перечитывая свои блоговые записи...

                Владимир  Николаевич  Хрулёв







          ПЕРЕЧИТЫВАЯ  СВОИ  БЛОГОВЫЕ  ЗАПИСИ,  Я  НАШЁЛ  В  НИХ
                СВОЮ  ОБЪЕКТИВНУЮ  ПРАВДУ.
               

































                Уж  как мы  ль  ,  друзья,  люди  русские! 
                Весь   субботний  день в  банях  паримся,
                Всякий  божий  день  жирны щи  едим,
                Жирны щи  едим,  гречиевку  лопаем, 
                «Путинку»   кваском  родным  запиваючи,
                Мать  святую  Русь  поминаючи,
                Да   любовью  к  ней  похваляючись,
                Да  всё   русскими  называючись.
                И   как  нас  то   все  бранят  попусту,
                Что  ничего  то   мы  и  не  делаем,
                Только  свет  коптим,  прохлаждаемся,
                Только   пьём –  едим,  похмеляемся.
                Ах,  и вам  ли  ,  люди  добрые,
                Нас  корить – бранить, стыдно б,  совестно:
                Мы б  работали,  да  хотенья  нет;
                Дело  плёвое  , да  труда  бежим!
                Мы  труда  бежим,  на  печи  лежим,
                Ходим  в  мурмолках,  да  про  Русь  кричим,
                Всё  про  Русь  кричим  -  вишь  до  охрипу.               
                Так  ещё  ль,  друзья,  мы  не  русские?!
                (пьяная  народная  песня)

                Чудище  это  -  обло,  огромно,  озорно,
                стозевно  и  лайя.               
                (А.Радищев)


   













               
   

                1

«Наш  народ, как  дети,  которые  за  азбуку   не  примутся,  пока  приневолены  не будут, которым сперва досадно  кажется, а  как  выучатся,  то  благодарят,  -  что  ясно  из  всех  нынешних  дел: не  всё  ли  невольно  сделано?    и  уже  благодарение   слышится  за  многое,  от   чего  и  плод  произошёл.  Не  приняв  горького,  не   видать  и  сладкого  …».
     Довольно  ясно  излагались  предшественники  ушедшей  власти,  не  так  ли?
А  если  будучи  не  приневолены  к  «азбуке»,  «нашему  народу,  как  детям»  предложат  какой  нибудь  «правовой   нигилизм» в  праве,   а  то  и  вовсе  «аморальный   интернационал» в  политике. Думайте  и  восхищайтесь  над  предложенным  и  не  говорите,  что  власть   не  умна.  И  найдутся  не  вскорости,  а  тут  же  и  в миг,  кто  возьмётся  объяснять,  что  такое   «аморальный  интернационал», или  «аморальный  консерватизм»,  а   про  «правовой  нигилизм»   и  не  упомнят  сами,  что  был  такой  у  наших  властительных  прохиндеев,  наших  лицемеров  и  фарисеев,  которых  не  сосчитать.     Например,  где  он,  а  многие  точно  забыли  и  не  только  не  припомнят,  но  и  не  признаются  в  этом  «правовом  нигилизме»  -  нет,  с  этим   их  никто  не  знакомил.  И  мы  сделаем  вид,  что  поверили  -   Не  было  такого,  что  бы  эту  бестолковую  мысль  нам   кто  то  вколачивал  осторожно  в  головы  или  втирали  через  доверчивые   уши.  Но  уже  забыли  этот  позор.  Да  и  было  ли  это  позорно?  Нисколько! То  же  произойдёт  и  с  «аморальным  интернационалом».  Все  вместе  и  забудем.

Аркадий Вадимович  Дворковец  любил  гулять  по  ночному  городу. В эту  пору  город   не  отпускал  от себя  тепло и  оно  пахло  узнаваемо  в  прохладной  ночи.  Весна  прошла  с холодными  ночами,  а к середине  лета  всё  превратилось  в  пекло  и  ночь  не  давала  отдохновения.  И  эта  ночь  была  прохладная  и  светлая  своим  небом   -   она  так  начиналась.  Но  уже  к  полуночи  появились  низкие  грозовые    облака  и   застлали собой  быстро  всё  небо  и  ночь  превратилась  в   сплошной  сумрак  с  мёртвой тишиной.  Со  всех  сторон  подкрались  грозовые  облака,  быстрые,  но  безмолвные  -   словно  солдаты  в  окопной  грязи  бросились  в  последний  бой  в  отчаянии,  без  ожесточённого  крика,  смиренно  идя  на  смерть.  Но  вдруг   стал  различим  далёкий  ворчливый  гром,  словно   звук  пролетевшего  самолёта  высоко  в  небе  из   воюющего  Донбасса  и  далеко  в  стороне. Неожиданно  стали  вспыхивать  ярким  светом  молнии,  словно  в  ночной  город  вошёл ужас войны  или   становления земли и  вот –вот  воздух  будет  напитан  серой  и  порохом.  И  при  каждой  вспышке  молнии  высвечивалась   площадь,  брусчатка,  красная  кирпичная  стена,  грани  Мавзолея, ёлки, своими  вершинками  напоминающие  маленькие  крестики.  Не  успел  свет  молнии  сомкнуться  в  темноту,  как  новая  молния  высветила  ширь  реки  и  по обе  её  стороны   две  набережные  -   Софийская  и  Кремлёвская  и  обе  безлюдны  в  ночи  под  тяжестью    двух  мостов  -  Москворецкого  и  Большого  Каменного.
     « Это  не  значит,  что  став  его  верным другом  однажды,  он  остался  им  навсегда».  -   фраза  эта,  где  то  услышанная  недавно,  постоянно  вертелась  в  голове,  наверное,  потому,  что   Аркадий  Вадимович  сейчас  осознавал  измену,  которая  постигла  его  в мыслях.
       И  он  пошёл  по  скользкой  брусчатке  по  пустынной  площади. Кругом  никого.  Ни  друзей,  ни   врагов.  Ни  друзей  …  .  Кем  бы  можно  дорожить  и  за  кого  можно  бы  поболеть  в  беде и  быть  обеспокоенным  его  судьбой.  Нет  человека,  как    Жванецкий имеет Романа  Карцева,  который  может  запросто  спросить  его :  как  твоё  здоровье?  Как  поживаешь?  Или  как  твои  дела?  А  получив  ответ  ободрить  давнего  товарища:  Смотри,  держись,  не  сдавайся  напастям.  Я  люблю  тебя,   мой  друг,  обнимаю  и  целую  и  помню  о  тебе  всегда. А  если  попросит  помощи,  то  не  откажет.
       Нет  у  Аркадия  Вадимовича таких  людей.  Среди   партийцев?  -  какие  они  друзья,    если  едут  на  инаугурацию  по  пустой  Москве  и  ни  одного  человека  их  не  приветствуют  и они  никого  не  приветствуют  -  людей  просто  нет,  их  не  хотят  видеть «высокопоставленные», а  сами  то  они  обрыдли,  кажется,  всему  белому  свету  и  в  Большом  Кремлёвском  Дворце  инаугурируют,  как  онанируют,  в  окружении  развращённой  властью  публики.  Но  и  они  по  отношению  друг  к  другу  не  могут  сердечно  и  заинтересованно  поинтересоваться:  Как  живёшь?  Как  здоровье?  Как  жена?  Как  дети? Словно  не  русские.
Не  могут!  У  них  семейный  развод  какой то  не  человеческий,  не  по-русски  -  жена  не  публичная.  Не  по-русски!  Не  по-христиански! Потому  что  жена  не  публичная.  Жена всегда   должна  быть  публичной, какая  бы  не  была  -  эту  традицию  последних  времён властитель проигнорировал.  И   его  проезд на  коронацию  должен  происходить  при  скоплении  радостного  и  счастливого  народа,  а   не  мышью  спасаться  к  сытым -  пресытым  котам, готовым  промурлыкать тебе  сладкие  успокоительные  речи.    
-  Как  здоровье?  Чем  помочь, благоверная?  -   не выговорят.  Только  одно  с вымученной  улыбкой  на  глупом  лице:  Мы  приняли  решение  совместно, обоюдно,    мы  разводимся.  Вроде  как,  восхищайтесь  нашим  разводом.
      И  заговорили  повсеместно.  Как  раз  о  том,  на  что  расчитывали:  О  Кабаевой, значит  об  изменах, значит  о  настоящем  русском  мужике . Им  так  видится  развод  после  разговоров  о  странной  жизни  жены.  Или  это  простое  и  глупое,  мальчишеское  подражание  Петру  Алексеевичу?   
значит  не  муж Людмиле  Александровне.   Бывшая  жена  -   и  всё.            
       Трудно  представить,  но  представьте. Кремлёвская  набережная.  Кремлёвская  стена вдоль  набережной.  На  стене  среди  её  зубцов  иногда  показывается  солдат,   постовой на  стене,  если  это  пост,  а если  нет  поста  на  стене,  то  солдат  этот  вроде   дозорного
за  передвижением  татарской  конницы,  подступившей  к  Москве,   или  за  действиями поляков,  донских  казаков  и  отечественных  толп  грабителей  во  времена  Смуты.
       Но  в  том  то  и  дело,  что  на  стене  нет  дозорного  и  что  под  стенами  Кремля  творится,  можно  только  догадываться.  А  творится  всякое  со  времён  Московского   Фестиваля  1957  года.      
     Так  вот  дозорный  на  стене  не  видел  ничего,  поскольку  его  там  не  было.
      Как   Аркадий  Вадимович  в  полночь  спускался  к  Москворецкому  мосту.
      Как   ещё   с  Манежной  площади,  потом  поднимаясь  по  Кремлёвскому  проезду, за  Аркадием  Вадимовичем  кралась  иномарка  чёрного  цвета.
      Как   эта  чёрная  иномарка  от  Ильинки,  или  от  Лобного  места  газанула   почти  с  места  и  под  визг  всего  существа  японской  или  немецкой  машины  -  неважно, полетела   искать  неминуемой  встречи  с  тем,  на  кого  был  указан  перст  судьбы.

     Иномарка  была  ещё  далеко  позади.  Аркадий  Вадимович  задумчиво  размышлял.
     Нет  политической  воли.  А  откуда  ей   взяться,  если  страну  застило  ложью,  воровством,  чванством   власти, непрофессионализмом.  И   всего  этого  в  чудовищных  масштабах.  И   нет  политической  воли  бороться  с  этим.  Всё  это  означает,  что  изменение  политической  ситуации,  только  это,  реально  освободит  место,  простор    или  как  то  по  другому,  если  хотите,  назвать  смену  политического  руководства,  то  вот  тогда  и  может  появиться  та  «политическая  воля»  борьбы  с  коррупцией,  о  которой  бредят  все,  но  только  не  они,  политические наши  руководители.  Только  тогда.
      Вот  тогда  это  означает  раскрепощённую  в  соответствии  с  законом  работу  прокуратуры,  МВД, судов, ФСБ,  Государственной  Думы  и  найдутся  люди   способные  для  этой  работы.  Но  этой  позорной  власти  в  России  быть  не  должно.
      Что  то  отвлекло  от  размышлений.  Аркадий  Вадимович  шёл  уже  по  мосту.  Заслышав  рёв  автомобильного  мотора  он  повернулся  и  увидел  совсем  рядом  ревущую  машину  и  в голове  пронеслась  вихрем  мысль  о  сообщении  телевидения о  непризнании  Россией  решений  Страсбургского  суда,  если  они  не  будут основаны  на    Конституции  Российской  Федерации.  И  ещё  он  успел  уловить  запах  бензина.  И  больше  ничего.  Эта  были  последние  его  мысли.       Свидетелей  этому   не было  по  обе  стороны  моста,  ни  на   набережных   реки.
      Труп  обнаружили    среди  ночи,  когда  подгулявшие  в  «Балчуге»  разъезжались   по  своим  норам  до  следующего  празднества   завтра  или  точнее  сегодня,  но  не  так  рано.  Эти  как  раз  и  не  дрогнули  сердцем.  Хорошо  на  мост  въехала  поливальная  машина. Водитель  быстро  вызвал  полицию  по  мобильнику  и  полиция  примчалась, а  как  не  примчаться,  когда  чуть  ли  не  под  стенами  Кремля в  радиусе  200 -300 метров  валяется  хорошо  одетый  и  ухоженный  труп  человека.
-   Наступление  острой  сердечной   недостаточности  исключается.  -  сказал   старший  из  полицейских.  -   Надо  бы  отвезти  в  морг  сейчас  же.
-   Надо  бы  смерть  зафиксировать  сначала.  -  не  смело  возразил  молодой.
-  Вот  и  пиши  протокол.  Да  карманы  посмотри,  личность нужно  установить,  то есть  паспорт  нужен  в  первую  очередь,  а уж  потом  всё  остальное. Ушибы,  переломы,  иные  травмы,  алкогольный  запах  и  прочее. 
-   Мне  всё равно.  -  пожал  плечами  молодой,  закурил  сигарету и  полез  по  карманам погибшего  явно  в  ДТП.  -   Запах?  Да,  угадывается  крепкий  запах  алкоголя.
     Но  тут  где  то  невдалеке, не   дальше  Василия  Блаженного,  завизжала,  заулькала,   завыла   синеглазо  -  красноглазая сирена.  Кто  то  ещё   спешил  на  происшествие .
Кроме  этого  сигнального  звука,  спешащего  так,  что  бы  не  опоздать  на  случившееся  на  Москворецком  мосту,  ничего  не   звучало  и  было   тихо  и  даже  выглядело  пристойно  до  самых  бастионных  стен  Кремля  и,  напротив,  Софийская    набережная очерчивала  огнями  границу  света  от  Замоскворечья,  над  которым  надвинулась тревожащая   душу   тьма.  И  всё  это  пространство  было  пропитано  ночной  тишиной. Стихли  сигнальные  звуки.  И  уже  никто никуда  не  спешил.
     Молодой   полицейский  задумчиво  смотрел  на  труп и  словно  в  задумчивости  сказал:
-    Душа  то  христианская,  всё  таки  не  умрёт,  если  с  богом  была  дружна. Воскреснет  в  своё  время.   Старший  откашлялся  от  табачного  дыма  сигареты,  оглушительно  схаркнул  на  мокрый  асфальт  и  заметил,  не  обращая  внимания  на   тихо  подкатившую  иномарку:
-    Жизнь  кончилась  вместе  с  душой.  Душа  не  воскреснет,  она  не  воскресает  -  это  закон.   
     Трое  вышли  из  иномарки,  это  был  «Мерседес»,  оставив   водителя  за  рулём.  Конечно,  это  были  люди  с  Лубянки,  отличимые  от  всех  и  от  всего  люди,  опрятные, аккуратно  подстриженные  и  чисто  выбритые,   пахнущие  дорогим  коньяком  со  времён  середины   прошлого  века.  Им  интересно  быть  сотрудниками  своей  «конторы»,  как  они  называли  промеж  себя   свою  организацию,  и  распространили   свою  кликуху  на  окрестные  ведомства,  нисколько  не  заботясь  о  впечатлениях, тянущихся  за  этими  серыми  мышами  -  ещё   раньше,  чем  прилип  к  ним  коньячный  запах  -   так  это  с  начала  прошлого  века.
     Трое  вышли  из  иномарки. Как  трое   вышли  из  леса,  не  блуждая  в  лесу,  а  сознательно  проживая  в  нём  годы,  прячась  в  тени  деревьев  от   солнечных  лучей  и  в  дуплах  дубов,  от   проливных  дождей.
-   Не  буду  с  тобой  шутить,  -  сказал  старший  из  «конторы»,  обращаясь  к  старшему  из полиции,  -   нельзя  силы  тратить  попусту.  Поэтому  просто  скажем,  человека   этого,  который  несомненно  труп,  мы  забираем  от  вас  без  лишних  слов,  без  актов  приёма-  передачи  и   другого   какого  -  либо  словоблудия.  Одним  словом,  без  объяснений. Ясно,  коллеги?
-    Чего  тут  не  ясного.  -  ответил  старший  из  полиции.
-    А  труповозку  вызвали?
-    Вызвали.
     Полицейским,  как  всегда  в  подобных  случаях,  дали  понять,  что  этот  труп  не  их  дело  и  о  нём  должно  им  забыть. 

     А  между  тем,  в  дали  от  Москвы  в  периферийных  районах  России  и  в  близких  к  Москве  городах  в  умах  людей  взвешивалась  тревога  и  носилось  по  умам   что  то  тревожное.  Оттуда  все   смотрели  на  Москву,  а  Москва  показывала  себя  в  той  роли,  которую  столица  играла.  Устоявшиеся фигуры  власти   устояли  и  даже  не  покачнулись, а  толпа  застыла  в  нерешительности  и  не  знала  что  ей  делать,  когда  власть  не  призналась,  просто  намекнула,  что  ей  стало  известно  о  своих  просчётах  и  будет  их  исправлять  цивилизованным  путём, но  не  уступками, доносившимися  с  площадей  и  улиц.
    Люди  снова,  как  бывало,  засели  по  кухням,  вздыхать  и  скрипеть  зубами,  вместо  сказок  о  реформах  хотят  не  сказочных  реформ,  а  чего  то  другого.  А , между  прочим, что   это  такое,  помилование  Президентом  Ходарковского,  дождавшись  от олигарха  прошения  о  помиловании  и почему  Президент  не  миловал  его  без  прошения. Наверное  тому  было  в  темнице  очень   комфортно  -   так  думал  Президент  что  ли?  Но  Ходарковский  умеет  себя  подать  не  слабее  Президента.  Говорят,  как  только  его  разбудили  ночью  на  нарах,  он  не  помчался  в  Кремль  благодарить  Президента  за  помилование,  то  есть  за  предоставление  ему  свободы.  Глазом  не  могли  моргнуть  наблюдатели за  происходящим,  а  он  уже  в  Германии  благодарит  Геншера   за  проявленные  им  и  Германией    участие  в  его  судьбе.  А  Россия  в  спешном  порядке  снабдила  Ходорковского  паспортом  и  выездными  документами.  Наверное  считает  этот  шаг   своеобразной  высылкой  из  страны  в  надежде,  что  Ходорковский  больше  не  возвратится.
    Непознанная  эта  страна  Россия  до  сих  пор.  И  потому  неведомая  многим  и  в  не последнюю  очередь  неведома  и  непознана  она  нами,  из  числа  русских  людей,  и  в  не последнюю очередь  из числа  властвующих. Не ведают  что  творят,  ей  богу.  А  расчёт  то  был  один  -  всё  это  должно  выглядеть как  выдворение  из  страны, о  чём  говорит спешная  выдача  паспорта. А  вообще  то  действия  бывшего  директора  ФСБ  понять  трудно.  А  наверное  так  хотелось  оригинальности  своих  действий  и  ожидал  от  олигарха  иных  действий:  вот  явится  под  стены  Кремля  и  попросит     приёма,  что  бы  попрощаться  и  поблагодарить  за  помилование.  Только   не   расчитал  Президент,  что  найдутся  люди  в  России,  которые  отважатся  пренебречь   свиданием  с  ним  и  словами  благодарности  за  предоставленную  свободу в  его  адрес.  Этих  слов  Президент  как  ни  ждал  -  не  получил.  Но  ведь  опять  слукавит,  если  спросить:  а  Вы  господин  Президент  ждали  от  олигарха  слов   благодарности?

 
                2

 Обыватель  этого  городка  по  имени  Игорь  Дмитриевич  Солодовников  наблюдал  правительницу  Ольгу  и её  белую  лошадь  с замиранием    сердца  и  приближал  к  себе  эту  сказочную  картину,  а  отвлёкшись   от  видения,  как  всегда,  терял   в  себе  самое  дорогое  -   древнюю  империю  славян -  Киевскую  Русь. И   не  мог  понять  её  последних  лет,  «исторических»   -   по-существу  диктаторского  режима.  подслащённого  усечённой  до  самой  крайности  демократией  и слащавым  словоблудием  развращённого  общества. Но  не  терял  надежды уяснить   их  суть,  поделившись  своими  сомнениями  с  людьми.
Может  просто  Русь-матушка  заскучала  по  своим  военным  походам  -  ведь  давно  их  не  было.  И  надо  бы  совершить  пару-тройку,  напомнить  себе  и  о  себе?   
               
Надо  признать,  что  в  мире  был  установлен  американский  миропорядок, поскольку экономика США  главенствовала  в  мире  и она  определяла  свою  политику, что  естественно.  Советский  Союз  был  слаб  против  экономики  США,  но  занимал  достойное  место  рядом.  Но  вот  сейчас  Россия  захотела  установить  свой  миропорядок,  не  признаваясь  открыто,  что  это  будет  миропорядок  по-русски.
А  что  мы  видим  и слышим  сегодня.  Наш  союзник  Турция  помидорами  не  отделается,  долго будет  помнить  месть  России    за  сбитый  самолёт.  Странно  всё  это.  Влезла  в  военный  конфликт  и  будет  мстить  ещё  и  за  убитых  российских  солдат.  Более.  чем  странно.  Так  война  идёт  на  сирийском  фронте?  Или  наши  самолёты  там  бомбят  объекты  и  кто  то  даёт гарантию  бомбить   без  потерь?  Сам  же  наш  Президент говорит  нам, что  войны  без  потерь  не   бывает.  Помните,  читатель,  о  потерях  в  Донбассе? Но  тут,  в  случае  с  погибшим  российским  лётчиком,
Россия  мстить  будет  персонально  за  погибшего  лётчика.  Не  правда  ли,  как  он  похож на  …  не  скажу и  не  намекну  даже.  Не  логичен  он,  если  говорить  лояльно  и  по  доброму.  Так  вот,  читатель.   Перед  вами  книга,  написанная  мной  на  основе  моих  же  записей  на  блоге,  подаренном  мне    одним  из  издателей.  Всё  очень  просто.  Я  не  напрягался  в  воспоминаниях,  я  записывал  свои  мысли  вслед  за  событием  или   где  то  рядом  находясь,  например  в   новостных  программах  телевидении,  когда  кортеж  с  Президентом  направлялся  на  инаугурацию  в  Большой  Кремлёвский  дворец  по  совершено  пустым  улицам  Москвы,  когда  рейтинг  его  достигал  небывалых  величин.  И  странно,  и  вопросительно  было,  и  обидно  видеть  это,  А  где  восторженные  толпы  обожателей?  Где  этот  плебс,  который  голосовал  за  него,   любимого.  Где  члены  партии  «Единая  Россия»  и  где  его  Народный  фронт?  Наконец,  где   все  эти  наши  уличные  зеваки,  мечтающие  в  живую  увидеть  проезд  императора   на  коронацию.  Их  никого  нет,  по  причине  мне  не  нужной   знать,  не  хочу.  Но  в  данном  случае  кто  то  кого  то  избегает  видеть  в плотную.
И здесь  же  помнится  восторженность  людей   Парижа,  приветствующих  нового  президента  Франции. И  все  увидели  эту  разницу.  Или  это  не  оскорбление  высокой  персоны?  Или  это  не  пренебрежение  людскими  чувствами  Я  его  не  оскорблял  ни  взглядом.  ни
словом.  Я  смотрел  на  эту  картину  и у  меня,  естественно, возникали  вопросы, что   это  за  показательный  проезд  по  совершенно  пустынным  улицам  Москвы  на  инаугурацию  в  Кремль?  Как  это  объяснить?         
О  господи,  какая  ты  была  спокойная,  ничем  не  нарушаемая   жизнь  в  достатке  советского  человека  тогда,   когда  я   был  молод  и  кругом   меня  все  были  молоды и  ничего   большего  не  хотели,  как  бриолина  себе  на  волосы,  чистого  бритья  с  горячим  компрессом  на  лицо,  футбольного  боления  на   беснующихся  трибунах   и  танцев  с   нестрогими  девушками  после  непродолжительного  знакомства.  Как  пахла  жизнь  и  люди  дождём,  гвоздикой,  пирожками  с повидлом,  ливером  или  горохом  за   5   копеек!  Нежная  моя  жизнь!  Ты  не  говорила  со  мной  строго  и  не  поступала  со  мной  строго,  ты  всегда  подчёркивала,  а  я всегда  соглашался  с  тобой,  что  у  нас  только  деловые  встречи  происходят , вроде  беседы  клиента  с  адвокатом, оставалось только  оговорить  гарантии  услуги    и  их  стоимость.  Глупышка  жизнь,  придумала  какую  то  жизнь,  где  решила  вести  себя  как  королева,  пусть  на  шахматной  доске.  Где  кроме  самой королевы,  один  король,  охраняемый  офицерами.  Ладно,  нет  иных  офицеров  на  шахматной  доске,  но  нет  и  пешек,  образующих  ровное  давление  в  ровном  строю  в  защиту  короля.  Всё  в  защиту  короля!
   А  вдуматься,   люди,  даже  мои  ровесника,  послевоенные   мальчики  и  девочки,  не  в  силах  понять,  что  основной  закон  жизни  людской  не  иначе  как   несправедливость.  И  где  тут  справедливость,  если  всё   в  защиту  короля,  точно  так,  как  когда  то  .  Жизнь  продолжается,  а  принципы  всё  те же. А   против  принципов  я  бессилен, Поэтому  и  живут  они  во  мне,  эти  принципы. То  есть  я  принципиален,  потому  и  лоялен.
   Но    любовь  к  ближнему   оказалось,   что   простая   выдумка  людей,  со  ссылкой   на  Христа.  Эта  выдумка  от  бессилия  человека  что  то  изменить  или  просто  обмануть. Так  проще,  говорить  в  пустоту,   потому что  если  начать  копаться  в  этой  придумке  человека,  можно  докопаться  до  другой  мысли  -   человек  один  на  земле  и  самый  близкий,  кажущийся  другом,  в  других  обстоятельствах  оказывается  врагом,  а  если  врагом.  то  и  распорядителем   твоей  судьбы  и  даже  жизни. Враги,  это  всегда  близкие  тебе  люди  или  хотелось  бы  тебе,  что  бы  до  ссоры  они  были  близки  и  вдруг  принялись  завидовать  тебе,  что  бы  в  результате  враждовать.       
               
                3


  Это  звонила   дочь.  Телефон   жалобно  пищал своими  трелями  не  умолкая, словно  звал  на  помощь  тонущий  человек,   отплывший  от  берега  в   море  где  то  возле  Бердянска  или  Мариуполя  и,   обессилев  среди  бушующих  серых  волн  Азовского  моря,  стал  тонуть,  не  надеясь  особо  на  чью  то  помощь.
    Телефон  пищал  и  тренькал,  захдёбывался  тишиной  и  безразличием. И  в  этой  пустоте  звуков  был  слышен  только  он,  телефонный  звонок  из  погибающего  мира,  слышимый  только  мной.  Это  звонила  дочь.
    Я  осторожно  взял  трубку.
-   Долго  не  берёшь  трубку.  Что  случилось?    -  спросила  дочь.
    Я  молчал.  Если  что  то  спросить  или  что  то ответить,  то  в  ответ  получить  те  же  огорчения  и  страхи,  которые  постигли  и  постигают  дочь  и  всю  её  семью  последний   год,  а  то  и  два.
    Но  я  отвечаю  нейтральной  глупостью:
-   У  меня  всё  в  порядке,  не  беспокойся.  Здоровье  в  порядке  и  даже  давление  нормализовалось  и  постоянно  стабильное,  и   даже  сахар  в  крови  в  норме.  Всё  хорошо,   всё  стабильно  как  положение  в  стране.   
-   Стабильно  -  значит  ожидать  очередного   убийства?  И  кто  -  следующий?
-   Следующих  не  угадаешь,  следующим  может  быть  всякий. Гадать  не  будем.
     Мне  всё кажется,   что  я   излишне  обращаюсь  к  истории,  которая   в  наше  время  не  только  никому  не  интересна,  более  того,  ею  стараются  напоказ  пренебречь  на  весь  крещёный  мир  и  за  его  пределами.  И  от  этого,  уже  от  этого,  душит  какая  то  несправедливость,  ядом  разлившаяся  по  лесам,  долинам  и  взгорьям. Но  именно  этот  яд  заставляет  сдерживать   дыхание   и  смахивать  с   глаз  слёзы,   пытаясь  рассмотреть  туманное  прошлое, а  в  нём  -  вереницы  образов,  предстающих  нам  как  раз  этой  историей  в  лицах.  И  я  с  удовольствием  всматриваюсь  в  эти  лица  из  исторической  памяти,  но  не  знаю   прав  ли,  когда  заключаю  в  рамки  их  портреты в своём  воображении.   
    Россию  за  Отечество  родное  никто  не  почитает ,  разве  бессменный  властитель  России ,  иногда готовый в роли  Премьера объявиться  нам,   наш  лидер,  наш  инициатор  всех  наших  побед,  и , может  быть,  наш  вождь,  который очень  любит  Россию  и   не  устаёт  об  этом  говорить.  Легко  же   ему  трепаться   об  этом бездоказательно  -  кто  спросит  с  него  этих  доказательств?   Я это  говорю вполне  серьёзно,  поскольку  как  я  могу   отказать в  любви  да  ещё  нашему  властителю? Если, к  тому  же, он  так  и  рвётся  быть  у  неё  в любовниках.         
       И   сейчас  наша   Москва  уже  не  грязная  зачуханная   нищенка  в  переходе,  она   вся   светится  под  Новый   год,  сама как  ёлка. Немного  не  так,  как  западные  столицы,  уступая  им  в  чём  то  неуловимо. Но  отлично  выглядит. И  непривычно свежо  и  красочно.  Празднично.  Такую  Москву  и  полюбить  не  зазорно  хоть  кому.   Поэтому  мы  и  говорим,  что   любим  нашу  Россию  -  посмотрите  на  нашу  Москву и  увидите  как  мы  любим  Россию  в  лице  нашей  Москвы.  А  что   творится  с  Россией  за   пределами  Москвы  -  туда  взор  наш  не  направлен.   
               

                4   

      Крепкий  мужчина  средних  дет   в  сопровождении  молодого  человека  уверенно   и  важно  шли,  пересекая  Манеж,  направляясь  курсом  на  Угловую  Арсенальную  башню  Кремля, что  бы  по  Кремлёвскому  проезду,  минуя  Александровский  сад  по  правому  боку  от  себя,  подняться  к  пропускному  бюро  у  Никольской  башни,  получить  пропуски  и  войти  в  Кремль  и  получить  интервью  у  Президента.
     Их  интересовал  вопрос  о  причинах  роста  цен  на  продовольствие  при  падении  мировых  цен  на  нефть  и  нефтепродукты  в  мире. Они  спешили  к  19  часам, к  тому  времени,  когда  все  знали,  что   у  Президента  это  самое  свободное  время,  что  бы  ни  говорили,  когда  он  более  всего  и  охотно  любит  поговорить  с  журналистами  или  телевизионщиками  и  даже  допускает  их  до  собственной  персоны  напоказ,  уже  обставленный  антуражем  своих  привязанностей  в  быту.
        Они,  идущие  двое  под  мокрым  снегом,  корреспонденты  ИА  РФ,  недавно  организованного  печатноинформационного  нового  агентства,  как  дополнительного  средства  информации  среди  населения  России  -  её   граждан,  так  и  во  всём  мире, встречу  с  Президентом  получили  в  награду  от  своего  Генерального  директора  за  успешную  работу  в  молодом  агентстве.
         Мужчина  был  крепок,  белокож  и  круглолиц,  похожий  на  Аркадия  Гайдара овалом  лица и  улыбающимися  светлыми  глазами. Сопровождающий  его  совсем  молодой  человек  напоминал  Павку Корчагина  в  исполнении  Владимира  Конкина.  Они  направлялись  к  Президенту,  что бы,  имея  задание, совпадающее  с  их  интересовавшим  вопросом:  о  причинах   роста  цен  на  продовольствие  при  падении  мировых  цен  на  нефть  и нефтепродукты  в  мире  и  сами  эту  тему  выдвинули  и  своему  боссу,  а  через  босса  и  Президенту.  И  всех  тема  заинтересовала.  А  может  сделали  вид,  что  тема  всех  интересует.  А  может  это  был  просто  театральный  прокат  возможностей  агентства  перед  Президентом.       
         « А  я  наивно  рассматривал  себя способным пободаться  с  правоохранной  системой, отстоять свою  правоту  и укорить  власть в  беззаконии.  Но как  я  просчитался! Власть  молчит  …  и  выигрывает!  Выигрывает  молча!  Без  шума ,  никому  ничего  не  объясняя!». - Так  думал  о  своей  журналистской  судьбе   корреспондент  ИА РФ  Солодовников  Игорь  Дмитриевич,  ещё  молодой  мужик,  тридцати  пяти  лет,  всю  свою  жизнь  беспартийный  и  слывший   большим  умником  среди  сослуживцев.
-   Что случилось, Игорь  Дмитриевич?  -  спросил  молодой  спутник,  уловив  что  то  тревожное  в  выражении  лица своего наставника.
-   Ничего.  -  спокойно  ответил  Игорь  Дмитриевич.  -  А  вот  почему  вы, нервничаете,  ведь  взволнованны  предстоящей  встречей?
-   Нисколько.  -  односложно  ответил  молодой  человек.  -  Меня  волнует  лишь  наша  неподготовленность  к  интервью. Ведь  человек  то  не  простой.
-    В  смысле,  что   Президент?
-    В  смысле,  что  привередливый.
-   И  это  не  смертельно,  не  ужасно и  нисколько  не  страшно.  Мы  чисто  выбриты,  пахнем  не  отвратительно,   а  даже  вполне  по-французски или  во  всяком  случае  чисто   вымытыми  человеческими  телами,   если  от   напряжения  и вспотеем  и  белоснежные  наши  сорочки  и   наши  носки  не  выдадут  в  нас  недостойных  президентских  апартаментов.  У  нас  в  этом  отношении  всё  в порядке,  не  волнуйся.  Вот  говорят,  что  он  чуток своим  обонянием  к  табаку и к  алкоголю.  Но  мы же  оба  не  курим  и  оба  трезвые,  как  стёклышки.  Так  что  мы  вполне   достойны  посещения  Президента  за  интервью  по  согласованию  между  его   Администрацией  и  нашим  Генеральным  директором.  Успокойся  и  не напрягайся. Мы   устремлены  и  в  устремлении  подходим  к  Кремлю,  где  и  восседает  наш  Президент. Он  наша  цель.
     Пропускное  бюро  в  Никольской  башне  оказалось  закрытым  -  они  опоздали.  Пришлось  идти  до  Спасской  и  они поспешили  туда. Там  всё  обошлось  и  с  разовыми  пропусками  в  Кремль  они   вошли  в  самую  сердцевину  государства.
     Президент  их  принимал  в  14  корпусе,  где  у него  так  же  есть  кабинет,   где  он  принимает  посетителей  попроще,  вроде  журналистов  из  только  что  созданного  агентства,  давая  им  своеобразный  аванс  для   успешности,  своеобразную  раскрутку  в  форме  материалов  для  чтения широкому  кругу заинтересованных  лиц от   самого  Президента.
      В  приёмной  у  Президента  горело  красное  табло  -  в  это  время  никто  не  может  входить  в  кабинет. Табло  ярко  высвечивало:  не  входить.  Скромно  и  понятно  всякому.
-    Сейчас  Президент  занят,  но  он скоро освободится  и  просил  Вас,  господа,  обождать.  Вы  знаете,  господа,  как занят  Президент,  как  насыщен  его   рабочий  день.  Ведь он  трудится  не  8-9   часов,  как  простой  служащий  и  даже  не  12,  а  как  минимум  14,   а  то  и  все   16.  И  это  включая  в  большинстве  случаев  все  субботы  и   воскресенья.  Но  он  сейчас освободится  и  примет  Вас  для  интервью.  -  Секретарь,  ещё  молодо      выглядящий человек., усатый  и  худой, с  лицом  будто  вырубленным  неосторожно  топором,  указал  на  кресла  у  своего  стола  напротив.  -  Присаживайтесь,  а  я  угощу  Вас  чаем  по - президентски.
        Но  тут  раздался  голос  Президента   на связи с  секретарём:
-   Саша,  журналисты  у  вас  в  приёмной?
-    Да,  Владимир  Владимирович.  Они  здесь.  Им  подождать?
-   Нет.  Отведи  их  в  комнату  отдыха,  что  рядом  с конференц - залом.  Я  иду  следом  через  пару  минут.
-    Хорошо  Владимир  Владимирович.

                5               
               
   
 
       Даже  плывя  кролем  или  любимым  брасом,  опустив  голову  в воду  и  рассматривая  на   дне  бассейна  имитацию  греческих  амфор,  Владимир  Владимирович  представлял  Михаила Ходарковского  спящим  сладким  сном  на  нарах перед внезапным   своим  освобождением.
     Но  Владимир  Владимирович,  даже  он  сам,  представить  себе  не   мог  как  быстро,  почти  мгновенно  будет  исполнен  этот  его  Указ  и  тюремное  начальство  уже  до  официального  распоряжения   своего  начальства  из  Главного  управления  разбудит  узника и  усадит  в  своём  кабинете  в  ожидании  освобождения. Тюрьма  ещё  спала,  а  тут  подоспел  нарочный  из  паспортного  стола  и  привез  заграничный  паспорт. Михаил    Борисович удивился:
-   А  почему  нет  гражданского  паспорта?
-   Зачем вам  гражданский  паспорт,   если  за  вами  прислан  самолёт  из  Германии?  -  начальник  лагеря ИК-7  был  два  дня  на  ногах,  лично  охраняя   сидельца  от  всех  возможных  неприятностей. Был  наготове  освободить  заключённого. -  Сейчас  за  вами  прибудет  машина  из  Петрозаводска  и  вас  доставят  прямо  к  борту,  что  бы  переправить  в  Германию,  где  вас   ждут    ваши  хорошие  друзья. Это  они  прислали  за  вами  самолёт.  Вы  разве  не  знали? 
     Этого  Михаил  Борисович   не  знал. Какой  самолёт?  Какая  Германия?  И  кто  здесь  бредит?  Неужели  не  я?
     Он  то  предполагал  совсем  другое:  от  подачи  прошения  на  имя  Президента  пройдёт  не  мало  времени,  что  бы  Кремль  принялся  совершать  какие  то  действия.  Или  задумается  с  чего  начинать  и  чем  закончить  эту  гуманную  акцию.  А  всего  вероятнее  нужно  было  ждать  провокаций, разлетающихся  со   страниц  российской  прессы  и  с  экранов  российского  телевидения:  Михаил  Ходорковский  признал  свою  вину по  обвинению  его  в  преступлении  по  делу  ЮКОСа,  подачей   Президенту  прошении о  помиловании!  Это  нужно  было  пережить.  А  уж  потом  Кремль  потихоньку  будет  шевелится,  ожидая  от  него  полной  капитуляции  и  даже  отказа  от  предоставленного  выезда  заграницу.
 -   Ну. нет,  Владимир  Владимирович.  Я  от  предоставленной  возможности  выезда  заграницу  не  откажусь.  Вы  для  меня  опасны.  А  знаете  почему? Потому,  что  я    опасен  для  Вас  ещё  более.  И  Вы  знаете  об  этом.  Вы  даже  не  рискнули  ждать   меня  на  поклон  к  Вам  -  я  это  предполагал, Вы  хотели     увидеть  мой  восторг от предоставленной   свободы  и  благодарность  за  помилование?. Или  нет? Так  Вы  правильно  поступили,  выдворив  меня  за  двери  России.  В  надежде.  что  я  не  постучусь  более.  Да,  пока  Вы у  власти,  я  не  постучусь  обратно.  Да  Вы,  Владимир Владимирович  не  дождётесь  меня.  Не   успеете  меня  дождаться, как Вас  лишат  власти   самого и,  вероятнее  всего,  самого  упекут  в   тюрьму.  И  едва  ли  вам  избежать  тюремного  заключения.  На  смену  мне.  -  Так  рассуждал  Михаил  Борисович  Ходарковский,  сидя  в  кабинете  у  начальника  лагеря  в  ожидании   своего  долгожданного  и   внезапного  освобождения.   
    Президент  закончил  свой  кроль.  А  потом  брасс.  Сегодня  время  не  засекал  -  звать  не  хотел  тренера  на  утреннюю  тренировку.  Всё  утро  думал  о  Ходорковском  - какую  пакость  принесёт  слух  из-за  кордона  и  чем  будет он  полезен  своим  новым  приятелям.  А  Владимир  Владимирович  решил  позавтракать    не  заходя  в  гимнастический  зал для  утренней  гантельной  гимнастики. Утренним   бегом  он  пренебрегал  и  был  для  него  скорее   пыткой,  чем  удовольствием.  И  бегом  он  никогда  не  занимался,  даже  для  здоровья.
    На  столе  был  сервирован  завтрак  из   стакана  апельсинового  сока,  ложки овсяной  каши,  творожной  массы с  изюмом  и курагой,   стакана  молока и  хорошей  величины  груши  -  дули,  что  созревают  в  Тавриде. После  завтрака  ему  был  нужен  небольшой  отдых,  на  полчаса.  И  уж  потом  он направился  в  кабинет,  где  каждый  в    своей   папке  ждали  его  отчеты  за  прошедший  день  от  ФСБ, МВД,  ГРУ.
     Сегодня  отчеты   не  впечатлили.  Его  никто  не  собирался  убивать.  Но  он      остался  доволен  собой  в  утреннем  плавании  и  началом  дня   без  тревог.
-   Но  ведь  хотят!  -  кричал  его  голос  изнутри,  -  Не  собираются  и  не  хотят  - это  большая  разница,  это  две  большие  разницы,  как  говорят  в  Одессе.
    И,  тем  не  менее,  на  сегодня отменил  все  выезды и никуда  не  выезжал,  изредка  вспоминая,  что  сегодня  обещал интервью  каким  то  молодым  журналистам  из  вновь  созданного   ИА  РФ.  И, конечно, памятуя,  что  самое беспечное  время  по  статистике  и  по  логике  приносит  самые  большие  неприятности.  Это  надо,  это  сложное  время.
       Не успели  журналисты  рассесться  за  маленьким  круглым  столиком из  какого  то, видимо,  дорогого  дерева в  удобных и  тоже  мниатюрных  креслицах,  как появился  он  из  незаметной  двери  в  углу этой небольшой уютной   комнаты,  где  Президент  готовился  непосредственно  перед  встречей  с  людьми  по  какому-либо  поводу.  И  всё  равно  его  появление  было  неожиданно  и  пугающе, словно  из  игры  в  прятки  появился  человечек  маленького  роста,  лысеющий  и  бледный,  как  медуза,  но  злобный  и  памятный  -   видно  сразу.  Но  нет,  это  они  представляли  его  таким.
       Шторка  на  двери  колыхнулась  и  из-за  шторки  появился  он,  Президент  Российской  Федераци.  Как  показалось  Юре, был  он  роста  ниже  среднего.  в  аккуратном  сером  костюме,  скрывающем  широкие  плечи  спортсмена  свободным  покроем  пиджака. Его  лицо  казалось  припухшим,  как  бы    утомлённым  лёгкой  бессонницей  и  почему то  влажным,  а  припухшие  веки  глаз  и  вовсе  закрывали   небольшие  светлые  глаза. Президент  сразу  же  спросил,  поинтересовавшись:
-   Во  первых,  добрый   вечер, господа! Как  ваше  здоровье?  Как  настроение  и  всё  ли  хорошо  в  вашей  жизни?
     Господа  вскочили,  нарушив  свой  уют  в  креслах  и  в  разнобой  ответили:
-   Добрый  вечер,  Владимир  Владимирович!  У  нас  всё  хорошо!  Не стоит  беспокоиться.
-  Свою  беседу  мы  поведём  за  чаем  или  за  кофе?  Что  подать  Вам?
   Нашёлся  что  ответить  Игорь  Дмитриевич:
-   Мы   приобщимся к  Президенту,  Владимир  Владимирович,  что  бы  быть  вместе  с  ним  и  как  бы  в  одной  компании.
-  Если  так,  то  -  чай. А  вы  считайте  себя  присоединившимися  или   примкнувшими.  Согласны  на  такой  вариант?
-   По  поводу  чаепития   -  с  удовольствием!
¬- Так  присаживайтесь  и  начнём  нашу  беседу.
-   Но  сначала, Владимир  Владимирович,  позвольте  поинтересоваться  вашим  здоровьем.  -  Сказал Игорь  Дмитриевич  с  улыбкой.  -  Извините, но  так  принято  в  обществе  -  интересоваться  здоровьем  и  желать  здравия  собеседнику. И  доброе  лицо  Игоря  Дмитриевича  озарилось. 
-   А  я отвечу  анекдотичной  короткой  фразой:  Не  дождётесь.  Итак,  я слушаю  ваши  вопросы.  А  здоровье  в  порядке,   если  вам  интересно  знать  об  этом.
     Президент  неожиданно  икнул  и  затем  подавил  в  себе  движение  в  поджелудочной   железе,  достал  из   кармана  платочек  и  вытер  губы,  потом  промакнул  влажный   лоб.  Тут  вошла  женщина,  внесла  поднос  с  чашками  чая  и   на  крошечных  блюдцах  крошечные  кусочки  пирожных.  Спасибо  -  сказал   Президент.  Не  забыли  поблагодарить  и  наши  журналисты, даже  поторопились.  Беседа  уже  должна   была  начаться,  но  застоялась  по  непонятной  причине.  Тогда   Президент  проявил  инициативу,  видя  неопытность  собеседников:
 -    Меня  всегда  удивляли  советские  журналисты,  те,  давние,  такие   как  Жуков, Цветов,  Стуруа  и  многие  другие. Вы,  возможно,  и  не  слыхивали  о   них.  Их  было  много,  известных  всему  миру,  матеровитых  и  славных  работой  за  рубежом.  Но  все  они  писали о  популистских  наклонностях  наших  тогдашних  руководителей.  Я  о  таких  случаях  популизма  знаю  несколько.  Последние,  пожалуй,  со  стороны   Горбачёва.  Я  расскажу  вам  об  одном. Позвольте. Михаил  Сергеевич известный  демократ  и  популист    высшего  класса,  а  значит  болтовни  в нём  было  более, чем   достаточно.  Приезжает  он  в  Хабаровск, а  местные  власти  подложили  ему  свинью  -   объявили  его  встречу  с  жителями  города  на  городских  улицах,   как   бы  случайно.  Он  то  же  прекрасно  знал  как  всё  это  делается  Ну  и  согласился,  заранее  предвидя  эту  встречу  и  уже  заранее  зная,  как  ему  выйти  из  неудобного  положения   -   как  ему  пожать  руки  разгневанным  горожанам?
     И  вот  едет  Михаил  Сергеевич  по   улицам  города,  осматривает  достопримечательности,  а  навстречу  толпа   людей.
-   Здравствуйте,  Михаил  Сергеевич!
-  Здравствуйте,  товарищи!  -  А  сам  близко  не  подходит,  смотрит  недоуменно. Наконец   произносит:  Что  вы  мне  хотите  сказать? Может  жалобы,  пожелания,  предложения?  Я  вас  слушаю.  Поделитесь  со  мной  как вы  живёте.
     А  люди  все  хором:
-    Хорошо  живём!  Спасибо!
     Но   Михаил  Сергеевич  уже  весь  в  своей   роли:
-    Но  ничего.  Потерпите  ещё  немного.  Партия  и  Правительство  принимает  все  меры  по  исправлению  ситуации  с  продовольствием  в  стране.  Вам  нужно  ещё  подождать  и  положение  в  стране  коренным   образом   изменится.
     В  ответ  -   восторг  людей.  И  под  этот  восторг  Михаил  Сергеевич  сел  в  машину,  И  его  сопровождали  аплодисменты  и   восторженные  выкрики
и   здравицы  в  честь  КПСС.  Так  Михаил  Сергеевич  утёр  нос   местным недоброжелателям  во  власти.   Но  что  он  сказал   людям?  Ни –че -го. 
     Это  рассказанный  мной  сюжет  -  лишь  маленький  штрих   к  необычайной   способности  Горбачёва  ориентироваться  в  нештатной  ситуации,  манипулировать  чувствами  толпы  и  воздействовать  на  общественное  мнение. Так  о  чём  мы  будем  говорить?
       Игорь  Дмитриевич  отхлебнул  из  чашки  и  осторожно   поставил  чашку  на  блюдце.
-   Очень  вкусный  чай.
-   На  травах. -  со  знанием  дела  сказал  Президент.
-   На  каких,  вам  об  этом  говорят?
- Я  особо то и не интересуюсь,  доверяю,  что  плохим  не  напоят.
-   А  что  вы  это  попиваете  из  деревянного  стаканчика? Уж  точно  не  чай?
-   Нет, чай.  Кстати,  тот  же  чай.  Только  из  термоса  -  этот  деревянный  термос  сохраняет  чай  тёплым,  можете   попробовать.
     Игорь  Дмитриевич  предложение   Президента  оставил  не  услышанным   и  сказал:  Давайте  перейдём  к  беседе  по существу.  Вот  мой  первый  вопрос: Как  ваши  спортивные  успехи,  если  здоровье  в общем  то  в  полном порядке?
     А  Президент  не  настаивал   отведать  чай  журналисту  из  деревянного  стаканчика.
-   Спортивные  успехи?  Да,  я  слежу  и  за  своими  спортивными  успехами. Например,  я  укладываюсь  в  спортивный  норматив  по  плаванию.
-   И  у  вас  есть  друзья  в  бассейне?
-   Нет,  друзей  по  бассейну  я  не  завожу,  да  они  в  бассейне  и  не  нужны.
-   А  кто  же  ваши  друзья  по  жизни?   Это  всё  те  же  друзья  по  кооперативу  «Озеро»?  Крепко  спаянная  восьмёрка  -  первые   люди  в  российскую  элиту?
-   Что  вы  такое  говорите!  Мне  вовсе  непонятное!  Люди  из  кооперативного  возраста  давно  вышли,  у  них  масштабы  несравненно   шире.  Мы  сейчас  с  ними  просто  в  тёплых  доверительных  отношениях.                -   Давно подмечено, Владимир  Владимирович,  что  друзья  Путина   необыкновенно   удачливые  люди.  Как  это  может  быть,  что  бы  удельный   вес  удачливости  и  успеха в  стране  был  на  стороне  образовавшегося клана  -   клана  Путина?  За  столь  короткое  время  эти  люди,  сплошь  друзья
Путина,  преуспели  во  всём,  за  что  бы  ни  взялись?  Это  вы   позволяете  им  быть  такими  успешными?
-  Не   позволяю,  я   в  их  жизни  вообще  не  участвую.  Лучше  сказать,  я  им  не  мешаю  быть  удачливыми  в  бизнесе  и  счастливыми  в  жизни.
-   Им  повезло.
-   Может  быть.  Но  не  более.
-   Как  и  ребятам  из  «Уралвагонзавода»?
-   Как  и  ребятам   из  «Уралвагонзавода».
-   Как  и  Холманских  Игорю  Рюриковичу?
-   Как  и  Холманских  Игорю  Рюриковичу.
-   Но  вот  не  повезло  Ходорковскому.
     Владимир  Владимирович  моментально  удивился  лицом.  Выпучил  глазки  и  губы  вытянул  в  трубочку,  повёл  зябко  плечами  и  затянул  с  ответом.  Потом  вытянул  из  себя  вопрос:
-   Не  повезло?
-   А  как?  -  Игорь  Дмитриевич  пожал  плечами.  -  А  как  вы  думаете?
-   Он  помилован!
-   Отсидев  десяток  лет. Или  около.
-   По  решению  суда!  Замечу.
-   Хорошо.  Суд  его  осудил,  а  вы  его  помиловали.  Тогда  почему Президент   его  помиловал?  Вы  его  уже  не  боитесь?
-   Я  никогда  его  не  боялся  и  сейчас  не  боюсь,  тем более.
-   А  он  вас?
-   А  я  и  не  хочу,  что  бы  он  меня  боялся.  Я не хочу,  что бы  кто  то  меня  боялся  вообще. Я  не  собираюсь  его  преследовать,  я  его  помиловал
-   Тогда  повторю  свой  вопрос:  почему  Президент  готовый  помиловать  Михаила  Ходорковского  с  одним условием  -  получить  от  него  прошение  о  помиловании,  всё-таки,  не  миловал  осуждённого  без  его  ходатайства  о  помиловании.  Разве  это  было  обязательным   в процедуре   помилования? Вы  хотели  видеть  унижение  Ходорковского?  И  вы   ждали  выражение  благодарности  от  Михаила  за  помилование  в  какой  либо  форме?
-   Нет,  совсем  не  ждал  от  Ходорковского  никакой  благодарности  -  я  знал  кого  касается  этот  акт  о  помиловании. А  то,  что  не  миловал  его  без  прошения,  то  это  моё  право,  как  Президента,  миловать  или не  миловать.
А  сейчас  давайте  отдохнём  немного  -   сидим  целый  час  и  уже  устали  друг  от  друга.
-   Нет,  Владимир  Владимирович,  мы  не  устали.  Но  не  против  передохнуть вместе.
     Тогда  Владимир  Владимирович  встал  и  повесил  пиджак  на   спинку  кресла,  потянулся  и  устало  выдохнул.
-    Меня  удивляет  такой  интерес  к  Ходорковскому?  Откуда  это?  -   сказал  как  бы  себе  Президент,  не  ожидая   ответа  от  присутствующих.
    Игорь  Дмитриевич  молчал,  ожидая  продолжения.  Юра  следовал  примеру  старшего  товарища,  ему  хорошо  было  молчать  и    он  молчал.
-   Откуда  такое  участие  к  человеку,  не  к  коммунисту  -  в  этом  случае  было  бы  понятно  -  десятилетия  дышали  коммунизмом.  Выходило  бы,  что  не  надышались.  Но  понятно,  сам  то  он  на  дух  не  выносит  коммунистов.
-    Он  находит  режим  не  коммунистическим.  -  Сказал  Игорь  Дмитриевич слабым  голосом.
-   Вот  действительно!  Нам  уже  не  хватает  собственных  марксистов.
Так  что  ли?  -  Сказал  Владимир  Владимирович,  словно  разгадывая  тайну  Ходорковского.  -  Что  бы  вершить  очередную  революцию!  А  где  они  их  возьмут,  если  естественным  способом  последние  доживают  свой  век  и  до  конца  своих  дней  остаются  проповедниками   марксизма  и  в  отличие  от  большевиков  знакомы  только  по  книгам со  своей  теорией.
-   Нет, Владимир  Владимирович,  Ходорковский  и  рядом  с  марксистской  теорией  не  стоит. Вы вглядитесь  в  него,  в  этого  смелого  и  стойкого  человека,  что  им  доказано  безоговорочно,  -  он  теорий  никаких  не  выдвигает  и  говорит  только  об  одном,  называя  режим  словом  путинский.  Путинский  режим,  вот  и  всё.  Так  оно  и  есть  И  предрекает  ему  крах  -  с  пролитием  крови,  поскольку  наш  режим  демократическим  путём  к  смене  не  приспособлен.
-   Так  что  по  вашему.  Он  уникальная  личность?  -  зло   спросил Президент.-  Он  уникальная  личность?  -  снова  повторил  Президент   и  не  услышав  ответа  повторил  ещё  раз:  Он  уникальная личность? Неожиданно  Президент,  казалось,  рассвирепел. Но  через  мгновение,  через  долю  мгновения  он   неожиданно  улыбнулся.   
     Игорь  Дмитриевич  не  смело  посмотрел   в  глаза  Президенту:  Наше  мнение  здесь,  Владимир  Владимирович,  излишне.
-   Хорошо.  Я  согласен  с  этим. Поясняю,  что  ваше  мнение  излишне  для  меня.  -   И  улыбка  оставалась  на  лице. Но  было  понятно,  что  это  могло  повториться. -  Но  вы  сказали,  что   режим   моего  имени  рухнет  с  пролитием  крови?  Как  это?
 -    Это  сказал  не  я,  это  предрекает  Ходорковский  -  с  малым  количеством  крови  или  с  большим  -  он не  уточнил,  потому  что  сам  не    знает.
-    Не  знает,  а  говорит.  Странно!  И  пусть  говорит,  ему  никто  не  поверит.   Он  преступник,  который помилован  Президентом,  вы  можете  это  понять?  -  задыхаясь,  Владимир  Владимирович  замолчал  и   не  пытался  продолжить  ответ.  -  Да  что  же  это  такое!  -  Слабо  взмутился  он в  сторону  и  наклонив  голову.  -  Почему  такое  непонимание?  Ведь я  Президент!  Какая  кровь  на  мне?  Откуда  всё  это  берётся?  Давайте  прервёмся  и  успокоимся.
               
               
                6

Юра,  запиши  вопрос  на  завтра:  Обращение  Президента  к  Совету  Федерации за  вводом  российских  войск  за пределы  России  и    не  использование  Президентом    этого  разрешения  -  как  это?
    Юра  согласно  кивнул  -  уже  записал.
    Они  не  разъехались  по  домам.  Что  бы  обсудить  сегодняшений  день  и  подготовиться  к  завтрашней  встрече  с  Президентом, они  поселились  в  гостинице  «Москва»  в  номере  подешевле.  Утомлённый и  возбуждённый Юра  уснул  как  убитый,  а  Игорь  Дмитриевич поздно  уснул  и  рано  проснулся.  Не  ждал  ничего  хорошего  от  продолжения  разговора  с  Президентом.
 Игорь  Дмитриевич, проснувшись,  долго  лежал без  сил,  без  мыслей,  прислушивался   к  неслышным   утренним  звукам  за  окном,  к   осторожному   похрапыванию   Юры    на  соседней кровати. Кто  то  плескался  в  ванной  в  соседнем  номере  и  бормотала  спущенная в  уборной  вода. Гостиница   просыпалась  и  стало  слышно  звяканье  посуды в  буфете. Что  бы  разбудить   не  проснувшийся  мир  в  себе,  Игорь  Дмитриевич включил  телевизор  и  в  комнату  вплыл   абсурдный   мир,  которому  он  надоел,  а  мир  надоел  ему. Мы  с этим  миром  живём.
 -     Для  того,  что  бы  окончательно  утвердиться  во  власти  после  ухода  Бориса  Николаевича,  вам,  Владимир  Владимирович,  нужна   была    дополнительная легализация  своей  власти,  которая  была  для  элиты  неожиданной,  но  пусть  и  предсказуемой,  хотя  и  странной,  о  чём  говорят   первые  ваши  акты  об  объявлении    неприкосновенности  Ельцину  о   недопустимости  его  привлечения  к  уголовной  или  административной  ответственности.               
     Президент  успокоился  не  сразу.  Юра  сидел  с  побитым  видом  и   не  мог  пошевелиться,  не  то  что  бы  сказать  что то  вроде  извинения  и  покинуть  позор.  Да  и  Игорь  Дмитриевич  был  в чём  то  посрамлён. Наверное  превосходством  Президента  во  всём,  за  что  он  примется.  Никто  не  мог  ему  в  чём  либо  возразить.  А  уж  тем  более  журналисты  только  что  созданного  агентства.
     Казалось,  что  Президент  вот-вот  покинет  журналистов  и  отправится  играть  в  теннис  по  старой  памяти  предшественника.  Но  он  не  сделал  этого,  наверное  потому,  что  был  бы  чересчур  откровенен  в  своих  симпатиях.  И  он  сдержал  себя  в  этой  выходке.
      Теннис  -  новое  массовое,  пожалуй,  увлечение  высшего  класса  России,  который  видит  в  этом  спорте  своеобразную  визитную  карточку  политического  деятеля  современного  стиля  или  крупного  бизнесмена.  Как  говорят  все   эти  люди,  теннис  исключает  даже  просто  спортивную  злость  и  освобождает  от  угрозы  даже  случайного  оскорбления  противника. Теннис  прекрасная  игра  и небывалый  авторитет  этого  вида  спорта  в  России  можно  объяснить  в  определённой  степени  в  первую  очередь  пристрастием  к  нему  Президента  Буша  и  следом  за  ним  Президента  Ельцина. Но   ни  о  какой  визитной  карточке  ни  политика,  ни  бизнесмена  -   во  всяком  случае  в  России  речи  не  идёт,  а  речь  идёт  лишь  о  том,  что  теннис  -  прекрасный  вид  спорта  и   Россия знает  о  нём  со  времён  Николая  Озерова.  Это  в  плотную.  Но  и  до Николая  Озерова  слыхали  о  теннисе.  Тут  и  спорить  не  о  чём.  И   ни  Ельцин,  и  ни  Буш  внедрили  игру  в  народ,  а  вот что   этот  Николай  Озеров, сам  теннисист, артист  МХАТа  и  футбольный  комментатор  активно  пропагандировал  этот  спорт,   то   сам  Игорь  Дмитриевич  неоднократно  слышал  о  нём, и  о  теннисе  В  те  же   самые  времена  ждали,  что  и  городки  к  нам  придут,  Но  наоборот,  чуть  раздутый  интерес  к  народной  игре   Льва  Толстого  потух  и  никак  не  поддерживается   государством.
       Закончив  окончательно  гневаться,  Владимир  Владимирович  спросил  так, словно  и  не  было  между ними  разногласий  до  посинения:
-   Вы  захватили  с  собой   плавки?   Могли  бы  поплавать  со  мной   в  бассейне.
-    А  у   вас  что,  бассейн  с  подогревом?  -  неожиданно  даже  для  себя  выпалил  Игорь  Дмитриевич. Владимиру  Владимироичу это  показалось
нахальством  высшей степени.  Но  он сдержал  себя  в достойном ответе.   
     Президенту,  видимо,  одному  не  хотелось  купаться,  а  на  Игоря  Дмитриевича  без  плавок  надежды  не  было  -  не  должен  прыгнуть  в  воду  в  семейных  трусах,  а  может  просто  это  были  президентские  фокусы,  маленькие  издёвки?
     Но  он   после   слов  Игоря  Дмитриевича   остолбенел  от  изумления.  Разве  можно  было  ему  ожидать  в  этот  вечер,  что  случится    с  ним  какая  то  неприятность  от  отечественного  журналиста,  не   от  иностранного.  Но  слишком  наивная   откровенность  Игоря  Дмитриевича   и   что  то  вроде  шутки  в  его  словах  изумили  Президента  до  нервной  крайности.  Значит  этот  журналюга  безотлагательно  готов  был  ждать  момента,  что  бы  высказать  кучу всяких  неприятностей  прямо  в   глаза.  Посмотрим,  куда  он  направит  свои  мысли,  что  он  хочет  ещё  спросить  меня  -  подумал  Президент  и  спросил:
-   Продолжим?  -  и  уселся  готовый  к  дальнейшему разговору,  победно  улыбаясь.
-  Продолжим,  Владимир  Владимирович,  -  сказал  спокойно  Игорь  Дмитриевич.
- Итак. Предположения  к  ответственности  не  только  за  деяния  во  время исполнения  обязанностей  Президента  России,  но  и  за  последующие его  возможные  преступления.  Такой  характер  носил  ваш  первый  указ.   И  второй  ваш  акт  -  это  законопроект  «О  гарантиях  Президенту  Российской  Федерации,  прекратившему    исполнение    своих  полномочий,  и  членам  его  семьи».  Указ  и  принятый    Федеральным  Собранием  закон  проливает  свет  на  многие  стороны  вашей  личности,  Владимир  Владимирович.  Что  вы  скажете  на  это?
-   Меня  до  сих  об  этих  моих  первых  президентских  актах  ещё  никто   не   спрашивал  -  вы  первые.  Я  считал,  что  для  всех  они  были  понятны.  Это  первое,  что  я  хочу сказать. И   второе. Ельцин  был  популярен  в  ту  пору.  И  это  надо  было  мне  понимать.
     Игорь  Дмитриевич  вмешался  в  слова  Президента:  Нет,  Владимир  Владимирович,  его  рейтинг  был  в  тот  момент  почти  нулевым.
-    Я  то  лучше  это  знаю.  -  Президент, удивлённо  прервавшись,  скептически  улыбнулся  в  лицо  Игоря  Дмитриевича.  -  У  него  было  много  недоброжелателей,  но  и  рейтинг  был  высок.  Очень  высок.  И  только  после  того  ,  как  Ельцин  вступился  за  Сербию, тогда  раздались  вопли похожие  на  свист  оголтелых.  Но  это  меня  не  остановило  и  я  написал  законопроект  о  гарантиях  Президенту,  который  был  принят  Советом  Федерации  и  одобрен  большинством  членами  Совета.
-   Кроме  коммунистов.
-   Да,  кроме  коммунистов. И  что?
-    Разве  эти  два  президентских  акта  не  явились  для  вас  безнравственными, когда  падение  уровня жизни    достигло  критического  состояния.  Ведь  именно  тогда  Государственная  Дума  предприняла  попытку  отрешения   Ельцина  от  власти,  а  вы  спасали  его  и  его  семью  от  позора  и  давали  возможность  жить  вдали  от  проблем. Этим  воспользовались  все  в  окружении  Ельцина,  не  только  семья,  но  и  весь   клан. Разве  трудно  увидеть  во  всём  этом  цинизме,  как  в  России  действует  чистилище  для претендентов на  власть.
-    Как?  Ну ка  скажите!
-  Очень цинично! Помнится,  что  у  Дворковеца  зародилось  что  то   государственное  в  ходе  всех  объявленных  реформ  двух  Президентов, вас  и  Медведева,  что  то  о  смене  элит  он  сказал, правда  во всеуслашание  его  особо  никто не  поддержал  -  как это  элиты  менять,  когда  они  не  меняются  ни  приказом  ,  ни  указами.  Как  это: Ввести  в  состав  элиты  России следующих  членов  партии  «Единая  Россия»:  (далее  по  списку)»?  Но именно  так и  сказал  молодой  наш  и  многообещающий ,  всё  чаще  и  чаще  светящийся  на  экране  телевизора,  политик,  Не  он  ли  готов  войти  в  официальную  власть хоть  в составе триумвирата ,  хоть  в составе пентархии? А  с  ним  наготове и Рогозин?   
       Любую  форму  власти  поддержат не  оппозиционеры,  поддержат   сами  властители.  И  я  не  сомневаюсь ,  что  в   Истории   России  такое   может  случится.
 - Так  будем  готовы, граждане, будем  готовы,  к  смене  элит.  Как  вы это  прокомментируете,  Владимир  Владимирович? Как  Вы  относитесь  к  такой  форме  правления?
-   Я  подготовлю  свой  ответ,  -  неожиданно  ответил  Президент  после  долгого   раздумья.  -  И  завтра  при  новой  встрече  я  обстоятельно  отвечу.  Хорошо?
Но  само  собой  подумалось  Президенту:  Кто  это  такой? Надо  гнать!  Не  иначе.   

      Но!   Пока  хранит  господь   Россию,  Владимир Владимирович  занят   другим.  Его  обнажённый   актёрский  нерв  подсказывал  ему,  что надо  торопиться,  надо  успеть   сказать  побольше,  потому  что   сценический  триумф  может  в  любой  момент   кончится.   Устанет  публика,  например.  Потухнет  свет.  Или  антрепренёр  этого  авангардистского  театра   вдруг уснёт  и  не  проснётся  к  финалу.  Много  всяких  пакостей  поджидает   вдохновенного   артиста.  Пока  все  они,  собравшиеся вокруг,  переполнены  неожиданным   успехом  игры   на  рояле  в  защиту  амурских  тигров.  К  примеру.  Или  беспримерным  полётом  в стае  стерхов.  А  о  разводе  с  женой  народ  разве  забыл?  Кто  старое  помянет  тому  глаз  вон.  И  не  будем  старое поминать. Старое  и  смешное.

    И   тогда  Игорь  Дмитриевич  сказал  тихонько  почти  неслышным  шёпотом:
Юра,  запиши  вопрос  на  завтра.

     Счастливая  своей  опрятностью и  свежестью  лица  дикторша  сообщала поставленным  голосом  новости   из  Украины  и  Крыма,  потом  об  открытии  в  Москве  клуба  предпринимателей – миллионеров,  потом  об  ивановской  ткачихе  соткавшей  миллион  метров  хорошенького  ситца,  потом  о  демонстрациях  в  Польше  и  Германии,  потом  об  отрядах  самообороны  в  Донбассе  и об  их  желании, что бы  их  убили   безоружными.
Хорошенькое  дело!  Что  тут  скажешь?  Неужели  кто то  действительно  ждёт,  что  бы  людей  убивали  безоружными?  Тогда  кто  тот  поп  Гапон?  Кто?   И  все  молчат.  А  ведь есть  тот  поп  Гапон,  есть!
      А   мир  то  не  спал  -  не  дремал, бурлил  своей  жизнью  больного  кишечника  и  не  знал  сердечного  томления  за  други  своя,  только  сотрясает  его   вонь  и  грохот  метеоризма. И  люди  то  ли   напоказ,  то  ли
взаправду  готовы   умереть  безоружными.  А  с  другого близкого берега,  совсем  рядом,  из  России  на  них  смотрят  как  на  подопытных:  посмотрим  что  будет? И  уже  они  не  братья, а  только  что  были  братьями.  И  уже  сухо   говорится  говорливыми  дикторами  и  дикторшами  и  всё  теми  же   политологами,  снова  высунувшими  свои  головёнки  из  укрытий,  трое   в  Славянске  убиты  из  числа  мирных  жителей. Ай!  яй – яй!  Да  как  же  это   можно  убивать   безоружных! Да  пропадите  вы  все  пропадом  с  этой   земли!  Мы  останемся  в  двоём  в  абсолютной  тиши  здесь,  сколько  же  можно  насиловать  эту  землю  и  эти  головы  из  века  в  век!  Мы  останемся  в  двоём  со  другом,  только  не  бурлите,  не  убивайте,  и  не  грозите  убивать.   Уйдите  из  нашей  жизни.  Оставьте  нас  в  покое.
       Юный  друг   Юра  лежал  и   молчал,  буд  то  вспоминал  его  голос,  хотя    знал,  что    голос  Владимира  Владимировича  ему запомнится  навсегда. Ведь он  ему  понадобится,  что  бы  преодолеть подступивший  к  горлу    счастливый   ком волнения   мстителя    в  споре на  самом  высшем  уровне  на  площади  Ленина   в  Донецке   при  необъятном  скоплении  народа.
-   Почему   Путин  просит  у   Совета  Федерации разрешения  ввода   вооружённых  сил  за  пределами  Российской  Федерации?  -  задаёт    неожиданно  вопрос  Юра.
-    Не  валяй  дурака.  -  отвечает  Игорь Дмитриевич  ему.  -   Этим  он  объясняет    сенаторам,  что  он  один  знает  Конституцию  и  один  ею  распоряжается.  Заметь,  и  ничто  не  возникает  ни  у  кого  об  ущербности  положений  Конституции   в  связи  с  ситуацией  на  Украине.  С  одной  стороны  в  статье  102  ч. 1г)  мы  читаем:
«решение  вопроса  о  возможности   использования  Вооружённых  Сил
Российской  Федерации   за  пределами  Российской  Фелерации»   -  относится  к  ведению  Совета  Федерации.  А  с  другой  стороны   кто  такой  вопрос  может  поставить  перед  сенаторами?   Оказывается  некому.  Обязанностями  Президента  этот  конституционный  вопрос   не  прописан.
Так  что  это  значит?  если  не  быть  дураком?  А  то  и  значит,  что  Президент  готовил  вторжение   российских  войск  куда  то.  Но  вдруг  передумал, буд то  бы.  Хотя  ясно  было,  что  воевать  России  с   кем  то  ещё,  кроме  как  с Украиной  было  не  с  кем.  Но  почему  то  решил  заручится  поддержкой  Совета  Федерации.  Наперёд! Или  напоказ,   для  острастки.  Так  лучше  бы  Совет  Федерации   сам  проявил  свою  инициативу   и  подсказал  план  агрессии   Президенту.  Так,  на  всякий  случай.   Византия,  друг  мой,  Византия!
-    Буд то  я  не  знаю,  буд то  мир  не  знает!
-   Граждане  не  знают.  Российский  плебс  в  неведении.  Быть  в  неведении  плебсу  российскому  -  гарантия   высокого  рейтинга   Путину.

     Забвения!  Я  хочу  забвения. Что  бы  все  всё  забыли.  И  тогда  мы  сможем  помириться  с  властью.  Но  раз  я   всё  помню  так  отчётливо  и  так   непримиримо,  то  мне  трудно  будет  такое  примирение.  Но  есть  и  другие.  Такие  же  памятливые.  Хотя  бы  из  тех,  кому  удалось  сменить  свою  роль  в  этой   жизни.  И  выжить  и  жить по-своему  в  угоду  себе..  А  что  здесь  можно  поделать,  все  защищены  правами  человека  по  Международной  Конвенции.
Я  никогда  стараюсь  не  думать  о  ней,  о  власти,  не  вспоминать,  что  она
властвует  функционируя:  решает  что  то   для  себя  -  вроде  как  дать  Президенту то,  что  он  просит. Просит,  на  всякий  случай,  разрешить  ему  введение  российских  войск  на  чужую  территорию   -  так  дадим.  Без  спроса  на  какую  территорию,  что  там  происходит  на  этой  территории, вот  для  этого  и  дать  согласие  его  просьбе.  А  если бы  спросить  Президента:  как  ты  использовал  наше  разрешение?   Только  так  не  делается!  А  если  делается,  то  в  России  и  с  путинскими  запросами  на  разрешение,  потому  что  путинский  запрос   -   это  приказ  немедленно исполнить.  Так  на какой  срок  использования  войск    Совет  Федерации дал  разрешение  предполагаемо (?)  для  ввода  на  Украину?  Ведь  убийства   русскоязычного  населения  вот-вот  начнётся  массово.  И   уже  начались!  Но  сейчас  то  почему  то  Президент  и  Совет  Федерации  забыли  о  президентской  просьбе  и  о  парламентском  разрешении.  Почему?  Вот  вопрос. 
      Стыд  -  штука  сильная,  подчас  может  страх  победить.
Ну,  и  мы,  конечно,  не  возражаем.  Я  сам  всё   это  правдоискательство
терпеть   не  могу.  Не  мне  же,  в  самом  деле,   вспоминать  эти  печальные  подробности  -    из  той  давней,  очень  старой,  совсем  истаявшей  жизни.
Сейчас  уже  не  разобрать   за  давностью,  кто  там  виноват  -   власть  или мы.  А  мы  всё  одно  твердим:  Мы  все  не  виноваты,  а  вот  жизнь  виновата.  Как  это  понимать?               

                7               

-   Друг  мой,  тебе  уже  семьдесят  семь!  Это  ли  не  возраст!  -  восторженно  удивился  я.
-  Да,  мой  друг,  по  фень-шую  77  это  две  удачные   нечётные  цифры,  означающие  в  общем  то  наличие  двойной  гарантии.  А  я  сознательно  опускаю  фень-шуй  и  руководствуюсь  своим  предчуствием  двух  семёрок  как  благоприятное  стечение  обстоятельств  в  моей  жизни   и  допускаю  собственное   значение  двух  семёрок:  судьба  гарантирует   мне   двойную  удачу  вместе  с  идущими  следом  цифрами  -  8  и  9.   Эта   цифра  гарантирует   мне  удачу  в  жизни,  оставляя  в стороне  от  меня  все  невзгоды  и  я  с  достижением  этого  возраста  из  77  более  всех  живущих  гарантирован.  Более  меня   гарантированы  только  люди  в  возрасте  777   лет  -  с  тремя  возрастными  семёрками.  Но  таких  людей  среди  живущих  лет,  как  я  полагаю,  и  не  должно  быть. Они,  конечно,  были  в  жизни,  но  только  в  мифологии,  например,  древних  римлян,  живущих  на  Олимпе.  Мы  все   об  этом  знаем.  Но  среди  живущих     их  нет. 
-   Так  поздравляю  тебя,  мой  друг,  с  твоим  семидесятисемилетием  и  стремлением  к  существованию  в  веках,  как  древний  римский  бог  Везувий  в  мифологии  человечества  на  страницах  истории древнего  Рима.  Поздравляю  тебя  мой  друг.
-   Ну,  а  я,  как  сам  понимаешь,  поздравляю  тебя    с  тем  же  -  с   твоим семидесятисемилетием.  -   Мой  восторг  превратился  в  какую  то  унылость  старика.
  Но  мы  не,  сговариваясь,  всплеснули  руками  и  сели  за  стол  праздновать  по  приглашению  Вячеслава  Хаскильевича   Розенбаума.  Будем  здоровы!  А  перед  тем,  как  видит  читатель,  мы  вдруг  вспомнили  о  своём  возрасте.  Так  будем  же  здоровы!   И  уселись  поудобнее  рассуждать  с  выпивкой  и  хорошей  закуской.  Мы  со  Славой  любим  это  -  хмельные  посиделки  вдвоём  под  закуску  чего  нибудь  из  алкогольного  ассортимента. 
       Надо  признать,  что  в  мире  был  установлен  американский  миропорядок, поскольку экономика США  главенствовала  в  мире  и она  определяла  свою  политику, что  естественно.  Советский  Союз  был  слаб  против  экономики  США,  но  занимал  достойное  место  рядом.  Но  вот  сейчас  Россия  захотела  установить  свой  миропорядок,  не  признаваясь  открыто,  что  это  будет  миропорядок  по-русски.
А  что  мы  видим  и слышим  сегодня.  Наш  союзник  Турция  помидорами  не  отделается,  долго будет  помнить  месть  России    за  сбитый  самолёт.  Странно  всё  это.  Влезла  в  военный  конфликт  и  будет  мстить  ещё  и  за  убитых  российских  солдат.  Более.  чем  странно.  Так  война  идёт  на  сирийском  фронте?  Или  наши  самолёты  там  бомбят  объекты  и  Путин  даёт гарантию  бомбить   без  потерь?  Сам  же  наш  Президент говорит  нам, что  войны  без  потерь  не   бывает.  Помните,  читатель,  о  потерях  в  Донбассе? Но  тут,  в  случае  с  погибшим  российским  лётчиком,
мстить  будет  персонально  за  погибшего  лётчика.  Не  правда  ли,  как  он  похож на  …  не  скажу и  не  намекну  даже.  Не  логичен  он,  если  говорить  лояльно  и  по  доброму.  Так  вот,  читатель.   Перед  вами  книга,  написанная  мной  на  основе  моих  же  записей  на  блоге,  подаренном  мне    одним  из  издателей.  Всё  очень  просто.  Я  не  напрягался  в  воспоминаниях,  я  записывал  свои  мысли  вслед  за  событием  или   где  то  рядом  находясь,  например  в   новостных  программах  телевидении,  когда  кортеж  с  Президентом  направляется  на  инаугурацию  в  Большой  Кремлёвский  дворец  по  совершено  пустым  улицам  Москвы,  когда  рейтинг  его  достигал  небывалых  величин.  И  странно,  и  вопросительно  было  видеть  это,  А  где  восторженные  толпы  обожателей?  Где  этот  плебс,  который  голосовал  за  него,   любимого.  Где  члены  партии  «Единая  Россия»  и  где  его  Народный  фронт?  Наконец,  где   все  эти  наши  уличные  зеваки,  мечтающие  в  живую  увидеть  проезд  императора   на  коронацию.  Их  никого  нет,  по  причине  мне  не  нужной   знать,  не  хочу.  Но  в  данном  случае  кто  то  кого  то  избегает  видеть  в плотную.
И здесь  же  помнится  восторженность  людей   Парижа,  приветствующих  нового  президента  Франции. И  все  увидели  эту  разницу.  Или  это  не  оскорбление  высокой  персоны?  Я  его  не  оскорблял  ни  взглядом.  ни
словом.  Я  смотрел  на  эту  картину  и у  меня,  естественно, возникали  вопросы, что   это  за  показательный  проезд  по  совершенно  пустынным  улицам  Москвы  на  инаугурацию  в  Кремль?  Как  это  объяснить?         
О  господи,  какая  ты  была  спокойная,  ничем  не  нарушаемая   жизнь  в  достатке  советского  человека  тогда,   когда  я   был  молод  и  кругом   меня  все  были  молоды и  ничего   большего  не  хотели,  как  бриолина  себе  на  волосы,  чистого  бритья  с  горячим  компрессом  на  лицо,  футбольного  боления  на   беснующихся  трибунах   и  танцев  с   нестрогими  девушками  после  непродолжительного  знакомства.  Как  пахла  жизнь  и  люди  дождём,  гвоздикой,  пирожками  с повидлом,  ливером  или  горохом  за   5   копеек!  Нежная  моя  жизнь!  Ты  не  говорила  со  мной  строго  и  не  поступала  со  мной  строго,  ты  всегда  подчёркивала,  а  я всегда  соглашался  с  тобой,  что  у  нас  только  деловые  встречи  происходят , вроде  беседы  клиента  с  адвокатом, оставалось только  оговорить  гарантии  услуги    и  их  стоимость.  Глупышка  жизнь,  придумала  какую  то  жизнь,  где  решила  вести  себя  как  королева,  пусть  на  шахматной  доске.  Где  кроме  самой королевы,  один  король,  охраняемый  офицерами.  Ладно,  нет  иных  офицеров  на  шахматной  доске,  но  нет  и  пешек,  образующих  ровное  давление  в  ровном  строю  в  защиту  короля.  Всё  в  защиту  короля!
   А  вдуматься,   люди,  даже  мои  ровесника,  послевоенные   мальчики  и  девочки,  не  в  силах  понять,  что  основной  закон  жизни  людской  не  иначе  как   несправедливость.  И  где  тут  справедливость,  если  всё   в  защиту  короля,  точно  так,  как  когда  то  .  Жизнь  продолжается,  а  принципы  всё  те же. А   против  принципов  я  бессилен, Поэтому  и  живут  они  во  мне,  эти  принципы. То  есть  я  принципиален,  потому  и  лоялен.
   Но    любовь  к  ближнему   оказалось,   что   простая   выдумка  людей,  со  ссылкой   на  Христа.  Эта  выдумка  от  бессилия  человека  что  то  изменить  или  просто  обмануть. Так  проще,  говорить  в  пустоту,   потому что  если  начать  копаться  в  этой  придумке  человека,  можно  докопаться  до  другой  мысли  -   человек  один  на  земле  и  самый  близкий,  кажущийся  другом,  в  других  обстоятельствах  оказывается  врагом,  а  если  врагом.  то  и  распорядителем   твоей  судьбы  и  даже  жизни. Враги,  это  всегда  близкие  тебе  люди  или  хотелось  бы  тебе,  что  бы  до  ссоры  они  были  близки  и  вдруг  принялись  завидовать  тебе,  что  бы  в  результате  враждовать.       
      У  меня  возникает  не  один  вопрос,  сложенный  в  одну  мысль:  почему  были  равнодушны  Америка  и   американцы  к  величайшему  потрясению  в  мире,  Октябрьской  революции?  Это  одно.
     И   другое.  Почему  так  неоднозначно  отнеслась  революционная  Россия  к  Америке  и  американцам?
    И  третье. Почему  в  настоящей  России   не  определено  место  Соединённых  Штатов  Америки,   как впрочем  и  место  Запада?
    Оттуда  бы  начать,  что  и  приведёт  нас  к  сегодняшнему  дню, казалось  бы.
    Но  я  ответить  на  эти  вопросы,  заданные  мне  себе,  не  могу.  Я   не  знаю  ответа.  Мне  хотелось  бы  его  найти.
   Нас, россиян,  в  Америке  и американцах  раздирает  и  оглушает  восхищение  и  неприязнь.  одновременно  При  этом  мы  сами  с  усами.  Но  это  такая  редкость  в  сравнениях.         
                Я  в  восторге  от  Нью-Йорка  города,
                Но  кепчонку  не  сдёрну  с  виска.
                У  советских  собственная  гордость:
                На  буржуев  смотрим  свысока.
   
  У  русского   человека к  Америке  и  американцам  всегда возникают  противоречивые  чувства,  среди  которых  преобладает    ненависть  рядом  с  отвращением,  при  этом  восхищение,  хотя  и   присутствует,  но  временно  и  ограниченно.  А история  русского  человека  и  история  России  со  времён  Октябрьской  революции    никак  измениться  не  может. Теории  заката  Европы  и  гибели  западной  цивилизации  пришли  в  действие  -  вспомните  «Проект  Россия»  и  вы  придёте  в  ужас.  Пусть  многие  из  вас  заранее  скорбят    по  уходящему  миру,  всё  равно,  единороссы,  к   примеру.  готовы  присоединить  свой  шаг  к   поступи  атакующего  класса.  И  не  оставят  американцев  в  спокойствии  в  своей  ненависти. Будут  ненавидеть  всегда, мучительно  рождая  новое  русское  общество под водительством  Владимира  Владимировича.
     И   вот  недавний  союзник  по  второй  мировой  войне  стал  злейшим  врагом  русских  людей  в  России  и  на  Донбассе.  А  я  помню  ту  молодёжь,  которая   послевоенная,  которая  с  блестящими  наобриолиненными  волосами,  курящая  сигареты  «Кэмэл»  и  носящая  пиджаки  с  огромными  плечами  и   бащмаки  на  толстой  подошве.  Эту  молодёжь  разделял  не  только   их  внешний идеологический вид,  но  и  образ  мыслей,  который,  по-существу,  позор  тому,  сталинскому  режиму, который  был  известен  дипломатам  и  политологам  и  который  был  заменен  на  коммунистический  в  чистом  виде.  Эта  молодёжь  не  представляла  другого  времени.  Но  оно  наступило  как  с  неба  свалилось.
     А  новая  Россия,  подчёркиваю,  новейшая  Россия,  пытается  напрочь   стереть  из  памяти  народа  слово  Америка, впрямую  связанное  с  чудом,  которое  появилось   в  районах  тотального  голода  во  время  Отечественной   войны.  Каждый,  кто  пережил  эти  годы,  помнит    появление   вкусной  и  питательной    пиши  в  годы  военного  голода  -  мешки  с  яичным  порошком,  банки  консервированной  сгущёнки,  колбасы  и  ветчины.
     Неужели  забыли?  И  в  память  вбит  разрушенный,  когда  то   цетущий Донюасс?  Не  разобравшись  кто  во  всём  этом  виноват?
    До  войны  в  Донбассе  люди  никак    не  ощущали  Америки,  разве  Познер что  интересное  расскажет  про   жизнь простых  американцев. Но  она  всегда  была  для  российской  власти  врагом  № 1.  Да,  кто  то  из  наших,  мог  фарисейски  объявить  о  хороших,  о  доверительных  отношениях  с  Президентом  США.  Но  мы  то  не  верили,  впрочем,  немногие.
-   Я  разведёнка!  -  с  ужасом  думала  в   своём  молчании  Людмила  Александровна ,  вовсе  не   жена  президента. Пусть  с  серым  от  слёз  лицом,  пусть    в  разорённом  доме.  - А  вы  кто?  Сволочи  и  империалисты,  оппозиционеры, социалисты, сионисты  и   прочие  разные  онанисты! Я  жена  того,  кто  равен  царскому   величию,  а  я ко  всему  этому  причастна.  Я   жена  своего  мужа!  А  вы -  кто?
    И  мы  поняли,  что  бойня  на  уровне  плебеев  нам  ни  к  чему.  И  мы,  как  уже  отмечено  в  мировой  прессе,  мы  цивилизованно  разводимся.  Мы  и  так  своего  дождёмся  и  уже  многого  добились.
     А  интернет повторял  туже картину,  как  время  назад  наш новый  Вождь современности  ехал  по  пустым  улицам  Москвы на   инаугурацию,  на  очередное  восшествие  на  престол  на   целых  шесть  лет  славославия.   И  здесь  же  интернет  показал  как  тот  же   монарх  прогуливаясь  по  улицам  Санкт  Петербкурга  не  вызывал  никакого  интереса  у  граждан,  а  лишь  недоумение  -   кто  это  такой,  похожий?  Ну  а  дальше  монарх  потопал  одинёшенек  по  совершенно  пустой  улице   -  народ  похоже   разбежался  в  ужасе. Вопрос: куда  намеренно  шёл  Царь  без  охраны?   Кто  его  озадачил  этим  или  он  проиграл  эту  прогулку в бильярд  или  в  карты? Было  тихо     и  без  объяснений,  с  напряжённым  лицом,  без  вопросов  куда  ему  нужно?  Может  искал  туалет.
Людмила  Александровна  взяла  в  руки  «Святое   Евангелие».  Открыла   не  выбирая  страницу.  «Когда  же  Иисус  родился  в  Вифлееме  Иудейском  во  дни  царя  Ирода,  пришли  в  Иерусалим   волхвы  с  востока  и  говорят:
-   Где  родившийся  Царь  Иудейский?   Ибо  мы  видели  звезду  Его  на  востоке  и  пришли  поклониться  Ему.
Услышав  это,  Ирод  царь  встревожился,  и  весь Иерусалим  с ним».
      Господи,  кто  тут  Ирод,  Царь  Иудейский?   Разве  не  ясно  кто?   Это  тот,  кто  не  добр   лицом,  кто  совершает  непонятное, кто  собрал  вокруг  себя  фарисеев,  и  каждое  слово  Царя  Иудейского  возвеличивают  до  истины.  И Людмиле  Александровне  всё  ясно  заранее  и  об  этом  злодее  Ироде  и  о  младенце   Иисусе,  но  очень  хочется  впустить  в  себя  новой  свежести  буд то  глотнуть   коктейль  из  молока  и  лесных  ягод и  она  продолжает  читать:
«И,  собрав  всех  первосвященников   и  книжников  народных,  спрашивал  у  них:  где  должно   родиться  Христу?
     Они  же  сказали  ему:  в  Вифлееме  Иудейском,  ибо  так  написано  через  пророка:
«и  ты,  Вифлеем,  земля  Иудина,  ничем  не  меньше  воеводств  Иудиных.  Ибо  из  тебя  произойдёт  Вождь,  Который упасёт  народ    Мой, Израиля.
Тогда   Ирод,  тайно  призвав   волхвов,  выведал  от них  время  появления  звезды и,  послав  их  в   Вифлеем,  сказал:  пойдите,  тщательно  разведайте  о  Младенце  и  ,  когда  найдёте,  известите  меня,  что  бы  и  мне  пойти   поклониться   Ему.
       Они,  выслушав  царя,   пошли.   И  эта  звезда,  которую  видели  они   на  востоке,  шла  перед  ними,  как  наконец  пришла  и  остановилась  над  местом,  где  был   Младенец.
      Увидев  же  звезду,  они  возрадовались  радостью  весьма  великою,
и,  войдя  в  дом,  увидели    Младенца  с  Мариею,   Матерью  Его;  и.  открыв    сокровища  свои,  принесли  Ему  дары:  золото,  ладан  и  смирну.
И,  получив  во  сне  откровение  не  возвращаться  к  Ироду,  иным   путём  отошли  в    страну  свою».
     Застывшую  во  времени  истинно  русскую  религиозность  в  душе  Людмилы  Александровны  можно  толковать  по  разному.  С  одной  стороны,  можно  увидеть  в  её  душе  вполне  понятную  тоску  по  поводу  утраты  на  генном  уровне  духовных  связей   с  древней  культурой  и  самой  христианской  религией.  Именно   это  её  удручало  особенно,  ибо  не видела   веры  вокруг  себя,  а  уж  за  Кремлёвскими   стенами  в  особенности,  её  выворачивало  наизнанку   смиренный  вид  наших  «подсвечников»   в  Храме  Спасителя    и    от  этого  вида  становилось  омерзительно  на  душе,  прискорбно  за Россию  и  безисходно.
     С  другой  стороны,  нельзя  не  увидеть  в  этом  процессе  антирелигиозности  людей  разных  по  профессии,  по  образованию  и  учёности, по  партийной  принадлежности  и  национальности.  Как  бы  все  становятся  отвлечёнными  от  своей  веры,  каждый   от  своей,
становясь  материалистами   по  молчаливому  отрицанию  веры,  а  с   получением   каких  то  светских  знаний  добровольно  становятся  атеистами,  считая  атеизм  за  свою  новую  религию,  при  этом  материализм  оставляя  в  стороне  только  потому,  что  это  теория  коммунистов.  А  коммунистам  Людмила  Александровна  не верит  с  тех  пор,  как  их  лидер молчаливо  подарил  победу  на  выборах  своему  антиподу  -  антихристу.
-   Патриоты ли  они?  -  думала  о  них  Людмила  Александровна.  -  Если  в  них  нет  ни  капли  русскости  и  нет  христианской  веры  -  в  быту  они  совсем  непонятны.  Они  не  едят  сливочного  масла,  полученного  от  коров  костромской  породы.  Они   не  едят  мёда,  собранного  с  российских  лугов, они  не  едят  рыбу,   выуженную  в  Волге, Оке,  Каме  или  в  Дону;  они  не  ездят  на  наших  автомобилях,  заменив  их  японскими,  американскими  или  немецкими.  Они  не  едят  наших  овощей.  Но  не  только  потому,  что мы  разучились  это  выращивать  или  производить,  а  потому,  что  это  всё,  что  осталось.  Например,  икра,  от  уничтожения  биологических  запасов  рек,  или  водка,  оставившая  своё  название  лишь  на  память  последнему  нашему  поколению,  настоящей  водки поколение уже  давно  не  пьёт, потому что  её  попросту  не  производят,  а  гонят  попросту  суррогат,  не  иначе,  как  для  сокращения  численности  населения  -   с  целью буд  то  бы оздоровить  нацию. Но  водки   на   прилавках  особенно  много. Пейте!  Под  разными  названиями.  Но  нет  «Московской»,  «Экстры»,  «Столичной». И  нет  икры  «Обкомовской». Зато  вёдрами  везут  с  Дальнего  Востока,  тоннами,  икру,  добытую   нелегально. Но  что  это  за  икра  -  знают  все,  её   кушать  часто  опасно  и  она  не  так  вкусна,  у  неё  уже  какойто  другой  вкус,  не  икорный,  а  какой  то  другой,  без  чистоты  икорного,  о  чём  молодые  уже  не  знают.
     О  «русском   патриотизме»  можно  услышать  от  немногих  людей,  да   Людмила  Александровна   таких  и  не  знала.  И  сам  то  «русский   патриотизм»  был  ей   недоступен  своей   непонятностью  -  что  это  такое?  Неужели  это  любовь  к  борщам  и  кашам  и  отрицание  лобстеров,  коньяка  и  виски?  А  если  свининку  под  хреном?  А  если  селёдочку  под  шубой?  А  если  заливную  осетрину?  А  если  водочку  из  пузатинького  графинчика  в  гранёном  лафетничке  закусить  простым   холодцом  или  студнем  и опять  же  с  тем же  хреном  на  любой  лесной  ягоде, с  малосольным  огурчиком.  С  чем  это  можно  сравнить?
     А  что  говорить  о  грибах  начиная  с  опят,  маслят.  Подосиновиках,  подберёзовиках,  лисичках,  петушках,  вешенках,  кулаках  и  белых.  Что  там  шампиньоны  или  трюфеля!  Нет  сравнения!
     А  что  говорить  о  русских  колбасах!  «Докторская»,  «Столичная»!
     А  консервы  лосося,  осетра,  судака  или  кильки  в  томате   -  разве  можно  забыть!
     А  хлеб  «горчичный»,  а  «французские»  булки,  потом  ставшие  городскими,  а  баранки,  а  сушки  вы  помните?  А  сметана?  А  сливки  или  молоко?
     Нет,  ничего  подобного   не наш  рынок  рынок,  а  чужой,  не  известный  нам,  а  если  известный,   то   только   неизвестностью,  их  капиталистическое  производство  выбросить  к  потреблению  не  смогло,  тем  и  породило  гастрономическую  ностальгию  по  той   нашей  жизни.
     Но  и  это  то же  не  русский  патриотизм.  Очень   русское,  но  не  патриотизм.
     Это  ли  не  русское?   Как  ансамбль  «Берёзка»,  как  ансамбль  Игоря  Моисеева,  как  хор  Пятницкого?  А  ведь  находятся  люди,  шепчут  в  сторону  о  пошлости   этих  коллективов,  им  это  не  нравится, потому  что  это  социалистический  реализм  в  чистом  виде  и это  для  них  не  русское,  потому  что  уж  очень  популярное,  сравнимое  своим  превосходством  с  деревянными  из  берёзы  матрёшками  -  превосходят они  матрёшек. А  кабы  и не  превосходили  -  так  чем   плохо?  Или  наши  лапти  с  онучами?  Всё  это  наше  русское.  И  куда  это  девать  -  эти  лапти  с  онучами  и  эти  матрёшки?   Если оставить  их  без  признания.
     Так  думала  Людмила   Александровна  о  себе,  русской  и  советской  в  одно  и  то же  время,  прожившей  большую  часть  уже  не   малой  жизни  рядом  с  разными  людьми  из  евреев  и  евреек,  татар  и  татарок,  чувашей  и  чувашек,  бурятов  и  буряток,  грузин  и  грузинок,  осетин  и осетинок,  армян  и  армянок,  украинцев  и  украинок, из  немцев  и  немок, в  конце  концов.  А  со  сколькими  людьми  из  Прибалтики  она  сдружилась  во  время  работы  в  артели  старателей.  Это  ли  не  русскость! А нас  всё  тому   же  учат,  нашему  патриотизму,  только  с  выдумкой  на  национальную  идею. В  этих  выдумках  вся глупость,  вся мерзость  -  буд  то  такого  в  характере  русского  (советского)  человека  нет  и  нужно  его  этому  научить. О,  боже  праведный!             

               
                8


Что  он  несёт  про  Америку,  этот  Пётр  Толстой?  Да  и  те ,  кого  он  приглашает  на  свои  передачи. Как они  все  ужасны,  готовые  бомбить  и  бомбить  Сирию,  а  потом  переброситься   на  Донбасс и  жалея  ,  что  не  сделали  этого  раньше   Сириии,  разделаться  и  с  этой  территорией,  что  бы  забыть  о  ней,  как  о  притязаниях  России.  Дескать  не  мне,  но  и  не  вам,  старые  пердуны   затхлой  Европы,  разлагающейся  под  влиянием  Освальда   Шпенглера,  которой  без  большой  разницы.  кто  победил  бы  на  выборах   Адольф  Гитлер  или  Эрнст Тельман  продолжают  пыхтеть  над  стареющим  телом  сами   стареющие  и  никому  не  понятные,  кроме  самих  себя.
-  Как  можно  помнить  эти  давние  времена?  Так  вы  упомянули  Освальда  Шпенглера?  Так  это  тот,  кто  из  социалистических  идей,  только ,  кажется,  без  революций,  без  крови.  То есть  идеи  его  вполне   парламентские.  Но  всё   равно  не  нравится  нашему   большинству  из  «Единой  России»  и  Народного  фронта.  Но  почему,  как  вы  думаете?
А  очень  просто,  они  были,  как  всегда,  правы.  Все  они,  обладатели  политических  талантов,  образуют  круг  допущенных  до  телеэкрана  вслух  выражать  мысли  России  и  плевать  им,    нашим  лучшим  и  избранным,  готовым   припугнуть  какого  -нибудь  хиляка   своим  видом  гиппопотама  не  возражать  и,  конечно,  на  Америку, всё  ещё  не   уступающую  никому  в  мире  своей  роли  в  поддержании  миропорядка. 
-  А  что?  Наш  автор   из  неизвестных  нам  знатоков  телевизионных  ШОУ   что  то  непонятное  нам  рассказал?  -  спросил  один  наш  зритель  этого  ШОУ  другого  зрителя.
-  А  при  чём  здесь  автор  и  его  рассказ?  -  удивился   другой.  -  Ведь  страна  просыпается.
-  Только – только   просыпается?  Только  просыпается?  Народ  раз  чуть  моргнул  заспанным  глазом,  а  кругом  его,  все,  кто  рядом,  подумали:    вот  и  началось.
А  что  происходит?   В  смысле  что  началось? А  действительно,  что  происходит  и  что  началось  в   этом  мире?  Если  жратва  вкусная  и  её  много,  самолёты  хоть  и  падают,  но  летают  же  и  «сапсан»  связывает  Петербург  с  Москвой  и  цену  за  нефть  продаваемую  Китаю  мы  не  знаем,  но  нам  это  не  интересно, Крым  хоть был  не  наш,  но  стал  же  «наш»  и  Донбасс  в  руинах,  такой  не  желателен  Украине  и   Россию не  интересует  и  события  в  Сирии  продолжаются  и  нам  они   не  интересны,  как   и  при  их  начале.  Одним  словом,  всё  перечисленное  и  не  перечисленное,   что  отвечает  требованиям  цивилизации  или  просто  мизантропические  миазмы  пресловутого  кризиса,  которые  всё  ещё  тянутся  в  его  последствиях  в  виде  различных  мелких,  почти  незаметных  ухудшений,  что  будучи  собранными  вместе, как  раз  и  дают  возможность  распознать  наш  славянский  запах  отчизны.               
                9

В  сегодняшнем  времени чем  можно  объяснить  ненависть  к  Америке  и  американцам?
Смешно  говорить  сегодня,  но  во  многих  случаях,  если  не  в  большинстве, речь  может идти  лишь  об  одном,  в  отличии  от  нас,  американцы  не  любят  унижать  людей   -   это  у  них  в  крови,  и  если   не  в  крови,  то  это  от  воспитания.  Их   развязные  голоса,  наглая  походка,  самоуверенный  взгляд  -  это   всё  выработано  и  приобретено  персонально  каждым   от  какого – нибудь    киногероя  и  в  массе  людей   не  встречается.  Сей  час  это  образ  американского  супер  героя  отодвинут  во времени    куда  то    в  прошлое,  куда   то  на  окраины.  Удивительно  и  печально  было  наблюдать  за  американскими  морскими  пехотинцами,  окопавшимися  на окраине  Дамаска,  а  российская  пропаганда    изображала  этих  молодцов  как  захватчиков  и  насильников,  изображая  этих  исчадием  ада,  а они  всего  то  были  молоденькими  работягами  из  Техаса  или  Чикаго  с  накаченными  мышцами  и  ослепительной  американской  улыбкой.
А  вот  вокруг  них  на  улицах  разрушенных  городов  вели  войну  против  них    самые  что  ни   есть  американцы  по  внешнему  виду:  в  ковбойских  шляпах,  джинсах    и  жилетках   -   те  самые  арабские  головорезы  и  террористы,  с  успехом  среди  своих  демонстрирующие
« развязные  голоса»,  «наглые  походки»,  «похабные  улыбки». 
Геббельс   сам  изумлялся  и  с  искренним  изумлением    докладывал  Гитлеру  о  допросах  первых  американских  военнопленных,  пленённых   ещё  в  Африке.  В  них  нет  абсолютно  никакой  идеологии,  они  и  слыхом  не  слыхали  что  это  такое  -  идеология  в  европейском  значении.  И  это  является  доказательством,  что  американцы  лишены  каких  бы  ни  было  человеческих  качеств, в  том  числе  чувств, в  отличие  от  европейцев.  Они  в  этом  смысле  ближе  к  африканцам,  чем  к   белой  расе  человека. Да  неужели  такое  может  быть  в  наших  головах ?   Да,да !  Может  быть!    И  недоверие  к  Америке  до   сих  пор  сидит  в  нас  потому., что  Америка  опровергает  расхожий  тезис   о  закате  западной   цивилизации.   То  есть  Америка  верна  себе  до сих  пор!  И  это  раздражает  нас,  русских,  нас  россиян.
Может   быть.  дело,  всё-таки.  в  несколько  ином.  Может  быть,  мы  были   ошеломлены  равнодушием  Америки  к  событиям  в  России  -  Октябрьской  революции.  И  это  -  наша  ревность  к  нашим, незамеченным  американцами   событиям?  Всего  то.
А  в  разгар  холодной  войны  Соединённые  Штаты  Америки  и  не подозревали,  сколько   у  них  поклонников  среди  россиян   и  даже  среди   советской  элиты.  И  не  последнюю  роль  в  симпатиях  друг  другу  сыграло  чудо  оказанной  помощи  американцев  продуктами  питания  голодающим  советским  людям  в  военную  годину,  когда  американцы  поставляли  в  Россию  бумажные  мешки  с  яичным  порошком  и  сухим  молоком,  консервные  банки  сгущёнки,  колбасы  и  ветчины.  А  до  самого  начала  войны  Америка  российскими  людьми  никак  не  ощущалась.  А  в  ходе  войны  её  роль  всё  более  вырисовывалась  и  приобретала  очертания  военной  помощи  в  чистом  виде  и различного рода  продуктами. Среди  народа  Соединённые  Штаты  связывались  с   сытой  вкусной  жизнью  и   это  присутствие   такого  союзника  будило  среди  народа рисунки   послевоенных перемен.  В  ходе  мировой  войны  возникло  ощущение, что   Соединённые  Штаты  Америки    -  страна  сказочного  богатства   и   щедрости.  И   тогда  же  в  ходе  братания  армий  победительниц  на  Эльбе,  все  мы,  и  американцы  и  русские    обнаружили  в  себе  схожесть  наших  народов.  Это,  надо  признать,  обнаруживалось    в  эйфории    после  победы., сопровождаемой  победной  эйфорией  слов.  Мы  очень  похожи  друг  на  друга  -  кричали   в  восторге  солдаты  и командиры.  Чем  же?  -  если  бы  кто  то   спросил,  то  получил  бы  ответ  вполне  понятный  для  того  момента  -  победного  окончания  войны:  
-  Они  простые  ребята,  как  и  мы.  И  любят  выпить,   как  и  мы.
И  десятилетия  антиамериканской  пропаганды не  поколебали  в  нас  этой  уверенности  -  мы  похожи,   русские  и  американцы.  Но  вот   в  последние  годы,  когда  Россия  посягнула  на   миропорядок  по  американски,  россияне  изменили  своё  отношение  к  своим  бывшим  союзникам  и  сей  час  происходит  нечто  парадоксальное  и  мы  уверяем  себя   -  уж  если  кто  и  похож  на  нас  в  мире,  то  это  китайцы,  а  американцы  не  иначе  наши  недоброжелатели.               
               

                10
  Зима   была  тёплая  как  никогда  -  на  Крещение  морозами  и  не  пахло,  а  вот  весна  не  задержалась   с  приходом,  но  так  не  задержанная  и  простояла  у  самого  входа   в   лето  -  ни  то  и  ни   сё,  ни  лето  не  наступало,  ни  весна  не  уходила.  Долго  по холодному  лету  не  погуляешь  и  пришлось  обывателю  бежать  к  себе  в  квартиру  и   простоять  у  покосившегося окна  до  самого  вечера  -  пропустив  рассвет,  видеть  как  малые  птахи,  синицы, суетятся  под  окнами на  ветках  кустарника,  увидев  в  наступающем  дне    наступивший  туманный  рассвет.
       Одев   на  себя  тёплый  китайский  халат,  обыватель  маленького   северного  городка  России  подошёл  к  окну  и  раздвинул  тяжёлые  шторы  на  обе   стороны  и  снова  заметил   как  покосилось  окно,  как  появились  новые  трещины  на  стёклах  -  какая  бы  весна  ни  была  холодной,  но  мерзлота  оттаяла  и  дом  стал  неравномерно  приседать  и  его  жители  уже  неоднократно  добивались  от  властей   ремонта.  Но  тщетно.
      Сквозь  затянутые  трещинами   оконные  стёкла   обыватель  вспоминал  в  себе   свои   мысли   об  Олеге,  Ольге  и  Игоре,  об  их  встрече  с  дикостью  славян   и  его  эти  мысли    не  покидали  никогда.  Он   был  увлечён  темой  славянства  и  образованием  славянского  государства  варяжскими «гостями».  И  сей  час  ему  виделось  сквозь  паутину  стёкол  как  по  тропе  противоположной  сопки   спускается  женщина  в  белом,   ведущая  под   уздцы  белую  лошадь.
      Он  знал,  что  это  была  Ольга,  варяжская  правительница  славянского  племени  полян,  супруга  князя  Киевской  Руси  Игоря. Но  ему  никак  не  удавалось  рассмотреть  её  лицо  и  одежды.  Только  виделось  прекрасное природной  красоты    лицо  молодой  женщины  в  светлых  одеждах.
       Спустившись  по  тропе  с  сопки,  они,  женщина  и  лошадь,  остановились  перед  преградой  -  в  трёх   шагах  бушевала  речка  Орто-Сала  не  в  своём  русле,  а  направленная  старателями  куда  надо  им,  по  всей  ширине  распадка  она  извивалась  змеёй  -   то  к одному   борту  полигона,  то  к другому. Прекрасная  лошадь,  под  стать  своей  владелице,  на  цирковой  манер  вдруг    опустилась  перед  хозяйкой,  предоставив  ей  себя  в  распоряжение  и  когда  Ольга    уселась  поудобнее  осторожно  встала  и  победно  заржала.
      Обыватель  этого  городка  по  имени  Игорь  Дмитриевич  Солодовников  наблюдал  правительницу  Ольгу  и её  белую  лошадь  с замиранием    сердца  и  приближал  к  себе  эту  сказочную  картину,  а  отвлёкшись   от  видения,  как  всегда,  терял   в  себе  самое  дорогое  -   древнюю  империю  славян -  Киевскую  Русь. И   не  мог  понять  её  последних  лет,  «исторических»   -   по-существу  диктаторского  режима.  подслащённого  усечённой  до  самой  крайности  демократией  и слащавым  словоблудием  развращённого  общества. Но  не  терял  надежды уяснить   их  суть,  поделившись  своими  сомнениями  с  людьми.
Может  просто  Русь-матушка  заскучала  по  своим  военным  походам  -  ведь  давно  их  не  было.  И  надо  бы  совершить  пару-тройку,  напомнить  себе  и  о  себе?   
 А   сейчас  наша далёкая от  этих  мест Москва,  правда,  уже  не  грязная  зачуханная   нищенка  в  переходе,  она   вся   светится  под  Новый   год,  сама как  ёлка. Немного  не  так,  как  западные  столицы,  уступая  им  в  чём  то  неуловимо. Но  отлично  выглядит. И  непривычно свежо  и  красочно.  Празднично.  Такую  Москву  и  полюбить  не  зазорно  хоть  кому.   Поэтому  мы  и  говорим,  что   любим  нашу  Россию  -  посмотрите  на  нашу  Москву и  увидите  как  мы  любим  Россию  в  лице  нашей  Москвы.  А  что   творится  с  Россией  за   пределами  Москвы  -  туда  взор  наш  не  направлен.   
      Все  народы, в  том  числе  народы  языческой  культуры,  оберегают  свою  веру  как  могут, видя  в  ней  наследие  своих  отцов  и  самые  грубые  её  проявления  и  сама  жестокость  не  кажется  им  таковой,  напротив,  она  так же  освящена  памятью.  И  славяне в  своей  дикости отвергали  христианство  в  течение  многих  столетий.  Задолго  до  Ольги  и  Владимира  в  христианство  славян  хотели  обратить  немецкие  проповедники,  но  устрашённые  их  дикостью,  отказались  от  этой   мысли.  И  с  другой  стороны,  славяне  ненавидели  христиан  и  христианство  и  прекращали  торговые  связи  с  ними,  а  священников  христиан  приносили в  жертву  своим  идолам. Тогда  они  любили  своих  идолов,  Перун  -  был  первым среди  них,  деревянным  и  высоченным, раскрашенным  красной  глиной  и  одетый  в сусальные  листы  золота,  награбленными  в   походах  на  Византию. Любили   своего  идола   до  самозабвения,  до  самоотречения.    Но  это,  конечно, до  поры.
      Прошедшие  тридцать  четыре  года    жизни    в  Якутии  развеяли    мои  ,  но  не  всемысли  о  России..  Америка  помешала  этому,  когда    она возникла   словно  в   тумане   передо  мной,   как  новая  альтернатива   старому  и  тошнотворному  делу  социальной  революции,  то  есть  недовольству  бедняков  против  богатеев.  Да,  действительно  так  и  произошло  со  мной,   но  я  остался  не поколебим.  И  даже  напротив,  сейчас    я  гораздо  яснее  вижу  происходящее,  что  в  противовес  непонятному  декадансу  в  мире  может  возникнуть    что  то  другое,  какой  то  другой  свежий  мир  из  благородного  неравенства.
Но  мы  то  и  не  знали  что  такое  декаданс.   Просто  слово.  Не  то  что  красивое,  просто  слово  иностранное,  какое  то  притягательное,  как  все  иностранные  слова  и как  мы  позднее  узнали,  означающее  в  переводе  упадок.   Культурный  упадок,  культурный  регресс.  Но  в  общем  то  культурное  явление.  И  было  время,  вся   Москва  зачитывалась  Ремарком,  Фейхтвангером.  Стояли  в  очереди,  не  в  библиотеках,  а  читали  с  рук  у  кого  эти  книги  были  по  случаю.
-   Прочитал  ты,  Петрович,  « На  западном  фронте  без  перемен»,  а  «Чёрный  Обелиск»?
-  А  ты  прочитал  «Лженерон»?  Готов  обменяться на  «Безобразную  герцогиню».  Или  Проспер  Меримэ  прочитан, «Хроника   времён  Карла  !Х».
-  Завтра  готов  менять.
А  упадок  ли это  был  или  просто   культурное  явление,  нам  было  всё  равно.  Мы  его  принимали  в  том  виде  в  каком  воспринимали  -  в  реальности.  Да  мы  и  не  знали,  что  это  декаданс.  Наверное  декаданс,  если  это  культурное  явление.
Я  приведу  вам,  читатель,  описание  внешнего  вида  американской  действительности,  оставленного  кем  то  из  редких  советских  журналистов,  может  Леонида  Колосова,  может  Мэлора  Стуруа  или  Юрия  Жукова.  Не  важно.  Эти  свидетельства  были  записаны  мной  давно  и  для  кого  то  не  составляют  ни  доказательств,   ни  простого  знакомства  из  любопытства.  Прочтите,  пожалуйста.
«Вот  иллюстрация    для  самой  оголтелой  антиамериканской   пропаганды.  Вообразим  человека  в  Советском Союзе,  никогда  не  верившего  ни  одному  слову  этой  пропаганды.  Чудесным  образом  он  вдруг  переносится  в  Южный  Бронкс,  где  ему  и  говорят:  перед  тобой  Америка!  В  ужасе  он  закрывает  глаза  руками:  значит  они  не  врали,  значит,  всё  так  и  есть,  как  они  говорят?
Успокойтесь,  милостивый  государь,  всё-таки   они  врали.  Через  полчаса  поезд  прибывает  в  Бронксвилл,  в  реальную  Америку,  ухоженных  маленьких  городов,  идеальных  бензозаправок   и  супермаркетов,  пространных  торговых  плаз  и  белых  дощатых   домиков.  Процветание  страны  сразу    становится  очевидны,  когда покидаешь  большие  города.  В  России,  между   прочим, как  раз  наоборот:  её  ресурсов,   свободных  от  милитаризма,  еле-еле  хватает,  чтобы  поддерживать  кое-какой  уровень  приличия   в  больших  городах;  провинция  и  село  -  сплошная  гниль».     
Одним  из  самых  основательных сюрпризов   для  русского, ни  разу  не  побывавшего  в  США,  оказывается  американский  провинциализм.  Издалека,  из-за   железных  перегородок  неприятия  государств  в  наше  время,  думается,  что  Штаты  с  их  открытыми  границами,  с  двумя десятками  языков,  с  их  мировой  политикой -  самый  что  ни на  есть  перекрёсток  универсального  космополитизма.  Но  всё  одно  и  то же  или  всё  так  же  как  у  нас,  только  с  учётом,  что  мы  уже  давно  не друзья  и  не  партнёры,  в  том  смысле,  какими   были  при   Сталине  сразу  после  войны  и  даже    при  Хрущёве  во  время  карибского  кризиса. Новостные  программы   ТВ заняты  подобным:  о  придворных  интригах  ЦК  компартии  Китая, о  продвижении  марксизма  в  глубь  Новой  Гвинеи.  Или   о  новых  ботинках  форварда  «Барселоны»  Месси.  Увы,  международные  события,  имеющие  глобальное  значение    сообщаются  в  конце  программы  и  как  то  наспех.  Увы?  Да,  увы.  И  нам  это  не  нравится,  ведь  у  нас  не  так и  совсем  не  так.  Так  какие  же  вы  американцы,  не  такие  как  мы.  А  ведь  казалось,  что  мы  как  братья,  похожи.  Эх  вы, американцы!  Вы оказывается  совсем  другие,  не похожие  на  нас.  И  политика  ваша  совсем  не  та,  что  нужна  нам.  Не  под наш ,российский  мировой  порядок.  Мы  разочарованы  в  вас  и   мы вас  уже  давно  не  любим.         

                11


Хвойный  лес      России,  если  ослабевает  в  своём  росте  по  какой  -  либо  причине,  то  в  нём,  естественно,  появляются  прогалины,  поляны, зарастающие  обильно  травой,  цветами  и  ягодами.  Такие  лесные  проплешины собирают  в  себя  разного  рода  нечисть,  требующую     к  себе  особого  отношения. Тогда  люди  и  колют   овец,  тёлок, жеребят,  пьянствуют  и  пьяными  поют  и   пляшут.  Другого  применения   этим  лесным  полянам  дикие  люди    не  могли  придумать.  Пошумят,  поломаются,  обманут  совесть  и  разойдутся   по  своим  лесным  в  реальности  норам  -  трущобам,  что  бы  не  сердить,  не  беспокоить   своего  бога.
      Ей  хотелось  уже  давно  выйти  из  этого  леса,  но  не  кончалась  тропа  и не кончался  сам  лес.  Чаща  словно  заколдованная  держала  её  в  своих  объятиях.  Издали  доносился  торжественный  звон,  словно  впереди  был  Киев,  и  Ольге  казалось,  что   она  скачет  на  него,  но  звон   всё  удалялся,  и  по  мере  того,  как  его  переливы  доносились  всё  тише  и  тише,  в  сердце  Ольги  вкрадывалось  тупое  отчаяние.
      Их  встречали.
      Лошади  на  полном  ходу  укротили  свой  бег  навстречу. Двое  всадников   соскочили  с  сёдел  и  помогли  Ольге  спрыгнуть  на  землю  и  Ольга  позволила  Игорю  поцеловать  себя  и  снова  сесть в  седло.  Игорь  и  Олег  взяли  белую  кобылу  с  двух  сторон  под  уздцы,  а  подбежавшие  дружинники  взяли  их  коней  и  гордо  зашагали  к  городским  воротам,  за  которыми  их  ждали  жители   Киева.
     Этим  просторным  землям  требовался  подлесок. И  на  северные  славянские  земли  в  середине  девятого  века  пришла   судьба  дальнейшего исторического  развития  в  лице  не  степных  набегов  печенегов  или  половцев чуть  позже,  а  каких  то  новых  неизвестных  смелых  завоевателей,  пришедших  из-за  Балтийского  моря  и получивших  название  у  славян  варягов. Эти  варяги  обложили  данью  и  славян  Ильменских,  и  чудь,  и  кривичей,  и  мерю.  И  хотя  через две зимы  варяги  были  изгнаны  этими  славянскими  племенами,  но  сами  славяне,  утомлённые своими внутренними  раздорами,  призвали  к  себе  на  княжение  трёх  варяжских  братьев  варяжского  племени  русского,  которые  сделались  нашими  первыми  властителями нашего  Отечества  и  по  этому  оно  стало  называться  Русью.
     Надо  думать,  что   варяги имели  представление,  и ,  наверное,  полное,  о  славянах,  поскольку  соседствовали  и  враждовали  немало. Их внешний  облик был  приятен,  они   были  стройны,  высоки  ростом, мужественны  и  приятны  лицом,  загорелы,  даже  казались  смуглыми  и  все  без  исключения  были   русые. Однако,  они  не  утруждали  себя  заботой  о  своей  наружности.  Неопрятными,  в  грязи  могли  показаться  в  многочисленных  собраниях  людей  чужого  племени.  Вместе  с  тем  об  их  отваге  ходили  легенды. Древнее  оружие  славян  состояло  в  мечах,  дротиках,  стрелах,  намазанных  ядом  и  в  больших  тяжёлых  щитах.
     Олег  и  Ольга  спешили   в  Киев  к  23  июня,  на   праздник   Купалы,  бога  земных  плодов,  жертвования которому приносили перед  собиранием  урожая.  Молодые  люди  украшали  себя   венками,  а  вечером  раскладывали  огонь  на   берегу  Днепра  и  у  костра  плясали  всю  ночь  и  воспевали  своего  Купалу.  В  этот  день  была  назначена   свадьба  -   Ольга,  дочь   варяга   из  Пскова  спешила  к  жениху,  сыну  Рюрика  Игорю.
    Этот  праздник     хотелось ей  видеть  воочию.  Она  думала  и  размышляла  и  о  многом  другом.  Но  как  то  всё   выходило   неопределённо  и  непонятно,  словно  виделось  всё  из  неоглядных  далей  и  что  предстоящее  замужество   -   словно  какая  то  детская  неправда и всё  это  пройдёт  как забывшийся  утром   сон.
     А Ольгин конюший по какой то  причине не  мог  увязаться  за  Ольгой  на  резвой белой   кобылице. Он  шёл  и   бежал  по  её   следу  и,  наконец,  устав,  изнеможенным, наломал  елового  лапника  и  устроился  на  ночь  у  костра. Наконец,  сон  повалил  его  на  бок  и   ему,  ещё   не  уснувшему, стало  чудиться   всякое,  что  не  может  присниться  во  сне: за  костром,  за  светом его  пламени, в  слабом  дыму,  как  в  тумане,  сидел  красивый   волк.  На  нём  была серая   шерсть  с  чёрной   полосой   по  хребту,  будто  одетая  дорогой  одеждой, столбики  ушей  украшали  голову  словно  короной,  а  глаза  горели  зелёным  ласковым  огнём. Волк  раскрыл  белозубую  пасть  и  показал  красный  длинный  язык,  зевая,  видимо,  от  удовольствия  быть  на  этом  месте  рядом  с  человеком. Длинно  зевая,  волк  издал  какой то  свой   волчий  звук  и  лязгнул  зубами. Парень  приподнял  голову.  Волк  не  шелохнулся и  оставался   мирно  сидеть  как  собака. Федул,  так  звали  парня,  сомкнул  и    разомкнул глаза.  Волка  не  было  у  костра.  И  тут  он  увидел,  не  замеченный  им  ранее  славянский  столп, стоящий    на перепутье  троп,  а  на  вершине  его  урну  с  прахом  сожжённого  человека. Он  подивился  сам  себе  -  как  он  мог  не  заметить  святыню,  пусть  и  святыню  древлян,  извечных  врагов  полян,  куда  и  направляется  невеста   Ольга.  Но  где  же  она? Никак  завлекли  её  каким  то  диким  способом дикие  люди. Нет,  надо   идти  и  искать.  Не  то  быть  войне.
     Федул  протёр  глаза,  тряхнул  головой.  Волк    куда  то  пропал,   но  чувствовалось  его  присутствие  где  то  рядом;  лес  зашелестел  на  утреннем  вздохе  природы,  озарился  ранним  солнцем  и  столп  с  урной  наверху  проложил  слабую,  длинную  тень,  угадав  попасть  на  потухшие  угли  костра.
     Нет  же,  он  уже  не  спал. А  из  головы  у  него  не шёл  тот  волк. Он  вполне  мог  убедиться  за  долгое  видение,  что  волк –это  волчица,  именно  она, Княгиня  Ольга,  красавица  варяжского  племени  русского. И  он, бросив  свой  отдых  в  пути,  двинулся  искать  пропажу. А  лес   за  ним  молчал.  Он  смыкался  за  ним,  как  воды  Днепра  за  челном,  плывущим  в  неведомые  края,  с  каким  то   враждебным  упорством  и  нигде  не  позволял  просветится  солнечным  лучам  сквозь  плотную  стену  деревьев,  где  могли  бы  обитать  древляне   -  непримиримые  враги   Княгини  Ольги.  И  куда  скрылся  волк,  в  беспросветную  тьму  леса? Вот  на видное  место  на  поляне  выбежал  белый  заяц,  сел  на  задние  лапки,  повел  длинными  ушами  с  чёрными отметинами  на  концах  и  стал  умываться,  делая  Федулу  смешные  рожицы.   Почему  он  белый, этот  заяц, в  летнюю пору?
     Итак,  Русь  варяжского  происхождения,  прямо  указывающая  на варягов.  И  действительно,  из  варягов  пришёл  Рюрик  с  братьями,  из  варягов  пришли  Аскольд  и  Дир  со  своими  дружинами  и  варяги  же  по  следам  своих  соплеменников  шли  в  славянские  племена  и  успешно  обживались  среди  них.   Мы   можем  догадываться  об  этом,  видя  как  пытаются передать  нам  свои   знания   летописцы,   пожалуй.  единственные  наши путеводители по истории  славянства.  Наконец, из  варягов  вышли   первые  наши  князья ,  впервые  назвавшие  себя  славянскими  именами. По  славянским  именам Ярослав,  Святослав, Владимир,  Ярополк  мы  начинаем  понимать,  что  варяжское  племя  русских  начинает  растворятся  в  славянских  племенах .   
     А  время  идёт,  катится  по  лесным  тропам    славянских  племён  и  видит  их,  диких  и   ошеломлённых,   свалившейся  на  их  головы  и  плечи  несвободой,  притеснением  чужих  князей. Но  в  этом  времени  происходят  необратимые  изменения,  но, конечно,  не  в  одночасье.  Но  для  всех  живущих  в  то  время  на  славянских  землях  и  вместе со  славянами  начинает   проявляться  интерес  к  слову  «Русь»,  то  есть  к  тому, как  и  почему  так  оно   называется,  почему  называется  так  обширная  территория,  заселённая  этими  племенами,  почему  так  называются  эти  люди  под  властью чужеземных  князей.  Этот  интерес  ,  конечно,  был  не  с  родни  интересу  научному  и  даже  познавательному  и  мы  никогда  уже  с  точностью  не  узнаем  об  этом.  Мы  только  можем  догадываться  об  этом,  видя  как  пытаются передать  нам  свои  знания об  этом  летописцы,  пожалуй,  единственные,  наши   путеводители  по  истории  славянства. 
      А  сей  час    при  встрече  жениха  и  невесты  подаренная  кобылица  и  сам  Федул.  названный  конюшенным  должны  быть  при  месте.  Но  где  же он?
     Ну  а  мы  время  не  задерживаем  и  видим,  что  Рюрик  скончался  ещё  после  пятнадцатилетнего  княжения  по  смерти  Синеуса  и  Трувора,  оставив  после  себя  Монархию,  малолетнего  сына  Игоря,  передав  правление  Монархией  и  воспитание  сына своему  родственнику  Олегу.  И  Олег  стал  Правителем  большой  Монархии  и  воспитателем  сына   второго   зачинателя  славянского  государства  Игоря, которому настало  время  женить.   У  своих,  у  варягов  русского  племени,  подыскали  невесту,  истребовали  разрешения  у  отца    и  повезли  в  Киев  к  знатному  жениху,  что бы  и  саму  Ольгу  сделать  знатной

     Но  волк  появился  сразу, как  только  Федул  сделал  свой  первый  шаг.  И  Федул  увидел,  что  волк  улыбается ему и  трусит не  спеша,  приветливо  крутя  лисьим  хвостом.  Всё  это  было  необычно  и  доверчиво,  особенно  когда  пришлось  удостовериться Федулу  в  волшебной  силе  Княгини,  когда  увидел  множество  горящих  зелёным  светом  волчьих  глаз  в  глубине  леса  по  сторонам  тропы.  Всё  это  и  указывало  Федулу  на  магическую  силу  Княгини   Ольги. И как  только  он  уверился,  что  Ольга  не  пропадёт,  то  сразу  и  нашлась. Она  стояла  над  кручами  Днепра,  глядела  в  дали  низкого  берега  и  ей  ничего  не  мешало,  ничего  её   не  беспокоило; рядом   стояла  с  таким  же  спокойствием  белая   кобылица.
     Федул  подошёл  к  Княгине,  ожидая  неприятных  слов. Но  Ольга и  не  обмолвилась о  его отсутствии  и  сказала,  словно  ничего  не  произошло:  пора  возвращаться.  Несказанно  удивлённый  всем  происходящим  Федул  заметил  при  возвращении,  что  эта  тропа   была ему  знакома  и  как  он  смог  потерять  свою  Княгиню  -  было не  объяснимо. И  он  почувствовал  себя  виноватым  в  пустой  вине,  которую  и  хочешь.  но  не  совершишь. Однако,  вина  пришла. Теперь  деревья  своими  ветками  били  его  по  лицу,  словно  издевались  над  его  беспомощным  положением.  В  одном  месте  на  поляну  выбежал  всё  тот  же  белый  заяц,  сел  на  задние  лапки  и  поводя  своими  длинными ушами  стал  умываться,  а  умываясь,  подглядывал  между    лапок  за  Федулом   и  делал  ему  кривые   заячьи  рожи.
     Волосы  русые,  в  одну  косу  собраны,  на  щеках  румянец  проступает  сквозь  белый  мрамор  -  такой   Ольга  садилась  на  белую  кобылицу  и  кобылица  её  приняла  с  готовностью подчиняться. Стоящий  рядом Олег  попытался  помочь  ей  сесть  в  седло,  но  получив отказ  диковатым  взглядом  не  трогать  в  помощи  её  тела,  поспешил  с ласковыми  словами  о  свободной  жизни   в  замужестве,  об  исполнении  всех  её   желаний,  о  заботе  о  ней  мужа  и  рабов  и  что  она   не  куплена  Игорем  и   будет  вольна  вновь  вернуться во  Псков  в  своё   племя  и  ни  в  чём  притеснения  ей  не  будет. А  Ольга  на  всё  это  промолчала. И  процессия   двинулась  в  путь. Туда, где  ждал  жених.
     Выехали  за  околицу,  Ольга  по  сторонам  смотрит,  точно  прощается,  а  Олег  прибавил  шагу  дружинникам  и  лошади  едва  не  понеслись,  значит стало не  до  задумчивых  прощаний  и  Ольга   пересела  в  телегу  сберегая  белую  кобылицу  до  самого  въезда  в  Киев.  Так  и  сидела  в  свежем  сене,  проезжая  мимо  чужих  земель,  где  живут  дикие  северяне, радимичи, вятичи,  древляне.  Три  дня  были  в  пути.  И  медлили,  не  давая коням  устать,  и  поспевали  к  цели  быстрым  ходом,  и  всё  через  эти  таинственные  леса,  где  обитали  не  люди,  а  почти  звери,  которые  убивали  друг
друга,  похищали  жён  и  девиц,  жили  в  многомужестве  и  многожёнстве. 
     Ольга  в  пути  видела  брошенные  обитателями,  не  умеющими  в  себе  гостеприимства,  а  только  способность  к  грабежу,  лесные  хижины  людей.  Она  ещё  не  знала,  что  эти  славяне  живя  в  уединении,  знали  о  предосторожности  своих  поселений  строить  их  в  отдалении  и  делали  в  своих  жилищах  разные  выходы,  что  бы  можно  было  в  случае  нападения  скорее   и  незаметнее  спастись  бегством.  В  своих  схронах ,  глубоких  ямах,  они   хранили  не  только  драгоценные вещи,  но  и  хлеб.       Ольга  всё  это  видела   воочию.  Она  знала   о   жизни  этих  племён,  но  их  жизнь  была  для  неё  как  бы  отринутой  и  защищённой  варяжской  дружиной  в  Пскове  и  там  жили  совсем  другие  славяне,  послушные  и  умные  люди.  Первая  нужда  иных  славян,  среди  которых она  жила  до  настоящего  времени,  и  среди  которых  она  осмелилась  жить, куда  она  ехала  сей час  добровольно, есть  пища  и  кров;   вторая    -  удовольствие,  которое  находят  в  звуках,  веселящих  душу.
     Сердечное  удовольствие,  производимое  музыкой,  заставляет  этих  людей изъявлять  разные   телодвижения,  рождает  пляску  -  любимую  забаву,  которая состоит в  том,  что  бы  в  сильном  напряжении  мышц  взмахивать  руками,  вертеться  волчком,  приседать  и  топать ногами.  И  это  всё  под звучную  музыку.  Под  эту  же  музыку  происходят  и  народные  игры,  среди  которых  наиболее  любимыми  являются  борьба,  кулачные  бои,  бегание  наперегонки.  Всё  это  Ольга  наблюдала  воочию  и  удивлялась,  как  после  кулачного  боя,  происходившего  до  омерзения  свирепо,  как  у  зверей,  люди  и  не  вспоминали  обид,  напротив,  считали  себя  друзьями  и  братьями,  обязанными  друг  другу  ближе  родственника  по  крови.
     Давно  уже  дорога  шла    по  правому  берегу  Днепра,  оставив  позади  незамеченным  брод  и  истоку  реки,  похожую  на  хвост  змеи,  лежащую  под  солнцем  вплотную  под  высоким  берегом  своим  брюхом.
     Ольга  уже  скакала  на  подаренной  белой  кобылице  и  не  могла  насмотреться  на  Днепровские  дали.  С  Днепровских  круч видно,  что  равнинные  леса  на  левом  берегу  Днепра  далеко  ушли  вглубь  синеющего   горизонта и  Ольга, естественно,  не  знала  какие  это леса  за  пределом  человеческого взора.  Это  в  этих  лесах  потаились  медвежьи  углы,  а  в  низменных  чёрных  лесах  живут  кикиморы,  во  всех  лесах  население  одно  -  нежить, только  она  может  уживаться   там  с  такими    соседями  как   Соловей  Разбойник  и   эти  леса продвигаются через  Мещеру  до  самых  ветлужских  лесов, а  куда  дальше  -   никто  не  знает.
     Появились  посланцы  Игоря  на  лошадях  в праздничной  сбруе,  которые  повстречав  ожидаемое,  с гиком ,  со  свистом  повернув  лошадей,  бросились  назад  оповестить  радостью  Князя. Тогда  и  Князь  в  сопровождении  блестящей  в латах  дружины  выехал  навстречу.  Достигнув  посеки,  нового  места  под  пашню,  за  земляным  валом,  дружина  с  Князем  слезла  с  коней  и  устремила  свои  взоры  на  лес,  из  которого  по  наезженной  дороге  должна  появиться  ожидаемая  кавалькада. И  вот  они  появились,  выползали  из  зелёной  стены  леса  и  что  то  приветственное  кричали  встречающим.  И  тут  было  видно,  что  кто  то  отделился  от  кавалькады,  их  двое,  на  белой  лошади  и  пегой  в  яблоках.  И   тут  же  Игорь  вскочил  в  седло и  помчался навстречу  белой  кобылице.
      Уже    уставшая  от седла   Ольга  сравнивала  столь  разную  жизнь  славян    и  варягов и  в  мыслях  прискорбно  отмечая  свою  на  манер  славянской  жизни,  которую  ей  придётся  претерпеть,  поскольку  жить  придётся  среди  славян.  Но,  слава богу!  при  муже  варяге, но  о том ,  что она  Княгиня  ей  в  голову  не  запало  поначалу.  Всё  это  будет  потом.
      А  утром  четвёртого  дня  после  свадьбы  перед  высокими  окнами  молодого   Князя  и  мужа  выстроились  кто   помоложе  и  кто  постарше,  вперемежку, кто  ещё  мог  выговориться  и  понять  самого  себя, да  прокричать  молодым в окно,  требовать  на  осмотрение  «красное  знамение». И  тут  же  на  красное  крыльцо  терема  вышел  Олег   и  с  ним  помощники  из  его дружины  с  развёрнутым  «красным  знамением»,  доказательством  девственности  и  непорочности  невесты.  Славян  среди  них  было   -  не  сосчитать, а варягов мало  интересовало  такие  доказательства,  но  они  чтили  обычаи  славян  и  поддавались  их требованиям.  Нужно  такое  доказательство?  Получите,  доказательство  нашей  морали,  оно  такое же  как  ваше  в  данном случае.  А  могло  быть  всё  по  иному.  Тогда  невеста заранее  известила  бы  жениха  об  этом. Но  Ольга  спокойно  отнеслась  к  требованию  Олега – правителя  и  жениха  Князя  Игоря.  И  почему  то  ей  было  это  понятно,  но  в  большей  степени  приятно:  она  достаётся   жениху даже  нецелованной.  Таких  требований  к  невесте  у   варягов  не  было.
     И  славянская   часть  жителей  Киева  была  горда  тем,  что  ими  правят  честные   правители  хоть  и  варяжского  племени.
     И  они  таскали  это  «красное  знамение»  по  улицам  города  и  по  тем  местам,  где  веселился  народ.  И  показывали  всем,  какова  невеста  их  Князя.
     Удивительно,  но  празднество,  такое  обильно  пьяное  и  громкоголосое,  прошло  без  каких либо  последствий  и   Правителю  Олегу  не  пришлось  прибегнуть  к  наказаниям.
     А  Ольга  стала Княгиней.  Но  в  ней  ничего  не  поменялось.  Или:  поменялось ,  она стала до  осторожности  вкрадчивой  в  разговорах  даже  с  простым  людом  и  она  часто  находила  о  чём  можно  поговорить  хоть  с  кем;  особенно её  интересовали  беседы  с  Олегом  и  она  часто  приглашала  его  на  верховые   вылазки  в  лес  и   распрашивала его
о  впечатлениях  и  отношениях  к другим  окружающим  славян   народам или  что  может поменять  Игорь  у  славян,  что  бы  Игорь  возвысился  вместе  с  народом. Скакала  по  лесным  тропам  и  в одиночку и  это  дело  любила  всего больше.
       Садилось  вечернее  солнце,  наводя  сумрак   в  душе. Земля  Киевская  казалось  громадной,  необъятной,  грустной  и  необъяснимой,  вся  погруженная  в  тяжёлую  думу  о  своей  участи.  Над  всадницей нависла  тяжёлая  молчаливая  туча .
      Только  за  Днепром  отсвечивает  край   неба  лучами  занимающейся  зари.    Дальняя  степь,  обвеянная  синеватой  мглой,  казалось,  расплавлялась  в  истоме.  Лёгкий  ветерок  лениво  шевелил  густыми   травами  и  пестревшими  в  них  головками   разноцветных   цветов. Если  бы и   Игорь был    сейчас  в  седле,  то  его  лошади стоило  повернуть  голову,  что  бы  не  нагибаясь   срывать   пучки  травы.    А небольшие  озерки,  точно осколки  неба  упали  на  землю.  И  от  всей  этой  красоты  становилось   печально. Казалось  всё  это  пространство  пустынной  степи тоскует  о  чём то   далёком  и  неясном,  истомившись  в  лете.  Только  Правитель  Олег да  сам  Князь  Игорь  были  не  обеспокоены  ничем,  уверены  во   всём.  Для  Олега   вообще  было  несвойственно  обращаться  к  раздумьям,  сквозь  него не  проступала   ни  прошедшая  молодость,  ни установившаяся  старость. Глаза  успели  выцвести   и  полинять  на  солнце  и в  непогоды.  Но  они  были,  всё таки,  заметны  на  его  лице  и  приглядевшись  можно  было  заметить  в  них  доброту  и даже лукавство.
      А  Олег    прославился  отважными  завоеваниями,  к  тому  же  многие  варяги,  прослышав  ранее  о  завоеваниях  Рюрика,  присоединились   к  Олегу  и  Олег  покорил  кривичей с  их  городом  Смоленском  и  тут  же  ему  покорились  северяне. Но  желания  нового  завоевателя  славянских  земель  простирались дальше.  Слух  о  независимой  Державе  Аскольда  и  Дира  давно  дошёл  до  Олега,  но  ему  не  хотелось  открыто  бороться  с  единоплеменниками. И  он  решил  применить  хитрость  и  коварство. Оставив  позади войско,  Олег  с  юным  Игорем  и  с  немногими  дружинниками  приплыл под  днепровские  кручи  возле  Киева  и  объявил  Киевским  Государям,  что  варяжские  купцы  хотят  видеть  их  как  друзей  и  соотечественников.  Аскольд  и   Дир  поспешили  на  берег.  И  воины  Олега  в  мгновение  ока  окружили  их.  А  Правитель  Олег  сказал  им:  Вы  не  Князья  и  не  знаменитого  роду,  но  я   -  Князь!  И  показав  на  сына  Рюрика  добавил:  Вот  сын  Рюриков!  С  этими   словами Олега  Аскольд  и   Дир  пали   мёртвыми  под ударами  мечей  к  ногам  Олега. И  Олег,  как  победитель,  обагрённый   кровью  невинных  Князей киевских,  вошёл  в  Киев,  а  устрашённые  жители  совершённым  преступлением  и  сильным  войском  признали  в  нём   своего  Государя.      Тем  и  была  создана  единая   Монархия севера  и  юга   славян  -   Киевская  Русь,  куда  была  привезена  Ольга  невестой  для  Игоря,  сына  Рюрика.

               
                12
               

      Странно  всё   это.  И  опасно  И  непонятно. Но  картина  в  общем  то  такова:
Глубокомысленные  евреи  снова  почувствовали  себя  в  Европе   притеснёнными  и  попросили  у  российского  Президента  позволения  поселиться  на  территории  Российской  Федерации. Он  позволил  и  пригласил  их.  Только  куда?  Не  в  Еврейскую  же  автономию,  в  дальневосточный  Биробиджан.  Они  то  думают,  наверное,  будут  жить  в  Крыму  или  в  Тавриде,  благословенных  землях  России,  куда  ещё  со  сталинских  времён  были  нацелены  их   чаяния. Может  и  так,  их  стремления  могли  совпадать,  евреям  организовать  новую  российскую  автономию,  а  новому  российскому  режиму  защитить новую автономию  легитимным   административным  устройством  Тавриды,  Крыма,  в  общем  то  давно   засевшей  в  голове  Новороссией,  которая  пригодится  как  плацдарм  для  присоединения  к  российскому  государству  новых  территорий  наших  братьев   украинцев,  которые  суть  один  народ  с  нами,  кацапами,  или  москалями,  по  твёрдому  убеждению  Президента  России.
Украина  отказалась  от  российскго  газа. Что  думает  российский обыватель   в  этом  случае,  услышав  такую  вполне предсказуемую   ситуацию?  Ничего  он  по  этому  поводу  не  думает.  Впрочем,  обыватели  за  пределами  Москвы  и  обыватели  аборигены  неоглядных  территорий  и   думать  не  спешат,  считая,  что  продолжается  банальный  спор  двух   дураков  о  цене  за  газ,  который  разрешить  не   могут,  потому  что   братья  и  каждый  из  братьев  более  брат  и  более  нуждается  в  признании  -  один  потому,  что  старший,  другой  потому,  что  младший.
Можно  подумать,  что  Украина  вела   спор  всё  это  время  дурача  Владимира   Владимировича,  а  Путин,  зная,  что  его  дурачат,  делал  себя   благодетелем  в  глазах  мира,  надеясь,  что  так  он  одурачит  всех -  и  саму  Украину,  и  Европу,  и  Америку.   А  оказалось  всё   так  просто:   Украине   российский  газ  оказался   не   нужен.  Во  всяком  случае  так  заявила  Украина,  но  при  этом  вся  тягомотина   ещё  не  закончилась  -   и  это  можно  предположить,  что  споры  ни  о  чём  будут  продолжаться.  Видимо,  в  этом  заинтересован  Путин  больше  -  болтать  о  том,  что  вот  мол   закроем  вентиль  и  делу   конец.  Если  бы!   
Если   бы  он  видел  конец  делу  в  этом,  то    давно  бы  перекрыл  задвижку
братьям.  Но  очень  увлёкся    игрой,  похожую  на   игру  малышей  в  песочнице.
Игра  будет  продолжаться.  Иначе  это  против  правил  Путина,  записанных   в  его  судьбе  на  основании  его  врождённого  характера.  Иначе  это   против  его  первоначальных  намерений  прихватить  Крым   и   так  называемую  Малороссию. Ведь  это  он  первым  вспомнил  о   незаконности  передачи   Россией   Крыма  Украине.  Ведь  это  он  первым  напомнил  о  территориях,  зовущимися  Малороссией  -   Донецкую  и  Луганскую  современные  области.
И  это  стало  объяснением   претензий  возврата  Крыма  и  притязаний  на  Малороссию.
Но  не  учитывает  Путин,  что  времена   другие  наступили, даже  если   вся
Украина   покрыта  фашистскими  знамёнами,  если   в  её  властных  органах засели  сплошь  разбойники  и  мироеды  (  буд  то  в  России  этого  дерьма  недостаточно),  то  нарушать  миропорядок  ему  никто  не  позволит.  И   если  миропорядок  установлен  американцами  (  а  это  так ),  то  необдуманно  действовать  против  установленного  порядка, американцы  и  поставят  его  на  место.  И  поставили,  считаю  я.  А  теперь  ему,  что  бы  не  упасть  в  грязь  лицом   необходимо  искать  другие  решения в  своём  поведении.  Вот и ищет  других  решений.  По  тихому  отказался  от  помощи   Донбассу,  придёт  время, боюсь,    откажется   и  от  Крыма.  И  всё  это   будет  предъявлено  как  дальновидная   политика  Путина. Но!   Не  этой  ли  политикой  привлечена  Америка   к  российско -  украинским  отношениям? Или  этого  добивался  наш  Президент?  В  надежде  у  всех  на  виду   посрамить   американского  Президента   в  делах,  которые  сам  решает  на   раз,  буд  то  бы. Не  вышло  и  не  выходит.  На  раз  решить  дело  с  Крымом  получилось и  то  с  угрозами  поправить  дело  со  стороны  Украины.  А  вот  с  Малороссией  это  позор. Выдумал  игру,  сам  и  запутался  в  ней,  но  зато  засветился на  весь  мир.
Итак.  Операция  по  геноциду    русских  на   Юго – Востоке  Украины
будет   продолжаться. И  в этих  условиях  население  будет  стремиться
к  той  силе,  которая  будет  способна  навести   порядок.  Для  этого России
давно пришло время принимать  жёсткие    решения. Иначе  Россия  получит   в  лице Украины  мощную  военную  силу,  конечной  целью  которой  будет  война  против  России  за  возврат  Крыма.  И  Россия  тем  самым  получит  не  только  войну, но  и  позор.  И  перед  ней  никуда  не  исчезнут,  а  остаются  те    же приобретённые  на   пустом  месте    проблемы:   Крым  и  Малороссия.
При   этом  на  данном  этапе  не  нужно  отвлекаться  от  первоочередных
задач  помощи  Юго-Востоку  Украины  и  Крыму  стратегическими  планами,  ибо  стратегия  -  наше  больное  место.  Пока,  хотя бы,  стратегию  нужно  оставить  без  рассмотрения.  В  первую  очередь  нужно  вспомнить  обещание  России   не  бросать  своих  и  ввязаться  в  военный  конфликт,  хотя   бы  обеспечить  над  Донбассом  беспилотную  зону  и  исполнением  армии   полицейских  функций  для   наведения  элементарного  порядка. Участие  России  в  конфликте  привлечёт  на  её   сторону  жителей  Юго-Востока.
А  сейчас  остаются  вопросы  к   Москве:  Сколько  трупов  нужно  Кремлю,   что  бы  Россия  вмешалась  в  конфликт  и  избежала   позора?  Неужели  не  ясно,  что  под  боком  фашизм  и  победить  его  силами  ополченцев  невозможно.  Так  Россия  способна  ли  обратиться  к  примеру  истории, к  своему  примеру,  когда  она  воевала  с  фашизмом  на  территории  Испании,  не  Украины.  Но  что  то  не  верится  мне,  что  Путин    готов  биться  насмерть  с  этой  идеологией.  Неужели  у  него  нет  своей  идеологии, а  фашизм  ему  не   мешает?  Наверное  так.  Да  не  только  фашизм.
Чекист  пригласил  его  на  беседу  после  того  как  Слава  решил  и  окончательно  справил  документы  выезда  в  Израиль  на  постоянное  место  жительства. 
-   Все  хотят  за  границу.  -  Чекист  подумал,  что  Слава  рассыпался  под его  мёртвенным  взглядом.   -  С  ума  спятили.  Все  хотят туда,  но  на  те же  должности,  с  тем  же  окладом  и  с  теми  же  льготами.  И  мне  не  зря  кажется,  что  в  стране  остался  только  один  из  всех  патриотов  -  это  я.   
-   Неужели  только  вы?  А  где  же  …
-   Да  Владимир  Владимирович,  естественно.  -  поправился  чекист.
Слава  почувствовал,  что  теряет  роль,  что  Отчизна  и  Родина  становятся  для  него  понятиями  не  для  него,  но  он  хотел  сохранить  их  для  себя,  но  видел,  что  уходят  из  сердца,  из  души,  из  мысли  не  оставляя  следа.  Значит  он  безоружен.  А  он  хотел   доиграть  роль:  доказать  прокурору  и  чекисту  своё  превосходство  именно  в  этом,  имея в  себе  Отчизну  за  минусом  «Единой  России» и  её  лидеров. А  чекист  и  прокурор  были  уверенными  в  себе  людьми  и  знали  себя  как  несгибаемых  людей  и  принципиальных  и  их  высший  принцип  состоит  в  том,  что  им  было  особенно  важным  считать  себя  возвышенными  над  людьми,  но  это  были  простые  носители  зла  среди  людей.
Они  были   людьми  принципиальными  и  несгибаемыми,  то есть  вся суть  их  принципиальности  и  несгибаемости  состояла  в  том,  что  им  было  скучно  даже  слышать  о  проблемах  людей,  им  и  в  голову  не  могло  придти,  что  сами  они  могут  оказаться  в  их  положении. Они  были  непосредственными  делателями  зла.
Слава  не  знал,  что  у  чекиста  собран  материал  о  всех  годах   его  жизни  в  Советском  Союзе, начиная  с  той  страшной  ночи  на  земляничной  поляне,  когда  вроде  бы  не  установленные  люди   перерезали половину  людей  бежавших  от  Гитлера   через  Польшу, казалось  бы, только  что  нашли  отдохновение  в  ночи  у костров  на  нейтральной  земле  и  готовые  были  принять  в  этой  земле  заступничество  и  покой. И  что  семья получала,  и  получал  лично  Слава  посылки  от  богатых  родственников  из  Канады и  США,  и  что  получала  семья  конкретно,  всё  это  знал  этот  маленький  серенький   чекист,  похожий  на  всех  чекистов  последних  лет.
И  он  всё  повторял  и  повторял:  «Не  наглей!»,  «не  наглей!».
-   Что,  не  наглей?  -  отвечал  ему  Слава  на  каждое  «не  наглей».
А  чекист  всё  своё:  «Не наглей!».
Об  этом  разговоре  с  чекистом  Слава  рассказал мне доподлинно,  предъявив  мне  запись  на  диктофоне,  спрятанным  в  кармане  пиджака.  И  он  добавил  ко  всему  следующее:  Власть  требует  от  меня  ответа  за  что  я,  обороняясь,  покалечил  двоих  молодых  людей,  но  словом не  обмолвилась,  за  что  же и почему эти  молодые  люди  нанесли  мне  ножевое  ранение  в  лёгкое,  опасное  для  моей   жизни.  Я  не  понимаю  этого.  Несмотря  на   это, глупые   люди,  которые  у  власти,  знают,  что  я  ответить  не  могу,  а   отвечу,  то  сразу  же  получу  в  ответ:  а  докажи!  А  я  не  могу  доказать,  я был  один,  а  их  было  четверо.  Кое  -  кто  знает  у  нас,  конечно,  не  мало,  но  их  мало  и  они  не  честны,  что  бы  говорить  правду  и  их,  этого  малого  количества,  нет среди  чекистов,  прокуроров,  судей и  милиционеров.
Они,  честные  в  малом  количестве,  растворены  в  другой  среде  -  безвластной  и  молчаливой,  они  не  организованны  в  партии,  фронты  и  говорят  только за  себя,  партия  и   их  лидер  оратурствует  за  лживое  количество  людей  и  бессовестно  врёт  с  трибун,  со  страниц  газет  и  журналов,  с  экранов  телевизоров.  А  всё  это  уже  было и  всё  повторяется
в  нашей  жизни.
Ещё  живы  те,  кто  помнит  прошедшие  годы.  Ещё  живы,  но их  уже  мало,  они  умирают от  старости,  болезней,  от  простой  неустроенности  в  жизни  на  глазах  у  тех,  кто  ищет  какую то  другую  правду,  непонятную  учителям,  врачам,  рабочим    -  ведь  они  замещают  успешно  тех, кто  раньше  них  не  выдержал  этого  геноцида  и  они,  наши  властители,  цинично  заявляют  нам,  что  смертность  людей  сокращается,  продолжительность  жизни  увеличивается  за  счёт  повышения  уровня  жизни  населения.  И  вот  оставшиеся    в  жизни свидетели  прошлой  жизни  вспоминают  её  как,  конечно,  тяжёлое  и  даже  жуткое  время,  когда  выброс  человеческих  страстей  был  не  менее,  а  более  напряжённым  и  ужасным.
И  я,  и   Слава   помним  ту  жизнь,  память  хранит  её  с  двух  или  трёхлетнего  возраста.
И  ни  я, ни  Слава,  ни кто  либо из людей  того  поколения,  думаю,  что  значительное  большинство    населения  страны  не  уполномочивали  никого  искать  правду  в  краях тех  лет,  той  жизни.  Но  ищут,  но  не правду  ищут,  которой  хоть  было  чуть больше,   но  была!
А  ищут,  что  смердит  -   ищут  неправду  и  тут же  забывают  примерить  её  на  себя,  а  она,  эта  неправда, так  и  просится  под  примерку  сегодняшнего  дня  и  никто  не  знает  когда  будет  впору  -  завтра  или  в  следующие  выборы.  И   все  ждут  того  срока  -  когда же?  И,  наговорившись  со  Славой  на  разные  темы,  обсудив
времена  Хрущёва,  не  забыв  Горбачёва при  этом  и  Брежнева,  мы  впали  в  ужас  сегодняшнего  дня.

Густая  молочная  пелена  застлала  мне  глаза.  Мы  давно  уже  сидим  в  этой  пельменной  и  пьём  коньячный напиток  без  названия,  не коньяк,  но  по  цене  коньяка  и  запиваем  растворимым  кофе  «Пеле».  Это  тяжёлое  занятие с  точки  зрения  медицинского  самочувствия,  чему  способствует  и  коньячный  напиток  и  кофе  «Пеле»  -  а   в  соединении   так  вдвойне.  И  я  невольно  отодвигаю  от  себя  стакан  будто  с  разводами  мазута  по стеклу, вспоминаю  про  Арсения  Петровича, старого  моего  друга  с  давних  лет  нашего  писюнячества,  про  чистую  слезу  нашей  молодости  «Столичную»  или  «Экстру»  или  «Московскую»,  но  мысль  о  друге  тупит  меня. Славу Розенбаума  ударили  ножом  в  спину  молодые  подонки  из  породы  гиеновых  собак,  но эти  щенята  защищены 
законом  стаи  гиен,  а  вожаки этой  стаи  одеты  вполне  прилично в  мундиры  власти.  И  что  делать  сейчас  Славе,  если  он  находится  под  подпиской  о  невыезде  из  города  за  то,  что
не  убоялся  этих  зверёнышей. Но  вот  вожаки  взялись  круто  и  щёлкают  жёлтыми  клыками, готовые  броситься  и  вцепиться  в  глотку.
А  мы  сидим  с  ним  в  пельменной  и  обсуждаем  положение  создавшейся  ситуации. Не  знаю  как  Слава,  но  я  пьян. Говорю,  что  молочная  пелена  застлала  глаза  и  вырубаюсь   на  короткое  время. Следом  наступает  ясность,  отчётливо  видится  как  люди  выходят  из  стеклянных  дверей  пельменной,  а  там,  за  стеклянными  стенами  оказываются  в  потоках пота  -  это  идёт  дождь,  омывая  стеклянные  стены  и  люди  пропадают,  становясь  серыми  не  отчётливыми  тенями.  Их  не  определить,  не  узнать за этими  стенами.  Это  тени  всего лишь.
-   Смотри,  Слава,  какая  нелепая  картина.  -  сказал  я, с  трудом  ворочая  разбухшим  языком.  -  люди  за  стеклянной  стеной  совсем  неузнаваемы.
-   А  зачем  их  узнавать?  -  после  некоторого раздумья  ответил  мой  друг.


                13

Красота  Америки,  её  неоспоримое  очарование  в  её   природе.  Разнообразие  и  сохранность  этой  красоты  поражает  и  удивляет  людей.
Стоит  ли  мне,  не  видящему  этих  красот,  говорить  об  этом?  И  вправе
ли?   Или  я  слышу  от  вас  запрет?  Напрасно всё это  -  мне  запрещать.
Но   и  другое  есть  в  Америке.  Всего  на  любой  вкус.  Поражает  малозаселённость  материка,  даже  восточной  части. Северная Пенсильвания  своей  заселённостью  напоминает  нашу  Сибирь  -  там    мы  не  увидели  нм  одного  дома  на  протяжении  пятидесяти  миль  нашего  пути.  В  некоторых  местах она  меньше  заселена,  чем  наша  Россия    в  её   европейской  части  или  в  южносибирской.  О  Северной  Сибири  и  говорить  нечего,  там,  можно  сказать,  и  нет  никого.  Ну  а  загрязнении    и  говорить  нечего.  Нет  ни  одного  клочка  земли  в  России,  что  бы  не  была  загажена  её  земля  тяжёлой  индустрией,  химией  да  так,  как  не  снлось  в  дурных  снах  ни  Мичигану,   ни  Массачусетсу.  А  если  мы  коснёмся  открытостью  американских  границ,  то  мы  точно  не  подумаем   об  их  затворничестве  или  боязни  того,  что  кто  то  их  завоюет  или  ограбит.   Да и  соседи  американцев    с  юга,  мексиканцы,  не  отупоумели,  что  бы  идти  войной  на  этого  монстра  -  уж  лучше  в  тюрьму  за  пересечение   американской  границы,  чем  в  могилу  на  границе,  а  повезёт,  так  пожить  удастся  по-американски  поработав  на  нефтедобыче  в   Техасе.  И  когда  мексиканец,  как  всякий  венесуэлец,  гондурасец  или  кубинец,  будет  лишним   в  Техасе,  вот  только  тогда  его  депортируют  на  свою  родину.  Пока  он  Америке  не  мещает,  ради  бога,  живи,  мексиканец,  и  работай  Америке  на пользу.

                14


Людмила  Александровна   давно  не  подвергалась  стольким  унижениям.  В  семьдесят шесть  лет,  добиваясь  законной  правды,  она  очутилась  перед  пропахшей   ложью  и  беззаконием,  смердящими  дорогим  коньяком  прокурорскими  мундирами,  живущими  своей  жизнью,  отдельно от  людей. Она  видела  этих  бестелесных, бездушных  людей   во множестве,  но  никогда  в  давние  времена. Они  народились сейчас,  в  наши  дни, когда  стали  шиться  для  них  голубые  мундиры,  но  поскольку  живое  человеческое  тело, завёрнутое  в  этот  мундир  превращалось  в  нечто,   то  это  нечто  и  не  проявляло  себя  нигде  физически,  только  юридически  и  бестелесно. И  это  было  странным. И  что  удивительно, это  бестелесное  и  безголовое  нечто   обладает  подлой   силой  и от  него  исходит  только  подлость. Вот  такое  отношение  сложилось  у  Людмилы  Александровны  с  прокуратурой.
Она  пришла  ко мне  удручённая  обманом  во  всех  жизненных обстоятельствах,  куда   бы  человек  России  не  обратил  своего  внимания.  Укажите  мне  на  ту  отрасль  жизни  в  быту,  в  культуре, в работе  и  в  отдыхе  человека   -  везде  ожидает  его  обман.  Везде.  И  даже  в  отношениях со  своими  руководителями  на  все  случаи  жизни  -  Президентами,  депутатами, министрами    и  олигархами. И  нет  защиты  от  лжи. В  руках  у   неё  были  два  увесистых  тома  из  наших  законов.
-  Хотя  бы  в  вас  мир  найдёт  словесную,  как  называли   в  прошлом  -  вербальную,  справедливость,  которая звучит  из  этих  книг.  -  сказала  старая  женщина.  -   И  вы  поможете  мне,  что бы  преодолеть  насилие  над  законом?  Читайте  здесь.  –    И  она   протянула  мне  один  том  страниц  на  800  с  закладками   из  простых  тетрадных листов с  пометками.
Я  взял   тяжёлый  том  в  руки  и  молча  начал  читать  давно  мне  известное.  «3. Прокурор в  соответствии  с  процессуальным  законодательством  Российской  Федерации  вправе  обратиться  в  суд  с   заявлением  или  вступить в дело  в любой  стадии процесса, если  этого  требует  защита  прав  граждан  и  охраняемых  законом  интересов  общества или  государства».
-  Надеюсь,  вы  прочитали?
-  Конечно.
-  Тогда,  хочу  спросить,  мой  возраст  в 76 лет  требует  от  прокурора  защиты  моих  гражданских  прав?  Должен  ли  прокурор  по  моему  заявлению  обратиться  в  суд  и  защищать  меня  в суде?
-  Конечно. 
-  Тогда  в  чём задержка,  если  я ,Людмила  Александровна,  пенсионерка  в  76 лет,  обратилась  за  защитой  своих  прав  в  Генеральную  прокуратуру  Российской  Федерации  с  тремя  заявлениями  к  ответчикам  1,  15  и  29  апреля  заказной  почтой  с  уведомлением.  И  вот  уже  июнь  кончается,  а  «Германа  всё  нет».  А  что  бы  не  было  сомнений,  я  продолжаю  ссылаться  на  закон  и  открываю  Гражданский  процессуальный  Кодекс  Российской  Федерации,  где  в  статье  4   пункте  2  написано:  «  В  случаях,  предусмотренных  настоящим  Кодексом  …,  гражданское  дело  может  быть возбуждено  по  заявлению  лица,  выступающего  от  своего  имени   в  защиту  прав,  свобод  и  законных  интересов  другого  лица,  неопределённого  круга  лиц  или  в  защиту   интересов  Российской  Федерации,  субъектов  Российской  Федерации,  муниципальных  образований».
     И  далее,  другим  лицом,  выступающим  от  своего  имени  в  защиту  моих  прав  и  законных  интересов  может  быть  и обязано  стать  прокурор  на  основании  ст.  45  ГПК РФ: «Прокурор  вправе  обратиться  в  суд  с  заявлением  в  защиту прав,  свобод и  законных  интересов  граждан… .  Заявление  в  защиту  прав,  свобод  и  законных  интересов  гражданина  может  быть подано   прокурором  только в  случае,  если  гражданин  по  состоянию  здоровья,  возрасту,  недееспособности  и   другим  уважительным   причинам  не  может  сам  обратиться  в  суд».
-  Но  прокуратура  молчит,  как  я  понимаю  и  вы  этим  подавлены.-  -  как  можно  спокойней  сказал  я .
-  Не  то  слово.   -  возмутилась  Людмила  Александровна.  -  Молчит  и  не  только  молчит,  а  уселась  за  крепкими   стенами  от  слов  и  взглядов.  Внук,  Николай,  приходил  помочь.  Так  говорит,  что  бы  в  интернет – приёмную  оставить  сообщение, необходимо  быть  Штирлицом  каким  нибудь  -  настолько  всё  сложно  и  настолько  противно  -  буд то  в  войну  вступили  с  неведомым  врагом  и  моё  сообщение  для  прокурора  не  иначе  бомба.
-  Да  нет   же,  не  вступили  в  войну,  а  если  и  вступил  в  войну  Генеральный  прокурор,  то  не  с  коррупцией,  а   действует  на  фронте  их  союзных  войск.   И  сообщение  твоё  для него  не  бомба,  а  сплошное  раздражение.  Он  давно  всё  знает  об этих  фирмах  и  для  него  твои  сообщения  как  полученные   разведкой  данные.  Одна  ты кипятишься,  значит  на  фронте  всё  спокойно.  Вот если бы  не  одна,  а  целые  регионы… .
-  А  закон?
-  Что  закон?
-  Вы  сами  только  что  читали  закон,  который  мне предоставляет  прокурора  для защиты  моих  прав  и  законных  интересов.  Читали?
-  Читал.
-   И  это  уже  ничего  не  значит  в  стране,  где   юристов  избыток,  даже  в  Президентах ими  можно  затыкать  все  дыры. А  из  бумажных  законов  осталось  только  жечь  костры?  Так  что  ли?
-  Видимо  так.

     Подумать  только,  ведь  двадцать  первый  век  на  дворе, а  законы  не  работают,  а    должы  работать  как  хотя  бы  в  прошлом  веке,  как  в  позапрошлом,  да,  чёрт  возьми, как  в  Римской   империи  или  в  древней  Греции.  Ещё  мы  сумели  сохранить   мысли  многих  древних,  но помогают  ли  они  нам. Думаю. что  нет. Они  продолжают  жить,  но  не  среди  нас  в  обиходе  и  в  помощь  нам,  недоумкам,  а  живут  в  необъяснимом  устаревшем   затворничестве  в  архивах   библиотек, как  отшельники  или  пустынники.
     А  послушать  бы  их  этих  древних  людей  и  их  мысли,  скрывшиеся  от  нас  в   затворничестве,  под  прессом  тяжёлых  обложек  из  телячьей  кожи  -  разве  не  поможет.
     «Время  уносит  всё,   -   наставляют  древние  нас  из  глубины  веков.   -   длинный  ряд годов  умеет  менять  и  имя,  и  наружность, и  характер,  и судьбу».   Ах,  время  уносит  всё  и  меняет  до  неузнаваемости!  А  мы  и  не  придаём  этому  значения.  Не  пожалеть  бы  за  это  сейчас,  когда  время  бежит  не  только  неуловимо, но  и  безостановочно,  только  мы люди,  а  среди  нас  есть  и  великие  и  всякие  не  великие,  но  приравненные
по  должности  к  небожителям,  но  талдычим  за  древними: время  уносит  всё!  Заранее  соглашаемся  с  неуловимостью  и  безостановочностью  времени,  а   в  его  лабиринтах с  изменением  оценок событий  и  самих  людей одних  на  другие ,  зачастую  на  противоположные.
     Людмила  Александровна,  76  летняя  гражданка  российской  федерации,  где  то  и  когда  то  утратила  своё  положительное  отношение  к  правоохранительным  органам,  в частности, к  прокуратуре  Российской  Федерации,  в  частности,  к  Генеральному  прокурору  Российской  Федерации .  А если  честно,  то  ко  всей  системе  правоохраны  Российской  Федерации. Когда  это  случилось,  этот  факт  внутри  себя  не  был  отмечен:  случилось  и  случилось . Ну  и что!
     Но  в  груди  ударило  словно  с  колокольни  Ивана  Ведикого:  А  прокурор  то  не  настоящий!
     Ну  и  что! Велика ли  беда  для  Великой  России,  если  Генеральный  прокурор  считает  западло  общение  с  заявлениями  76 летней  гражданкой  России,  просящей  у  него  прокурорской  защиты  в  судебных  процессах  против  мошенников,  которые  защищены  от  преследований  закона  непонятно  кем на  протяжении  нескольких  лет  Путинского  режима. И  этого  никто  не  замечает,  ни  граждане,  члены  нашего  негражданского  общества,  ни  депутаты различных  уровней,  ни  сам  Президент  -  конституционный  Гарант  прав  и  свобод.  Велика ли  беда!
     А  сейчас  на  пост  мэра  Москвы претендуют  то  ли  шесть,  то  ли  семь  человек. Среди  них  был  и  кандидат  Прохоров,  представитель  олигархов  страны,  сам  олигарх  и  поли-тик,  продолжающий  своё  дело  в   бизнесе   и  охрану  имущества  за  рубежом. Но  он  снялся  с  гонки  прямо  на  старте,  смекнув,  что  Путин  вполне  может  использовать свои пресловутые  возможности  и  наложит  лапу  на  счета  в  банках  и  имущество  по  берегам  Средиземноморья  и  Альпах.  И  он  решил  не  рисковать,  шагнул  в  сторону, оставив  Собянина  Путину  в  опору.  А  может,  как  говорят,  он  снял  свою  кандидитуру по  совести:  ему  стало  известно:  он  понял,  что  может  быть  мэром Москвы   лишь  по  совместительству,  уделяя служению  обществу  лишь  часть  своего  драгоценного  времени, поскольку  остальное  время жизни  наперёд  отдано и  безраздельно  принадлежит  косметичкам  и  массажисткам  перед  отлётом  в  Куршавель. А  там   он  проводит    много времени. Так  что  Москва  без  мэра  долго  не проживёт.  Если Прохоров  оставил  борьбу   за  Москву  по  этой  причине,  то  можно  перед  ним  снять  шляпу   и  поклониться:  поступок  честный  и  благородный.
     Но  только  Людмиле  Александровне   проку  от  благородства  олигарха   Прохорова   никакого. У Прохорова  нет  той  власти,  которой  обладает  Президент  или  Генеральный  прокурор.  Прохоров  не  может  пойти  в  суд    от  имени  прокуратуры  в  защиту  интересов  Людмилы  Александровны. Хотя  он  и  благороден,  как  он  это  доказал,  если  ему  верить, потому,  что  у   него  нет  законных  функций для  этого.  Без  всяких  законных  функций,  например,  он  может  загрузить  самолёт  или   два  девицами  и  отправить  их  для  увеселения  в  Альпы,  но  Людмила  Александровна,  не  девица,  извините. Для  него,  извините, Алла   Борисовна  уже  лишняя  присутствовать  на  олигархическом  отдыхе,  уже  не  к  месту  в  присутственном  месте  как  сторонник  (ца)  партии.  А  вы  подумали  подобное  о  Людмиле  Александровне?  Ну  что  вы!
    И  мы  оставляем  олигарха  Прохорова,  кувыркающимся  где  то  за  Уральской  грядой,  в  таёжных  массивах  Сибири,  оставившего  без  борьбы  заботу  о  москвичах.  Людмиле  Александровне  нужен  прокурор,  обладающий  прокурорской  властью  встать  на  защиту  перед  судом  человека  преклонного  возраста.  Но  таких  прокуроров  у  нас, в  России,   оказывается  нет.  Но были!  Только  когда  это  было?
     Такого  прокурора в  России  пока  не  нашлось.  Власть забыла  о  своих  законных (на  основании  закона)  функциях.  Власть   властвует,  но  не  функционирует.
 
    Теперь  о  Славе,  моём  друге,  покинувшем  меня  и  Россию  с  благодарностью  обиженного,  что  оставили  в  живых  на  холодной и  тёмной  улице  города  Иваново. 
      Слава Розенбаум, мой  друг, с  которым  я  расстался  много  больше  тридцати  лет,  о  чём  я очень  жалею    сей час,  вероятнее  всего,  добился  благополучия   где-нибудь  в  Израиле  или  в  Канаде. С  началом  второй  мировой  войны  вся  семья, отец,  мать  и    он,  грудничок,  оказалась   в  Советском  Союзе,  спасаясь  от  жестокостей  фашистов  в  Польше,  перейдя  польскую  границу. Родители  были  музыканты и  они  без  труда  нашли  работу  в  СССР: отец  играл  на  виолончели,  мать была  певицей. Семья  в  трудностях  пережила войну  в  городе  Иванове,  где  отец  и  мать  работали   в  театре  музыкальной  комедии.
Подросший  Слава  в  своей  памяти  сохранил  бегство  семьи  через  Польшу  и  первую  остановку  в  безопасности  на чужой  земле.  Это  было  на  лесной  поляне,  усыпанной земляникой и  пахучими полевыми цветами,  а  по  травостою  стелился  дым  костров, на  которых  готовилась  еда  и  в  наступающем  вечере  и  в  низких  сизых  дымах  сновали  тени  людей  до  самой  ночи  пока  людской  лагерь  не  угомонился  беспечно отдыхать. Кажущаяся  безопасность  оказалась  обманчивой. Здесь, на  чужой   земле,  казалось,  часов  не  наблюдали. Но не  от  избытка  наступившего  счастья,  а от  страха  часа  расплаты  без  кремации  и  погребения,  за  то,  что  посмели  ускользнуть  от  приготовленной  смерти  там  у  себя, где  родной  кров.
     А  к  утру   их  убивали,  всех,   кто  спал на  поляне  возле непотушенных  потухающих  костров.  Люди  побежали  прочь  с  этой  большой  поляны  не   сразу и  не  все,  только  когда  поняли,  что  смерть  их  настигла  неожиданно  и  что  действительно  их  убивают
без  разбору  -  детей,  стариков и старух,  сильных  мужчин  и  красивых  женщин. Попытка  противостоять  была  легко  сломлена  и  они  вдруг  разом  не  сговариваясь  побежали,  редкие,  кто прихватив что  то  из  своих  пожитков,  редкие,  кто  схватив  своё   дитё  и  глянув  прощальным  взглядом  на  уже  бездыханное  тело  родного  человека, лежащего  в  луже  крови.
       Но  Слава  это  помнил  всегда. Ещё Слава  знает,  что  старики  и  старухи  не  побежали,  они  кричали  своим  детям  и  внукам: Бегите! Бегите!  А  мы  здесь  умрём  за  вас  и  вернёмся  из  неживых,  что бы  отомстить  во   сто  крат!
     И  люди  оставались  на  этой  земляничной  поляне  растерзанными  и  неживыми  в  страшных  мучительных  позах  и  не  погребёнными.
Где  это  было?  -  никто  сказать  не  может  и  сей час.  Но  могло  быть  везде,  где  пролегал  их  путь  бегства  от  смерти.
     Пришло  время  и  Слава  вырос  во  взрослого  мужчину  -  красавца,  рыжеволосого,  с  прекрасным  лицом  Давида,  любимца  девушек  и  женщин. Отлично  закончил  школу,  но    ни  в  какой  институт  его  документы  не  приняли. И  он  стал  ждать  чего  то несбыточного.
     Вот  пишу  я книгу,  думаю,  что  когда  то  закончу,  поставив  окончательную  точку,   тем  приду  к  окончательному   выводу  о  том,  что  жизнь  никогда  такой  точки  не  поставит и  появятся  взамен новые  события  и  другие  люди  и  они  будут  до  неузнаваемости  менять  мои  мысли,  изложенные  в  моей  книге. Но   это  потом,  в  безостановочной  жизни.  когда  события и  люди  раздвигают  рамки, ограничивающие  их  существование  или  деятельность.  Но  это  потом.  А  сей час  Слава   Розенбаум  не  был  принят  в  институт. До  этого  момента Слава  жил  беззаботно рядом  с  любящими  родителями  и  ничего  плохого  в  жизни  не  встречал,  а  тут  первый  раз  в  жизни  почувствовал  себя  ущербным  в  чём  то.  Но  он видел примеры  достойных  людей,  которым  удалось  достичь  многого,  например,    Лёвы  Мазо, великолепного ивановского боксёра,  победившего в  ринге  Ивановского цирка   негритянского  боксёра у  всех  жителей  города  на виду,  успешно  закончившего  энергетический  институт  и  оставшийся  в  нём  для  дальнейшей  учёбы  и  закончивший  учёбу  с  учёной  степенью. Но  Слава  загрустил,  не  только  этот  пример  не  дал  ему  уверенности  в  себе,  были  ещё  примеры.
     Родственники  объявились  как  то  сразу,  один  за  другим. Пришло  письмо  из  Канады от  владелицы  мебельного  комбината, двоюродной  сестры  Славы:  приезжайте  всей  семьёй,  мы   вас  примем. Пришло  письмо  из  ФРГ,  владельца  ресторана:  приезжайте  в  гости  и  мы  подумаем и  обсудим  вашу  дальнейшую  судьбу. Пришло  письмо из  Израиля,  от  двоюродной  сестры  Славы:  у  меня  музыкальная  школа  и   я  жду   в  гости  всю  вашу  семью;  я  бы  сама  могла   приехать  к  вам  повидаться,  но  боюсь  потерять  своих  учеников. Тогда  у  Славы  загорелось: надо  уезжать,  пока  родственники  приглашают.
     Это письмо  из Израиля  Слава  показал  мне:
-  Не  веришь ?  На  читай.
-  Почему  не  верю.  Верю.  Вижу,  Вячеславу  Хаскильевичу  Розенбауму.  Но читать  не  буду  -  чужих  писем  не  читаю.
-  Но  я  разрешаю!
-  Нет,  не  надо
     И  я   старался  не  слушать,  а  Слава  говорил,  ходил  вокруг  меня  и  говорил. Как он  найдёт  себе  достойную  работу  и  даже  может  поспорить  со  мной,  кто  из  нас  добьётся  в  жизни  большего  успеха.
-  И  тогда  встретимся  и  посмотрим  друг  на  друга.  А?  Ты,  например, кем  хочешь  стать  со  своим  юридическим  образованием?  Прокурором? О  Господи.  Прокурором!  Не  смеши.  Ты  видишь  кто  в  прокурорах,  в  милиционерах,  в  судьях?  Или  не  видишь?
-  Я  пришёл  на  юрфак  изучать  право  и  в  эту  грязь  ступать  не  намерен.  Ты  не  забыл  наш  спор о  плебеях  -  кто  они  социально  в  Римском   обществе?  Не  свободные  ли  граждане   Рима?  Так  вот  я  намерен  оставаться  свободным  гражданином России  при  любом  режиме  -  Хрущёва, Брежнева или следующего  самодержца,  я  буду  всегда  свободен  от  этой  напасти. Мне  нужно  только  знание  права,  работу  буду  искать  где то  в  другом  месте.  Подальше  от  современных  правоведов.
-   Как  это  тебе  удастся, посмотрим.
-  Посмотрим.   посмотрим . И  всё  станет  ясно  через  тридцать,  нет, через  двадцать  лет я достойно  буду  вести  себя  перед  лицом   всякой  власти.
-  А  место  перед  лицом  этой власти?  Ну  кем ты  хочешь стать  в  этой  жизни  -  ведь  годы  идут  и  жизнь  тратится  по  пустякам.  С  юридическим  то  образованием.  На  что  метишь?
-  Я  не  хочу  быть  подельником  режима  и  не  буду,  я  буду  знаменит, но  только  в  режиме  не  участвовать,  я  буду  хорошим   юристом  для  всех,  кто  нуждается  в  юридической  помощи.  Вот  такое  моё  кредо
-  А  я  буду  министром  иностранных  дел  Израиля,  не меньше.     Давай  встретимся  с  тобой лет эдак  через  двадцать – тридцать  и  посмотрим  друг  на друга.  Тогда  и  определим кто выиграл  этот  спор.
-  Какой  спор? Никакого спора  нет. Давай  ка  лучше  продолжим  наш  разговор  сегодня   за  бутылкой  портвейна. Три  семёрки  снова  появились  в  продаже.


                15 

    А  я  уже  привык  к  морозам  Якутии,  к её  нереальным  холодам,  к  почти  отсутствию  информации,  алкоголя,   тепла  и  невероятному  терпению  аборигенов  к  местным  усло-виям  жизни.  Если  у  тебя  есть  овчинный  тулуп  или  хотя  бы  турецкая  дублёнка, а  на  голове  собачья  шапка   или  норковая  по случаю,  а   на  ногах  оленьи  унты,  то  можешь  быть  уверенным, что  зиму  ты  переживёшь.  Конечно,  если  по  глупости  не  заплутаешь в  тайге.
    В  те  годы,  когда я появился  в этих  краях,  меня  никто  не  ждал  здесь  и  каждый  осматривая меня   в  демисезонном  югославском  пальто  и  в  кроличьей  шапке,  жалостливо  качали  головой:  ну  разве  так  ходят  у  нас!  А  мороз  стоял  всего  то  25  градусов  по  цельсию.  Жалели  меня  все  и  каждый  мне  говорил,  что  приехал   сюда  в  неудобный  год  и  час,  нужно бы  оказаться  лет  пять  назад   -  вот  тогда  бы  сумел   заработать на  свадьбу  дочери  за  один  год  и  на  любом  месте  работы.  А  сей час  не  заработаешь  таких  денег  за  короткое  время  и  тебе,  парень,  нужно  в  первый  год обосноваться,  а  второй  и  третий  -зарабатывать,  присмотрев  место  в  первый  год .
    Эта  житейская мудрость  людей во  многом  мне  помогла,  конечно,  не  до  конца,  ибо в  жизни  оказалось  столько непреодолимых  преград,  что  преодоление  каждой  из  них   отняло  много  сил  и  я  задержался   в  этих  краях,  видимо,  до  окончания  жизни.
 Первая  моя  зима  в  Якутии  была  очарованием  и останется незабываемой.  Она  выдалась  не  морозной  -  до  тридцати  мороза. Механик  золотоизвлекательной  фабрики  Постоялкин  Владимир  Георгиевич  помог  мне  с  жильём, указав  на свободную почему  то  квартиру  в  одинокостоящем  бараке  возле  кладбища  и  мы  семьёй,  жена  и  сын, пошли  смотреть  и  нашли,  что  квартира   -  подарок.  Ни  на  чьём  балансе  не  стоит,  следовательно  платить  за   квартиру  не  нужно. Только за  свет.  И  поленица  дров,  морёных  временем  не  один  год  -  целых  восемь  кубометоров  в  дровянике,да  собачья  будка   с  цепью и  ошейником  на цепи. Но! Квартира,  все  её  две  комнаты,  забиты  от  пола  до  потолка  стеклотарой.  Освободив    квартиру  от стеклотары за  два  полных  дня,  мы  обнаружили,  что  квартира  хороша  и  просторна.  И  мы  затопили  печь,  КПД  печи  было  высоким  и  за  ночь стены  просохли  и  мы  начали  жить  среди  необъятной  Якутии  в  уютном  тёплом  жилище. Нам  повезло.
-  Неужели  вы  всей  семьёй  собирались  жить  в  Якутии?  -  спросил  меня Слава  Розенбаум,  когда  мы встретились  с  ним  через  много  лет.  Мы  опять  сидели  с  ним  в  ресторане  «Москва»   и  пили  уже  не  водку,  а  виски  и  я  рассказал  ему  о  своей  жизни,  в  чужой  по  сути  стороне .
-   Почему  бы  нет?  -  ответил  я.
Он  пожал  плечами.  Дескать,  не  понимаю.
-   Как  можно    из  двух  явно  отрицательных  вариантов  выбрать  худший  без  всякого  принуждения.  А  там  и  до  Магадана   недалеко!  Не  понимаю!  По мне,  так  лучше  себя  похоронить  в  эмиграции.
-  Я  действительно  собрался  жить  в  Якутии  почти  сразу  как  приехал,  потому  что  она  не  отвергла  меня.  -  поспешил  сказать  слово  я.  -  Здесь  такая  удалённость  от партийности  жизни  и  в  то  же  время  здесь  же  такая дремучесть  идеологии  и  права.  И  от  всего  этого  я  удалён  в  своём существовании  и  мне никто  не  мешает быть самим  собой. Хотя  щупальцы  власти  достигают,  находят  и  обволакиваю  тебя  -     ну   а  где  найти  более  безопасное  место  в  природе?  Одним  словом  здесь можно  быть  нейтральным.
Мы  продолжали  встречаться  со  Славой  в  ресторане  «Москва»  ещё  не  мало  дней , пока  Слава  проездом  из  Израиля  в  Канаду был  в  Иванове. Каждый  раз  мне   нравился   разговор  по  душам, запоминающийся   мне  среди    всех проамериканских  эмоций   и  массированной  антиамериканской   пропаганды  одним  -  в   этом  образовавшемся  котле  мнений  тогда  зародилась  и   взросла   группа    советских  граждан,  устремлённых  к  Соединённым  Штатам    Америки  из  числа  не  только  интеллигенции. Это  были  разные  люди  и  не  стоит  их  перечислять  по  классическим  классам  -  это  были  разные  люди,  среди  них  были  и  школьники  и,  тем  более, студенты.
Но  я  то  помню  этих  молодых  людей,  не  признающих  ничего  российского  -  ни  лаптей,  ни  русской  природы,  ни  русского  языка,  ни  русской  литературы, ни  ансамбля  Моисеева,  ни  советского  цирка,  ни  советского  образования, и  всего  остального,  чем  люди  жили,  в  том  числе  советских  «шмоток»,  ни  даже  самих  этих  людей,  живущих   в  «хрущобах» или  даже  в  бараках  и  заполняющих советские  улицы  советских  городов своей  серой  массой.  И  я  наполовину  был  таким  же.  Я  напомнил  как  то  Славе:  А  помнишь  ли?  …  .
  И  мы  многое  могли  вспомнить .  Даже  многое  из  неприличного.  Что  воспринималось  нами  как  юношеская  забава.
Ну,  да  ладно,  главное  произошло  в  ту  зиму.  Слава  приехал  ко  мне  в  гости,  в  суровую  Якутию  и  не  побоялся.   


               
                16

Я  только   мечтал   об  этом.  Мне  даже  не  раз  снились  сны  о  его  приезде.   В  зиму,  в  туманные  морозы  он  приехал   без  напоминаний   о  себе. Одет  был  так,  как  считают  в  Канаде,  что  именно  так   надо одеваться  на  севере.  На нём  была   волчья    шуба  чуть ниже  колен  с  песцовым  воротником,  на  голове   норковая  шапка  похожего  фасона  на   русскую  ушанку,  но  необъяснимо  чем  то отличающаяся,  широкий   и  длинный  шарф  закрывал  лицо  и  опутывал   его    спиралью, витками,  а  под  шарфом  шотландский  свитер,  тёплые   овчиные  штаны  заправлены  в   разрисованные   короткие  валенки.  Он  стряхнул  с  рук  рукавицы  и  они  повисли  на  резинках  из  рукавов  -  в  точности  как  мы  носили  варежки  детьми. 
-    Давай же  обниматься – целоваться  по  сибирски!  -   Завопил  Слава.  -  Ну,  подходи,  подходи!  Где  твоё   гостеприимство!  Где  твоё хлебосольство!
-    Будет,  будет тебе   гостеприимство   и  какао  с  чаем.  -    хотел  я  отшутится,  поражённый  его    одеждой  и рассматривая  придирчиво  увиденное.
   А  он  замялся.  Потом  сказал:
-   Пожалей   меня,  мой  давний  друг.  Не  требуй  объяснений.  -  произнёс  он   жалобным  и  приниженно – просящим   голосом.
-    Но к  чему  же  всё  это?  -  удивился   я,  указывая   на  его  одеяние.  -  Ты  увидишь  ,  что  северяне   обходятся  вполне  без  такого  шика.  И  это  здесь  вполне  и  вполне.  А  ты словно  в  космический  холод  собрался.
-   Экий   ты,  право!  -   с  неудовольствием   возразил  Слава.   -   Разве  плохи  эти  тёплые  вещи.  А вы,  русские,  отказываетесь  от  них,  ничего о них  не     зная.  Куда  вы   торопитесь?  Познайте!  Мой   подарок  познайте!
-   Ну,  хорошо,  -  сказал  я,  давно  догадавшись  о  судьбе  этого  наряда,  охотно  сдаваясь  Славиному  напору.  -   Но  всё  же,  кто  тебя  надоумил  на  такой  подарок?  И  вообще  на  подарок?

   Всё  это   значит,  что  Слава  Розенбаум  у  меня  в  гостях  и   хочет   познакомиться  с  русской   охотой   на  медведя.   Зимой?  Когда  медведи   спят  по  своим   берлогам?  Нет,  Слава,  такая охота,  описанная   где  то  в  классике,  когда  охотники   поднимали  медведя  из  берлоги   и  будили   от  спячки,   в  России    давно  забыта.  И  лучшие   охотники  сейчас   не  поднимут  медведя  -    не  умеют.  И  некому  учить, и  всё  забыто.
-   Давай  ка,  Слава,  лучше  набьём  куропаток.  И  что  тогда  мы  имеем?  Куропатки,  баночная,  значит  из  консервных банок,  красная,  уточняю  -  зернистая  икра,  водка  «крещенская»  и  старательской  выпечки  чудесный  хлеб  и  чудесное  сливочное  масло  «вологодское».  И  для  желудка   вода  «ессентуки».  Но  я  после  нашей  официальной  встречи  обещаю  тебе  свозить   к  якутам  в  селение  Марха, что  под   Якутском,  где  у  меня  есть  приятель,   что  бы  ты  познакомился  с  якутской   жеребятиной.  Это,  я  думаю,   впечатлит   тебя  и  компенсирует  недостаток  моего  гостеприимства. 
    Сочувственная  улыбка  озарила  лицо  Славы.  Он  увидел,  что  дело.  как  всегда,  в  его  руках,  и   он  благосклонно  кивал  мне  на  все  мои  предложения.  Он  был  согласен  на  всё,  лишь  бы   я   познакомил  его  воочию  с  настоящими  якутскими  морозами  и  позволил  ему  переночевать  хоть  ночь  в  старательской   тардохе.
    С   дороги   Слава   погрелся   в  моей  бане,  мы   приняли  на  грудь,  как  всегда  поговорили  и  не  договорили  о  многом  и  он  попросил  меня  свозить  его  на  участок   артели,  где  добытое  золото  приобретает  окончательный  товарный вид.  А  то,  что  зимний  вид  участка  не  правильно  отобразит  настоящее  его  предназначение,  его  не  остановило  и,  главное,  не  испугало.  Он и  хотел  это  узнать  -  ощутить  мороз   своим нутром  и  хоть  отдалённо   увидеть  старание,  как  вид   производства   человеческой  деятельности.
    Мы  добрались  до участка  Улахан – Мелемкён  к  вечеру.  Мороз  крепчал. Тардоха,  где  обитали   дежурившие  на   участке   старатели,  Стручков  Виктор,  геолог   участка,  и   будьдозерист   по  прозвищу   Леший,  ожидали  нас,  приготовив  нехитрую  еду,  называемую  жаркое  из  свинины   и  картофеля. Ели  с  удовольствием  и  поблагодарив  хозяев   тардохи,  вышли  на   мороз.  Мы  со  Славой   подошли   близко  к   занесённому  снегом  берегу   реки   и  долго  стояли  созерцая  грустное  очарование.  Воздух  был  неподвижен  и  наполнен  какой  то  чуткой   морозной   густотой,  не нарушаемый  ни  одним  звуком ,  как  буд  то  застывший    в  ожидании   чего  то  не  разгаданного,  отчего  может  содрогнуться  эта  морозная  ночь,  зазвенит  как   разбитым  стеклом   и  всё  содрогнётся   кругом  и   застонет,  словно  женщина   в  оргазме.  А   мороз  всё  крепчал.
    Внезапно  слёзы   появились  на  глазах  Славы  и  горло    сжалось  спазмами.  От  отвернул  своё  лицо   от  меня  и   слеза со  щеки  в  центробежной  силе  сорвалась  и  перелетела  на  мою  щёку.  Он этого  не  заметил,  он  отошёл  от  меня  на  пару  шагов  и  простоял  так,  повернувшись  лицом  к  реке.  Я  взглянул  на  него  и  с  изумлением  заметил,  что  его  лицо  уже  стало  другим,  чего  я   только  что  не  замечал,  что  черты  лица  стали  рыхлыми,  какими  то  размякшими   и  превратились  в  лицо  сентиментального  человека,  глядевшего  в   безжизненное  пространство  с   любовной   приниженностью.
-   Что  же  это,  -   произнёс он  растроганно,   -  до  чего  чувствителен   этот   вид  безжизненности   на  земле.  И  до  чего   всё  прекрасно,  чёрт  возьми!
И  всё  в  белом   -  как  девственница   в  ожидании  замерла   и  ждёт  первого  соития.  Вот  за  что  тебе  спасибо,  дорогой   друг  да  за  эти  слёзы  мои  совсем  некстати  и  нежданные.  В  Канаде  я  этого  не  видел,  в  Канаде  такой   первозданности   нет.  Спасибо  и  пойдём  пить  чай по-старательски.
   Их  заждался  в  тепле   Виктор.  Усадил  за  стол,  указал  на  большой  чайник  на плите  печки:   Вот  крутой  кипяток  для  чая,  сахар  и  карамель  в  мисках  -  на  выбор,  кто  как  и  с  чем  пьёт.  А  я  пойду  за   куропатками.
-   Как  это?   -  удивился  Слава.
-    А  ну  расскажи   гостю,  удиви  гостя.
-   Нет.  Нужно  предметно  смотреть.  Может  такой  приём  и  в  Канаде  есть. Не  хотите   присоединится?
    Все  вышли  на  мороз.  Из  гремящего  стеклом  рюкзака  Виктор    вынимал  стеклянную  банку,  бросал  в  неё  ягодку  и  ставил  в  снег,  поясняя:  куропатка   увидит   красную  ягодку   и  протиснется  в  банку,  а   обратно  выйти  из  неё  не  сможет.  А  ночной  мороз  заморозит  её.  А  утром  мы  придём  и    как  урожай  всех  их,  замёрзших  соберём.  Слава   был  в  восторге.
    А  наутро,  взяв  краткосроный  отпуск,     я   отправился  провожать    Славу.
         
                17   
Джозеф  Валаччи   -   гангстер,  который  попал   за  решётку  и  отбывал пожизненное наказание  в  техасской  тюрьме  Ла – Тюна  в  захолустье  штата  у  самой  границы   с  Мексикой. Охрана  тюрьмы,  наблюдавшая  за  Валаччи  круглые  сутки  безотрывно,  была единственной  надеждой   избежать  «поцелуя  смерти»,  которым  его  наградил   Вито  Дженовезе.
А  Вито  Дженновезе,  это  всем  известный    некоронованный  король   американского  преступного  мира,  который  продолжал  править  им  из-за  стальных решёток  уже  своей  камеры.
Оба    преступника,  казалось  бы,  оказались    в  одинаковых  стеснённых  ситуациях, однако,  это  не  так.  Кроме  пожизненного  срока под  присмотром  тюремщиков  Джосеф  Валаччи  опасался   своей  смерти  по  приговору  своих  друзей  по  рэкету.  Вито  Дженовезе  просто  отсиживал  свой  бессрочный  срок.
Нет,  нет.  Валаччи   отсиживал  свой  срок  за  торговлю  героином  поначалу,  конечно,  находясь  членом  преступной  известной  организации,  которая  своим  названием  наводила  страх  и  ужас  на  обывателей  не  только  Соединённых  Штатов,  но  и  в  Европе  было  известно  -   эти  люди,  как  государство,  имеют  деньги,  влияние, людей,
своих  руководителей,  свои  тайны и  своих  осведомителей  там,  где  можно  и   не  поверить.  А  зря,  их  люди  были  везде,  где  они   только  захотят.  И  не  были  там,  где  они  посчитали  быть  ненужными.
Так  Валаччи  поначалу  был  тем  самым,  которым  он  и  был  в  тюрьме  Ла-Тюна.  Уважаемым  преступником,  крупным  торговцем  наркотиками,  членом  никому  не  известной  «Коза  ностра». Его  многолетний  срок  подходил  к  концу  и  он  начал  добиваться  условно-досрочного освобождения,  когда  им  заинтересовался  Джеймс Флинн,  легендарный  в  ту  пору  «чемпион  по  раскалыванию»  самых  молчаливых  и  самых  упорных  в  молчании  преступников.
Тридцать  лет  Валаччи  состоял    членом  «Коза  ностры»  и  все  эти  годы  свято  хранил клятву  верности,  данную  её  главарям  и  лично  Вито  Дженовезе. И  тут,  как  то  на  прогулке  в  тюремном  дворе  Джозеф  Валаччи  увидел  как к  нему  не  спеша   подходил Вито  Дженовезе.  Валаччи  не  заметил  за  Дженовезе  никаких  изменений,  он не  обратил  внимания,  что  шляпа    Вито  надвинута  на  глаза  и  сам  Вито  одет  в  споротивный  костюм  фирмы  «adidas». Потому,  что  ничто  не  предвещало  в  Вито    угрозы. Да  и  с  чего  бы  этим  угрозам  быть  или  появиться,  когда  он,  Джозеф   Валаччи
служил  «Коза ностра»  тридцать  лет  безоговорочно  и  незапятнанно.   И  вот  сейчас  они  идут  друг  другу  навстречу,  а  за  ними  следят  глаза  тюремщиков     -   чем  закончится  эта  встреча.
В  таких  же  спортивных  костюмах  играют  в  футбол  арестанты.  Завидя  Дженовезе  останавливают  игру  и  громко  приветствуют  ещё  крепкого  старика.  А   тот  ответно  посылает  им  привет  -  поднимает  вверх  две  сжатые  в  ладонях  руки.  Следователь  ФБР  Джеймс  Флинн   наблюдает  за  этой  картиной  из  окна   в  кабинете  начальника  тюрьмы.  И  он  видел,  как  встретились  два  старика  и,  казалось,  что  оба  были  рады  встрече.  Но  встреча  была  недолгой,  уже  после   обязательного  поцелуя   руки,  протянутой  на  прощание  Вито  своему  давнему  приятелю,  эта  же   рука  обхватила  за  шею  старика  Валаччи  и  притянула  к  себе  его  лицо  и  пикрывшись  сдвинутой  шляпой Вито  Дженовезе  поцеловал  в губы  живого  покойника.
-  Вы  видели   это?  -  вскричал  Флинн.  -  Валаччи  обречён!  Вы  видели  это?  -  повторил  вопрос  Флинн,  обращаясь  к  начальнику  тюрьмы.
-  Конечно.  -  заключил  Грубер  утвердительно.  И также  утвердительно  со  знанием  дела  продолжал:  Теперь  я  должен  в  особом  случае  оберегать   Валаччи  от  неизвестно  откуда  подоспевшей  к  нему  смерти.  Ведь  она бы  сама  пришла  без  напоминания  и  неожиданностей.   Осталось   старикам  уж  недолго  жить  -  хоть  тому,  хоть  этому.
И  никто не  слыхал  как  Валаччи сказал  надрывно  в  сторону,  не  пиятелю:
-   Я  ведь  знал,  Дженовезе,  что  придёшь  та  ко  мне  однажда.  Хотя  я  ни  в  чём не  виноват  -  ни  перед  тобой.  Ни  перед  богом.
-   Не  может  быть!  -  Искренне поразился  Дженовезе.  -  А  зачем,  отчего  и  почему  знал?
-   Потому  что  ты,  Вито,  человек  от  всех  особый,  нет  для  тебя  ни  дружбы,  ни  любви, ни верности,  ни   родных,  ни  детей  … .  Ничего  нет.  Даже у  волков  в  стае   -   и  у  тех есть  закон.  А  у  тебя  ничего  нет   -   дьявол  в  тебе  живёт.
-   Перестань,  Джозеф,  не  выдумывай,  не  пугай   меня.  Не  расстраивай  -  заплакать  могу …
-   Тебя,  Вито,  ничем   не  расстроишь.  Скажи  мне,  сколько  же  ты   лет  держал  у  себя  эти  бумаги,  когда  они   мои. И   ты  знал  об  этом,  и   сегодня  их  не  принёс.
-  А  ты  ждал  их,  когда  они  мои?  Ты  совсем  с  катушек  съехал,  Джосеф. У  меня   они
уже  тридцать  лет!    -   громко  зашипел  Дженовезе,  глядя  в  глаза  Валаччи.  -  Верно  сказано:  ни  одно   доброе  дело  не  проходит  безнаказанно.  Хорошо  же  ты  меня  отблагодарил  за  товарищеский   поступок!
      Валаччи  криво  ухмыльнулся: 
-   Тебе  моя  благодарность  не  на  словах  нужна?
      Дженовезе  глубоко  вздохнул  и  равнодушно  сказал:
-   Ты  человек  с  этого  момента  один  -  и  совсем  лишний и  никому  не  нужный. Прощай,  я  тебя  не  задерживаю.
-  Как?  Совсем?
-  Да,  совсем.
Оба  молчали.
-   Если  я  умру … -  заговорил  было  Валаччи   неспешно,  и  судя  по  этой  обстоятельности  с  которой  он  заговорил,  он  не  сомневался   в  существовании  альтернативы. Но  почему  то  замолчал,  утонув  в  глубину  приготовления  к  смерти.
-   Что  будет, если  ты  умрёшь?    -   поинтересовался   Дженовезе.
-   Ничего, неважно.  Ты  только  мне  скажи, Вито,  зачем  тебе  всё  это?
-   Трудно  объяснить, Джозеф.  Но,  если  коротко,  я  хочу  победить  в жизни.
-   В   жизни  нельзя  победить. Жизнь  -  игра  на  проигрыш.  Всё  одно  -  всякая жизнь, жизнь  у  каждого   кончается  смертью.
-  Джозеф!  -  воскликнул  Дженовезе.  -  Смерть  -  это  не  проигрыш,  смерть  -  это окончание  игры.  Ты  кончил  свою  игру.
Ах,  какая  тишина,  какое  молчание,  какая  тяжесть  немоты  разделяла  их!

Тридцать  лет    состоял  Вилаччи    членом  «Коза  ностры»,  тридцать  лет   свято  хранил  ей  клятву  верности,  никогда  не  посмел  погрешить  против  неё  и   её   отцов.  Как  он  полагал  и  как  себя  утверждал   в  этом.  Но  тем  не  менее  его  заподозрили  в  измене.
И  Вито  Дженовезе,  старый  друг,  донёс  до  него  приговор: лично  подошёл  на  тюремном   дворе  и  крепко  поцеловал  в  губы,  но  прежде   подал  руку  приговорённому   для  поцелуя  на  прощание.  В   этот  же  вечер   к  Вилачче  в  камеру  пришёл  сам  начальник  тюрьмы  Грубер и   с  ним  какой    то  молодой   из  ФБР,  которого  он  не  запомнил  с  первого  раза. Они  издевательски  поздравили   Вито  с  «поцелуем   смерти» и  пообещали,  как  то  оберегать  по  возможности  от  смертельной  опасности.
За  смерть  Валаччи  была  назначена   награда   в  сто  тысяч  долларов  и  желающих  её  исполнить  было  множество.  Поэтому  Джозеф,  обременённый  возрастом,  с  трудом   справлялся  с  состоянием  зайца,  бегущего  от    стаи  борзых.  Его,  как  сам  Валаччи  установил,  пытались  непосредственно  устранить  в   тюрьме  при  усмирении,  так  называемого  бунта,  его  пытались  отравить  в  столовой   крысиным  ядом,  его  пытались
зарезать  в  бане,  где  обычно  совершались  подобные  экзекуции.  Убийцы  в   этом  случае  забыли,  а  может  не  знали,  что  и  затравленный  охотниками  заяц  может  так  же  опасен,  как,  предположим,  кабан  или  бешеная   лисица.
И  поэтому  Валаччи,  затравленный  до  умопомешательства , перестал  есть,  опасаясь яда,  и  ходить  в  баню,  что  и  советовали  ему  начальник  тюрьмы  Грубер  и  следователь  ФБР    Джеймс  Флинн.  Они  то  и  пришли  к  нему  в  камеру  как  тогда,  когда  сводили  его  с  Дженовезе  получить  «поцелуй  смерти».  И  не  стараясь  быть  ласковыми,  как  тогда,  прямо заявили:
-  Твой  убийца  Ди  Палермо  получил  заказ  от  Дженовезе  за  всё  те же  сто  тысяч.  У  тебя  есть  возможность  познакомиться  с  ним,  выйдя  прямо  сейчас  во  двор  тюрьмы.
И  ты  увидишь  его  среди  шестерых  молодчиков  у  баскетбольного  кольца самого  здорового  и   самого  высокого.  Ты  сразу  поймёшь,  что  он  не  намерен  ждать  и  будет  убивать  тебя,  Джозеф,  сразу  как  увидит  тебя  во  дворе. Единственное  твоё  спасение,  это  обрезок  трубы,  который  приготовил  Ди   Палермо  для  тебя,  лежащий  под  лестницей ,  при  выходе  во двор.   Воспользуйся  этим  шансом,   Джозеф,  или   Ди  Палермо  заработает  на   тебе  сто  тысяч  баков.
Валаччи  сник. Но  ясность  ума  не  потерял.  Сказал:
-   Как  я  понимаю  сейчас,  что  жизнь    -   это  игра  на  проигрыш.  И  я  продолжаю  играть, господа!  Полагаю,  что  окончание  игры  ещё  не  наступило.  И  я  продолжаю,  чёрт  побери. Господи,  какое  счастье,  что  мы    очень   мало  знаем  друг  про  друга!  Как  усложнило  бы  нашу  жизнь   ненужное  знание  человеческих  характеров. Если  бы 
Ди  Палермо  знал  всё,  он,  может  быть,   не стал  бы  ждать  меня  с  приготовленным   обрезком  трубы  у  баскетбольного  кольца,  а  полоснул  бы  меня  своим  тесаком и  выпустил  кишки  по  всему   двору,  что  бы  затрясся  от  страха  весь  наш  бесстрашный  контингент.
-  Ну что,  Джозеф,  до  завтра?
-  Нет,  я лучше  -  до  сегодня.  Я   отдохну  часа  три  и  выйду  опередить  Ди  Палермо.
-  Тогда  бывай  здоров.  Желаем  тебе  удачи.
А  в  послеобеденный  час  в  каторжной  тюрьме  города  Атланта  заключённый  номер 82811  по  имени  Джозеф  Валаччи,  осуждённый  за  торговлю  наркотиками,  подобрав  под лестницей  приготовленный  ему  для  защиты  обрезок  трубы,  убил    этим  обрезком 
другого  заключённого  по  имени  Ди  Палермо.  Как  выяснилось  впоследстви,  Валаччи  ошибся  в  объекте  -  Ди  Палермо  не  помышлял  его  убивать.
Джеймс  Флинн  допрашивал  Валаччи  в  течении  нескольких  месяцев,  пытаясь  уяснить,   как  могло  случиться,  что  Джозеф   убил  самого  примерного  арестанта  вместо  предназначенного  для  него  Дженовезе  киллера.  И  сам  Валаччи  не  смог  этого  объяснить.  И  Флинн  и  Грубер  решили  и  объяснили  поначалу,  что  виноват  в  путанице   сам  престарелый   и  выживший   из  ума  Валаччи,  но у  них  самих  не  хватило
фантазии  представить,  что  сам  Дженовезе  сыграл  со  всеми  злую  шутку  и  он,  Дженовезе,  определил  такой  конец  -  такое окончание  игры  для  Валаччи  -   пожизненное  заключение,  но  не  смерть.  И  пожизненное  заключение  престарелый  Валаччи  получил  по  планам  Дженовезе, но  в  итоге  то  Валаччи  выдал  тайну  преступной  организации,  её  название  «Коза  ностра».
Или   просто  заигрался  Дженовезе? В  смертельные  игры  для  людей  как  в  оловянных  солдатиков.
Суд  штата  Нью-Йорк    готов  был  вынести   смертный  приговор  Джозефу  Валаччи,  когда  тот  неожиданно  предложил  властям  сделку  -   выдать  им  тайну  преступного  синдиката  в  обмен  на  сохранение  ему  жизни.  И  смертная  казнь  была  заменена  на  пожизненное  заключение.
И  появились  байки,  как   легендарный  Джеймс  Флинн  выудил  это   страшное  название   преступной  организации  мафии  у  Джозефа  Валаччи.  Это  повторяется   примерно  так:
«Дело  происходило  8  сентября  1964  года.  Джеймс  Флинн  вёл  допрос  Джосефа Валаччи  по  делу  об  убийстве  Ди  Палермо.   Но  всех  уже  давно  интересовал  вопрос:  какое  название  носит  эта  преступная  организация.  И  тут,  естественно,  Флинн  не  выпускал  это  из  головы,  этот  вопрос  даже  мешал  другим  вопросам.  И  в  сердцах  Флинн  неожиданно   возвысил  голос:
-  Джо,  кончай  вилять…  Я  хочу .  что  бы  рассказал   об  организации …  Как  она  называется?  Мафия?
-  Нет,  не  мафия.  Этим   выражением  пользуются  посторонние.
-  Название  итальянского  происхождения?
-  Что  вы  имеете  в виду?
-   Мы  знаем  больше,  чем  ты  предполагаешь,  -  схитрил  Флинн. -  Давай  я  произнесу  первую  часть   названия,  а  ты  -  вторую.  Итак,  «Коза …»
Тут  Валаччи  побледнел.  Придя  в  себя  он  пробормотал:
-  «Коза  ностра»!  Так  вы  о  ней  знаете?»
Это  версия  Джеймса  Флинна.  И  средств  массовой информа ции.
И  это   Америка то  же.  Но  уже  далёкая.
                .
                18

Музыка   сфер.  Беззвучная  гармония     страха  и нелепой   веры.  Веры  ни  во  что.  И  интуиция  маэстро- виртуоза  подсказала  всем,  кто  наблюдает  и  слушает  эту  какофонию  звуков,  что  именно  здесь,  в  стенах  кабинетов  власти,  на  этих  местах  импровизируется  композиция  и  вслед  за   оглушительным  аккордом   сердечных  литавр  идёт  смена  темпа  и  поворот  темы.
      О недостижимость исполнительного  дара  на человеческих  нервах! Мы  ощущаем  натянутость  струн,  властный  удар  смычка  по  струнам  и  с  поворотом  темы  мы  видим заманивающую  тему  надежды.
Но  вера  оставалась,  но  и  она  стихла  в  беззвучии.  И  снова  тишина  и  молчание..   
      Незабвенный   Аркадий   Вайнер   как  только  спросили  его:  чем  и   как  улучшить  нашу  режимную    систему,  ответил:  такая как  есть,  никому  не  нужна.  А  нужны  новые  люди, которыми  и  заменить   усидевшихся.  Просто    распустить  и  набрать  других   по  конкурсу,  по  отбору,  среди  которых    окажуться  только  лучшие.  Вопрос в  исполнении,  в  качестве  отбора. Кому  это  будет  поручено  -   личностям  или   прежним  должностным  лицам  -  вот  главный  вопрос .  Изменение  обстановки  по  другому Аркадий  Вайнер не  видел.  Уж  слишком далеко дело  зашло.  Это  тогда!
     Так  думал  Вайнер  много  лет  назад.  Власть  не  слышала  его слов. Но  пришлось  делать  то, о  чём  думал  Вайнер,  когда  кого  то  сохранять  в системе   было  некого   и  кому  то  доверять  реформировать  систему  то  же не оказалось. Остались  одни генералы  в  милиции    да  самые старшие  советники  юстиции  из  молодых  прохиндеев  в  прокуратуре,  да  самые  безграмотные  судьи,  умеющие  только  ставить  свою  подпись,  куда  положит  палец  приметливый  человечек . Но  что  более  всего  непонятней  -   это  случившееся   в  армии с  её  Министром  и  Главнокомандующим.  Но  это  проходит  под  хи-хи  и  ха-ха  да  под  обсуждение  Евгении  Васильевой,  прелестницы  Министра  и  обладательницы  награбленного имущества  Минобороны,  конечно,  не  одной  только  ей,  но  совместно  с  Министром.  А  Главнокомандующий,  представьте,  читатель ,  здесь  вообще  ни  при  чём.  Он  наблюдает  за  коррупцией.  Контролирует.  Таких  нарушений  закона в  цивилизованных  странах   -  государствах,  сообщающих  о  себе везде  и  всюду как  новая  Россия  законовоспитана,  сколько  хороших  и  нужных  законов  приняла  её  Дума,  конечно  нет  и  никто  этому  не  поверит,  не  поверю  и я  ни  одному  решению,  ни  одному  судейскому  постановлению,  что  мои  ссылки  на  закон,  на императивную  (обязательную)   норму  закона   не  состоятельны. И  никого  из власти  не  беспокоит,  что  этим  Россия  оставляет  след  в  истории  безграмотной  в  праве  Державой. И  наши  юристы  громко  уязвлены как  безграмотны  наши  люди  в  праве,  забывая  о  себе,  о  неучах; это  они  наши  прокуроры  и  судьи в первую  очередь   не   состоятельны давно,  мертвы  и  смерть  их  никем  не  замечена  и  похороны  никак  не  состоятся и  хоронить  их  никто  не хочет,  когда  они  давно  мертвы  и  воняют.
      Но ,  послушайте. Президент  Медведев  мало  того ,  что  Президент;   он ещё  и  юрист по  образованию  и , как  говорят,  преподаватель  права.  Как  же  он   при  своём  президентстве  и  при  своих  качествах  юриста    посмел  не  замечать  развала  юриспруденции. Мало  того,  что  ему  в голову взбрело    поднимать  вопрос  о  каком то  «правовом нигилизме»,  словно   играя  в дураков   со  своей  элитой,  предоставленной  в  пользование от  предшественника.
      Как  видим  и  как  убеждаемся,  в  нашей  убогой  жизни    ничто   не  может  повлиять  на  Президента   Российской  Федерации, если  он  намерен  идти    на  четвёртый  срок  президентства,  никакие  жалобы  на  систему его  не  остановят.  Президент  недоступен   к  пониманию,  остаётся   недоступным  ,  как  и  прежний,  успокоивший  всех не  желанием  нарушать  Конституцию,  и отставить  свой  поход   на  третий  срок  президентства.  Ну  и  что  из  этого  получилось  и  могло  ли  из  этого  что  получиться кроме   под  себя  подготовленного  ещё  одного  срока президентства. Подковёрные  игры   засели  крепко  в  генах.
      И  мы  снова  видим  рокировку,  эту  пресловутую  рокировку,  гнусную  вещь , придуманную  нашими  малышами  из  дуумвирата,  наших  гениальных  Президентов  на все  времена. Вот  какой  прогноз   сбылся  действиям  Путина  и  его  оруженосца  Медведева  на стыке  второго  президентского  правления   одного Президента   и  первого,  ещё  не  наступившего,   срока  другого.  А  это  я  записал  газетные  строчки:
«По истечении  второго   президентского  срока Путин  становится  во главе    партии парламентского  большинства,  а  затем  и  премьером.  Под  его  контролем, таким образом,   оказывется  и  Парламент,  и Кабинет  Министров.  Ему  переподчиняются  все  министры (включая  и  силовые  и  политические).  На  пост  Президента  подбирается  правильная  фигура  -   человека  не  амбициозного,  но  приятного  настолько,  что бы  его  избрало  население  страны. Несмотря на  более  высокую    по сравнению  с  премьером легитимность президента  (всенародное  избрание),  государством де-факто руководит  премьер».   И  всё  это  в  стиле  карусели. И   всё  это  предназначено  на  долгие  годы. Всё  повторится.  Этим  они  овладели  в  совершенстве. 

                19

  Как  не  забудется,  зима  выдалась  в  Москве  теплая.  На  стыке  с  весной  2015  года  февраль  был  похож  на  апрель  -  дождливый  и  какой  то  без  тепла  южных  ветров.
Было  холодно  на  ветру  и  его  лицо из  бледного  сделалось  синюшным  с  губами цвета  дождевого  червяка  после  зимней   безжизненности  в   болотистой   почве,  довольно   насыщенной  органикой  от  жизнедеятельности  червей.  И  было  темно  в  этом  холоде,  в  этом  городе  и  в  этом  мире.  
А это было  другое  время, хотя  совсем  недалёкое, но  абстрактно – революционное  в  историческом   смысле  или  конкретно  -  бандитское  в  местном  бытовом  значении,  когда  бандиты  муравьями  шли  по  тропам  лесного  массива  или  пересекали  границу  с  Польшей  у  Бреста  с  мешком бумажных  денег,  а  следом  или  смешавшись  с  бандитами  шли  тогдашние предприниматели :  сигареты,  водку  или  доллары  менявшие   у  поляков   на  польский  трикотаж, косметику или  джинсы.  Машины   или  кухонная  техника  были  их  незаменимым лучшим  спросом  в  России ,  из  всего   что  имело    цену  на  бандитских  торговых  путях.  И людей  погибло  не  мало  в  стычках  между  собой  и  с  отрядами  новой  власти.  И  это  всё  помниться в   семьях  до  сих  пор,  особенно  среди  старых  предпринимателей и  предпринимателей  нового  поколения .      Но  что  то  многое  выплеснулось  на этот  раз  в  толпу   непонимающих  и  сомневающихся. Кроме  этой  всеобщей   модернизации,  даже  единороссы    не  отважатся  спросить  у  своих  вождей:  господа  вожди,  объясните что такое  ваш  консерватизм,  к  примеру? О  котором  мы    ничего  и   никогда  не  слышали,  а  многие  из  нас учились  и  изучали  науки,  в  том  числе  политические  и  экономические  науки,  но   мы  не  изучали,  потому  то  не встречали  консерватизма  Российского. Заодно  разъясните,  наконец,  через  своих  юристов,  например:  что  такое  правовой   нигилизм?
Хотя  бы  это,  на  первый  раз,  что бы  понять нам, кто  вы  такие,  сравнимы ли  с  Марксом  или  с  Лениным?  А  может  вы  ближе  к  пониманию  последних  коммунистических  вождей?  Я  отвечаю  за  вас  себе  наперёд:    Если  Маркс   и  Ленин  трудны  к  пониманию    для  многих,  то ваша близость  к  мыслям о  коммунизме  меня  пугает  -  вы  заранее  впали  в  упоение победой.  А  вы  хорошо  подумали?   Но если  я  ошибаюсь,  то  в  чём  и  как  можно  исправить мои  ошибки с  учётом  того ,  что  мне  за   семьдесят?    Россия  преподносит   очередную  свою  жестокость  -  убит  очередной  оппоиционер  к  власти,  Немцов   Борис   Ефимович,  один  из  создателей  партии  ПАРНАС   -  партии  народной   свободы.  Это  случилось  на  Москворецком  мосту,  когда  он  со  своей  молодой  спутницей  в  полночное  время  гулял  по  городу  и  от   Красной  площади  по  Васильевскому  спуску  к   реке    ступил  на  Москворецкий  мост  и  направлялся  на  Болотную  площадь.  За  ними  кралась  белая  иномарка  и,  выбрав  момент,  водитель    произвёл  в  спину   политику  6  или  8  выстрелов  в  спину.  Надо  полагать,  что  Борис  Ефимович  умер  сразу. Так   описывают  это  убийство  средства  массовой  информации.   
      Это  случилось  в  ночь  с   27  на  28  февраля  2015  года,  ему  было  55  лет.
Удивительно,  как  я  мог  предвосхитить   смерть  Бориса  Ефимовича похожей  трагедией  моего  героя   не  изданного    романа,  Дворковеца Аркадия  Вадимовича,  избранной  по  воле  Всевышнего  -  на  Москварецком  мосту  как  раз  на  виду  Кремля.  Сможет  ли  поменять  что  либо  эта  трагедия   в  моёй  жизни,  думаю,  что  нет.  Поразмыслив,  я  продолжаю  прискорбно  жить  и   даже  здравствовать,  тем  более,  если  приближается  Новый  год.
А  Юрий  Ильич  Скуратов,  бывший  Генеральный  прокурор  России,  поясняет, хотя  мне  всё  понятно  в  причинах  столкновения  власти  и  честного  чиновника:  Ситуация  со  мной  -  показатель  того,  насколько  низко  может  опуститься   «семья»  в  методах  управления  страной.  Когда  её  члены   почувствовали  угрозу  собственной  безопасности,  они  не  остановились  ни  перед  чем,  включая  грубый  шантаж,  фабрикацию  псевдодоказательств,  использование  СМИ для   придания  скандалу  публичного  характера.  С  другой  стороны  ,  в  случае  со  мной  президент  рассчитывал  на  свою  полную  безнаказанность.  Не  получилось! Ельцин  и  не  скрывал  своего  отношения  к  Генеральным  прокурорам  России:  Говорят,  что  России  не  везёт на  Генеральных  прокуроров.  Степанков, Казанник,  Илющенко  -  это  предшественники  Скуратова …  Каждый  прокурор  уходил  со  скандалом.
Он  не  задаёт  себе  этого  вопроса,  у  него  вопрос   в  пустоту. Наверное,  на  то  и  рассчитывал  Президент  Ельцин,  вопрошать  пустоту,  что  бы  не  получить  ответа.   Ну,  а  если  спросить,  желая  получить  ответ:  Скуратов  -  плохой,  но  почему  же  плохие  один  за  другим  -  Степанков,  Казанник,   навсегда  запомнят  Эти  четверо  генеральных  прокуроров  объединены  одним  -  у   них  четверых  не    сложились  отношения  с  Ельциным. Это  им   мешало  в  работе,  а  если  сказать  точнее,  Ельцин  был  помехой  им  в  работе.
Ельцин  не  обременял  себя  общим    поведением  и  отдельными  поступками    на  основе  правовых  критериев. Вот  отсюда  и  конфронтация.  Где  то  по  острому,  а  где  то  не  слишком.  Но  была  постоянной  эта  конфронтация.
Задача  прокурора,  как  считает  Юрий  Ильич,  обеспечить  соблюдение закона,  плох  он  или  хорош. К  примеру,  Съезд  народных  депутатов   отстаивал  требования   Конституции.  Генеральный  прокурор  Степанков  поддержал  эту  позицию  депутатов. И  Ельцин  его  тут  же  уволил.  Юрий  Ильич  навсегда  запомнит  это  увольнение.  Опасаясь,  что  Степанков при  увольнении   окажет  сопротивление,  Ельцин  послал  «для  гарантии»  в  Генпрокуратуру  взвод  автоматчиков,  которые  разоружили  в  здании   всю  внутреннюю  охрану,  а  потом  и  под угрозой  оружия  вывели  и  самого  Генерального   прокурора. 
Решение  Казанника  уйти  было  твёрдым  и  категоричным. Юрий  Ильич  хорошо  его  помнит,  этого  скромного  и  честного  человека.  В  своё  время  от  уступил  своё  место  в Верховном  Совете  Ельцину,  тогда  он  буквально  боготворил  его.  Но   вот  ведь  что!  Как  изменилось  мнение  Казанника,  когда  он  решил уйти  с  поста! Больше  с  этими  ребятами  я  никаких  дел  иметь  не  хочу.  Всего  девять  месяцев  понадобилось  ему,  что  бы  увидеть  и   понять  методы  работы кремлёвской  Администрации.  Он,  высококвалифицированный  юрист  понял,  что  у  Ельцина  как  у  Президента  государства  нет  будущего,  нет  сколько - нибудь  заметных
успехов.  Он  был  тысячу  раз  прав.
Но  более  всего  меня  удивило,  как  я  мог  предвосхитить   смерть  Бориса  Ефимовича похожей  трагедией  моего  героя   не  изданного    романа,  Дворковеца   Аркадия  Вадимовича,  избранной  по  воле  Всевышнего  -   на   Москварецком  мосту  как  раз  на  виду  Кремля.  Сможет  ли  поменять  что  либо  эта  трагедия   в  моёй  жизни,  думаю,  что  нет.  Поразмыслив,  я  продолжаю  прискорбно  жить  и   даже  здравствовать,  тем  более,  если  приближается  Новый  год.
               
                20               
 Когда  совершается  террористический  акт,  за  его  проведение  и  результат
кто-нибдь   отвечает,  то  есть  берёт  ответственность  на  себя,   иначе  террористичесеий  акт  теряет  всякий  смысл  и  действие   приобретает  как   просто  криминал  в  виде  устрашения,  либо  требования,  дибо  политичесого  давления.  В  России  никто  и  никогда   не  берёт  и  не  брал  на  себя  отвственности    за  проведённый   теракт.  Что  же  за  такие  террористы  в  России  глупые  и   трусливые.
      Представьте  себе,  читатель,  тех  террористов,  кто  ответственен  за  проведение  акта  против  жизни  следующих  наших  граждан,  Ведь  неплохие  были  люди,  эти  наши  граждане:
       Борис  Немцов  -   оппозиционер,
        Михаил  Бекетов   -   журналист,
        Михаил  Рохлин   -   генерал,
         Виктор  Илюхин,  Юрий  Щекочихин,  Сергей  Юшенков,  Владимир Головлёв  -  депутаты  Государственной  Думы.  Анна  Политковсая - журналист,  Пол  Хлебников  -  журналист,   Александр  Литвиненко  -  КГБ,  Марина  Салье  -  общественный  леятель,  Станислав  Маркелов  -   адвокат,  Александр   Долматов  -  оппозиционер,   Сергей  Магнитский  -  юрист,  Ниталья  Эстаминова   -  правозащитник.   
       И  было  бы  для  власти  хорошо,  если  бы  убийство  Бориса  Немцова  признали  за  простое  бытовое  убийство.  Я  думаю  так  и  произойдёт,

        Как  мы  были  молоды!  И  нас  тогда  не  особо  что  то  волновало.
Даже  отказ  Славе  учиться  в  институтах  города   не  особо  угнетал.  Просто  слава  уехал  из  города. И  Слава  уехал  тогда  искать  свою  долю  в  другом  месте.   В  институт  документы  не  приняли  и  он  уехал,  когда  все  разрешения  отменили.  Тем  самым  избежал  презрения  народа  -  невозвращенец.  Стал  свободным   человеком  на  земном  шаре.  Ибо  не  был  привязан  к  стране,  к  государству.
Да,  он  бывает  у  меня,   когда   приезжает  к уже  одинокому  и  совсем  старому отцу  и  если  я  оказываюсь  в  Иванове,  а  я  всегда  стараюсь  оказаться  в этом  городе  невест  или  городе первого  Совета  рабочих  и  солдатских  депутатов, то  мы  охотно  и  даже  радостно    встречаемся  в  незабываемых  нами  ресторанах  города  «Москва»,  «Заря»,  «Иваново»  или
«Север»  и  везде  есть  о  чём  вспомнить  и  даже  погрустить  немного  и  посмотреть  на  новых  людей,  которые  так  отличаются  от  тех,  старых.,  не  так  дорого  одетых,  но  так  же  много  пьющих.
       И  я  пришёл  на  встречу  с  ним  по  первому  его  звонку  в  нашу  любимую  «Москву». Я увидел  его  в  середине пустого  зала,  удобно  развалящимся  на  стуле  за уже  сервированным  столом, Славу  Розенбаума,  израильского  гостя  совсем  новой  для  него  России. Если бы  я  не  знал  его,  то  меня  постигло  бы  осознание  собственной  беспомощности  перед  его  позой  и  выражением лица  о  несомненном  превосходстве  патриция  над  плебеем. Но  в  нём  не  было  ни  капли  развязности.  Вдруг  сердце  кольнуло  и  вспомнил  я,  что  когда  то,  так  было всегда,  Слава  всегда  так  сидел,  развалясь,  и    как  его  не  посади,  всегда будет  казаться,  что  человек  сидит  развязно. Ему  не  было  никакой  нужды  сидеть за  столом  развязно  -   он  так  сидел  привлекательно,  особенно  для  женщин. Это   было  его  достоинство., Это было  красиво,  всего  скорее. Но  не  развязно.
       Тут  подошёл  официант,  молодой  ещё  человек  и  ,  как  всегда,  в  грязном  переднике  и  с  бессмысленным  выражением  на  лице  спросил:
-   Что  заказывать будете?
-   Подожди  мальчуган.  Дай  минутку  на  встречу с  другом.  -   ответил  Слава   и  нельзя  было  понять, было  ли  оскорбительным    для  официанта  такое  обращение  -  что  значит  мальчуган?
        И  «мальчуган»  не  обиделся. Сделал  улыбку  на  лице,  словно  похвалу  получил  от  щедрого  и  богатого  посетителя  и  продолжая  сервировать  стол  сазал  не  обидчиво:
-   Ну  и  что  из  того,  что  «мальчуган»?  Вас,  слава  богу,  ничем  не  хуже.
-   Да  ты  не  сердись,  приятель!  -  Пожалел  официанта  Слава.  -   Я  по- простому  с тобой,  без  обиды,  как  бы  любя  и  по  приятельски.
-   А чего  мне  сердиться  на  Вас?  Толку  из  этого?  Не  трудно  и стерпеть.
-   Вот  и  ладненько!  Достигли  консенсуса,  а  теперь  беги  на  кухню,  да  неси  всё  лучшее,   что  там скопилось  в  закромах  для  привилегированных  посетителей!
        Официант  старательно  всё  записал,  что  заказал  Слава   и  в  этом  признал  Славу    приятным  и  выгодным  клиентом.  И  «мальчуган» расцвёл  от  счастья  и  гордости.
-   Ты  в  самом  деле  счастлив?  -   очень  вежливо  спросил  Слава  официанта,  когда  стол  был подготовлен  для  разврата  желудка  и  кишечника.   -    Тебе  хочется  жить  так  всегда  и  радоваться именно этому  счастью?
-   Я  счастлив  без  меры!  -  ответил  «мальчуган».  И  не  знал  что  добавить  в  доказательство  к  убедительности    своих  жалких  в  простоте  слов.
-   Вот  видишь,  -  сказал  мне  Слава.  -  мальчуган  счастлив.  Уверен,  что  и  ШОУ  -  бизнес  ещё  более  счастлив,  ещё  более  депутаты,  а  ещё   более  счастливы  министры,  а  уж  совсем   отупели  от  счастья  Администрация  Президента  и  сам  Президент.  Счастливы  все!  А  ты  говоришь,   что  трудно  в  России  найти  счастливого человека.  Какую  дурость   вбили  себе  в  голову  -   нет  свободы  и  нет,  значит,  счастья!  Вот  этому  мальчугану  нужно  счастье?  Вот  этому  мальчугану  нужно какое  то  счастье,  с которым  он  не  знаком  и  не  желает  знакомится?  Свобода  ему  нужна  как  стоп  сигнал  зайцу,  как медведю  Президент  в  тайге,  как  пьянице  токарный  станок  в  заводском  цехе,  как  умирающему  от  голода президентское   обещание  накормить  украинским  борщом  и  киевским  тортом.  Такие свободы  противопоказаны  вашему  народу  и  все  об  этом  знают.  Но  они  суются  и  суются  ему  под  нос,   ничего не  говорящие,  ничем  не  пахнущие,  выветренные  на  ветру  до  самой  сухости   -  ну  да  ладно. Давай  лучше  сядем   за этот  отрезвляющий  стол  и  напьёмся.
-   Зачем  напьёмся,  Слава?
-   А!  Хрен  с  ним!  Правда  всё  равно  дороже!  Вот  поэтому  я обращаюсь  к  религии  чаще,  чем  к  коммунизму.  А  из  властей  выбираю  советскую  власть и ставлю  поперёк  путинскому  режиму,  хотя  советская  власть  -  не  сахар  и  из  далёких  времён смотрится  как  в  кривом  зеркале.  -   Подумал   несколько, помолчал  и  произнёс:  Всё  равно  напьёмся  в  родных  краях.  Уж  это  то  не  грех  -  напиться  тихо  и  молчать.  Так  будем  здоровы!

 
                26 

      Если    говорить   сей час  о  Крыме,  то  с  чего  начать?  С  какого  момента,  с  какого  времени,  что  бы  этот  момент  или  время  послужили  доказательством  истины?  Не  знаю. Знаю   одно,  чему  научили  меня  книги.
      В  середине  V11 века  до  н.э., жившие  в  Крыму  киммерийцы  были  вытеснены    скифами  из  степной  части  Крыма  в  предгорья  и  горы  полуострова.   А  там  же,  в  предгорьях  и  горах  жили  тавры. И  по  имени  этого народа происходит  название  территории  и  мы  называем  и  сей  час  эту  не   административную  область   Таврией.
      Скифы  привнесли   собой  новый  период  истории  Таврии.  И  в   это  же  время в   историю  Таврии  вмешиваются  другие  народы,  пришедшие   из  приднепровья.  Но  скифов  они  не  потеснили. И  скифы  оставались  господствующим  народом    в   V !  -  V   веках  до  н.э.  И  в  это  же  время  на  побережье  Крыма  основываются  греческие   колонии:  Боспор (Керчь),  Феодосия  выходцами  из древнегреческого  города  Милет и   Херсонес  -  в  пределах  нынешнего  Севастополя  греками  из  Гераклеи  Понтийской.

Какая  тема  о  Крыме!  Какая  тема  о  скифах!  Какая  тема  о  белой  армии!
Сколько  здесь  истории!  И  как  обхитрил  всех,  аннексируя  Крым. Только  он  это  мог  сделать,  да  как он  любит  Россию  и  как  был   несгибаем  в  схватке  с  фашистами из  Галичины  и  с  правым  сектором  на Украине. Но  когда   мы  выбираем  тему  о  Крыме  или  о  наших  скифах,  вам  не  удасться  избежать   путинскую  тему,  потому  что  она   звучит  везде  и  постоянно. Каждого  человека  вы  встречаете  в  любом  месте,  но  он,  кажется,  не   только  разговаривает  на  ту  тему,  которую  придумал   ему  Путин,  он  кричит  и  даже  испаряет  из  себя  эти  запахи.   Инфлюэнца  какая  то.  Не сифилис  ли,  прости  боже.

 -  Так  полюбопытствуй  о   своей  родословной,  -  сказал  я  себе.  -  Где?  У  кого?  У  меня  сохранилась родословная    моей  «Айзы»  и  я  счастлив  за  неё,  но  она   к  сожалению  не  знает  кто  она,  не  знает  своего  происхождения  и  не  знает  моего  счастья  от  её  внешнего  вида  и  от  общения  с  ней  и  если  увижу  её   фотографию  и  фотографию  её  деда  или  прозвучит  гордое  «Абирон  Айза»,  то  я  гордо  добавляю  всем:  моя  «Айза»  не  косолапый    медведь,  а  «Абирон  Айза  Владимировна»! Хотел  бы  дать  ей  и  своё  имя  с  фамилией.  Но  не  принято!  Она  собака, она  ротвейлер И  её  имя   условно  и лишь  для  меня.
   А  что  касается  моей  родословной,  то  мне  ничего  не  известно  за  исключением  происхождения  фамилии.
-  Ну  ка, ну  ка.  С  этого  места  поподробнее.  -  заинтересовался  мой  друг  Вячеслав  Хаскильевич  Розенбаум.
-   Заметь,  все  мы  крестьянского  роду- племени, славянского какого-нибудь  племени  вперемежку  с  заволжскими  племенами,  с  мордвой  или  с  коми  или  нельзя  исключить  другое  племя  за  Волгой  у  Нижнего  Новгорода,  Костромы  или   Ярославля,  то  есть  ближе  к  Ипатьевскому  монастырю,  где  славяне встретили  нашествие  поляков  в  смуту,  не  очень  обременённое  нашествие  в  связи  с  некоторой  отдалённостью   от  основных  исторических  событий,  связанных  с  Лжедмитрием  и  Смутой.  Эту  польскую  дружину,  наведовшуюся  к  славянам  как  раз  напротив  Ипатьевского  монастыря,  славяне  перебили,  а  оставшуюся  их  часть  пришлось  им  принять  в  свою  общину  и  стали  поневоле  с  ними  общаться.   И,  в  результате  этого  общения,  поляков  стали  называть  крулями  на  манер  их  короля  -  круль,  по-польски  король.  Со  временем  это  слово  трансформировалось в  слово  Хруль.  Отсюда  Хрулёв.  Так  что  мне  с  этого,  если  я  польский  круль,  не  король  же  в  реальности,  а  всего  лишь  крестьянин.  Не  радоваться  и  не  огорчаться  нет  мне  оснований.  Это  если  судить  по  одной  версии.  А  по  другой  я  то  же  своей   фамилии  не  избегу,  а буду  горд  за  неё,  как   лермонтов  за  свою,  а  певица  Ваенга  -  за  свою,  сходную  с  моей,  но,  видимо,  случайно.  Случайностей  здесь  не  избежать. И  плевать  на  случайности.  Ими  можно  пренебречь,  но  не  лишиться  веры  в  свою  причастность  к  фамилии  Хрулёв  и  вспомнить  о   Хрулёве  Степане  Александровиче,  славном  генерале  Крымской войны. Как  не  гордиться  таким   пращуром  да   ещё  имея  общих  предков   с  родом  Александра  Васильевича  Суворова.  Но  и  здесь   слабые  надежды  на  реальность.  Здесь  главное  для  меня,  иметь  такую  фамилию  -  значит  я  реально  русский  и  реально  имею  интерес  к Крыму.   
Тихо  и  спокойно  было  мне  в зеленоватом  сумраке  ванной,  насыщенной  бадузаном.  А  ещё  на  полке  стояли  кармазин,  шипр,  «Кармен»,   «Красный  мак»,  тройной  одеколон, «Красная  Москва»,  «Серебристый  ландыш».  Ветвистые  водоросли  воспоминаний  спрятали  меня  от  событий  на  Украине,  разволновали  и  обеспокоили  за  дочь  и  её  семью  со  всеми  домочадцами.  Все   эти  склянки  растрогали  воспоминаниями  и  я  оказался  согретым  пенной  горячей  водой,  этими  пузырьками  из  той  жизни.  Мне    их  подарила  сестра  перед  самой  своей  смертью,  которую  не  угадаешь,  если  это  скоротечный  рак.    И я довольствуюсь  ими,  созерцая   на  полке.

Так  что  написать  в  эпилоге   о  Владимире  Владимировиче?  Или  ещё  рано.   Что  скажут  мне  литературоведы?  Или  сами   ведущие  прозаики?  Или  может,  Татьяна   Толстая  с  Дуней  Смирновой? Или   сами  ведущие  политики?  Или   сами  преступники  прикрытые   другими  политиками?  Знаю,  все они  вместе    и  по  одиночке   найдут  у  меня  множество   недостатков.  А  литературоведы  с  Татьяной  Толстой  и  Дуней   Смирновой  найдут  множество  нарушений  даже  в   «Апостоле»,   или  в  «Манифесте  коммунистической  партии»,  а  что  останется  от   моих  «Записей  в  блоге»,  не  хочу  и  представить.  Тогда  что  мне  остаётся  делать?  Да  тьфу   на  всех  их.  Когда   всё  смешное   и  интересное  вновь  начинается  и  остановится  никак  не  может,   а   Владимир  Владимирович  на  родной  земле,  правда  в отдалении  от  событий,  которые  остались  на  прежнем  месте,  пока  он  отсутствовал.

 Так  как  же   понять?  В  Сирии  нельзя  проводить   выборы   Президента  -  там  идёт  гражданская   война,  на  Украине  можно  проводить  выборы   Президента   -  появится  хоть  какая  то  власть.  Как  в  детском  саду  оправдывает   свои   мыслительные  способности   наша  власть.  А  отказ  кандидатов  в  украинские   президенты  близким  нам  кандидатов  от  коммунистов  и   кандидата  Царёва,  не  сходящих  с  наших  телеэкранов   и  рассказывающих  об  обстановке  в  сопредельном  государстве. А  мы  с  умными  мордами  всех  приглашённых  рассуждаем на ТВ  и  никогда  не  можем  угадать  что  сотворит  наша  высшая  власть  в  очевидном  деле. Извините  друзья,   не  могу  писать  как  писать  на  эту  необъяснимую  Россию.  Жаль,  что  наш  Министр  обороны  не  Сердюков.  Вот  бы  посмотреть  на  этот   конгломерат  власти.  Украинская  армия   съедает  сама  себя  как  солитёр сало  в  кишечнике   у  украинца.  А  мы  радуемся   -    там  идёт  гражданская  война,  а  про  себя  думаем:   какие  же  дивиденды  достанутся  России? Позор  России!  -   хочется  крикнуть.  И  в  то  же  время  это  моя  Россия  так  поступает,  это  она  мутит  погоду  в  Европе,  это  она  рассорилась  со  всеми  даже  с  друзьями  и  везде,  где  приспичит,  гадит,  как  несмышдёная  засранка, наглотавшаяся  пургену.
противность.   
его .
 
                27
      Если    говорить   сей час  о  Крыме,  то  с  чего  начать?  С  какого  момента,  с  какого  времени,  что  бы  этот  момент  или  время  послужили  доказательством  истины?  Не  знаю. Знаю   одно,  чему  научили  меня  книги.
      В  середине  V11 века  до  н.э., жившие  в  Крыму  киммерийцы  были  вытеснены    скифами  из  степной  части  Крыма  в  предгорья  и  горы  полуострова.   А  там  же,  в  предгорьях  и  горах  жили  тавры. И  по  имени  этого народа происходит  название  территории  и  мы  называем  и  сей  час  эту  не   административную  область   Таврией.
      Скифы  привнесли   собой  новый  период  истории  Таврии.  И  в   это  же  время в   историю  Таврии  вмешиваются  другие  народы,  пришедшие   из  приднепровья.  Но  скифов  они  не  потеснили. И  скифы  оставались  господствующим  народом    в   V !  -  V   веках  до  н.э.  И  в  это  же  время  на  побережье  Крыма  основываются  греческие   колонии:  Боспор (Керчь),  Феодосия  выходцами  из древнегреческого  города  Милет и   Херсонес  -  в  пределах  нынешнего  Севастополя  греками  из  Гераклеи  Понтийской.

Какая  тема  о  Крыме!  Какая  тема  о  скифах!  Какая  тема  о  белой  армии!
Сколько  здесь  истории!  И  как  обхитрил  всех,  аннексируя  Крым. Только  он  это  мог  сделать,  да  как он  любит  Россию  и  как  был   несгибаем  в  схватке  с  фашистами из  Галичины  и  с  правым  сектором  на Украине. Но  когда   мы  выбираем  тему  о  Крыме  или  о  наших  скифах,  вам  не  удасться  избежать   путинскую  тему,  потому  что  она   звучит  везде  и  постоянно. Каждого  человека  вы  встречаете  в  любом  месте,  но  он,  кажется,  не   только  разговаривает  на  ту  тему,  которую  придумал   ему  Путин,  он  кричит  и  даже  испаряет  из  себя  эти  запахи крика.   Инфлюэнца  какая  то.  Не сифилис  ли,  прости  боже.

 -  Так  полюбопытствуй  о   своей  родословной,  -  сказал  я  себе.  -  Где?  У  кого?  У  меня  сохранилась родословная    моей  «Айзы»  и  я  счастлив  за  неё,  но  она   к  сожалению  не  знает  кто  она,  не  знает  своего  происхождения  и  не  знает  моего  счастья  от  её  внешнего  вида  и  от  общения  с  ней  и  если  увижу  её   фотографию  и  фотографию  её  деда  или  прозвучит  гордое  «Абирон  Айза»,  то  я  гордо  добавляю  всем:  моя  «Айза»  не  косолапый    медведь,  а  «Абирон  Айза  Владимировна»! Хотел  бы  дать  ей  и  своё  имя  с  фамилией.  Но  не  принято!  Она  собака, она  ротвейлер И  её  имя   условно  и лишь  для  меня.
   А  что  касается  моей  родословной,  то  мне  ничего  не  известно  за  исключением  происхождения  фамилии.
-  Ну  ка, ну  ка.  С  этого  места  поподробнее.  -  заинтересовался  мой  друг  Вячеслав  Хаскильевич  Розенбаум.
-   Заметь,  все  мы  крестьянского  роду- племени, славянского какого-нибудь  племени  вперемежку  с  заволжскими  племенами,  с  мордвой  или  с  коми  или  нельзя  исключить  другое  племя  за  Волгой  у  Нижнего  Новгорода,  Костромы  или   Ярославля,  то  есть  ближе  к  Ипатьевскому  монастырю,  где  славяне встретили  нашествие  поляков  в  смуту,  не  очень  обременённое  нашествие  в  связи  с  некоторой  отдалённостью   от  основных  исторических  событий,  связанных  с  Лжедмитрием  и  Смутой.  Эту  польскую  дружину,  наведовшуюся  к  славянам  как  раз  напротив  Ипатьевского  монастыря,  славяне  перебили,  а  оставшуюся  их  часть  пришлось  им  принять  в  свою  общину  и  стали  поневоле  с  ними  общаться.   И,  в  результате  этого  общения,  поляков  стали  называть  крулями  на  манер  их  короля  -  круль,  по-польски  король.  Со  временем  это  слово  трансформировалось в  слово  Хруль.  Отсюда  Хрулёв.  Так  что  мне  с  этого,  если  я  польский  круль,  не  король  же  в  реальности,  а  всего  лишь  крестьянин.  Не  радоваться  и  не  огорчаться  нет  мне  оснований.  Это  если  судить  по  одной  версии.  А  по  другой  я  то  же  своей   фамилии  не  избегу,  а буду  горд  за  неё,  как   лермонтов  за  свою,  а  певица  Ваенга  -  за  свою,  сходную  с  моей,  но,  видимо,  случайно.  Случайностей  здесь  не  избежать. И  плевать  на  случайности.  Ими  можно  пренебречь,  но  не  лишиться  веры  в  свою  причастность  к  фамилии  Хрулёв  и  вспомнить  о   Хрулёве  Степане  Александровиче,  славном  генерале  Крымской войны. Как  не  гордиться  таким   пращуром  да   ещё  имея  общих  предков   с  родом  Александра  Васильевича  Суворова.  Но  и  здесь   слабые  надежды  на  реальность.  Здесь  главное  для  меня,  иметь  такую  фамилию  -  значит  я  реально  русский  и  реально  имею  интерес  к Крыму.   
Тихо  и  спокойно  было  мне  в зеленоватом  сумраке  ванной,  насыщенной  бадузаном.  А  ещё  на  полке  стояли  кармазин,  шипр,  «Кармен»,   «Красный  мак»,  тройной  одеколон, «Красная  Москва»,  «Серебристый  ландыш».  Ветвистые  водоросли  воспоминаний  спрятали  меня  от  событий  на  Украине,  разволновали  и  обеспокоили  за  дочь  и  её  семью  со  всеми  домочадцами.  Все   эти  склянки  растрогали  воспоминаниями  и  я  оказался  согретым  пенной  горячей  водой,  этими  пузырьками  из  той  жизни.  Мне    их  подарила  сестра  перед  самой  своей  смертью,  которую  не  угадаешь,  если  это  скоротечный  рак.    И я довольствуюсь  ими,  созерцая   на  полке.

Так  что  написать  в  эпилоге   о  Владимире  Владимировиче?  Или  ещё  рано.   Что  скажут  мне  литературоведы?  Или  сами   ведущие  прозаики?  Или  может,  Татьяна   Толстая  с  Дуней  Смирновой? Или   сами  ведущие  политики?  Или   сами  преступники  прикрытые   другими  политиками?  Знаю,  все они  вместе    и  по  одиночке   найдут  у  меня  множество   недостатков.  А  литературоведы  с  Татьяной  Толстой  и  Дуней   Смирновой  найдут  множество  нарушений  даже  в   «Апостоле»,   или  в  «Манифесте  коммунистической  партии»,  а  что  останется  от   моих  «Записей»,  не  хочу  и  представить.  Тогда  что  мне  остаётся  делать?  Да  тьфу   на  всех  их.  Когда   всё  смешное   и  интересное  вновь  начинается  и  остановится  никак  не  может,   а   Владимир  Владимирович  на  родной  земле,  правда  в отдалении  от  событий,  которые  остались  на  прежнем  месте,  пока  он  отсутствовал.  Недолго,  но всех  так  почему  то  встревожил  и  обеспокоил  своим  отмутствием? 

 Так  как  же   понять?  В  Сирии  нельзя  проводить   выборы   Президента  -  там  идёт  гражданская   война,  на  Украине  можно  проводить  выборы   Президента   -  появится  хоть  какая  то  власть.  Как  в  детском  саду  оправдывает   свои   мыслительные  способности   наша  власть.  А  отказ  кандидатов  в  украинские   президенты  близким  нам  кандидатов  от  коммунистов  и   кандидата  Царёва,  не  сходящих  с  наших  телеэкранов   и  рассказывающих  об  обстановке  в  сопредельном  государстве. А  мы  с  умными  мордами  всех  приглашённых  рассуждаем на ТВ  и  никогда  не  можем  угадать  что  сотворит  наша  высшая  власть  в  очевидном  деле. Извините  друзья,   не  могу  писать  как  писать  на  эту  необъяснимую  Россию.  Жаль,  что  наш  Министр  обороны  не  Сердюков.  Вот  бы  посмотреть  на  этот   конгломерат  власти.  Украинская  армия   съедает  сама  себя  как  солитёр сало  в  кишечнике   у  украинца.  А  мы  радуемся   -    там  идёт  гражданская  война,  а  про  себя  думаем:   какие  же  дивиденды  достанутся  России? Позор  России!  -   хочется  крикнуть.  И  в  то  же  время  это  моя  Россия  так  поступает,  это  она  мутит  погоду  в  Европе,  это  она  рассорилась  со  всеми  даже  с  друзьями  и  везде,  где  приспичит,  гадит,  как  несмышдёная  засранка, наглотавшаяся  пургену.

                28

А  если  вы, читатель,  ещё  не  забыл наш  разговор  о  декадансе,  то  я  могу  вам  предложить  с  извинениями  ещё  один  пример  американского  декаданса. Не удивляйтесь  и  не  усмехайтесь  рассказу  того  же  жителя  Сиэтла  пересказанному  мной  на  этих  страницах. 
Советскому  читателю,  если  таковой  у  этой  книги  когда-нибудь  найдётся, могу  предложить  к  списку  чудес,  описанных  Ильфом  и  Петровым,   ещё  одно – поджопное бумажное  полотенце. В  кабинках  задумчивости  на   канзасских  зонах  отдыха  люди  это  диво  встретили    впервые  -  экий  декаданс. В  добавление  к  пипифаксу  проезжающим  предлагается   лист  с  перфорацией  в   форме  груши. Невольно  вспоминаешь   станцию  Зелёный  Гай  на  Днепропетровщине  по  дороге  к  волшебному  Крыму,  где  водители  грузовиков  вольготно  располагаются   «орлами»  вокруг    заколоченного  деревянного  строения  уже  несколько  лет  тому. Так  Днепропетровщина  уже  давно   не  СССР,  это   незалежна  и  самостийна  Украина.  Так и  я   о  том  же.  В  СССР  всё  остаётся  на  своих  местах,  всё  как  было. Давайте  перейдём  границу  и  очутимся  на  дороге ,  ведущей к  волшебному  Кавказу на  побережье.  Та же  картина. Присутствие   декаданса  как нового  явления  культуры  -  в  одном  случае  и  в  другом  случае  - отсутствие  темы, случая,  не  говоря  о  явлении  вообще.
Во  многих  штатах  снег  вообще  случай  редкий  и  американцам  неведомо  это  сентиментальное  чувство  сопричастность  с   этим  явлением  -   со  снегом,  в  разных  его  проявлениях -  выпадение  снега,  как осадка  или  весёлая игра  в  снежки. В  России  ещё  можно  представить  себе  даже  «взяие  снежного  города»  где  нибудь  в Сибири  или  на  Урале,  но  в  Москве  или  в   другом  крупном  городе  снег  в  его  эстетическом  чистом  виде  существует  не  более  нескольких  дней,  все  остальные  дни  зимы,  а это  немало,  этот   снег  не  вызывает  ничего   кроме   надоедливости  грязью
и  взыванием  к  власти  -  убрать  эту  грязь  с  площадей  и улиц.     Что  бесполезно.               

                29
А  ведь  события  происходят  грандиозные  по  масштабам  двух  братских  народов  и государств,   Украины  м  России.  
  Да  и  в  мире  эти  события  уже  прозвучали  и  звучат   удивительно  жестоко  с  обеих  сторон.  Но  что  более  удивляет  и  приводит к  непониманию -  это  глухота  простых  людей  к  реальным событиям  к  событиям  на  фронте  противодействующих  сторон:  люди  совершенно  отрешены  от  правды  за  что  проливают  кровь  и   отдают  свои  жизни.  У  каждого  есть  своя  правда,  которая  и  не  правда  вовсе  и  даже  не  полуправда  вовсе,  а  сплошная  ложь,  заранее  подготовленная  и  используемая  недостойными  людьми  как  ход  в  шахматной  игре.
    Современнику    трудно  отстраниться от  происходящего  на  Украине  и  обратить  свои   взоры  вдаль  и  не  поддаваться  иллюзиям, ожидая   перемены, обещанные  властью.  Ему  невозможно  оценить  происходящее  под  давлением  пропаганды  и  не  зная  наперёд  чем  война  завершится.
Ему   остаётся  лишь  гадать,  чем  же  всё  обернётся  то  или  тное  решение    власти  или  событие,  как отразятся  на  нём  стечения  обстоятельств  -  благоприятно  или  катастрофически в  самый  момент  их  свершения.
    Славяне   воюют  сами  с  собой  и  Россия,  кажется,  в  этом  не  по  -  следняя  и  её  власть  гарцует,  обвиняя  всех    прочих,  какой  бы  шаг  не  был  сделан  прочими  и  делает  это чудовищно  нелепо.
                Чудищем  кажется  Россия  с  такой  властью.     Иван  Васильевич трудно  подошёл  к  окну  из  глубины  покоев задёрнутыми по  случаю  траура  черными  плотными  византийскими  шторами  и  раздвинул  их  на  обе  стороны,  впустив  в  темноту  озарение  для себя  -  не  просто  божий  свет,  что  высвечивал убого  спальню  свечами.  Но  свет  живого  дня  вторгся  не  просто  в  божий  свет,  в  тёмной  свальне  сделалось  ещё  более  прискорбно   и  наглядно,  ибо  высветилось  за  спиной  высокое  и  широкое  царское  ложе,  на  котором  лежал  покойный  человек  -  женщина  под  дорогой  простынёй,  прикрытая  до  самого  кончика  носа. То  лежала  Анастасия,  первая  жена  Ивана,  прихватившая  внезапную  хворь  и  долго  мучившуюся  перед  смертью. Иван  любил  и  жалел  Анастасию,  пока  она  была  молода  и  привлекательна,  но  уже  больную  оставил  её вниманием  и  устранил  от  царского  ложа,  считая,  что  она  должна  смириться  со  своей  участью  и  доживать  свой  век  царицей,  но  в  стороне  от  его  внимания.
    Но  перед  самой  смертью  царицы  сам  перенёс  её  на руках  под  свой  балдахин  -  умирать   царицей.  Она  сама  попросила  его  об  этом,  ибо  помнила  его  неистовую  любовь  на  этих  перинах  и  этих  подущках  и  хотела  умереть  окутанная  запахом  мужа. Но  он  так  и  не  пришёл  к ней  ни  на одну  ночь   -  был  уже  далёк  от  царицы  в мыслях  и  желаниях. Его  занимали  больше  случайные  встречи  в  переходах  дворца  с  молодыми  боярынями  и  просто  с  дворцовыми  девками.  Он   так  увлёкся   своими   проделками,  что  пришлось  ему  задуматься  над  собой:   не  кобель  ли   Царь,  Государь московский,  когда  под  руку  попалась  ему  дочь  Крымского  Хана  и  он  удерживал  её  в  согбенном  состоянии  то  спереди,  то  сзади, пока  девушка  не  лишилась  чувств.  Этот  случай  заставил  его  остепениться  на время.  И  он  провёл   последние  дни  перед  смертью  Анастасии  с  ней   рядом.  Ждал   её  смерти.  И  дождался.
   России,  пожалуй,  никогда  не  везло с  исторически  удачными  властителями  на  протяжённость  такого    периода,  который  был  бы  точно  выбран  для  этой   личности  как  единственно  правильный  и  единственно  принятый сложившимся   на  тот  момент  истории  общественным  мнением. Никогда!
Властители   всегда  были  как бы  не  ко  двору  или  н  ко  времени.  В  них  не  совпадало  сопряжение  сторон,  то  есть  они  не  подходили  друг  другу,  как  не  подходят  друг другу  шестерёнчатые  колёса  разницей  диаметров  или количеством  нарезанных  фрезой  зубьев.
   Мы  не   будем  глубоко  зарываться  носом  во  времена  веков.  Начнём  с  Ивана  Васильевича   Грозного,  в  царствование  которого  и  забеременела Смутой  Россия  -  с  середины  шестнадцатого  века.  И  сразу  же,  только  начав,  возвратимся  к  себе  -  пусть  нам   то  время  не  покажется  столь  отдалённым.   
               
Чудище  это  -  зверь  дикий  и  зловонный,  множащий  себя  в  злодействе  человеческом, в  изменах  людских  и подлостях,  в  пустословии избитых  фраз,  ломающий  судьбы  людские   во  мраке  и  тлении.  А  если что проявится  непредвиденное     промыслом  божьим и  просветлиться среди  свинцовых  туч,  так  это  для  того,  что бы  дать  передохнуть  измученному  народу,  и  передохнувшего снова  ввергнуть  в  пучину  терпения  и  уныния. Когда  и  где  он  зародился  в  нашей  земле   -  никто  уже  не  упомнит.   

  Иван  Васильевич  трудно  подошёл  к  окну  из  глубины  комнаты,  задёрнутым   по  случаю траура  чёрными  плотными  шторами,  и  раздвинул  их  на  обе  стороны,  впустив  в  темноту  озарение  -  не  просто  божий  свет,  что  высвечивал  убого  комнату  свечами,  а  свет  живого  дня,   отчего  в  комнате  сделалось ещё  более  прискорбно и  наглядно,  ибо  божий  свет  дня  высветил  за спиной  высокое  и  широкое    царское   ложе,  на котором  лежал  покойный  человек  -  женщина  под  дорогой    простынёй,  прикрытая  до  самого  кончика  носа. То  лежала  Анастасия,  первая  жена  Ивана,  прихватив  внезапную  хворь  и  долго  мучившуюся  перед  смертью.


      России,  пожалуй,  никогда  не  везло  с  исторически  удачными  властителями  на   протяжённость  такого  периода,  который  был  бы  точно  выбран для  этой  личности  как  единственно  правильный  и  единственно     принятый   сложившимся на  тот момент  истории  общественным  мнением.  Никогда!  Властители  всегда  были  как  бы  не  ко  двору  или  не  ко  времени.  В  них  не  совпадало  сопряжение сторон, т.е.  они  не  подходили  друг  другу,  как  не  подходят  друг другу  шестерёнчатые  колёса  разницей   диаметров  или  количеством нарезанных  фрезой  зубьев.
 Мы  не  будем  глубоко  зарываться  во  времени  веков.  Начнём  с  Ивана  Васильевича  Грозного,  в  Царствование  которого  и  забеременела  Смутой  Россия  -  с  середины  шестнадцатого  века.
     Более   трёх  лет  Елена  Глинская,  супруга  Великого  Князя  Государя  Российского Василия  Ивановича, вопреки  желанию супруга и  народа,  не  имела  детей.  Но  пришло  время  и  какой то  юродивый   объявил  ей,  что  вскоре  она  родит  мальчика  широкого  ума и  наделённого  двоякими  качествами,  оттого  несущего   собой   добро  и  злодейство.  И  25  августа  1530  года  Царица родила  «славного  добром  и  злом  в  нашей  истории»  мальчика.  Пишут  современники,  народившегося   Ивана,  что  в  самую  минуту  нарождения   земля  и  небо потряслись  от  неслыханных  громовых  раскатов  и  гадатели  Великокняжеского  Двора,  вероятно , сумели  дать объяснение  такому неслыханному  случаю  в  пользу  новорождённого.  И  не  только  отец, Великий  Князь,  но и  вся  Москва  и вся Россия   по  словам  летописца  были  в  восторге  от народившегося  наследника.
 А  через  три  года  умер   Царь    Василий,  а  перед  смертью  тихо  сказал  Игумену  Троицкому  Иоасафу :  «Отче!  молись  за  Государство, за  моего  сына и  за бедную  мать  его!  Поручаю  вам  особенно:  молитеcь  о  младенце  Государе!». И  Василий  скончался, а  сын  его оставался готовится к  своему  Правлению  на  Руси.
     Со  смертью  Василия   в  людские  души  российские  засел  страх,  кто  людям  скажет  что  будет  с  Государством?  Ведь  никогда  ещё  Россия  не  оставалась без  управления,  если  забыть  о вековой  давности.  Никогда  у  неё  на   глазах   не  оставался   столь  юный  Правитель  с  его  ненавистной  матерью   ненавистного  литовского  рода. И  она,  Елена  Глинская,  не  могла  угодить народу  в  делах  внешней  политики  да  и  явная  её  любовь   к  Князю  Ивану  Телепнёву – Оболенскому  возбуждали  к  ней  презрение. А  коли  так,  то  Бог  увидел  и  услышал  укоры  людские   -   и Великая  Княгиня  юная  летами, цветущая  здоровьем   вдруг  скончалась  3  апреля  1538 года без  видимых  причин.
Внезапная  смерть  Елены  предвещала  движения  новых  фактических  властителей  Государства и  они  появились.  И  среди  них  первый  Боярин  Василий  Васильевич Шуйский,  потомок  древних  князей  Суздальских.  Сей  властолюбивый  Князь  объявил  себя  главою  правления  уже  в  седьмой  день  кончины  Елены  и  на  глазах юного  Ивана   велел  схватить   его  надзирательницу  Боярыню  Агриппину    и  её  брата ,  любезного  Царице,  Князя Телепнёва  -  заковать  в  цепи  и  заключить  в  темницу,  несмотря  на  слёзы  и  вопли  беззащитного  Ивана.
До  семнадцати  лет  юный  Царь  жил  перед  постоянными  сварами  Бояр  друг  с  другом,  постоянными мелкими   дворцовыми  переворотами.  А  Шуйский  властвовал   и  Россия  знала  его  как  убийцу  Князя  Бельского .  Но  слава  Богу,  Россия  не долго  терпела  его  тиранство.  Князь  умер в  1543  году.  Но  Шуйские  оставались  у  власти -  вместо  одного  к  власти  приблизились  трое.  Но,  и  тут, слава  Богу,  Иван   начал  чувствовать  тяжесть  Шуйских  и  приходить  в  смысл  происходящего.  Да  и  дядья  Ивана,  Князья  Юрий  и Михайло  Васильевичи,  внушали  тринадцатилетнему  племяннику,  что  для  него  настало  время  объявить  себя Самодержцем  и  свергнуть  хищников  его  власти. Многие бы  поддержали   Ивана,  недовольные  дерзким  насилием  Шуйских. Но  и  Иван  был  уже,  как  говорится, в  теле  и  готов  был  ко  многому. Он созвал  первых  лиц  Государства  Российского    и  твёрдо  сказал  им:  «Уповая  на  милость  божью  и  на  святых  заступников  земли  Русской, имею  намерение жениться».
     И тут же объявил им другое  намерение :  «ещё  до  своей  женитьбы  исполнить  древний  обряд  предков  и  венчаться  на Царство». И  Окольничьи  и  Дьяки  разъезжавшие  по России  в  поисках  невесты  нашли  для  Государя  юную  Анастасию из  Боярского  рода  Захарьиных.  Но  не знатность ,  а  личные  достоинства  невесты  оправдывали  этот  выбор  Царя. И  прервав свадебные  пиры   Царь  с Царицей  ходили пешком  в  Сергиеву  Лавру  и  провели  там   первую неделю  поста ,  ежедневно  молясь  у  гроба  Святого  Сергия  Радонежского.
     Эта  набожность  Ивана,  ни  искренняя  любовь   к  супруге  не  могли  укротить  его   пылкой  беспокойной  души,  его  беспричинного  гнева,  приучения   к  шумной  праздности  его  забав ,  что  сделались  во  дворце  грубостью  и  неблагочинием.  Он любил  быть  Царём  всегда,  везде  и  для  всех.
     Великий  пожар  Москвы  1547  года  озлобил  его  и  он  впервые  увидел ,  что  нет  мудрости  в  правлении  Государства  и  что  нет  той  должной  любви   народной,  которую  он ждал  и готов  был  поначалу  питать её своими  добрыми  делами. И  видя,   что  народ  готов  к  мятежу  и  поневоле  сделался  орудием  Глинских   охотно  удалился  в  село  Воробьёво, как  бы  для  того,  что  бы  не  видеть  и  не  слышать  народного  отчаяния. На  самом  то  деле  он  и  его  вельможи  при  нём  боялись  народного  мятежа. В царствование  своё Иван расширил  Государство , пределы  которого  отдалились  в  Сибирь,  а  торговые пути  лежали  в Среднюю Азию. К  намерениям  Ивана  относится  его  замысел  обогатить  Россию    плодами   искусств  чужеземцев. Тогда,  в  том  времени,     впервые на  театре  Истории    появились  Донские  Казаки,  защитники  России  и  её южных  границ,  признавшие  Верховную  власть  России.
     Но  злодейства  в  судьбе  Ивана   Васильевича было  столько ,  что  не  уместить  его  в  судьбы  наших  иных  правителей. Не вдруг,  конечно  рассвирепела  душа,  некогда  благолюбивая,  успехи  добра  и  зла постепенны  и  поочерёдны,   но как  проникнуть  в  сердцевину  души,  что бы  увидеть в  ней   борение  совести   с  мятежной  страстью;  и  никто  не  увидел,  и  никто  не понял  причины  столь  жестокого  тиранства,  когда   подозрение  вызывало  лишение  собственности,  ссылку,  оковы  и  темницы  и  даже  очень  часто  смерть.  Разве  могли  увидеть в Иване  Васильевиче  Царя  доброго  и  справедливого  жители  Пскова,  Твери ,  Великого  Новгорода,  большинство  которых  было  уничтожено по  доносам  клеветников   и  завистников. И  гибли  то  люди  по  доносу,  за  нескромное  слово или    по  пустому  подозрению в  измене  Москве.
     И  Москва  цепенела  в  страхе. Людей  давили ,  топили,  сжигали,  а  Царь свирепел,  его  кровопийство  не  могло утолить  жажды  крови  необъяснимой для   незамутненного  ума. И  не  находится  исправления  для  тирана  и  мучителя.  И  не найдёся,  как  ни  ищи в  суде  человеческом    и  тем  более  в  суде  Божьем. А из  тех времен,  помещённый в наши  дни  наш  Властитель был  бы, конечно ,  помещён  в  психиатрическую  клинику,  но, скорее  всего , его  постигла  бы  участь  Пол  Пота.  Но  это  как  мерзко  даже  вглядываться   сей час  из  наших  покосившихся  окон  в  домах   барачного  типа. Но  это  совершенно  другой  уровень  типа  общественно -  государственных  отношений.  И  я  решаю  -  не  мешать  жить  Ивану  Васильевичу  в  своей  исторической  эпохе,  как  в разнообразии  монархии.  Ведь  и  в нашей  эпохе найдутся  злодеи  не  менее  жестокие  .
     А  меня  интересуют  изменники,  которых  было  немало  на  Руси.  Что  их  подвигло   на  измену  Отечеству?  Как  ответить  на  это? Ужас ,  наведённый жестокостями  Царя  на  всех  Россиян,  привёл  к  бегству  многих  из  них  в  чужие  края.  Среди   них  были   Князь  Дмитрий  Вишневецкий,  знатные  сановники  Ивана  Васильевича  Алексей  и Гаврила  Черкасские. Бегство    в  чужие  земли  не  всегда  измена; гражданские  законы  не  могут  быть  сильнее  естественных  законов   бежать  от  мучителя,  но  горе  падёт  на  гражданина ,  который  мстит     Отечеству,   путая  тирана  с  Отечеством!  Так  молодой Воевода,  ещё  в юных  своих  годах ознаменовал  себя   славными  ранами    в  битвах  за  Царя  и  Отечество  ,  не  разделяя  их,    под  Тулой,  под  Казанью,  в  степях  Башкирии  и  на  полях  Ливонии,  некогда  любимец  Ивана,  но Царь  не  взлюбил   его  и  вписал  в  свой  чёрный  список  Государственных  преступников. Это  был Князь  Андрей  Курбский.  Он  решился  на  бегство ,  зная  свою  судьбу  и  решительно,  не боясь  смерти  за  задуманное  спросил  у  своей  жены,  желает  ли  она видеть его  мёртвым  или  расстаться  с  ним  живым  навеки?  Жена ответила, что  жизнь  мужа драгоценнее  её   собственной  жизни. И  Курбский  бежал   из  России Царя  Ивана Васильевича   в  Литву,  где  принял  его Воевода  короля  Сигизмунда.
     В  порыве  своих  чувств  он  написал  письмо  к  русскому Царю,  а верный  ему  слуга  взялся  доставить  письмо  и  сдержал  своё   слово. Подал  запечатанную  бумагу   Царю на  Красном  крыльце  в  Кремле   со  словами: «От  господина  моего,  твоего  изгнанника,  Князя   Андрея  Михайловича».  Царь  в  гневе   ударил  его  в  ногу острым  жезлом,  кровь  брызнула  из  раны.  Гонец  Курбского молчал.  Тогда  Царь  велел  ему   читать письмо.  И  тот  начал  читать.
     «Царю  некогда  светлому,  от  Бога  прославленному  -   ныне  же,  по  грехам  нашим,  омрачённому   адскою  злобою  в  сердце,  прокажённому  в  совести ,  тирану  беспримерному между  самыми  недурными  владыками  земли. Внимай!  В  смятении  горечи  сердечной    скажу мало,  но  истину.  Почто   различными  муками  истерзал  ты     сильных  во  Израиле,  вождей  знаменитых,  данных  тебе  Вседержателем, и  Святую  ,  победоносную  кровь  их  приял  во  храмах  Божьих?  Разве  они  не  пылали  усердием     к  Царю  и  Отечеству,  Вымышляя   клевету,  ты  верных  называешь  изменниками,  Христиан  чародеями,  свет тьмою  и  сладкое  горьким!  Чем  прогневали  тебя  они  предстатели   Отечества?    Не  ими  ли  разорены  Батыевы  Царства,  где  предки  наши томились  в тяжёлой  неволе?  Не  ими  ли  взяты  твердыни Германские  в честь  твоего имени?  И что  же воздаёшь нам,  бедным?  Гибель!  Разве  ты  сам  бессмертен?   Разве  нет  Бога  в  правосудии  Вышнего   для  Царя?   Не  описываю  всего, претерпенного   мною от  твоей  жестокости:  ещё  душа  моя  в  смятении;  скажу  единое:  ты  лишил  меня  святые  Руси.  Кровь  моя  за  тебя  излиянная  вопит  к  Богу. Он  видит  сердца.  Я  искал  вины  своей,  в  делах  и  в тайных  промышлениях;  вопрошал  совесть ,  внимал  ответам  её  и  не ведаю  греха  моего  перед  тобой.  Я  водил  полки  твои и никогда  не  обращал  хребта их к   неприятелю:  слава  моя  была  твоею.  Не  год,  не  два  служил  тебе,  но  много  лет , в  трудах  и  в  подвигах воинских,  терпя  нужду  и  болезни  ,  не видя  матери ,  не  зная  супруги,  далеко  от  милого  Отечества. Исчисли  битвы,  исчисли  раны мои! Не  хвалюся: Богу  всё  известно.  Ему  поручаю  себя  в  надежде  на  заступление  Святых  и  праотца  моего  ,  Князя  Фёдора  Ярославского.  Мы  расстались  с  тобою  навеки:  не  увидишь  лица  моего  до дня  Суда Страшного.  Но  слёзы  невинных  жертв готовят  казнь  мучителю.  Бойся  и  мёртвых:  убитые  тобою  живы  для   Всевышнего;  они  у  престола  Его ,  требуют  мести!  Не спасут  тебя  воинства; не  сделают  бессмертным  ласкатели, Бояре  недостойные,  товарищи  пиров  и  неги ,  губители  души  твоей,  которые  приносят  тебе  детей  своих  в  жертву!
Сию  грамоту,  омоченную  слезами  моими,  велю  вложить  в  гроб   с  собою  и  явлюся с  нею  на суд Божий.  Аминь. Писано  в граде  Вольмаре,  в  области  Короля  Смгизмунда,  Государя  моего,  от коего  с  Божьей  помощью   надеюсь  милостей  и  жду  утешения  в  скорбях».
     Иоан  выслушал  чтение  письма  и  велел   пытать   вручителя,  он  должен  был    узнать  все  обстоятельства  побега   и  оставшиеся   связи  Курбского  в  Москве.  Вручитель   письма  по  имени  Василий  Шибанов    не  рассказал  Царю  ничего,  в  ужасных  муках   нахваливал  своего  господина и  радовался  мыслью,  что  за  него  умирает. Такая  твёрдость  изумили  Ивана  и  в   укор  Курбскому  говорит  об  этом  в  ответном  письме.
     «Во  имя  Бога  всемогущего,  Того,  Кем  живём  и  движемся,  Кем  Цари  Царствуют  и  Сильные    глаголют,  смиренный  Христианский  обет  бывшему  Российскому   Боярину,  нашему  советнику и Воеводе,  Князю  Андрею Михайловичу Курбскому,  восхотевшему  быть   Ярославским  владыкой.
     Почто, несчастный,    губишь  свою  душу  изменой,  спасая  бренное  тело   бегством?  Если  ты  праведен  и  добродетелен, то  для  чего  не  захотел  умереть  от  меня,  строптивого  владыки  и  наследовать  венец  Мученика?   Что  жизнь,  что  богатство  и  слава  мира  сего ?  Суета  и  тень:  блажен,  кто  смертью  приобретает   душевное  спасение!  Устыдился  раба  своего,  Шибанова:  он  сохранил благочестие  перед   Царём  и  народом,  дав  господину  обет  верности,  не  изменил  ему  при  вратах  смерти.  А  ты.  от единого  моего  гневного  слова,  тяготишь  себя  клятвою  изменников;  не  только  себя,  но  и  душу    предков  твоих,  ибо  они  клялись  великому  моему  деду  служить нам  верно со  всем  их  потомством. Я  читал  и разумел  твоё  писание.   Яд  аспида в  устах  изменника.:  слова  его  подобны  стрелам.  Жалуешься  на претерпенные   тобою  гонения;  но  ты  не  уехал бы   к  врагу  нашему,  если  бы  мы   не  излишне    миловали  вас,  недостойных!  Я иногда  наказывал  тебя   за  вины ,  но  всегда  легко,  и  с  любовью, а  жаловал  примерно.  Ты  в юных  летах  был  Воеводою  и  советником  Царским;  имел  все  почести  и  богатство. Вспомни  отца  своего:  он  служил  в  Боярах  у  Князя Михаила  Кубенского!  Хвалишься   пролитием  крови   своей  в  битвах : но  ты  единственно  платил  долг   Отечеству.  И  велика  ли  слава  твоих  подвигов?  Когда  Хан бежал из  Тулы,  вы  пировали на обеде  у Князя  Григория  Тёмкина   и  дали  неприятелю  время  уйти  восвояси. Вы  были  под Невелем  с 15000  и  не  умели  разбить  четырёх  тысяч литовцев,  говоришь  о  Царствах Батыевых, буд  то  бы  вами  покорённых:  разумеешь  Казанское  (  ибо  милость  твоя  не видала  Астрахани)?  Но  чего  нам  стоило  вести  вас  к  победе?  … .
Когда  Бог  даровал  нам   город ,  что  вы  делали?  Грабили!  Горе  дому  , коим  владеет  жена,  Горе  Царству,  коим владеют  многие!  Византия  пала,  когда  Цари  начали  слушаться  Эпархов,  Синклитов  и  Попов. Бесстыдная  ложь,  что  говоришь  о  наших   жестокостях!  Не  губим   Сильных, Сильные  служат  нам.  Казним  одних  изменников  -   и  где  же  щадят  их?  А  предок  ваш ,,  святой  Князь  Фёдор  Ростиславич,  сколько  убил  Христиан  в Смоленске? И  что такое  представители  Отечества?  Святые ли,  боги  ли,  как  Апполоны,  Юпитеры?  Доселе  владетели  Российские  были  вольны,  независимы:  жаловали  и казнили  своих  подданных  без  отчёта.  Так  и будет!  Уже  я  не  младенец.  Имею  нужду в  милости  Божьей,   Пречистой  Девы  Марии  и  Святых  Угодников, наставления  человеческого  не  требую.  Хвала  Всевышнему:  Россия  благоденствует ,  Бояре  мои  живут   в  любви  и  согласии ,  одни  друзья,  советники  ваши, ещё  во  тьме   коварствуют,  Угрожаешь  мне  судом   Христовым    на  том  свете,  а  разве  в этом  мире  нет   власти Божьей?  Вы думаете,  что Господь  Царствует  только  на  небесах,  Дьявол  в  Аде,  на  земле  же властвуют  люди. Нет,  нет ,  везде  Держава  Господня  и  в  этой   и  в будущей  жизни.  Ты  пишешь,  что  я  не  увижу  лица  Эфиопского,  так  какое  же  горе  мне!  Какое  бедствие  мне!  А  сам  Престол  Всевышнего  окружаешь  убиенными  мною:  вот  новая  ересь!  Так  положи  свою  грамоту  в  могилу   с  собою:  этим  докажешь,  что  и  последняя  искра  Христианская  умирает  с  любовью,  с  прощением,  а не  с  злобой. К  завершению  измены  называешь Ливонский  город  Вольмар областью  Короля Сигизмунда  и  надеешься  от  него  получить  милости, оставив  своего  законного  ,  Богом  данного   Властителя.  Ты  избрал   себе  Государя лучшего.  Великий Король  твой  есть  раб  рабов,  удивительно  ли ,  что  его  хвалят  рабы?  Но умолкаю,  Соломон  не  велит  плодить  речей  с  безумными:  таков ты  действительно.  Писано  в  Царствующем  городе  Москве,  лета  мироздания 7072  ( 1564) Июля  в 5  день».
     Это  письмо  Царя   Курбскому  довлеет  над  смелыми  презрительными  к  тирану  словами  -   так  и  должно  быть,  кажется,  если  тиранство  отравило   суть  России  и  не  могло  позволить  появиться  ничему  более  наряду  с  собой  -  только  изменам  и  преступлениям.
     А  переписка   не  закончилась,  она  продолжалась  и  стала казаться  обоим,  тирану  и  изменнику,  и  оправданием  друг  перед    другом  и  обвинением друг  друга. Но  Царь считает,  что  он  прав,  потому  что   -  Царь.  Это  проступает  не  сразу,  его  правота  в  споре  двоих,  большим  количеством  аргументов  -    свидетельствами   историческими,  богословскими  толкованиями  и  грубыми насмешками,  что  хоть  и  недостойно,  но  в  те  времена  было  вполне  доказательно.  Но  Курбский  вполне  Герой  поначалу,  другого  он  не заслужил,  когда  прямо  в  глаза,  хоть  и  на  расстоянии,  нашёл  в себе  силы   назвать тирана  тираном;  впрочем мне  и  в  голову  не  могло придти  найти  в  его  поступке  что  нибудь  похожее  на  робость  перед  Царём  -  тираном. В  отношениях  этих  двух  людей,  конечно ,  более  интересен  Курбский,  потому  что  в  храбрости перед  злодеем  он  видит   верх  человеческих  достоинств,  которые  на  него и  одеты  как  одежда  -  это  он  такой  в  характере. А Царь  тем  и характерен,  что  он Царь,  тем более, что  этот  Царь  -  Иван Васильевич.
     Но они  не  застыли  в  молчании  друг  перед  другом,  они  говорят  и,  кажется  , что  не наговорятся.  «Я  невинен  и  бедствую  в  изгнании,  -  пишет  Курбский   Царю,  столкнувшись с  трудностями.  -  Добрые   жалеют  меня:  следственно  не  ты! Подождём  немного: истина  не  далёко».
     А  чего  ожидал  Курбский  от  истины?  Победы  над  Иваном?  Как?  В  каком  виде?
До  настоящего  момента    мы  можем  только  осуждать  беглеца  только  за  язвительность  писем,  за  наслаждение  неминуемой  мести,  за  удовольствие  терзать  мучителя  смелостью  слов и  ,  пожалуй, за  безразличие  к  судьбе  доброго  усердного  слуги,  решившегося  на  жертву .  Ничего  более!  А  если  ничего  более,  то  он  -  не  преступник,  не  враг.
     Но ,  увлечённый  страстью  борьбы  с  тираном,  Курбский  лишил  себя  преимущества  быть  правым в  историческом,   так  я  думаю,  споре  с Царём  о  добродетели и  не  на  словах  был  уличён,  когда  превратился  из  изгнанника   жестоким  гонителем   в  преступника  и  изменника  России. Покинув  Россию   Курбский  без  угрызений  своей  совести  мог   бы  найти  своё  убежище от гонителя  в  Литве,  но  к  несчастью  своему   сделал  непоправимое:  соединил  смелые  слова свои  с  оружием  против  России,   не  задумываясь продав  свою  честь  и  русскую  душу  Польскому  Королю  Сигизмунду,  советуя  как  погубить  Россию.  И  скоро70000  Литовцев,  Ляхов ,  Прусских  немцев,  Венгров, Волохов  с уже  предателем  Курбским вступили  на  Русскую  землю,  а  Крымские  татары  с  Девлет-  Гиреем  вступили   в  Рязанскую   область. Но  измена  Курбского  с  его  замыслом  не  достигла  желаемого,  Россия  выстояла своими  дружинами  во  главе с любимцами Государя  Алексея  Басманова и  его  сына  Фёдора, а  так  же  Князя  Петра  Щенятева и  Князей  Ивана  Пронского  и  братьев  Петра и  Василия  Оболенских -  Серебряных. И  подвиги Курбского  против  России  состояли  всего  лишь из   разорения  сёл  и  монастырей.  «То  сделалось  против  моей  воли.  -  писал  он  Ивану. -   нельзя  было  удержать  хищных  ратников. Я  воевал  моё  отечество так  же ,  как Давид,  гонимый  Саулом,  воевал  землю  Израильскую».
     В  то  время  как  Курбский  всё более и более  увязал в  измене ,  Ивану  всё  более  и  более   сопутствовала  удача. А  измена  Курбского   произвела  лишь  кратковременную  тревогу в  Москве.
     Но  сердце  Ивана  всё  более    кипело  гневом   и  волновалось  подозрениями  к  его  Вельможам  и  он  снова  видел   предательство  там,  где  его  не  было.
     Царь   организовал   собственную  дружину  и  выбирал  телохранителей  из   Князей,  Дворян,  Детей  Боярских  в  количестве 1000 ,  названных  опричниками.  В  этой  опричнине  вместе  с  ним   были  Алексей  Басманов,  Малюта  Скуратов. Князь  Афанасий  Вяземский  и другие  его  любимцы.  А  4  февраля  1565  года   начались  казни  мнимых  изменников,  которые буд то  были  связаны  с  Курбским  и  вместе  с  ним  умышляли  убить  Царя,  Царицу  Анастасию  и  его  детей.   Первой  жертвой  опричнины   стал  славный Воевода  Князь  Александр  Борисович  Горбатый  - Шуйский,  потомок Древних  Князей  Суздальских  и знаменитый  участник   завоевания   Казанского Царства.  Ему  надлежало  умереть  вместе  с  сыном  Петром  семнадцатилетним  юношей.  На   казнь  отец  с  сыном  шли  держась  за  руки  и  никто  из  них  не  мог  уступить   первенство  у  плахи.  Но,  наконец  отец  сказал :  «Не  зрю  тебя  мёртвого!»
     И  началось  такое!
     Вместо  1000  Царь  взял  на  службу  6000  телохранителей  и  взял  с  них  присягу   служить  ему   верой  и  правдой,  а  на  самом  то  деле  всех  их  приводили  под  очи   тех  избранных  людей,  которые  были  определены  Иваном  и  они  отбирали   этих  молодых  людей,  отличных  не  достоинствами,  но  только удальством, распутством  и  готовностью  на   всё  к  чему  их  назначит  Царь. Они  должны  доносить  на  изменников,  не  водить  дружбу  с  теми  ,  кто  не   записан  в  опричники,  и  даже  не  знать ни  мать , ни отца   -   только  Государя.  За  свою  службу  Иван  дал им    землю  и  дома   и  всю  движимую  собственность,   отобранную  у  прежних  владельцев,  людей   знатных,  заслуженных,  израненных в  битвах,  которые  ,  если  не  лишились  жизни,  то  зимою  с  жёнами  и  детьми шли  в  иные  отдалённые места  России.
     Но  это  зло  Иваново  было  маловажным  в  сравнении  с  другим.  Скоро  увидели ,  что Иван  предаёт  всю  Россию в  жертву  своим опричникам. Опричники  всегда  были  правы  в  судах,  на них  не было  ни  суда  ,  ни другой  управы. Опричников    звали кромешниками   тогда  -  как  бы  извергов  тьмы  кромешной.  И  кромешник  мог  безопасно  для  себя  теснить ,  грабить  соседа  и  в  случае   поданной  соседом  жалобы   брал  пеню  за  бесчестье. Что  то  подобное  начинается  и   в  наше  время,  когда  клевета  назначена  судебной  защитой   власти,  как  и  закон  о  митингах,  которым  преследуется  беспорядки  на  улицах,  проспектах и  площадях.
     Но  продолжим.
     А  казни   были  нескончаемы.  Но  иногда  и такое бывает.
     Царь  в  окружении некоторых  Бояр  и  множества опричников  входит  в  Соборную церковь  Кремля,  где  им  встречается  Митрополит  Филипп.  Иван  приблизился  к  Митрополиту и  ждал  благословения.  Но  тот  смотрел  на   образ  Спасителя,  не  говоря   ни  слова. Наконец  Бояре  сказали:  «Святый  Владыко!  Это  Государь ,  благослови  его!»
А  Филипп  ответствовал,  но  вот   что : «В  этом  виде,  в  этом  одеянии  не  узнаю   Царя  Православного;  не  узнаю  и  в делах  Царства… О   Государь! Мы  здесь  приносим   жертвы Богу,  а  за  алтарём  льётся  невинная  кровь  Христианская.  Отколе  солнце  сияет  на  небе,  не видно,  не  слыхано,  что  бы  Цари  благочестивые   возмущали  собственную  Державу столь  ужасно! В  самых  неверных . языческих  Царствах есть  закон и  правда,  есть  милосердие  к  людям   -   а  в России  нет  их!  Достояние  и  жизнь  граждан   не  имеют  защиты. Везде  грабежи,  везде убийства  и  совершаются  именем  Царским!  Ты  высок  на  троне,  но  есть  Всевышний  судья  наш  и  твой.  Как  предстанешь  на  суд   Его?
Обагрённый кровью   невинных,  оглушаемый  воплем  их  мук?  -  Ибо  сами  камни    под  ногами  твоими вопиют  о  мести! Государь! Вещаю  как пастырь   душ.  Боюся  Господа  единого!»
     Царь ударил  жезлом  о  камень и  сказал  страшным голосом:  «Чернец! До  сих  пор  я  излишне    щадил  вас,  мятежников,  отныне  буду таковым,  каковым вы  меня  нарицаете!».
     И  уже  на  другой  день состоялись  новые казни. Их  было  не остановить.  И  в  числе  первых и знатных   погиб  Князь  Василий  Пронский.
     А    казни   не  кончались.  Но  когда  то  должны  были  кончиться.  Наконец  Иван  достиг  высшей  степени  своего  тиранства  и  мог   ещё  в  безумстве  губить  свой  народ,  но  уже  не  мог  этим  изумить  Россиян,  никакими  новыми   изобретениями  своей  лютости.  Невозможно  читать   без  трепета о  всех  адских  вымыслах   тирана,  о  всех  способах  терзать  человечество. А  мы  больше  не будем  писать  об этом,  уж  больно  много  чести  отдаём  лютому  зверю.
     Только  добавим  ,  что голод  и  мор  помогали  тирану  опустошить  Россию. Это было  в 1572  году. Между  тем,  супруга Ивана  родила  сына   Уара -  Дмитрия, безвинного  виновника  дальнейших,  на  долгие  годы, бедствий  России. Иван  не  отбросил  от  себя  мысли  жениться на  племяннице Английской  Королевы,  устранив  от  себя  супругу,  Марию  Нагую.
     Но  и    жизнь,  данная   ему Богом,  оказалась не  вечной.  На  что  он  надеялся,  но  долголетие в  Царствовании,  подходило  неминуемо  к концу.  В это  время на  небесном  небосклоне явилась  комета,  Царь  выходил  на  крыльцо и  смотрел  на  неё,  а  однажды, изменившись  в  лице,  произнёс:  вот  знамение моей  смерти! Говорят,  что неминуемую  смерть  предсказали  ему  Астрологи -  18  марта,  на  что Иван  им  приказал  молчать , а  сам продолжал  ждать своего  смертного  часа.
     Он созвал  Бояр  и  велел  писать завещание ,  в  нём  объявил  наследником  престола сына своего Царевича  Фёдора,  избрал  знаменитых Вельмож  в  советники   и  блюстителей  Державы  -  облегчать  царствование юному  Фёдору,  младенцу  Дмитрию  с  матерью Марией  Нагой   назначил  в  Удел город  Углич и  вверил  воспитание  Бельскому.
     А  17  марта   ему  полегчало и  он  сказал Бельскому:  «Объяви  казнь Астрологам  за их  басни  о  моей  смерти».    «  Но  день  ещё   не  миновал»,  ответствовали  Бельскому Астрологи. Исходя  из  сегодняшнего  дня,  это  чистой  воды  клевета.  Да  разве  можно  такое  предсказывать  Властителю!
     «Не  стало  Государя!»  -   как,  всё  таки,  случилась  долгожданная  смерть.  И  завопил народ, заплакал   навзрыд,  обливаясь  неутешными  слезами,  платя  долг  усопшему Монарху,  хотя  и  до  крайности жестокому.  На  третий  день   совершилось  погребение  памятное  в  своём  великолепии  в  Архангельском  Соборе   Кремля.  И  земля  не  отвергла тирана.
     Он  и  в  гробу  не  казался  старцем.  Много  силы  в  теле  оставалось  с  юности  до  предсмертных  дней.  Был  он  высок,  плечист  не  опущенными  плечами, но  широкими  и  какими  то  стрельчатыми и  прямыми, что  угадывало  в  них  силу  недюженную,  тонкая ,  но  сильная,  жилистая  шея  легко держала непропорциональную  весу  и  росту  малую и  узколицию  голову покрытую  редкими  уже   сивыми  волосами ,  узкое   и  скуластое  лицо  выделяло  ястребиный   нос  и  светлые  серые  глаза,  но  уже  старческие  и  злобные,  почти  дикие.  Но  всё  равно  весь  его  облик  был  облик  Царя и  почему  то  Царя    подходящего только для  России  .Когда  он    гневался,  то  гнев  его  начинался  с  верчения  головы из  стороны  в  сторону  и  весь  его  образ  походил  на  Царский   орлиный  герб,  охраняющий  необъятность  России. Но  верчение  вдруг  останавливалось   и  выбрав  заранее  кого  то  для  расправы,   взгляд  его  упирался в  искомое  -  и  человек  прощался  с  жизнью,  моля  бога  проститься побыстрее.  Таков  был  тиран, что  предназначен  был  судьбой  для  России.  То  есть  здесь   Россия,  в  эти  десятилетия,  забеременела  Смутой,  давая  пример  поведения всем  людям   -  изменами  и  преступлениями,  злобой  и  жестокостью.  И  такое  время ,  началось при
нём   и    продолжалось сразу  за  порогом  кончины  тирана.  Таков  был  тиран,  предназначенный  судьбой  властвовать   Россией. В  эти  годы  от  тирана  и  деспота  забеременела  Смутой  Россия,  давая  пример    поведения  многим другим  народам  жестокостями,  изменами  и  преступлениями.  Это  началось  с  него  и  продолжалось  до  его  кончины.
    А  России  нужно  бы  запомнить  этот  день  -  начало  смуты,4  февраля  1565  года,  когда  первыми  ступили  на  эшафот  отец  с  сыном  из  рода  Суздальских  князей  Александр  Михайлович   Горбатый-Шуйский  и  его  семнадцатилетний      сын  Пётр.  Не  могу  видеть  тебя,  сын,  мёртвым.  Дай   мне  первым  умереть.  -  сказал  отец  сыну  и  ступил  первым  на  эшафот  И   мы,  славяне,  должны   заложить  этот  день  в  свою  историческую  память. Но  не  случится  этому,  этот  день   никому  из  власиттелей  наших  не  будет  памятным.         
 
   
                30

Человек  низенького  роста,  в  потёртом  пиджаке,  осыпанном  перхотью  шёл  по  116  стрит  Нью-Йорка  с  задумчивым  видом. В   его  голове,  в   извилинах  мозга  рисовались  грандиозные  планы  исполнения  человеческой  мечты  стать  единоличным  повелителем  «Коза  ностры».
За  ним  неотступно  продвигался  Джо  Валаччи,  его  телохранитель  и  шофёр,  приготовивший для  своего  «босса»  жуткую  смерть  в  год  жестокой  гангстерской  междоусобицы  1930  -  год  побед  выходцев  ведущих  членов  организации  из   сицилийского  местечка  Кастелламмарезе – дель -  Гольфо  над  выходцами  из  других  мест  Сицилии.
Джузеппе  спешил  на   сходку  и  был  уверен  в  победе  на  «комиссии»  стать   «мистером  Биг»  в  организации.  Он  даже  подготовил  что  то  своё  в  подарок  сходке,  называемой  «комиссией»  -   он  подготовил  убийство  за  карточным  столом   Вито  Дженовезе,  наиболее  вероятного  соперника  среди  прочих.  И  Джозеф  Валаччи  сделает  это  безукоризненно.  Он  нальёт  рюмку  коньяка   у  фуршетного  столика,  выпьет  её  и  глянет  на  Джузеппе.  Который  встанет  за  игральным  столом и   опустит  голову  в  знак  согласия  на  акцию.  Этого  никто  не  заметит в  телодвижении  Джузеппе,  собирающимся  в  туалет.  И  тут  подходит  Валаччи  и  стреляет Дженовезе  в  затылок.
Это  должно  произойти  мгновенно,  как  рассчитывали  заговорщики. 
Но  Джузеппе  Массерия  был  недалёк  в  своих  планах,  когда  сговаривался  с  Валаччи.
Выбрав  Валаччи  в  сподручные, он  не  учёл,  что  Джо  с  Дженовезе  были  местечковые 
земляки  и  этот  факт  у  сицилийцев  решающий  -  как   братство,  как  клятва  от  рождения,  как  семья,  что  родилась  раньше  клятвопреступничества  перед  «Коза ностра».
Они  были  земляки,  Джозеф  Валаччи  и  Вито    Дженовезе,  из   Кастелламарезе – дель - Гольфо.  Они  помнили  всё.
 Они  шли  по  прибрежному  песку,  отойдя  значительно  от  городка, оставив  позади  себя  лимонные,   апельсиновые  и  мандариновые  сады .  Скоро  по  левую  руку  должно  показаться  ущелье,  по  которому  протекает  шумный  ручей. Им  предстояло  решить  важное   дело,  оттого  оба  были  сосредоточенны  и  молчаливы.  Только  ожидание  увидеть  сам  вход  в  это  широкое  ущелье   заставило  учащённо   забиться  сердце,  но
их  остановило  много -  много  звуков,  словно  лилась  песня  из  утробы  этого  ущелья.
Звуки  эти  были  широки  и  распевны.  Но  вдруг  становились  надрывными  и  просящими  пощады. А  под  конец   победными  и  поэтому  успокоительными  для  слушателя  и  исполнителя.  И  не  успели  Джо  и  Вито  переглянуться  в  недоумении от  громких  слов  песни,  таких  неожиданных  в этой  тиши,  заглушающих  ласковое   в  тиши звучание  моря,  как  песня  зазвучала  вновь. Её  нельзя  было  не  узнать.

 Скажите  девушки  подружке  вашей,
 Что  я  не  сплю  ночей,  о  ней  мечтаю,
 Что  всех  красавиц  она  милей  и  краше,
Я  сам  хотел  признаться  ей,
          Но  слов  я  не  нашёл.

           Очей  прекрасных,  огонь   я  обожаю,
           Скажите,  что  иного  я  счастья  не  желаю.
           Что  нежной  страстью,  как  цепью  к  ней  прикован,
           Что  без  неё  в  душе  моей  трвоги  не  унять
            Когда  б  я  только  смелости набрался,
            Я   б  ей  сказал:  Напрасно  ты  скрываешь,
            Что  нежной  страстью  сама  ко  мне  пылаешь,
             Расстанься  с  глупой  маской
            И  сердце  мне  открой.
            Очей  прелестных  огонь  я  обожаю,
            И  на  земле иного  я  счастья  не  желаю,
            К  тебе  я  страстью как  цепью  прикован.
            Хочу   тебе  всю  жизнь  отдать,  одной  тобой  дышать.

Оба  не  изменились  в  лице,  только  за  поясом   поправили  свои  пистолеты.  Сказали   друг  другу:  Пошли!
Берег  начал   заметно  возвышаться.  Солнце  клонилось  к  видневшимся  за  заливом   горам.  И  они,  уставшие,  вошли  в  ущелье,  уже  потемневшее   под  склонами.
Ущелье,  начавшееся  дельтой  быстрого  ручья  и  виноградником,  перешло  в  посадки  апельсиновых  деревьев,  потом  они  увидели  ещё  не  поспелую  пшеницу,  а   на  дольнем  конце  пшеничного  поля   стал  отчётливо  виден  дом,  выложенный  из  плитняка  и  застывшей  лавы.
Они,  подходящие   к  дому  не  скрываясь,  стали  заметны  из  окон  этого  дома и  они  остановились,  услышав  ружейный   выстрел,  потом  второй.  Пригнулись  под  пшеничными  колосьями.  Пули  просвистели над  головой.
-   Оказывается  нас   поджидали, Джо.  -  сказал  спокойно  Дженовезе,  стоя  на  коленях перед  стеной  пшеницы.  -  Наша  акция  не  выполнима  -  ведь  не  полезем  же  мы    под  винчестер, правда.
-   Да,  это  не  оспоримо.  -  согласился   Валаччи.  -  И   что  же  ты  намерен  придпринять?
-   Да что  то  делать  надо.  И  немедленно.  Так  думаю.  -   Задумчиво   проговорил  Вито,  а  сам  уже  тряс  коробок  спичек  в  руке.  -  Ты  вот  что,  Джозеф.  Вползай  ка  в  это  пшеничное  поле,  да  подальше, в  глубину  его  и  там  навяжи  каких  нибудь   кукол  не  меньше  пяти,  зажги   их    и  быстро  ползи  ,  беги    только  прочь  от  поджёга.  А  я  буду  ждать  тебя  на  берегу  у  костра.

               

Валаччи  бежал  от   огня  по  пшеничному  полю,  которое  превращалось  у  него  за  спиной   как  Этна,   в   огонь из  костров  ада,  в  кипящие  котлы  воды  и  раскалённые  сковородки   для  грешников. Было  нестерпимо  жарко, было  нестерпимо  больно  от  прикосновения  прожаренной  рубахи  к  коже   на  спине  и  плечах.  Но  он  бежал  и  бежал,  не  видя  куда  -  лишь  бы  прочь  от  огня.  Но  огонь  не  отступал  и  было  ему  непонятна  его  прилипчивость,    его  скорость   по  пятам  за  ним. Но  он  даже  не  допускал  мысли  о  смерти  в  этой  кипящей  огнём  Этне.  Он  почувствовал  конец  пшеничного  поля  и  остановился  и  сразу  увидел  перед  собой  человека  и  опередившие  клубы  чёрного  дыма,  тучами  несущимися  через  его      голову  и  окутавшие  стоящего  перед  ним  человека    с  ружьём   наготове. И  думать  было  не  надо,  что  этот  человек  ждал  смерти   от   него,  Валаччи   и   его  друга  Вито  Дженовезе,  который,  видимо,  уже  сейчас  раскладывал  костёр  на  берегу.  Человек  с  винчестером  в  руках  готов  был  защитить  себя  и  свой   дом,  где  только  что  он    прощально  слушал  Энрике  Карузо.   А  значит  в  любой  момент  может  убить  его.
И  как  только  человек  поднял  свой  винчестер  и  ещё  не  успел направить  в  цель,   как  белая  его  рубаха  закрылась  чёрным  дымом  догорающего  пшеничного  поля,  так  тут же  Валаччи  упал  на  землю  и  покатился  в  сторону,  выхватывая  из-за  пояса  совсем  новенький  наган,  подаренный  Дженовезе,  и  дважды  выстрелил  не  целясь  в  человеческий  контур.
Дым  придавил  его  к  земле  и   Валаччи  долго  лежал  вслушиваясь,  стараясь  уловить  хоть  какие  то  живые  звуки.  Наконец  он  встал  во  весь  рост и  шагнул  в  сторону  защитника  своего  дома,  как  ему  казалось.  И  он  не  ошибся.  Только  на  том  месте,  где  тот  только  что  стоял  готовый  защищаться  и  нападать  со  своим  винчестером,  его  не  было.  Ружьё  лежало  на  земле. А  человек  полз  раненый  куда  то  в  сторон,  спасая  свою  жизнь  и  оставляя  за собой  кровавый  след.  Он  полз  к  своему  дому. Только  там  было  его  спесение.
Валаччи  бех  всякой  надобности  пнул   ружьё  без  сожаления  и  пошёл  по  этому  красному  следу,  на  глазах  становящимся  чёрным  и  без  опаски  подошёл  к  цепляющемуся  за  жизнь  человеку.  Равнодушно  и  устало  отвернулся  от   предсмертного  дикого  взгляда  и  выстрелил  два  раза  -   в  лицо  без  разбора  и  в  грудь  ближе  к  сердцу.
Дальние  горы  через  залив,  обвеянные  синеватой  мглой,  реяли,  буд  то  расплавлялись 
в  вечерней  истоме.  А  лёгкий  ветер  шевелил  пожарище,  словно  кто  то    плеснул  черноты  в  море,  в  цытрусовые  сады и  в  само   сицилианское  солнце.  Казалось,  что  сама  природа  тоскует  и  печалится    о  чём  то   необъяснимом   случившемся  в  райском  уголке  земли.            
               
Вито  ждал  Валаччи  у  костра.
Валаччи   был  слышен  задолго  как  подошёл  из  синеватого  полумрака  ночи. Вито  лежал  возле  костра,  упираясь  на  локти    и  высматривал  подходящего.  Было  слышно  как  Джозеф   подходил  быстрым  шагом.
Вито  испуганным  шакалом  бегло  посмотрел  на  Джо,  ища  в  нём  измену.  -  Садись  к  огню.  -   Джо  опустился  на  землю,  поджал    под  себя  ноги  и  успокаивая  тяжёлое  дыхание  сказал:
-   Ниву  сжёг. Человека  убил.  По  другому  никак.  По  другому  -  он  бы  меня  хлопнул.
-   Что  за  человек?
-   Не  знаю,  не встречал.
-   И  где  он?
-   Лежит  на  своём  месте.
Вито  встрепенулся:  На каком  месте!
Джо  неподдельно удивился:  На  том  самом  месте,  где  я  его  пристрелил.
-   Эх,  ты,  охламон!  -  недовольно   прикрикнул  Вито.  -  Так  ли  это  -  пойдём  посмотрим  кого  ты  на  тот  свет  отправил.
-   Коли  хочешь  посмотреть    и  удостовериться,  пойдём  и посмотрим.  Увидишь  …  Смешно  -  руками  - ногами   дрыгнул …  Дрыг –дрыг,  словно  плясать  пустился,  да  упал.
Они  возвратились  туда,  где Джо оставил  убитым  человека.
Лежащий  человек  перед  ними  -  как  символ  своей  беспомощности,  как  предел общечеловеческой  беззащитности,  как  гарантия  всеобщей  безопасности.  Но  они  то  знали,  что   этот  лежащий  человек  перед  ними  -  павший  человек  от  их  рук.  А  если  павший,  и  независимо  от  чьих  рук  -  это  всегда  призыв  к  помощи,  призыв  к  человеку,  к  обывательскому  милосердию.
Но!  В  то  же  время!  Дурацкая  добродетель  сама  гнёт  шею,  сгибает  спину,  подгибает  колени,  клонит  поверженного  наземь.  И,  в  то  же  время,  по  этому  принципу,  принципу  действия  дурацкой  добродетели,  они  не   знали  и  не  хотели  знать  к  чему  призывает  их  павший  человек,  они  помнили  принцип  дурацкой  добродетели  -  ни  перед  чем  не  останавливаться,  ни перед  чем  не  задумываться.
Человек  лежал  на  том  же  самом  месте,  на  котором  оставил  его  Валаччи.  Джо,   как  увидел  только  что  брошенную  им  картину  и  не  успевшую  забыться,  что  то  всполошно  забормотал.  Вито коротко  повторил  уже  сказанное:
-   Эх,  ты,  охламон!  Я  не  просил  тебя убивать  этого  человека,  ты  кого  ухлопал?
-   А я что?  Я  ничего …  Я  так  …  Я  защищался
-   Защищался …  Кто  тебе  поверит?
Вито  заторопился,  засуетился.  Нагнулся  перед  трупом  на  колени,  торопливо  сложил  ему  руки  на   груди   и  выпрямил  согнутые  в  коленях  ноги.
-   Несчастный  человек.  -  Жалостливо  и  неожиданно  заговорил  Дженовезе.  -   Как  бы  его  судьба   ни  складывалась,  но  в  конце  подстерегла  его  судьба  в  живописном  месте  Сицилии.  Но  -  определённо  его  путь  был  прочерчен    через  это  место  и  определено  потерять  в  этом  месте  всё,  что  имел  при  жизни  -  дом,  семью,  своё  имя  и  превратиться  в  пепельный  прах. Аминь!  -   Вито  перекрестился  и.  не  теряя  скорбного  вида,  приказал:
-   Иди  в  дом,  Джозеф  и  готовь  там  адскую  сковородку.  А  я  здесь  побуду  с  усопшим.
-   С  убитым.  -  робко  поправил   Валаччи.
-  Пусть  с  убитым.  Иди,  иди.  Ночь  не  вечно  длится,  ступай.
-   Мы  его  сожжём?
-   Мы  его  уничтожим.
-   Я   понял  тебя,  Вито.  Мне  нужно  подготовить  гигантский   пожар?
-   И  это  то же.
-   А  что  ещё?
-   Подумай  и  посоветуйся  со  мной.  Я  то же  буду  думать.  Впрочем,  я,  кажется,  знаю, что  нам  делать.  А  ты  войди  в  дом  и  найди  там  цемент  или   бензин  или  автомобильное  масло,  а  в  ванной  комнате  приготовь  ванну  для  ритуала.  Понял?
-  Всё   понял.  -  Быстро  и  согласно  ответил  Валаччи.
Его  ответ  был  готов  почти  сразу.  Некольких  минут  хватило,  а  Джо  уже  радостно рапортовал   товарищу:
-   Сицилийский  цемент  в  мешках,  бензин  в  американских  бочках. И  всё  это  в  достаточном  количестве.

Это  была  вторая   акция  Джозефа  Валаччи, это  было второе  его  убийство   из  тридцати  трёх,  вменённых  ему  судом  за всю  его  жизнь. У   Вито  Дженовезе  был  свой  счёт,  неизвестный  Джозефу.  Но  он  полагал,  что  не  меньший,  а  скорее  больший.  Но  не  завидовал  и  ,  естественно,  не  осуждал.  У  обоих   под  ногами  была  скользкая  дорожка,  на  которой  было  трудно  эквилибрировать,  что  бы  удержаться  на   ногах.
Но  они  держались  и  удерживались.  Одним  словом,  жизнь  хоть  и  была  под  ногами у  Лжозефа  Валаччи,  но  было  скользкой  и  требовала   изощрённости,  что  бы  не  подскользнуться,  что  бы  не  оступиться.  И  вроде  бы  всё  шло  в  спокойствии.  Но  как  то,  уже  в  Америке  Джозеф  зашёл  в  телефонную  будку  и  долго  шарил  по  карманам 
мелочь  и  тупо  рассматривал  нацарапанную    по  серой  краске  фашистскую  свастику  и   весёлый  беззаботный  призыв:  «смерть  евреям!»

В  то  лето  1929  года  Джозеф  Валаччи  и  Вито  Дженовезе  неожиданно  стали  знаменитостями.  За  несколько  месяцев  до   отъезда  из  Италии,  в  Милане  они    явно предсказуемо  для  себя  выиграли приличную  сумму  в  лотерею.  Всё  смахивало  на  рекламу,  если   бы  не     их  кисловатые  и  даже  испуганные  рожи  в  газетах  Италии. Конечно,  их  известность  дальше   Милана,  Турина  или  курортного  Кортино  не  распространилась,  но  именно  этого  им  было  и  нужно. Они  остановились  на  несколько  дней  в Кортино,  но  из  газет узнали,  что  полиция  Сицилии  объявила  их  розыск  и  им  пришлось  перебраться  в  Германию.  А  вскоре  и  в  Соединённые  штаты  Америки.  А  на  Сицилии  остались  за  ними  грехи   перед  сицилийцами,  жаждущими  отмщения.               


Джузеппе  Массерия так  и  не  догадался,  кто   вёл  за  ним  терпеливую  долгую  слежку,  что  бы  убить так  просто  -   за  карточным  столом,  что  бы  встать  с  намерением  выйти  в  туалет   и   на  мгновение  увидеть  перед  собой   ствол  9миллиметрового  «Смит-Вессон»  и  пропасть  сознанием  в  небытие лишь  оперевшись  на  столешницу,  покрытую   зелёным  сукном  и  рухнуть  в  проём  между  краем  стола  и  креслом  с  которого  он  только  что  встал  -  прямо  на  пол  себе  под  ноги.  Так  выходит.  Хорошо,  что  он  был  щуплого  телосложения  и  бухнулся  как  в  поток  Тибра,  можно  было  и  не  заметить  упавшего  в  поток  человека.  Заметили,  но  словно  кто то  выронил  глиняную  свистульку  в  древнюю  реку.  Не  больше.
Но  Валаччи  и  Дженовезе  пришлось  удалиться  с  глаз  долой.  И  они  быстренько  удалились    на  глазах  «комиссии»,  но  буд то  бы  тайно  покинули  штаты,  боясь  расправы  «семьи» Массерии.  Но  в  то  же  время  сама «семья»  боялась  расправы  над  собой  и ждала  её  ежедневно,  ежечасно,  еженощно.
Но, во  всяком  случае,   Вито  Дженовезе  знал  причины  своего  «бегства». «Комиссия»  уже  давно  искала  Фрэнка  Кастелло,  пропавшего  несколько  месяцев  назад  с несколькими  миллионами  долларов.  Это  с  её  молчаливого  согласия  Дженовезе,  прихватив  с собой  Валаччи,  отправился  на  поиск   Кастелло.   И  нашёл   его,  и  совершил  над  ним  такое   жестокое  убийство,  что  не  приведи  господь  такое  видеть.
И  вот  теперь  оба  возвратились  перед очи  «комиссии»  ответить  за   смерть   Джузеппе  Массерии.  И,  конечно  же,    ответили  своим  улыбчивым  довольным  видом,  многозначительным   молчанием  и  видом  отдохнувших    загорелых  людей,  буд  то  отдыхали  во  Флориде.
Обоих   дома  ждали  почести  друзей  и  врагов.
Итак,  «Джо – босс», Джузеппе  Массерия  был  убит,  если  по справедливости,  Вито  Джевенозе  и  Джозефом  Валаччи. Казалось  бы,   их  лавры  должны  принадлежать  им.  Но  лавровый  венок  преступного  мира,  мафии,  для  некоторых  сведущих  «Коза  ностры» был  водружён  на  башкоголового   Сальваторе   Маранзано.  Это  он  с  почестями  встречал  двух  героев  из  Сицилии.
Вито  Дженовезе  снова  торжественно  был  избран  в  руководящее  ядро  «Коза  ностры»   -   и  стал  членом  «Комиссии»,  состоящей  из  семи   нью – йоркских  «капо».  Джозеф  Валаччи  стал  шофером  и  телохранителем   самого  Сальваторе.  Недостатком,  по  мнению  друзей,  стало  их  общеизвестность  в  организации  как  друзья  и  земляки.
Но  события  имели  место  развиваться. Почтение  к  Дженовезе  возросло  до  положения  князя    какого  -  лнибудь  Монако  или  Лихтенштейна,  а  Валаччи  однажды  получил  приглашение  на  загородную  увеселительную   поездку с  намёком,  что эта  поездка для  него  изменит  многое  в  жизни.  Его  отвезли  за  девяносто  миль  от  Нью-Йорка
и  высадили  возле  роскошной  виллы.  После  недолгого  ожидания  Валаччи  ввели  в  большой  зал,  посреди  зала  стоял  стол,  уставленный  всевозможными  яствами.  Вокруг  стола  сидели  сорок  человек,  а  во  главе  его    -   Сальваторе  Маранзано.  «Он  выглядел  как   банкир,  -  писал  Валаччи  в  своих  записках,  -  ни  за  какие  миллионы    нельзя  было  признать  в  нём  рэкетира».
Валаччи  предложили  сесть  за  стол.  Перед  ним   положили  револьвер  и  нож.  Это  означало, что  отныне  он  будет  «жить   с  револьвером  и  ножом  и  умрёт  от  револьвера  и  ножа».
-   Каким  пальцем ты  спускаешь  курок?  -  спросили  Валаччи.
-   Указательным  пальцем  правой  руки.  -  ответил  Валаччи.
-   Хорошо.  А  теперь  сложи  вместе  ладони.
Валаччи  сложил  ладони.  Ему сунули  в  ладони  клочок  бумаги  и  подожгли.
А  теперь повторяй  за  нами:  «Пусть так  сгорю  я,  если   предам  «Коза  ностру».
И  тут  сказал  Маранзано:
-   Мы  воюем  со  всем  миром.  Поэтому  я  буду  краток.  Ты  должен  запомнить  две  наиболее  важные  вещи  и  завинти  их  себе  в  башку.  Первое  -  предательство  организации  означает  для  тебя  смерть  без  суда.  Понял?
Валаччи  согласно  кивнул:  понял.
Второе  -  если  ты  дотронешься  пальцем  до  жены  любого  члена  «Коза  ностра»,  тебя ждёт  смерть.  Понял?
Валаччи  согласно  кивнул:  понял.
И  ту же  приступили   к избранию  «крестного  отца»  для  Валаччи.  Им  оказался  гангстер Джо   Бонано,  один  из  семи  «капо»  Нью-Йорка.
-   А  ну ка  давай  твой  палец,  которым  ты   спускаешь курок.  -  приказал  Бонано.
Валаччи  протянул  руку. Бонано  проколол   иглой  указательный  палец  Валаччи  и  выдавил  из  него  кровь.
Раздались  аплодисменты.
-   Эта  твоя  кровь  породнила  тебя  с  «семьёй».  -  торжественно   произнёс  Маранзано.
И  снова  раздались  аплодисменты.
Так  Джозеф   Валаччи  стал  полноправным членом  «Коза  ностры».          
Повторяю:  это  тоже  Америка  с  её  известной  историей.
               
               
                31

А вы, читатель,  разве  не  заметили  как  притихли  адепты.  И  был  слышен   один   голос Дмитрия  Пескова:  жив  и  здоров! Работает  с  документами.  
Бывший  вице-премьер российского  правительства  Альфред Кох  высказал  мнение   о  том, что  Путин  на  определённое  время  затих,  что  бы  принять  обдуманное  и  неспешное  решение  своего  поведения.  Он  говорит:  Путин  сидит  в  Геленджике  как  сыч.  Злой   как  чёрт.  Не  понимает  что  ему  делать  дальше.  У  него  нет   вариантов  играть  ни  по  Украине  в  целом,  ни  по  Донбассу,  ни  по  Рамзану  со  своими  силовиками.  Уже  невозможно  лавировать  между  всем  этим  бедламом.  Вот  и  притих  в  раздумьях,  но  не  хочет  понять  до  сих  пор,  что  власть  в  настоящий  момент  не  в  его  руках,  Гладиатор  с  неделю  провалялся  в  Геленджике,  в Прасковеевке.  Не  думал,  что  его  затея  с  неизвестностью  так  всех  рассмешит  -  не  хочешь,  так  расхохочешься.  А  ведь  способ  то  известный,  ещё  Грозный  Иван Васильевич прибегал  к   такому  -  пропадал  длительно  в  селе  Воробьёве  и  видел  из недалёкого  небытия  кто  как  себя  ведёт,  активен  ли,  разговорчив  ли,  предприимчив  ли.  И  сейчас  увидел    среди  всего  этого  поголовья   самых  подозрительных  и  самых   ненадёжных. 
Но  всё-таки,  власть  в  его  отсутствии  была  не  в  его  руках,  она  была  им  брошена  в  пыль  и  удивительно,  что  её  никто  не  подобрал.  Видимо,  она  была  никому  не  нужна.  Такая.
Так   сага  о  смертях  в  России  и  о  всяческих  преследованиях  ещё не  закончилась. Очередная  личность,  неугодная  власти, Эрих  Кох,  незабытый  многими,    кому  то  запомнился  и  вот  уже  ищут,  в  надежде  найти.  И  вычеркнуть  из  своей  судьбы  и  судьбы  страны.  И   объявили.  Что  условно  Эрих  Кох  арестован. Осталось  только  осудить.  Или  альтернативно  выследить  и  убить. 
               
               
    


                32



А  если  приходит  прошлое,  а  именно  в  милое  нашему  поколению  десятилетие   шестидесятых  годов.  Увы,  это  были, всё-таки,  не  наши,  не  советские  шестидесятые,  а    американские,  но  тем  не  менее   всё  это  было  очень  близко  и  даже  очень  лирично,  напоминало  мне  Россию  1967  года.  Правда  с  чужих  слов.
Что  бы  читатель  не сомневался,  я  сошлюсь  на  свидетельства  того  же    жителя  Сиэтла,  русского  из  Донецка,  инженера – металлурга,  проживающего  когда  то   на  бульваре  Пушкина.
Я  от  него  выслушал  этот  рассказ.
Мы  отправились  на  праздник  большой  компанией. В неё  входили  все  выходцы  из  России:  местный  писатель,  его  жена,  их  соседи  -  художники,  муж  с  женой,  двое  уже  израильтян  -  семейная   пара  и  я  с  женой.
Собак  вообще  было множество  и   вели  они  себя  в  толпе  вполне  непринуждённо,  никому  не  мешали  и  мы  им  не   мешали.  Так  же  непринуждённо  вели  себя  и  дети,  совсем  крошечные  карапузики,  иные
из   них  ползали  нагишом  в   устоявшейся   жаре.  Повсюду  кормили    собак,  Расползающихся  по  сторонам  детей  передавали  из   рук  в   руки
поближе  к  родителям.
В  этой  безразличной  ко всему  толпе  преобладали  те,  кого  очень  условно  можно  было  обозначить  как  «левая  интеллигенция».  Всё  напоминало  обстановку  подобных  сборищ  у  нас  в  Москве  в  конце  шестидесятых  -  начале  семидесятых  годов:  джинсы,  длинные  волосы, значки,  гитары …Устаревшие  идейные  хиппи,  надо  сказать, доводьно  живучи  в  США  и  благополучно  соседствуют  с  безидейными  панками.  Одним  словом,  молодёжь,  стареющая  молодёжь  и  совсем  уже  старая  молодёжь  …  Очень  быстро  возникла  типичная  для  подобных  ситуаций   обстановка    естественных  отношений.  К нашему  пикнику   пошла   девушка  и  сказала:  -  У  вас  тут, братцы,  я  вижу  очень  много  пива,  а   у  нас  не  хватает.  Можно  я  возьму  несколько  банок?
Такое  свободное  поведение  вполне  и  вполне  … .
Между  тем  то, что   нас  ждёт,  по  отношению  к  войне   носит  совершенно  противоположный  характер.  Такие   кукольные  представления  с  пикником  для  присутствующих  в  Америке  -  это  грандиозная     пацифистская   демонстрация.  В  устройстве    её   принимают  участие  все  пацифистские  организации  США.  Многие  из  них  планируют  и  проводят    серию  выступлений  в  Европе.
Вначале,  на празднике  пацифистов,  программа  была   чисто  развлекательная,  идеологически  не  загруженная.  Римский  цирк  -  император,  патриции,  рабы,  гладиаторы,  дикие  звери,  пляски  масок.  Кувыркания,  песнопения,  смешные  декламации.  Долина  обладает  удивительными   акустическими   качествами  -  без  всяких  микрофонов  немудрящие  тексты  разносились  по  огромному  пространству.
Затем,  когда  солнце  начало  склонятся  к   закату,  начались  основные  антивоенные  действия.  Символ войны  вторгся  в  мирную  жизнь.  Самолёт  и  лётчик   разговаривали  между  собой  какими   то  неразборчивыми  машинными  словами  на непонятном  языке.  Одним  словом,  какие   то  мазурики    принимают  команду  сбить  пассажирский  самолёт.
Или  другое.  Старик  явно  был  угнетён  от  вторжеиия  милитаризма  и  даже  ткнулся  носом  в  стол,  осушив  бутылку  самогона.  И  Бабка  отключилась.  Наивно,  но  убедительно. Стальная  птица   продолжает разговаривать  сама  с  собой,  никаких  эмоций  не  выражая.  В  этом,  черта  современных  агрессоров.  Все  их  злодеяния  завершились,  когда  солнце  уже  почти  закатилось  за  близлежащие  холмы,  в  сумерках   появились   легкокрылые  посланцы  доброй  воли  -  голуби  мира.
Дорогой   гражданин  России!  -  обращаются  пацифисты  США  к  пацифистам  России.  -  Вы  смело  можете    считать  российское  движение
сторонников  мира  частью  нашего  западного  движения  сторонников.  Но  почему  вы  никогда  не  протестуете  против  восточных  ракет  и  восточных  боеголовок?  А  только  лишь  против  западных  ракет  и  западных  боеголовок?
Вдруг  кто  то  из  нашей   компании  воскликнул:  А  ведь  было  однажды! Вспмните,  братцы,  сентябрь  1974 года  и  парк  Измайлово! 
И  мы  все  вспомнили  тут  немыслимое  событие  в  жизни  Москвы,  день, пробудивший  столько надежд  и  вдохновений.
Тогда,  после  знаменитой  «бульдозерной  выставки»,  на  которой  комсомольские   дружинники  под  охраной  милиции  жгли   картины  конконформистов,  а  бульдозеры  в  лучшем  стиле  сталинских  танкистов
наступали  на зрителей,  власти  вдруг  уступили  и  разрешили  независимую  выставку  на поле  служебного  собаковолства  в  парке   Измайлово.
Незабываемый  день.  Больше  он  никогда  не  повторится.  Сейчас  половина
тех  художников, по  крайней  мере,  устав  от от  бесконечного  тупого  преследования,  переселилась  за  границу,  да  и из  толпы,  треть,  не  менее,
отправилась  туда  же.  И   нельзя  забыть  то  удивительное  состояние  доверия    и  надежды,  что  царило  тогда  в  Измайлово.
Вот  это,  пожалуй,  и  был  единственный  акт  в защиту  мира  в  Советском  Союзе,  сказали  мы тем  американцам, которые  предъявляли  русским  американцам  претензии,   которыеуж  очень  были  лояльны  в  своё  время
за неупоминание  ни  атомных  бомб,ни  ракет.
Впрочем,  а  как  время  то  изменилось.  Вспомните,  читатель,   наш  телеэкран.  И  вы  поймёте,  что  Россия  не  будет  разоружаться,  во  всяком  случае  два-три  десятилетия.  Перед  ней  такой  вопрос  или  такая  проблема  не  поставлена.  Только  новые  танки,  новые  ракеты,  новые  бомбы.  А  это  печально.
Америка …  пейзаж … лица …  что  я  могу  этим  людям  доказать?  Парадокс   в том,  что  без  них  Америка  не   была  бы  Америкой.    

                33
               
               
Гладиатор, предназначен  убивать,  что  бы  сохранить  свою  жизнь.  Он,  сам  ждущий  смерть постоянно  и,  как  правило,  встречающий  её  в  схватке  с  друзьями  -гладиаторами. Но!  Он  предназначен  убивать.
И умереть  на  глазах  у  публики   в  Колизее. 
Но,  однажды  Гладиатор,  сражённый  инсультом  в  бассейне,    лежал  на  резиновой  дорожке  у  бортика  и  ожидал  когда  войдёт  в  бассейн  леворадикал,   вроде   Заура  Дадаева,  и улыбаясь  по-  чеченски  и  что  то  гортанно   приговаривая,  покатит  его  как срубленное  дерево  в воду.  И  раздастся  всплеск  воды  над  тихой   гладью  бассейна.  А  у  Гладиатора  нет  сил  бороться  за  жизнь,  он  может  только  приостановить  дыхание  и  терпеть  до  прихода  спасения.  Но Гладиатор  не  мог  выпить  столько  воды,  что  бы  спасти  себе  жизнь  -  объёмом  в  2500  куб.   метров.  Он  кого  то  или  чего  то  ждал  как  всегда  ждут  чуда  перед  смертью.
Он  уже  пережил  эту  ситуацию  с   появлением  киллера – леворадикала,  убивающего  его  ни  за  что,  просто  за  то,  что  он  буд  то  бы  Путин.  И  тот  же  Заур  Дадаев  вошёл   в  бассейн  через   эту  дверь,  ведущую  из  бассейна  в  душевую.  Гладитатор   хотел  что  то  наговорить  обидного  этому  командиру  взвода  из  батальона   «Азов»,  но  членораздельной   речи   ему  извлечь  из  себя  не  удавалось.  Он  мог  только  мычать  или  реветь  по  звериному.  А  чеченец   стоял  над  ним,  маленьким  и  жалким ,  похожим  на  ребёнка,  с  перекошенным  постаревшим серым лицом,  похожим  на  Гуинплена,  и  почти  без  волос. Чеченец  жестоко   улыбался,  оскалившись  всеми  крупными, здоровыми  жёлтыми  зубами.
И Гладиатор  поначалу  убоялся  жестокого  взгляда  чеченца,  но  по  давней  привычке поймал  его  взгляд  и  своим  взглядом,  натренированным  в   недолгой службе  разведчиком,  как  выстрелом  из  пэ-эм,  остановил  киллера.  И  у  него  отлегло -   он  жив  и  будет  ещё  жить  назло  всем, и  друзьям  и  недругам.  И  не  позволит  свою  наступившую  так  неожиданно  болезнь  превращать  в  борьбу  за  власть.  Он  не  Иосиф  Висссарионович   Сталин,  не  окончит  свою  жизнь  среди  оборотней  беспомощным  и   жалким.  И   не  передаст  своей  власти  никому  и  ни   за  что.
Гладиатор  лежал  и  думал,  как  мало  он  прожил  во  власти,  в  настоящей реальности  властвовать  над  людьми,  над  их  мыслями,  над  их  жизнями  и  не  забывая о  чеченце,  что  стоял  над  ним  в  маске  из  жёлтозубой улыбки,  совершенно  спокойно  перевёл  свою  мысль  на  себя  и  увидел  себя со  стороны  в  уже  давние  времена. Но  воспоминания  о  своей  жизни  явились  для  Гладиатора  как  процессуальный  документ    -   явка  с  повинной.  И  сам  себе  не  поверил   -   неужели  я  для  России  что  то  нагадил?  Неужели  присоединением  Крыма? Как жаль!  А  мысль   работала   без  тумана  в  голове,  без  чёрного  беспамятства.  Россия   -  это  уже  гнилая,  прогнившая  полностью  половая   доска  из  сибирского  кедра,  жаль,  конечно,  но  никуда  и  ни во  что  не  годная.  Коррупция  её  изъела   до  неузнаваемости, до  бесполезности  чаяний  о  ней,  оставила  от  себя  лишь  территорию,  да  название,  полученное  когда  то  в  древности  от  варягов  -  Россия.  И  Сибирь  -  это  уже  не  варяжское  наследие. Правда,  Россия  была  и  империей   -  Российской  (царской)  и  Союзом  Советских  Социалистических  Республик.   Но  основой  в  этих  империях  служила  всегда   Россия.
Гладиатор  стал  впадать  в  беспамятство  и  не  мог   предотвратить  этого
на  глазах  у  чеченца.  Он  разлепил  глаза  -  чеченца  рядом  не  было.
И  вдруг полилось  в  воспоминаниях,  как  из  ведра:  Крым    и  его личная, персональная   роль  в  аннексии  полуострова.   Он  вспоминает:
«Да, да. Это  было  моё  личное  преимущество, мои  личные  придумки
перед  украинцами,  перед  их  разведкой.  Они  бездействовали,  казалось,  что  им  было  всё  до  лампочки,  они  уверовали  в  международное  право:  сложившиеся  границы  государств  должны  быть  незыблимы.
А  такая  уверенность  сослужила  им  плохую  службу.   Я занимался   аннексией   Крыма  лично.   И  потому  был  уверен  в  успехе.  Не  потому,  что  я  всё  правильно  делал  в  этой   операции,  а  потому,  что  я, как  первое  лицо  государства,  заставлял  исполнителей   своим  непосредственным  участием,  не  заниматься самоуправством,  а  исполнять  положенное  в  режиме  приказа.   А   ведь  никто   не  поверит,  что  до  событий  на  Майдане   у  меня  мысли  не  возникало  об  отторжении  Крыма,  но  после  Майдана  я  был   вынужден  возвращать  Крым.
Я  был   удивлён реакцией  в  мире  да  и  своей  несистемной  оппозицией  на  аннексию  Крыма  Россией».  Вот  вам,  читатель,  признание  циника,  нарушителя    права,  то  есть  преступника.  Но   мы  пропускаем  это  мимо  ушей  и  эти  слова  не  молвит  наш  разум.  Наш разум  боготворит  этого  человека:  Крым  наш!  А  уже  слышится:  Украина  наша,  вот   увидите  вы  все,  наша!
Но  в глубине  души  Гладиатор  упрекнул  себя  за    излишнюю  словоохотливость. Как  ему  хотелось  встать  сейчас  и   выйти  из  бассейна, подняться  на  второй  этаж  и  в  дежурной   комнате  постоянного  наблюдения  за  охраняемым  увидеть нарушение  сотрудников Федеральной  службы  охраны! Но  не  мог  он  встать!   И  пришлось  дальше  размышлять:  все  СМИ   -  не  волнуйтесь!  Я  появился!  Хотя  все  оппозиционеры,  вся  говноэлита  страны  лизала  мне  все  места,  куда  могла  дотянуться.  А  одураченному  на  все  времена   народу  всё  по  х.., ему  что  скажут  по  телевизору,  за  то  и  голосует  народ,  тому  и  верит. Скажут  84%  поддержки,  значит так  тому  и  быть.  А  он   с  такой  то  поддержкой  лежал  и  не  знал  что  его  ждёт.               
   
               
                34 

Спресованная  теснотой  толпа  пассажиров  троллейбуса  выдавила  меня  под  дождь  на  мокрый  асфальт  улицы  Смирнова  на  остановке  Бассейн.  Оказавшись  под  проливным дождём  и  ещё  не  освободившись  от  людской  толкотни,   на  меня  наскочил   прохожий,  который  спешил  куда то  торопясь  и,   не  разбирая  дороги среди  луж,  нёс  перед  собой  раскрытый  зонт,  но  держал  его  как  то  в  стороне,  не  спасаясь  от  ливня. К  величайшему  моему  изумлению  я  узнал   в  этом  человеке  Вячеслава  Хаскильевича  Розенбаума,  моего  очень  давнего  друга  из  нашей  с  ним  молодости.  Я  не  знал,  что  он  возвратился  из  Канады  с год  назад,  а  я  бывал  в  Ивнове  редкими  наездами,  поэтому  не  мог  винить  ни  его,  ни  себя  в  предательстве  нашей  дружбы  и  предъявить  ему  какие  либо  претензии.
     Он  наткнулся  на  меня  и  не  узнал  поначалу,  но уже в  мыслях  был  где  то  впереди, когда  что  то  остановило  его,  он  опустил  зонт,  резкие  его движения  замерли,  мгновение   он  стоял,  раздумывая,  не  обознался  ли,  и  спиной  чувствуя  меня,  медленно  повернул  своё  лицо  и  уже  радуясь  встрече, он  с  открытой  улыбкой  обрадовался  встрече,  как  человек  вновь  нашедший  своего  друга, с  которым  он  когда  то  делил  свои   мысли.
      И  я  не  смог  сдержать  улыбки.  И  не  стал  прятать  её  при  виде  постаревшего  лица  и  пегих  волос,  выбивавшихся  из под  полей  зелёной    фетровой  шляпы.
-   Ты  ли,  мой  друг? Ты ли?  -   спросил  Слава.  -  Никак   ты.  Здоров  ли?
-    Я!  Мой  друг,  я!  Не   обознался, признал.  Здоров  я  и  ещё  жить  намерен,  что  бы  видеться  с  тобой  за  накрытым  столом  и  радоваться.  Здоров  я!  А  ты  то  как? Здоровье  как  твоё?  Как  Людмила  Александровна? Как  дочь?  Всё   говори.
-   Здорова  Людмила  Александровна,  здорова,  слава  богу! О  тебе  то  же  вспоминает  и  дочь  здорова  и  у ней  своя  семья.  И  живёт  в  охотку,  правда вдали,  как  когда  то  отец.  Но  слава  богу,  все  мы  живы  и  здоровы.
   
       Я  никогда  не  верил,  что  упущенная  возможность подписания  Союзного    договора  в  Ново-Огарёве  и  стала  той  последней  и  решающей  каплей,  которая   переполнила  чашу  терпения  коммунистических  ортодоксов, решившихся  предотвратить  это  переворотом.
      Вернувшийся  из  Фороса  в  Москву  Горбачёв   предоставил  средствам  массовой  информации  видеоплёнку  с  записью  его  обращения,  сделанного  якобы   во  время  августовского   путча.
      Быть   может,    оно  так  и  было  на  самом  деле,  но  от  всех  этих  кадров,  но от  самих  слов  Президента,  настолько  попахивало  подделкой,  что    лучше  бы  он  эту   плёнку  никому  не  показывал.
       А  вот  Владимир  Буковский  имеет  свою  версию  о  роли   Горбачёва   в  неудавшемся   путче. Буковский  так  говорит  о  роли  Горбачёва  в  путче: 
Смотрел  по  телевидению  заседание  ГКЧП  и  никак  не  мог  понять,  кто  же,  всё-таки  из  них  лидер?  Только  здесь  один  примитив,  сплошная  серость.  Может  быть  Крючков?  Олег  Гордиевский  не  согласен:  Крючков  -  бюрократ,  исполнитель,  но  ни  в  коем  случае  не  вождь.  А  через  три дня вся  кодла  на  самолёт  -  и  в  Крым,  к  Горбачёву,  к  пахану,  за  инструкциями,  как  дальше  быть.
       Буковский  далеко  не  одинок  в  подобной  оценке  событий.  И    факт  массовых  самоубийств,  последовавщих    после  провала  путча,  говорит ,  что  истинный  пахан  жив-здоров  и  достаточно  хорошо  контролирует  обстановку
        Однако,  Горбачёв  или Ельцин?   Ни  одного  из  них  я  не  сбрасываю  со  счетов. Значит  будем  иметь  их  ввиду,  когда  придёт  время  Владимира  Владимировича.
        Мы  перешли  проезжую  часть   улицы  и  подошли  к  Гастроному  перед  которым  пустовала  остановка  такси.  Вчеслав  Хаскильевич  вёл  меня   под  руку  и   жестикулировал  раскрытым   зонтом.
-   Посмотри  туда.  -  Он  указал  быстрым  резким  движение  руки  на   пустоту  продолжающейся  улицы  Смирнова  со  всех  её  сторон.  -   Какие  театральные  декорации  этот  текстильный  комбинат!  Не  правда  ли?    Какую  тревогу вселяет  этот  вид  на  фоне  чёрного  неба  с  проблесками  зарниц!  Просто  в  сердце  входит  тревога   и  даже  ужас. А  ведь  это   только  декорации,  а  я уже   в  ужасе   вижу  эту  туманную  перспективу,  освещённую  слабо  мерцающими  фонарями  во  мгле  дождевого  потока  -  этот  текстильный  комбинат. Осталось  дополнить  эту  картину  пламенем  пожарищ  чёрнооранжевого  цвета.
       Неожиданно  подкатило   такси.  И  мы  не  сговариваясь  юркнули   в  него,  как  в  норку  два  старых  лиса,  спасаясь  от  преследования   охотников. 
-  Куда?
-  В  «Москву»,  в  «Москву»!
       И  мы  расхохотались  точно  так же,  как  и  в  былые   времена.  Только  Слава   добавил:  Больше  нам  некуда. Предстоит  встреча  после разлуки. 
       
               
                35

-  Можно  задать  вам  нескромный  вопрос?
-    У  вас,  молодой  чемодан,  есть  такой  вопрос,  что  бы  удивить  меня  или унизить  хамством  или  небрежением  ко  мне?  -   удивилась Людмила похожая  на  Юдифь.
   Слава   задумался   не  надолго.
-   Кстати,   почему  я  молодой  чемодан? А  что  касается  хамства,  то   его  быть  не  может  по  отношению  к  тебе,  моя  прекрасная  Юдифь,  обезглавившая  Олоферна.  И  что  ожидает  меня,  если  помыслю  что то  недостойное    тебя?
-   Э-э, твой  нескромный  вопрос  может оказаться  и  хамством?  Вот  почему  ты  молодой  чемодан,  то есть  молодой  человек,  с  вопросами, хранящимися  в  чемодане.
   И  они  вошли   в квартиру  и  оставались  в  ней  долго,  до  позднего  вечера.
 
Родственники  объявились  как  то сразу,  один  за  другим.  Пришло  письмо  из  Канады  от  владелицы  мебельного  комбината,  двоюродной   сестры  Славы.  Приезжайте  всей  семьёй.  Мы  вас  примем  всех.
Пришло  письмо  из  ФРГ,  владельца  ресторана  в  Мюнхене.  Приезжайте  в гости  и  мы  подумаем  и  обсудим  вашу  дальнейшую  судьбу.
Пришло  письмо  из  Израиля,  от  двоюродной  сестры  Славы.  У  меня  мзыкальная  школа и  я   жду  всех  вас  в гости,  Я  бы сама  приехала к  вам  повидаться,  но  боюсь  потерять  своих  учеников.  Тогда  Слава  решил:  надо ехать,  пока  родственники  приглашают.

-  Так  я  готова  выслушать  ваш  нескромный  вопрос.  -   сказала   прекрасная  Юдифь,  садясь  на  кухонную  табуретку  и  облокотясь  о   столешницу  кухонного  стола.
-   Где  голова   жестокого  и   притязательного  вавилонянина   Олоферна? Почему ты  не  таскаешь  её  за  волосы,  отделив  от  вонючего   тела?
-   Ты  пугаешь меня,  Давид,  я  не  Юдифь,  я  всего  лишь  рыжеволосая  еврейка  по  имени  Людмила. И  ты  не   Давид,  хоть  я  назвала  тебя  этим  именем,   но  вижу  -   похож  на  еврея  Давида,  второго  царя  Израиля.  И  ты  был  грешен,  если  считаешь  себя  Давидом,  когда  взял  в  жёны Вирсавию,  отняв  её  у  Урии,   хеттеянина.
-   Вижу,  ты  рыжеволосая  еврейка,  самая  прекрасная  со  времён  Юдифи, но  ты  не  Вирсавия,  ты  не  в  супружестве  и  не   целована   ещё,  и  ты,  самое  главное  для  меня  -  девственница. А  я,  с  тех  пор  как  увидел  тебя, переполнился  одним  вопросом:  А  бог  твой  где? И  верно  ли   -   девственница  ты,  хранящая честь  для  меня?
-  Может  быть  такое  -   если  мужем  предстанешь  предо  мной.  Может  быть.  А  бог  мой  всегда рядом  со  мной.            
            
Словно  лань,  что  стремится  в  долину  к  воде
             Душа  моя,  боже,  стремится  к  тебе.
               
               Слёзы  мои    днём  и  ночью   -   мне  хлеб .
               Целый  день  мне  твердят:  Бог  твой  где?
 
 И  плева  моя  набухшая   кровью     в  ожиданиях      зачатия  ребёнка  нашего  -  еврея,  готова  сама  разорватся  и  освободить  лоно  моё  до  самых  глубин  для  сладкой  боли  и  принятия  семени  твоего   в  изнеможении  и   сладостном    бессилии  моём. 
И  тут  же   такое   и  случилось.
Девушка  явно  хотела  понравится.  Потом они  поженились. И  у   них  народилась  дочь,  красавица  из  красавиц. Похожая  на  легендарную  Юдифь.      
    Слава  запомнил  этот  день   15  ноября   не  только  знакомством  с  девушкой  много   младше  его,  но  и как  день,  повернувший  куда  то  в  сторону  всё  неспешное  движение  страны  по  брежневскому  пути  вслед  исканиям   твёрдой  руки.  В  этот  день  хоронили  на  Красной  площади  Леонида  Ильича  Брежнева.  И  страна  скорбела.  Что могло  гудеть  -  то  гудело.  Было  много  стояний  транспорта  и  было  много  гудений  такси,  тепловозов  и  электровозов,  фабричных  гудков  и  было много  приспущенных  знамён  с  траурными  ленточками.

22  мая  меня  разбудила  кукушка.  Я  ещё  спал  и,  наверное,  просыпался  в   каком  то  сладком  сне.  Было солнечное  утро  и  прошла, словно  не  начиналась,  тёплая   короткая  ночь.  Я  лежал   в утренней  истоме  не  проснувшись,  но  уже  понимая,  что  просыпаюсь  и  услышал  кукушку.  Она  была  где  то  на  отдалении  -  не  рядом,  всего  скорее,  на   той  стороне   распадка,  но  приглушённое  её   кукование  явственно  слышалось. –Ого,  подумал  я,  кукушки  прилетели,  значит  пришло  тепло.  А  кукушка  куковала   в  притихшем   утреннем  городке   упрямо   и   ненавязчиво. Считать  её  кукование  не  было  смысла, она  куковала  без  счёта.  А  мне  хотелось,  что  бы  она  подсказала  мне  остаток  моей  жизни  -  далёк  ли  он.  С  этой  мыслью  я  окончательно  проснулся  и  в  самых  утренних   телеизвестиях  я  узнал,  что  кроме  кукушек  в  наши  далёкие  края  прилетел   из  Шанхая  Владимир  Влалимирович   Путин.  Только  спросонья  не  разобрал  куда  он  прилетел  -   в Приморье,  Хабаровский  край  или   в  Амурскую  область.  По  тому  как  любит  сам  всё  контролировать,  то,  видимо,  цель  -  прошлогоднее  затопление  на   Амуре.

Так  где  же  решительные  действия  Президента  России  по  отношению  к  защите  русскоязычного   населения  востока  Украины  или  он   заявит,  что  не  обещал  им  никакой  помощи.  Так ответь  им  наш  Президент,  что     можешь  предоставить  помощь  или  не  можешь,  какой  они  ждут.  Боишься  развязывания  мировой  войны,  а не побоялся  в  случае  с  Сирией  лишь   по  собственной  неопытности,  понадеялся  на  американцев  -  им  не  нужно  комфроктовать  с  необученной  манерам   Россией.  Так  подумай  и  взвесь  вопрос  о  помощи  братскому народу   -    хотят  ли  американцы  войны?  Русские  ясно   - не  боятся  ничего.  А американцы  -  не  боятся,  но  не  хотят.
Итак.  Народ  другого  государства  оказался  обманутым   своими  братьями,  живущими   по  соседству.  А  Президент  и  его  сподручные  твердят  и  твердят:   посмотрим   что  дальше  будет  и  потихоньку,  потихоньку  скатываются  в  сторону  беспредельщиков.   Сначала  призвали  Восток  Украины  не проводить  референдум, но  Восток  не  послушал,   потом  признал  выборы  президента  Украины    в  условиях  гражданской  войны  (  хоть  с  кем  то  говорить  будет  можно).   Они  собираются  говорить  с  ними!      О  непонятная   Россия!     
               
                36    
      
               
Слава был  ещё  никем, когда  они  познакомились,  Слава  Розенбаум  и  Аркаша Дворковец. Аркаша  успел  добиться  многого,  он  уже был  при  всех  своих  регалиях  и  на  большее  не  расчитывал.  Расчёт  на  большее  появился  позднее,  когда  он  пообвыкся  в  достигнутом   -   тогда  само  собой  понятливого   друга  из  медвежьей  берлоги Дмитрия Медведева  он  ни  о  чём  не  просил,  не  советовался   с ним  и  тем  более  не  намекал,  -  боялся  раскрыть свою  личную  государственную  тайну.  Он  был  затаён  в  себе  ото  всех.  Он  был  человеком  без  фокусов  -  простецким.  На  его  простом,  ухоженном,  черноглазом  лице  была  написана  постоянная  готовность совершить  любую мерзость  за  самое  скромное  вознаграждение  или  даже  без оного  -  только  за  заметность в  проделанном.  Потому  что  знал или  надеялся  -  ему  зачтётся.       Тогда,  когда  они  познакомились,  Слава    был  ещё  ни  кем.  А     к Аркаше   уже пришли завлекательные  розовые мечты  и вседозволенность  мысли,  которые  приходилось  хранить  от  всех,  даже  от своего  протеже.
И  его  понесло  куда  то  без  всякого  стыда из  проторенной  колеи   Президента   по  бездорожью,  но  в  том  же  направлении. И  придумал  оправдание:  любой  упрёк  мог  быть  исправлен  без  колебаний   -  вмиг  одним  шагом  и  снова  в  той  же  колее,  словно  и  не  сбивался  с  пути.  Простой  человеческий  стыд   -   штука  сильная,  но  не  для  Аркаши.  Стыда он  не  знает  и  не  знал.  Лишь  мелькнёт  что  то  в  мыслях  о  стыде,  тут  же  находил  успокоительные  слова:  вот  ведь дело  то  в  чём,  жизнь  виновата,  я  то  не  виноват.  Ну  как  бабка  старая на  завалинке  у  разбитого  корыта. Жизнь  виновата!   А  подсознательно  да  и  не  подсознательно,  а  прямо,  конечно,  твёрдо  знал,  что  жизнь,  правильная  она  или  неправильная  была  или  есть  -  глупо  об  этом  теперь  рассуждать.  Её  не  переделаешь,  её  не  изменишь. Хотя   бы  потому,  что все  соглашаются  со  своей  ролью  в  спектакле.  И  ему  нравилось  быть пусть не  в  тени,  а  в  какой  то  жизненной  полутени.  Ведь  каждый  человек,  каждый  предмет  выставленный  на  свет,  отбрасывает  не  только   свою  тень.  Но так  же  обязательно  и  свою  полутень   -  он   знал  это   и  помнил  в  отличие  от  многих  из  школьной  программы   физики.
     Это  уж  потом  из  него  полезло  всякое  либерально-  демократическое  розовое  гнильё. Поначалу  всё основывалось  на  чистой  экономике  производства  и  личной преданности начальнику  не  взирая  на  партийность  начальника. А  потом  только  преданнсть  оставалась,  пока  не  разъела  нутро бытовуха  и  привычка  сладко  есть  и  пить  и  нежиться  в  отдыхе  на  морях-океанах под пальмами  на  золотом  песке  пляжа.
    Казалось  бы,  с  ним  невозможно  было  познакомиться  в  ресторане.  Но  именно  в  ресторане  Слава  и  познакомился  с  Аркашей.  Конечно,  не  в  каком   нибудь  ивановском  ресторане,  там  бывать  Аркаша   всегда  считал  простое  приглашение  за  падло.
     Слава  посетил  «Славянский  базар»,  который  был  заполнен  наполовину  едва ли  в  это  предобеденное  время  -  окрестный  планктон    из   государственных  учреждений  и  частных  офисов  ещё  не  успел  покинуть  свои  рабочие  столы  с телефонами  и  компьютерами  и  остаток   рабочего  дня  по  пятницам  был    у  них  впереди. Аркаша  уже  сидел  в  зале  и  хорошо  пообедал  и  сей час  ждал  когда  люди  заполнят  зал  и  все  увидят  его,  Дворковеца,  такого  молодого,  а  уже  способного  сидеть  за  обильным  дорогим  столом.
     Славе  был  нужен  спортивный  костюм  члена  сборной  России, продававшийся  на  первой  линии  ГУМа  и  в  этом  костюме  хотел  показаться   своим  родственникам  в  Тель - Авиве. За соседним  столиком  он  и  услышал  эти  мысли молодого  российского  уже  высокопоставленного  чиновника,  по  виду  студента  может  быть  МГИМО,  а  по  изложенным  мыслям дилетанта  чем  бы  он  не  занимался.  Были  слышны  тихие  правильно  произносимые  слова,  льющиеся  как  тихий  ручей:
-  Такая  жизнь  у  нас  сложилась,  что  мне кажется   в  России  остался  из  патриотов  только  я  и  кажется,  что  последним .  Все стремятся  уехать  заграницу,  ну  просто  все.  А  зачем? Мне,  например,  и  здесь  хорошо.  У  меня  есть работа  и  Россия  во  мне  нуждается.  Люди  уезжая  не  понимают, что  они  там  не  нужны,  там  другой  мир.  Мы  же  привыкли  жить  в  бардаке  с  дураками  и  пьяницами.  Поэтому  нам  здесь  хорошо,  мне,  в  частности,  я   не  требователен  к  государству,  могу  обойтись  одним  импортом  и  среди  него  проживу  долго  и  счастливо,  да  ещё,  если  в  Курске   картошка  уродится.  Люблю  жареную  картошку!  А вы  любите  жареную  картошку?  -  обратился  Аркаша    к  сидящим  вместе  с  ним  за столом  двум  девицам  похожим  на  секретарш.
-  Нет,  не  любим.  -   сказала  одна   за  обеих.  -   Заграницей  картошки  не  едят.
-    Значит,  вы  среди  отъезжающих?  А  зря.
-   Здесь  не  жизнь,  а  какое  то  извращение. -  сказала  та  же  девица,  что  побойчее.  -  А   вы  так  не  думаете?  Коли  вы  патриот  этого  бардака?
     Аркаша  никогда  не  терял  своего  тихого спокойного  голоса,  почти  детского  и  он  продолжал  толи  возражая,    то  ли  поучая  следующее  за  ним  поколение:
-   Уезжая   из  России  в  данный  момент  вы  ставите  себя  в  положение  изменников  Родины.  Так  думают  все  граждане  России,  ожидающие  перемен в  обществе, для  кого  патриотизм  не  извращение  и  понятие  Родины  -  никакой  не  предрассудок,  а  святыня с  давних  времён,  с  тех  времён, когда к  гражданам  пришло  это  понятие  -  Родина  и  Патриотизм.  И  Родину  нельзя  покидать  в  трудные  для  неё  времена.
-  Так  ты,  дядя,  патриот  только  потому,  что  сможешь   здесь  прожить  с  дураками  и  пьяницами? –не  удержался Слава,  в  ответ   на  предназначенные  явно  ему  слова   этого  хлыща.      
-   Смогу.  Потому  что  мне понятны  эти  люди.
-   А  сможешь  прожить  с  дураками  и  пьяницами,  потому  что  импорт  будет  тебя  кормить,  и  тебе  будет  недоставать  всего  то  курской  картошки?
-   Смогу   и  с  курской  картошкой  и  без  неё  на  одном  импорте.  Я  же  сказал. Чего  повторять.
    Славе  стало  казаться,  что  этот  уже  мужчина  так  похожий  на   отличника  из  элитной  московской   школы  или  на  троешника  из  пятнадцатой  ивановской  школы  на  Садовой  улице  издевается  над  ним,  гадюка,  рассуждает  о  патриотизме  на  весь  ресторан  и  не  боится  никого,  кто  бы  его  урезонил.  Он  встал  из-за  стола,  шагнул  к  барьеру,  разделяющему  столики  и  людей  за  ними,  выпрямился  во  весь  свой  хороший  рост и  мягко  произнёс:
-   Слушай,  мальчуган. Что  бы  не  превращать  наш  ресторанный  разговор  как  бы  в  пьяную  перепалку,   надеюсь,  ты  ещё  не  пьян  и  способен  понять  мои  слова.  Мне  не  интересна  твоя  интимная  болтовня,  похожая  на  партийный  семинар  и  прошу  тебя  рассуждать 
шёпотом.  Что  бы  я  не  смог  слышать  ни  твоего  языка,  ни  твоего  желудка,  переваривающего  импорт  и  курскую  картошку.  Сделай  милость.  Угомонись,  заткись,  одним  словом.  А  я  тебе  сообщаю,  высокомерному  недоумку,  что  наш  российский  патриотизм  -  это  доведённое  до  абсурда   естественное  чувство  россиянина  с  его  истоками,  с  дикостью  славянских  племён  соединённое  с  варяжской  воинственностью.  И  всё  это  мы  извратили  благодаря  таким  недоумкам,  разглагольствующим  на базарных  площадях,  в ресторанах,  в  Государственной  Думе,  в  туалетах  -  словом  везде,  где  можно  безответственно  болтать.  И  всё  это, извращённое,    превратилось, трансформировалось  в  простое  высокомерие.  И  давай  больше    не  встречаться  в  этом  зале  и  что  бы  не  было  таких  встречь  по-соседству  ресторанных  столиков.
-  Москвич  или  провинциал?  -   спросил  Аркаша  кого  то,   кого ещё  не  было  в  полупустом  зале  ресторана.  Но  даже  не  повернул  голову  и  не  посмотрел  на  Славу  -  не  хотел  выказать  любопытства.
-  Очень   милый,  добрый,  интеллигентный   человек.  -  Это   сказала  всё та  же  словоохотливая   девица,  сидевшая  с  Аркашей  за  столом.  -  Но  он  ужасный  провинциал,  он  любит  макароны  по  флотски  и  не  ест  курской  картошки.
-   А  что  он  пьёт?  Не  спросишь?
    Слава  отреагировал  сразу:
-  Пью  всё,  что  пьют  люди.   И  не  перечисляю,  потому  что  не  выпрашиваю.
-   Официант!   -  громко  позвал  Аркаша.   -  Бутылку  виски  за соседний  столик!  Счёт  за  мной.  Вы  слышите.  Молодой  человек,  расчёт  записан  за  мной.  -  И  он  продолжал  в  задумчивости:  Смеётся,  гадёныш.  Интересно,  что  он   знает  обо  мне?  Почти  ничего.  Наверное. Придёт  время,  узнает.
     Последних  слов  Слава  не  слышал.

                37
               
  Воспоминания  отчасти   похожи  на  собственные  похороны,  правда,  после  похорон  кого   то  из  родственников,  или  друзей,  или просто    уважаемых  людей  вегетативная нервная  система  всё-таки  успокаивается.  Но  если   воспоминания  приходят  словно  неотвязный   сон  и  ты  проживаешь  этот  сон  вживую  ещё  раз,  то  твоему  успокоению  не  будет  найдено   оснований  сказать:   слава  богу,  это  лишь  сон  меня  будоражит  и   вгоняет  в  холодный   пот.  А  в  жизни  то  всё  спокойно,   Карибский   кризис  хоть  и  пронёсся   ураганом,   но  не  задел    людей  и   не  пролил  крови  ни  капли.  И  ты  спокоен  как  и  прежде.  И  продолжаешь  жить  на  белом  свете,  как  у  Христа  за  пазухой.  Будем помнить  об этом:  воспоминания  похожи  на  собственные  похороны.
      Подзабытое  время   Карибского  кризиса  заставляет  вспомнить  не  только  Никиту  Сергеевича  Хрущёва,  но  и  его  сподвижников, которые  во  власти  не  числились  впрямую  или  непосредственно,  но   окружали  его  своим  профессионализмом  и  надёжностью.   К  такому  окружению  относились  его  помощники  Шуйский,  Лебедев,  Шевченко  и, конечно,  дипломат  со  сталинских  времён  Трояновский. Никита  Сергеевич  и  Трояновский  уважали  друг  друга  и  верили  в  дружбу  и  не  могли  заподозрить   друг   друга  ни  в  чём  и  часто  Генсек  просил  у дипломата и  своего помощника  совета   и  простого  человеческого  участия  как  старые  соседи  на  одной улице. Жаль,  но  мы  их  не  рассматриваем,  как  геоев  нашего  романа,  мы  просто  упоминаем  их  добрым  словом.  Неужели  некому  открыть  рот  в  Думе,  или  в  Союзе  писателей, или   в  Союзе   кинематографистов,  или  кому  то  на  каналах  ТВ,  например  тот  же  Никита  Михалков  мог  бы  рассказать.  Так  ведь  не  возьмётся  никто  -  тема  не  выигрышная.      
      А  вот  кризис  на  Донбассе! Не  иначе,  что  оба  они,  и  Карибский, и  Донбасский,  возникли  в  мыслях  у  людей  и  подхваченный  каким  то  движением,  этот  объём  нечистот   из  канализации   несётся  по  заданному  руслу,  неся  и  растягивая за  собой  зловоние   и  мёртвенную  мерзость.       Без  человеческой   мысли  здесь  не  обойтись.  И  мы  убеждаемся,  что  она  материальна  и  ощутима.  Ещё   в  детстве,  когда   только  что  был  взят  Сталиным  Берлин,  все  мальчики  играли  в  игру,  которая  называлась  известно  -  «захват  земли».  Случайно  ли  это? Но  эта   игра  так  и  называлась  -  «захват  земди».  Рисовался  на  земле  круг  величиной  в  зависимости  от  количества  играющих  и  от  этой  зависимости  делился  на  сегменты.  Каждый  сегмент  предназначался  одному  игающему.    Играли  одним ножом,  принадлежащим  кому  то  из  играющих,  он  же  и  начинал  игру.  Втыкал  нож  в  соседний   сегмент   и  присовокуплял  кусок  соседней  земли  к  своему  по  линии,  которую  проводили  по  совпадению  с  плоскостью  ножа  -  штыка.  Выигрывал   обычно  тот,  у  кого  земля  была  каменистая  -  нож  не  воткнуть,  а  у кого  податливая,  естественно,  проигрывал.  Что  бы   оттяпать  кусок  земли.   нужно не  только  воткнуть  нож,  не  только  протянуть  линию,  определяющую  новую  границу   твоей  земли,  но  и  дотянуться  до той  точки,  которая  и  определяет  новую  границу.  Если  не  дотягиваешься,  ход  передаётся   другому.   А  если  мальчик  проигрывал  «свою»   землю,  то  он   имел  право  не  сдаваться  до  тех  пор,  пока  его  кусок  земли  не  уменьшится  до  величины,  на  которой  невозможно  устоять  двумя  ногами.  Тут  и  наступает  капитуляция.
А  я  сейчас  отвлеку  нашего  читателя  от  детской  давней  игры  «захват   земли»  другой  игрой,  которая  содержит  в  себе  какую то  нелепость,  необъяснимую  и  требующую  рассудочного  понимания  без  прочтения  лекций  под  сдачу  экзамена.
Всё  тот  же  американец  из  русских,  что  благополучно  прижился  в  Сиэтле  поведал  мне  рассказ  для  осмысления.
Собрались  две  группы  на  шумную  по-русски  вечеринку  в   калифорнийской  бархатной  ночи. Чистые  американцы  и  только  что  прибывшие  русские,  считающие  себя  чудом  уцелевшими  от  свирепых  магаданских  ночей.  Это  они  себя  так  считали. Приглашая  меня  на  эту  вечеринку  мой  приятель  предупредил:
-  Эти  люди,  в  общем  то  неплохие,  но  имей  ввиду  с   кем   ты  будешь  иметь  дело.  Фактически  все  они    всех  нас  воспринимают   без  гражданства,  поскольку  про  себя  уже  лишили  нас  советского  гражданства,  потому,  что  по  их  мнению  его  просто  для  нас  не  существует.  Да  и  для  них  то  же  в  известном  смысле.  А  есть  не  гражданство,  а  какое  то  подчинение,  поскольку  человек   честь  бережёт  не  для  гражданства,  а для  родины.  И   я  с  этим  с  ними  согласен.  Имей  это  ввиду.  Может  возникнуть  спор  на  эту  тему  до  самого  посинения.

Мы  вошли  в хозяйский  дом  уже  полон  друзей  левых  взглядов,  для  которых  иронические  улыбочки  были   не  приветственны,  поскольку  нападать  на  СССР и  Россию не  очень  то  рекомендуется, иначе  не  заметишь  как  окажешься  правым.
В  доме  уже  вовсю  конфликтовали  русские  и  американцы. Русские  интеллектуалы  ругались  с  американскими  интеллектуалами.   Их спор  был  беспредметен,  бессвязен  и  не  стоит  его  воспроизводить,  за  исключением
высказывания  одного  из  американцев,  который  не  выдержал    этого  гвалта    и  слегка  позеленел,  что  бросилось  всем   в  глаза,  потому  что  все  привыкли    видеть   его  в  таких  спорах  слегка  розовым. Он  сказал:
-  Мои  предки  приплыли  в  эту  страну  четыреста  лет  назад!  Мы  здесь   живём  из  поколения  в  поколение,  а  тут  приезжают  всякие   из  стран,  не  знавших  свободы,  и  берутся  нас  учить,  как  пользоваться  демократией  и  как  её  защищать.
Тут  он  смутился  и  стал  извиняться  за  свою  вспышку:  он  вовсе  никого  не  хотел  оскорблять.  Нелепость,  увы,  налицо.
В Советском  Союзе  кто  считался  левым,  смутьяном,  диссидентом,  ненадёжным  элементом,  кому  противостояли  правые  и  сама власть,  здесь  же,  в  Америке  эти  антикоммунисты  оказались  ближе  к  правым.  Можно  ли  разобраться  в  американской  идеологии?  Нам,  с  идеологией  у  кого  полный  порядок.  И  не  смешно.  Просто  задумчиво. 
          
 Ситуация  с  идеологией  в  мире  настолько  темна,  что  позавидует  ей  весь  мировой  театр  абсурда   в  полном  составе.
На  Западе,  в  том числе  и в   Америке,  наши  изгнанники  из  СССР  или  доброводьцы  из  России нашли   не  так  много  друзей  среди  левых.  Привычно  из  поколения  в  поколение  и  даже  вполне  комфортабельно  в  условиях  псевдодемокрптического  режима  эти  люди  морщились,  когда    мы  говорили  им  о  нашем  не  богатом  опыте  жизни  в   капиталистическом  обществе.  Неужели,  думали   мы,  приобщённые  к  то-талитаризму,  и  левый  интеллигент  так  же  стал  приобщённым  к  своему    государственному  тоталитаризму? Мы  не  хотели  верить  этому,  нам   не  хотелось  терять  привычный  романтический  образ  свободомыслящего  человека,  бросающего  вызов  своей  государственной  пропаганде.  Всё-таки
левацкое  воспитание,  казалось  нам,  идея  личной  свободы  и  чистой  совести  должны  преобладать  над  пропагандистскими  стереотипами.
Но  идеологическое  болото  так  зацвело  с  середины  прошлого  века  какими  то  незнакомыми  в  природе  цветами,  без  запаха  и  без  красоты,  без  притягательности,  без  пестиков  и  тычинок,  без  пыльцы,  что  бы  размножаться.  Но  поскольку  они  зародились   в  болоте,  то  и  жить  им  досталось  в  болоте  без  размножения  -  без  распространения,  без  теоретической  основы.  Надо  полагать,  что  у  них  не  нашлось  основоположника.  И  их  жизнь  не  долга,  у этих  «новых  философов»,  мо-лодых  парижан   из  Латинского  квартала,  назвавших  себя «детьми  Солже-ницына»,  но  не  крещёных  крестным  отцом.  Другой  сорт  цветов  молодые консерваторы  из  Вашингтона.  Этот  сорт  отличен  строгими  и  дорогими  костюмами,  хорошо   подобранным  к  костюму  галстуком,  набриолиненная  причёска  с  пробором,   выражение  лица  скорее  агрессивное.  И  тут  уж  не  ошибёшься,  коли  судить  будем  о  них  мы  -  левые  и  родня  парижских  бунтарей  из  прошлого  века    с  нами  чем  то
схожи.  Да   мы  и  есть  «левые»,  других  среди  нас  то же  немало  уродилось,  но  все  они  какие то  не  стойкие,  похожие  на  недоумков.  Разбавляют  «левизну»  своим  появлением.   Но  почему  всё-таки  они  «левые»,  а  те,  не  отличимые  от  них  «правые»?  Не  зависит  ли  их  название  от  точки   зрения  из  зала  заседаний? Если  смотреть  в  зал  от  трибуны,  то  их  рассмотрим  так,  а  если  из  зала  будем  смотреть  на  их  затылки,  то  картина зеркально  изменится.  Пока  «левые»  с   «правыми»  спорят  ни  о  чём,  население  их  стран  тупеет  от   их  спора.  Да  и  сами  то  партийцы  тупеют,  доказательством  чему  служит   сама  тема  революции
в  их  головах.
С  темой  революции    в  современном  мире   ежегодно  происходят удивительные  парадоксы,  трансформации,  перевёртывание  идей,  понятий,
зрительных образов.  Символ  левого  движения, вдохновенный   лик  Че  Гевары  оборачивается  растленной   физиономией  Муамара    Каддафи.  Благородное  слово и   понятие   либерал  нынче  изрядно  испохаблено  марксисткими  доктринерами.  Стыдясь  этого  слова,  левый  интеллигент  бодро  прошагал  в  район  стройных  общественных  теорий,  от  которых  за версту  разит  или  концлагерем или  казармой. В  походке  этого  человека    теперь  угадывается  солдатчина.
Достоевский  сказал,  что  ради  слезинки  ребёнка  можно пожертвовать  счастьем  человечества.  Может  быть эта  метафорическая  «слезинка»  как  раз  и  есть  то,  что  отведёт  человека  наших  дней  от  левой  и  от  правой  самооценки.               



    Но!   Пока  хранит  господь   Россию,  все  мы  заняты   другим.  Его обнажённый   актёрский  нерв  подсказывал  ,  что надо  торопиться,  надо  успеть   сказать  побольше,  потому  что   сценический  триумф каждого  из  нас может  в  любой  момент   кончится.   Устанет  публика,  например.  Потухнет  свет.  Или  антрепренёр  этого  авангардистского  театра   вдруг уснёт  и  не  проснётся  к  финалу.  Много  всяких  пакостей  поджидает   вдохновенных     артистов.  Пока  все  мы,  собравшиеся вокруг,  переполнены  неожиданным   успехом  игры   на  рояле  в  защиту  амурских  тигров.  К  примеру.  Или  беспримерным  полётом  в стае  стерхов.  А  о  разводе  с  женой  народ  разве  забыл?  Кто  старое  помянет  тому  глаз  вон.  И  не  будем  старое поминать. Старое  и  смешное.

    
     Счастливая  своей  опрятностью и  свежестью  лица  дикторша  сообщала поставленным  голосом  новости   из  Украины  и  Крыма,  потом  об  открытии  в  Москве  клуба  предпринимателей – миллионеров,  потом  об  ивановской  ткачихе  соткавшей  миллион  метров  хорошенького  ситца,  потом  о  демонстрациях  в  Польше  и  Германии,  потом  об  отрядах  самообороны  в  Донбассе  и об  их  желании, что бы  их  убили   безоружными.
Хорошенькое  дело!  Что  тут  скажешь?  Неужели  кто то  действительно  ждёт,  что  бы  людей  убивали  безоружными?  Тогда  кто  тот  поп  Гапон?  Кто? Где  он?   И  все  молчат.  А  ведь есть  тот  поп  Гапон,  есть!
      А   мир  то  не  спал  -  не  дремал, бурлил  своей  жизнью  больного  кишечника  и  не  знал  сердечного  томления  за  други  своя,  только  сотрясает  его   вонь  и  грохот  метеоризма. И  люди  то  ли   напоказ,  то  ли
взаправду  готовы   умереть  безоружными.  А  с  другого близкого берега,  совсем  рядом,  из  России  на  них  смотрят  как  на  подопытных:  посмотрим  что  будет? И  уже  они  не  братья, а  только  что  были  братьями.  И  уже  сухо   говорится  говорливыми  дикторами  и  дикторшами  и  всё  теми  же   политологами,  снова  высунувшими  свои  головёнки  из  укрытий,  трое   в  Славянске  убиты  из  числа  мирных  жителей. Ай!  яй – яй!  Да  как  же  это   можно  убивать   безоружных! Да  пропадите  вы  все  пропадом  с  этой   земли!  Мы  останемся  в  двоём  в  абсолютной  тиши  здесь,  сколько  же  можно  насиловать  эту  землю  и  эти  головы  из  века  в  век!  Мы  останемся  вдвоём  со  другом,  только  не  бурлите,  не  убивайте,  и  не  грозите  убивать.   Уйдите  из  нашей  жизни.  Оставьте  нас  в  покое.

 Они   отдыхали  в  гостиничном  номере  после  волнительного  и  тревожного  дня,  ища  истину   в  интервью  у  необъяснимо  скучного  и  неинтересного  человека.      
 Юный  друг   Юра  лежал  и   молчал,  буд  то  вспоминал  его  голос,  хотя    знал,  что    голос  его  ему запомнится  навсегда. Ведь он  ему  понадобится,  что  бы  преодолеть подступивший  к  горлу    счастливый   ком волнения   мстителя    в  споре на  самом  высшем  уровне  на  площади  Ленина   в  Донецке   при  необъятном  скоплении  народа.
-   Почему   Россия  просит  у   Совета  Федерации разрешения  ввода   вооружённых  сил  за  пределами  Российской  Федерации?  -  задаёт    неожиданно  вопрос  Юра.
-    Не  валяй  дурака.  -  отвечает  Игорь Дмитриевич  ему.  -   Этим  он  объясняет    сенаторам,  что  он  один  знает  Конституцию  и  один  ею  распоряжается.  Заметь,  и  ничто  не  возникает  ни  у  кого  об  ущербности  положений  Конституции   в  связи  с  ситуацией  на  Украине.  С  одной  стороны  в  статье  102  ч. 1г)  мы  читаем:
«решение  вопроса  о  возможности   использования  Вооружённых  Сил
Российской  Федерации   за  пределами  Российской  Фелерации»   -  относится  к  ведению  Совета  Федерации.  А  с  другой  стороны   кто  такой  вопрос  может  поставить  перед  сенаторами?   Оказывается  некому.  Обязанностями  Президента  этот  конституционный  вопрос   не  прописан.
Так  что  это  значит?  если  не  быть  дураком?  А  то  и  значит,  что  он  готовил  вторжение   российских  войск  куда  то.  Но  вдруг  передумал, буд то  бы.  Хотя  ясно  было,  что  воевать  России  с   кем  то  ещё,  кроме  как  с Украиной  было  не  с  кем.  Но  почему  то  решил  заручится  поддержкой  Совета  Федерации.  Наперёд! Или  напоказ,   для  острастки.  Так  лучше  бы  Совет  Федерации   сам  проявил  свою  инициативу   и  подсказал  план  агрессии .  Так,  на  всякий  случай.   Византия,  друг  мой,  Византия!
-    Буд то  я  не  знаю,  буд то  мир  не  знает!
-   Граждане  не  знают.  Российский  плебс  в  неведении.  Быть  в  неведении  плебсу  российскому  -  гарантия   высокого  рейтинга  ему.

     Забвения!  Я  хочу  забвения. Что  бы  все  всё  забыли.  И  тогда  мы  сможем  помириться  с  властью.  Но  раз  я   всё  помню  так  отчётливо  и  так   непримиримо,  то  мне  трудно  будет  такое  примирение.  Но  есть  и  другие.  Такие  же  памятливые.  Хотя  бы  из  тех,  кому  удалось  сменить  свою  роль  в  этой   жизни.  И  выжить  и  жить по-своему  в  угоду  себе..  А  что  здесь  можно  поделать,  все  защищены  правами  человека  по  Международной  Конвенции.
Я  никогда  стараюсь  не  думать  о  ней,  о  власти,  не  вспоминать,  что  она
властвует  функционируя:  решает  что  то   для  себя  -  вроде  как  дать  Президенту то,  что  он  просит. Просит,  на  всякий  случай,  разрешить  ему  введение  российских  войск  на  чужую  территорию   -  так  дадим.  Без  спроса  на  какую  территорию,  что  там  происходит  на  этой  территории, вот  для  этого  и  дать  согласие  его  просьбе.  А  если бы  спросить  Президента:  как  ты  использовал  наше  разрешение?   Только  так  не  делается!  А  если  делается,  то  в  России  и  с  путинскими  запросами  на  разрешение,  потому  что  путинский  запрос   -   это  приказ  немедленно исполнить.  Так  на какой  срок  использования  войск    Совет  Федерации
дал  разрешение  предполагаемо (?)  для  ввода  на  Украину?  Ведь  убийства   русскоязычного  населения  вот-вот  начнётся  массово.  И   уже  начались!  Но  сейчас  то  почему  то  Президент  и  Совет  Федерации  забыли  о  президентской  просьбе  и  о  парламентском  разрешении.  Почему?  Вот  вопрос. 
      Стыд  -  штука  сильная,  подчас  может  страх  победить.
Ну,  и  мы,  конечно,  не  возражаем.  Я  сам  всё   это  правдоискательство
терпеть   не  могу.  Не  мне  же,  в  самом  деле,   вспоминать  эти  печальные  подробности  -    из  той  давней,  очень  старой,  совсем  истаявшей  жизни.
Сейчас  уже  не  разобрать   за  давностью,  кто  там  виноват  -   власть  или мы.  А  мы  всё  одно  твердим:  Мы  все  не  виноваты,  а  вот  жизнь  виновата.  Как  это  понимать?               
               

                38

   Слава     не   мог  догадаться,  что  сегодня    он  встретиться    с  большим  чиновником   не  из    московского  округа,   не   из  другого  федерального  округа,  не  из  муниципального  города,  а   с  самого  верха.  И  вот  он  снова  появился  перед  ним  с  юношеским  лицом,  похожий  на  студента  МГИМО,  чуть  глуповатый  и  наивный,  дорогая   одежда  на  нём  скрашивала  эту  незаметную  взгляду  глуповатость,  а  мы  давайте  притянем  для  начала  и  приглядимся к  окружению  Президента.  Одних  вспомним   по  памяти,  но  вот  этот,  Дворковец,  воочию  перед  нами.  Пока  он  не   столь   значителен  как  его  высокопоставленные  держиморды  в  большинстве  и  он  пока  не  вхож  к  общему  столу  почавкать  из  общего  корыта  и  поучаствовать  в    общем  разговоре   о  делах  скорбных  и  значительных.
       Но  Дворковец  в  своей  незаметности  всё - таки    причисляется  к  людям,  относящимся  к  друзьям  Президента,  как  человек  несмышлёный,  но  в  некотором  смысле  надёжным,  если  припугнуть  потерей  отношений,  или   навешать  лапши  на  уши  реформами  .
       Но,  всё  -  таки,  по  большому  счёту, с  кем    из  здравставующих  олигархов   дружит  Президент  и  на  какой  основе?  Слава,  почувствовав  в   новом  знакомом  что  то  значительное  для  познания  российской  власти,   поторопился  с  вопросом,  улыбнувшись  по  доброму:
-   Что  объединяет  всех  вас, людей  на  вершине  снежной  горы  под  названием  Олимп,   кроме  денег,  власти  и  криминального  прошлого?  Да   вы  присаживайтесь,  будьте  как  у  себя  за  столиком.
     Аркаша  к  удивлению  был  совершенно  трезв.   Сел напротив,  тяжело  вздохнул.
-   Выглядишь  ты   несколько поношенно.  -    сказал  Слава.  -   Не  перенапрягайся  в  услужении.  Открыто  и  честно  говорю  тебе  в  глаза.  Лучше  я  на  себя   возьму  трудную  участь   скорбящего,  но  крепящегося  изо  всех  сил  оппозиционера,  чем  позволю  всякой  шпане  из  «Единой России»  измываться  над  своими  членами.
-     Возможно  мы   и  выясним  кто  такой  любой  человек  из  власти  сейчас,  прямо  за  пьяным  столом.  Вы  готовы  к  выяснению?  -   С  издёвкой  спросил  Аркаша  и  искал  своей  задницей    стул задвинутый  под  стол.
-     Посмотрим  на  происходящее   в   свете  мировых  событий.  -  ответил  Слава.  -  и    вбросил  в  себя  через  раскрытый  рот  полный  лафетник   крепкой и  вкусной  водки   «Экстра».  -  Заметь,  дружок,  это  ты  присел  за  мой  столик  и  ты  предлагаешь   что  то  недостойное  в  отношении  своего  Президента.  -   И  тут  же  наполнил  лафетник  до  краёв.
И  снова  махнул  в  раскрытый  рот  как  выплеснул  ненужное  в  унитаз.  Крякнул  по-  русски   и  по –русски  же  сгрёб  в  ладонь    губы  и  спросил  сдавленно:  выпить   хочешь?
-    Хоть  и  рановато  ещё  для  меня  надираться,  поскольку  не  завтракал,  но  пригублю  маленько   за  твоим  столом  на  правах  дорогого  гостя.  Что  то  нервы    ни  к  чёрту.
-   Я  уж  вижу.  -  ухмыльнулся  Слава.  -   придётся  тебе  сегодня  надраться  как  сидоровой  козе.  Я  уж  вижу,  со  вчерашнего  пьёшь?  Или   раньше?   Тогда  будь  осторожнее  -  одну,  две  капли  -  не  более.  Более  будет  не  красиво.  Меня  послушаешь  -  на  своих  ногах  домой   попадёшь.   А  сейчас  давай  по  первой,  да  за  знакомство.
-   Думаешь,  чего  я  такой?
-   Какой?
-    В  стельку  пьяный.
-     Отчего  такой?  Спрашиваю.  Хотя  не  сказал  бы,  не  подумал.  Ты  мне  показался  абсолютно   трезвым,  приятным  молодым  ещё  человеком.  Человеком  приятным  во всех отношениях,  который  сгодится  даже  на  замену  Президенту,    когда   взбредёт   ему  ещё  раз   посидеть  в  президентском кресле.  То  ты  его  заменишь.  И  сбережёшь  трон.
-    Зачем  ты  так  шутишь.  -   горько  сказал  Аркаша   и  поник  головой.
-     Извини,  друг.  Я  не  принадлежу  к  этой  великой  территории,  что   зовётся  Россией.   Уже  не принадлежу.  А  принадлежал  и  прилежно.  Но  территория  эта  не  позволила  мне    называть   мой  дом  родным  гнездом  и  у    меня  нет  родительского  дома,  хотя  я  его  хотел  найти  в  буквальном  смысле  -  в  доме  родителей.  Это  было  просто  жилище  интеллигентной  еврейской  семьи  среднего  достатка,  с  достоинством  и  терпением  ищущей  свою  землю ,  обещанную  Богом .
-      Со  времён    исхода  из  Египта.  -  произнёс  Аркаша  как   бы  между  прочим .
-     В  тебе  жива  историческая   память    до  сих  пор.  И  я  не  могу   утверждать,  что   хорошо  это  или  плохо.  Сужу  об этом  по  себе -   ведь  я  не  знаю  что  мне  делать  с  воспоминаниями   моего  недалёкого  времени  в  жизни.  А  исход евреев для  меня  недостижимо  далёк.  Как  русскому   монгольское  иго.
-   Душевный   разговор.   -   криво  улыбнулся  Аркаша.
-    Ага. Даже  какой- то  экскурсионный,  с  мифологическим  подтекстом.  -  согласился  Слава.
-  Никакой  мифологии, только  история.  -  уточнил  Дворковец  и  наполнил   оба  лафетника   перед  собой. -  Нить  беседы  теряется.  Мы  то  хотели  о  Путине, а  не  сговариваясь  начали  с  еврейской  истории.  Так  что  мы  хотим  и  что  нас  беспокоит  в  первую  очередь?
-   И  это  нам  мешает беседовать  на  заданную  тему.  Не  так  ли?
-   Если  мы  оба  это  понимаем,  то  нам  легко  ступить  в  нужную  колею.  -   Дворковец  явно  хотел  придать  вес  собственной  персоне,  удовлетворяя  интерес  Славы.  И  даже  не  заботился  о  себе  -  о  последствиях  своей  болтовни.  И  его  неожиданно  для  самого  себя
понесло.   -    Ладно. Но  не  поумнеет  народ,  не  поумнеют  его  грязные  политики,  даже если им  рассказать  о  Путине  Владимире  Владимировиче.  Я  говорю,  а  ты  слушай.  -  Аркаша  потянулся  за  бутылкой.
-   Воздержись.  -  осорожно  сказал  Слава.  .
-    Не  препятствуй  желанию!
-  Как  знаешь.
-   Под  Геленджиком  строился  объект  стоимость  в   миллиард   долларов.  Ты  представляешь  заказчика  этого  объекта,  его  возможности?  Молчи.   Ты  можешь  только  догадываться.  А я знаю.  Хотя  об этом  знают  все  в  настоящее  время.  Конечно,  те,  кто  любопытен.  И  вдруг  этот  объект  объявился  к продаже  и  был  срочно  продан  в   ускоренном  режиме.  Поспешность  сделки  лишь  доказывает,  что  историю  этого   объекта
пытаются  очистить  от  всякой  связи  с  высшими  лицами  государства.  Но  едва  ли  удасться,  ведь  уже  известно и  уже  не  скрыть,  что  отношение  к  этому  объекту  имело  до  2008  года Управление   Президента.
-     Этот  объект  строился  для  кого  то   из   высшего  руководства  страны?  Для  кого  же?
-     Однозначно никто  не  скажет   и  никто  не признается. Но  в  то  же   время  все  молчат   о  том,  что  этот  объект, называемый  в  открытую  «дворцом  Путина»,  строился   если  не  самому   Путину,  то  в  его  интересах.  Я  уверен,  что  его  интерес  в  том  и  заключался что  в  конечном  итоге  этот  объект  и  был  «дворцом  Путина»  и   остаётся таковым , но   здесь должно  заинтересовать  любопытных:  что  заставило  дворец  передать  частному  лицу?
-    За  миллиард  долларов  и  частному  лицу?   -  изумился  Слава.   -   Частному лицу?  Да  разве  в  России  есть  такие  частные  лица?
-   Может  есть ,  а  может  нет,  но  дело  вовсе  не  в  этом.
     Теперь  Славе  казалось,  что  Дворкокец  вполне  приличный  чиновник,  высокодержавный   и  высокооплачиваемый,  может  из  Минфина,  может  из  ФСБ  или   МВД,  влезший  не  без  помощи  и  в  котором  ошиблись   друзья – приятели.  И  даже  скромный  и  не  заносчивый
в  своём  высоком  положении.  Просто  дружбан,  только  молод,  тем   и  неподходящ   для  него  в  ресторанные  приятели.  С  такими  и  приятельствовать  неприлично  для его  семидесяти  лет.   Но, конечно,  он  всерьёз  это  не   рассматривал  и  видел   перед  собой
только  адекватного  человека     недовольного  режимом,  а  может  чувствовал  в  себе  лишь   личную  неприязнь к  этому  серенькому  кардиналу  России .  И  ему  стало  интересней  его  слушать.
     Аркаша   сидел  за  столом   опустив  плечи  и  низко опустив  голову,  утрачивая  свою  адекватность  в  глазах  Славы  -   действовала  водка,  а  пил  третий  день,  что  для  него  было  не характерно,  не   под  силу было  так  пить  и  столько  интеллигентному  человеку. И  Слава  подозвал  официанта.
-    Приятелю  требуется  освежиться.  Вы  видите  его  состояние?   Пожалуйста,  сделайте  это всё   хорошо,  как  в   школе  учили.
-    Хорошо.  -  сказал  услужливо  официант  и  он  с напарником,  подняли  Аркашу   со       стула  и  повесив его  себе  на  плечи  с  двух  сторон  вынесли  из  зала.

      Аркаша  появился  в  свежем  виде  успешного   человека,  завсегдатая   «Славянского  базара».  Слава  его  ждал,  потому  что  был  уверен  -  придёт.
 -    Ты  знаешь,  Вячеслав  Хаскильевич,  они  даже  меня  побрили,  в воротниковой  области провели  хороший массаж  и  нашатырь  под  нос  сунули  и   у  унитаза  дежурили.  И  в  итоге я  как  свежий  огурец.
-    Я  же  плохого  не  посоветую.
-     Спасибо,  спасибо.
-   Лишь  бы  человек   был  хороший  -   так  в  наше  молодое  время  говорили.  И   -  лишь  бы  войны  не  было. А  за  благодарственное  спасибо  и  тебе  спасибо .
     И  Славе  полегчало.  Человек  ожил  от   запоя  и  он  ему  в  этом   помог.
-   И  нам  двум  евреям   в  «Славянском  базаре»  стало  от  того  хорошо,  что  хорошо  стало, не    так  ли?  А  вот  будет  совсем хорошо.   -   и  Слава  потянулся  за  ожидавшую  на  столе  бутылку  «Столичной», запотевшую  в  ожидании  Аркаши.
     Заинтересованный  разговор   продолжался.
     Серьёзные   люди  сидели    за ресторанным  столиком   не  развалясь,  а  склонившись  над столешницей  в  доверительной  беседе.
 -   Всё  равно,  при  любых  обстоятельствах,  мы  с  тобой  остаёмся   теми,  кем  мы  и  есть у  них  в  головах,  мы   совершенно  другие  и  неприспособленные  жить  по  их  укладу   по  их  правилам   Мы  терпим  эту  жизнь.  Мы  очень  терпеливы.  Не  меньше,  чем  русские. Мы  терпели  все  библейские  времена  и  себя  не  потеряли.  Кто  терпел  больше?  Никто!  У  каждого  народа  были  гонения,  но  столько,  сколько  выпало  на  долю  евреев  -  ни  у  кого.
-    Согласен.  -   решительно   согласился  Слава.   -  Но  я,  всё-  таки,   о  другом.   О  ВВП, как  зовётся  российский  Президент,  о  строящемся  его  дворце   за  миллиард   долларов  и  что  то  близко  к  этому.  Пожалуйста.
-  Согласен  и  я.  -   твёрдо  согласился  Аркаша.  -   Но  сначала  давай   выпьем.
-  Угу.  Не  возражаю. Только  будь  осторожен  с  этим.  А  то  .  не  дай  бог,  обвинишь меня  в  спаивании  и  передашь  нашу  беседу  русским    контрразведчикам.
-  Ну  что  вы,  обижаете.
-  Ну  хорошо.  Я  не  забыл  нашей  темы,  но  прежде  хочу  сказать,  что  создание  подобного  государства  как  Израиль,  казалось  бы,   должно  закончиться  вздором,  как,  например, это
случилось   со  сталинской  Еврейской  республикой  со  столицей  в  Биробиджане. Разве  там  живут  евреи?  Я  их  там  не  видел  по  большому  счёту.
-   Как  это  -  по  большому  счёту?   
-  По  большому счёту  то  и  значит,  что  нет  там  евреев   даже  на  небольшую  общину.  Для  создания  государства,  в  данном  случае  Еврейской  республики,  нужна  экономическая   и культурная  почва  и   всё  это  покрывается  политическим  колпаком,  что  бы  получить  эффект  теплицы .  Что  бы  было  тепло   и  уютно  произрастанию  как    в  благоприятной  среде.
-   То  же  самое  я  предлагаю  за  эмигрантов  из   России создать  анклавы  в  Израиле   для  выходцев  из  России,  которые  в  одиночестве  находятся  на  исторической  родине.
-   Что  это  значит?  Совершенно  не  понятно.  –  сказал  недоумённо  Дворковец.
-   Да  я  так,  что  бы  раззадорить    тебя.
-   А   я   смотрю,  что  тема    НаША,  -   подчеркнул    Аркаша   -   уже   не  интересует  тебя.  -   И  ты   решил …  .
-   Нет, нет.  Я  человек  не  лояльный   по   отношению  к  нему.  Но  я  человек   другого  государства  с  недавних  пор.  И  мы  с  тобой  занялись  опасным  делом  для  нас  обоих  -      сидим   и   рассуждаем   о  достоинствах  узурпатора  власти  в  этом  государстве.
-   Как  я  сказал  и  как  ты  догадываешься  без  меня  и  самостоятельно,  среди  врагов    у  Путина  рядом  нет  никого.  Они  уже  удалены  от  него  на  безопасное  расстояние  или,  как  самые  опасные,  умервщлены   разными  способами.  Оппозиция,  скорее  это  друзья  -  не  предадут  и  не  выдадут.  Таким  образом,  одних  уж  нет,  а  те  -  далече,  а  он  один  и  никто не  может  ему  помешать  в   его  игре.  Никто.
     Слава  опешил   от  этих  слов  Аркаши.
-   Не  могу  спокойно  слышать  такую  откровенность.   -   Слава  потянулся  за  бутылкой  и  сдвинул  лафетнички.
-   Можно  спросить?  -  сказал   Дворковец  совсем  не  чиновничьим  голосом.
-   Можно.  -  ответил  скромно  Слава  и  не  скромно  плеснул  водку  в  посуду  сразу  её  умело  наполнив   каким  то  фокусом  на  бытовом уровне.
-   Откуда  это?  -   спросил  Дворковец,  беря  свой  лафетник    в  обе  ладони.  -  здесь  такими не  сервируют.  М-да.  Занятная  вещь.  Старомодная.
-    Ношу  и  вожу  с  собой  уже  давно. Напоминает  мне  давнее  советское  время,  когда  гранёные   лафетники   на  ножках    были  украшением   в  сервировке.  И  сей  час за  таким  украшенным  столом  сижу  сей час   с  тобой  и  мне  приятно  отвлечься  на  то  время.  А  закончу  бражничать,  их  в  карман  и  удалюсь.  Всё  очень  просто.
-   Так  ты  говоришь,  Путин  ведёт  игру  и  игру  опасную  и  ,  конечно.  не  честную,  наверное,  и  корыстную.
-   Так  и  есть.  Только  ему  позволен  диапазон самостоятельности,  довольно   широкий. Что  бы  понять  это,  нужен  кропотливый  анализ  его  действий. Без  этого,  крики  с  Болотной   «Путин,  уходи!»  останутся  всем  непонятны .  Одним  словом,  нужна  оппозиция  настоящая, реальная,  взамен  псевдооппозиции   с  Жириновским,  Мироновым  и  прочими Навальными,  которых  он  сам  приветствует  и  приглажимает,  а  может,  и  прикармливает.  Одним  словом,  Путин  планово  готов   к  предательству  России,  а  оппозицию  он  сам  себе  выдумывает  такую,  с  какой  удобно  разговаривать  даже  не  повышая  голоса,  и  улыбаясь снисходительно,  заявив  неосторожно:  «идите  ко  мне  бандерлоги».  И  никто  не  обиделся, никто  не  побежал  в  суд ,  никто  в  ответ  не  прокричал  «сам  ты  обезьяна  фээсбэшная».
-   Так   Путин  всего  лишь  готов  к  предательству  России?  В  другом  случае,  другие  люди  считают,  что  Россия  уже  предана.  Тогда  по-твоему,  где  Россия  сейчас?
-    Россия   под  управлением   предателя  -  вот  что   я  тебе  скажу  прямо.  Он  уже  давно  на  той  стороне,  где  их,  предателей,  собралось   в  клубок   столько,  сколько   не  было  во    времена  Лжедимитрия  или  в  Гражданскую.
-   Кто  же  они?  Можешь  их  назвать?
-  Чего   их  называть,  людей  общеизвестных.
-  И, всё-таки.
-  Оппозиция.  Вся  без  исключения.  Правда.  Я  несколько  сомнеаюсь  в  её  классическом  понимании  предательства.  Но  это  за  малым  не  остановтся.  И  разразится  над  Россией  классическое  предательство   -   мало  никому  не  покажется.  Они  все  готовы  продасться за  новую  роль,  роль  классического  предателя.  Лишь  бы  быть  поплотнее,  плечом   к  плечу. С  ним  останутся    навек.
-   Понял.  Это  оппозиция,  не  дошедшая  до  кондиции.  То  есть  оппозиция  в  таком  виде.
-   Да,  да.  И  к  этим  людям   нельзя  относиться  серьёзно,  с  доверием.  В  любой  момент  нужно  ждать    любой  выходки,  и   насмешек,  и  презрения  не  убоятся. Они  будут  служить  ему  и  тайно  и  открыто  -  как  прикажет,  так  и  трансформируются.  А  причины  всякие  там  и  основания  придумают    и найдут  это  целесообразным.
-   Так  Россия уже  предана?
-   Да.  Россия  уже  предана  и  скуплена  на  корню. И  очень  не  дорого.
-    Ты  меня  пугаешь!
-  Ты  просто  не  замечаешь,  что она  уже  скуплена.  Ты  замечаешь,  что  в России  с  каждым  годом    растёт  число  миллиардеров,  но  не увеличивается  число  миллионеров,  съёживается  до  самых  минимальных  величин   так  называемый      средний  класс, который  таковым  и  не  был  и  рост  благосостояния  определяется  наполняемостью  железных  баков   на  помойках,  когда  об  этом    с  гордостью  объявляют  средства  массовой  информации,  а  ветер  разносит  по  округе  помоечные  запахи?  А  ты  понимаешь    -  Россия   гниёт,  вместе  со  своим  Президентом,  Правительством  ,  олигархами  и  оппозицией? Говорят  об  этом  все,  уже  во  всеуслышание.  Но  им  затыкают  рты  или  отмалчиваются.  А  это  до  добра   не  приведёт.
-  Я  в  конце  концов  могу  понять  этот   российский  ужас,  хотя  это  трудно  воспринимается.   Но  есть  же   люди,  народ ,  есть  язык  или  даже  языки  и  есть  культура.  Мировая!  И  это  всё  мирового  значения!  И  это  всё,  как  под  нож!  В  пору  воскрикнуть:  кто  позволил!   В  ответ  слышится, не  с  неба,  из  ада:   Я  позволил!  И  уже  в   этом  хоре  слышим  голоса  не  сходящие   из  сонма  звуков:   Абр.,  Чуб.,  Дер.  То  ли  атеисты,  то  ли  опушенные  в  Содом  и  Гоморру беспартийные  движители   российкого  общества.
      А.,  Ч., Д.  -  оставшиеся  в  нашей  жизни  олигархи,  не  назовём  их  по  именам,  мы  чего  то  боимся,  но  они    как  пыль  на  подоконнике.  Среди  них  самым  значительным,  пожалуй,   является  Д.  Это  он  является  автором    экономической  политики  государства . Не  условный  Иванов  и  не  другой  какой-нибудь  реальный  Сечин,  и  никто  другой.  Только  Д.! Да  и  это,  Д.  ли   автор  экономической жизни   России,  не  столь  важно,
важно  то,  что  мы  так   живём,  при  назначенном  политическо  -  экономическом  лидере   самого  себя  в  газетных статьях.  При  этом   наш  лидер  режима,  названного,  опять  же,   своим  именем,  примитивно  лгал  и  знал,  что  в  ответ  не  получит даже ответной  лжи,  какая  лилась    в  брежневские,  андроповские  и  черненковские  годы.  На  такую  чёрную  ложь, трудно  найти  альтернативную.  Для  этого  необходимы  новые  умы. Но  новые  умы,  готовые  только  к  правде  и  альтернативно,  пока  молчат.
     Слава  слушал и   ничего  не  мог  найти  к  возражению.  Только  не  мог  не  винить  себя  в  изменениях,  происходящих  в  России  каждый  раз  не  в  лучшую  сторону.  Он  прожил  в  этом  государстве  до  своего  полного  становления  как  человека,  но  никогда  не  хаял 
их,  русско  -  советских  людей,  как  нацию,  о  которой  заговорили   «патриоты»  России,   объясняя   митинги  и  бунты  на  площадях  и  улицах  Москвы.
     Да,  а  если  сам  Д.  лишь    такая   же  шестерёнка  в  механизме  экономики  тогда  автором  экономической  политики  России  является  выпавший  из  поля  зрения  человек  или   люди   за  пределами    очерченного  именем  круга,  в  стороне   от  него,  но  рядом
с  мировой  экономикой   -   а  это  Ротшильд   и  совсем  новые  для  России   измерения  и,  главное,  последствия.  И  это  они  дёргают  за  ниточки протянутые   возможно  к   Дерипаски,  скажем, Абрамовичу,  предположим,  или  Чубайсу,  всего  лишь  подумаем.  Конечно,  они  не   одни
и  каждый  в  отдельности.  Но  где,  всё  таки,   тот,   кто  наиболее  реален  в  своих  влияниях  на  экономику  России,  на  Президента.  Но  он  или  они  где  то  рядом .Не  это  ли  говорит  в  подтверждение,  что  назначение  представителя  российского  государства  в  совет  директоров  Роснефти   назначается  британский  подданный  -  британский  подданный  представляет    Россию  в  управлении   Роснефтью!  То  есть  управление  передано    не  просто  в  чужие  руки,  всё  это  предсказывает,  что  режим  хочет  жить  и  дальше   и  боится  свей  смерти без  поддержки  извне.  Это  и  есть    коррупция  на  высшем  политическом  этаже  -  и   эту  коррупцию  от  имени  России  несёт  и  распространяет    на  весь  мир  её  Руковолство. Но  это  ли  не  предательство    России   и   её   народа?

     Опять    оба  молчали,  склонив  головы  до  столешницы,  покрытой   уже  не   белоснежной  скатертью,  а  заляпанной  кофейными  разводами  как  грязью,  среди  всё тех  же    лафетников,  ожидающих  нового    наполнения,  изжёванными   дольками  лимона. Пустая  бутылка  из-под  виски   казалась  лишней  за  столом.  Видимо  Слава  тяготился  молчанием
и  он  заговорил:
-    Наши,  или  правильней,  ваши  олигархи,  становясь    в  капиталистическом  мире  владельцами   огромных   вилл,  выстроенных  в   псевдоиспанском  стиле   на  золотистых  песках   американского  побережья,  не  умели  быть  богатыми  и  быть  богатыми  американцами   -    не научились  за  короткое  время,  которое  было  потрачено  ими  только    на  разграбление  России.  Грабить  они  нигде  не  учились, а  жить  в  богатстве  для  них  не  было   примера.   Они  так  и  явились  в  Америку  сиволапыми    мужланами,  не  отучившимися  от  привычки  слюнявить  пальцы   правой  руки,  когда  считали  зелёные  доллары.   Скорее  всего,  они  стали  для  Америки  каким  то  сбродом  из  России,  но  никак
не   «новым  веянием»,  повеявшим  из    Коммунистической    империи.  И  произошло  нечто  предвиденное.   Первые  мужланы  -  миллионеры  вскоре    превратились  просто  в  зажиточных  людей  и  то,  только  потому,  что  наворовали  в   России  сверхдостаточно.
      Тут  Слава  заметил   неподдельную  обиду    Аркаши.  Губы  у  того  искривились  как  у  ребёнка прежде  чем  тот  заревёт .
-     Э-э,  старик,   ты    на  что  обидился?   Обижаться  не  на  что,  а  что  сказал,   то  чистая  правда.  И  знающие  ту  жизнь подтвердят.  Поверь  и  брось  обижаться.
-   С  чего  ты  взял,  что  я  на  что  то  обижаюсь?   Мне  на   работу  завтра, 
а  я  в  таком  виде.
-   В  каком  ты  виде?   А  в  каком  виде   должен  быть  «единороссец»?  Только  в  таком  -пахнущий  дорогими  духами  для  мужчин  и  виски.  Надоел  виски ,   давай  примемся   за  коньяк,  я  не  возражаю.
-     Нет,  надо  поберечь  печень.
-     Боюсь.  Что  нам  с  тобой,  Аркаша,  трудно  будет  дружить.  Человеку,  не  знающему  такого  естественного  чувства,  как   нахождение    в  алкогольном   состоянии  во  время   царствования  эпохального  Царя. 
     Слава  споткнулся   на  мысли.  Подумал  и  махнул  рукой  в  сторону,  добавив  к  сказанному  совсем  непристойную  матерщину    для  уха  «единоросса».
-   Как  это  непристойно,  -   шёпотом  укорил    собутыльника  Аркадий  Вадимович.  -  прекратите  сейчас  же  или  я  покину  вас  за  ваше  святотатство.
      Слава    уже  сидел   с  достойным  видом  напротив  и  со  скорбным  лицом  думал  о  грехе   и  грешниках.  Он  долго  молчал,  заставив   Аркашу  сделать  то  же  тоже   самое, потом  сказал:
-    Слушай,  Дворковец,   что  бы   не  превращать  наш  чисто  семейный,  можно  сказать, интимный  разговор  в  партийный  семинар    славной  в   делах  партии  «Единая  Россия» или  ещё  хуже  в    юбилейный   съезд,  я  тебе  сообщаю,  что  наш, извини,  ваш  государственно  высаженный  и  взращённый,  а  потом  и  доведённый   до  абсурда  некий  патриотизм   или  некое  похожее  чувство    человека,   не  спросясь  никого,  извращённо   вдруг  и  превратилось  в  глупое  голожопое    высокомерие.  Уж  такие  вы    распутинцы  -  беспутинцы  и    никакая  шлифовка  -  переделка   не  сможет  сделать  вас  патриотами,  ибо    не  знаете  вы  заповедей:   не  укради!    И   не  убей!  Не  следуете  этому.
-     О,  я  понял  тебя. Ты хочешь  прекратить  нашу  дружбу,  которая  по-  существу  и  не  началась.  Ты  этого  что  ли  хочешь,  мой  красавец  галл?
-   Ты  поосторожней   в  сравнениях,  я  этого  не  воспринял  и  не  воспринимаю.  Я  вполне  был  здоровым  кобелём  во  все  годы  моей  жизни  и  сей час  остаюсь  таковым.  Убедись,  я  ещё  со  своим  естественным  цветом  волос  и  они,  мои  волосы,  ещё  не  изменили  меня,  я  ещё  не  пегий.  И  таким  останусь  до  конца  моих  дней.  Хочешь   -  давай  пари.
-     Не  хочу.
     А  у  самого  лицо  побелело,  сделалось  белым  с   просинью,  как  подкисшее  молоко, и  от,  казалось,  беспричинной  злости  сделалось  мраморным  и  кукольным,   похожим  на  японскую  статуэтку,  только  злую  и  вымазанную  мелом.


      А  совсем  рядом  с  Кремлём,    на   Ильинке,   Путин  проводит  свои  встречи  со  своими адептами. А  они  все  в  восхищении,  все   -   И  Владимир  Соловьёв,  и  Николай  Злобин, и   тот,  кто  сейчас  представляет  власть  Президента  на  Урале  со  своими  черносотенными  ребятами  из  Уральского  вагоноремонтного   завода,  и  даже  бывший  в  недалёком  прошлом  министр  финансов  Кудрин,  лучший  министр  в  мире,  которого  Президент не  теряет  из  виду  и  надеется  на  его  тесную  поддержку,  как  только  тот  поймёт,  что  у него  нет  иного  выхода  -   только  и  быть  в  одной  связке,  в   одной  обойме.
      Должен  быть  здесь  и  Аркадий  Вадимович  Дворковец,  но  проспал  после  вчерашнего  тяжёлого  дня  с  новым  своим  приятелем .
      Вячеслав  Хаскильевич    Розенбаум  здесь  быть  не  должен  да  и   не  хотел  ни  в  жизнь.
В  гостиничном  номере  отеля  «Алтай»,  набитого  постояльцами    Петровско  -  Разумовского  рынка  он   переживал  тяжёлое   утреннее  похмелье.
      Им  было  очень  тяжело  обоим.  Оба  были  в  разных  точках  Москвы,  но  оба  были  хоть  и  не  в  восторге  от  вчерашнего,  но  обоим  было  приятна  вчерашняя  встреча  и  случай  высказаться.
     Слава   заставил  себя    выползти  на  улицу,   где  его  встретил  осенний  холодный  ветер, нёсший    в  себе  охапки  опавшей  листвы  и  её  стойкий    запах,  очень  похожий  на   запах  мороженых  яблок  и    чистого   белого   снега.  Но  этого  не  было   на  серой  московской  улице,  только  порывы  ветра  хлестали  пустоту  ветвями  деревьев  да  электричка  пронеслась где  то  рядом,  пугая  бешеным  стуком  колёс  и  разбойничьим  свистом   всю  округу.   И  снова   пустота,   серость   и  ветреность  погоды  застыли  в  звуках,  сохраняя  только  порывы  ветра.
      Где  я  есть?  И  где  я  должен  быть?  -  противно  размышлял  Слава,  спускаясь   с  низкой  лестницы  гостиницы  на  мокрый  асфальт.  -    Разве  мне  здесь  обязательно  быть?  Иваново,
Энгельс,  Москва  державная,  где  всё  звонят  колокола в  голове  у  композитора и  кроме  боя  курантов    на  Красной  площади  подобного  не  услышать; ни  конфеток  -  бараночек,  ни  лебедей- саночек,   ни  коней   залётных.  Ни  институток  румяных,   ни  песен  с  облучка
-   это  нет  уже  так  давно.  И  удивительно  как  это  могло  сохранится  в  застольной  песне?
Поэтому  и  сохранилось,  что  сохранила  этот  образ  Москвы  застольная  пьяная  песня.  А  кто  будет  сохранять  образ  Лубянки    с   великолепным  монументом  Дзержинского?   А  кто  будет  сохранять   Мавзолей   Ленина  с  часовыми  при  входе?  Эту  ничтожную  часть  России
кто  то  хочет  стереть  из памяти  людей.  Кто?  И  с  какой  целью?   Не  хочется  думать  об  этом.
        Никто  не  сохранит.  Всё   уничтожено  или  готово  к  уничтожению.
        Но  где  же  я?   -   напрягал  свою  память   Слава.  -   Неужели  это  меня  подвесили  на  удавке  и  снимают  с  жизненного  пьедестала  и   отвозят  на  свалку  и  там  оставляют  среди  прочих  неугодных   монументов  распадаться  от  времени   в  забытьи.  -   Неужели  я  всё  ещё  здесь?   Я,  рыжий  еврей,  ходил  по  этой  земле  всю  свою  жизнь,  что  прожил  и  не  смог  распознать  её  суть?
      Рыжий   еврей!  Что  тебя  смущает  в  твоей   рыжести?
      Среди  современных  евреев   4%  мужчин  и  женщин  являются  рыжими   и  10 %  мужчин  носят  рыжие  бороды.  Этой  рыжестью  они  гордятся  или  в  крайнем  случае  не  пренебрегают.  Антропологи   считают,  что  рыжие  волосы  расовая   принадлежность  евреев,  расовая черта,  а  может  элитность    расы,  как  например  голубоглазость   у  кавказцев.  А  блондины  существовали  ещё  в  библейские  времена,   когда  рядом   с  евреями  жили  племена  светловолосых   адомитов,  с  которыми  у  евреев  были  пусть  не  прочные  и  частые  брачные  отношения,  но  были!  В  отличие  от  других  племён  не   светловолосых. От  влияния  которых  евреи  особо  тщательно  берегли  своё   избранное  Богом  происхождение.
       Царь  Давид   был  евреем   румянощёким  и,   вероятно,  имел  рыжие  волосы.  Не  в  этом  ли,  Слава,  твоя  прелесть   еврейская,  быть   рыжим,  справедливым,  умным,  оригинальным,  любящим  всех  людей   -   быть  воплощением  Царя  Давида   у  людей   на  виду .
      Когда  на  Землю Израилеву   напали  филистимляне   их  великан  Голиаф   вызвал  на  поединок   кого  либо  из  израилтян.  Вышел  на  поединок   рыжеволосый  Давид, не  будучи  Царём    и  не  обладая   физической   мощью.  Он  просто  не  убоялся  Голиафа  и  положился  на  Всевышнего  -  поможет.  И  с  божьей  помощью  за  Землю  Израилеву  Давид   победил   Голиафа, бросив  в  него  всего  лишь  камень  из  пращи  и  послав  великану смертельный камень  в  лоб.  А  Голиаф   протянул  ноги.
      Мы  все,  пацаны   конца  50х  -  начала  60х   годов,  помним  эту  популярную  мелодию «Давид  и  Голиаф»  на   пластинках
      А  обрадованный  Царь   Израиля  Саул  за  этот  подвиг  превознёс  Давида.  Но  и  пожалел  об  этом,  поскольку  популярность  Давида  превзошла  популярность   самого   Царя.   И  Царь Саул  стал  искать  смерти   Давида. Но  Бог  не  однажды  спасал  своего  избранника   от  напастей   Саула.  А  Давид  при  этом  явил  лишь  великодушие  и  незлобивость.   И   в  конце  концов  Давид  стал  вторым   Царём  Израиля.
     Великодушный  и  незлобивый  Царь  Давид  и  сам  не  избежал  грехов.  Он  совратил   и   взял  в  жёны   Вирсавию,  жену  Урии,  хеттеянина.  Это  был  его  грех.
     Но!   
                Словно  лань,  что  стремится  в  долину  к       воде
                Душа  моя, Боже,  стремится  к  тебе.

      Душа  ищет  Бога.  Но  где  найти  его?  На  просторах  России   его  не  найти.  Так  зачем  мне, рыжеволосому  еврею,  христианский   бог ,  если  Христос,  и  Троица,  и  Николай  Угодник,  и  Святые  Угодники  оставили  народ  на  глумление  опричникам?
                Бога  жаждет  душа  моя   -
                Бога  живого. 
                Когда  же  приду  и  увижу   зрак  Божий?
                Слёзы  мои  днём  и  ночью   -
                мне  хлеб.
                Целый  день  мне  твердят:
                «Бог  твой   где?»
    
Здесь  нет  будущего!  Здесь  нет  бога!   Здесь  жизнь    остановилась!   -  перешёл   в  мыслях  к  русской   действительности   Слава.


                39

 Мне  легко  возвратиться  мыслью  в  Россию, в  её  столицу,  где  встречаются  приятелями  Вячеслав  Хаскильевич  Розенбаум  и  Дворковец  Аркадий  Васильевич  после  приятных  посиделок  в  «Славянском  базаре».
     Аркадий  Вадимович  подъехал  к  «Алтаю»  на  «Мерседесе»  в  полдень , окружённый  то  ли  охраной,  то  ли  страшными  сослуживцами,  все  коротко  стриженые  и  в  чёрных  костюмах. Он  освободился  от  окружужения,  сказав  строго  старшему:  все  свободны!
  Его  тянуло к  Славе  как   к  родному  отцу.  Войдя  в  гостиничный  номер  он  в  первую  очередь  обнял  его, обхватив  плечо  сверху,  как  бы  повиснув    на  нём.
-   Здравствуй,  здравствуй,  мой  новый  друг.    Здоровье  то   как?  Никак  болен?  -  спросил  он  по простому  и   Славе  действительно  захотелось  рассказать  о  своём  похмельном  нездоровье и  побыстрее  вылечиться  под  своим  руководством  вот  этой  давно  ему  знакомой  «Белой   лошадью»,  которая  уже  стояла  на  столе  и  просилась  в  обиход  посредством  квадратных  широких  стаканов.  -   О?   -   удивлённо  и  наигранно  воскликнул Аркадий   Вадимович.  -   Я  готов  поучаствовать  в  таком  лечении  больного!  Только  предварительно  хочу  сообщить,  что  дозу  лекарства  необходимо  удвоить.  -   И  он  без  всякой  скромности   поставил  на  стол  рядом  с  «Белой  лошадью»   ещё  одну  «Белую  лошадь».  -   Тогда  только  я буду  уверен  в  положительном  лечении.  -  И  он  тихонько  захохотал  потирая  ладошки.
-   Квкой  ты  молодец,  Аркадий!  Давай   ка  выпьем  и  полечимся,  я  вижу,  ты  сегодня,  как  всегда,  на  уровне  политического  момента,  обстановку в  мире  и  в  стране  моментально  улавливаешь.  А  у  меня  в  связи  с  этим  возникает  небольшой  вопросик  к  тебе .   Если  знаешь,  не  прячь    -   скажи.   Мне  это  интересно.
     Аркадий  Вадимович   вдруг  сделался  затравленным  мукой  политических  дебатов,  словно  задолбал  его  Жириновский   со  товарищи  и  обещал  повесить  на  телеграфном  столбе,  если  придёт  к   власти  Президентом.  Он  старался  улыбнуться  изо  всех  сил,  но  получилась  у  него  затравленная  уродливая  гримаса.
 -    Что  за  вопрос  или   вопросик?  -   тяжело  дыша  спросил  Аркадий  Вадимович.
-    Да  пустяковый вопрос,  или  вопрос  -   не  вопрос,  а  шутка  политическая.
-   Ну  и…
-    Что  завтра  в  газетах  будет  напечатано?  И  что не  будет  напечатано?  Вот  и  весь  вопрос. А  ты  что  подумал,  дорогой друг? Извини  за  шутку.
-    Откуда  же  мне   знать,  Вячеслав  Хаскильевич,  что  завтра  в  газетах  напечатают,  а  что  не   напечатают.  Что  напечатают,  то  и  читать  будем.   А  большего  я  не  знаю.  Потому ,  что  мне  не  известно.
-   А  что  не  напечатают,  то  замалчивают  от  читателя,  то  есть  ему  знать  не  обязательно.
Так  что  ли?  -   Слава  огорчённо  развёл  руками.   -   Тогда  я   скажу  тебе.  Что  завтра  будет  напечатано,  а  что  не  будет   напечатано.  Но  сначала  присядем    и  я  начну  лечиться  с  твоим  участием.  Тебя  ждал,  мой  дорогой  друг.  Давай  пришпорим  белую  лошадку  и  маслинку   проглотим,  лососем   закусим  и  грибочками  вываренными  в  курином   бульоне.
Присаживайся  где  тебе  поудобнее.  В  кресло?  Давай  в  кресло.  А  я  тебе  плед  для  тепла  дам..  Шотландский  плед.  А  может  ирландский.  Одним  словом  их  плед,  с  туманного Альбиона.  Давай,  давай,  не  стесняйся.
-     Да,  пледом  я  с  благодарностью  воспльзуюсь,  холодно  уже,  видите  ли  -  осень  на   дворе. ,  коли  мы  друзья!  -   воскликнул  Аркадий  Вадимович  и  придвинулся    в  кресле поближе  к  столу.
     И  они  плеснули  в  себя  «белой   лошадки»,  положили  в  рот  по  маслинке  и  закусили с  удовольствием  лососем.  И  сразу  перешли  на  грибочки. Всё  им  нравилось.  И  казалось,что  разговор  их  больше  не  интересует.  Но  Слава,  чьё  похмельное  состояние   вдруг  улетучилось,  продолжал  начатое:
-    Так  не  знаешь  о  чём  будут  писать  газеты,  а  о  чём  писать  не  будут?   Так  это  плохо?   Тогда  я  тебе  скажу …
-   Скажи, я  ведь  не  возражаю.
-    Завтра  будет  напечатано,  что  славная  партия  «Единая  Россия»   ведёт  народ  к  намеченным  победам  в  экономике,  политике  и  к  благосостоянию.  Люди  увидят  на  страницах  газет  как  они  любят  и  доверяют    свои  чаяния  режиму  и   …   .
     Но  уже  не  завтра  с  утра,  а  прямо  сейчас  на  экране  телевизора,  стоящего  перед  глазами      Аркадия  Вадимовича,  всего  лишь  через  стол,  появились  кадры  празднования  Дня  независимости  России от  всех  зависимостей:    от  режима  Путина,  от  экономисческих  неудач, от  коррупции,  от  бедности  и  так  далее  и  тому  подобное.  А  кадры  телевизора не  теряли  смысла:  где  то  на  Урале,  а  может  ещё  где  то  бравые  ребята  какого  то  Путинского  Фронта  идут  по  улице  широким  шагом и  размахивая  знамёнами  с  эмблемой Единой  России,  скандируют:  Справедливость,  Россия,  Путин!  И   снова,  и  снова,  не  стихая, и  не  умолкая:  Справедливость,  Россия,  Путин!
-   Давай  ка  лучше  продолжим  ,  мой  друг  Аркаша!  -   со  счастливой  улыбкой   Слава  потянулся  к  Аркадию  Вадимовичу,  чокнулся  с  ним  и  выдернул  шнур  телевизора  из  розетки.  Наступила  тишина  в  номере.  -   Об  этом  всё  ясно  всем  -  любят  в  России  Путина и  будут  любить  дальше,  пока  каким  то  ещё  не  созданным  в  системе  судом  его  не  приговорят  к  повешению  на  рее,  как  предрёк  ещё  Березовский.  Нет.  Не  я.  Это  Березовского  предсказание,  -  тихо  прошептал    Слава.
      А  Дворковец  давился  слюнями  от  этих  слов. Он  смотрел  на  Славу  широко  раскрытыми  от  страха  глазами,  непонимающе  что  от  него  добивается  недавний  друг и   от  этого  его  моложавое  лицо  прохиндея  выглядело  глуповато.
-    Зачем  вы  мне  всё  это  говорите?  -  спросил  Дворковец  с  мукой    выдавив  из  себя    вопрос.  -   Неужели  вам  интересна  судьба   Президента?
-    Нет,  Аркадий  Вадимович,  судьба  Президента  чужого   мне  государства  меня  совершенно  не  интересует,  я,  конечно,  могу  полюбоптствовать  что  он  и  как  он,  поскольку  я  гражданин  уже  другого  государства.  Меня  интнересует  судьба    народа  России,  поскольку  я  прожил  в  этой  стране  всю  свою  сознательную  жизнь ,  во  всяком  случае,  значительную  её  часть.   А  Президент  -   это  так.  Он  мне  почти  не  интересен, да  и  как  личность   он  не  притягивает,  не  завораживает.  А  всё  как  то    -  напротив.  Он   отталкивает.
      Слова    Александра  Хаскильевича  вызвали  нечто.   Тик   свёл  глаза  Дворковеца   в   одну  точку,  щёки  из  моложавых  и   упругих  превратились  вдруг    в  обвислые   мешки  старика,    лоб  заморщинился   и  опустился  к  носу  и  бровям,  с  подборотка  закапали  капли  пота  на  бумажную  салфетку  и  она  превратилась  в  жёваную  бумагу  для  школьника.
-   Чего  вы  так  разволновались,  Аркадий   Вадимович!  С  чего  бы  это?    -    И  Слава  воочию  увидел  результат   исполнительского  дара   игры  на  человеческих  нервах.  Беззвучная  гармония   страха   и  нелепой  веры.  -    Наверное   нам  нужно  выпить  кофе  и  успокоиться.
     К  Аркадию  Вадимовичу  постепенно   вернулся   прежний  вид  лица  и  он  стал  так  же  мил  и  внешне  хорош  и  внутреннее  его  состояние  успокоилось,  а  успокоившись,    ему  самому  стало  непонятно  как  он  это  допустил  такое  вместить  на  всеобщее  обозрение  свой   страх  и  неуверенность.  Но  стыдно  перед   Розенбаумом  не  было.  Розенбаум  был уже  свой,  почти   его  половина,  почти  брат .
     И   Вячеслав  Хаскильевич   продолжал  свои  вопросы,  сам  забыв,  что  задаст  только  маленький  вопрос,  почти  пустяковый  вопрос  да  и  не  вопрос,  а  политическая  шутка:
-   Давай  ка  поговорим,   Аркадий  Вадимович,  о  Президенте.  Не  возражаешь?  Видишь, одну   лошадку  загнали  впопыхах  за  разговорами,  сейчас  поосторожней  будем  и   вторую  побережём.
-    Давай  поговорим  и  об  этом  предмете.  Хоть  не  для  газеты  предназначен  наш  разговор  и   не  для  телевидения.
-    Я  не  побоюсь  начать  этот  разговор,  тем  более  я  уезжаю  вскорости  и  меня  долго  не  будет  в  России.  Я  от  тебя  хочу  услышать,  почему  столько  лжи  мир  слышит  от  российской   власти?
     Дворковец  предостерёг  Славу,  подняв ладонь:   стоп,  стоп!
-    Что  стоп?
-   Что  лжёт  власть?  Вот   этого  нет  и  не  было!
-    Мы  не  на  базаре,  я  не  буду  перекрикивать   тебя,  а  когда  ты  утихнешь,  я  тебе  скажу.
-  Говори!  А  я  помолчу.
-    Говорю.   Власть  надоела  со  своей    болтовнёй  о  госдеповской  финансовой  поддержке  российской   оппозиции,  власть  не  устаёт  лгать  про  «самые  честные»   выборы,  власть не  устаёт   лгать   про  какие  то  успехи  в  экономике,  власть  повторяет    свою  ложь  об  умиротворённой  Чечне,  а  росте  благосостояния  народа,  а  об  упадке  крестьянства   -  разве  не  врёт?  А  о  реформах  в  армии,  в  здравоохранении,  в  образоавании?  Разве  не  врёт?   -    Вячеслав  Хаскильевич передохнул  и  продолжил.   -   Ты  не  обижайся.  Друг. Я  сейчас  с  тобой  чувствую  как  бы  на  советской  кухне.  И  ты  так  же  представь  себе,
что    и ты    ведёшь  откровенный  разговор  о  своих  небожителях.  Пусть  заходится  от  лжи  НТВ  и   1   канал,  пусть    Президент  Путин  находит  больше    древнегреческих  амфор  у   себя  в  фонтанах,  пусть  члены   партии  «Единая  Россия»    с  воодушевлением  твердят  на  весь  мир  о  всенародной  поддержке  дорогого   Владимира  Владимировича  Путина, пусть  врут  о  чём  только  им  позволяет  совесть,  о чём   только  открываются  их  рты.  Они  не  понимают  ещё,  что  тем   быстрее  их    здание  из  лжи   разрушится   до  основания.   Только  что  это  принесёт  России?
-    Зачем  так  огульно? Да,да.  Огульно  и  обо  всём.
     Обо  всём  происходящем  в  стране  Аркадий  говорил  только  в  превосходной  степени.  Говорил,  что  было  заметно,  только  газетными  словами  как  изречениями  и  всё  равно в  его  восторженности  можно  было  без  труда   уловить  серьёзный  недостаток  -   в  его  словах  не   было   радостного   карьеристского    криводушия  выдвиженца  от  путинского  окружения,  отсутствовал  кретинизм  безмозглого  попугайства.  Его  восторги  «путинизмом» были  откровенны  и  от  души, так  сказать,  от  всего  сердца   и  ничем  не  отличались
от  восторженности  ивановской  ткачихи  Елены  Лапшиной,  «уговаривавшей»  Владимира Владимировича  занять   президентское  кресло    на  третий   срок,  после  того,  как  трон  был  сохранён  седалищем     верного  друга,  отсидевшим  на  троне  свой  обязательный  срок и  дающим  право  восторгаться  его  учёностью    и  верностью  другу .  Слава  глядел  на  него и  молча  помнил  о  его    анекдотичном    «правовом   нигилизме»,  оставленном  всеми  юристами   страны  без  какого  либо  внимания.  На  это  не  обратил  внимания  ни  сам  ВВП.
Может   не  хватило  юридических  знаний,  чем  разбрасывался  друг   и  предшественник?
И  что  бы  выйти  вперёд  и  сократить  расстояние  между  собой  и  верным  другом   пришла  в  голову  идея  потрепать  немного  нервы  Америке  вместе  с  ОбамоЙ.  И  показать   себя.
И  появляются  всякие  невежественные  слухи  и  случаи.  И  раздувается  что  то  вроде   маленького  пожара  или  потопа.  Во  всех  этих  невежественных  бреднях  впервые  как  бы  проявляется  какой  то  смутный  призыв  к  «здоровым  силам  России». К  силам,  которые  не  коммунизм  с  его  идеологией,  не  капитализм  со  своей  идеологией  обогащения,  не  космополитизм  с  идеологией  свободного  гражданина  мира,  а  пустота  мысли  с  прибавлением    капельки  модернизма,  который  в  свою  очередь  та  же  пустота  мысли,  в  которой  верный   помощник  Президента  №  1   «президент  на  подхвате»  что  то  промяукал  или  промычал  очень  невнятно   и  ,  верно,  сам  ничего  не  понял  в  своём  мычании  и умолк   -    дошло  до  них  собственное  невежество  и  вульгарность   в  собственных  оценках   создавшейся  ситуации.  Официальная  власть  не  очень  то  ясно  представляют  себе    реальную  жизнь  народа,  но   она  охотно  берёт  на  вооружение  самой  же  изобретённый стереотип  лжи.  И  в  этой массе  лжи  появляется   из  уст  пропаганды  (  на  страницах  газет  и  журналов,  с   экранов  телевизора)   выражение    -   «  машина   пропаганда»  и   она  начинает  активную  борьбу  со  старыми  человеческими  ценностями.   

     Они  доедали  лосося   в  полном  молчании,  только  каждый  предавался  раздумьям   -  только  своим  раздумьям.  Аркадий    Вадимович,  был  занят  своим  неуёмным  аппетитом,  был  занят  только   едой  и  не  готов  продолжать  разговор. Но  Слава  всё  таки    сказал,   казалось  ему,  сногсшибательное:  Послушай   меня,  Аркадий . Вот   Жириновский  задаёт  вопрос   Селезнёву    о  взрывах  домов   с  жителями  в  Волгодонске,  Буйнакске,  Москве  и  подготовке  к взрыву  дома  в  Рязани,  но  которых  ещё  не  было  и  в  помине.  Как  это  могло  быть?  Или  в  ваших  кругах  ничего  не  известно   об
этом    факте?
-    Постойте.  Постойте.  Так  это  давно  было.  И  что   интересного  в  том?
-     Интересного    -    ничего.  Но  страшно!-    Страшно?
-    Аж жуть!
-   И  что?
-    А  то ,  что  по  своей  ошибке,  по  своей  глупости  фээсбешникм   подбросили  не  ту  записку  Жириновскому  и   он  озвучил её,  этот    страшный  факт,  не  додумав,  что  к  взрывам  домов   причастна  сама  власть,  а  их,   этих  взрывов,  ещё  не  было,  но  была  полученная  записка.  А    первый   взрыв  прозвучал  на  три  дня  позже.  Записка  опередила взрывы.
-   Я   первый  раз  от  вас  это  слышу!  Я  в  шоке,  как  говорит  салонный  парикмахер  Зверев.
Не  смешите  меня,  как  говорят  в  Одессе  на  Привозе!  Кто  вам   поверит?
-   Как  видишь,  дорогой  друг,  никто  этому  до  сих  пор  не  верит.  И  мы  с  тобой  вроде  бы  не  верим,  Ведь  не  верим?  Конечно  не  верим!  И  мы  не  будем  верить,  как  бы  нас  не  уговаривали,  как  бы  нас  не  склоняли  недруги  России  и  Путина.  Мы  просто  поговорим,  словно  на  кухне,  и  придём  к  выводу:   нас  никто  не   может  переубедить,  что  Путин,  Президент  России,  так   любимый   народом,  чем  то  может  навредить   простым  людям.
-    Зачем  вы  ёрничаете?  Не  могу  вас  понять.
-      Я  не  ёрничаю  с  вами.  Я  пытаюсь  добиться  от  вас  признания,  что  вам  необходимо   разъяснение   власти  по  фактам,  гуляющим  по  свету  в  том   числе  и  по  России,  о  которых  всем  известно   и  о  которых  все  молчат.   
-   Что  же   получается?  Все  молчат  о  чём  то,  а   у  Дворковеца  должно  быть  какое  то  мнение,  которое  он   должен  донести  народу?
-   Таким  образом  я  получил  от  вас  ответ,  который  вы  дали  мне  не  обдумав  для  себя, таким  образом  вы  молчаливы  о  проделках  Президента?
-   Нет,  у  Дворковеца нет  и  не  было  никаких  мнений ,  которые  бы  были  нужны  народу.
-   От  Дворковеца.   -   Дворковец  тяжело  отвалился  в  спинку  кресла.
-   Есть,  есть.  Как   минимум  есть  сомнения  у  вас,  Аркадий  Вадимович.   Кроме  взорванных  домов,  которые  нашлось  кому  взрывать,  кроме  чеченцев.  Есть  и  другие  злодеяния.  Скажите,  кто  отравил  Литвиненко  полонием?   Почему  один  феэсбешник    -  отравлен  в  Лондоне  полонием,  другой  феэсбешник,    Луговой,  направлен  неведомой  рукой  в  Государственную  Думу   под  присмотр  Жириновского  или  напротив  -  присматривать  и  подсказывать  Лидеру  фракции,  очень  похожему  и  мыслями,   и  телом  и  физиономией   на  дуче?  Вам  не  кажется?
-    Как  мне  кажется,   наш  разговор  на  так  называемой  кухне  повернулся  в  неприличную  сторону  и  мы  должны  растаться?
-   О  нет!  Я этого  не  сказал  и  не  скажу,  бог  с  вами.
     Дворковец   опять  замолчал.  Молчал  и  обильно  потел.  Может  из  него  выходил  страх,  освобождая  место  духу  и  решимости  говорить   всё,  о  чём  он  подозревал  без  всякого  влияния Розенбаума. 
-  Давай    оставим   в  стороне  все  наши  внутренние  разговорчики,  подозрения  и  необоснованные  обвинения.  -  набравшись  ярости  к  разговору ,сказал  Дворковец.   -   И  похвалим  хоть  за  что  то,  тот  мир,  что  напротив.  Я  много  больше  знаю  о  нём,  чем  вы.
-    И  всё   наше,  то  есть  ваше,  конечно,  оставим  в  забвении.  Вы  это  хотите  сказать?
-     Думайте  что  хотите. Но  давайте  лучше  говорить  и  слушать.
-    Разумный  вы  человек,  Аркадий  Вадимович.  Я  готов  говорить  с   вами  о  всём,  что  предложите.
-     Я   знаю,  что  вы  всего  охотней   говорите  об  Америке  и  о  Путине.  О  Путине  я  бы  не  стал  сплетничать,   здесь  всё  бездоказательно  с  любой  стороны.  А  об  Америке   -   пожалуйста,  тем  более  я  готов  слушать  вас,  как  человека  знающего   эту  обширную  тему
несравнимо  больше  меня.   
-    А  об  Америке  всё  доказательно.  Вы   это  хотите  сказать?
-   Нет,  не  всё.   Но  всё   понятней.
-   Не  всё  доказательно.  Но  всё   понятней?  Интересно.  Официальная   путинщина,   состгоящая  в  основном  из  специальных  корреспондентов  и  обозревателей  не  всё   ясно  представляют   себе  американскую  жизнь.  Они  и  не  удосуживаются  в  неё  войти,  оказавшись  в  Америке,  в  чуждом   для  них  месте,   они  объясняют   себе  всё,  что  с  ними  происходит,  или  наблюдая  чужую  жизнь  они  объясняют  американскую  жизнь   с  точки  зрения  изобретённого  ими  же  стереотипа  лжи.    -     И  Слава  не  преминул   заставить 
ещё  раз  приложиться  к  виски.  -    Не  спи,  друг,  а  махнём  ещё   по  чуть  -  чуть.
-    Я  не  сплю  и  готов  к  твоим  предложениям,  ведь  они  от  души.  Не  так ли?  -  Аркадий  Вадимович  благодарно  взглянул  на  собеседника.   -  Продолжай,  продолжай.  Я  внимателен  к  твоим  словам.
-     Слушай,  друг,  и  внемли  мне.  Ведь  придушив  в  своём  царстве  малейшие  проявления  инакомыслия  и  оставляя  в  неприкосновенности  всякую  чушь  из  лжи,  российские  аппаратчики  из  политиков  приближённые  и  в  отдалении  от  трона,  пытаются  с  успехом
в  массе  российских  граждан  представить  таким  же  как  Россия  тоталитарным  государством   все  другие  без  разбора  государства,  если  только  они  косо  глянут на   держателя  денежного  российского  мешка.  Среди  российских  чинов  путинской  власти очень  ценится  и  находится  в  почёте  высокомерие  и  даже  презрение  ко  всему,
что  исходит  от  американцев,  а  на  данный  момент  времени, от  её  Президента  Обамы.  Никто  в   мире  сейчас  не  поступает  так,  даже  Куба,  даже  Венесуэла,  даже  Никарагуа.  Да  никто!  Но  вот  Россия!  Со  своим  атомным  потенциалом!  Но  всё  это  от  комплекса  неполноценности  в  политике  России,  в  экономике,  в  благосостоянии  людей,  в  науке,  в  природных  богатствах,  которых  действительно  немерено,  но  которыми
не  знает  и  не  умеет  как  распорядится  власть. А  если   копнуть  недра  России,  то  и  понять  можно  -   и  здесь  поведение  власти  преступно.    Пора  было  Розенбауму  передохнуть.
     Уже  сумрак  позднего  вечера  вполз  в  гостиничный  номер.  Вячеслав  Хаскильевич  встал    из-за  стола, щёлкнул  выключателем  и  подойдя  к  телефону ,  набрал   несколько  цыфр,  сказал  в  трубку:
-    Заказ  на   ужин,  пожалуйста   в  номер. Да, да.  Только    рыбное.  Печень  трески?  Можно. Лосось?  Можно.  Красная  икра?  Из  советских  времён,  обкомовская?  То  же  можно.  Масло  и  хлеб.  Хлеб   бородинский,  а  масло  костромское.  И  кофе,  лишь  бы  был,  я  не  знаток  и  не  любитель    -    привередничать  не  станем.  Нас  двое    мужчин,  поэтому  всего  должно  быть  в  достатке.  Спасибо.
Но  тут  Аркадий  Вадимович  сделал  поправку:
Бутылочку  «Экстры»   завода  «Кристал»  и  бланшированную  селёдочку  в  горчичном  соусе,  пожалуйста,  Вячеслав  Хаскильевич.
-  Без  всякого  разговора,  мой  друг.  -  Слава развёл  руками.  -  Всё  для
тебя,  мой  друг  и  только  для  тебя,  милейший  друг
   
                40
               
     Россия  не  вмещается во  многие  положения  Веков,  Континентов  и Цивилизаций  и     в наш Век,  двадцать   первый, и   в   наш  Континент   Евроазийский   и  в  нашу  Цивилизацию – Капиталистическую.   Ей  всегда  чего  то  не  хватает.  Но  чего  конкретно,  никто конкретно не  скажет.  А   давайте  убежим  от  навязанных  нам  Веков,  Континентов  и  Цивилизаций  и   обратимся  к  нашей  банальности  в    которой  я  нахожусь    и    уверенно  себя  чувствую      - ведь  кругом  меня  окружает  знакомая   и  комфортная  мне  банальность .   А какой  то  автор  (авторы)   предлагают  мне  такое,    что    самим  то  непонятно,  но  мудрствуют  же,  мудрецы,  считают  ,  что  не  банально.  И  привязался    же  к  ним  -  до  самого  загрызу этих  сук ,  уши  поотрываю,  если  мешают  врагов  России  искать,  а  вместо  этого  врагов  назначают. Это  тогда,  когда  я  о     них  хожу  и    запинаюсь.  И  даже   не  могу  удержаться  на  ногах  -  и всегда  лицом  в  грязь.
   Ведь  не  обмолвится  об  этих  стыдных  делах,  если  они   не  его  рук  дело.  Даже  о  самых  незначительных.
Развод  с  женой  -   не  иначе  сравнение  Людмилы  Александровны  с  иными  жёнами. Например  с  Жаклин  Кеннеди   или  с  Хиллари  Клинтон .  И  похоже  на  изгнание  царицы  подальше  от  трона  и  супружеского  ложа.  Значит  Владимир  Владимирович   понимает  свою  ущербность  перед  другими  властителями  мира  и  сможет  удовлетворить  себя  только  присущим  ему  упрямством,  похожим  скорее  всего  на  онанизм  мальчика  тайно  подсматривающим  порнографические   открытки.  Вот  откуда  эта  страсть  к   богатству  -  владеть  всем,  что  в  цене  в  мире:   имущество   и  женщины,
Что  ему  приходит  в  голову  в  первую  очередь  и  только  потом,  может  во  вторую,  в  десятую  очередь  вспоминает  о  рейтингах,  об  опросах  общественного  мнения,  что  бы  соскоблить  с  себя  налёт  злобы  и  отстранения  мировых  лидеров,  куда  он  стремится   сам  себя  не  спрося.         А  дружба  с  Берлускони  -  не  позор  ли?  
 А  полковник  перед  своей  гибелью  был  равен  в  Славянске. действительно,  ранеными  в  атаку  не   ходят,  если  это  не  в  бою  за  Брестскую  крепость,  или  за   Севастополь,  или  за  Сталинград,  или  прорывая блокаду  Ленинграда,  или  обороняя  Москву.  Полковник  первым   пошёл  в   атаку,  не  пожалел  своей  жизни,  выполняя   прихоть  какого   то  мудака  из  КГБ,  тьфу  на  него  -  из  ФСБ,  вестимо.  Правда,  он   знал,  что  это   Президент  страны,  мировой  державы,  но  это  то  его  и  подвигло:  захотелось  в  своём  подвиге  голову  сложить  за  Президента  и  показать  себя  неизвестным героем для  многих  патриотом  из разведки,   из  ГРУ  -    то  ли  из  Главного  разведывательного  управления,  то  ли  из  Государственного  разведывательного  управления,  -  не  суть  важно. Полковник  был  эмиссаром  Путина  Владимира  Владимироича,  президента  Российской  Фелерации  в Крыму  при  его  аннексии  и  в  Донбассе  при  поджигании   гражданской  войны.  И  в  тех  событиях  в  Крыму  и  Славянске  полковник  остался  жив,  но  не  патриотом,  далеко  не  тем,  кем  бы  ему  хотелось  остаться  в  глазах.  оставшихся  в  живых.    
А  сам  он   оградил  себя  телохранителями   и,  как  говорят,  двойниками  -  боится,  убьют   в сакральном  месте  где  - нибудь  на  площадях  Москвы  или  даже  Кремля   или  отравят  на  съезде  или  каком – нибудь  форуме.  Он   отмечал   и  видел  в  последнее  время   тишину  в  столице,  уклончивых  чиновников  -  ни  да  и   ни  нет.  Но  в  общем  то,  он  был  спокоен,  поскольку  верил  предсказанию  Джуны,  что  ему  предназначено  царствование  в  34  года.  И  Москва  искренно  веселилась  с  Президентом  на  царском   троне,  готовым  пересесть  в  императорский  трон,  если  бы  ему   удалось  подготовить  Россию  стать  империей. И  все  уверовали  в  длительное  царствование  Президента  в  2015  году   после  убийства  Бориса  Немцова,  последнего  из  оппозиционеров,  способного  противостоять  самозванцу. 

     Можно было только  разобрать,  если  прислушаться  и  выбрать одно:  Сталин,  потом  снова  Сталин  и  снова  Сталин.      Чужой  язык   перестал  трепатЬ   имя   вождя, установилась  тишина, но  вдруг  зазвучала  русская  речь:  Умер  диктатор  Сталин.  И  повторялось  неоднократно:  Умер  диктатор  Сталин.  Умер  диктатор   Сталин.  Умер   диктатор  Сталин.
      И   больше  ничего.  Только  одно:    Умер      диктатор  Сталин.    И  что  то    ещё,   что  не запоминалось.
      И  настало новое  время,  когда мы  снова  видим  рокировку,  эту  пресловутую  рокировку,  гнусную  вещь , придуманную  нашими  малышами  из  дуумвирата,  наших  гениальных  Президентов  на все  времена. Вот  какой  прогноз   сбылся  действиям  Путина  и  его  оруженосца  Медведева  на стыке  второго  президентского  правления   одного Президента   и  первого,  ещё  не  наступившего,   срока  другого.  А  это  я  записал  газетные  строчки:
«По истечении  второго   президентского  срока Путин  становится  во главе    партии парламентского  большинства,  а  затем  и  премьером.  Под  его  контролем, таким образом,   оказывется  и  Парламент,  и Кабинет  Министров.  Ему  переподчиняются  все  министры (включая  и  силовые  и  политические).  На  пост  Президента  подбирается  правильная  фигура  -   человека  не  амбициозного,  но  приятного  настолько,  что бы  его  избрало  население  страны. Несмотря на  более  высокую    по сравнению  с  премьером легитимность президента  (всенародное  избрание),  государством де-факто руководит  премьер».   И  всё  это  в  стиле  карусели. И   всё  это  предназначено  на  долгие  годы. Всё  повторится.  Этим  они  овладели.  Это раскрывает  нам  тайну,  кажется,  «Новая газета».   
               
   
                41
 Но  не  долго  тешил  себя  Гришка  Отрепьев.  Уже  май  1606  года  вступил  к  окончанию.  И   вот,  восходящее солнце    с  востока  осветило  кремлёвскую  стену  в  кровавый  цвет  и  что  то  тревожное  накатилось  на  Москву  и  ударил  набат  на  Набатной  башне  Кремля,  за  набатом  последовали  колокола  всех  церквей  Москвы  и  жители  города  устремились  на  Красную  площадь  уже  вооружённые  копьми,  мечами,  смопалами.  На Красную  площадь  толпами  валили  дворяне,  дети  боярские,  стрельцы, приказные  и   торговые  граждане,  чернь.  Близ  лобного  места уже  сидели  на  конях  бояре  в  шлемах  и  латах,  в  полных  доспехах.  Они  ждали   народ,  когда  он  заполнит  собой  всю  площадь.  Возбуждённый  народ  потребовал  раскрыть  Спасские   ворота   и  в  Кремль  через  эти  ворота  въехал  княэь  Василий  Шуйский,  держа  в  одной  руке  меч  в  лругой  распятие   Христа.  Сошёл  с  коня  возле  Успенского  собора,    приложился  к  святой  иконе  Владимирской  и  обратился  к  толпам  москвичей  вокруг  него:
-   Во  имя  Божие, идите  против  злого  еретика  и  убейте  его!  -  и  Василий указал  мечом  на  дворец,  где  засел  Самозванец,  куда  с  грозными  возгласами  неслись  толпы  людей.
     Народ  отыскал  Самозванца  сидящим   на  креслах,  привезённых  им  из  Италии,  в  прекрасной  голубой  одежде,  без  короны,  с  жезлом  в  руке  и  не  ожидал  каких- либо  перемен  в  своей  судьбе. В  комнату  вошли  Бояре  Василий  Шуйский  и  Иван  Голицин.  Гришка  оторопел.  Народ  сорвал  с него  царские  одежды,  повалил  на  дорогие  ковры  на  полу  и  под  смех  и  улюлюканье  кинул  ему  самое  бедное  рубище.
И  тут  же  в  установившейся  тишине князь  Голицин   спросил:
-  Кто  ты,  злодей?
-   Вы   знаете:  я  -  Дмитрий.  -  ответил  Самозванец. Но   не  выдержал  допроса  и  повалился  под   ноги  Боярам.  -  Спасите  меня, бояре!  В  награду  получите горы  золотые  и  земли  неохватные  и   людишек  безмерно.
    Но  тут  из-за  спин  бояр,  отодвинув  их  от  допроса,  выступили  двое,  но  уже  дворян  -   Иван  Воейков  и  Григорий  Волуев  и   дело  было  сделано   не  долго  раздмвая  -  два  выстрела прекратили  допрос  и  жизнь  Гришки  Отрепьева. 
   Но  необдуманное,  непонятное,  неживое  и  лживое  время  продолжилось
и  продолжает  жить  в  нас. Как  долго?  И  кто  скажет,  если  Борис  убит?
А те  -   далече.
                42

 Обо  всём  происходящем  в  стране  Аркадий  говорил  только  в  превосходной  степени.  Говорил,  что  было  заметно,  только  газетными  словами  как  изречениями  и  всё  равно в  его  восторженности  можно  было  без  труда   уловить  серьёзный  недостаток  -   в  его  словах  не   было   радостного   карьеристского    криводушия  выдвиженца  от  путинского  окружения,  отсутствовал  кретинизм  безмозглого  попугайства.  Его  восторги  «путинизмом» были  откровенны  и  от  души, так  сказать,  от  всего  сердца   и  ничем  не  отличались
от  восторженности  ивановской  ткачихи  Елены  Лапшиной,  «уговаривавшей»  Владимира Владимировича  занять   президентское  кресло    на  третий   срок,  после  того,  как  трон  был  сохранён  седалищем     верного  друга,  отсидевшим  на  троне  свой  обязательный  срок и  дающим  право  восторгаться  его  учёностью    и  верностью  другу .  Слава  глядел  на  него и  молча  помнил  о  его    анекдотичном    «правовом   нигилизме»,  оставленном  всеми  юристами   страны  без  какого  либо  внимания.  На  это  не  обратил  внимания  ни  сам  ВВП.
Может   не  хватило  юридических  знаний,  чем  разбрасывался  друг   и  предшественник?
И  что  бы  выйти  вперёд  и  сократить  расстояние  между  собой  и  верным  другом   пришла  в  голову  идея  потрепать  немного  нервы  Америке  вместе  с  ОбамоЙ.  И  показать   себя.
И  появляются  всякие  невежественные  слухи  и  случаи.  И  раздувается  что  то  вроде   маленького  пожара  или  потопа.  Во  всех  этих  невежественных  бреднях  впервые  как  бы  проявляется  какой  то  смутный  призыв  к  «здоровым  силам  России». К  силам,  которыене  коммунизм  с  его  идеологией,  не  капитализм  со  своей  идеологией  обогащения,  не  космополитизм  с  идеологией  свободного  гражданина  мира,  а  пустота  мысли  с  прибавлением    капельки  модернизма,  который  в  свою  очередь  та  же  пустота  мысли,  в  которой  верный   помощник  Президента  №  1   «президент  на  подхвате»  что  то  промяукал  или  промычал  очень  невнятно   и  ,  верно,  сам  ничего  не  понял  в  своём  мычании  и умолк   -    дошло  до  них  собственное  невежество  и  вульгарность   в  собственных  оценках  создавшейся  ситуации.  Официальная  власть  не  очень  то  ясно  представляют  себе    реальную  жизнь  народа,  но   она  охотно  берёт  на  вооружение  самой  же  изобретённый стереотип  лжи.  И  в  этой массе  лжи  появляется   из  уст  пропаганды  (  на  страницах  газет  и  журналов,  с   экранов  телевизора)   выражение    -   «  машина   пропаганда»  и   она  начинает  активную  борьбу  со  старыми  человеческими  ценностями.   

     Они  доедали  лосося   в  полном  молчании,  только  каждый  предавался  раздумьям   -  только  своим  раздумьям.  Аркадий    Вадимович,  был  занят  своим  неуёмным  аппетитом,  был  занят  только   едой  и  не  готов  продолжать  разговор. Но  Слава  всё  таки    сказал,   казалось  ему,  сногсшибательное:  Послушай   меня,  Аркадий . Вот   Жириновский  задаёт  вопрос   Селезнёву    о  взрывах  домов   с  жителями  в  Волгодонске,  Буйнакске,  Москве  и  подготовке  к взрыву  дома  в  Рязани,  но  которых  ещё  не  было  и  в  помине.  Как  это  могло  быть?  Или  в  ваших  кругах  ничего  не  известно   об  этом    факте?
-    Постойте.  Постойте.  Так  это  давно  было.  И  что   интересного  в  том?
-     Интересного    -    ничего.  Но  страшно!-    Страшно?
-    Аж жуть!
-   И  что?
-    А  то ,  что  по  своей  ошибке,  по  своей  глупости  фээсбешникм   подбросили  не  ту  записку  Жириновскому  и   он  озвучил её,  этот    страшный  факт,  не  додумав,  что  к  взрывам  домов   причастна  сама  власть,  а  их,   этих  взрывов,  ещё  не  было,  но  была  полученная  записка.  А    первый   взрыв  прозвучал  на  три  дня  позже.  Записка  опередила взрывы.
-   Я   первый  раз  от  вас  это  слышу!  Я  в  шоке,  как  говорит  салонный  парикмахер  Зверев.
Не  смешите  меня,  как  говорят  в  Одессе  на  Привозе!  Кто  вам   поверит?
-   Как  видишь,  дорогой  друг,  никто  этому  до  сих  пор  не  верит.  И  мы  с  тобой  вроде  бы  не  верим,  Ведь  не  верим?  Конечно  не  верим!  И  мы  не  будем  верить,  как  бы  нас  не  уговаривали,  как  бы  нас  не  склоняли  недруги  России  и  Путина.  Мы  просто  поговорим,  словно  на  кухне,  и  придём  к  выводу:   нас  никто  не   может  переубедить,  что  Путин,  Президент  России,  так   любимый   народом,  чем  то  может  навредить   простым  людям.
-    Зачем  вы  ёрничаете?  Не  могу  вас  понять.
-      Я  не  ёрничаю  с  вами.  Я  пытаюсь  добиться  от  вас  признания,  что  вам  необходимо   разъяснение   власти  по  фактам,  гуляющим  по  свету  в  том   числе  и  по  России,  о  которых  всем  известно   и  о  которых  все  молчат.   
-   Что  же   получается?  Все  молчат  о  чём  то,  а   у  Дворковеца  должно  быть  какое  то  мнение,  которое  он   должен  донести  народу?
-   Таким  образом  я  получил  от  вас  ответ,  который  вы  дали  мне  не  обдумав  для  себя, таким  образом  вы  молчаливы  о  проделках  Президента?
-   Нет,  у  Дворковеца нет  и  не  было  никаких  мнений ,  которые  бы  были  нужны  народу.
-   От  Дворковеца.   -   Дворковец  тяжело  отвалился  в  спинку  кресла.
-   Есть,  есть.  Как   минимум  есть  сомнения  у  вас,  Аркадий  Вадимович.   Кроме  взорванных  домов,  которые  нашлось  кому  взрывать,  кроме  чеченцев.  Есть  и  другие  злодеяния.  Скажите,  кто  отравил  Литвиненко  полонием?   Почему  один  феэсбешник    -  отравлен  в  Лондоне  полонием,  другой  феэсбешник,    Луговой,  направлен  неведомой  рукой  в  Государственную  Думу   под  присмотр  Жириновского  или  напротив  -  присматривать  и  подсказывать  Лидеру  фракции,  очень  похожему  и  мыслями,   и  телом  и  физиономией   на  дуче?  Вам  не  кажется?
-    Как  мне  кажется,   наш  разговор  на  так  называемой  кухне  повернулся  в  неприличную  сторону  и  мы  должны  расстаться?
-   О  нет!  Я этого  не  сказал  и  не  скажу,  бог  с  вами.
     Дворковец   опять  замолчал.  Молчал  и  обильно  потел.  Может  из  него  выходил  страх,  освобождая  место  духу  и  решимости  говорить   всё,  о  чём  он  подозревал  без  всякого  влияния Розенбаума. 
-  Давай    оставим   в  стороне  все  наши  внутренние  разговорчики,  подозрения  и  необоснованные  обвинения.  -  набравшись  ярости  к  разговору ,сказал  Дворковец.   -   И  похвалим  хоть  за  что  то,  тот  мир,  что  напротив.  Я  много  больше  знаю  о  нём,  чем  вы.
-    И  всё   наше,  то  есть  ваше,  конечно,  оставим  в  забвении.  Вы  это  хотите  сказать?
-     Думайте  что  хотите. Но  давайте  лучше  говорить  и  слушать.
-    Разумный  вы  человек,  Аркадий  Вадимович.  Я  готов  говорить  с   вами  о  всём,  что  предложите.
-     Я   знаю,  что  вы  всего  охотней   говорите  об  Америке  и  о  Путине.  О  Путине  я  бы  не  стал  сплетничать,   здесь  всё  бездоказательно  с  любой  стороны.  А  об  Америке   -   пожалуйста,  тем  более  я  готов  слушать  вас,  как  человека  знающего   эту  обширную  тему
несравнимо  больше  меня.   
-    А  об  Америке  всё  доказательно.  Вы   это  хотите  сказать?
-   Нет,  не  всё.   Но  всё   понятней.
-   Не  всё  доказательно.  Но  всё   понятней?  Интересно.  Официальная   путинщина,   состгоящая  в  основном  из  специальных  корреспондентов  и  обозревателей  не  всё   ясно  представляют   себе  американскую  жизнь.  Они  и  не  удосуживаются  в  неё  войти,  оказавшись  в  Америке,  в  чуждом   для  них  месте,   они  объясняют   себе  всё,  что  с  ними  происходит,  или  наблюдая  чужую  жизнь  они  объясняют  американскую  жизнь   с  точки  зрения  изобретённого  ими  же  стереотипа  лжи.    -     И  Слава  не  преминул   заставить 
ещё  раз  приложиться  к  виски.  -    Не  спи,  друг,  а  махнём  ещё   по  чуть  -  чуть.
-    Я  не  сплю  и  готов  к  твоим  предложениям,  ведь  они  от  души.  Не  так ли?  -  Аркадий  Вадимович  благодарно  взглянул  на  собеседника.   -  Продолжай,  продолжай.  Я  внимателен  к  твоим  словам.
-     Слушай,  друг,  и  внемли  мне.  Ведь  придушив  в  своём  царстве  малейшие  проявления  инакомыслия  и  оставляя  в  неприкосновенности  всякую  чушь  из  лжи,  российские  аппаратчики  из  политиков  приближённые  и  в  отдалении  от  трона,  пытаются  с  успехом
в  массе  российских  граждан  представить  таким  же  как  Россия  тоталитарным  государством   все  другие  без  разбора  государства,  если  только  они  косо  глянут
на   держателя  денежного  российского  мешка.  Среди  российских  чинов  путинской  власти
очень  ценится  и  находится  в  почёте  высокомерие  и  даже  презрение  ко  всему,
что  исходит  от  американцев,  а  на  данный  момент  времени, от  её  Президента
Обамы.  Никто  в   мире  сейчас  не  поступает  так,  даже  Куба,  даже  Венесуэла,  даже  Никарагуа.  Да  никто!  Но  вот  Россия!  Со  своим  атомным  потенциалом!  Но  всё  это 
от  комплекса  неполноценности  в  политике  России,  в  экономике,  в  благосостоянии  людей,  в  науке,  в  природных  богатствах,  которых  действительно  немерено,  но  которыми
не  знает  и  не  умеет  как  распорядится  власть. А  если   копнуть  недра  России,  то  и  понять  можно  -   и  здесь  поведение  власти  преступно.   -    Пора  было  Розенбауму  передохнуть.
     Уже  сумрак  позднего  вечера  вполз  в  гостиничный  номер.  Вячеслав  Хаскильевич  встал   
из-за  стола, щёлкнул  выключателем  и  подойдя  к  телефону ,  набрал   несколько  цыфр,  сказал  в  трубку:
-    Заказ  на   ужин,  пожалуйста   в  номер. Да, да.  Только    рыбное.  Печень  трески?  Можно.
Лосось?  Можно.  Красная  икра?  Из  советских  времён,  обкомовская?  То  же  можно.  Масло  и  хлеб.  Хлеб   бородинский,  а  масло  костромское.  И  кофе,  лишь  бы  был,  я  не  знаток  и  не  любитель    -    привередничать  не  станем.  Нас  двое    мужчин,  поэтому  всего  должно  быть  в  достатке.  Спасибо.

      Слава  помнил  как  началась  зима  того  печального  для  страны  года. Он  в  тот  год  начал  регулярно  посещать   каток  на  стадионе  и  был  в  восторге  от  льда,  снега,  мороза
и  девушек.  Зима  выдалась  не  то,  что  бы  суровой,  но  значительно  холодней  обычного  -  коммунальные  квартиры  обогревались   чуть-чуть,  что  бы  лишь  поддержать  отопительную  систему.  Так  было  всегда.  Просто  Слава  не   помнил,  а  может  не  знал  другого.  Он  долго
лежал  проснувшись  утром   под  одеялом,  ожидая,  когда  за  ним  придут  товарищи  по  двору  и  они  гурьбой  в  каникулы  пойдут  в   далёкий  кинотеатр  «Великан» смотреть  «Кубанские  казаки»  или  «Смелые  люди».  А  перед  началом  сеанса,  сгрудившись  в  фойе, охраняли  себя  и  быстро слизывали  и   поедали  эскимо  на  палочке  за  25  копеек,  что  бы  не  привлекать  внимания   маленьких  шпанят,  которыми   был  наполнен  кинотеатр.
     А  в  конце  февраля  зима  не  ослабела,  город как  бы  заново сковали  скорбь  и  мороз.  Да  появились  слухи, а  потом  и  подтвердились  сообщениями  газет  и  радио,  что  тяжёлая   болезнь  Иосифа  Виссарионовича  Сталина   уложила  его   в  постель  и    всем  советским  людям  нужно  скорбеть   в  эти  дни    и  желать  ему  выздоровления.  И  все  скорбели. И  были  одни  лишь  разговоры,  других  не  было,  обсуждали  газетные бюллетени   о  здоровье   вождя  и  все  были  уверены,  что  смерть  его  не  постигнет,  потому  что,  такого  не  может  быть.  Но  однажды,  в  самом  начале  марта, рано  утром Слава  вышел  из  подъезда своего  дома и   направился  к  соседнему  подъезду  к  Валерке  Мельникову,  своему  однокласснику,  что  бы  бежать  в  школу  вместе.  Слава  и  сейчас  это  помнит,  буд  то  было  вчера.  Валерка  ещё завтракал, бабушка  кормила  его    картофельным  супом  и  запах  бульона  этого   супа  разносился  по  всему  подъезду  и  Славе  захотелось  очень  есть.  А  потом  вдруг  расхотелось  и  он  почувствовал  головокружение  и  ноги  его ослабли.  И  Слава  потерял  сознание.  И  больше  ничего  не  помнил.  Очнулся   в  комнате  на   диване.  Рядом  Валерка и   его  бабушка,  смотрят  как  на  мертвеца.
-   Что  ты,  Славочка,  в  школу  таким  ходишь?  Разве  можно.  Тебе  получше  стало,  пойдём  на  кухню,  я  супчика  тебе  налью,  хлеба  кусочек   -  да  и побежите  в  школу.  Вставай,  Славочка.  -   Бабушка  помогла  Славе  встать.
     На  письменном  столе  валеркиного  отца  уместился  в  разобранном  виде  до винтиков  радиоприёмник,  горели  лампочки.  Что  то  монотонно  ныло  из  репродукторов,  усиливалось   завывание  и  затихало   -  и  всё  с  каким  то  посвистом.  Вдруг  как  из  далека слышалась  человеческая  речь  и  вдруг  словно  заслонялась  тонким  до  рези  в  ушах  звуком  глушения  государственной  тайны.  Но  снова  все  эти  звуки  повторялись,  и  снова  уходили,  как  тонули.  И  снова  возникали,  и  снова  тонули.Бабушка  словно  заворожённая,  забыв  обо  всём  старалась  уловить  почти  неуловимое. Вдруг  как  что  то  прорвало  в  эфире,  всё  стихло  и  словно  через  промытое   окно  увиделась  картина,  так  прослышались  явственные  голоса  на  непонятном    Славе,  Валерке и  бабушке  английском  языке.  Можно  только  разобрать,  если  прислушаться  и  выбрать одно:  Сталин,  потом  снова  Сталин  и  снова  Сталин.      Чужой  язык   перестал  трепатЬ   имя  вождя,  но  вдруг  зазвучала  русская  речь:  Умер  диктатор  Сталин.  И  повторялось  неоднократно:  Умер  диктатор  Сталин.  Умер  диктатор   Сталин.  Умер   диктатор  Сталин.
И   больше  ничего.  Только  одно:    Умер      диктатор  Сталин.    И  что  то    ещё,   что  не запоминалось.
     В   конце  концов,  Славе  с   Валеркой  не  хотелось  идти  в  школу,  они    были  опечалены  кончиной  вождя,  но  Валеркина  бабушка  настояла :  надо  идти,  поскольку  смерть  Иосифа  Виссарионовича  не  повод  прогуливать. Они  выбежали  из  подъезда  и скрывая друг  от  друга  слёз  второпях  поспешили,  зная,  что   давно   опоздали,  но  несли  тяжёлое горе в  пионерскую  семью  и  не  сомневались  ,  что тяжесть  горя  должны  испытать  все  в  этой  стране, и     пионеры  не  в  последнюю  очередь.
     Но  они  опоздали  и  они  увидели  это. Школа  уже  была  в   слезах  и   в  звонких  голосах  ребят,  которые  без  тени  утраты  или  скорби  лихо  декламировали  стихи,  составленные  учителями  траурные  речи  как  у  взрослых,  но  все  были  готовы идти  «на  смертный   бой»,за  смерть  вождя.   
     Эта    красивая   школа  №  26,  бывшее  коммерческое  училище  с  чугунной  красивейшей  лестницей,  где  ранее   учился  Фурманов,  была  похожа    на  колонный  зал  Дома  Союзов,  уже  была  убрана  в  траур. Вся   школа  построилась  на  втором  этаже  в  молчании  и  в  слезах. Учителя   плакали  навзрыд   на  глазах  учеников  и  подавали им пример. Наконец   всех  охватило  безумство  неотвратимости и  безисходности и  каждый  спрашивал   себя:  что  теперь  будет?  Что  теперь будет  уже  завтра,  когда  вождя  нет  с нами?
     И  Слава  проникся  утратой, впустил  в  себя  неведомое  чувство  и  под  влиянием   чужих  настроений  дал  волю  чужим  мыслям  и  словам.  Написал  в  пол  ученической  тетради  в  линейку  что  то   жалобное  и  щенячье,  но  ему  то  казалось  пафосное  и  скорбное,  как  в  газетной  статье  некролог  в  «Правде».  И  с  застенчивой   гордостью  подтвердил  Валентине Ивановне,  математичке,  и  Анне  Ивановне,  русачке,  что  это  он  так   выразил  народную  скорбь  после  похорон  Иосифа  Виссарионовича ,  после  того  как  Лаврентий  Павлович произнёс  с  трибуны  Мавзолея  с  грузинским  акцентом:  Умер  наш  вождь.   И  в  слух  плакал  на  весь  Советский  Союз.  И  утирал  слёэы  в  документальной  хронике,  и  шляпу натягивал  глубоко  на  голову,  пряча  глаза.
      А  Валентина  Ивановна  и  Анна  Ивановна  подивились  написанному и  погладили  его  рыжую  голову  и   сказали:  умничка.
      А  Слава   и  Валерка  долго  дивились,  как  это  вся  школа  опередила  их  вестью  о  смерти  вождя,  когда  они  узнали  эту  весть  первыми  из  самодельного  радиоприёмника  валеркиного  отца,  пришедшего  с  фронта  без  руки  и  смастерившего  это  чудо  ламповое  на  его  столе  для  различных  поделок  для  Валерки. Этих  поделок  было  немало:  бегал  поезд  с  вереницей вагонов  по  рельсам  длиной  много  больше,  чем  магазинная  железная  дорога  -  она  простиралась  по  всей  комнате  на  полу.  Или  на  стене  висели  ходики  с  кукушкой  -  каждый  час  кукушка  высовывалась  из  нарисованного  дупла  и  куковала столько  раз  сколько  было  времени  на  часах. Или  новогодняя  ёлка  кружилась  вокругсвоей  оси, а  дед  Мороз    поднимал  руку  в  приветствии.  Было  чудесно  Валерке  жить  в  этом  доме  с отцом,  матерью,  сестрёнкой  и  бабушкой.  И  пахло  в  этом  доме  картофельным  супом  и  картофельными  котлетами  на  рыбьем  жире,  а  под  Новый  год  -  всегда  мандаринами  и  праздничной  хвоей.

    Но!  Умер  диктатор  Сталин,  умер  диктатор  Сталин.   И  запах  хвои  стал   запахом  траура, а  чужие  слова  из  чужого  далёка  были  предупреждением  о  предстоящих  горестях    и бедах,  о  дорогих  потерях , состоящих  для  Славы  из  игрушечной  железной  дороги  у  Валерки  в  комнате,  из  крутящейся  нарядной  новогодней  ёлки  и  другими  игрушечными  поделками.  И  не  будет  больше  запаха  картофельного  супа  и  картофельных  котлет   на  рыбьем  жире. .
    Можно, конечно, ухмыльнуться и сказать  - вот, мол ирония судьбы,  гримасы истории,     можно  и  просто  помолиться   за  прожитую  жизнь    -  свою, своих родителей  на фронте  ли  или  рядом  в  голодном  и  холодном  тылу,  соседей,  и   просто  знакомых,  и  просто  людей  оставшихся жить. Такое  явление   как  ухмылки  по  поводу  событий,  иногда и зачастую трагических ,  куда  вплетается  патриотизм,  можно  сказать,  что  люди  бегут  от  него  или  бежали  в реальности  даже  не   от  коммунизма.  Но не  было  бы  коммунизма  русские  люди  не  были  бы  заряжены  коммунистическим  патриотизмом. Пусть  так  -   коммунистисческим  патриотизмом. Люди  бежали  от  коммунистического  патриотизма!  То  есть.  За  Родину!  За   Сталина!  -  Вот  что  им  претило.  А  другого  патриотизма  в  то  время  в  России  не  было. Это  они  бесновались,  бесноватые,  кто  не  претерпел  от   сталинского  режима  нисколько. 

      Аркадий   Вадимович   не  заметил  его   среди  рассевшихся  на  сцене  по  всей  ширине.В  центре  сидела    Наталья  Солженицина    почему  то  на  краешке  кресла  в  полоборота  налево  и   потому,  куда  был  направлен  её  полуоборот,  он   рассмотрел  и  его,   сидящего,  словно  втиснутого  в  кресло,  маленького и  сидящего  как  то  неестественно,  повисшего  подмышкой   на   подлокотнике,  похожего  на  цюрихского  гнома,  только  без  красного  колпачка  на  голове  и  без  бороды.
     В  университете  дружбы  народов имени  Патриса  Лумумбы  проходила  встреча  наследников   писателей   русской  классической  литературы  по  инициативе   этих  наследников,  которые  задавали  ему  вопросы,  а  он  им  отвечал  и  его  ответы  транслировались  в  программе  «новости». Многие  и  нужные  наследники    просто  не  пришли  на  эту  встречу,  полагая,  что  их  приход  будет  не  корректен  по  отношению  ко  времени  и  к  оппозиции.  Не  пришли  и  те,  которых  задумывалось  поучать
     С  кем  встречались  наследники   -   с  пришедшими  писателями,  что  бы  назидать этих глубокомыслием,  которое  они  унаследовали,  или  с  самим  чуть  ли  не  лауреатом  всех  лауреатов?  Было  и  осталось  непонятным.   Но  все  получили  ответ,  такой,  который  стал  давно  понятен :  литература   литературой,  но  предметамии  похожими  на  лимон
в  ОМОН   никто  бросать  не  должен,  у  бросившего  лимон  в  полицейского  голова  не дружит   с  законом  и  поскольку   бросать  в  полицейских  что  угодно    нельзя,  поэтому    и  сидит  наш   недовольный  властью  в  тюрьме.   А    страшные  гоблины  готовы  к  защите  гномов  и  их  фей.  Повторил  ли  он  прежнее:  Идите   ко  мне  бандерлоги!  Или  в  переводе:  Подойдите  ко  мне  поближе  бандерлоги ,  я  плохо  вас  вижу!   -   остается  не  известным.
     По  московским  улицам  тяжело  барабанит  дождь.  Над  городом  навис  тускло  туман,  перемешавшись  с  потоками  воды. Нужно  ждать  снегопада  -     уже  пора.  Не  то  в  этом  перевёрнутом  мире  есть  своя  уродливая,  нереальная  гармония:   дождь  всегда  вымоет  городские  улицы   лучше,  чем  власть  силами  ЖКХ  с  его  всегда  похмельными   опухшими  от  пьянства   работягами.
     И  Аркадия  Вадимовича     обуяла    злость    на  всё,  что  перед  глазами,  что  видится  и  что  слышиться.  Тебе кажется,  думал  Дворковец,  буд  то ты  придумал  себе  роль  в  этой  жизни  и  на  всю  жизнь.  И  ожидаешь  успеха    и  уже  вошёл  в  определённую  тебе   роль  в  жизни.  И  ждёшь  чего  то,  но  забыл   главное,  что  у  нас  роли  не  выбирают   даже  великие   артисты,  а  их  раздают  в  подарок  авансом,  скорее  всего,
и  потребуют   когда  то  отчитаться ,  и  потребуют    когда  то  расчёта,  и  потребуют  не   забывать,  что  ты  в  долгу  и  не  терять  из  памяти  свой  долг.  И  тебе,  Дворковец, придётся  ждать  неминуемого  расчёта  может  до  конца  жизни,  а  может  до  завтра.  Никто   ведь  не  знает  где  судьба  пишется.  И  не  нам,   постсоветским   гражданам   России,  насаждать  в  себе  какой  то    идеологический  вздор  про  честность  в  бизнесе, в  политике,   в  быту.  Каждый  из  нас  знает,  что  мы  именно  такие  лжецы  и  жулики.
Особеннно  наша  власть  и  наш  режим.  Это они  достигли   невиданного  размаха    во  вранье  и   мошенничестве. Но  ведь  эта  власть    -  это  всё  мы,  лжецы   возвышенные в  образе  цюрихских  гномов, гоблинов  вместе  с  феями,  а  нисколько  не  реже  в  образе  скользкой  бесцветной  медузы.  И  все  эти  человечки     российской  власти  или  эта  морская  медуза за  копейку   своей  корысти  не  то  что  соврать   -   задушить  готовы  всё  живое  вокруг. 
     А   он  сидел  в  неудобной  для  человека  позе,  повернувшись  вправо  к  собеседнице, всё  так же     вдавленный  до  незаметности  в  кресло  и  опираясь  правой  подмышкой    в  подлокотник.  Казалось,  он   не  замечал  своего  неудобства  в  позе.  И    он продолжал  сидеть,  поражая  всех  своим  неуважением  и  цинизмом.  Дворковец  готов  был  услышать  слова,  которые  он  произнёс  с  пренебрежением  своим  однопартийцам, но  которые  были  услышаны  всей  оппозицией:  Идите  ко  мне,  бандерлоги!  Но  бандерлоги,  правда,  не  побежали,  но  все  до  одного  разинули  рты,  остолбенели  от  неожиданности  и  в  их  головах  занялась одна  мысль :  Как   мне  предстать  под  его  длань?  Но  что  бы  достойно?  Но  что  бы  не  стать  предателем  своих  идеалов?  Как?  И  каждый  не  замечал,  что  у  него  нет,  а  может  и  не  было  этих  «своих   идеалов».
     А   он  сидел  всё  в  той   же  позе,  похожий   на  гнома,  похожий  на  медузу,  похожий  на  маленького  гоблина  с  улыбкой  гуинплена.  И  был  страшен  Дворковецу  своими    тонкими  синими  губами,  своим  разнообразием  превращений.
     Дворковец   сомневался.  Сами  сомнения  были  непонятны  ему,  потому  что  появились  неожиданно  и  необъяснимо.  Как  из  тумана  что  то  выплывало  и  мыслями  осаждалось   в   мозгу:  Кто  такой  полковник  Квочков ,  осуждённый  по  слухам  за   попытку  государственного  переворота?  Почему  не  затихают  разговоры  о  банковских  счетах  властителей?  Почему  не  развеются  никак  слухи    о  масонском  заговоре?  И  кто  участник   этого  заговора? Что  за  дружба  у  Президента   с   Берлускони,  с  кем  он  встречается  с  глазу   на  глаз ?  И  почему  он  дорожит  этой  дружбой  и  почему  выставляет  её  напоказ?  Частного человека   посещает  как  главу  государства?  В  чём  дело?  И  нельзя  ни  в  чём  заподозрить,  только  потому,  что  нельзя?
     Наверное,  многое  об  этом  прознал  полковник  Квочков,  но  ему  заткнули  рот  и   назначили   суровое  наказание. И  Дворковец    подумал,  что  надо  бы  разузнать   об  этом  полковнике.  Любопытно  и  почему  я  раньше  об  этом  не  думал?
     Аркадию  Вадимовичу  не  приходило  в  голову  как  началась  эта  сумеречная  жизнь в  этой  странной  сумеречной  стране,  где  выделяется   в  одну  привилегированную   сторону  типичный  армейский  преступник,  пользующийся  протекцией  власти  на  самом  высоком  уровне  вместе  со  своим  окружением  из  фей,  но  в  другую  сторону  - 
люди,  доживающие  свой  век    не  получают  защиты    от  этой  же  самой  высокой  власти.  И  у  этих  смиренных ,  в  преклонных  годах  людей  нет  уже  сил  пробить   брешь  в   ужасающем  социальном  положении.  У  власти  нет    ни  слова  о  взаимном  уважении,  ни  слова  о  религии,  ни  слова  о  боге.  Правда,  нет  и  отрицания  религии.
Её   никто  не  отрицал  и,  повидимому,  никто  не  осмелится. Но  никто  не  принимает  всерьёз.  Или  кто  то  думает,  что  властители,  простояв  подсвешниками   в  Храме  ночь под  Рождество,   проникнутся  любовью  к  семье,  соседу,  к  народу?  Или  вспомнят  своё  историческое  прошлое,  как  политиков. Чем  они  отличаются  от  своих  предшественников?  Неужели  только  тем,  что  под  Рождество  появляются  в  храмах
со  свечой  в  руках,  но   всё  равно  в  сторонке  от  народа?
     Проникнутые   другой  религией,  наши  цюрихские   гномы   даже  не  иногда,  а  довольно  часто  выходят  из  своей  тьмы,  из  тёмных  подземелий  Кремля  на  свет  божий,  что  бы  дать  понять  всем  о  своём  благополучии, казалось,  в  некотором  отсутствии  кислорода  для  собственной  жизни,  но  что  является  их  средой  существования  и  что  губительно  для  христианского  общества  и  государства.

      Вы  помните  «Проект  Россия»,  книгу.,  вышедшую  в  издательстве  «Эксмо»  в  2008 году.  Аркадий  Вадимович  читал  3  тома  этого  заумного   бреда.  И  сказал  себе после  раздумий  от  прочитанного  уже  первого  тома :
-   Меня  поначалу  удивило  самое  начало  этого  Проекта.  Удивило,  поразило и  повергло  пинком  под  зад  и  я  полетел  в  бездонный  Космос,  где  сплошной  холод, тишина  и  кромешная  тьма;  только,  как  и  на  Земле,  блестят  где  то  вдали  звёзды  и  они  не  прибавляют  света  и  не  приближаются   ко  мне. И  всё это,  холод,  тишина  и  тьма,  словно  остановились  и  не  меняются.  Всё  так  же  холодно,  тихо  и  темно.   А  меня  поучают  авторы:  «Сегодня  главная  задача   -   поиск  людей,  способных  мыслить стратегически   -    Веками,  Континентами,  Цивилизациями.  Вопрос  даже  не  в  том,  чтобы  доказать  верность  наших  постулатов,  а  в  том,  что  бы  найти  тех,  кто  способен  мыслить  масштабно.  Не  в  масштабе  той  или  иной  отрасли,  а  в  масштабе  всей  планеты».
      И  мне  подумалось:  Как    пахнет  масонством,  прочитаю  и  посоветуюсь  о  книге  с  Розенбаумом . 
      Слава  оставался   у  жены  в  Иванове,  жена не  решалась  выезжать  в  Израиль,  а  он  не  мог  её  уговорить  и  пользуясь  этими  проволочками  быстро  оказался  в  Москве.
-   Чего  тут советоваться!  -   вскричал  Слава.   -   Всякому  депутату  Государственной  Думы  должно  быть  понятно,  кто  с  ними  заигрывает ,  пугает  от  имени  масонства.  Вот  придут  страшные  люди,  похожие  на  Ку  -  Клукс  -  Клан  -  оовцев,  даже  ещё  страшней  и  непонятней,   то  есть  масоны  и  давай  взрывать  дома,  грабить  банки   и  подрывать 
работу    Думы  и  думских  партий  и  Администрации  Президента.  Что   это   значит,  сегодня  главная  задача   -   поиск  людей,  способных  мыслить  стратегически  -  Веками,   Континентами,  Цивилизациями?  Не  зная  есть  ли  такие  люди,  которые  способны  так  мыслить,  ставить  такую  задачу  по существу  -  это  обращение  в  космос,  в  пустоту,  в  неизвестность.  И  поэтому  этот  проект  нереален,  как  сам    неизвестный  автор  проекта признаёт  :   «не  может    честный,  добрый,  смелый  человек,  мыслящий  в  масштабе  «семечек»,  взяться  за  большое  дело.
-   Подожди, подожди.  Быстро  ты  всё  решил,  а  подумать  если?
-   Я подумал  уже  как  только  прочитал  эту  муть  в  2008  году,  когда  этот  путинский  проект  попал  мне  в  руки.  Я  как  и  ты  сейчас,  долго  раздумывал  над  этой  фигнёй,  только   не  произвела  она  на  меня  такого  впечатления,  какое  произвела  на  Кремль, ФСБ,  Генпрокуратуру,  Генштаб  и  Государственную  Думу.  Да  и  на  тебя,  как  вижу.
-   На  меня?  Что  ты,  Вячеслав  Хаскильевич.
-   Вот  что  пишет  автор,  буд  то  пишет  издательство.  Да  не  имеет  никакого  значения  кто   пишет  автор  или  издательство.  Прочитай.  Прочитай.
-   Неужели  ты  думаешь,  что  я  не  читал?
-   Давай  вместе  ещё  раз  -  и  вдумчиво.  «Что  такое  «Проект  Россия»   -   интриги  Кремля  или  происки  ЦРУ?  Боль души  или  очередная  политтехнология?  Просто  книга или  первый  шаг  для  понимания  глобальных  процессов».  Заметь,  автор  готов  не  жалеть  ни  Кремль,  ни  ЦРУ.  Уверен,  что  рты  пораскрывают  от  прочитанного  и  в  Кремле,  и  в  недалёких  пределах.  Читаем  дальше :  «В  считанные  дни  осени  2005  года  спецтираж  «Проекта  Россия»  был  распространён  в Кремле, ФСБ, Генпрокуратуре, Генштабе,  и  Государственной  Думе.  Эта   уникальная  книга  вызвала  небывалый  ажиотаж  среди  политической  элиты  и  ,  ещё  не  поступив  в  продажу,  была  внесена Управлением  делами  Президента  России  в  реестр  изданий.  Рекомендованных   для  чтения  госслужащим  и   общественно – политическим  деятелям».   Так  ли  это,  но Администрация    Президента (!)  рекомендует  чиновникам  книгу   для  чтения  -  разумейте(!).   У  Путина   всё  именно  так:  вот  проект,  он  гениален.  Но  кто  автор?  Если   я  найду  себя  автором  этого  проекта,  то  сейчас  же  мне  и  говорят  авторы:  «Предупреждаем:  никому не  верьте!  У  нас  нет  лица.  Кто  скажет: «я  автор  этого  текста»  или   «  Я  лидер  «проекта  Россия»,  тот  обманщик  и  провокатор.  Будьте  готовы  к  провокациям.  Враг  силён  и  умён. Но  мы  выстоим,  потому  что  нас  нет.  Потому  что  «музыка  и  слова    -    народные».   Это  ли  не  угроза?  Любому!  Ведь  мы  сильны,  злодейски   сильны!  Злопамятны  и  злодейственны,   помните  это, бойтесь    и  молчите. С  этим  Путин  и  пришёл  во  власть:   мочить,  мочить  и  мочить,  хоть  в  туалете,  но  мочить.  Да,  ладно.  Читаю  дальше,  а  ты  слушай,  а  потом  поговорим.  Итак.  «Похоже,  таинственный  автор  имеет  доступ  к  самой  закрытой  политической  информации,  демонстрируя   пугающе  чёткое  понимание  происходящих  в  России  и  мире  событий.  В  книге  бескомпромиссно  жёстко,  ёмко  и  аргументированно  раскрывается  тема  выбора    формы  государственного  правления,  рассматриваются  сценарии  развития  страны,  о  которых  не  говорил  пока  никто».  Речь  пошла  о  монархии,  не  думашь?  -  Слава  устал от  чтения,  взглянул  Дворковеца  вопросительно.
Аркадий  Вадимович  вздернул   плечами  вопросительно  и  так  же  вопросительно  взглянул  на  Славу.  Дворковец  молчал.  А  Слава  продолжил:  «Таинственный  автор»  при  режиме  Путина  быть  таинственным  не  может. Этот  автор  среди  его  окружения 
или  среди    особо  доверенных. Сам  он  такую  заумную  чушь  написать  не  может,  как  и его  братец,  символизирующий  двухголового  орла  на  Российском  гербе.  Я  всё  тебе  сказал  по  этому  поводу,  вот  дочитаю  этот  пафос  и  выброшу,  что  бы  головы  дуракам  не  дурили.
-   «Проект  Россия»   разительно  отличается  от  массы  «шёлковых»,  политкорректных изданий   -  продолжал  читать  Слава,  -   здесь  нет  сглаженных    формулировок,   обтекаемых  рассуждений,  тонких  намёков.  На  все  волнующие  нас  вопросы  даются  прямые    обоснованные  ответы.  «Раскладывая  по  полкам»  то,  о  чём  судачат  на  каждой  кухне,  автор  словно  упорядочивает  наши  собственные  мысли,  хотя  и  … через  шок».  На  этом  всё,  мой  друг  Аркадий,  твой  ликбез  в  отношении  меня  успешно  пройден.  Тогда  на  чём  мы  остановились?  И  готов  ли  ты  говорить  об  этом  откровенно  и  правдиво,  как  на  духу.  И  слушать  от  меня  мою  правду,  которая  может  быть  не  твоей  и   не  такой,  как  моя.
-   Я  в  сомнении  от  этого  «Проекта». Кто  проектировал  такую  Россию?  Кто  предлагает  монархическую  державу  и  тем предлагает удержать  государство  от  немощи  и  разрушения? Чьи  это  мысли  и  кто  призывает  к  действиям?  Кто  ищет таких  людей,  которые  могут  действовать  не согласно масштабу  собственного  мышления,  а  исходя  из  знаний  действительности?  Кто  эти  безумные?  И  самое,  самое,  что  недоступно  мне  из  этого  «Проекта»   провокаторов:  если  этот  проект  исходит  от  коммунистов, то  я  поверю  им,  если  от  кого то  иного,  то  это  брехня.
-   Включая  Путина  и  его  окружение … .
-    Наверное.
-   Что  так  неуверенно?
-   Пока  да,  неуверенно.
-   Но  тебя  ни  в  чём  переубеждать  не  намерен.  Иначе  я  потеряю  друга.  Слушай,  а  я  говорю.  Итак,  Путин  друг  Берлускони,  об  этом  он  говорил  не  раз.  Из  этого  следует ,скажи  кто  твой  друг  и  я  скажу  кто  ты!  Ты  согласен  со  мной?
-    Согласен!  -   с  улыбкой  согласился  Дворковец .
-   Но  коли  согласен,  то  я  спрашиваю  тебя,  мой  дорогой  недавний  друг :  а  кто  у  нас  Берлускони?
-    Берлускони?  Я  могу ответить  тебе  только  формально.
-    Формально   -  не  годится.  Мы  не  в  Государственной  Думе,   мы   -   на  кухне  и   перемываем  косточки  нашему  Презмденту.
-    Ну,  если    мы  на   кухне  за  бутылкой  водки,  тогда   Берлускони  это  -    педофил  в  политике.
-    Стоп, стоп!  Как  я  согласен  с  тобой!  Неужели  ты  сказал  об  этом?  И  я  с  тобой буду  вполне  откровенным.   -     Вячеслав  Хаскильевич  готов  был  расплакаться,  обнял  Дворковеца  за  шею,  уткнулся  лбом  в  его  ухо  и  заговорчески  начал  шептать  что  то  странное:  Путин   не  умён  и  Россию  не  любит  -  он  не  патриот.  Сейчас  в  друзьях  у  него  такой  же  гном,  не  пытающийся  стать  альфа  -  самцом,  ибо  знает  с  такой  ролью  он  не  справится.  Он  удивить  хотел  своего  альфа  -  самца,  только  не  интересны   были  первому  гному эти  школьные  ноутбуки  и  быстро  надоел  своей   неумелостью  быть  премьером,  а  уж  тем  более  во  времена,  когда  стерёг  трон  -  грел  место.  И  давняя  дружба  блекла,  но  появилась  взамен  другая  -  за  бугром. А  у  самого  вечного  Президента  России  появились  другие  занятия  -   игрушками.  Эти  игрушки  -  из  человеческих  жизней  Москвы,  Буйнакска,  Волгодонск  и  Рязани,  из  самолётов,  подводных  лодок,  где  самой  заметной  была  игрушка  «Курск»,  и  прочие,  прочие игрушки  стоимостью  в  человеческие  жизни  или  в  благосостояние  людей.  Много  было  трагических  игрушек  у  Президента,  наконец,  добрался  он,  возомнил   себя  владельцем  Олимпиады  в  Сочи,  Саммита  во  Владивостоке  и  Чемпионата  мира  по  футболу  в  российских  городах.  И, наконец,  сам  он  понял,  раньше  не  понимая,  что    в  Олимпиаду  можно заставить  играть  всю  Россию.  И  Россия  заиграла  в  Олимпиаду.
     Да,  но  кто  же,  всё  -  таки,  друг Путина  Берлускони? И  чего  это  наш  альфа – самец бессмысленно  во  всех  отношениях,  казалось  бы,  встречается  со  своим  другом,  бывшим  экс -  премьером  Италии  в  ходе  своего  официального  визита  у  всего  мира  на  виду и встречается  с  итальянским  преступником,  осуждённым  судом  на  семь  лет  лишения  свободы.  Такое  же  отношение  Путина  и  к  нашим  высокопоставленным  преступникам,  и  вспоминать  не  надо,  только  обратиться  к  делу  Миноборонсервис. Но  здесь,  встречаться  с  итальянским  преступником,  осуждённым  за  связь  с  несовершеннолетней.  Странные  отношения  у  нашего  Президента!  Ты  не  находишь,  Аркадий  Вадимович? Кроме,  по всей  видимости  прочего,  наши   Альфа  -  самцы  обсуждали  и  другие  вопросы,  как  ,  например,  о  создании   фондов  или  о  сотрудничестве  в  строительстве  военно  -  морского  флота.  И  это  всё  с  преступником или  с  другом  Президента  Путина!  Хорош  наш  Президент,  за  сколько  был  продан  российский  имидж ?
      Так что  весь позор  России  будет  вскрыт  ещё  впереди.  А  Путин  не  мог  не  знать  своего  друга,  хотя  бы  наполовину.  Ещё  в  2007 году  стало  общеизвестным,  что  итальянская  прокуратура  начала  расследование  некоего  «тайного   общества»,   якобы  созданного  для подрывной  деятельности в  госучреждениях , а  так  же  в  судебных  и  правоохранительных органах.   В эту  организацию  входили  24  человека  -  бывшие    высокопоставленные  руководители  министерств,   областных  и  муниципальных  советов,  а  так  же  представители  политической  партии  «Вперёд,  Италия!»,  возглавляемой  Берлускони.  Созданное  общество  по  типу  масонского  -  Пропаганда 2,  эта  ли  не  масонская  ложа,  которая  приняла  Президента  России   Путина?  Когда  он  с  официальным  визитом  посетил   Италию.  Государственная  Дума  об  этом  и  не  спросит,  она  спит.
     Государственная  Дума  заворожена  беззаконием и  какой то  новой   чисто  путинской моралью,  когда  друг  осуждён  за  связь  с  несовершеннолетней,  а  сам  Президент  возвращается  в  Россию  и  к  нему  не   находится  вопросов,  а  сам  Президент  и  не  собирается  ни  перед  кем  объясняться.  А  я  думаю,  что  Президент  со  своей  стороны  думает:  так  идите  же  ко  мне,  бандерлоги!  Вы  без  моих  объяснений  всё  прекрасно  понимаете. Ведь  понимаете?  И  молчите?   
     Так  я  понимаю  вашего  Президента.  Извини  меня,  ставший  мне  дорогим,  Аркадий  Вадимович.  И  так  я  знаю  лишённого  депутатского  иммунитета,  преступника  по  решению  суда,  любителя  несовершеннолетних  девочек, политического  деятеля  Италии, руководителя  партии  «Вперёд,  Италия!»  господина  Берлускони.  И  его  друга, Президента  России,  Владимира  Владимировича  Путина.  Как  говорится,  став  другом  однажды , он   остался  им  навсегда.
      Поистине,  скажи  кто  твой  друг  …  .

                43

  -  Ты  обрёл  свой  дом  и  тебе  легко  от  этого  и  свободно.   -    Сказал  Дворковец  и  было  не  понятно  для  чего  он  сказал  это.
-   Ты  забываешь,  что  я  обрёл  родину  под  конец  своей  жизни, а  вся  большая  часть  её  прошла  в  обмане,  пусть  в  сладком,  но  в  обмане.  Сладость  того  моего существования  не  испортит  никакая  ложка  дёгтя  в  бочке  мёда.  Это  две  мои  половинки  дарованные  богом,  прожитые  мной  одинаково  счастливо  как  в  православной  России,  так  и  в  иудаизме  в  Земле  Израильской.  Но  в  православии  я
не знал  своего  народа  и  не  был  частью  своего  народа,  но  ведь страна  Израиль    или  Земля  Обетованная,  обещанная  народу  богом,  изначально была  тем  местом,  куда  евреи  должны  придти,  уже  будучи  народом,  так  как  народом  они   стали  со  времён исхода  из  Египта.
-   Значит,  в  конечном  итоге,  ты  меняешь  отношение  к  Путину?
-   Упаси  бог! Менять  отношение  к  другу  педофила  -  нет  оснований. И  если  меня  спросят:  кто  сегодня  враг  или  враги  России,  то,  конечно,  я  их  назову.  Только  я  боюсь,  что  Россия  сама  их  прекрасно  знает.  Они  все  на  поверхности.  Беда  только  в  том,  что  Россия  их  не  назовёт,  она  ждёт,  что  назовёт  своих  врагов  Царь,  её  Царь, как  всегда  плут  и  обманщик.  И  назовёт  не  врагов  России,  а  своих  личных,  персональных.  И  будет  бороться  с  ними,  персональными  недругами,    будет  мочить  их,  преследуя  даже  в  «сортирах».  Похвально,  что  и  говорить.
     А  я   сейчас  живу  в  том  месте,  где  определил  народу  жить  бог,  в  земле, текущей молоком  и  мёдом,  в  земле,  расположенной  между  Средиземным  морем  и  рекой  Иордан  и  я  счастлив,  что  не  отстал  от своего  народа  и   всегда  готов  разделить  с  ним  всякую  скорбь  и  всякую  победу.  Я  к  народу присоединился,  наконец,  и  я  счастлив  с   ним.   А  Россия,  моя  Россия,  только  моей   и остаётся, и  я  не  изменю  ей  ни  во  мнении  о  ней,  ни  о  её  правителях – узурпаторах.
-     Смотри ка  как ты  сыплешь тирадами  -  да  и  только.  Слушать  тебя  -   не  наслушаешься. В  твоих  пламенных  речах   угадывается  настроение  того  поколения, когда   вся  теория  прохождения  в легальную   литературу  приносилась   из- за  границы  -  Аксёнов,  Солженицын.  И  вот    -  ты,  мой  дорогой  друг, предстаёшь  передо  мной  словно  новый  герой  революции.
-   Какой  новый  герой?  Какой  такой  революции?   Что  вы такое  говорите!  Ах,  Аркадий  Вадимович,  Аркадий  Вадимович!   -   Слава  обиделся  и   сделал  вид,  что  не  на  шутку.
-    Давай  без  обид  и  давай  закончим  это  кухонное  промывание  косточек   нашему  лидеру,  ему  наверное  сейчас  икается.
-      А  тебя  это  беспокоит?
-   Нисколько  и  пусть  икается .
-  Если  он   лидер,  то  пусть.  Только   лидер  не  может  быть  втиснут  ни  в  какие,  пусть  даже  самые  разумные  и  логичные,  рамки.  Потому  он  и  лидер,  а  не  просто  рядовой  исполнитель  идей   и  каких  то  событий.  То  есть от  него  ждут  идей  и  от  него ждут  наступления  событий.  Если  так  называемый  лидер  молчит  о  своих  идеях,  значит  у  него  попросту  их  нет.  Если  ожидаемые    события  от  лидера  не  наступают,  то  ничего  хорошего  от  такой  пустоты   нет  и  не  будет.   И  этот  лидер  просто  надсмотрщик   -  в  одном  случае  или  распределитель  бюджета,  который  в  подарочном  новогоднем  мешке.
-   Ты  опять  за  своё  -  длинно,  кому  то  покажется  скучным.  -   перебил  его  Дворковец.
-   Это  патриотам  скучным  не  покажется.  Да  я  и  не  книгу  пишу,  а с  тобой  упражняюсь,  как  отбить  от  тебя  путинский  патриотизм,  скорее  похожий  на  масонство   из  лжи  и  банального  воровства  и беззакония.
-   Но  мы  евреи, Слава.  Это  то,  что  отделяет  меня  от  народа,  а  тебя от  иудаизма.  -  Дворковец  почти  вскричал,  словно  в  негодовании.  -  А  тебе  иудаизм  нужен в  Израиле,  как  мне  российский  патриотизм  в  России. Неужели   не  понять?
-   Э-э-э,  не  понять?  Понять! Только  ты должен  сказать  себе:  Я   люблю  этот  народ  и  эту  страну.  Россия,  я  твой  сын,  ты  -  мать  моя,  только  от   крайней  плоти  еврея  Вадима  плоть,  веточка  от  развесистой  берёзы  едина  в общей  кроне  белоствольного  дерева. И  все  мы  едины,  народ   -  за  меня,  а  я  один  за  них  всех.  Только  в  этой  всеобщей  любви  не  заиграйся  и  не  ищи  врагов,  что  бы  их  обязательно   уничтожать.  Таких  искателей  в  России  всегда  избыток.
     Дворковец   понимал,  со  степенным  видом  кивал  значительно,  редко  ухмылялся  в  сторону  и  продолжал  с  интересом  смотреть  на   Славу.

     Если  говорить  о  причинах войн,  в  которых  поучаствовала  Россия  начиная  с  последнего  десятилетия   прошлого  века,   то  их  объяснение  элементарно  просто  -    всякая  из  случившихся  войн  объясняется  элементарной  простотой  -   как  в  элементарной  драке.  Когда  двор   против  двора,  улица  против  улицы. По  тому  же  принципу  велись  баталии  на  спортивных  площадках    -   кто   кого.  Животный  инстинкт,  ещё  так крепко  сидящий  в  гомо  сапиенс,  ещё    не  покидает  человеческую  биологию  и  физиологию  и  застилает  человеческий  разум.  Вступив   в  такую  драку  местного  локального  значения,   люди  не  сохраняют  в  памяти,  а  может  и  не  хотят сохранять  кто  прав,  а   кто  виноват  и  это  становится  уже  исторически  неизвестным  и  людям  смутно  помнится  как  всё  это  начиналось,   из-за  чего  и  кто  первый   пробил  голову  дальнему  соседу,  а  кто  сломал   руку  ближнему  соседу. Но  поколотив  друг  друга  даже  бывает  самым  жестоким  образом,   улицы  и  дворы  расходятся  восвояси,   потому  что  драка  для  них    -  это  не  профессиональное  не  обязательное  занятие  и  не  жизненно  необходимое,  отдалённее,   чем  второе  и  даже  чем  десятое.
Война  -   это  не  соседская  драка,  но  и  она  начинается  с  традиционного  «наших  бьют»,  только  отличается  от  соседской   драки  тем,  что  войну  легко  начать  и  даже  запутаться   в  ней  и  потом  не  найти  ни  ума, ни  воли выйти  из  неё,  как  бы  сторонам  не  хотелось  этого.
     Давайте  глянем  на  наших  воюющих.   Молдова,  Грузия,  Осетия,   Чечня,  Ингушетия, Дагестан соседи  с  Россией  и  между  собой. Если  присовокупить  к  этому  количеству  воевавших  с  Россией  стран  и   Ирак,  то   Россия   предстаёт    страной не  только  любительницей  повоевать,  но  так  же  и  злобной   в  своей  памяти  мочить  даже  в  туалетах  боевиков  для  достижения  своих  собственных  далеко  не  праведных  целей.
     Ни   для  кого наши  политики  и  демократы  не  секрет,  в  том  числе  нашим  демократам  в  России,   что  войну  и  сам  процесс  демократизации,  в  котором  успешно  варится  наше  государство,  совместить  невозможно.  Мы   знаем,  что  война  -  всегда  экстремальная  ситуация  требует   адекватных  действий.  И  мы  знаем.  и  мы  видим,  что  война  ведётся   внутри  России.  Только  нужна  ли  нам  ещё   другая  война,  в  которую  Путин  и  вся  демократическая  Россия  готова  вступить,  окунувшись  в  Сирию?  А  ведь  готова  была  вступить  Россия  в  войну!  Послав  корабли  к  берегам  Сирии.  Буд  то  не  знали  наши   адмиралы,  что  встретив  такие же  корабли,  если  не лучше  и  не  более  оснащённые, что  у  тех  самых  берегов  постоят  за  себя  американские  корабли. И  глазом  не  моргнули  и  завизжали  от  радости  как  продавили  ситуацию  -   враг   был
способен  оценить  невменяемость  русского   оружия.
     Для  России,  где  демократия  находится  лишь  в  стадии  становления,  война   вообще  губительна.  А  это  значит,  что  лидеры  демократических  государств  не  смогут  сохранить  за  собой  посты  и  своё  влияние.
    Казалось  бы!  Но  к современной,  то  есть  к  путинской   России  это  не  относится.   И  война  в  России  продолжается , и  все привыкли  к  ней,  и  все  призывают   кого  то    в  пустом  небе  России  самые  сложные  битвы  выигрывать  за  столом  переговоров.  Но,  при  этом,  самым  сложным  битвам  оставляют  много  места  и  поэтому  эти самые  сложные  битвы  решаются  на  полях  сражений.
     Какая  война?   Где  вы  видите  войну?  -  спросите  вы.  Да  посмотрите  вы,  всё -  таки, на  Кавказ.  -   Разве  не  видите?  А  если  не  видите,  то   вы  привыкли  к войне  и  война  уже  рядом,  совсем  рядом,  даже   ближе  чем  к  вашему  дому,  она  в  головах  у  каждого.  А  это  среда  обитания.
      То  есть  Россия  в  войне  живёт  как  в  своих  сказочных  молочных  реках  и  кисельных берегах.               
      
 А  я  вышел  на  дождь,  что  бы  покинуть  компанию  пьяных  неадекватных  людей, и  подумал,  что   я   недостаточно  плохо  отношусь  к   власти. Наверное,  потому,  что   я  возвратился  в  старую   свою  жизнь,  куда  всем   этим  людям   не  было  ходу.  А  я  с  лёгкостью  снова  очутился  там.
      Эти  затраханные  своим  криминально-  политическим   божеством  могли  молчать  днём  и  ночью,  как  прикажут,  или  орать  в  безумстве  своих  встречь  с  его  блеклой  тенью,  как  попросят.  И  они  старались,  и  не  могли  перестараться  -   столько  было  в  них   бессознательного   старания.  И  никто  не  мог  победить.  Но  все  они,  в  конце  концов,  к  концу  своих  стараний  подавленно  презирали  себя,  буд  то    собственными  глазами  увидели  эту  эпидемию  лжи  в  этом   бледном  запуганном  победами    мире,  парализованно  взиравшим  на  бушевавшую  эпидемию в  стране.
-   Вы  воспитали  наследственный  ген  лжи  в  гражданах!  -  кричал  Вячеслав  Хаскильевич  Розенбаум  какому  то  журналисту  небольшого  росточка,  так  желающего  показаться  присутствующим  Владимиром  Ильичём  и  так  похожего  на  Владимира  Соловьёва. 
      Сегодня    за  прошедшее  десятилетие  всем  становится  ясно,  что  наступило  время    маленьких    сказочных   существ,  живущих  в  подземельях  Кремля  или  Альпийских  гор в   образах  чёрной  курицы,  к  примеру,  или  гномов, эльфов,   фей,  гоблинов,  своей  особой  жизнью,  которая  не  только  воплощение  человека  играть  определённую  роль  в  спектакле  жизни,  но  и   воплощение  гнусных  качеств  и  характеристик.
-     Вы  открыли  и  воспитали  наследственный  ген   лжи  в  гражданах  России!   -   не  отпускал  свою  тему  редактор  «Молодого  коммуниста»  из  Сибири.  И  таскал  за  шиворот  как  половую  тряпку  по  лужам  после  тёплого   дождя,  отключившегося  после  выпитого  ещё   не  старого  в  дорогом  костюме  представительного,  но  не  сейчас  человека.  Человек   превращался  в  свинью  и  все  веселились,  глядя  на  эту  трансформацию.
     И  тут  я  понял,  что  это  я  сам  заманил  себя в  эту  не  хитрую  ловушку,  когда  пришёл  сюда,  как  на   встречу  с  давним  временем  и  давними  друзьями.  Оказалась, что  ни  друзей,  ни  того  времени  уже  не  существует.  А  я нахожусь  молодым  и  здоровым  идиотом   в  мире  объективной   реальности,  не  зависящем  от  собственного  сознания.  И  вокруг  меня  такие  же   кретины  как  этот  ростом  с  Президента,  кандидат  экономических  наук,  мастер  сцены,  а   на  сцене ограниченный  любитель  изображать  Владимира  Ильича  Ленина.
     Если  нет  моего  мира  и  нет  моего  времени  в  этом  мире,   то  мир  умирает  или  уже  умер.  Но  беспамятство  не  наступило  -   значит  мир  жив.  А  в беспамятстве  я  помню,  что  существуют  идеологические  истины  обязательные  для  всех  в  определённое  время  и  в  определённом  месте.  Или  не  существуют  эти  идеологические  истины.  То  в  любом  случае   -    мир  жив.  Пустота  вместо  истины  в  этом  случае  становится  истиной.
      И  тогда  свободный  от  идеологий  и  от  истин  кандидат   наук  может  таскать   кого  угодно  за  шиворот   в  весенних   лужах.  Значит  мир  не  умирает,  он  становится  иным.
     Нет,  -  думаю  я  в  нерешительности,  -  мир,  всё – таки,  умирает.
     А  с  другой  стороны,  если  он  не  умирает,  а  возрождается  даже  в  бредовых  истинах  власти,  то  на  кой  хрен  он  мне  нужен  этот  перевёрнутый  наизнанку   мир.

Судьба  человека  меряется  от    конца    полученной  жизни,  но  не от  её  начала,  например  в  роддоме  № 1  недалеко  от  улицы  Смирнова  через  овраг,  рядом  с  районным  сельским  комитетом  партии  по  улице   Куконковых.
     Помниться,  город  Иваново  был  знаменит  всегда  своей  текстильной  промышленностью  и   званием  «город  невест»,  взявшимся ниоткуда. Город  был  пыльный,  тихий, со  стуком  трамвайных  колёс,  разносящим   по городу  однообразие,  застой  и  опустошённость  среди  жителей,  понаехавших  сюда в поисках   лучшей  доли  с  Поволжья,  Заволжья, Украины, с  культурной  столицы  и  её  окраин. Все  нашли  здесь  приют,  в  том  числе  и  фронтовики,  распространившие  среди  обывателей  эпидемию  пьянства  и  преступности.
     В  городской   пыли    и  в тишине  залитых   летним   солнцем  улиц  замирал  соцгородок  и  сад  «живых  и  мёртвых»  с  его  могучими  липами  возле  могильных  холмиков,  а   из  пришедшей  в запустение  церкви  Успения,  точнее  из  пристроя  для  монахов,  из  тесных  келий  выходили  новые  жильцы,  рабочие   меланжевого  комбината  и  среди  них  мальчик   Костя  чуть  старше  садового  возраста.  Костя   на  верёвочке  выводил     с  собой   козу  и  козлёнка  пощипать  травки  на  могилах.  Иногда  обоих  сразу, но  чаще  по  одному  и  играл  с  ними  как  с  собаками   или  кошками   играют  дети.
     Эту  кладбищенскую  идиллию  наблюдали   из  окошка  детского  сада  детки  соцгородка. Костя  был  их  кумиром и  имя  мальчика  было  невероятно  популярным  среди  детей,  как  и  много  значений,  ставших  значительными  и  трудно  достижимыми.
     Так  как  лучше  измерять  жизнь  -   от  конца  или  от  начала?  Никто  точно  не  скажет,  а  скажут,  то  все  по-разному.  Но  как  я  устал  и  от  усталости  хочу  спать. И  я  ложусь  в   постель, что  бы  уснуть. Господи,  Боже  ты  мой,  я  хочу  спать,  помоги  уснуть!   А  сон  не  идёт.
-    Ты  не  спишь?
-    Не  сплю. -  Но  чей  это  голос?  -  Я не  могу  заснуть,  когда  мне  мешают.
-    Странно. Не  спишь?
-   Врёшь  ты  всё,  засранец,  вот  и  не  сплю.  Иди  отсюда  в жопу,  а  я буду  спать.  Ты  мешаешь,  уходи.  Я  узнал  тебя.
-    Узнал?  Так  кто же  я?
     Я приподнялся  в  постели  и  налил  себе  полстакана  водки,  процедил  сквозь  зубы как  кит  сквозь  китовый  ус  океанскую  волну,  обогащённую    планктоном  и  уже  ясно  увидел  прозрачный  контур  шевелящийся  в  солнечных  бликах  в  океанских  волнах,  похожий  на  медузу,  бесформенную  и   неживую,  гонимую  перекатами  волн  куда  то.   Но  уже  сон  ввергал  меня  в  пустоту.
     Но  и  пустота  заполняется.  Детский  сад  вышел  на  прогулку  перед  своими  окнами  к  весеннему  солнцу и  радостному  дню  и  каждый  громкоголос  и  счастлив   в  себе  и  дружен  с  каждым  и  хочет   принести  другу  неосознанное  превосходство,  которое  в  этом  возрасте  и  при  этих  обстоятельствах  и  называется  счастьем.
-   Скажи  начальник.
Каждый  знает  эту  игру  и  охотно  соглашается  в  неё  играть  -  все  будут  рады,  знает  каждый . Смеются  дети.
-   Скажи  начальник.  –спрашивает  один  другого.
-    Начальник .
-   Твой  отец  начальник!
     И  снова  общий  смех  и  общая  радость.  Хотя  отец  никакой не начальник,  а просто солдат  и  сейчас    на  фронте.  Это  дети  так  вспоминают  своих  отцов. Мой  отец  начальник   -   как  это  поднимает  меня  и  всю  мою  семью  в  глазах  окружающих  -  нянечек,  поваров,  Анны  Ивановны,  детишек,  что  рядом  всегда,  с  кем  едят   за  столом,  спят  рядом,  гуляют  рядом. Живут  рядом. И  в  этом  радость,  и  только  в  этом  мечта.

     «Наш  народ, как  дети,  которые  за  азбуку   не  примуться,  пока  приневолены  не будут, которым сперва досадно  кажется, а  как  выучатся,  то  благодарят,  -  что  ясно  из  всех  нынешних  дел: не  всё  ли  невольно  сделано?    и  уже  благодарение   слышится  за  многое,  от   чего  и  плод  произошёл.  Не  приняв  горького,  не   видать  и  сладкого  …».
   Я  говорю  эти  слова  повторно,  ибо  они  примечательны  и  правдивы.      
Довольно  ясно  излагались  предшественники  настоящей  власти,  не  так  ли?
А  если  будучи  не  приневолены  к  «азбуке»,  «нашему  народу,  как  детям»  предложат  какой  нибудь  «правовой   нигилизм» в  праве,   а  то  и  вовсе  «аморальный   интернационал» в  политике. Думайте  и  восхищайтесь  над  предложенным  и  не  говорите,  что  власть   не  умна.  И  найдутся  не  вскорости,  а  тут  же  и  в миг,  кто  возьмётся  объяснять,  что  такое   «аморальный  интернационал», или  «аморальный  консерватизм»,  а   про  «правовой  нигилизм»   и  не  упомнят  сами,  что  был  такой  у  нашего  прохиндея  Никонова,  у  нашего  же  Соловьёва  и  у нашего  же  двуединого  Медведева.  Но  и  где  он,  а  многие  точно  забыли  и  не  только  не  припомнят,  но  и  не  признаются  в  этом  «правовом  нигилизме»  -  нет,  с  этим   их  никто  не  знакомил.  И  мы  сделаем  вид,  что  поверили  -   Не  было  такого,  что  бы  эту  бестолковую  мысль  нам   кто  то  вколачивал  осторожно  в  головы  или  втирали  через  доверчивые   уши.  Но  уже  забыли  этот  позор.  Да  и  было  ли  это  позорно?  Нисколько! То  же  произойдёт  и  с  «аморальным  интернационалом».  Все  вместе  и  забудем.

Аркадий Вадимович полюбил  гулять  по  ночному  городу. В эту  пору  город     отпускал  от себя  тепло и  оно  пахло  узнаваемо  в  прохладной  ночи.  Весна  прошла  с холодными  ночами,  а к середине  лета  всё  превратилось  в  пекло  и  ночь  не  давала  отдохновения.  И  эта  ночь  была  знойная  и  светлая  своим  небом   -   она  так  начиналась.  Но  уже  к  полуночи  появились  низкие  грозовые    облака  и   застлали собой  быстро  всё  небо  и  ночь  превратилась  в   сплошной  сумрак  с  мёртвой тишиной.  Со  всех  сторон  подкрались  грозовые  облака,  быстрые,  но  безмолвные  -   словно  солдаты  в  окопной  грязи  бросились  в  последний  бой  в  отчаянии,  без  ожесточённого  крика,  смиренно  идя  на  смерть.  Но  вдруг   стал  различим  далёкий  ворчливый  гром,  словно   звук  пролетевшего  самолёта  высоко  в  небе  и  далеко  в  стороне. Неожиданно  стали  вспыхивать  ярким  светом  молнии,  словно  в  ночной  город  вошёл ужас  становления  земли и  вот –вот  воздух  будет  напитан  серой.  И  при  каждой  вспышке  молнии  высвечивалась   площадь,  брусчатка,  красная  кирпичная  стена,  грани  Мавзолея, ёлки, своими  вершинками  напоминающие  маленькие  крестики.  Не  успел  свет  молнии  сомкнуться  в  темноту,  как  новая  молния  высветила  ширь  реки  и  по обе  её  стороны  две  набережные  -   Софийская  и  Кремлёвская  и  обе  безлюдны  в  ночи  под  тяжестью   двух  мостов  -  Москворецкого  и  Большого  Каменного.
      Это  не  значит,  что  став  его  верным другом  однажды,  он  остался  им  навсегда.  -
Фраза  эта,  где  то  услышанная  недавно,  постоянно  вертелась  в  голове,  наверное,  потому,  что   Аркадий  Вадимович  сейчас  осознавал  измену,  которая  постигла  его  в мыслях.
       И  он  пошёл  по  скользкой  брусчатке  по  пустынной  площади. Кругом  никого.  Ни  друзей,  ни   врагов.  Ни  друзей  …  .  Кем  бы  можно  дорожить  и  за  кого  можно  бы  поболеть  в  беде и  быть  обеспокоенным  его  судьбой.  Нет  человека,  как    Жванецкий имеет Романа  Карцева,  который  может  запросто  спросить  его :  как  твоё  здоровье?  Как  поживаешь?  Или  как  твои  дела?  А  получив  ответ  ободрить  давнего  товарища:  Смотри,  держись,  не  сдавайся  напастям.  Я  люблю  тебя,   мой  друг,  обнимаю  и  целую  и  помню  о  тебе  всегда. А  если  попросит  помощи,  то  не  откажет.
       Нет  у  Аркадия  Вадимовича таких  людей.  Среди   партийцев?  -  какие  они  друзья, если  едут  на  инаугурацию  по  пустой  Москве  и  ни  одного  человека  их  не  приветствуют  и они  никого  не  приветствуют  -  людей  просто  нет,  их  не  хотят  видеть
«высокопоставленные», а  сами  то  они  обрыдли,  кажется,  всему  белому  свету  и  в  Большом  Кремлёвском  Дворце  инаугурируют  в  окружении  развращённой  властью  публики.  Но  и  они  по  отношению  друг  к  другу  не  могут  сердечно  и  заинтересованно  поинтересоваться:  Как  живёшь?  Как  здоровье?  Как  жена?  Как  дети?
Не  могут!  У  них  семейный  развод  какой то  не  человеческий,  не  по-русски  -  жена  не  публичная.  Не  по-русски!  Не  по-христиански! Потому  что  жена  не  публичная.  Жена всегда   должна  быть  публичной, какая  бы  не  была  -  эту  традицию  последних  времён властитель проигнорировал.  И   его  проезд на  коронацию  должен  происходить  при  скоплении  радостного  и  счастливого  народа,  а   не  мышью  спасаться  к  сытым -  пресытым  котам, готовым  промурлыкать тебе  сладкие  успокоительные  речи.    
-  Как  здоровье?  Чем  помочь, благоверная?  -   не выговорят.  Только  одно  с вымученной  улыбкой  на  глупом  лице:  Мы  приняли  решение  совместно, обоюдно,    мы  разводимся.  Вроде  как,  восхищайтесь  нашим  разводом.
      И  заговорили.  Как  раз  о  том,  на  что  расчитывали:  О  Кабаевой, значит  об  изменах,
значит  о  настоящем  русском  мужике  Путине. Им  так  видится  развод  после  разговоров  о  странной  жизни  жены.  Или  это  простое  и  глупое,  мальчишеское  подражание  Петру  Алексеевичу?   
      Но  Аркадий  Вадимович  видит,  что  не  друг  он,  Владимир  Владимирович,  ей,
Людмиле  Александровне.   Бывшая  жена  -   и  всё.  Но  не  друг.  Так  кто  в  друзьях?
Говорит ,  что  Дмитрий  Анатольевич, Президент   на  подхвате.  Это  друг?  Пусть  думает   и  объявляет  друзьями  кого  захочет.  Не  друзей  не  приближал.  Так  почему  в друзьях  был  позор  России  Сердюков? Или  Шувалов?  Потому  что  сам  позор  России!
      Об   этих  троих  говорить  и  думать   запрещено  самому  себе.  А  там,  за  стеной есть  ещё  Администрация  Президента,  а  там,  на  Красной  Пресне  целый   Кабинет  Министров. И  все  друзья  или  товарищи.  И  все  дельные,  умные,   способные  на  многое   -  если  их   не  трогать.  А  тронешь,  так  как  минимум  сажать  надо,  ан  нет,  надо   что  бы  суд  во  всём  хо-ро-шень-ко  разобрался,  по  закону.  А  как  это  по  закону знает  только  он  один.
       Трудно  представить,  но  представьте. Кремлёвская  набережная.  Кремлёвская  стена вдоль  набережной.  На  стене  среди  её  зубцов  иногда  показывается  солдат,   постовой на  стене,  если  это  пост,  а если  нет  поста  на  стене,  то  солдат  этот  вроде   дозорного
за  передвижением  татарской  конницы,  подступившей  к  Москве,   или  за  действиями поляков,  донских  казаков  и  отечественных  толп  грабителей  во  времена  Смуты.
       Но  в  том  то  и  дело,  что  на  стене  нет  дозорного  и  что  под  стенами  Кремля  творится,  можно  только  догадываться.  А  творится  всякое  со  времён  Московского   Фестиваля  1957  года.      
     Так  вот  дозорный  на  стене  не  видел,  поскольку  его  там  не  было.
      Как   Аркадий  Вадимович  в  полночь  спускался  к  Москворецкому  мосту. Никто   не  видел.
      Как   ещё   с  Манежной  площади,  потом  поднимаясь  по  Кремлёвскому  проезду за  Аркадием  Вадимовичем  кралась  иномарка  чёрного  цвета. Никто  не  видел.
      Как   эта  чёрная  иномарка  от  Ильинки,  или  от  Лобного  места  газанула   почти  с  места  и  под  визг  всего  существа  японской  или  немецкой  машины  -  неважно, полетела   искать  неминуемой  встречи  с  тем,  на  кого  был  указан  перст  судьбы. Никто  ничего  не  видел.

     Иномарка  была  ещё  далеко  позади.  Аркадий  Вадимович  задумчиво  размышлял.
     Нет  политической  воли.  А  откуда  ей   взяться,  если  страну  застило  ложью,  воровством,  чванством   власти, непрофессионализмом.  И   всего  этого  в  чудовищных  масштабах.  И   нет  политической  воли  бороться  с  этим.  Всё  это  означает,  что  изменение  политической  ситуации,  только  это,  реально  освободит  место,  простор   или  как  то  по  другому,  если  хотите,  назвать  смену  политического  руководства,  то  вот  тогда  и  может  появиться  та  «политическая  воля»  борьбы  с  коррупцией,  о  которой  бредят  все,  но  только  не  они,  политические наши  руководители.  Только  тогда.
      Вот  тогда  это  означает  раскрепощённую  в  соответствии  с  законом  работу  прокуратуры,  МВД, судов, ФСБ,  Государственной  Думы  и  найдутся  люди   способные  для  этой  работы.  Но  этой  позорной  власти  в  России  быть  не  должно.
      Что  то  отвлекло  от  размышлений.  Аркадий  Вадимович  шёл  уже  по  мосту.  Заслышав  рёв  автомобильного  мотора  он  повернулся  и  увидел  совсем  рядом  ревущую  машину  и  в голове  пронеслась  вихрем  мысль  о  сообщении  телевидения о  непризнании  Россией  решений  Страсбургского  суда,  если  они  не  будут основаны  на    Конституции  Российской  Федерации.  И  ещё  он  успел  уловить  запах  бензина.  И  больше  ничего.  Эта  были  последние  его  мысли.
      Свидетелей  этому   не было  по  обе  стороны  моста,  ни  на   набережных   реки.
      Труп  обнаружили    среди  ночи,  когда  подгулявшие  в  «Балчуге»  разъезжались  по  своим  норам  до  следующего  празднества   завтра  или  точнее  сегодня,  но  не  так  рано.  Эти  как  раз  и  не  дрогнули  сердцем.  Хорошо  на  мост  въехала  поливальная  машина. Водитель  быстро  вызвал  полицию  по  мобильнику  и  полиция  примчалась,
а  как  не  примчаться,  когда  чуть  ли  не  под  стенами  Кремля в  радиусе  200 -300 метров  валяется  хорошо  одетый  и  ухоженный  труп  человека.
-   Наступление  острой  сердечной   недостаточности  исключается.  -  сказал   старший из  полицейских.  -   Надо  бы  отвезти  в  морг  сейчас  же.
-   Надо  бы  смерть  зафиксировать  сначала.  -  не  смело  возразил  молодой.
-  Вот  и  пиши  протокол.  Да  карманы  посмотри,  личность нужно  установить,  то есть  паспорт  нужен  в  первую  очередь,  а уж  потом  всё  остальное. Ушибы,  переломы,  иные  травмы,  алкогольный  запах  и  прочее. 
-   Мне  всё равно.  -  пожал  плечами  молодой,  закурил  сигарету и  полез  по  карманам погибшего  явно  в  ДТП.  -   Запах?  Да,  угадывается  крепкий  запах  коньяка.
     Но  тут  где  то  невдалеке, не   дальше  Василия  Блаженного,  завизжала,  заулькала,  завыла   синеглазо  -  красноглазая сирена.  Кто  то  ещё   спешил  на  происшествие .
Кроме  этого  сигнального  звука,  спешащего  так,  что  бы  не  опоздать  на  случившееся  на  Москворецком  мосту,  ничего  не   звучало  и  было   тихо  и  даже  выглядело  пристойно  до  самых  бастионных  стен  Кремля  и,  напротив,  Софийская    набережная очерчивала  огнями  границу  света  от  Замоскворечья,  над  которым  надвинулась тревожащая   душу   тьма.  И  всё  это  пространство  было  пропитано  ночной  тишиной. Стихли  сигнальные  звуки.  И  уже  никто никуда  не  спешил.
     Молодой   полицейский  задумчиво  смотрел  на  труп и  словно  в  задумчивости  сказал:
-    Душа  то  христианская,  всё  таки  не  умрёт,  если  с  богом  была  дружна. Воскреснет  в  своё  время.   Старший  откашлялся  от  табачного  дыма  сигареты,  оглушительно  схаркнул  на  мокрый  асфалт  и  заметил,  не  обращая  внимания  на   тихо  подкатившую  иномарку:
-    Жизнь  кончилась  вместе  с  душой.  Душа  не  воскреснет,  она  не  воскресает  -  это  закон.   
     Трое  вышли  из  иномарки,  это  был  «Мерседес»,  оставив   водителя  за  рулём.  Конечно,  это  были  люди  с  Лубянки,  отличимые  от  всех  и  от  всего  люди,  опрятные, аккуратно  подстриженные  и  чисто  выбритые,   пахнущие  дорогим  коньяком  со  времён  середины   прошлого  века.  Им  интересно  быть  сотрудниками  своей  «конторы»,  как  они  называли  промеж  себя   свою  организацию,  и  распространили   свою  кликуху  на  окрестные  ведомства,  нисколько  не  заботясь  о  впечатлениях, тянущихся  за  этими  серыми  мышами  -  ещё   раньше,  чем  прилип  к  ним  коньячный  запах  -   так  это  с  начала  прошлого  века.
     Трое  вышли  из  иномарки. Как  трое   вышли  из  леса,  не  блуждая  в  лесу,  а  сознательно  проживая  в  нём  годы,  прячась  в  тени  деревьев  от   солнечных  лучей  и  в  дуплах  дубов,  от   проливных  дождей.
-   Не  буду  с  тобой  шутить,  -  сказал  старший  из  «конторы»,  обращаясь  к  старшему  из полиции,  -   нельзя  силы  тратить  попусту.  Поэтому  просто  скажем,  человека   этого,  который  несомненно  труп,  мы  забираем  от  вас  без  лишних  слов,  без  актов  приёма-  передачи  и   другого   какого  -  либо  словоблудия.  Одним  словом,  без  объяснений. Ясно,  коллеги?
-    Чего  тут  не  ясного.  -  ответил  старший  из  полиции.
-    А  труповозку  вызвали?
-    Вызвали.
     Полицейским,  как  всегда  в  подобных  случаях,  дали  понять,  что  этот  труп  не  их  дело  и  о  нём  должно  им  забыть. 

     А  между  тем,  в  дали  от  Москвы  в  периферийных  районах  России  и  в  близких  к  Москве  городах  в  умах  людей  взвешивалась  тревога  и  носилось  по  умам   что  то  тревожное.  Оттуда  все   смотрели  на  Москву,  а  Москва  показывала  себя  в  той  роли,  которую  столица  играла.  Устоявшиеся фигуры  власти   устояли  и  даже  не  покачнулись, а  толпа  застыла  в  нерешительности  и  не  знала  что  ей  делать,  когда  власть  не  призналась,  просто  намекнула,  что  ей  стало  известно  о  своих  просчётах  и  будет  их  исправлять  цивилизованным  путём, но  не  уступками, доносившимися  с  площадей  и  улиц.
    Люди  снова,  как  бывало,  засели  по  кухням,  вздыхать  и  скрипеть  зубами,  вместо  сказок  о  реформах  хотят  не  сказочных  реформ,  а  чего  то  другого.  А , между  прочим, что   это  такое,  помилование  Президентом  Ходарковского,  дождавшись  от олигарха  прошения  о  помиловании  и почему  Президент  не  миловал  его  без  прошения. Наверное  тому  было  в  темнице  очень   комфортно  -   так  думал  Президент  что  ли?  Но  Ходарковский  умеет  себя  подать  не  слабее  Президента.  Говорят,  как  только  его  разбудили  ночью  на  нарах,  он  не  помчался  в  Кремль  благодарить  Президента  за  помилование,  то  есть  за  предоставление  ему  свободы.  Глазом  не  могли  моргнуть  наблюдатели за  происходящим,  а  он  уже  в  Германии  благодарит  Геншера   за  проявленные  им  и  Германией    участие  в  его  судьбе.  А  Россия  в  спешном  порядке  снабдила  Ходорковского  паспортом  и  выездными  документами.  Наверное  считает  этот  шаг   своеобразной  высылкой  из  страны  в  надежде,  что  Ходорковский  больше  не  возвратится.
    Непознанная  эта  страна  Россия  до  сих  пор.  И  потому  неведомая  многим  и  в  не последнюю  очередь  неведома  и  непознана  она  нами,  из  числа  русских  людей,  и  в  не последнюю очередь  из числа  властвующих. Не ведают  что  творят,  ей  богу.  А  расчёт  то  был  один  -  всё  это  должно  выглядеть как  выдворение  из  страны, о  чём  говорит спешная  выдача  паспорта. А  вообще  то  действия  бывшего  директора  ФСБ  понять  трудно.  А  наверное  так  хотелось  оригинальности  своих  действий  и  ожидал  от  олигарха  иных  действий:  вот  явится  под  стены  Кремля  и  попросит  как  рядовой  гражданин  приёма,  что  бы  попрощаться  и  поблагодарить  за  помилование.  Только не   расчитал  Президент,  что  найдутся  люди  в  России,  которые  отважатся  пренебречь
свиданием  с  ним  и  словами  благодарности  за  предоставленную  свободу в  его  адрес.  Этих  слов  Президент  как  ни  ждал  -  не  получил.  Но  ведь  опять  слукавит,  если  спросить:  а  Вы  господин  Президент  ждали  от  олигарха  слов   благодарности?

     Подошло   Рождество  Христово.  «Христос  воскресе  из  мёртвых,  смертью  смерть  поправ …».  -  поёт  хор.  «Христос  воскресе!»  -  провозглашает  священник  и   православные   в   ответ  ему:  «Воистину  воскрес!»  Начинаются  троекратные  целования.
И   в  этой  толпе  русских  людей  с  очевидной  долей  фантазии  видятся  Толстой, Чехов и  другие  русские  классики  и   здесь,  среди  них,  весь  православный  народ.
     И  здесь  же,  только  в  стенах  Храма,  стоят  подсвечниками   об  руку  с  жёнами  тоже  православные,  как  они   себя  называют, но  среди  них  нет  ни  одного  имени,  которое было  бы  дорого  этой  толпе.
     Подошла  Пасха.
     Телевидение  каждый  год  показывает сцены  пасхальных  служб  и  крестных  ходов  в  Москве.  Всё  в  этих  передачах  выглядит  весьма  пристойно  и  так  бы  и  выглядело  и  в  отсутствии   большого  количества  милиции  (полиции)  -  она  здесь  ни  к  месту.  Но  кому  то  надо,  потому  что  у  кого  то    страх  перед  толпой.
      Пасха становится всё  более  народным  праздником,  всеобъемлющим,  значительным  и  празднуется  хоть  и  в  прежнем  пьянстве  зачастую,  но  заметно,  что  излюбленное  их хобби, пьянство,  конечно  -  занятие  других  дней  и  имеет  другие  причины.
      Но  нет  единства.  Написав  это  -  нет  единства,  я  не  уверен  какого  единства  не  видит  власть,  политического,  религиозного,   а  может  классового.  И  какого  единства  власти  недостаёт. Может  простого  человеческого,  а  сама   то  власть недодумается,  что  всё   просто,  проще  простого.  Начало наступления простого  человеческого  единства  я  видел  в  своём,  можно  сказать,  детстве.  Тогда  холодной  весной,  не  пятьдесят  третьего  ли  года,  когда  снег  ещё  не  сошёл  и  не  растаял,  а  толпы  людей  города  Иваново  праздновали  Пасху  в  единственной  в  городе  церкви,   а  люди  ломились на  службу  и  в  церковь  -   нельзя  было  войти  и  толпы  людей  заполонили  всю  округу,  несли  и  несли  святить  куличи  и  яйца, только  где  взяли  такое  в  непростую  годину?    Только  непонятно  где  всё   это  взялось  у  людей  в  таком  количестве в  далеко не  сытом годе.  А  церковь  была  освещена  электрическим  узором     из  крашеных  электрических  лампочек  буквами  ХВ  -  Христос  Воскрес.  И  во  всём  тёмном  городе  было  светло  и  радостно.

     Прошло  полвека и наступал  новый  год. И  вскорости   ждали  наступления  Рождества  Христова.  Но  в  канун  нового  года  вслед  за  взрывом  в  автобусе  на  остановке  в  Волгограде  раздался  ещё  один  -  на  железнодорожном  вокзале,  где  погибли  полтора  десятка  граждан.  И  это  особо  никого  не  удивило.  Как  на  войне,  убитые  никого  не  удивляют.  Больше  того,  особо  не  удивляют  сами  случаи,  сами  факты  террористических актов.  И  всё  в  том  же  Волгограде,  имя  которому  только  Сталинград  -   город  -  герой  и   не  иначе,  взрывается  троллейбус  -   и  ещё  до  двух  десятков  жертв  прибавилось  в  народе.  А  нам  кто  то  говорил,  не  власть  ли,  что  будут    преследовать  террористов  хоть  в  туалете   и  уничтожать.  Но  уничтожается,  в  не  меньших  количествах  народ.  И  такого  безоружные  граждане  не  заслужили.   
       Привычно?  Оказывается  к  незабытым,  но  кажется  отдалённым  жертвам  Волгодонска,  Буйнакска  люди  относятся  как   к  взрыву  бытового  газа  в  квартире  алкоголика  и  ушли  из  памяти  трагедии  в  Москве  и  совсем  не  возвращаются в памяти  события  в  Рязани.  Да,  это  становится   привычным.
      -  Какими  же  критериями  прикажете  сегодня  мерить  убийства?   -  спросил  меня  Александр  Хаскильевич  Розенбаум  при  первой  же  встрече  в  Москве,  как  только  он  появился  из  спокойного  Израиля  на  новогодние  каникулы  к  своей  жене  в  Иваново.
       Он  ещё  не  знал  о  смерти  своего  друга  -   не  друга ,  но  во  всяком  случае  приятного  для  него  человека.
-   История за  всех  спросит,  -   уверенно  сказал   Розенбаум  не  подозревая  ни  о чём  то плохом,  ни  о  хорошем  в  отношении  Дворковеца.  -  Люди  спросят   обе  стороны:  что  же   вы  делаете  на  белом  свете,  если  не  богохульствуете  друг  над  другом.  -   
Он  имел ввиду   последние   террористические  акты  в  Волгограде.    -    Какая  история?  Какие  люди? Обе  стороны  в  человечестве  слабоумны  и  не любопытны.  А  вся  их  история  -  это  ликующие  лживые  сообщения  газет  и  телевидения  о  победах.  Но  у  обеих   сторон  нет  победы  и  нет  победителей,  а  значит  нет  и  истории.  Потом  назовут  это  время  белым  листом  бумаги,  только нечем эту пустоту  будет  замарывать. Но  история  спросит за  всех.
-    Куда  же  делись  победители  и  побеждённые?  Ведь   не  без  следа  же  канули?
-    Именно  без  следа!  Растворились  и  исчезли.  В  перегной,  в  прах  ушли.  И  река    времени  унесла  тот  перегной  в  мировой  океан  и  теперь  не  разобрать  где  тот  прах  и он  стал  общим  прахом  земли  и  её  истории.  И  из  этой  общей  истории уже  будет не  под  силу  выделить  участников  этой  пирровой  победы  -  вот  и  придумали    люди  историю  -  нелогичных,  кое  как  связанных  между  собой  мифов  золотой цепью  лжи.
А  давние  сроки  или  давностные  сроки  поглотили  собой  все  несуразицы,  предательства, ошибки,  если  они  были,  конечно.  Это  я об  ошибках,  в  которых  сомневаюсь.  Но  предательства  -  в полной  мере.
-    Правильно!  Степени  предательства  в  России  можно  позавидовать  хоть  кому.  И  подвиги  российских  предателей  кого  угодно  изумят,  потому  что  из  предательств  есть история  не  подвигов,  а  злодеяний.
-   Видишь,  мы  с  тобой  как  однояйцевые  петухи,  не  раздерёмся.  -  сказал  Розенбаум вытягивая   из  рукава  бутылку  «Белой   лошади».
-  Верно,  не   раздерёмся. Мы  не  похожи  на  воинствующих  мудаков,  мой  друг.            

  Вот  и  всё  пока.

               
                Послесловие  к  рассказанному


Наступили  в  историческом  путинском  времени   непонятные  властные  годы  Самозванца  в  Азии,  где   он,  заслоняясь  Китаем,  странным   образом  первым  в  мире  начал  утверждать,  что  китайцы  первая экономика  в  мире.   Пока  его  никто  не  поддержал,  но  наш  Самозванец   с  кислым  лицом,  нисколько  не  удивлён  этому,  а   будет  твердить  и  твердить  об   одном:  Китай  первая  экономика  в  мире,  пока  сам  себе  не  поверит  и  не  согласятся  с  ним  разные  там  малайцы,  филиппинцы,  корейцы  и  даже  японцы. Это  то  и  есть  психологический  удар  по   личным  врагам  -  по  американцам  с  их  Президентом  Обамой  -  они, дескать,  уже не  первые  в  мире.  Это  мнение  распространялось  сначала  в  России.  Где  российские  прикормленные,  как  всегда  в  России  это  водится,  политологи  и  экономисты,  начали  шептать   друг  другу  на  ухо,  что  бы  весь  мир  услышал:  Тайцзун,  Император  Китая,  одет  в  дорогие  одежды,  а    Президент  США  к  стыду  -  голый!  Уж  это  ли  не  стыд!  -  стыдились  бессовестные  наблюдатели  бесстыдного  и  кричали  и   кричали  друг  другу  не  боясь  надоесть:  а  Президент то  США  -  голый!  Как  есть  голый!  И  не  замечали  рядом  с  собой  незаметного  человека  с  лицом  степного  тушканчика,  а  с  ним  его  плотным  кольцом  окружившие   пердилы   с  лицом  пропившегося  прораба.
    А  если  мне  спросить,  допустим,  и  вас  спросить,  предположим:  а  что  будет  не  так,  если  останется  неколебимым  мнение  в  мире,  что  первая   экономика  в   мире,  всё  таки,  это  экономика  США?   Что,  у  вас  в  ушах  до  самого  среднего  уха  будет  свербеть  и  вы  можете  с ума  свихнуться?  Ну,  батенька!  Не  надо  же  быть  таким  стервозным,  что  бы  на весь  мир  прослыть.  И  этого  порядка  мирового  уже  тебе   не  изменить,  так мировой  порядок  не  меняют.  Кто  ты  такой?  -  спросят  тебя.  А  ты  просто   никто  и   за  душой  у  тебя  всего  то  не  подтверждённые  ничем  амбиции  и  для  устрашения    атомная  бомба.     И  ты  готов мировую  войну  развязать  за  новый  мировой  порядок.  Да  ты, батенька,  здоров  ли?  Не  крымское  ли  солнце  напекло  твою  голову?     И  не  степной  ли  ветер  Донбасса  вскружил  твою  головушку?  Охолонись,  пока  не  поздно!