Хочу проснуться, когда все закончится 18 глава

XVIII  ГЛАВА.

Всю дорогу меня не покидали мысли о Роджере и Ками. Внутри, словно в огромном чугунном котле, закипала злоба, а вокруг то и дело плясали черти, заставляя все четче и красочнее представлять, как я убиваю Роджера. Голосом Сары они в унисон распевали одни и те же слова: «Когда теряешь любимого человека, ты готов на все. На любую месть».
И тогда я видел, как сжимаю руки на его шее в то время, как он задыхается, пытается вырваться и спастись. Но у него не получается. Я с наслаждением сдавливаю шею еще сильнее, пока он, наконец, не сдается и не повисает у меня на руках.
Или, приставив к его виску пистолет, заставляю признаться в убийстве Ками и Томи. Когда он во всем сознается, я несколько раз стреляю холостыми, наслаждаясь тем, как он вздрагивает от каждого щелчка. Он дрожит. По его вискам стекают капельки пота. Он просит не убивать его. Встает на колени и начинает рыдать, умоляя отпустить. И, когда его нервы на пределе, когда он плачет, словно ребенок, потерявший маму, я пускаю ему пулю в лоб. И потом еще одну. И еще одну. И еще. Пока у меня не заканчиваются патроны.
Представляя убийство Роджера, я каждый раз, когда он падал замертво, получал удовольствие, чувствуя удовлетворение за исполненную месть.
Впервые я не просто думал об убийстве, я четко представлял каждый свой шаг, чувствовал каждый поворот головы и движение руки. Слышал нервное, полное отчаяния и ужаса, быстрое дыхание Роджера. А уже через секунду видел темно-красную лужу, неровно обрамляющую его голову, и искаженное  с замершими в страхе глазами лицо.
Я отошел и посмотрел на себя со стороны. Зверское желание убить Роджера сделало меня похожим на сумасшедшего, которых держат в одиночных камерах для их же собственной безопасности. Я действительно хотел избавиться от того, кто напоминает о прошлом. Несмотря на то, что я и без того его не помнил.
Но, подумав о своей семье, я раз и навсегда решил выбросить из головы эти мысли. Я не мог расстроить и разочаровать тетю Кэрол, доставив кучу неприятностей и переживаний. Она этого не заслужила.
Так, в борьбе с мыслями о мести и убийстве, я и не заметил, как быстро прошло время, и мне пора уже было выходить из автобуса.
У дома уже стоял мерседес Бэна. 
- Я дома! – крикнул я, закрыв за собой дверь. В доме стоял полюбившийся мне еще с детства запах жареной курицы с чесноком и розмарином.
- Дэни, а мы все только тебя и ждем! - вытирая руки о фартук, вышла из кухни тетя Кэрол, и крепко обняла. Я тут же вспомнил все, о чем думал в пути, и мне стало стыдно.
Из гостиной доносились все знакомые мне голоса и звон посуды.
- Дэн, наконец-то! – увидев меня, Люси, перестала накрывать на стол и, улыбаясь, бросилась ко мне.
- Люси, ты задушишь меня! – улыбнулся я, обнимая ее в ответ.
- Ничего, в объятиях любви умереть не страшно.
Когда она снова принялась за дело, я стал внимательно за ней наблюдать, пытаясь понять, что изменилось. Перемены настолько бросались в глаза, что не заметить их было невозможно. Люси будто повзрослела с последней нашей встречи, которая была не так давно.
Она стала еще красивее, и, несмотря на то, что пыталась делать серьезный вид и сосредоточенно раскладывать вилки, ее глаза светились от счастья. Я понял, что она уже не с нами и не дома. Уже долгое время она была в другом городе, задыхаясь от счастья сбывшейся мечты.
- Бэну придется очень постараться, чтобы тебя там кто-нибудь не увел, - сказал я, пока никто не слышал.
- Дэн, ну ты что, - усмехнулась она. – Мы, как только устроимся, сразу распишемся. Бэн, вчера сделал мне предложение.
- И ты все это время молчала?!
- Мне просто не дали возможности сказать.
- Я рад за тебя! – улыбнулся я. - Ты действительно достойна счастья, как никто другой.
- Может, мы уже начнем, наконец-то, есть! – сказал Ник, входя в гостиную и, занимая свое место за столом.
- А, может, ты уже, наконец-то, поможешь вместо того, чтобы умничать? – недовольно сказала Люси.
- Это не мужская работа – с тарелками возиться.
- По твоим словам, так все вокруг не мужская работа.
Ник больше ничего не ответил, уставившись в планшет.
Все разговоры в этот день сводились только к отъезду Люси. Тетя Кэрол даже несколько раз расплакалась. Никто не любит расставания, даже, когда они выкладывают дорогу к счастью.
А сейчас я, действительно, был счастлив, что у меня есть такая семья, благодаря которой, я хотя бы на время смог забыть обо всех своих неприятностях.
Но у меня есть своя теория – радость долгой не бывает. И эта теория всегда требовала доказательств, которые и на этот раз не заставили себя долго ждать.
- Дэниел, как дела на работе? У тебя ведь уже закончился отпуск? – спросил дядя Джош, снова обмакнув меня в грязную лужу реальности.
- На работе? Хорошо… Отлично, - соврал я, не зная зачем. Никогда не обманывал своих близких. Но сейчас за меня будто кто-то ответил, завладев моим сознанием. Будто кто-то пытался уберечь меня от дальнейших расспросов, но не уберег.
- Значит, уже скоро мы снова будет читать новости в твоем исполнении? 
- Да я пока не пишу. Так, изучаю архив за время своего отсутствия, чтобы разобраться в текущей ситуации, - продолжал я нагло врать, почти поверив в то, что говорю.
- Ну, и правильно, Дэни, не торопись. Тебе нужно спокойно влиться в работу, - поддержала меня тетя Кэрол.
- С твоим профессионализмом, Дэниел, это будет не сложно, - сказал Бэн, - Его статья о выставке Люси – живой тому пример. Я уже получил несколько поздравлений, что знаком с талантливым журналистом.
- Слышал, Дэн? Бэн знает, что говорит. Так что не вздумай бросать это дело, - сказала Люси. 
- Да, хорошо, не брошу…
Договорив, я чуть не закричал: «Браво! Браво, Дэн! Ты пал ниже некуда, утонув в собственной лжи!».
Но тут же начал себя оправдывать, хотя, скорее всего, это уже был не я, а внутренний голос, который говорил, что так будет лучше, что теперь никому не придется объяснять, почему ушел с работы. Ведь я и сам этого не знал.
Это он заставил меня соврать, выдумав на ходу всю эту нелепую ложь. Он заставил меня сделать именно так, как того хотел он, снова забыв, кто из нас главный. Но ничего, останемся наедине и я ему напомню.
После ужина время полетело с огромной скоростью. Вокруг началась суета. Сборы. Слезы тети Кэрол и Люси.
До самолета оставалось всего три часа. На разговоры уже не оставалось времени. Все усиленно пытались побороть рассеянность, помогая упаковывать последние вещи.
Все, кроме Ника. Сразу после ужина он закрылся в своей комнате.
Когда в чемодан была положена последняя вещь, за которой кое-как закрыли замок, в воздухе резко подскочило напряжение, и каждый угол дома охватил дух болезненного расставания.
- Ну, что, все готово. Можно выезжать, - сказал Бэн, нервно перебирая в руке ключи.
- Люси, подожди! – услышали мы голос Ника. Впервые за последние несколько часов.
Он выбежал из своей комнаты с таким испуганный видом, будто боялся что-то пропустить. В руках у него был небольшой сверток, который он протянул Люси.
- Это тебе.
Отложив сумку с документами, она начала аккуратно открывать коробку.
- О, боже, Ник! – Люси достала кисть. – Это кисть Франчески?! Где ты ее взял? Она же стоит больших денег!
- Сэкономил на школьных обедах. Копил себе на новую игровую приставку, - говорил он, упираясь растерянным взглядом в пол. - Потом услышал, как ты рассказывала об этом странном предмете, и выкупил его на аукционе. Подумал, что тебе это нужнее.
- Ник… - голос Люси задрожал, и по щекам покатились слезы. – Спасибо большое.
- Мне для тебя ничего не жалко.
Люси еще больше расплакалась и обняла Ника, будто у нее могли отобрать его навсегда.
- Я тоже тебя люблю, - кое-как сказала она сквозь слезы.
- Не забывай там про нас, - тихо сказал Ник.
- Как я могу о вас забыть, вы же моя семья!
- Обещаешь?
- Обещаю!
- Ну, все, все, пора ехать! – сказал дядя Джош сдавленным хриплым голосом, сдерживая слезы.
- Приезжай к нам на каникулы, - сказала Люси, поцеловав Ника в макушку. – И маму с папой слушайся.
И снова суета, вещи, чемоданы, слезы, вопросы о билетах. Казалось, что я все делаю по инерции, словно робот с запущенной программой. В груди стала зарождаться боль, медленно увеличиваясь и поднимаясь к голове. Спустя столько мучительных дней наедине с этой болью, я уже не удивился ее появлению. А даже ждал, как ждут ежедневных новостей, которые покажут, несмотря на то, хочешь ты их видеть или нет. Но только новости ты можешь выключить, или выбрать другой канал. А с болью так не получится. Здесь не ты выбираешь, а она. Она выбирает, когда появиться и насколько задержаться. Когда ей уйти, а когда вернуться. И однажды настанет тот день, когда она сначала задержится на дольше, чем обычно, а потом останется в тебе навсегда. И тогда ты станешь другим: сломанным, подавленным и разбитым. Все еще живым, но уже покойником.
Именно таким я сейчас себя и чувствовал. Становилось все сложнее дышать, будто мне дали под дых. Приходилось молчать, чтобы не расходовать силы, которых и без того становилось все меньше.
После отъезда Люси все ходили с озабоченными лицами, будто попали в другую реальность. Тетя Кэрол не выпускала из рук телефон, пока Люси не сообщила, что их самолет взлетает. Лишь только после этого, поужинав в полной тишине, все разошлись по комнатам, пожелав друг другу спокойной ночи.
Мне даже стало легче, когда я остался наедине с собой. Все это время тело будто было налито свинцом, каждый нерв был напряжен так, будто еще немного и они все разом разорвутся, мгновенно убив меня.
Мышцы то сокращались, то расслаблялись с такой силой, словно больше не реагировали на сигналы мозга, а беспорядочно совершали свои действия. Волнение и страх росли во мне, как опухоль, от которой уже не избавиться, которая поразила все тело изнутри и вот-вот убьет его.
Не раздеваясь, я свернулся комочком на кровати, прижимая руки к груди. Резкая головная боль застала меня врасплох, когда я встал с кровати, чтобы закрыть в комнату дверь. Спотыкаясь, и чуть не падая от бессилия, я вернулся на место и сел, обхватив голову руками. Я не знал, как мне с этим бороться. Баночка с таблетками - единственное, что могло помочь. Но эта мысль вытащила из памяти картинку, показав мою квартиру, где в темной пустой комнате на тумбочке у телевизора осталось мое спасение и избавление. 
Словно узнав об этом, боль ударила с новой, еще большей силой. Мне хотелось вырвать себе сердце и уничтожить, растоптать его, чтобы больше ничего не чувствовать.
До скрипа сжимая зубы, чтобы не закричать, я готов был умереть, лишь бы не чувствовать и не осознавать всего того, что со мной происходит.
Не знаю, сколько прошло времени, но я вдруг почувствовал, что это состояние стало родным и привычным. Оно позволило смириться с ним, сдружиться. Теперь мне было не так одиноко.
Закрыв глаза, я почувствовал умиротворение. Стало легко и спокойно. Но надолго уснуть не удалось. Я проснулся от ощущения чьего-то присутствия рядом со мной. Испугавшись, что что-то могло случиться с Люси, я резко открыл глаза и сел. На краю кровати сидела Эмили. Она тихо плакала, закрыв руками лицо.
Я даже, признаться облегченно вздохнул, что это была не тетя Кэрол.
- Эмили, что ты здесь делаешь? – почему-то шепотом спросил я.
Она не отвечала.
- Эм, что случилось? 
- Больно говорить… - тихо сказала она, продолжая плакать и смотреть в пол.
Мне стало стыдно, что я все время ее обижал. Я придвинулся ближе и взял ее за руку.
- Эмили, ты можешь мне доверять.
Еще с минуту она молчала, будто не слышала мои слова. 
- В последнее время мне так больно… вот здесь… и вот здесь - она положила ладонь на грудь, а потом дотронулась до головы. – Эта боль все время нарастает, и я все чаще чувствую, что уже не спастись. Что я лишь пыталась обмануть себя… и тебя…
- Наверное, никто сейчас тебя не поймет так хорошо, как я...
- Я так хочу любви и тепла… жить нормальной жизнью… просыпаться каждое утро и радоваться этому. А ты все испортил.
- Эмили, я не виноват в твоих бедах, - я даже разозлился.
Мало того, что она меня преследует, так теперь еще и обвиняет. Это уж слишком.
- Послушай, Эмили, мне тоже сейчас тяжело. Моя жизнь похожа на какое-то беспорядочнее движение событий. Или наоборот связных. Я уже сам запутался. Я каждый день жду, что моя жизнь наладится. Но иногда кажется, что становится только хуже… Но я же никого в этом не виню. А ты говоришь, что я испортил тебе жизнь, хотя мы почти не знакомы.
Эмили посмотрела на меня так, будто я сказал самую невероятную чушь, какую только возможно. Только она хотела открыть рот, чтобы в очередной раз мне возразить, как я вспомнил об одном очень важном деле.
- Слушай, Эм, - я резко оборвал разговор, не желая больше его продолжать. - У меня есть знакомая девушка, которой я бы хотел помочь. У нее недавно погибла сестра. Ты бы не могла устроить им встречу? 
- Дэн, ты в своем уме? Как я это сделаю!? – громко сказала Эмили, уставившись на меня, как на умалишенного.
- Так же, как ты сделала это с моей мамой.
- Я не понимаю, о чем ты. Я ничего такого не делала.
- Эмили, ну я же уже извинился! – разозлился я. - Наши отношения не должны касаться других людей. Тем более, когда ты реально можешь помочь. Приведи Аманду, а я приведу Сару. Что сложного?
- Как я ее приведу, если она умерла?
- Моя мама тоже умерла, но ведь ты же смогла ее найти, - внутри меня разгоралась злость на Эмили и ее нежелание помочь.
- Я не делала этого и не смогла бы, даже если захотела. Они ведь мертвы! А мы нет!
- Господи, ты опять за свое! С тобой невозможно разговаривать! Ты сама-то себя слышишь? Ты слышишь, какую чушь несешь!? Ты – эгоистка! Ты любишь только себя и свое горе.
- Что?! – ее глаза снова наполнились слезами. - Да что знаешь о любви!? Ты стер почти всю свою память вместе с теми, кого любил, и кто любил тебя! Из-за твоей трусости мы теперь оба страдаем! Вот только ты теперь ничего не помнишь, а я помню все! Я помню каждый день, каждую минуту того, чего ты уже не вспомнишь никогда. И я все равно хочу жить, а не смотреть, как ты медленно нас убиваешь!
- Дэни? - услышал я голос тети Кэрол за дверью. И только повернулся, чтобы попросить Эмили уйти, ее уже не было.
Дверь медленно открылась и тетя Кэрол робко заглянула.
- Дэни, к тебе можно? – полушепотом спросила она.
- Да, конечно.
- Я услышала, что ты с кем-то ругаешься…
- Прости. Наверное, всех разбудил. По телефону громко разговаривал, - продолжал я безнадежно врать, испугавшись на миг, что это войдет в привычку.
- Может, останешься у нас на несколько дней? После отъезда Люси кажется, что в доме так пусто.
- Зато теперь у тебя будет возможность заниматься Ником, как ты и хотела, - пошутил я.
- Да он теперь и дома появляться не будет, зная это.
- Прости, тетя Кэрол, но я не смогу остаться. Нужно жить дальше и постепенно приступать к привычным делам.
На этот раз я почти не соврал. Мне и, правда, нужно было решать проблемы, которые, по большому счету, существовали лишь в моей голове, а я упорно пытался их выдать за реальность.
Здравый смысл и хаос внутри меня смешались настолько, что уже было ничего не разобрать.
Предоставлю все времени, которое должно все расставить по местам. В эту теорию я уже давно не верил, но когда уже все испробовано, начинаешь пользоваться тем, что раньше было непригодно.
Забрать меня от тети Кэрол вызвался Саймон. Ему не терпелось мне что-то рассказать. Вероятно, что-то очень важное, раз он променял работу на неоправданную поездку за город.

Читать продолжение  http://www.proza.ru/2016/02/21/1807