За радугой

Юрий внимательно рассматривал фотографию жены и дочерей. Мужчина соскучился по семье и предвкушал встречу, ведь не видел ее больше трёх месяцев. В этот раз космическая экспедиция, которой он командовал, прошла не слишком гладко. Астероид едва не уничтожил корабль, экипажу пришлось выходить в открытый космос, чтобы залатать дыры в обшивке. Но уже сейчас Юрий сидел на мягкой кровати, заправленной зелёным цветастым одеялом, в приморском мотеле «Штиль», дожидаясь утреннего рейса в родной город. Организм вымотался и требовал сна, но глаза никак не смыкались. Волнение дрожью переполняло тело, сердце отбивало ритм намного быстрее обычного, а холодный пот покрыл кожу. Но, несмотря на это, мужчина ласково смотрел на фотографию и проводил пальцем по волосам дочерей.

Чтобы томительно-изводящее время ожидания прошло быстрее, Юрий согласился на небольшое интервью, о котором его уже давно просил знакомый писатель. Встреча была назначена на семь вечера.

Он перевёл взгляд на наручные часы – восемнадцать пятьдесят восемь. Мужчина спрятал фотографию в портмоне и, встав с кровати, пошёл в ванную, чтобы освежиться и развеять мрачную атмосферу, сильно давившую на настроение.

Остановился перед белым умывальником замысловатого дизайна в виде морской ракушки и повернул вентиль. Из крана полилась прохладная вода. Мужчина подставил ладони и, набрав в них воду, выплеснул на лицо. Вода пролилась и холодными каплями покатилась по шее.

Юрий вытерся полотенцем и, бросив взгляд на отражение в зеркале, счел нужным причесать взъерошенные волосы цвета тёмного шоколада. И как только он положил гребешок обратно в чемодан, раздался стук в дверь.

Мужчина открыл её. На пороге стоял человек средних лет с волосами жгуче-черного цвета и тоской в карих глазах. Одетый в джинсы и серую рубашку, застёгнутую лишь до половины, он опирался на деревянный костыль с кожаной ручкой и держал небольшой дипломат.

— Здравствуй, Влад. Проходи, — сказал Юрий, пропуская гостя.
— Добрый вечер. — Новоприбывший вошёл в номер и, положив дипломат на кофейный столик у плетеного кресла, протянул руку.
Юрий пожал её.

— Спасибо, что согласился встретиться. Я собираю информацию для новой книги и мне нужна консультация профессионального космонавта. Я присяду? — Влад кивнул на кресло.

— Да, конечно. Садись. Будешь что-то пить? Есть кофе, чай или может заказать чего-то другого? — гостеприимно спросил Юрий, беря в руки сотовый телефон.

— Кофе будет лучше. Только позже. Если ты не возражаешь, я бы предпочел начать интервью, — сказал Влад, аккуратно присев на кресло и прислонив костыль к нему.
Писатель взял дипломат и достал из него диктофон, блокнот, ручку и карандаш.
— Я всё запишу на диктофон, а внезапно пришедшие мысли оставлю на бумаге. — Мужчина улыбнулся и посмотрел на Юрия. Тот сел в кресло напротив и кивнул, мол, готов.

Влад щелкнул кнопкой на диктофоне, положил его на столик.
— Каково это — лететь в космос?

Юрий задумался, но ответил сразу же:
— Это чувство ни с чем не сравнимо. Ты вроде бы не делаешь ничего сверхъестественного, не чудо, но заставляет сердце трепетать. Такое событие просто выходит за рамки обыденности. Это как поехать в другой город или, скажем, прыгнуть с парашютом.

— Что чувствуешь, и какие эмоции доминируют, когда ты уже покинул атмосферу и попал в невесомость?

— Саму невесомость не описать, можно лишь провести аналогию с ранее упомянутым прыжком с парашюта. Ты летишь, тело свободно, давления нет, но это лишь за несколько секунд до того, как раскроется парашют.

— А что насчёт питания? — Влад сделал пометку в блокноте и снова посмотрел на Юрия.

— Питание самое разнообразное. На любой вкус. На станциях можно найти до пятидесяти блюд, притом, что каждая страна всегда желает чем-то отличиться. Россия начала выпускать очень вкусную рыбу в томате, а США — каши с луком и мясом. Пища калорийная, на пару тысяч калорий одна порция из рациона, поэтому приходится следить за количеством съеденной еды или по приземлению начинать заниматься спортом, чтобы вернуть себя в форму. Но, знаешь, космическая еда, какой бы она ни была, быстро надоедает, и уже через месяц-два хочется простой земной пищи. Домашнего борща, свежего хлеба…

— Сколько требуется времени, чтобы привыкнуть к невесомости? — Вадим улыбнулся, потер ладонью больную ногу и сел удобнее.

— На самом деле, наверное, около недели. Поначалу кровь приливает к голове, из-за чего лицо отекает, и закладывает нос. Ведь крови нужно перераспределиться. Но весь дискомфорт проходит где-то на пятый день. Но когда ты привыкнешь, тебя затянет в невесомость, и ты станешь от неё зависимым. Но это не страшно. От такой зависимости легко отвыкнуть. — Юрий внезапно замолчал. Он смерил взглядом Влада и нахмурился.

— Если ты хочешь что-то спросить — не стесняйся. — Писатель дотянулся до диктофона и нажал на кнопку паузы.

Юрий, было, набрал в лёгкие побольше воздуха, но так и не осмелился спросить то, что интересовало его. Он ловко ушёл от темы:
— Как планируешь назвать свою книгу?

Влад улыбнулся. В его глазах отражалось закатное солнце, но грусть, заселившуюся там, было невозможно изгнать. По крайней мере, так думал Юрий. Он не видел Влада больше года, но запомнил его жизнерадостным и заводным, сейчас же перед ним сидел человек, который пережил что-то страшное, и это что-то явно оставило след в его сердце.

— «Призрак, который следовал за радугой» — рабочее название. Мой редактор говорит, что оно очень пафосное, но она не понимает, что книге подходит лишь оно, — сказал Влад.

— Призрак?

— Это корабль. Его название.

— А-а-а.

Комнату заполнил шум морского прибоя у подножия холма, на котором находился мотель. А в Юрии с каждым плеском волны разгоралось любопытство. Он внимательно следил за тем, как Влад писал в блокноте.

— Влад, — обратился Юрий, нарушив неловкое молчание.
— Да? — Писатель оторвал взгляд от бумаги.

Юрий кашлянул, а затем спросил:
— Что с тобой случилось?

— С чего ты взял, что со мной что-то случилось? — Влад удивленно вскинул брови.

— Хотя бы с того, что ты на костыле.

Писатель бросил взгляд на упомянутый предмет, провёл ладонью по гладкой поверхности дерева и сказал:
— Это на самом деле очень печальная, и очень ироничная история.

— Я бы её выслушал.

Влад хмыкнул и потер подбородок. Взял костыль, встал с кресла и огляделся.

— Может, мы выйдем на террасу? И да, пожалуй, закажи мне кофе, — сказал писатель.
Юрий кивнул, достал телефон и позвонил в обслуживание. Заказал кофе с доставкой на террасу, а затем покинул комнату мотеля вслед за Владом.

Они обошли жилые номера, спустились по ступенькам к подножию холма, притом Юрий неоднократно предлагал помочь Владу, но тот отказывался.

Тёплый летний ветер игриво шелестел изумрудно-зелеными пышными кронами деревьев, в воздухе витал легкий аромат тигровых лилий и алых роз, который ближе к берегу менялся на запах морского бриза и рыбы. Небо чистое, бесконечное, нежно кораллового цвета с проступающими блестками первых звезд, а море буйное. Весь небольшой песчаный берег запенило.

Терраса выстелена светлым деревом, а на ней никого. Мягкие шезлонги и одинокие столики навевали чувство невосполнимой потери и пустоты.

Юрий присел на стул за стеклянным столиком, Влад сел напротив.

— Раз хотел, так слушай, — сказал он и начал рассказ: — С семьёй ездил на день рождение моей сёстры. Я не пил. Отказывался. За рулём же. Но меня уговорили выпить сто граммов за здоровье именинницы, мол, что случится? От ста граммов ничего не будет. Хорошо, выпил, собрались ехать домой, а ехать далеко. Ну и решил я поехать проселочными дорогами, чтобы ненароком на пост ГАИ не нарваться. Да и вообще, люблю я ездить тем путём, вернее… любил. Там всегда тихо было. Птицы пели, лес по левую сторону шумел. Жизнь кипела. Свобода.

Я ехал километров сто-сто двадцать в час, окна в машине были приоткрыты, ветер щекотал лицо. Сын на заднем сиденье играл, смеялся. Жена рядом, мы говорили о предстоящем дне рождения моей мамы. Мол, что будем ей дарить и тому подобное. И я понимал, что счастлив. Настроение отличное, любимая семья, хорошая карьера… Но, как сейчас помню, откуда ни возьмись, на дорогу выскочила девочка лет шести. Светловолосая, в красном сарафане. Хотя я всегда раньше таким путём ездил — никого поблизости не было. Вот в чем и ирония. Я руль крутанул — машину занесло. Я давай по тормозам — визг шин до сих пор в ушах отдается. Сын заплакал, ударился головой о дверцу. Жена в панике. Девочка на дороге лежала, не двигалась.
Машину вынесло на обочину, она, наконец, остановилась. Жена бросилась к сыну, а я к девочке. Оказалось — жива и здорова. Лишь немного задел ее. Я поднял её, принёс в машину, посадил на заднее сиденье. Девочка пришла в себя, но ничего не говорила, молчала, как рыба. А вокруг никого больше и нет.

У жены паника усилилась после того, как она заметила рассечённый висок сына. Я промыл его водой, бинтом перевязал, обнял сына и сел за руль. Надо было его в больницу отвезти. Девочка продолжала молчать.

Жена тоже заняла своё место. Поехали. Теперь на спидометре было сто семьдесят.
Всю дорогу поглядывал на сына в зеркало заднего вида, а он жаловался, что голова сильно болела. П-ф, ясное дело, рассек хорошо, я даже не понял, обо что он так ударился. Но позже дошло. О стекло не до конца опущенного окна и ударился.
На подъезде к городу, заметил, что сын уснул. Жена нервничала. Девочка не промолвила ни слова.

Припарковался у больницы, вылез из машины и давай сына будить, а он уже холодный. Врач сказал: паралич витальных центров из-за внутричерепного давления и шока.
У жены началась истерика, я сам не в ладу с собой был, а девочка вылезла из машины и убежала. Мне уже было плевать, куда она побежит, кто она такая и, как оказалась там на дороге. Из-за этой чертовки погиб мой десятилетний сын!

Жена осталась в больнице, а я домой пошёл. И вот же опять ирония! Сам угодил под машину. Ногу, как видишь, повредил. — Вадим отвел взгляд. Он посмотрел на море, а затем встал со стула, опираясь на костыль. — Поздно уже. Пора мне идти.

Юрий тоже встал.
— Так и не дождались кофе, — неловко сказал он, и добавил: — Мне очень жаль твоего сына.

Влад кивнул.
— Ага. Обслуживание ни к черту. Может, в другой раз, за радугой. — Влад лукаво подмигнул и, развернувшись, ушёл.

Юрий сел обратно на стул, повторил:
— За радугой…

***
— Владислав Самойлов — автор книги-бестселлера «Призрак, который следовал за радугой», о невероятном приключении космонавта — найден застреленным в своей квартире. Со слов жены незадолго до выстрела она видела в кабинете Влада маленькую девочку в красном сарафане, которую при осмотре полиция не обнаружила…

13.02.2016.