Каменная Плотина. Часть 2

... В стране, с одной стороны, люди жили довольно весело, по праздникам пели песни, ходили на демонстрации и участвовали в самодеятельности, а с другой стороны –  многие жили бедно. Мой одноклассник проживающий недалеко от моего дома в большой семье без отца часто одевал на шею через плечо торбу и ходил побираться. Многие жители после уборки колхозниками картофеля в поле,   брали ведра и корзинки и повторно лопатами перекапывали землю, пытаясь найти случайно оставшиеся картофелину. Внезапно появлялись объезчики на лошадях и все жители со страхом разбегались в разные стороны. Иначе грозил штраф или даже удары кнутом. Когда кто-нибудь из парней залезал в колхозный сад и его заставал сторож, то бывали случаи, что сторож стрелял в нарушителя из ружья солью, и пострадавший бежал к речке и отмокал в воде с большими мучениями.
Очень строго наказывались работники, опоздавшие даже на несколько минут к началу работы. Многих известных писателей, артистов, военачальников, имевших свои взгляды, отличавшиеся от государственных, а то и по наговору отправляли прокладывать Беломоро-Балтийский канал, валить лес, работать в рудниках. Десятки и сотни тысяч заключенных так и не вернулись домой. В деревне был случай, когда сын рассказал про  отца, что тот плохо отозвался о Сталине. Отца забрали.
Тем не менее, агитация и пропаганда проводились настолько активно и непрерывно, что, начиная с детского сада, а затем и в школе каждому ребенку внушалась мысль, что лучше нашей страны нет, у нас счастливое детство, у нас бесплатные здравоохранение и учеба, обеспеченная старость. И абсолютное большинство людей верили в это. Поэты и музыканты сочиняли патриотические песни, во время войны солдаты шли в бой с верой и со словами «За Родину», «За Сталина». После войны в кратчайшие сроки строились заводы и фабрики, жилые дома, развивалась атомная промышленность. Много средств уходило на армию и изготовление военной техники. В Москве люди жили более или менее сносно, получали небольшую зарплату, но пользовались льготными путевками в дома отдыха и санатории. Проезд в пассажирском транспорте стоил дешево, цены были приемлемы. Каждый год в марте или в апреле по радио объявлялось, что цены на большинство товаров снижаются от 5% до 30%.               
                1941 г
По всему чувствовалось приближение войны. В газетах почти ежедневно печатались сообщения о милитаризации фашистской Германии. Несмотря на заключение мирного договора с Германией и частые передачи по радио бравурных песен, на лицах людей ощущалась тревога.
 22 июня немецкие войска вероломно напали на Советский Союз. Для большинства людей это было шоком.
 Прошли считанные дни с начала войны, но немцы широким фронтом стремительно двигались на восток, захватывая все новые и новые территории. Внезапность нападения дала большие преимущества Германии. Разбомбив наши аэродромы, расположенные у западных границ Советского Союза и, уничтожив почти все самолеты, немцы доминировали в воздухе.
Немецкие самолеты безнаказанно стали прорываться к Москве и бомбить промышленные объекты и жилые дома. На улицах Москвы и вокруг нее устанавливали зенитки и поднимались в воздух аэростаты. Однако отдельные вражеские самолеты пробивались даже в центр столицы.
В один из июльских дней 1941г, а точнее 7 июля, немецкий самолет бомбил театр им. Вахтангова, и в это время в находящемся неподалеку доме, увидел свет и услышал разрывы бомб еще один младенец. И этим младенцем был я.
Придя с роддома домой, нужно было прежде всего подумать о питании.
В близлежащих магазинах соседних сел Гладышево и Троице-Голенищево полки оказались пусты. В первые дни войны все товары и продукты, имеющиеся в магазинах, разобрали подчистую. Мать пошла к колхозникам.
«Тетя Катя, - обратился она к хозяйке большой зажиточной семьи, проживающей напротив клуба, - вот любые деньги, продайте немного картошки. Ходила с грудным в магазин – там пусто». «Ты думаешь, что говоришь? Ты знаешь, что сейчас творится? Видишь наш дом. Под всеми комнатами подвал. Он полностью забит картошкой и капустой и всем другим. А война только началась. Сейчас это ничего не стоит. А через три года каждая картофелина будет на вес золота, да и семья у меня большая. Ты меня, Ниночка, извини, но тебе дать я ничего не могу!»
В трудный момент очень помогла Мария Васильевна Силина доярка колхоза. Она дала матери и картошки, и свеклы и других овощей, налила ей и молока. И я очень благодарен ей и ее семье, такой же доброжелательной и отзывчивой.
Как всегда в подобных случаях выручали соседи, сами не имеющие ни подвалов, ни запасов, да и мыслящие совсем иначе.
Отец решил эвакуировать семью. Борис Степанович, председатель колхоза, солидный, с огромным животом, любитель выпить, но в меру, хороший хозяйственник, умеющий, если надо, и организовать выход колхозников на работу в религиозный праздник и всегда договориться с районным начальством, задумчиво выслушал просьбу отца о выделении ему лошади с телегой для эвакуации и согласился. «Даю тебе лошадь на две семьи. Но с условием, чтобы вернул ко мне в колхоз живой и невредимой. Она, правда, на один глаз ничего не видит, но вернешь ее прозревшей на оба. Понял?»
«О чем речь? Сделаем», - ответил отец. Он взял в конюшне лошадь, запряг ее в телегу сам и замахал вожжами. Лошадь, однако, особой прыти не проявляла и все время старалась повернуть в одну сторону. Пришлось вести ее за узды.
В 9-ти метровой комнате даже без шкафа, табуреток и кровати вещей для перевозки оказалось слишком много.
Хотелось взять все, даже небольшую кадку с только что заквашенной капустой. К тому же половину телеги нужно было оставить для соседей. Не получалось ни так, ни этак.
Суета, однако, продолжалась недолго. Проходивший мимо офицер с группой зенитчиков усмехнулся: «Зря стараешься. Все дороги из Москвы перекрыты». После этой реплики руки у всех опустились, и эвакуация на этом закончилась.
Не успели выгрузить все вещи, и занести их в дом, как в комнату зашла знакомая с соседнего села и пожаловалась: «Урожай на поле пропадает. Не поможешь перевезти?» - обратилась она к отцу, намекая на стоящую под окном лошадь с телегой. Отец с готовностью согласился. Когда все с поля было перевезено, и отец возвращался с мешком заработанных овощей, из окна правления колхоза его поманил рукой разъяренный председатель. «Ты чем занимаешься? Для чего я тебе лошадь дал? Поставь лошадь в конюшню немедленно!»
Положение на фронте становилось с каждым днем все серьезней. Немецкие войска, оснащенные самой современной военной техникой, двигались напролом к Москве. Гитлер объявил, что 7 ноября он будет принимать военный парад на Красной Площади. Советское командование принимало все меры, чтобы остановить этот натиск.
Рядом с домом председателя колхоза солдаты стали готовить площадки для аэростатов. После того как площадки выровняли, появились солдаты, которые держали за веревки два аэростата.  Первый аэростат закрепили к тросу, и офицер отдал команду солдатам отпустить веревки. Все выполнили команду, и тут произошло неожиданное: у одного солдата рука оказалась в петле веревки, и он не успел освободиться. Аэростат взлетел, заодно утянув за и компанию солдата. Его судьба нам теперь неизвестна, но как-то его оттуда, наверно,  достали. 
Тем не менее, сирены тревоги следовали одна за другой.В домах, где были глубокие подвалы, жильцы прятались в них. Остальные и те, кто боялся бомбежек, бежали прятаться в большую каменную сорокаметровую трубу, высотой 2,5 метра, проложенную под 15-ти метровой железнодорожной насыпью. По трубе постоянно протекала болотная вода и прятавшиеся в ней женщины, старики и дети, устраивались кто на ящиках, кто на стульях, кто на железных кроватях.
Каждый нес с собой все, что мог унести наиболее ценного из дома: перины, подушки, сервизы. Некоторые носили чемоданы с одеждой, одна женщина из последних сил таскала с собой мясо заколотой свиньи. От деревни до укрытия было метров восемьсот. По сигналу тревоги люди выскакивали из домов, стучали в окна соседей и вся эта вереница бегущих с вещами, кричавших и отчаянно торопившихся представляла собой неописуемое зрелище.
Когда же наконец люди проникали в укрытие, а в небе показывались немецкие самолеты, суматоха стояла ужасная.
Был случай, когда моя мать никак не могла угомонить грудного ребенка, то есть меня, качая и успокаивая, между тем как младенец находился в этом время на ее руках вниз головой.
После того, как немцев отбросили от Москвы, жизнь в Каменной Плотине стала входить в нормальное русло.
В дни освобождения того или иного города все население деревни вечером высыпало на возвышенное место и криками «Ура!!!» ,сопровождало каждый залп салюта. В перерывах между залпами по небу от прожекторов бегали зайчики по окружности. День Победы люди встретили с ликованием, плакали от радости и счастья.

Продолжение следует...