Китай в Год красной обезьяны

Китай в Год красной обезьяны
«Перспективы светлые – путь извилист».
Мао Цзэдун
Сначала о Годе красной обезьяны. Китайцы по своему циклическому календарю сяли в 2016 году встретят «Год Хитрости» (красной обезьяны). Обезьянка - невероятно умная, находчивая и изобретательная, однако в то же время непредсказуемая. Она может быть как созидательницей, так и разрушительницей, мгновенно переходя от ласки и доброты к раздражению и ярости.
 Основным событием Года красной обезьяны в части экономики и финансов станет включение «народных денег» RMB (женьминьби) в расчет корзины специальных прав заимствования (SDR) Международного Валютного Фонда. Это решение МВФ принял 30 ноября 2015 года. Решение пополнить список резервных валют еще одним денежным знаком принято впервые за последние 35 лет. Таким образом, китайская валюта станет пятой в этом списке. Кроме нее в SDR входят американский доллар, евро, британский фунт и японская иена (https://news.mail.ru/economics/24266679/?frommail=1). То есть: «народные деньги» КНР в условиях кризиса мировой финансовой системы, пока функционирующей на основе нефтедоллара США, станут одной из мировых резервных валют, где единицей измерения богатства станет также и китайский юань. Произойдет это в день 67-й годовщины образования Китайской Народной Республики – 01.10.2016 года. В чем же здесь хитрость – мудреный скрытый замысел – использования в трансграничных расчетах нерыночной валюты с обменным курсом, регулируемым Народным банком Китая?
Дело в том, что, по мнению полковника А.Девятова из Академии управления развитием, ныне главным оператором финансового интернационала выступает банкирский дом Ротшильдов. И именно Ротшильды (HSBC – один из крупнейших в мире финансовых конгломератов Hongkong and Shanghai Banking Corporation) выступают главными строителями «нового валютного мира», базой которого призвана стать зона процветания Экономического пояса Нового Шелкового Пути. Суть зоны: отдельный от доллара США новый азиатский контур накопления капитала, основанный на золотом юане. Обеспеченным как товарной массой китайской фабрики XXI века, так и примерно 30 000 тонн металлического золота, свезенного финансовым интернационалом в Гонконг и на Тайвань под защиту совокупной мощи материкового Китая.
В 2015 году экономическая консолидация стран и народов – наследников Единого государства Чингисхана в соответствии с договоренностями лидеров КНР и РФ, получила форму сопряжения Экономического пояса Нового шелкового пути с Евразийским Экономическим Союзом. А оператором всего контура накопления капитала с золотым обеспечением (Экономического пояса Нового шелкового пути и Морского шелкового пути XXI века) с 2016 года должен стать Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (http://www.peremeny.ru/books/osminog/11340#more-11340).
Во всей этой трактовке полковника А.Девятова есть определенная доля мистики, однако несомненным и довольно примечательным фактом является то, что китайский юань наконец-то становится одной из составляющих компонентов SDR.
В современном Китае функционирует мощнейший партийно-государственный аппарат, опирающийся на армию (НОАК). Официальной доктриной руководства Китая является построение социализма с «китайской спецификой». Руководство Китая впрягло в колесницу экономики страны сразу трех коней: государственное централизованное управление и планирование, отечественный частный капитал и иностранный капитал. И вот эта тройка, по замыслу КПК, и должна вывести страну на самые передовые рубежи научно-технического прогресса, обеспечив высокие темпы развития народного хозяйства. Идея – превосходная и вполне соответствующая уровню развития экономики Китая. Я имею в виду то обстоятельство, что несмотря на то, что по объему ВВП Китай вышел на первое место в мире, обогнав недавно США, в то же время по производству ВВП на душу населения по паритету покупательной способности (ППС) занимает, согласно информации МВФ, 89 место (данные за 2014 год). И это при том, что Китай, имея 7% мировых пахотных земель, обеспечивает продовольствием 22% населения планеты.
Премьер Госсовета КНР Ли Кэцян 10 марта 2015 года в своем докладе, говоря об общем плане на год, заявил следующее: "Наша страна по-прежнему самая большая в мире развивающаяся страна, которая находится и будет еще долго находиться на начальной стадии социализма (выделено мной - ВП). Поэтому развитие у нас остается непреложным законом вещей и явлений, основой и ключом для разрешения всех и всяких проблем. Устранение разного рода противоречий и рисков, перешагивание через "ловушку среднего дохода" и осуществление модернизации - все это, если смотреть в корень, осуществимо лишь за счет развития. А для развития необходимы разумные темпы роста. В то же время развитие нашей экономики вступает в то свое новое нормальное состояние и в тот ключевой период, когда нужно преодолевать серьезные преграды на собственном пути, когда системно-институциональные пороки и структурные противоречия превращаются в "тигра, преграждающего путь", когда об устойчивом здоровом развитии не может быть и речи без углубления реформ и структурной перестройки экономики. Нам необходимо без малейших колебаний твердо рассматривать экономическое строительство как центральное звено и практически заниматься развитием как наиважнейшей задачей в деле управления государством и его подъема. Следует неустанно продвигать научно обоснованное развитие путем реформ, ускорять трансформацию форм развития экономики, обеспечивать качественность, эффективность и устойчивость развития» (ЭФГ №15. 2015).
Ли Кэцян, как в воду глядел, когда еще в начале прошлого года предупреждал, что Китаю придется «…преодолевать серьезные преграды на собственном пути, когда системно-институциональные пороки и структурные противоречия превращаются в "тигра, преграждающего путь".
И вот в 2015 году произошло то, чего и нужно было ожидать, – рыночная стихия оказалась сильнее могущественной системы партийно-государственного управления.
Реформы Дэн Сяопина (см. мой очерк «Что ждет Поднебесную?» - http://lit.lib.ru/p/paulxman_w_f/text_1080.shtml) породили в Китае многоукладную экономику с множеством различных форм собственности, в том числе и набиравшим из года в год свою мощь капиталистическим сектором. Та же реформа с неизбежностью не только сформировала многочисленный класс капиталистов, но и многомиллионное полчище спекулянтов, аферистов и взяточников-коррупционеров.
В реальной жизни набирает силу могущество класса т.н. "китайских императоров", у которых настроения и цели, противоположные коммунистам. Противоречие между общенародным сектором экономики, представленной государственной формой собственности предприятий и ресурсов, и капиталистическим сектором, набирающим день ото дня силу, становится все более острым. Тем более, что классовое размежевание происходит также и в недрах самого партийно-государственного аппарата. Кто в этой борьбе, в этом противостоянии победит, предсказать со стопроцентной уверенностью невозможно, особенно если принять во внимание субъективный (личностный) фактор, как это случилось в СССР. Положение дел усугубляется еще и тем обстоятельством, что влияние т.н. "общественного мнения" в Китае ничтожно и остается, в лучшем случае, в рамках "кухонной демократии и политики". Эксперты, хорошо знающие Китай изнутри, утверждают, что даже такая "демократия" на уровне личных контактов и доверительного разговора невозможна. А любая оппозиция, даже если она вдруг как-то сумеет организоваться, будет безжалостно подавлена (вспомним Тяньаньмэнь). Этого, наверное, нельзя сказать про правящую верхушку, в которой по существу идет процесс формирования могущественного слоя партийных и государственных бонз, процветающих за счет жесточайшей эксплуатации десятков и сотен миллионов китайцев.
Словом, мы имеем дело с диктатурой партийно-государственного аппарата, как это и было в СССР, со всеми вытекающими последствиями.
Итак, в ходе реализации реформ Дэн Сяопина, в Китае сформировался уникальный симбиоз всех форм собственности, а говоря еще проще, своеобразный гибрид капитализма с социализмом под непосредственным руководством КПК. Такого явления в истории никогда не было, и он закономерно является своеобразной реакцией на примитивную экономическую политику Мао Дзэдуна, а также на крах социализма в СССР и в странах Восточной и Центральной Европы.
Путь Китая в социализм был непростым. Разгром милитаристской Японии в августе-сентябре 1945 завершил Вторую мировую войну, освободив от японских войск страны Азиатско-Тихоокеанского региона. В это время в Китае шла ожесточенная гражданская война. Вооруженная борьба коммунистов против режима Гоминьдана, поддерживаемого США, благодаря решающей всесторонней помощи СССР была успешно завершена в 1949 году образованием Китайской Народной республики.
Переход от одной формации к другой, в данном случае от колониального феодализма и капитализма к социализму, с неизбежностью предполагал длительный переходный период, сосуществование различных форм собственности, производства, распределения и обмена товаров и услуг. И следует отдать должное современному руководству КНР, которое считает, что страна находится лишь на начальной стадии социализма, хотя она при содействии СССР и добилась выдающихся успехов в развитии производительных сил.
Много интересной информации по данной проблеме содержится в книге МакГрегора Р. «Партия: тайный мир коммунистических властителей Китая». (М. Эксмо. 2011г.), а также в телеинтервью В.Колташева - российского экономиста, левого публициста, писателя, руководителя центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений (ИГСО) (https://www.youtube.com/watch?v=hEORb2wXtjg).
Класс капиталистов в Китае неоднороден. В нем представлены как крупная, средняя так и мелкая буржуазия. Наряду с отечественными капиталистами в КНР прочные позиции в экономике заняли и иностранные капиталисты. Четыре города — Шэньчжэнь, Чжухай, Сямынь, Шаньтоу — были объявлены специальными экономическими зонами. Вслед за ними 14 приморских городов, четыре региона в устьях рек Янцзы и Чжуцзян, юго-восточная часть провинции Фуцзянь и регион в районе Бохайского залива стали открытыми экономическими зонами. На острове Хайнань была создана одноимённая новая провинция, а сам он стал специальной экономической зоной. Все эти города и районы получили различные инвестиционные и налоговые льготы для привлечения иностранного капитала и технологий, заимствования у иностранных партнеров эффективных методов управления. Быстрое развитие их экономики способствовало эффективному росту в масштабе страны. Характерно, что значительную долю ввозимого капитала на начальном этапе обеспечила китайская диаспора (хуацяо), проживающая преимущественно в странах тихоокеанского бассейна (основные зоны компактного проживания: Гонконг, Макао, Сингапур, Малайзия, США).
И что отличает китайскую систему от всех других стран – капиталисты могут становиться членами КПК. Очевидно, первоначальной целью этого нововведения было держать капиталистов под недремлющим оком партийного контроля. Однако судя по поступающей информации, к настоящему времени немало руководителей партийных органов сами становились капиталистами.
В одном из последних номеров журнала Forbes названы имена 20 новых китайских миллиардеров во главе с 26-летней Ян Хуэйянь (её состояние составляет 16 млрд. долл.). Она сколотила свои капиталы благодаря успешным операциям на рынке недвижимости. И это происходит в стране, где у власти находятся коммунисты.
Еще пару десятков лет назад такое развитие событий не могло присниться правоверным марксистам –ленинцам даже в самых страшных снах. Совершенно естественно возникает вопрос: какую роль сегодня играет правящая Коммунистическая партия Китая, объединяющая 85 миллионов человек?
Огромный аппарат партийных чиновников, на вершине которого находятся руководящие органы - Политбюро и его Постоянный Комитет. Именно они вершат судьбу самой крупной в мире страны.
Лидеры КПК отказались от многих марксистских догм. Созданная Мао партия рабочих и крестьян становится все больше партией нарождающегося среднего класса и капиталистов. Руководству партии стало сложно держать под контролем новые активные слои общества, от которых в значительной степени зависят успех или неудача экономических реформ. Несколько лет назад предыдущий руководитель КПК Цзян Цзэминь провозгласил концепцию “трех слагающих”: трудящихся, деятелей культуры и представителей частного сектора. Около 35 процентов «красных капиталистов» являются членами КПК.
В то же самое время переход к рынку привел к разгулу коррупции, в которой оказались замешанными высшие представители партийной элиты. Эта проблема подрывает доверие общества к КПК и препятствует развитию «цивилизованного» капитализма. “Борьба с коррупцией” полностью вписывается в традиционные методы деятельности партийных функционеров: в июне этого года был принят «кодекс этики» китайского чиновника. Одно из его положений строжайше запрещает высшим партийным чиновникам иметь любовниц. Одной из первых «жертв» нового кодекса стал член Политбюро, министр финансов Цзинь Женцинь. Еще более жесткое наказание ожидало главу парторганизации Шанхая и члена Политбюро Чен Ланкуя, у которого был гарем из 11 любовниц. Значительное и непредсказуемое влияние на перемены в КПК оказывает появление в ней новых поколений китайцев, которые не жили в период диктатуры Мао и уже вкусили в той или иной степени плоды экономического бума. Они вступают в партию с одной целью - добиться успеха в государственном аппарате или в частном бизнесе. Большинство окончили западные или японские университеты и скептически относятся к марксистской идеологии. Но в то же время они продолжают придерживаться мнения, что западная многопартийная система и западные идеалы свободы пока не нужны Китаю.
Проведение экономических реформ привело к появлению в партии различных политических течений, отражающих взгляды консерваторов и реформаторов. В то время как первые недовольны отходом партии от маоистской идеологии, вторые считают, что либерализация, начатая Дэн Сяопином все еще направлена главным образом на экономические реформы. Они выступают за «большую открытость» в партии и использование социально направленной т.н. скандинавской модели социализма.
Чрезвычайно важным фактором, регулирующим баланс сил в КПК, является существование в ней партийных кланов, или, как говорят в Китае, «клик». От них в значительной степени зависит исход выборов в высшие партийные органы. В их состав входят высшие партийные функционеры, связанные между собой длительным сроком совместной работы в той или иной провинции. До недавнего времени самой крупной и влиятельной была «шанхайская клика», возглавляемая Цзянь Цзэмином. Он по-прежнему сохраняет влияние в партии и смог обеспечить избрание своих сторонников в состав нового Политбюро. «Молодежная коммунистическая лига» представляет ту часть партийных кадров, которые сделали карьеру в бедных западных провинциях. Её руководителем являлся Ху Дзинтао.
Перефразируя слова основателя коммунизма, можно сказать, что «капитализм шагает по Китаю...» под руководством коммунистов В течение короткого времени рынок стал преобладающей формой регулирования воспроизводственного процесса. Доля видов промышленной продукции, производство которых регулируется государственными директивными планами, снизилась с 95% в 1978 году до примерно 5% в настоящее время. Удельный вес товаров, ценами которых непосредственно управляет государство, в розничном товарообороте упал с 95 до 6%. Помимо рынка товаров начали создаваться рынки капиталов, машин и оборудования, рабочей силы, других необходимых для производства элементов.
Китай, по сравнению с развитыми и даже развивающимися экономиками, рос, если, конечно, верить официальной статистике, очень неплохо — в 2014 году ВВП увеличился на 7,4%. Но для самого Китая — это самый низкий прирост за четверть века, а в 2015 году рост еще более замедлился. В итоге напуганные инвесторы предпочли избавляться от ненадежных активов.
Падение китайских рынков отразилось на главных торговых партнерах Китая — ЕС и США. Китайский фондовый рынок упал. Вслед за ним снизились европейские и американские торговые индексы.
Для поддержания юаня к концу сентября 2015 года Китай был вынужден продать часть своих валютных активов (в основном гособлигации США) на сумму в 329 миллиардов долларов. Даже заметное вливание иностранной валюты (426 миллиардов долларов за счёт торговли, 94 миллиарда долларов ; прямые иностранные инвестиции) было неспособно компенсировать отток валюты, что создавало давление на юань.
Ранее инвесторы могли легко получить прибыль в 10% от инвестиции с фиксированным доходом практически без риска. Невыполнение денежных обязательств не допускалось, а валютный курс был фиксирован.
Коренная проблема китайской экономики, маскирующейся под манипуляциями с данными по ВВП, ; это большое количество долгов, которые не могут быть выплачены.
«Они используют займы, чтобы погасить процентные платежи. Основная цель, с которой берутся новые частные кредиты ; это оплата процентов», ; писал Ричард Ваг.
Macquarie Group провела анализ и обнаружила, что 20% рассмотренных компаний неспособны платить проценты за счёт операционной прибыли. В итоге, чтобы удержаться, они вынуждены брать новые кредиты.
Вот почему инвесторы покидают китайский рынок. И Китай ничего не может с этим сделать.
Китай страдает от так называемой монетарной трилеммы, согласно которой невозможно одновременно иметь стабильную валюту, независимую внутреннюю валютную политику и движение свободного капитала.
 «Они мало что могут решить внутри страны. Если они предпримут количественное смягчение завтра, то это сильно увеличит давление на юань. Тогда им придётся продавать американские гособлигации, что фактически изолирует юань от валютной системы. Такие действия обречены на провал», ; говорит Эван Лоренц, аналитик в Grant’s Interest Rate Observer.
Согласно официальным данным, для поддержания валютного курса в сентябре Китай продал 43 миллиарда долларов своих валютных резервов. Это сравнительно меньше, чем в августе, когда было продано 94 миллиарда долларов. Но это всего лишь верхушка айсберга.
«Когда вышли данные за сентябрь, все вздохнули и сказали, что теперь всё в порядке. Но мы не можем утверждать это наверняка. Возможно, это вызвано тем, что Народный банк Китая манипулирует с производными финансовыми инструментами», ; говорит Джеффри Снайдер из Alhambra Investment Partners.
Он считает, что народный банк Китая просто оттягивает проблему, используя производные финансовые инструменты, чтобы снизить стоимость доллара. По его словам, Бразилия использовала похожую стратегию, но она не сработала.
По данным Goldman Sachs, китайская банковская система в сентябре продала 120 миллиардов долларов (включая производные ценные бумаги). Это намного больше, чем официальные данные по продажам иностранной валюты ($43 миллиарда).
«Очевидно, что китайские корпорации и частные лица конвертировали свои вклады в юанях в иностранную валюту. В целом данные указывают, что отток капитала из страны по сравнению с августом сократился лишь незначительно», ; написали аналитики Goldman (The Epoch Times. https://news.mail.ru/economics/23743623/?frommail=10).
Председатель КНР Си Цзиньпин стал уверять, что Китай не совершит «жесткой посадки». Хотя, как признают власти КНР, дисбалансы в экономике действительно есть и их нужно преодолевать, проводя структурные реформы. «Китай последовательно обновляет модель индустриализации, информатизации, урбанизации и сельскохозяйственной модернизации. Пространство и потенциал китайского рынка огромны. В будущем у Китая появятся условия для поддержания средних и быстрых темпов экономического роста», – передает слова Си Цзиньпина агентство «Синьхуа» Однако, несмотря на оптимистические заверения лидера страны, Народный банк Китая 14 декабря 2015 года, вновь понизил курс национальной валюты — юаня по отношению к доллару США.
Такие данные приведены на сайте Китайской валютной торговой системы CFETS.
На 11% обрушились акции крупнейшего частного конгломерата Китая Fosun.
Снижение составило 137 базисных пунктов. Новый курс установлен на отметке 6,4495 юаня за доллар.
Предыдущая девальвация произошла в четверг, 10 декабря. Курс юаня составил тогда 6,42 юаня за доллар.
Впервые в 2015 году Народный банк Китая девальвировал юань 11 августа. После этого в течение трех дней китайская валюта подешевела к доллару на 4,6 процента. Однако затем курс юаня вновь поднялся, и в начале ноября доллар в КНР стоил 6,32 юаня.
Отток капитала из Китая резко вырос в декабре, и по итогам всего прошлого года из Поднебесной было выведено более $1 трлн., что только подчеркивает масштабы проблемы.
Чиновники пытаются поддержать юань на фоне замедления экономического роста, сдержать отток капитала, но все попытки оказались неэффективными.
В декабре отток капитала составил $158,7 млрд, что, хотя и меньше сентябрьского рекорда на уровне $194,3 млрд, явился вторым по величине месячным оттоком в 2015 году, свидетельствуют данные Bloomberg.
Общий отток за год вырос более чем в 7 раз по сравнению с 2014 годом, когда Китай потерял $134,3 млрд., и это абсолютный рекорд по крайней мере с 2006 года, когда подобные данные вообще стали доступны.
После того, как центральный банк создал панику на рынках из-за заявлений о привязке юаня к широкой корзине валют, а не к доллару, отток в декабре за месяц вырос сразу на $50 млрд по сравнению с ноябрем.
В дополнении ко всему, экспортеры теперь хранят средства в долларах, а не переводят их в юани.
Экономисты и аналитики считают, что в таком масштабном оттоке капитала виноват, прежде всего, Народный банк Китая, который практически не поддерживал обратную связь с рынками по вопросу изменения валютной политики.
В дальнейшем отток, скорее всего, останется сильным, так как ЦБ Китая до сих пор не смог получить доверие инвесторов. Они не верят, что чиновники смогут достичь целей и считают, что регулятор вообще не знает, что точно он делает.
4 января 2016 года корреспондент ТАСС Олег Трутнев/ сообщил: «Торги на Шанхайской и Шэньчжэньской фондовых биржах были сегодня остановлены на один день после падения их общего индекса CSI 300 более чем на 7%.
К моменту остановки торгов индекс шанхайской площадки Shanghai Composite опустился на 6,85% до 3296,66 пункта, показатель Шэньчжэньской биржи Shenzhen Component — на 8,16% до 11630,93 пункта. Снижение индексов произошло на фоне слабой промышленной статистики — согласно обнародованным в понедельник данным газеты «Цайсинь», индекс деловой активности (PMI) производственного сектора китайской экономики в декабре 2015 года опустился до отметки 48,2 — минимума с сентября прошлого года.
Торги были приостановлены автоматической системой, введенной в действие в этом году. Она призвана предотвращать цепные реакции на бирже, подобные тем, что произошли во время кризиса летом 2015 года. Механизм действует на Шанхайской и Шэньчжэньской фондовых биржах и бирже финансовых фьючерсов Китая (China Financial Futures Exchange, CFFEX). Механизм срабатывает при резком изменении котировок ценных бумаг на 5%, остановка торгов при этом будет продолжаться 15 минут. Если затем котировки изменяются на 5% после 14.45 по местному времени, или если индекс растет или падает на 7%, торги прекращаются до закрытия бирж (https://news.mail.ru/economics/24450736/?frommail=1).
По итогам торгов 11 января 2016 года основной фондовый индекс Shanghai Composite снизился на 5,32%, опустившись до отметки 3016,7 пункта.
SZSE Component — основной индекс Шэньчжэньской биржи упал сразу на 6,21%.
Высокотехнологичный индекс ChiNext, рухнул на 6,34%.
Это третий обвал китайских фондовых рынков с начала 2016 года. 4 и 7 января снижение составило около 8 и 7 процентов.
Инвесторы активизировали продажу акций китайских компаний, опасаясь, что ослабление юаня усилит отток капитала из страны, в то время как подъем экономики КНР продолжает замедляться.
«Мы наблюдаем рост числа приказов на продажу, хотя долгосрочные инвесторы выходят на рынок, покупая существенно подешевевшие акции, — отмечает аналитик Shenwan Hongyuan Group в Гонконге Уильям Вонг. — Резкий спад на фондовом рынке КНР в начале этого года оказывает очень негативное влияние на доверие инвесторов» (https://news.mail.ru/economics/24523564/?frommail=1).
Всего же с мая-июня 2015 года капитализация на основных китайских биржевых площадках снизилась почти на 40 процентов (ЭФГ №1 2016).
Золотовалютные резервы Китая в 2015 году сократились на рекордные 512,66 млрд. долларов. Столь сильного сокращения по итогам года Китай не переживал никогда. Только в декабре резервы сократились на 108 млрд. долларов — до уровня в 3,33 трлн. долларов, сообщает РБК.
На протяжении последних полутора десятилетий ЗВР Китая являются крупнейшими в мире. В основном они состоят из американских казначейских обязательств и прочих ценных бумаг США.
Между тем, Государственное управление валютных операций КНР (State Administration of Foreign Exchange, SAFE) 21 января 2016 года сообщило, что «трансграничные риски движения капитала Китая являются управляемыми и валютные резервы являются достаточным, чтобы помочь защищаться от внешних шоков».
В текущем году валютные резервы Китая могут сократиться на $300 млрд. до $3 трлн., и некоторые аналитики видят в этом риски, подрывающие доверие к способности центрального банка защитить национальную валюту.
После того, как юань начал снижаться и пережил неожиданную девальвацию в августе, ЦБ практически «прожигал» валютные резервы с целью снижения волатильности юаня.
В результаты в прошлом году резервы сократились на $513 млрд. до $3,33 трлн., что стало первым годовым падением с 1992 года.
Рынки не готовы работать в условиях, когда регулятор не хочет общаться с инвесторами. По мнению главы Международного валютного фонда Кристин Лагард, «вопрос связи» — это одна из главных проблем валютной политики Китая, и рынок нуждается в «лучшем и большем общении» В данный момент совершенно ясно, что экономику Поднебесной необходимо возвращать в прежнее русло. В стране падает национальная валюта, наблюдается невероятно высокая волатильность на фондовом рынке и истощение тех секторов, которые необходимы для экономического роста страны.
Это - глобальные структурные проблемы, требующие огромных денежных вложений, чтобы их разрешить. Вопрос только в том – сколько?
Как отмечает эксперт компании Autonomous Research Шарлин Чу (один из лучших аналитиков по Китаю – Business Insider), потребуется гораздо больше денежных вливаний, чем это можно себе представить.
Кредитные вливания возможны, однако их сумма должна составить 37,5 триллионов юаней, чтобы достичь эффекта, подобного кредитному импульсу 2009 года. В пересчете на доллары это 5,7 триллионов!
Сокращение процентных ставок может облегчить бремя выплаты долгов, однако этого недостаточно, чтобы решить проблему. Сокращение ставок, в первую очередь, компенсирует отток капитала и поможет финансовым институтам в вопросах ликвидности.
По данным Financial Times, в стране уже установлен жесткий контроль за капиталом, чтобы предотвратить его отток Управляющий хедж-фондом Corriente Advisors Марк Харт прогнозирует падение юаня еще на 50%.
Харт является одним из тех, кто сумел вовремя предугадать и получить прибыль от ипотечного кризиса, более того, ему также удалось предугадать начало долгового кризиса в Европе.
Сейчас Харт убежден, что необходимо проводить дальнейшую девальвацию китайской национальной валюты. Он считает, что у Поднебесной есть возможность для «крайне резкой девальвации», которую страна, скорее всего, и будет «вполне оправдано» проводить.
Необходимость девальвировать юань Харт предрек еще в 2014 году. В августе прошлого года НБК так и поступил. Но Харт убежден – девальвация юаня только начинается.
Он заявил, что Китай мог бы попытаться девальвировать нацвалюту, затем «провести черту на песке», отметив: «Защита проходит здесь». Это позволит прекратить растрату валютных резервов. Кроме того, есть большой риск того, что слишком резкая девальвация может, по крайней мере, на начальном этапе спровоцировать большой отток капитала.
Если Китаю придется девальвировать валюту на тот уровень, который не приведет к настоящему равновесию, страна должна будет действовать молниеносно, проводя девальвацию уже вынуждено, потеряв репутацию.
Харт утверждает: китайские регуляторы пытаются ехать, нажав и на газ, и на тормоз. Без девальвации ЗВР сгорят, и ее все равно придется проводить. Но уже вынужденно, потеряв лицо.
Харт, конечно, не единственный, кто призывает к девальвации юаня Здесь самое время, чтобы поговорить о достоверности китайской статистики, в которой многие эксперты сомневаются. Согласно неофициальным данным, прирост экономики Китая составил в 2015 году от 2% до 5%, а не 6,9%, согласно официальной статистике. Считается, что самый надёжный показатель ; так называемый индекс премьер-министра Ли Кэцяна, учитывающий железнодорожные перевозки, потребление электричества и новые займы. Согласно этому индексу рост китайской экономики составил в 2015 году примерно 3%. Я проработал в органах государственной статистики СССР 20 лет. И за это время пришел к убеждению, что существует тесная корреляция между производством электроэнергии и объемом грузоперевозок с таким макроэкономическим показателем, как ВВП (СОП – совокупный общественный продукт в советской статистике). Поэтому я с большим доверием отношусь к индексу Ли Кэцяна.
О достоверности китайской статистики обстоятельно пишет В. Эксперт Тенгриев в своей статье «СТАРО-НОВАЯ ПЕСНЯ О ГЛАВНОМ. О КИТАЙСКОЙ СТАТИСТИКЕ» (ЭФГ № 29 за 2015 год). Привожу ее полностью: «В первые три квартала 2015 года ВВП Китая составил 48 трлн. 777,4 млрд. юаней (1 долл. США – 6,35 юаня), что на 6,9 проц. выше показателей аналогичного периода прошлого года. Такие предварительные данные опубликовало 19 октября Государственное статистическое управление КНР.
В первом, втором и третьем кварталах нынешнего года рост ВВП Китая составил 7,0, 7,0 и 6,9 проц. соответственно. По сравнению с предыдущим кварталом в третьем квартале ВВП страны вырос на 1,8 проц.
"В целом экономика страны развивается стабильно", – заявил журналистам официальный представитель Пресс-канцелярии Госсовета КНР Ху Кайхун». Об этом сообщило агентство «Синьхуа» 19 октября 2015 года.
Очень хорошо! Однако вот сообщение того же ГСУ Китая от 15 июля 2015 года.
«Пекин, 15 июля (Синьхуа). По предварительной оценке, ВВП Китая в первом полугодии 2015 года составил 29 трлн. 686,8 млрд. юаней (1 долл. США = 6,12 юаня). По сопоставимым ценам этот показатель вырос на 7 проц. против уровня того же периода 2014 года. Темпы роста экономики в первом и втором кварталах остались на одинаковом уровне – 7 проц. Такие данные приводит сегодня Государственное статистическое управление /ГСУ/ КНР».
Во втором полугодии 2014 году объем китайского ВВП составил не менее 31,8 трлн. юаней. Уже поэтому данные за первое полугодие 2015 вызывают серьезное недоверие, ибо получается, что в первом полугодии 2015 года имел место ощутимый спад по отношению ко второму полугодию 2014 года, чего в стабильно растущей экономике быть не может. Ибо, безусловно, в стабильно растущей экономике каждое последующее полугодие всегда, грубо говоря, больше предыдущего. Это как бы выглядит достаточно логичным –  рост ведь непрерывен.
Оставим на совести китайских статистиков также и поквартальные отношения за год (то есть первый квартал 2015 года к первому кварталу 2014 года, второй – ко второму и т.п.). Пусть они так и составляют, по заявлениям китайского ГСУ, около 7 процентов роста.
Но! Опять-таки, исходя из простого арифметического сопоставления официальных данных ГСУ КНР за первое полугодие и три квартала 2015 года, получается, что в третьем квартале ВВП Китая составил ни много ни мало, а:
48,8 – 29,7 = 20,1 трлн. юаней.
Иными словами, в третьем квартале по отношению ко второму кварталу (по предыдущим, апрельским и июльским, данным ГСУ КНР, в первом квартале около 14,6, во втором – около 15,1 трлн. юаней) имеет место совершенно немыслимый рост – на 31 процент.
Однако, по официальному утверждению ГСУ, рост в третьем квартале по отношению ко второму составил всего 1,8 процента (см. выше). Инфляция в Китае в третьем квартале составила, по данным того же ГСУ, не более 2 процентов (в некитайских статистических реалиях это, кстати, означало бы, что в реальном выражении роста в третьем квартале 2015 года по отношению ко второму вообще не было). Поэтому если верны цифры сообщений ГСУ КНР от 15 июля и 19 октября, то ВВП третьего квартала в лучшем случае составил бы 15,7 трлн. юаней.
Но тогда у китайского ГСУ никак не получится итоговая цифра годового ВВП примерно в 68 трлн. юаней, которая необходима, чтобы они могли отрапортовать, а высшие китайские должностные лица – гордо заявить всему миру о годовом росте в 6,8–7 процентов. В 2014 году объем ВВП Китая составил около 63,6 трлн. юаней. И для того, чтобы рост в 2015 году составил около 6,8–7 процентов, должно состояться следующее равенство:
63,6 + 63,6/100 х 6,9 = 68,0 трлн. юаней.
То есть, как уже было сказано выше, объем ВВП КНР в 2015 году должен составить около 68 трлн. юаней.
 В то же время если бы приведенное в первой цитате «Синьхуа» сообщение о росте ВВП в третьем квартале 2015 года на 1,8% по отношению ко второму кварталу 2015 года соответствовало действительности, то ВВП за три первых квартала 2015 года составил бы:
14,6 + 15,1 + 15,4 = 45,1 трлн. юаней.
Но тогда для выведения политически заказанной цифры по итогам всего года в четвертом квартале ВВП Китая должен был бы составить уже:
68,0 – 45,1 = 22,9 трлн. юаней,
то есть превзойти ВВП второго квартала почти на 50 процентов, что находится вообще за гранью любой экономической реальности.
В общем, желающие могут сами поэкспериментировать с цифрами китайской поквартальной, полугодовой и итоговой годовой статистики (поквартальная публикуется, к примеру, на сайте «Синьхуа» с 15 по 20 апреля, июля и октября, полугодовая – в июле, годовая – в январе следующего года) и убедиться сами в том, что они вопиюще противоречат друг другу.
Старайтесь «поймать» данные за первый и второй кварталы именно в апреле и июле, потому что в октябре вы можете увидеть уже совершенно иные цифры или не увидеть никаких за эти периоды.
При этом китайские высшие должностные лица невозмутимы и, не моргнув глазом, продолжают твердить о стабильном росте. Ни радости – по поводу столь чудесного рывка в третьем квартале, ни возмущения – по поводу столь несуразной работы главного статистического управления. Имеющиеся необъяснимые противоречия они никак не комментируют и делают вид, что никаких логических и математических противоречий в официальных данных ГСУ КНР попросту нет и быть не может.
Я неоднократно писал (см., например, «Черные понедельники и китайская статистика», «Очередные забавные гримасы китайской статистики», «Какова реальная динамика китайского ВВП, или что происходит с китайской статистикой?») о странностях китайской статистики, в которой уже в течение 15 лет имеет место совершенно несуразная, не объяснимая ни логически, ни математически разница в количественной оценке ВВП за первое и второе полугодия, которая начинается с данных за третий квартал каждого года. В результате ВВП за второе полугодие, как правило, превосходит ВВП первого полугодия на 30 и более процентов, чего при нормальной работе нефальсифицированной системы статистики быть не может и не должно. Вот такая «странность»…
Однако, наверное, все-таки правильное будет употребить другой термин – откровенное вранье. Выведение политически приемлемой цифры к концу очередного статистического года – вот как это называется.
Любопытно, что значительная часть мирового финансово-экономического истеблишмента и так называемых финансовых аналитиков принимает (или делает вид, что принимает) эту макроэкономическую лабуду за чистую монету».
Начиная с финансового кризиса в 2006 году Китай стимулировал рост экономики, строя дороги и жилые комплексы. В 2013 году эти инвестиции в материальные активы составляли 46% ВВП Китая. Замедление роста в этой области ; одна из главных причин общего замедления экономики.
«В этой стране по-прежнему производится слишком много стали, железа, меди и недвижимости. Самая удивительная вещь, что, построив здание, вы повышаете показатели ВВП, даже если вы никогда не продадите этот дом», ; отмечает Ричард Ваг, автор книги «Следующая экономическая катастрофа» (http://inosmi.ru/fareast/20151024/231003602.html).
Обвал на китайских фондовых биржах стал уникальным вызовом для Коммунистической партии Китая (КПК). До этого момента лидеры Поднебесной еще никогда не сталкивались с такой проблемой.
Однако решать эту проблему необходимо как можно скорее, иначе она поставит под угрозу китайскую модель "коммунистического капитализма". Как уверен профессор калифорнийского университета в Беркли Парнаб Барднах, пока КПК сохраняет монополию на власть, эффективно решать проблемы, с которыми сталкивается экономика страны, ей не удастся.
Пока рынки росли, парадокс энергичного капиталистического развития под надзором крупнейшей и сильнейшей в мире коммунистической партии ставил в тупик лишь ученых и марксистов старой школы. Пока члены элиты КПК и их родственники, а также международные финансовые институты и некоторые китайские мелкие инвесторы (пользующиеся маржинальным кредитованием) зарабатывали деньги на акциях, никто не задумывался, что за мутанта они вскармливают.
Но теперь, когда вдруг стало пронзительно ясно, что цена китайских акций не будет расти бесконечно, КПК начала предпринимать отчаянные, хотя и неуклюжие, меры с целью взять коррекцию рынка под контроль. Все первичные размещения акций на бирже приостановлены, а торги существенно ограничены; центральный банк попросили оказать помощь "Китайской фондовой финансовой корпорации" (China Securities Finance Corporation), которая стимулирует инвесторов покупать акции, а это стабилизирует рынок. Даже Фонду национального благосостояния Китая пришлось вступить в игру.
Однако для властей Китая – в отличие от других капиталистических стран – деньги не являются единственным доступным инструментом. Если ваши брокеры в Китае советуют вам продавать акции, им следует позаботиться о том, чтобы это не выглядело подстрекательством к саботажу: распространение таких слухов официально карается. Сообщают также, что продажа крупных пакетов акций может стать поводом для расследования соответствующими органами. Организация общественных беспорядков или финансовой нестабильности может оказаться серьезным преступлением в Китае, где так популярны теории об иностранных заговорах с целью подорвать экономику страны.
Китайские чиновники хотят, чтобы у них был капиталистический фондовый рынок, но такой, который не приносит крупных убытков, способных подорвать веру в авторитет и силу КПК. Однако такого рынка пока еще никто не изобрел.
Спектакль, в котором коммунистический режим старательно пытается подлатать казино капиталистического рынка, стал лишь одной из многих иллюстраций противоречий, накапливавшихся почти во всех углах экономики и политики Китая. Теперь их вес, похоже, стал слишком большим для партийной организации.
Даже сам состав КПК представляет собой противоречие. В революционной партии рабочих и крестьян теперь доминируют бизнесмены, выпускники вузов и специалисты. Треть участников списка самых богатых китайцев, составляемого шанхайским изданием Hurun Report, являются членами Компартии. Средний размер состояния 70 богатейших депутатов Всекитайского собрания народных представителей (парламент Китая) значительно превышает $1 млрд. (Для сравнения: 70 самых богатых депутатов парламента Индии или даже Конгресса США, где большинство сейчас у правых политических партий, существенно беднее.)
Конечно, начатая недавно Си Цзиньпином кампания по борьбе с коррупцией на всех уровнях заставила многих плутократов Компартии нервничать. Но есть большие сомнения: а не являются ли обвинения в коррупции, выдвинутые против так называемых "тигров", фиговым листочком, прикрывающим обычную чистку партии и армии от соперников Си Цзиньпина?
Простые китайцы в целом поддерживают антикоррупционную кампанию; именно они обычно начинают протесты и разоблачают бесчестных чиновников. Но если такие протесты привлекут слишком много внимания, то власти скорее задушат протесты, а их лидеров подвергнут репрессиям, чем остановят коррупцию. Например, в 2008 года после Сычуаньского землетрясения тысячи детей погибли, из-за того, что рухнули некачественно построенные школы. Какое-то время рассказы о коррупции при строительстве школ преобладали даже в государственных новостях. Однако в итоге власти подвергли арестам и преследованию именно протестовавших родителей и учителей погибших детей.
КПК отказывается признавать, что коррупцию невозможно искоренить, пока партия сохраняет монополию на политическую власть в стране. Без организованной оппозиции или работающих институтов гражданского общества чиновники будут продолжать пользоваться своим положением во власти как инструментом для личного обогащения.
На Третьем пленуме ЦК КПК 18-го созыва был отмечен приоритет принципа рыночной конкуренции, но, как сказал несколько лет назад высокопоставленный китайский банкир в подходящем контексте: "Довольно трудно конкурировать, если вы играете против судьи матча".
Это замечание относится и к принципам верховенства закона и конституционализма. При Си Цзиньпине КПК неоднократно заявляла, что верховенство закона является "базовой социалистической ценностью", и обещала содействовать росту авторитета конституции. Однако, с точки зрения партии, принцип верховенства закона означает, что она диктует закон, трактует закон и требует его исполнения. Ссылки китайских граждан на конституцию (особенно ее 35-ю статью, которая гарантирует свободу слова, печати, собраний и объединений) и принципы конституционализма, как правило, постоянно подвергаются цензуре, а адвокатов, которые начинают цитировать конституцию в суде, нередко задерживают (http://www.vestifinance.ru/articles/60248).
Воспроизведем вкратце историю вопроса о приеме в КПК буржуев.
В номинально коммунистической системе Китайской Народной Республики бизнесмены рассматриваются уже не как чужеродные элементы, а скорее, как партнеры компартии в деле экономического развития страны и повышения благосостояния народа. Подобное положение вещей в корне противоречит классической коммунистической идеологии (и не только идеологии, но и марксистской политэкономии – ВП). Но такой ревизионизм – вполне логичное следствие нежелания лидеров Коммунистической партии Китая изменять капиталистическое общество в сторону социализма, дабы сохранить свою ведущую роль в этом капиталистическом обществе.
Критерии приема новых членов в КПК никогда не были строго регламентированными и периодически менялись – в зависимости от требований текущего момента и задач, которые стояли перед обществом и государством. В период увлечения идеями «большого скачка» в 1958 – 1960 гг. и «великой пролетарской культурной революции» в 1966–1976 гг. главными критериями приема служили политическая благонадежность, преданность партии и идеологическая «подкованность». А в периоды стабильности, когда партия отходила от радикальных преобразований и основной акцент делала на ускорении экономического развития, ей требовались специалисты и люди, способные занимать управляющие должности. Часто таких людей приходилось реабилитировать, то есть возвращать им утраченный социальный статус после завершения радикальных кампаний.
В декабре 1978-го Центральный комитет КПК заявил об окончании классовой борьбы и о том, что отныне ключевой задачей для страны является экономическая модернизация. Соответственно изменились и критерии набора: теперь партия принимала в свои ряды представителей интеллигенции, специалистов-управленцев, но не представителей буржуазии, хотя по мере разворачивания реформ рынок и становился все более открытым. Впрочем, при большом желании, возможность обзавестись партбилетом появилась и у предпринимателей, которые, чтобы обойти закон, выдавали свои частные предприятия за кооперативные или прибегали к другим уловкам подобного рода.
В 1988-м Государственный комитет промышленности и коммерции доложил о том, что членами партии являются 15 процентов владельцев частных фирм. И это в условиях официального запрета на их прием в партию!
Тенденция к размыванию критериев набора привела к тому, что в конце 1980-х консервативно настроенные члены КПК открыто выступили против попрания партийной дисциплины. События 1989-го, когда студенты вышли на центральную пекинскую площадь с требованиями демократизации страны, показали правомерность таких настроений. В протестах, не таясь, принимали участие многие члены партии и государственные служащие, что свидетельствовало о появлении не только внешней, но и внутрипартийной оппозиции. События на площади Тяньаньмэнь подействовали на верхушку КПК как ушат холодной воды, и уже в декабре 1989-го генеральный секретарь ЦК КПК Цзян Цзэминь выступил в Центральной партийной школе с речью и заявил без всяких околичностей: «Мы должны проследить за тем, чтобы ведущие места в партии и государственных органах занимали преданные марксисты».
Вслед за этим заявлением последовал ряд мероприятий, направленных на то, чтобы ограничить влияние интеллигенции в компартии и укрепить подготовку кадров в высших учебных заведениях. Под предлогом борьбы с «буржуазным влиянием» руководители КПК запретили прием частных предпринимателей в партию. Те, кто уже был принят, больше не могли занимать официальные должности. Однако запрет просуществовал не так долго. В начале XXI века компартия не только начала искать пути сближения с предпринимателями, но и разрабатывать идеологическое обоснование для их приема в партию.
Теория «трех представительств», о которой Цзян Цзэминь впервые упомянул в феврале 2000-го, стала основным средством, при помощи которого можно было изменить статус КПК как представителя рабочего класса.
Согласно этой теории, партия представляет интересы не только рабочих и крестьян, но и всех прогрессивных производительных сил общества, то есть способствует развитию культуры и защищает интересы подавляющего большинства народа.
Таким образом, партия поставила перед собой гораздо более широкие задачи, нежели отстаивание интересов пролетариата. Эта установка была подхвачена партийной печатью, и, в конечном итоге, наряду с идеями Мао Цзэдуна и теорией Дэн Сяопина составила идеологическое ядро КПК.
Наконец, 1 июля 2001-го в своей речи, посвященной восьмидесятой годовщине образования КПК, Цзян Цзэминь официально выдвинул предложение об отмене запрета на прием предпринимателей в компартию. Давая оценку проводимым реформам и политике открытости, он отметил, что в китайском обществе появились частные бизнесмены и научно-технический персонал, состоящий на службе китайских и иностранных фирм. «Большинство представителей новых социальных слоев внесли немалый вклад в развитие производительных сил и способствуют построению социализма с китайской спецификой», – резюмировал партийный лидер. Упомянув о том, что рабочие и крестьяне останутся основной опорой партии, Цзян Цзэминь добавил, что партии также нужно «вобрать в себя лучшие элементы из других слоев общества».
С точки зрения консервативных членов партии, прием капиталистов в КПК равноценен измене коммунистическим идеалам.
С точки зрения сохранения жизнеспособности политической партии – это закономерный ход. Кроме того, стоит вспомнить, что история Китая имела давнюю традицию кооптации предпринимателей в когорту власть имущих. В средневековом Китае, в отличие от Запада, землей владели одни, а властью обладали другие. Поэтому землевладение и политический статус чаще всего не являлись взаимосвязанными понятиями. Политический статус определялся не размерами наследственной или купленной земли, а занимаемым местом в деспотической иерархии. Для обретения власти частному землевладельцу надо было стать функционером госаппарата. Привилегии и материальные блага распределялись чаще всего через государство, то есть через систему должностей, чинов, рангов и степеней.
Богатство приносило власть и обеспечивало политический статус лишь при обмене денег на власть, то есть, попросту говоря – при покупке должности, чина или ученой степени. В этом случае доходы от землевладения конвертировались во власть, место в госаппарате. В Китае богач мог купить себе место в управляющей, а то и в правящей структуре. Этим объясняется высокая социальная мобильность и глубокая консервативность китайского общества, где зарождающиеся капиталистические силы не формировали оппозицию императорской бюрократии, а просто поглощались ею.
Сегодня ситуация выглядит аналогичным образом: предприниматель получает политическую власть лишь в том случае, если становится коммунистом.
Согласно опросу, проведенному западными исследователями несколько лет назад, 40 процентов опрошенных ими капиталистов уже вступили в партию (это вдвое больше, чем в 1980-м), а еще 20 процентов хотели бы вступить. Достаточно высокая цифра, если учесть, что всего в КПК состоит лишь около 5 процентов населения страны.
Цели такого сотрудничества, как для одной, так и для другой стороны очевидны. Партия избавляется от потенциальной, исходящей от капиталистов, угрозы политической стабильности общества. При этом для контроля над предпринимателями создаются партячейки на предприятиях; правда, их эффективность вызывает большие сомнения. Дело в том, что в связи с длительным запретом на прием бизнесменов в партию предприниматели прохладно относились к попыткам создания ячеек на их предприятиях. Если же ячейки и существуют, то их роль может быть легко доведена до абсурда. Так, Чжан Жуйминь, президент корпорации «Хайер» – крупнейшего в Китае производителя бытовых электроприборов – на вопрос о том, как получилось, что он, председатель компании, является и руководителем своей парторганизации, ответил: «Я сам себя назначил парторгом. Вот и получается, что с самим собой конфликтов у меня быть не может, правильно?».
Большинство предпринимателей на вопрос о целях создания ячеек заученно отвечают, что, дескать, партком существует для духовного и морального наставничества, очень важно иметь духовный центр, иначе станешь пустой скорлупой. На самом же деле партячейка – это своего рода политический страховой полис, а задача КПК – иметь «своих людей» в каждом институте страны. Кроме политической подоплеки такое сотрудничество выгодно партии и по другим причинам. Ведь частные «партийные предприниматели» развивают производство и тем самым повышают спрос на рабочие руки, а также принимают активное участие в общественной деятельности, чаще всего связанной с социальным обеспечением.
Что касается капиталистов, то они, в свою очередь, получают государственную опеку, доступ к финансовым ресурсам (банки в стране принадлежат государству и не идут на сотрудничество с частными предпринимателями), юридическую защиту и могут быть спокойны за свои накопленные капиталы.
«Одеть красную шапку» – таким выражением в Китае обозначается необходимость получения государственной поддержки, которую многие предприниматели считают жизненно важной при ведении большого бизнеса.
О том, какие выгоды может сулить капиталистам поддержка КПК, можно лишь догадываться, исходя из примеров, когда такое сотрудничество не заладилось. Достаточно вспомнить историю корпорации «Хайер», которая в девяностые годы одним росчерком пера представителя власти была преобразована в муниципальную собственность города Циндао. Произошло это именно в тот момент, когда ее частные владельцы собирались выгодно продать свои акции на фондовой бирже…
Предприниматель Ян Жун, который владел первым в истории КНР предприятием, получившим регистрацию на нью-йоркской фондовой бирже, в 2003-м бежал в США из-за угроз со стороны властей города Ляонин. Список его прегрешений был достаточно длинным, но в их основе лежала политическая подоплека. Во-первых, Ян рассорился со своими покровителями из числа ляонинских чиновников, когда вздумал расходовать средства за пределами провинции. Затем вступил в полемику с Центробанком по вопросу владения крупного пакета акций его собственной компании. В результате Ян Жун лишился «красной шапки», после чего был вынужден спасаться бегством.
А вот предприниматель Ван Ши – руководитель «Чайна ванке», крупнейшего жилищного девелопера страны – проявил себя, как более тонкий и умелый игрок, понимающий, насколько важна лояльность партии для роста его личного благосостояния. В 1989-м Ван оказался в первых рядах своих работников, выступивших в поддержку пекинских демонстраций. По слухам, за проявленное фрондерство он провел год в тюрьме. Через много лет Ван, поднявшийся к тому времени по карьерной лестнице, заявил, что сильно сожалеет о своем участии в манифестациях. Даже назвал это ошибкой. Чем ближе Ван приближался к десятке богатейших людей страны, тем сильнее ему отказывала память. В результате в 2008-м, когда Ван Ши стал одним из самых богатых людей страны, она изменила ему полностью: на все соответствующие запросы он отвечал через своего пресс-секретаря, что никогда не принимал участия в выступлениях 1989-го.
Достоянием гласности стал недавний инцидент, свидетельствующий о коррупции и финансовых махинациях в высших эшелонах власти. Известного политика Бо Силая исключили из состава Политбюро и ЦК Компартии Китая, а его жену Гу Кайлай, которая консультировала британских и американских предпринимателей, задержали по подозрению в причастности к убийству английского бизнесмена Нила Хейвуда. Скандал разразился незадолго до перемен во властных структурах Китая. Бо Силай был одним из претендентов на вступление в высший партийный орган Китая – Постоянный комитет Политбюро ЦК.
Только вот не всем понравилось, что глава парторганизации города Чунцин принялся бороться с коррупцией, невзирая на лица и должности, а заодно стал возрождать интерес к коллективистским ценностям времен Мао…
Сегодняшняя коммунистическая риторика партийных руководителей, прежде всего, рассчитана на малообразованную часть населения. Рядовому китайцу внушают, что страна провозгласила «особый путь», что в Поднебесной идет построение «социализма с китайской спецификой», хотя на самом деле все политические вопросы решаются сугубо прагматично. Чем грозит компартии кооптация бизнесменов, а Китаю – скатывание на путь «партийного капитализма?». Очевидно, что власть будет существовать до тех пор, пока партия сможет контролировать нарождающиеся политические силы, путевку в жизнь которым и дали экономические реформы КПК.
Вполне приемлемым выходом для власти мог бы стать возврат к идее построения социалистического общества – естественно, без левацких утопий в духе Мао Цзэдуна. Но партийные лидеры, по всей видимости, рассматривают этот вариант в качестве запасного. Пока же китайский бизнес охотно примеряет «красные шапки» К вышесказанному следует добавить, что у неослабевающей борьбы с коррупцией в КНР есть еще одна причина, которая заключается в борьбе за власть в самом партийно-государственном аппарате. Вновь избранный председатель КНР Си Цзиньпин, в руках которого сосредоточена огромная власть, развернул борьбу со всеми своими соперниками. Новая элита Си Цзиньпина ведет подковерную борьбу не на жизнь, а на смерть со старыми элитами Ху Цзиньтао и Цзян Цзэмина. Стала известной история с сыном влиятельного чиновника Лин Цзихуа, бывшим личным секретарем Ху Тзиньтао долгие годы возглавлявший общий отдел ЦК КПК, который погиб в автомобильной аварии на скользкой дороге. 58-летнего Лин Цзихуа обвинили в том, что он использовал свое влияние чтобы замять аварию сына, а также свои личные грешки. В прессе было также заявлено, что "банда Лин Цзихуа" торговала государственными секретами. В ходе обысков у Лин Цзихуа было изъято драгоценностей, картин, денег почти на 84 млрд. юаней (свыше 13 млрд. долларов). Сообщалось также, что он успел вывезти из страны около 30 млрд. юаней. В докладе Центральной комиссии КПК по проверке дисциплины против нарушителей партийной дисциплины, в основном коррупционеров, в 2014 году было открыто 53085 дел, наказаны были 71748 членов КПК. Каждый третий был снят со своего поста или попал на скамью подсудимых (см. "Совершенно секретно" N 5 за 2015 год). Кстати, АИФ опубликовал недавно интересную статью «Палач для взяточника» (№2.2016).
Однако вернемся к проблемам экономики. Несмотря на падение курса юаня, Китай продолжает активную политику на международной арене по защите своих экономических интересов. Так, Лондон надеется заключить с Пекином торговые и инвестиционные контракты на сумму более 30 млрд. фунтов, сообщает BBC. Это является логичным шагом после того, как летом 2015 года Bank of China присоединился к процессу ценообразования на Лондонской золотой бирже.
Более того, китайская пресса решительно поддерживает тему «интернационализации юаня и рынка золота», наполняя визит национального лидера Си Цзиньпина в Британию антиамериканским и антидолларовым контекстом.
Как сообщает британская пресса, английский бизнес доволен реформами Поднебесной в области либерализации юаня, делаются даже намеки на то, что Пекин может в скором времени запустить валютные торги, синхронизируясь по времени с европейскими рынками.
Одновременно Китай отворачивается от России — там увидели дополнительные риски в реализации совместных проектов с Россией из-за обвала рубля.  Об этом журналистам рассказал директор департамента Восточной Европы и Центральной Азии министерства коммерции КНР Лин Цзи. «Это возможно, я бы так сказал. Риск есть», — заявил Цзи.
По словам чиновника, в результате экономического кризиса в России экспорт из Китая в Россию рухнул на 36% по итогам первого полугодия 2015 года. «Это очень серьезный вызов для китайских производителей. Падение курса рубля очень сильно сказывается на нашем экспорте», — отметил Цзи. Ранее сообщалось, что Китай сократил инвестиции в Россию на 20% Страны-участницы Шанхайской организации сотрудничества проработают вопрос создания зоны свободной торговли (ЗСТ) в рамках ШОС. Об этом на расширенном заседании Совета глав правительств государств-членов Организации сообщил премьер Государственного Совета КНР Ли Кэцян.
 «Только что в ходе заседания в узком составе мы договорились, что дадим поручение министрам торговли и экономики выработать серьезные конкретные меры по созданию зоны свободной торговли в рамках ШОС, чтобы создать более благоприятные условия для развития торговли в рамках ШОС», — сказал Ли Кэцян.
Он напомнил, что в рамках Шанхайской организации сотрудничества уже создана специальная рабочая группа по упрощению условий торговли, а также призвал приложить усилия к совместной работе в этом направлении, чтобы к 2020 году перейти к свободному перемещению товаров, капиталов, услуг и технологий между странами-участницами ШОС.
«Мы также должны находить новые формы торговли. Предлагаю, как можно быстрее создать торгово-промышленную ассоциацию по электронной торговле в ШОС, предоставить предприятиям стран-участниц ШОС условия для оперативных трансграничных операций», — добавил премьер Госсовета КНР».
Политик также отметил, что с помощью ШОС должен быть поставлен надежный заслон от угроз безопасности странам-участницам Организации, в том числе со стороны террористов.
«Выступаем за урегулирование международных конфликтов мирным путем, с соблюдением принципов взаимного уважения и невмешательства во внутренние дела других стран. Выступаем за создание международных отношений нового типа в духе сотрудничества и общего выигрыша на фоне активизации деятельности международных террористических организаций», — подчеркнул Ли Кэцян.
«Мы должны с помощью ШОС построить крепкие непроницаемые стены сотрудничества по безопасности, не оставляя и малейшей лазейки нарушителям региональной стабильности и составляя надежную гарантию государствам- членам ШОС в обеспечении и политической безопасности, и социальной стабильности», — сказал премьер Госсовета КНР (https://news.mail.ru/economics/24278282/?frommail=1).
Китай подтвердил первоначальный план по прокладке одной нитки газопровода «Сила Сибири-2» на 30 миллиардов кубометров газа в год, «Газпром» и CNPC анализируют возможность создания второй нитки и увеличения суммарного объема поставок до 60 миллиардов кубометров, переговоры по «западному» маршруту продолжат во второй половине января 2016 года, говорится в сообщении российской компании.
Ранее в Пекине прошла встреча председателя правления «Газпрома» Алексея Миллера и председателя совета директоров CNPC Вана Илиня.
 «Алексей Миллер и Ван Илинь обсудили проект поставок в Китай газа из Западной Сибири по “западному” маршруту. Китайская сторона подтвердила первоначальный план по прокладке одной нитки на 30 миллиардов кубометров газа в год. Коммерческие переговоры по данному контракту будут продолжены во второй половине января 2016 года», — договорится в сообщении компании.
«Также идет анализ перспектив создания второй нитки и увеличения суммарного объема поставок до 60 миллиардов кубометров в год по этому направлению», — отмечается в пресс-релизе.
«Западный» маршрут предусматривает поставку в Китай газа с месторождений Западной Сибири в объеме 30 миллиардов кубометров в год на первом этапе. В мае 2015 года «Газпром» и CNPC подписали соглашение об основных условиях трубопроводных поставок природного газа из России в Китай по этому маршруту, который получил название «Сила Сибири-2».
В настоящее время «Газпром» уже ведет строительство газопровода «Сила Сибири» для транспортировки газа в КНР по восточному маршруту мощностью 38 миллиардов кубометров газа в год (https://news.mail.ru/economics/24306616/?frommail=1).
Пожалуй, самый авторитетный банк Европы Deutsche bank обнародовал доклад о текущем состоянии глобальной финансовой системы. Нездоровое укрепление доллара, считают немцы, внесло опасный дисбаланс в международные экономические отношения, и наибольшее беспокойство в этом плане вызывает юань. Всего за полгода он подешевел на 6%, что, по мнению специалистов Deutsche bank, должно всерьез насторожить развивающиеся страны. Более того, им пора подумать о том, как поддержать курс юаня искусственным путем.
С подобной проблемой — ростом курса доллара по отношению к европейским валютам и йене — мировое сообщество уже сталкивалось 31 год назад. Тогда была проведена незаслуженно подзабытая конференция в нью-йоркском отеле «Плаза», где главы центральных и крупнейших коммерческих банков мира договорились о комплексе мер по коррекции курса. С помощью финансовых интервенций за два года удалось снизить стоимость доллара по отношению к дойчмарке, йене и другим значимым валютам почти в два раза.
Обратите внимание: не где-нибудь, а именно в Нью-Йорке банкиры договаривались о снижении курса доллара. Вряд ли это было бы возможно без активной поддержки американских финансовых властей. Тогда им удалось удешевить свою валюту за чужой счет.
И теперь немцы предлагают провернуть тот же маневр для поддержания курса юаня, ведь «международные резервы Китая уменьшаются, и вскоре он не сможет самостоятельно осуществлять валютные интервенции». Данная идея уже получила название «Плаза-2».
Давайте разберемся, откуда такой альтруизм у известных своей практичностью немцев. Валютные интервенции — дело расходное. Скажем, если уважаемый читатель задумает провести такую интервенцию для поддержания курса рубля, то есть скупит рубли за имеющуюся иностранную валюту, а также продаст за рубли все, что можно продать, он очень скоро столкнется с серьезными финансовыми проблемами. Понятно, что у больших банков есть возможность напечатать еще много-много евродолларовых бумажек, тогда как ваш домашний принтер плохо подходит для этой цели. Но у дополнительной эмиссии масса своих минусов, так что расходы все равно будут серьезными Судя по поступающим сообщениям, руководство Китая приняло решение усилить борьбу со спекулянтами и аферистами. Корреспондент ТАСС Алексей Селищев 1 февраля 2016 года передал из Пекина: «Полиция Китая, расследующая деятельность интернет-платформы для кредитования Ezubao, задержала 21 подозреваемого, на время проведения следствия арестованы активы компании — 50 млрд. юаней ($7,58 млрд).
Как сообщило Центральное китайское телевидение, работа Ezubao была выстроена по так называемой схеме Понци, когда первые вкладчики получают высокие проценты за счет средств от привлечения новых инвесторов.
«Ezubao является типичной “схемой Понци”», — заявил ее бывший президент Чжан Минь, который сейчас находится под арестом. По его словам, основатель компании Дин Нин, который также задержан, «знал это».
Опасное увлечение: китайцы подсели на пирамиду Мавроди и подняли биткойн.
Ezubao была основана в 2014 году. Компания предлагала шесть видов финансовых продуктов, доходность по которым составляла от 9% до 14% в год. В декабре прошлого года число вкладчиков платформы составило 900 тысяч человек, а суммарный объем внесенных ими средств достиг 74,56 млрд юаней ($11,30 млрд.).
После того, как правоохранительные органы заинтересовались деятельностью компании, ее руководство спрятало под землей, на глубине 6 метров, порядка 1,2 тысячи бухгалтерских книг. Чтобы их откопать, полицейские потратили 20 часов, в операции были задействованы два экскаватора.
В Китае, где ставка по банковским депозитам сравнительно невысока (несколько процентов в год), распространены случаи обмана клиентов, которые в погоне за обещанной высокой прибылью вкладывают средства, зачастую последние, в различные финансовые пирамиды и незаконные инвестиционные фонды.
Ситуация усугублялась тем, что до недавнего времени в Китае практически не было частных банков и ограничивалась работа иностранных банков с физическими лицами, поэтому конкуренция за средства последних в местной банковской сфере была невелика. Новое руководство КНР во главе с Си Цзиньпином объявило курс на либерализацию банковского сектора (https://news.mail.ru/incident/24696750/?frommail=10).
Похоже, что ухудшающееся ситуация в экономике Китая и более жесткие меры правительства к различного рода аферам вынудили иностранных спекулянтов временно покинуть китайский рынок и переключиться на операции в других регионах.
И в заключение несколько слов о внешней политике Китая.
Первое, поистине историческое событие – это встреча председателя КНР Си Цзиньпина и главы администрации Тайваня Ма Инцзю, состоявшаяся в Сингапуре в январе 2016 года, которую ждали 66 лет. По итогам встречи стороны подчеркнули необходимость придерживаться «консенсуса 1992», поддерживать существующий статус-кво в отношениях и с уважением относиться к ценностям и выбору пути развития друг друга (https://news.mail.ru/politics/23888775/?frommail=1).
Отвечая на вопрос о том, будет ли Китай наращивать свое военное влияние в мире и не хочет ли он отобрать у США роль «мирового жандарма», Си Цзиньпин ответил, что КНР «была, есть и будет движущей силой мира во всем мире, общего развития и международного сотрудничества».
«Китай наращивает усилия для мира и развития не потому, что хочет стать “мировым жандармом”, и тем более не по тому, что хочет занять чье-то место. Мы всегда считаем, что проблемы страны должны решаться ее собственным народом, а мировые проблемы должны решаться посредством консультаций между народами всех стран», — подчеркнул Си Цзиньпин.
Китайский лидер также отметил, что КНР придерживается принципа невмешательства во внутренние дела других стран, и считает, что международные и региональные конфликты должны быть решены мирным путем.
«Китай неоднократно заявлял, что проводит политику оборонительного характера и никогда не будет стремиться к гегемонии, участвовать в экспансии или навязать свою волю другим», — заявил Си Цзиньпин.  (https://news.mail.ru/politics/23669120/?frommail=1).
России в этой стратегии отведена роль агрессивного оппонента Запада, с помощью которого Китай будет давить на Вашингтон и Брюссель. Сам же Китай будет играть роль более взвешенного и солидного игрока, в случае необходимости благодушно мирящего подравшихся между собой "бледнолицых.
Возрастающее влияние Китая привело к тому, что две сверхдержавы оказались в «ловушке Фукидида», ситуации, которая может привести к военному конфликту, пишет аналитик издания The National Interest, политолог С.Н. Йаффе. Но итог сино-американских отношений, в отличие от афино-спартанских, еще не решен, поэтому все еще можно исправить, передает слова эксперта РИА Новости.
Так называемая «ловушка Фукидида» - это термин, который произошел из древнегреческой мифологии. Тогда Афина и Спарта оказались в условиях, когда война оказалась неизбежной, так как Афинское могущество росло, а Спарта не могла допустить своего смещения с политической арены.
То же самое, по мнению аналитика, сейчас происходит между Китаем и США. Также он считает, что упорное нежелание признавать или показывать тот факт, что противоречия между этими державами существуют, может оказаться другой «ловушкой Фукидида», в которую страны могут угодить, пытаясь избежать обострений. Несмотря на пессимизм автора, остается все же надеяться на способность политиков решать проблемы с помощью дипломатии В то же время массовое организованное насилие силовых ведомств Китая за счет строгой иерархии неограниченных в численности, преданных своему государству бойцов и командиров Народно-освободительной армии Китая (НОАК), войск охраны (вооруженной народной милиции), сил безопасности (с опорой на патриотические «триады») и органов общественного порядка способно тотально контролировать всё и вся и на деле вполне справляется с «тремя силами зла»: атаками экстремистов, сепаратистов и террористов. Поэтому начатая в 2012 году военная реформа в КНР не трогает несущий каркас: народная армия подчинена партии, повышая свой военно-технический уровень, боевую мощь и Дух Победы народных Вооруженных Сил.
Китай объявил новый план военной реформы, включающий в себя создание трех военных институтов, сообщает IRIA News со ссылкой на CCTV News.
Центральный военный совет КНР выпустил директиву об углублении военной реформы почти через два месяца после того, как председатель КНР Си Цзиньпин представил первый за десятилетия широкомасштабный проект реформ в армии.
Главной их целью является дальнейшая рационализация управленческой структуры, что включает в себя и увольнение некоторых военных.
В соответствии с директивой, будет создана новая структура, в которой Центральный военный совет возьмет на себя функции управления Народно-освободительной армией Китая (НОАК), Народной вооруженной милицией и резервными силами.
Общая цель — в достижении прогресса и получении конкретных результатов до 2020 года от военной администрации и совместного оперативного командования, в оптимизации военной структуры, укреплении политической системы и гражданско-военной интеграции. Кроме этого, внимание уделено строительству современной военной системы с пониманием китайской специфики, способной побеждать в современных информационных войнах.
Лидер КНР Си Цзиньпин особо подчеркнул необходимость учитывать китайскую национальную специфику при модернизации вооруженных сил.
По словам Си Цзиньпина движение в сторону формирования общего командования Народно-освободительной армии Китая, учреждение ракетных сил НОАК, а также сил стратегической поддержки НОАК является дальновидным решением Центрального комитета Коммунистической партии Китая и вехой развития вооруженных сил страны (https://news.mail.ru/politics/24445299/?frommail=1).
Постоянно поступает информация о противостоянии Китая, с одной стороны, Японии и США., с другой стороны из- за спорных островов.
Так, например, Китай разместил несколько ЗРК на одном из спорных островов в Южно-Китайском море.
Об этом сообщил телеканал Fox News.
По данным телеканала, который ссылается на оказавшиеся в его распоряжении частные спутниковые снимки, КНР разместила «две батареи из восьми зенитно-ракетных комплексов HQ-9, а также радиолокационную систему» на одном из Парасельских островов (острова Сиша).
Представитель властей США подтвердил подлинность полученных Fox News фото (https://news.mail.ru/politics/24865839/?frommail=1).
Угроза возможного конфликта заставляет Китай включиться в безумную гонку вооружений. Свидетельством этого является хотя бы следующая информация.
Китай предостерег американский самолет-разведчик от полета в Южно-Китайском море Китай заинтересовался покупкой самолетов семейства Ту-204. Китай направил военные самолеты в объявленную КНР зону ПВО
В Китае испытан самолет, который по скорости превзошел все современные сверхзвуковые самолеты. Об этом сообщает ТАСС со ссылкой на китайское телевидение.
Известно, что США давно разрабатывают гиперзвуковой самолет нового поколения. Сейчас самым быстрым в мире считается американский стратегический сверхзвуковой разведчик «Черный дрозд».
Китайские эксперты утверждают, что военные смогли создать машину с гиперзвуковым воздушно-реактивным двигателем, которой до сих пор не было ни в одной стране мира.
Ученым удалось разработать прочные, легкие и огнеупорные новые материалы, способные выдержать высокие температуры, до которых разогревается летательный аппарат при полете на гиперзвуковой скорости.
Такие самолеты нельзя использовать для пассажирских перевозок. Они необходимы только для стратегических военных задач, связанных в основном с разведкой

Подведем итоги.
1. Реформы Дэн Сяопина были позаимствованы из истории революционной России, когда после мятежей в Кронштадте и в Тамбовской губернии ВКП(б) начала новую экономическую политику (НЭП), предоставив относительную свободу деятельности частного капитала. Но Китай, похоже, вовремя не скорректировал свою экономическую политику и капитализм во всю расцвел в Поднебесной. Тому способствовали несколько факторов. Во-первых, привлечение иностранного капитала с новейшими технологиями на очень выгодных условиях. Во-вторых, решение открыть доступ капиталистов в КПК, а также постепенное усиление коррумпированного слоя в партийно-государственном аппарате. Кроме того, в условиях растущего капиталистического сектора росло число местных спекулянтов и аферистов различных мастей. В итоге родилось нечто до сих пор невиданное – гибрид социализма с капитализмом.
2. Приведу оценку динамики народного хозяйства КНР в 2014 году, данную в Докладе Премьера Госсовета КНР Ли Кэцян о работе правительства Китайской народной республики (ЭФГ N9 за 2015 год): «Весь прошлый год развитие страны протекало у нас в сложных и суровых условиях внутренней и международной обстановки. Оживление глобальной экономики шло непросто и неровно при дивергенции в тенденциях развития ведущих экономик. Продолжал расти прессинг, обусловленный снижением темпов роста национальной экономики, при взаимном переплетении многообразных трудностей и вызовов». И вот в середине прошлого года плотину прорвало. Стихия рынка начала захлестывать страну. Новое руководство КПК предприняло контрмеры, но насколько они эффективны, покажет время.
3. Пока нет ясности и в отношении судьбы социализма в Китае. Ответить на вопрос "Что ждет Поднебесную?" - непросто из-за сложной диалектической взаимозависимости множества внутренних и внешних факторов, действующих подчас в диаметрально противоположных направлениях. Не исключен вариант контрреволюции. До нее осталось два шага. Конечно, западные империалистические державы заинтересованы в смене политической системы в Китае, однако следует понимать, что определяющими все-таки являются не внешние, а внутренние причины возможной трансформации. Сработает ли в данном случае диалектический закон перехода количества в качество – покажет будущее. В самом Китае хватает внутренних противоречий между надстройкой и экономическим базисом, чтобы этот закон диалектики сработал.
4. Анализируя китайский кризис в сфере финансов, нельзя забывать об одной важнейшей закономерности глобализации – тесном взаимодействии и сильнейшей взаимозависимости экономик отдельных стран от общемировой конъюнктуры во всех сферах мироэкономики: торговле, инвестициях, движении рабочей силы, финансах.
Для Китая решающее значение имеет не только импорт новейшей техники и технологии, финансовых ресурсов, но и экспорт его товаров во все страны мира, особенно в США и Евросоюз. А имея в виду продолжающийся мировой социально-экономический кризис, шансы наращивать внешнюю торговлю и привлечение выгодных инвестиций у Китая становится все меньше и меньше. Эксперты отмечают «просадку» китайского экспорта. Особенно наглядно это проявилось в торговле с Россией.
5. Открытым остается вопрос о массовых социальных протестах безработных и трудового народа Китая, хотя имеющаяся статистика говорит о нарастающей тенденции. Но трудящиеся массы без соответствующей общенациональной организации бессильны что-нибудь решительно изменить. А КПК со своим карательным аппаратом вряд ли допустит возникновение оппозиционной революционной партии. Хотя «пороха» в стране предостаточно.
6. Для Китая социализм - это единственно реальный путь разрешения острейших противоречий и выживания в этом мире. Другой, капиталистический путь - это катастрофа, падение страны в бездну. Надеюсь, что в руководстве КПК большинство людей эту истину в полной мере осознают. Тем более, что у них перед глазами пример современной капиталистической России.


Рецензии