Замок без привидений. Глава 32. Рандеву у подошвы

Глава 32.

Рандеву у "подошвы".


Как они ни спешили, однако успеть вовремя не смогли. Тропа, ведущая к заветной вершине, к Сердцу клятых на все лады Дебрей, оказалась уже перекрытой. Двунадесять наёмников, не скрываясь особо, вольготно на ней расположились. Явно не ожидают яростной схватки. Разве, что готовятся к кровавой потехе. Ну, эти-то не сила - отребье. Во второй линии народ куда серьёзнее. Упыри, чтоб их, как живые, так и поднятые. Это забота магов. Они совладать должны. Поодаль чуть, на обочинке, привалившись горбатой спиной к валуну, расположилось нечто, вероятно, тот самый Зумбу. Осторожный сукин сын. Из ружья его не поцелить далековато. А где же самый главный? Неужто и сейчас  ускользнёт? Король зло прищурился и яростно сжал кулаки, даже краги скрипнули. Был бы Гронб здесь, он  незамедлительно отдал бы приказ об атаке. Силы примерно равны. Шанс всё закончить здесь и сейчас, велик, как никогда. Но мерзавца нет и приходиться ждать, сдерживая, рвущуюся наружу злость. Его величество искоса глянул на верховного магистра. Тот и с седла не слезает и, кажется, даже моргать не смеет, ждёт. А Гарро?.. Генерал сам на себя не похож и не только потому, что сейчас на нём ни привычная, приросшая к телу сутана, а одёжка походная. Инквизитор-ревнитель вполне может сойти за искателя приключений или... убийцу. Глаза-то - сталь тусклая, ни искорки живой, только обещание смерти. Гм... королю есть, за что себя хвалить: хороших людей подобрал он себе, решительных, не добрых. Маги, те в сторонке, как две муравьиные кучки. Сидят мэтры, промеж себя разговор ведут, только им слышимый и понятный. Капитан Невидимых?.. Ну этот истинный Невидимый. Где-то тут обретается. А где не понятно. И бойцов своих толково расположил: возле монарха трое. Остальные... Кхе... Ну, они ж Невидимые.
Жаль всё-таки - не успели... Ага, есть какое-то движение на тропе. Эх... Его  величество досадливо сморщился, а Надд Ори замер перетянутой струной, дотронься - лопнет.  Не охотники из Дебрей выбрались, а отряд, оставленный заградительным кордоном. Хотя... какой же это отряд!? Пара общипанных ведьм, полудюжина разбойничков, вида далеко не бравого - вот и вся армия.
Ори скрипнул зубами:
- Молодцы наши. Хорошо врага взгрели. Ошмётки к холму приползли. Папе на злых ловцов ябедничать. Только, где этого самого папу черти таскают? Может, всё-таки ударим, ваше величество?
Беспокойство магистра было более чем понятно. Дочь ведь там - в глухомани лесной. Жива ли?..
Король, сердце в груди усмиряя, отрицательно мотнул головой:
- Ждём, Надд. Ждём.
...Вдоль узенького, густо заросшего перешейка пришлось улепётывать со всей возможной скоростью. Она, правда, едва ли была  выше, чем галоп возбуждённой черепахи. Ну да не до жиру, быть бы живу. Тряска, которую произвёл осчастливленный магическим ливнем Дождевой червь, пробудила от сонной медитации его ближайшего соседа. И он, сначала нерешительно, а потом, кровь учуяв, уже и в голодном азарте, тоже вылупился из-под травяного ковра с желанием перехватить чего-нибудь скоромного. Вдруг, да обломится? Кинутся ошалевшие звери, глаза вылупивши, в разные стороны и забегут на его деляну. Но никто его визитом не почтил и здоровила червь, размером ничуть не уступавший собрату по крови, в огорчении стал махать щупальцами, настырно приглашая нерешительных сделать в его сторону хотя бы шажочек. Те - в отказ. Ишь, капризули... Мало ли, что им не желается быть сожранными. Кто ж их спрашивает? Припёрлись сюда незваными, так будьте ласковы - к столу, в качестве главного блюда.
До того чудище разошлось - на силу отбились. Тут картечница Колумбэ опять  сгодилась. Секла она извивающиеся отростки добротно, целыми просеками. Только так и уцелели, потеряв, однако двух ящеров. От того к холму подошли несколько позже, чем того хотелось. Мало того, что недобитки сюда же подтянуться успели, так ещё и ведьмы уцелевшие в себя пришли. Толку от обеих было теперь не много - на каменистой тропе растительности нет, а от лесу корни не дотянуться, что до призывальщицы, то поистратившись в сражении, она только и смогла, что вытащить их берлоги какого-то облезлого оборотня, скорбного паршой. Однако малому отряду охотников, и без того вымотанному непростой дорогой и горячей схваткой, начало казаться, что препоны на их пути никогда не закончатся.
- Мы обречены на вечный мордобой, - уныло выдала Стана, без всякого удовольствия разглядывая противостоящее воинство. - Пошли что ли, мужики. Порвём их в клочья и по домам. Устала я. Хочу диван, кувшин вина и... И больше никого не хочу, даже на это сил нет. О,  а это, что за птах?
На тропу спланировало, что-то большое и неуклюжее. Разлаписто пробежалось с растопыренными крыльями, гася скорость и сразу принялось невнятно орать.
- Видать, главнокомандующий явился, - обоснованно предположил, Траффи. - Вот теперь она потеха самая и начнётся.
Что потеха, то потеха. Тут уж так - лоб в лоб, сила на силу, чья возьмёт, чья переломит. Одним, за каким-то чёртом, до зарезу нужно на вершину холма к замку, который вовсе и не замок. Другие же, по причинам тоже далеко не ясным, их туда никак пустить не желают, запрашивая за проход несуразно высокую цену...
- Пацана... - громко, зло, но невнятно потребовал крылан, преобразуясь на глазах обомлевшего народа. Ведьмы вспикнули от восторга. Ловцы едва ли не хором матюгнулись. - Пацана мне отдайте... и можете... можете валить. Вы мне не нужны.
-Ага, конечно... - пробурчал Колумбэ, приобняв, трясущегося со страху Лона, - размечтался, чешуехвостый. Не бойся, малыш. Пока хоть один из нас жив, этой ящерице до тебя не добраться.  Ну, господа охотнички, есть идея, как этого гада валить станем?
- Пацана... - Гронба, похоже, заклинило.
- Заткнись, на хрен, - рявкнула Стана, припомнив, что она язва по определению. Даму понять можно; настроение ни к чёрту. День-то как не задался.
- Хм, не очень конструктивно, - высказал своё мнение Прак, - но должен сказать, что я с тобой полностью согласен. Лупить мы их будем всем, что у нас есть... всем, что осталось. Осталось не мало. Я в отличной форме. Сберёг всё, что мог. Тулли, сдаётся мне - тоже. Так, что магическая поддержка, парни,  вам обеспечена. Ори, некроманта видишь?
- Угу, - экспедитор была зла на весь свет, ещё не отойдя от обнимашек с ухожёркой. Вот отвратное существо, хуже Станы, честное слово. - Возьму на себя защиту от его отравляющих заклятий. Он могуч, но и я... х-ха... не слаба. Глянем, кто кого пересилит.
- Добро. - Рейнгольд тронул бородку, аккуратно так, одним пальцем. - Тогда этот... гм... что меня молнией саданул - мой. Траффи, передний ряд...
- С ним проблем не будет, - вожак уже проверил ружьё. - Их больше, но толку с того. Они нам только помеха досадная. На расстоянии удержим. Кого и подсократим. Что во-он с теми делать будем?
С кем "с теми" Праку спрашивать было не нужно. На тропе, на самом уже подъёме нервно переползая на своих вывернутых конечностях, маячили упыри. И да - они-то проблемой были. Без боевых заклятий стольких, - считай более дюжины, - ловцам не одолеть. А маги будут про меж себя дуэлировать. Причуда у них, у магов, такая, друг дружке "фуфел чистить". Про "фуфел" - это опять лекарша. Она вообще решила сегодня самоё себя переплюнуть, явно ощущая свою малую полезность в предстоящем деле. Что там выходило? Лона беречь. Понятно - от него ни шагу. И воевать ей, видимо, достанется в очередь последнюю, когда никого уж на ногах не останется. А это случай, хуже которого уже и не представишь.
Наверху господин Гронб, словив от языкастой блондинки горячий горчичник, погнал своё разозлённое воинство в лобовую атаку. У него тоже козырей в рукаве не густо осталось, разве, что молнией садануть какого не прогнувшегося упрямца. Так ведь и это нужно беречь до момента верного. Во-первых, желается садануть не абы кого,  а проклятого мага, в прошлый раз уцелевшего, а во-вторых... Во-вторых, Гронб мог ударить всего раз. И это его несказанно огорчало. Он уже дал себе зарок, что способность свою обязательно разовьёт, и даже ругнул себя, что не сподобился сделать это раньше. Но что уж теперь слёзы лить? Потом, потом... Наступят же и для него, страдальца, спокойные времена. Вот разделается с надоедливой мошкарой, уберёт мелкого конкурента, въедет в замок на белом коне и уж тогда...
- Пошли вперёд, недоноски! - ревел он на своих бойцов, не знавших, кого бояться больше его или тех, из лесу выбравшихся. - Шевелите булками!
Колумбэ ссадил мальчишку на землю:
- Стана пригляди... Поехали, что ли, парни... - и тронул повод. - Пора заканчивать эту бодягу.
Удар первый, лютый, когда страх тебя ещё не отпустил, ловцы сдержали достойно, разрядив во врага всё, что стреляло. Редкий свинцовый дождик пыл нападавших не остудил и завязался бой, страшнее которого нету - рукопашный, глаза в глаза.
И тут оказалось, что притёртая за долгие годы совместной работы парочка Траффи - Трабль в драке не на жизнь, а на смерть обладает поражающей воображение эффективностью. Короткая сабелька следопыта и большой, широкий нож вожака успешно пробивали аккуратные дырочки в кожаных куртках, а если подворачивались, то и в штанах наёмников, если и не убивая, то гарантированно выводя их из строя. Не будь  численное превосходство гронбоовцев столь подавляющим и отбились бы парни. Пока же всё было под большим вопросом. Колумбэ пособлял в меру сил своих и ловкости. Силы в дровосеке было, что в буйволе. А с ловкостью... Тут, да, возникали проблемы. Пока приклад картечницы был цел, медвежестость его была не особо приметна. Но вот деревяшка разлетелась от удара пришедшемуся по чужому ружью и Колумбэ пришлось взяться за топор. Вот когда пригодился, а то всё таскался за ремнём без особой надобности, как сомнительного свойства украшение. Была мысль пробиться к павшему в бою ящеру - там, у седла ещё ружьё осталось. Без заряда, но с прикладом, покуда целым, но закрутилось всё - обернуться нельзя, без риска получить острое железо в пузо. Кому ж такое надо?.. Стало быть, и выбора нету. Топор, так топор. Колумбэ топорище, отполированное в трудах, по ладони пропустил и ухватил инструмент ставший оружием впритирку к "броде". Знатный кастет вышел, таким любо дорого орехи колоть... ну или за их отсутствием крепкие  вражьи головы. Первым же ударом-выпадом дровосек снёс кому-то пол-лица. Его кровяной волной залило по пояс и в таком демоническом виде добряк, любящий детей и спокойные вечера у камелька, с головой ушёл в багровую муть бездонного омута.
В миг этот все вокруг замерли. Буквально все. Гронб, уж на что был лют и склонен к кровавым потехам, а и то поразился такому беззаветному погружению в людоедскую действительность. Парочке охотников, успешно защищавших друг другу спины, даже пришлось потесниться, давая простор соратнику. Да и опасение их проняло - не зашиб бы, дубиншка.
Непросто приходилось и дамам. Ладно Тулли, тут вроде бы всё ясно - не зевай, отбивай целый рой отравляющих заклинаний, на который проказник Зумбу оказался чрезвычайно щедр. И концентрацию и зоны воздействия он менял едва ли не ежесекундно. Экспедитор уже запарилась ото всего отмахиваться, а некромант, казалось, был неутомим. Вот и опять вдоль тропы потянулись к беснующемуся Колумбэ туго перекрученные жгуты чего-то недоброго. Да-а, ответственно к вопросу подготовки подошёл одарённый самоучка. Не спи Ори! Какое - спать!? Испарину со лба вытереть некогда!
Но Стане-то, лекарше, вроде бы чего напрягаться? Знай себе, сиди в сторонке, следи, чтобы Лон не сбежал. Всего делов-то... Мальчишка он спокойный, послушный... всегда был. Но не сегодня. Не сейчас. Тут, у подножия холма, будто почувствовав, что-то Лон, словно переродился. Не сиделось ему на месте. Так и рвался он в бой. И не показухи для, беспокоя из мальчишеской вредности острую на язык бебиситер, а действительно - в бой. В самую его гущу.  Он уже несколько раз, втягивал щупальца, рвущейся на волю осьминожки. "Ох, тётя Стана, если б не уважение к тебе..." - так и читалось в его глазах. Тётя Стана, внутренне робея, этим самым уважением пользовалась на всю катушку.
- Сказала я тебе: "Сиди тут!" Значит - сиди. Там и без нас сейчас не протолкнуться.
Но тяжелее всего приходилось Рейнгольду Праку. Вот на кого вся тяжесть свалилась - не подломись хребет. Тут тебе и мелко пакостящие ведьмы, насылающие  неисчислимый гнус на трёх зелёных пехотинцев. Их к порядку призови!.. Ох, и склочные бабы. Вервольф в драку полез и всё норовит Колумбэ с тылу обойти и в загривок вцепиться. Уж сколько раз эту псину отгонял. Клыкастый оказался поразительно выносливым. Получил пару горячих заклятий, а всё ещё на ногах. Понятно, что были они несколько ослаблены и, может, не очень точны, - поди сосредоточься, когда на тебя самого сразу трое с саблями и матюгами прут, - но всё-таки, хоть какой-то результат должен быть. Становилось понятно, что не зря призывалка притащила сюда именно этого доходягу. Заморыш оказался не простым. Так ведь и это ещё не всё. За Гронбом, здоровенной образиной, глаз да глаз нужен. Вон он, за людской шеренгой замер. Присматривается к чему-то... Чтоб вас всех!.. Сабельный клинок снёс поля шляпы, едва не отчекрыжив нос Прака. Хорошо - он у него короткий, а то бы... Страшно подумать, как бы он после без баб-то...
- Ах, ты ж... и далее длинно и непечатно. Прак обозлился на обидчика и, оттолкнув какого-то верзилу, припустил вслед за перепугавшимся разбойником.
Их обоих можно было понять и поверить во взаимную искренность чувств. Один едва не потерял лицо, в истинном смысле слова, а второй, только что по косорукости не пришибив противника, записал себе в кровные враги фальбургского мага. Мысль о дезертирстве с поля боя на глазах собственного начальства, всколыхнувшая его не развитой разум, в данных обстоятельствах не показалась совсем уж абсурдной. Только была несколько запоздалой... Рейнгольд его догнал... а саблю он купил всё-таки хорошую.
Смерть одного из своих бойцов Гронба не тронула. Однако увидев, как чародей, вполне по-солдатски, расправился с перетрусившим придурком, он попытался улыбнуться. Куда, спрашивается ещё? Итак пасть от уха до уха. Интересно, у  него уши так и не отвалились. Он решил, что обязательно об этом подумает, но не сейчас... Сейчас на поле боя сложился момент, которого он, собственно, и дожидался. Его отряд сумел разделить обороняющихся. И даже если... Это вряд ли, но будем иметь в виду, скажем, в качестве чуда... Даже если они сейчас уцелеют, главного он добился - никто из них не успеет на выручку мальчишки. А девка при пацане? Она девка и есть. Гронб не сдержал торжествующего хрипа.
- Навались! - рыкнул своей завязшей, было, армии, пустил по пальцам голубые трескучие искры и двинулся вперёд, медленно и неотвратимо, как дредноут. - Зумбу, спускай своих собачек. Самое время для их куража.
Некромант отвалился он валуна, как мог, распрямил свою горбатую спину и одним движением не руки - лапы послал от себя нежить, придержав лишь мелкую, хромающую  уродину.
- Ты останься. Видеть хочу. И не верти башкой - всё размывается. Не верти, сказал, отправлю во-он к тому, мелкому, на повторное свидание. Х-хе... Это же он тебе передние грабки укоротил. Или поквитаться хочешь?
Маленький упырь весь сжался и припал к каменистой земле.
- О, как! - Зумбу был неприятно удивлён. - Ты его боишься. Надо же. Упырь - боится. Это что-то новенькое. Не отворачивайся. Там сейчас самое интересное начнётся.
...Монарх, уже начавший проигрывать битву собственному нетерпению, стукнул кулаком по луке седла:
- О-о, ну когда же... когда?
Охотники выдыхались и стали пятиться к лесу, но окаянный Гронб, чтоб ему... опять завяз. На сей раз ему помешали свои же, плотно закупорив узкую тропу. Монстр взревел и стал обращаться.
- Ага-ага, - его величество, глазом загоревшись, посмотрел на магов. - Господа, вы знаете, что делать. Эх, с двух сторон бы обхватить, для надёжности, да ландшафт нам не изменить. Проклятое обрывистое отрожье! Выдвигаемся... Все! Капитан, пленных не брать.
И лес, до того надёжно скрывавший королевскую засаду, ожил. Невидимые стали видимыми, но и только. Ни тебе воинственных кличей, ни призывов порвать всех на знамя сопредельного государства. Ничего подобного. Бойцы личной королевской гвардии двинулись вперёд быстро и очень тихо. Двести ярдов! Всего двести. И времени на это нужно, ровно столько, чтоб два раза спину почесать. Но продержаться ли те, кто принял на себя всю мощь удара многократно превосходящих вражеских сил? Гронб вон уже крылами забил. Упыри в драку кинулись не щадя своих же. Им, дохлым, что?.. Приказано вон тех зелёных сожрать. Значит, сожрут. А все остальные - досадная помеха на пути.
Гронб рассчитал всё верно, исходя из того, что видел. Мужик с топором уже упал. Окочурился нет ли - не ясно. На его месте свирепствует какая-то лютая блондинка. Пацан? Мелкий засранец отчего-то в бега не кинулся. А уж как его к тому понуждали, едва ли не взашей гнали и даже отвесили подзатыльник. Но... Вот он выпускает, что-то из себя... Как!? Он ведь не обращённый! Гронб от неожиданности едва не забыл, что надо крыльями-то махать хоть через раз. Что творит, мелочь голопузая!..
Лон на Стану шибко обиделся: чего она дерётся-то? Сама, понимаешь в сечу, а его, стало быть - в лес. А в лесу одному неуютно и страшно. И рука у неё тяжёлой оказалась. Мальчишка выпустил осьминожку. Потом чуть подумал и сделал то, чего до сих пор не вытворял: отпустил от себя маленькое чудовище, натравив его на трёх злых дядек, что окружили тётю Стану и валяющегося с окровавленной головой дядю Колумбэ. Потом выпустил ещё одну и ещё...
- Получилось! - заулыбался он. На его искажённом лице улыбка выглядела жутковато.
Его мелкие монстры - размеров с некрупную собаку несколько улучшили положение охотников. Но тут Трабль пропустил сабельный удар в правую руку, а прикрывающий ему спину Траффи получил от вражеских щедрот прикладом в грудь и рухнул на колени. На ногах остались трое - две измотанные дамочки и Прак, оказавшийся самым грозным бойцом. Тел вокруг него было навалено!..
с высоты Гронбу всё было прекрасно видно, но отчего-то он медлил. Заряд молнии, который он приготовил для самой опасной или самой важной цели был способен испепелить любого. Но кого?.. По значимости всего предприятия, убивать, конечно, нужно было пацана. Но как быть с проклятущим магом, что уже угомонил трёх упырей. Вот ведь, сколько мощи в молокососе. Кто бы предполагал? Значит - его поджарить до состояния кучки пепла, для удовлетворения чисто научного интреса. И тут...
- А это кто ещё?.. - Гронб увидел бегущих к месту боя людей. - Я, вроде всех своих задействовал. Опа... - у летуна крылья сложились сами собой и он рухнул на каменистую почву всей своей тяжеловесной тушей.
Господин ректор ФАКа очень любил использовать заклинание усиленной тяжести. Он и на охоту на утицу или гусиков никогда не брал с собой ружья, а без добычи не бывал.
- Маги! Откуда!? - ревел с земли подбитый птероноид.
И точно, именно - маги, во множественном числе. Зумбу, тоже не ожидавший никаких гостей, вдруг оказался лицом к лицу со скромным дядечкой, от которого уже и не убежать. Королевский маг, был мужчиной зело сообразительным и первым делом изничтожил мелкого упыря, оставив некроманта таким же зрячим, как крот.
- Наслышан я о тебе, - без эмоций проговорил чародей, заклятием ломая позвоночник обращённого. - Особенно о тех бесчинствах, что ты в Цаплице натворил. Я бы, наверное, тебя и убивать не стал... пока... не стал бы. Но король выразился яснее ясного - пленных не брать. И потом, чего миндальничать? У нас ведь есть духовник...
Зумбу не был готов умирать вот так запросто, без всякого героизма. Впрочем, геройскую смерть он тоже вряд ли бы приветствовал, но его никто не спросил и он просто умер.
Цель для Гронба обозначилась сама собой. Бить в напавшую на его людей солдатню, проку не было. От них он уйдёт. Обязательно уйдёт. Людишкам с Гронбом не совладать. Маг, что сейчас сабелькой снёс кому-то голову... Не-ет, не дорубил, сопляк наконец-то выдохся. Не удержит он изменённого. Лон? Пошёл он к... С ним позже. Когда силы восстановятся. Тогда кто же это?
- Хе-хе, - Гронб поднялся с земли. Тяжко, но ноги двигаются. Отойти подальше, расправить крылья... - А для этого... - монстр вытянул обе лапы в сторону ректора Академии. - Для этого ты должен сдохнуть!
Уже затупившаяся сабля в руках Рейнгольда, оружием была никчёмным. Плотную шкуру на лапе Гронба она даже не просекла, но сделала своё дело, сбив прицел и ослабив заклятье.
Солдаты короля прорвались к беснующемуся чудовищу. Потом, общими усилиями, оттащили его от молодого чародея. Прак был жив, но ему изрядно досталось от мощных пусть и тупых когтей. Так что потом он мало мог припомнить. Так, осколки, которые не желали складываться в картину действительности. Единственное, что ясно отпечаталось в его сознании, это сидящая на тропе, дымящаяся фигура ректора в волосах, которого пляшут задорные голубые искорки и его вразумительная речь:
- Бу-ушт...  бу-бу... охт...
"Добро пожаловать в мою жизнь!" - подумал Прак, прежде чем отрубиться.