Юная вафлеманка

Сижу - сосу палец, а что делать - вафель уже седьмой день «изверги»-родители не покупают. А началось все с одного разговора на кухне. Вообще все краеугольные решения в нашей семье принимаются именно там. Мама мыла посуду, бабуля решала свои судоку, а я бегала и требовала свою любимую вафлю, точно знала, что еще одна оставалась в пакете, который эти жадины прячут в одном из верхних шкафчиков кухонного гарнитура. Наконец, мои юные неокрепшие нервы не выдержали, я обняла папу за ногу и жалобно посмотрела наверх, условный сигнал «сейчас я так зареву, что вы меня все втроем не успокоите».
- Тату, - даю ему последний шанс.
- Козочка, надо дать ей, – сейчас начнется. – папа достал пакет и вручил мне заслуженную награду за актерское мастерство.
- Да давай, корми вафлями пока диатез не вылезет, - мама посмела упрекнуть щедрого отца.
- И вообще, надо её после праздников логопеду показать. Пять лет скоро, а она не одного слова не знает! – мама печально выдохнула.
- Как же не знает, а «тату»? Знает, кто любимый родитель. – улыбнувшись, он посадил меня к себе на колени, - мой танчик, вафельку соссет. Утя-путя.
- Конечно выдрессировал, как собачку, она же за печеньку мать родную продаст. «Тату» - нет такого слова в русском языке. Думаешь мне не хочется услышать «мама»? – на кухню зашел кот Цианид и произнес «маум», он обращался к бабушке, мол «дай Вискаса», - вон даже Цика «мама» умеет говорить!
- Сейчас мой маленький, сейчас, - бабушка, закрыв книжку, насыпала корм в миску животного, - Женя, да ты не переживай, это наши гены. Вон сына - тоже до пяти не говорил. Да и я сама долго молчала до шести, по-моему. Думали девочка немая. Первое слово у меня было «моку».
- «Тату», «моку» нет таких слов, а что это «моку»? – мама не поддельно заинтересовалась.
- Целая история, помню, баба Женя (папу бабуля назвала в честь прабабушки – дочку хотела) рассказывала. Когда мне пять было… Деревня же - в субботу с утра на базар, меня с собой. "Туда едем," - говорит: "Сидишь на заднем сиденье кубики с буквами крутишь, рядом банка молока литровая. Маленькая, толстенькая, не говоришь совсем; больной ребенок. По докторам таскали – все без толку. Пока торгуем, в машину поглядываем – сидишь кубики все вертишь. Только уровень молока в банке падает. Домой приезжаем – сопишь, строишь что-то. – тут бабушка изобразила, как это было. Родители засмеялись, и я за компанию, - говорит молоко я любила спасу не было, так они его у соседки покупали свежее и дешево. Потом соседская корова околела. Что делать? Денег мало было – каждый день на базаре литр покупать дорого, да и разбавляли его там. Так кто-то посоветовал сгущенки купить и кипяченой водой её разбавлять, типа молоко получится. Вот они мне набодяжили, кружку дали - на реакцию смотрят. Сделала глоток – не то, говорит: "Тару на стол поставила лицо куксишь – вот-вот заплачешь. Ручки пухленькие к голове приставила – рожки коровьи показываешь и жалобно так Моку". – она опять изобразила, на кухне стоял дружный хохот. – пришлось покупать, куда деваться?
- По такой логике, ей надо вафель не покупать, и то первым словом будет «вафли». – мама все еще смеялась.
- А вы попробуйте, главное же начать. Потом пойдет и покатится. Меня после той истории за полгода говорить научили. Специально делали, чтобы просила чего-нибудь. Мама еще рассказывала, как я у логопеда была. Выхожу от него, мать спрашивает: «Ну как, что?». А я ей: «Доктол хитлый - плосил сказать лыба» - опять три источника вокруг меня, а мне что-то взгрустнулось.
И вот уже прошла неделя, нет у них сострадания к человеческому горю. А если у меня вафлезависимость? Вдруг у меня ломка начнется? Но говорить я не буду, не хочу – гордая я. Да и о чем с ними разговаривать? Стерплю...
Как же вафельку хочется – палец совсем не то, все-таки. А еще я лентяйка: вот они думают, что я шнурки завязывать не умею. Да не умею и учиться не буду. Дома тату завязывает, а в садике мальчики. Приятно же, когда мужчины у твоих ног, и делать ничего не надо.
Звонок в дверь. Это тату пришел, бегу к нему – он берет меня на руки и целует в щеку. Борода у него колючая и табаком пахнет. Опять нет вафель, да что он за отец такой – садист. Тут гордость меня оставила, и я пошла на сделку с принципами.
- Тату, вафю! Вафю! – слышу собственный голосок.
- Девочка моя, Мотя, СТ-шечка любимая, сейчас! – опять прикосновение противной щетины и он скрылся за дверью.
Сижу – сосу вафлю. Моя любимая – апельсиновая, а на столе целый пакет её подружек :). Интересно, а что они придумают, чтобы получить от меня слово «мама», в гостиницу поселят её на неделю? Фигушки вам, а не «мама», нас за печенье в клеточку не купить. Нет, надо бежать из логова этих человеконенавистников. Возьму пакет с вафлями и своего настоящего друга, плюшевого тюленя Толю, и сбегу к бабе Тане. Она хорошая – не выдаст, да и вафелек ей не жалко. Пускай помучаются! Пусть узнают, почувствуют – какого это - потерять самое дорогое.