Мёртвое Озеро

[Мертвое Озеро]
[Кузнецов Илья]
[2016 год]

"Мы встретимся там, где не будет темноты."
Джордж Оруэлл, "1984"

Стоял сентябрь 2016 года. Были еще теплые деньки, но все чаще шли унылые дожди... сезон пластиковых дождей... как там пелось? "Пластмассовая жизнь" у "Сплина"... волнообразные, монотонные звуки словно ропот ног и древних барабанов, вызывающих грозу... непроглядная стена дождя... какое-то неясное чувство первобытной угрозы и власти панического страха... знак бесконечности разорван без оглядки на два ноля... фосфор, пыль мертвых галактик дробью огней поджигает сетчатку... россыпью пыли над головой яркая металлическая гирлянда звезд... говорят, одиночество - это когда слышишь, как тикают стрелки часов... не знаю, у меня по-другому... закопать свои мечты... ушло мое время...
Наступление холодных стен лучей рассвета и нового дня. Я много раз пытался докричаться до людей, но все впустую - анемия душевная, чувство апатии, инфекция бездушия овладели практически всеми... подчас лучше биться головой об стену, чем сидеть сложа руки, хотя не знаю, не знаю...
Словно с этим миром что-то не так, и опять не тает дым прежних снов в красках нового рассвета... остановиться, пока не поздно... будем верить, что ничего не проходит бесследно... момент истины, Откровение, прикосновение Бога, тайна, Enigma, вся суть Вселенной... ты уходила от меня, чтобы навсегда раствориться в предрассветной мгле... но все напрасно... нет ничего страшнее Тьмы и тишины... словно горячий пепел падает с небес вместо дождя и снега... почерк ясен... вечность... вьюга Теней... Асмодексия... неудержимая тоска и отчаяние, чернота... словно песком морским сквозь пальцы скользит мир будущего... его нет уже... эфемерная нить времен порвана... на дне дыма... шаги на свет... всего 4 шага...

Сизая пелена дымки порта, тюрьмы сырого тумана стелилась по глади Мертвого Озера, как небесная вуаль скрывающая невесту... как ни печально рассуждать так, но у каждого из нас свой собственный путь, своя дорога... и лишь в одиночестве можно понять и познать себя... поет одинокая озерная птица... ватные облака медленно плывут над сосновым лесом, окружающим Мертвое Озеро. Озеро было названо так, потому что у местных рыбаков здесь практически не ловилось рыбы. Но рыба все же в нем (озере) была. Просто не хотела добровольно ловиться. Размеренность, переходящая из дремоты спокойствия в летаргию... но все это нарушается пением лягушек и цикад...

Рак мозга... она, Алина Орехова перешагнула новую ступень болезни... это было как смертный приговор, только не от судьи, а от сонма врачей... какое-то равнодушие, апатия и безразличие всецело овладели ей... самое страшное было то, что она потеряла страх перед смертью, но может, я не прав - может ей от этого было легче, хотя мне трудно судить, излагая данную историю... неподдельное и нестерпимое горе... она словно была наполененна болью вся - от края и до края... остановилось время...
Серое небо плачет обрывками дождя...

Сидя в машине, за стеклами которой проплывали неуютные картины Карелии Алина курила и листала страницы интернета на маленьком ноутбуке. Батарея его заметно села за три часа поездки. В конце концов на рабочем столе показалась цветущая, белая как невеста японская сакура и Алина смилостивилась над компьютером и отключила его. Анна, ее младшая сестра, уверенно вела "Майбах" по трассе.
- М-да. Мрачноватая картина. Деревья как в проффесиональном фильме ужасов или в ядерном постапокалипсисе, покареженные радиацией...
- Не придирайся, - выдыхая дым вяло сказала Алина, - самое то для меня.
- Зловещее Озеро! -  нарочито "загробным" голосом сказала Анна, - так, Алин, прекрати дымить! Когда приедем - покуришь.
Алина выкинула сигарету в окошко машины и оставила его открытым, чтобы салон проветрился.
Пристрастие к сигаретам у Алины после выявления болезни было просто маниакальным.
Как договорились с сестрой, после долгих прений, что ни телевизора, ни радио в доме не будет. Интернет с компьютером - пускай, а вот, мол, телевизор и радио - нет. "Весь мир погряз во лжи... с меня накала чернухи по телеку достаточно... надоели все ти котировки цен на нефть, психологические рубежи падения курса национальной валюты, озверевшие люди эти медиа-фаны... им бы снимать фильмы ужасов, а не заниматься технологиями промывания мозгов и зомбирования населения..."
Алина хотела дожить, как затворница... что же - простирать руки к иконам и молится "Спаситель мой!"?... заниматься самогипнозом... но зачем? В могилу мне пора... тем не менее факт остается фактом - "...я больна, причем смертельно и на чудеса уповать не приходится... моя болезнь - это словно мои кровоточащие стигматы, но разве я от этого "святой" становлюсь?.."

Рванные скалы... обструкция... нестерпимый зной...

- Как тут с отопительной системой? - вяло спросила Алина, доставая сигарету.
- Пойдет, паровое отопление, котел, приедет мой муж и наладит... пока еще не холодно.

Дверь открыли. Первое, что представилось взору наших героинь - старые паучьи тенеты, которыми был затянут потолок и его углы. Анна невольно отпрянула, на что Алина рассмеялась.
- Чего ты смеешься?! - вытирая холодный пот со лба и немного разозлившись спросила Аня.
- Твои предрассудки и фобии, а в частности, арахнофобия меня всегда забавили. Прости, что рассмеялась, я пауков не боюсь, если надо - прикончу их всех до единого.
- Обнадежила, - гневно прошипела младшая Орехова и прошла с саквояжем мимо сестры.
Оглянулась:
- Ты чего стоишь на пороге? Заходи!
Словно опомнившись от состояния прострации сестры вместе вошли в особняк.
Дом, как и все его стены был окрашен в синий цвет. Пахло сыростью.
- Здесь такая необыная тишина...
- Так даже лучше.
Алина прошла вместе с саквояжем на второй этаж по лестнице, было оговоренно, что весь второй этаж - ее. На лестнице, когда она шагала по ее ступеням вверх, Алина увидела что там были зеркала в полный рост. На себя же она не стала смотреть - ей до тошноты надоело ее бледное лицо с вьющимися, как у барашка, черными волосами.
Через десять минут в дверь постучали. Открыла Анна - пришел сосед знакомиться с новыми хозяйками дома. Звали его Иваном, ему было "за тридцать". Поселок, премыкающий к Мертвому Озеру назывался Октябрьским. С соседом посидели буквально минут пятнадцать, посетовали что пока чаю не могут налить ему, но пообещали, что потом пусть приходит и подольше посидит.
 
Вечность словно зловещей тенью за спиной. За ее дверью дышит сама смерть. Собрать паззл неба из осколков атмосферы, составляющие системы... поверить в собственную ложь...

- Какой мрачный дом... - сказала Анна, - ты видно выбирала дома с призраками?
- Оставь свои шутки на потом, дом просто старый, в нем давно никто не живет - давно его пытались продать, но никто не хотел покупать этот особняк в глуши Карелии, а призраков здесь и подавно не было, - подытожила Алина.
- Почему ты выбрала это место, а не уход квалифицированных врачей?
- Мне надоел этот запах больничных коридоров... я хочу умереть как человек, а не как подопытный кролик в больничке, пусть даже самой платной и элитной - запах медикаментов... меня от него тошнит... эти врачи - все словно люди без лиц, равнодушные и грязные, никто я для них - лишь средство для получения денег, расходный материал...
Ломать локти, искать ответа...
Алина привычным движением открыла упаковку с лекарством - обезболивающим анальгетиком и выпила две таблетки. Вдобавок она пила сильнодействующие антидепрессанты.
Следует описать внешность Алины Ореховой нашим читателям.
Соболиные брови, темно-русые вьющиеся волосы, червленные губы, проницательные, глубокие голубые глаза, доброе, но слегка надменное лицо
Пепел памяти, пепел времен, пепел веков... такова природа вещей - ей предстоит умереть, такова несокрушимая природа вещей... "...я - лишь вещь..."

За окном поднялся недобрый, холодный ветер. По небу плыли тучи, была очень мрачная ночь.
- "Мертвое Озеро"! Звучит как название фильма ужасов, как "Перевал Дятлова"! - за чашкой чая улыбнулась Анна.
- Не плохо сказанно, - усмехнулась Алина, потягивая теплый чай из кружечки.
- Тут есть старые часы, еще дореволюционного времени, их только надо завести и будут "бить" каждый час.
- Тоже неплохо, покажи их.
Часы на втором этаже особняка напоминали по размеру кремлевские куранты или "биг бен" уменьшенного размера.
- Ну и махина... - тихо поразилась Алина и спросила сестру, - завести сможешь?
- Постараюсь, но не сегодня, но непременно, - заверила Анна, видя ажиотаж сестры.


- Ты знаешь, хоть мы и богатая семья, но мы никогда не были избалованными. И это нас закалило.
- Мирный поселок. Давай пройдемся до ближайщего кафе, кофейку с мороженным закажем, - неожиданно сменила тему Анна.
- Да, это не очумевший Питер с его диким драйвом...  но потом, сперва осмотримся в нашем новом владении

Озноб взял Алину за душу, будто на нее пахнуло свежевырытой могилой. Заливая все жемчужно-белым светом ярко светила полная Луна. Ветви кленов на колючем ветру как обугленные кости вонзались в небо.


Анна откинула пыльный целлофан, чихнула и вскрикнула Алине:
- Смотри! Тут старый пианино! - она в каком-то упоении стала наигрывать на его клавишах "собачий вальс".
Алина невольно улыбнулась:
- Да, не зря ты пять лет училась в музыкальной школе!
Анна фыркнула:
- Я могу сыграть и что посложнее. Пианино, правда, слегка ненастроенное. Только были бы ноты. Ты хотела бы послушать?
- Да, пожалуй, съездь в город как нибудь и прихвати ноты. Хочется послушать "Лунную соннату" Бетховена, - вздохнула Алина.
- Лады. Тут я видела наверху небольшую библиотеку, преимущественно - классика, - сказала Анна.
"Разве не бывает так, что совершаются чудеса... разве наш мир совершенно материален, и ничего больше? Страшно верить в это..."

В чулане Анна нашла книгу А. Кестлера "Слепящая тьма", и подумала - "что она могла там делать, а не в общей библиотеке... надо отдать Алинке - она любительница читать..."

Анна училась на психиатра-нарколога и была уже на четвертом курсе питерского мединститута. Слова Алины о том, что врачи "люди без лиц" на нее не произвели негативного впечатления - пусть старшая сестра имеет свое мнение про людей в белых халатах. "Хорошо еще не сказала, что при Сталине при "деле врачей" всех вас не перестреляли..." - с едкой ухмылкой подумала она тогда.

Серебрянные иглы звезд пронзали небосвод и печальные глаза Алины. "Сейчас бы коньячку выпить для развеяния этой депрессии..." Алине снилась ночью мать. Она странно молчала, и будто из под воды смотрела на нее. Алине часто снилась она, но теперь это предало некий зловещий оттенок - она словно звала за собой в небытие...

Через неделю сделали определенную перестановку в особняке - речь шла пока только о кухне.
В питании Алина предпочитала особенным лакомство из кисломолочных продуктов - кефира, сметаны, питьевых йогуртов.

Алина с изяществом в движениях спустилась со второго этажа - вся в красном - красном платье, шляпе и туфлях. Анна так  и замерла, когда ее увидела.
- Ну ты даешь! Прямо проказница и обольстительница мужских сердец.
- Я тебе никогда не говорила, но я предала свою первую любовь, которая была взаимной...
Так и стояла на толстом ковре под ногами, опустив взор.
- Алиночка, ты ведь знаешь - мы сестры навсегда! Давай как-нибудь после грозы, когда земля подсохнет вместе сходим в близлежащий лес. Осмотримся там.
- Да. "Лес Призраков" рядом с Мертвым Озером! Звучит загадочно и настораживающе!
- Вот всегда ты любила страшные фильмы ужасов! У тебя это не отнять!
И они обнялись.

Стояли опостылевшие еще в Питере белые ночи - солнце весь крутилось по кругу на небе не заходя на закат. Для непривычного человека - неприятно, а порой и страшно - проснуться в три часа ночи, а на дворе - солнце.

Теплый ветер пустынных улиц. Солнце стоящее в зените древних чаш весов. Странное ощущение нереальности происходящего, некоторого томления души... вернее, истомы...

Алина ухаживала за цветами, заботливо поливая их и едва ли не рассматривая каждый листочек. Она распыляла "брызгателем воды" маленькие облачка и протирала листочки, приговаривая им:
- Хоть о вас я могу позаботиться...

- Как себя чувствуешь, Алин?
- Да ничего, недавно приехали на Мертвое Озеро - теперь осваиваемся.

Алина после звонка ее бывшего парня Андрея, с которым они мирно расстались с друзьями почувствовала горячий прилив сил, изнеможение от любви к этому мужчине. "Но какое право я имею любить, если знаю, что проживу меньше полугода?"
"Может попросить его приехать хотя бы на денек, под миловидным предлогом? Но а что если я воспылаю к нему небывалой страстью? Затащу его в постель, ну а что потом? Глупо! Что за мысли у меня в голове?" - корила себя Алина, ходя взад-вперед по своей комнате и ломая себе руки в каком-то исступлении, - "Позвоню, черт подери, позвоню! Последние месяцы живу - я теперь могу позволить себе все!!! Но позвоню завтра..."
Твредость и непомерная настойчивость были с самого раннего возраста в характере Алины.

Алина встретила своего бывшего парня в халате, как потом оказалось, накинутом на обнаженное тело. Только они попили чаю - а Анны дома не было, Алина взяла в руку его ладонь и положила на свою грудь. Томное тепло от этого прикосновения отдалось нарастающим теплом в низу ее живота. "И плевать на все... я его хочу... у меня так долго не было мужчины..."
Они практически весь день не вылезали из кровати и условились, что Андрей будет приезжать каждую неделю, когда Анны не будет дома...

Алина и Анна играли в шахматы в гостинной, сидя на массивном диване под классическую музыку. Каждая обдумывала следующий ход по минуте.
Потом играли в карты "без интреса", в общем, скукота была зеленая... хоть вешайся в шкафу на шарфе...

Родители Анны и Алины рано почили, но оставили своим дочерям солидное наследство. Нет, на яхты бы не хватило, но на хлеб с маслом и черной икрой каждый день бы хватало.

Анна неожиданно вскочила и понеслась в ванную. Алина слышала, что ее шумно тошнило.
Когда та вернулась, вся красная и вытерающая рот платком, Алина спросила ее:
- Что-то несвежее съела?
- У меня токсикоз...
У Алины прямо глаза на лоб полезли и проглянулась тень искренной надежды и она сказала:
- Надеюсь, что успею увидеть младенца... а хотя, чтобы хоть чем-то быть полезной ему свяжу ему распашоночку... пока неизвестно, кто-мальчик или девочка будет, потому свяжу просто белую...

Меланитовые глаза, абрис лица Алины, когда она сидела за бумагами дневника, который скрупулезно вела, навевал мысли о чем-то домашнем...
Кремовые обои, пламя свечи и рванная тень, воск
На следующей недели Алина позвонила Андрею снова и попросила его недвусмысленно приехать. Тот отказался.
В ненависти она разбила кулаком тарелку на столе, так что пришлось потом бинтовать ладонь.
Анна, увидев забинтованную ладонь сестрички перепугалась, но та сказала мол "все в порядке, просто слегка порезалась ножом..."

Янтарный свет струился из комнат, клубок ниток лежит под ногами, с ним играет маленький котенок... "...море синих васильков, отменить рассвет... отменить огонь заката... моя мания... всего на мгновение - сожаления и сомнения, сильнее чем яд - сделать шаг назад, вернуться назад..."

Анна играла на гитаре, когда Алина вышивала крестиком. На миг их взгляды встретились, и казалось, Анна прочувствовала всю боль Алины.
- Ты знаешь, ведь мне недолго осталось...
В каком-то исступлении Анна продолжала перебирать струны гитары...

- Это Карина... - сказала сестра и погладила ворону по иссиня-черным перьям, та доверительно каркнула в ответ и продолжила пить молочко из блюдца.
- А почему ты уверенна, что это девочка, а не мальчик? - настороженно спросила Анна.
Алина сказала в ответ:
- Я видела ее гнездо в застрехе под крышей... вот и прикормила... надеюсь, что доживу, когда у нее будут маленькие воронята...
Анна тяжело вздохнула.

На кухне Алина и Анна готовили свинные отбивные. Анна мерно постукивала специальным молоточком по кусочкам мяса, а Алина трудилась над чесночно-сметанным соусом. Оживленно разгововаривали.
Алина любила теплое молоко с медом и как раз разогревала его на плите в металлической кружечке.

Алина, прочтя пятьдесят страниц "Братьев Карамазовых" Достоевского в сердцах бросила толстую книгу на пол и сквозь зубы прошипела для себя одной:
- Ни капли позитива... какая-то развратная семья описывается... не могу такое читать...

Через неделю приехал на пару часов муж Анны в особняк на Мертвом Озере из города. Это был роскошный мускулистый брюнет с карими глазами. У Алины, когда она увидела его заныло сердце.
"Что это? Чувство зависти по отношению к сестре, что у нее такой парень, а я умираю и одна... гадость такое чувствовать..." - подумала она про себя.
Попили для этикету вместе чаю с бисквитными печеньями с изюмом. Алина была слегка надменна в общении с мужем сестры, на вопросы часто отвечала глубоким молчанием.
Виктор извинился за то, что стесняет, "возможно", Алину, но та отмахнулась вяло на его слова и поев, удалилась в свою комнату наверху.
- Она обиделась? - спросил Виктор у Анны.
- Просто настроение у нее ни к черту с той болезнью. Я так думаю.
- Она что-нибудь говорит тебе об этом?
- Она не привыкла говорить с пессимизмом. Она все еще борется.
Через час Виктор уехал, а Алина наблюдал из-за окна за тем, как он выходил из дома и садился в свою машину. Потом легла отдыхать. Облегченно вздохнула, после того, как выпила обезболивающего препарата. Две таблетки. Кажется, в том и есть теперь смысл ее жизни. А ведь раньше-то было по-другому! Ей хотелось карьеры журналистки, и желательно телеведущей. Хотя бы на местном телевидении. Даже училась по этой специальности. А потом... что, собственно, потом?! Болезнь... унизительные процедуры...

Алина кормила рыбок в аквариуме. Коньяк на столе за ночь выветрился, в комнате стоял его неприятный запах, чем-то напоминающий клопов. Атмосфера была самая гадкая.

Алина нашла старую фотографию, еще "девяностых", где они были с Аней еще подростками. С горечью улыбнулась. "Как же все таки быстро летит время..."

- Я просто сама себе не верю, что такое произошло со мной... как я могла войти в храм и молиться?.. что же на меня нашло? - корила себя Алина.
- Ты так говоришь, будто совершила смертный грех перед своим атеистическим мировоззрением. Нечего сокрушаться по этому поводу, да и странно... - отказывалась ее понимать Анна.
- Понимаешь, в чем суть дела - во мне нет могучей веры или пылкой искренности, нет и простодушного добра, хоть какой-либо добродетели...
- Ну брось...
Жаркие, горячие слезы брызнули из глаз Алины.
- Ты знаешь, я устала молить бога об облегчении моих страданий... я просто больше не верю в него...
- Тут поблизости от храма в городе есть монастырь...
- Да, и ветеринарный приют для бездомных животных... лучше туда было бы сходить и присмотреть какого-нибудь кота... - отдышавшись от слез сказала Алина, - я словно обманутая Богом...
 
Грудь Алины вздымалась часто-часто и кажется, там был настоящий океанский прибой.
Алине в какой-то момент стало трудно дышать, но приступ вскоре прошел.

Алина заметила, что у нее из носа капает кровь.
- Господи...
Анна нашла ее без сознания. Закричала от безысходности - ведь врачи были далеко от Мертвого Озера.

- Так, Алинка, это уже серьезно. Что если бы ты умерла тогда...
Но ей не дала договорить больная сестра:
- Мне рано или поздно все равно придется умереть - и моя жизнь лишь сущая мука.

Все же Алина и Анна съездили в республиканскую клинику Карелии, где она прошла МРТ. Алину буквально "колбасило" от вида больницы и страха вернуться в стены онкологической клиники Петербурга. В дороге на этот раз, видя подавленное состояние сестры, Анна разрешила ей курить в салоне, правда на заднем сидении и при открытом окне.
Неравный Бой со своим отражением - образ в зеркале - злейший враг... может, пахнет весной и весеннее обострение...

Анна отлучалась на пару дней в город к мужу по своим делам. Алина тогда буквально на стены лезла от этой скукотищи особняка на Мертвом Озере. Часто тогда ходила гулять к его глади, сидела в беседке на свежем воздухе и вязала распашонку и носочки для будущего ребенка Анны.

- У меня будет мальчик, как выявило узи.
- Это же прекрасно! Опора семьи! - воскликнула Алина, прикладывая руку к полному животику Анны, - как решили назвать?
- Алешей.

- Вот снимки МРТ моего мозга, - Алина бросила их на стол перед Аней, - есть метастазы основной раковой опухоли. Потому тогда у меня и капала кровь из носа и я потеряла сознание. Мне капец. Скоро я просто сдохну.
Она разрыдалась и уткнув лицо в ладони села на диванчик, видимо больше не в силах что либо сказать.

Алина долго смотрела на листок бумаги, где хотела карандашом оставить предсмертную записку. Все, казалось, уже было предрешено. Потом она пойдет в ванную и вскроет себе вены.

- Аня, прости меня пожалуйта... я задумала очень нехорошее... я хотела покончить с собой, наложить на себя руки...
Сестра в трепете обняла ее и, кажется, с жадностью вдыхала теплый запах ее воронных волос.
- У меня, кажется, короткое замыкание нервов...

Алина пошла в близлежащий сосновый лес, уперлась спиной в одно из деревьев и молча осела на коленки, уперев лицо в ладони. Она рыдала в каком-то свойственном только тяжело больным исступлении.
Пробежал маленький ежик.

Алина бросила камень в гладь Метвого Озера и разошлись круги по воде. "Так и наша жизнь - всего лишь круги на воде..."

Ежевичный чай. "Застыло время где-то на краю, в мокром ночном такси на пустом вокзале..."

Сердца людей бьются как стекла в пору революций... туман стелется по земле, серыми клочьями

Анна написала стихотворение в белой форме, посвященное сестре под названием "Вне времени" - которое заканчивалось такими строками:

Как отключить от этой сети
Как разомкнуть контакты, тебя спасти?
От избытка собственной боли
Ломать застоявшиеся миры!
Кричать об стены криком...
И адреналин будет стынуть в венах...
Звон хрусталя и стекол,
Пепел белых роз
Трепет и закат...

- Предлагаешь начать носить розовые очки и стать неисправимой оптимисткой, свято верующей в чудеса исцеления? Глупо, - подытожила Алина.

- Я наверное слишком жестока с тобой, Ань, что заставляю терпеть все это. Если тебе больно, можешь уехать в мужу.
Слезы умиления и страдания застыли на глазах Анны и она обняла Алину за плечи, говоря следущее:
- Брось, Алин... ты моя любимая сестра и я не брошу тебя... до самого конца...
Обе расплакались.

Прошел неспешно месяц.
- Ну вот я теперь прикована к инвалидной коляске, как какой-то овощ...


- Какая тишина и тихая гладь озера...
- Скоро она покроется льдом, как ударят морозы...
- Вот ты, медик будущий, скажем, ученый - можешь ли мне сказать есть ли Бог и есть ли бессмертие?
- Тебя правда этот вопрос интресует? Я скажу так - в эволюции человека и всей живой материи всегда был некий фактор, который определял будущее развитие существ. Иным словом, это и можно назвать некой высшей силой или "богом". Я думаю, что в будущем, возможно, сами ученые докажут существование Бога. А насчет бессмертия - его можно достигнуть, удалив всего несколько генов из генетического кода человека.
- Нет, я о другом бессмертии спрашивала - о духовном. Душа бессмертна или погибает вместе с телом?
- Ты о рае? Это еще сложнее вопрос. Возможно есть некий трансцендентный космосферный "банк информации", подобно станции переливания крови - возможно, там и есть все...

- Тогда будем считать, что все это не черная, а синяя полоса в моей жизни. Приукрасим краски.

- Снег валит и валит.
- Еще бы! Первый снег в этом году!
- Последний для меня, - мрачно сказала Алина, - я боюсь, что даже больше не увижу весеннего дождя, и как цветет сирень...

Настоящее белое очарование. Простыня снега буквально искрилась от яркого солнечного света. Алина, сидя в инвалидной коляске, взяла в ладонь немного снега, который покалывал пальцы и тяжело вздохнула, стряхнув снег с ладони.  Потом, укутавшись в плед долго не могла справиться с бензиновой зажигалкой, но в конце концов закурила.
Холод... холод моей души...
Мой путь словно против всех невзгод, против всего... вопреки всему прожить еще хотя бы пару месяцев...


В последние дни своей жизни Алина не вставала с кровати, Анна часто меняла ей влажные марлевые повязки на лбу, чтобы сбить температуру... Алина практически каждый час пила болеутоляющие таблетки... боль была повсюду, ей кажется были пропитаны все стены, каждый кубический сантиметр черепной коробки...
Анна поправила на лежащей Алине махровое одеяло.
Та спокойно сказала:
- Аня, не надо с меня пылинки сдувать... я хоть и тяжело больна, но все же... я благодарна очень тебе за то что ты обо мне заботишься, но я далеко не ребенок...

- Ты знаешь, я счастлива, что прожила на Мертвом Озере свои последние месяцы жизни...

Она умерла через неделю. Был холодный февральский день...

После смерти Алины Анна не стала продавать особняк на Мертвом Озере - она со своим мужем так и обосновалась на нем. Как она говорила потом - "самые лучшие дни своей жизни с сестрой я прожила именно здесь. Здесь память о Алине. Теплая память..."

"Так пускай наступает на нас холодным рассветом новый день...
Все вращается в этой Вселенной, возвращается к нам оставляя круги на воде...
Ничего не проходит бесследно..."
СЛОТ "Круги на воде", альбом SEPTIMA, 2016 год