Уроки. Девяносто первый бензин

Это было в начале девяностых годов, когда наша страна переживала серьезные экономические трудности после развала Советского союза.  В то время гуманитарная помощь шла без ограничений, никто от нее не отказывался. Поскольку предприятие, где я работал, имело статус гуманитарного, через нас тоже приходило много грузов.

Одним из гуманитарных проектов, в которых мы принимали участие, был проект создания благотворительной клиники. По этой линии от спонсоров мы получили несколько контейнеров с медицинским оборудованием, и ... двух координаторов - мужа и жену, граждан США. С первых дней знакомства с ними я начал сомневаться, что эти люди доведут дело до конца, потому что характеры у них были вздорные, и им все не нравилось в нашей стране. Сразу же они заговорили  о хорошем автомобиле, который им, якобы, был крайне необходим для работы. Они приходили к нам в офис и писали письма спонсорам, чтобы этот автомобиль был им немедленно предоставлен.

Через некоторое время вопрос решился положительно и в Алматы был приобретён новый 12 местный микроавтобус Toyota. В то время эта машина на наших дорогах была редкостью.  Для нее практически невозможно было найти качественные запчасти и расходные материалы.

Помню, когда пришло время менять масло в двигателе, я объехал весь город, чтобы его приобрести. Наконец, я купил какое-то масло по рекомендации. Мы залили его, но как только запустили двигатель, загорелась лампочка «низкий уровень масла», и эта лампочка не погасла после этого уже никогда.

Координаторы проехались на новой машине несколько раз, потом и к ней у иностранцев пропал интерес, а вскоре они вообще уехали из страны, так ничего и ни сделав по проекту.

Автомобиль долго стоял сиротливо у нас во дворе и покрывался пылью. Использовать его для текущих дел в городе было дорого, и мы поначалу не знали, что с ним дальше делать. Но потом пришла идея договориться со спонсорами и ездить на нем в дальние поездки по церковным делам. 

В то время Союз Церквей охватывал братские общины в трех странах: Узбекистан, Таджикистан и Туркменистан. Приходилось преодолевать расстояния от Душанбе до Красноводска, туркменского города на Каспийском море.

Спонсоры дали согласие, и мы стали собираться в первую поездку до Душанбе и обратно. Первым делом надо было найти водителя с соответствующей категорией в правах. Затем, приобрести бензин. С этим была настоящая проблема. Для заправки нашего автомобиля нужен был строго бензин марки девяносто один, не ниже. Меня предупредили об этом при покупке автомобиля. Сказали, что поршня в его двигателе очень нежные, "как из фольги", и что они прогорают от детонации очень быстро: через несколько сотен километров на некачественном бензине можно встать на капремонт.

Машина чужая, ответственность огромная, я уже, было, пожалел, что предложил использовать её в поездках церкви. По счастью водитель у нас был очень обстоятельным человеком. Он нашел где-то несколько канистр с хорошим девяносто первым бензином. По нашим расчетам нам должно было хватить горючего до Душанбе и обратно. Однако расхода топлива мы точно не знали, дорога была длинная через Самарканд, и когда мы добрались до Душанбе, оказалось, что бензина на обратную дорогу не хватит. Нужна была заправка.

В Таджикистане, только что пережившем гражданскую войну, бензина практически не было. Заправки не работали, и только на обочинах дорог спекулянты продавали, буквально, стеклянные баллоны с пугающего цвета горючей жидкостью, имеющей запах бензина. Ясно, что такое топливо было не для нашего автомобиля. По Таджикистану мы на своей машине не ездили, экономили бензин, и все время думали о том, как мы будем возвращаться, молились.

Поначалу в Таджикистане погода была теплой, светило солнце, потом набежали тучи, и сильно похолодало, тогда вдобавок к первой проблеме, оказалось, что мы одеты не по погоде. Видя, что мне холодно, пресвитер центральной церкви Александр Вервай подарил мне отличный пуховик синего цвета, он очень был кстати, и я перестал мерзнуть.

Пришел день отъезда, мы тронулись в путь. На сердце была тревога, мысли о бензине не давали покоя. После границы дорога на территории Узбекистана шла по пустынной местности. Если от самого Ташкента до границы, по дороге в Душанбе мы нигде не встретили бензина, то какова была вероятность, что здесь в степи мы сможем его найти?! Так с тяжелым сердцем я смотрел на тоскливый дорожный пейзаж, серый от непогоды.

И вдруг мы увидели заправочную станцию. Прямо посреди степи, стояли под ветхой крышей две колонки. Облезшие, давно не крашенные, в окошках счетчиков топлива выбиты стекла. Но на одной из них был приклеен лист бумаги с надписью «91». Я не поверил своим глазам. Наш водитель остановил машину, вышел. Возле колонок появился человек: «Бензин есть?» - «Да» - «Какой?» - «Девяносто первый».

Честно говоря, в глубине души я не верил, что нам удастся купить девяносто первый бензин. я лишь надеялся , что мы сможем купить хоть какой-то бензин по дороге, и смешав его с тем, что осталось в баке как-то доехать до дома. Поэтому то что, здесь в Байсунской степи мы найдем бензин высшей по тем временам марки, было сверх моих человеческих ожиданий. Я спросил: «А другой бензин есть?» - «Нет, только девяносто первый», - был ответ.

Скажите, ну кому здесь нужен был девяносто первый бензин, кроме нас?! Тут, в глуши были рады любому топливу, и техника была непривередливая, сельская. Короче, я до сих пор я считаю тот случай чудом.

Мы заправили все емкости. Тронулись, заправочная станция осталась позади. Я хотел оглянуться, но удержался, потому что, честное слово, было страшно увидеть на месте заправочной станции пустое место, - я боялся, что заправка растворится на моих глазах, выполнив свое предназначение.

На этом рассказ о той поездке можно было бы закончить, если бы не куртка, что была на мне.

Я уже писал, что у меня были подопечные, из числа освободившихся из мест заключения. Одним из них был Виктор Семенов. О нем и об истории наших взаимоотношений с ним можно написать отдельную книгу. Сколько раз он опускался на самое дно! Сколько раз возвращался, каялся. Ему покупали одежду, поселяли его на квартиру, устраивали на лечение, - но каждый раз он срывался и оказывался вновь на улице, раздетый и больной. Болен он был туберкулезом, от которого, в конце концов, и скончался в больнице.

Итак, мы ехали домой, в хорошем автомобиле, хорошо одетые, с бензином во всех емкостях. А на улице становилось все холоднее. Когда мы добрались до Ташкента, вечерело, на улице было минус пятнадцать, значит, ночью будет еще холоднее. Дома меня встретили, как всегда радостно, был готов вкусный ужин, и, кстати, всем понравилась моя новая куртка. Приблизилось время сна, а перед сном, жена попросила выкинуть мусор. Для этого надо было одеться. Во что? Конечно, новый, теплый пуховик, как он уместен в такой мороз! Я оделся и вышел на улицу,  и … возле ворот встретил Виктора. Он был пьян и сразу завел разговор о деньгах. «Виктор, какие деньги? - напустился я на него, - ты же все сейчас пропьешь!» Только недавно мы покупали ему одежду, а сейчас он опять раздет: «Где одежда? Где ты ночуешь?»

Знаете, в служении таким людям есть две крайности. Первая, когда благотворители пытаются «стать Богом» для своих подопечных. Мы стремимся максимально восполнить все их материальные и просто житейские нужды, забывая о том, что все материальное может быть как благом, так и злом для человека. Особенно это верно для людей с исковерканной грехом жизнью. Мы с Виктором эту стадию проходили.  И сейчас я был близок к другой крайности: «Ты больше ничего от меня не получишь, потому что все равно, ты все изгадишь и пропьешь! Сколько уже в тебя вложено, а ты все такой же, - не меняешься. Нет, живи, как знаешь». Осталось только повернуться и уйти, и я сделал это. Я вошел в подъезд, но не мог идти дальше, потому что Бог заговорил со мной. Я не имею в виду, что я слышал Его голос своими ушами, но каждое слово было ясным и четким: «Да, он пьян, ведь это тебя огорчило больше всего. Но ты уверен, что промёрзнув насквозь, ты не пошел бы на что угодно, лишь бы только согреться».

Я еще не понял до конца мысль, которую услышал, но мне уже сильно захотелось, чтобы Виктор не ушел и ждал меня во дворе, где я его оставил. Он не успел далеко уйти, я быстро догнал его, дал денег и … новый пуховик, чтобы ему легче было перенести ту морозную ночь. 

Прошли годы, а я продолжаю думать, о том, что услышал тогда от Бога. Да, я хотел, чтобы Виктор научился жить верой в Бога, доверять Ему, но сам я, накануне, не был ли готов купить любой бензин, лишь бы только добраться до дома, даже зная, что это может нанести вред автомобилю? Разве это мысли веры?! Если я доверяю Богу, то должен бы ожидать, что и в безлюдной степи Бог даст то, что мне необходимо, максимально соответствующее потребностям, в моем случае это был бензин марки девяносто один, и не хуже.