Физика людей

Этим хмурым осенним вечером я, как и многие другие люди, возвращаюсь домой после работы. Тяготимый усталостью, неохотно передвигаю ногами, стараясь не наступить в лужу и не столкнуться с кем-нибудь. День выдался тяжёлый, и я почти не обращаю внимание на окружение, витая в своих мыслях.
Слабенький дождик как ненавязчивое напоминание природы о том, какое сейчас время года, заставляет людей раскрасить улицу цветными пятнами зонтов и спешить. В такое время я не люблю ездить на общественном транспорте, где вокруг тебя собирается вся эта намокшая компания, пропитанная сыростью, холодом и унынием на лицах. Лучше дойти до дома пешком, благо недолго – примерно полчаса.
Я думаю о том, что не хочу возвращаться домой. У меня есть семья – жена и двое детей, сын и дочка. Старшему уже шесть, в следующем году пойдёт в школу, а дочке четыре годика. Милейшие создания, иногда хулиганят и не слушаются, но я не ругаюсь на них, мы все были такими. С женой мы сошлись частым для нашей страны способом – по залёту. Не сказать бы, что люблю её, но мать из неё вышла неплохая, занимается детьми, пока я пропадаю на работе. Кого-то не хватает даже на это.
Казалось бы, всё не так плохо? Но мне семейная жизнь кажется жвачкой, которую ты жуешь весь день, с утра до ночи. Семейная идиллия, ставшая рогом изобилия обязательств, размывающих твою личность. И если бы только семья – работа, государство, общество, никто не упустит бесценную возможность напомнить, что ты кому-то что-то должен. Нет, думать о том, какой козёл мой начальник – это слишком мелко даже для меня.
Ожидая зелёный свет на очередном перекрёстке, вдруг наезжаю глазами на сверкающую вдалеке вывеску общепита. Минута сомнения, и я решаю идти против системы. Скажу, что задержали на работе, всё равно долго там не просидишь.
По пути замечаю, что дождь чуть усилился. Прибавляю шагу и упрекаю себя, что забыл взять зонт. Опустевшая улица радует мои глаза, и я возвращаюсь из мира мыслей в мир реальный. Старые дома, окружающие меня, потускнели, будто огорчённые тем, что тоже намокли. Идти ещё немного. Среди всей этой серости забегаловка выглядит, как оазис в пустыне, красный маячащий мираж спасения от тоски и грусти.
Зайдя внутрь, осматриваюсь – шумно, много людей. Удача улыбается мне, и я замечаю, как какая-то компания собирается и уходит. Один момент, занимаю место и иду в туалет мыть руки. Встречаюсь с собой в зеркале и не радуюсь увиденному: мужчина тридцати с лишним лет, обычный офисный планктон с мешками под глазами, измученный собственной бестолковостью и бездарностью. Интересно, я уже достиг кризиса среднего возраста, или всё прекрасное ещё впереди?
Прервав нежеланную рефлексию, направляюсь к кассе. Смотрю на цены и покупаю самую дешёвую корзинку с картошкой фри и несколькими кусками курицы. Мне очень хочется взять что-то побольше, чтобы задержаться здесь, но и без того дырявый семейный бюджет не потерпит таких растрат. Когда появляются дети, приходится отказываться от многих удовольствий.
Наконец, я на месте – передо мной горячая еда, которую я с минуту разглядываю, растягивая предвкушение. После работы всегда мучит чувство голода, не выдерживаю и начинаю с курицы. Просто жевать мне никогда не было интересно, и я начинаю разглядывать окружающих людей.
Много молодёжи, парочки и большие компании, основной источник шума. Есть люди и постарше, они беседуют спокойнее, но вот те дамы у противоположной стены не стесняются ржать во весь голос. Худые, толстые, высокие и не очень, весёлые, спокойные, орущие, задумчивые – на всех посмотреть, и не найдёшь никого похожего, но я вижу не это, для меня все люди одинаковы. Я вижу безликий шаблон со множеством свойств, которым жизнь проставляет значения, а вот что достанется – как повезёт.
Бросаю взгляд на коробку – съел уже половину, надо бы помедленнее.
Наверное, люди – один из моих самых любимых предметов размышления. Меня всегда интересовало, есть ли у каждого предначертанная судьба или наш мир – гигантский клубок случайных событий, порождающих друг друга. Меня всегда интересовало, как можно объяснить невидимый, внутренний мир человека, и почему одни из него почти не вылезают, а другие совершенно пусты. Меня всегда интересовало, как можно объяснить то разнообразие оттенков в отношениях людей, мало отличающихся друг от друга внешне.
Когда думаешь о людях, поневоле рано или поздно сравниваешь их с самим собой. Я вспоминаю о жене, о детях, о школьных и университетских знакомых, о коллегах по работе, о случайных людях (случайных ли?..). Мне, как и любому другому человеку, кажется, что я уникален, но даже если так – кому от этого лучше? Меня мучит, что я не могу заглянуть в истинный, внутренний мир других людей, чтобы оценить, насколько мы отличаемся, чтобы понять, как много из нас притворяются, будучи другим человеком внутри.
Я бы назвал себя одним из тех, кто рождается с бесконечно холодным сердцем. Мы живём как обычные люди, наше окружение – знакомые, друзья, возлюбленные – нагревают нас, топят лёд, дарят нам мысль, что мы любим и мы любимы, но иногда нам нужно остаться наедине, чтобы всё вернулось на круги своя. Это больше, чем просто желание побыть одному. Это то прекрасное чувство, когда холод снова медленно разливается по твоей душе, вдыхая в тебя жизнь. Сидя здесь, я наслаждаюсь одиночеством среди толпы – никакой семьи, никакой работы, никаких долгов перед кем-то – только я и мой лёд.
«Хватит», – говорю я себе и пытаюсь найти другую тему для размышлений. В коробке осталась лишь четверть, и я решаю сделать перерыв.
Ещё раз оглядываюсь по сторонам и замечаю удивляющую меня картину. В самом дальнем углу забегаловки сидит парень в очках и сосредоточенно, не моргая читает книгу. Здесь? Как по мне, самое неподходящее место. Подаюсь вперёд и замечаю, что стул напротив занят его портфелем. Значит, кого-то ждёт. Разглядываю книгу и с трудом верю своим глазам: «Теоретическая астрофизика» пятьдесят второго года издания. Неожиданный привет из прошлого.
Тогда, в советские времена, когда астрономия ещё была в курсе физики, космос был откровением для меня. Мне не очень повезло, наш класс учился довольно посредственно, и у нас было всего три урока, где учительница рассказала про Солнечную систему и пару законов, а оставшийся месяц она решила посвятить подготовке к экзаменам.
Но мне хватило и этих трёх занятий, чтобы пойти в школьную библиотеку. Не вспомню, как так получилось, что мне достался этот шестисотстраничный кирпич, но у восторга не было предела. Многое из того, что там было написано, я был не в состоянии понять, но до сих пор помню мельчайшие детали книги: тёмно-синяя ободранная обложка, отсутствующие третья и четвёртая страницы, пятна чая на форзаце, чудная фамилия у автора. Вместо экзаменов я погрузился в холодный, тёмный космос. Не сказать бы, что зря. Мать всё равно заставила меня поступить на экономику, и об этом точно не хочется вспоминать.
Неловкая заминка в моём потоке сознания. Снова принимаюсь за картошку, доедаю последний кусок курицы.
Я пытаюсь вспомнить что-нибудь из того, о чём прочитал в той книге. К своему неудовольствию осознаю, что теперь знаю немногим больше любого другого человека. Всплывают отрывистые фразы: солнечное излучение, фотосфера, плазма, линии поглощения, спектры… Слова, сохранившие форму, но потерявшие содержание.
Снова думаю о людях, снова думаю о внутреннем мире. Может ли человек вместить у себя в голове что-то настолько же большое, как космос? Если не космос, то галактику точно. Просто представить: звёзды как бесчисленное множество мыслей и идей, собирающихся в скопления, планеты – опыт, принятые решения и принципы, формирующие системы, тёмная материя как сама ткань сознания, чёрные дыры как пороки человека, убивающие его. И когда люди встречаются, галактики сталкиваются…
Я пытаюсь представить, каким бы был мой маленький уголок космоса. Звёзды, пыль, кометы - у меня точно была бы чёрная дыра где-нибудь в середине. Не лень или алкоголь – рутина. И эта дыра всё больше и больше.
Это была последняя палочка фри. Я с грустью смотрю на пустую коробку, одеваюсь и ухожу.