Закон Мыши

            Зимнее деревенское утро встретило мое пробуждение не очень-то ласково. Нет, может быть и ласково, только на свой лад. Ласку эту  нужно понять и прочувствовать, привыкнуть к ней. Мне же, жителю города, избалованному удобствами цивилизации очень трудно шагнуть сразу из теплой постели в остывший за ночь воздух деревенской  избы.
            Это как прыжок с берега в холодную воду. Ух, как прохладно!
             Быстро, быстро одеваться! Вот так-  то лучше!
Откинув штору, я гляжу на улицу через оставшийся не замороженным участок оконного стекла. Глушь, тишина, безмолвие. Деревня стоит по обоим сторонам речки, а из окна я вижу ту  ее часть, что расположена на противоположном берегу. Занесенные снегом дома, застывшие, скособоченные. Никакого движения. Если бы не поднимающиеся  над редкими крышами струйки  дыма из печных труб, можно было бы предположить, что  тут  никто не живет, что деревня эта брошена. Но я- то  знаю, что люди тут есть, еще остались люди. Большинство домов, конечно, зимой пустуют, они куплены горожанами под дачи, и хозяева появляются тут только летом. Остальное же население - старики да старухи.
Ну что же, любитель экзотики, говорю я себе, пора приниматься за дело! Нужно натаскать дров, растопить печь, принести воды, приготовить еду. В этом-то и заключается прелесть деревенского бытия – постоянная борьба за существование.
              Пройдя на маленькую кухоньку проверить, сколько у  меня осталось воды, замечаю, что вчера вечером перед сном не закрыл крышку ведра, стоящего на полу подле лавки. В ведре же, заполненном водой на одну треть, наблюдаю посторонний предмет. Ба, да это же мышь! Мышь лежала на поверхности  воды расслаблено, умиротворенно, неподвижно. По тому, что ее мордочка была опущена в воду, а сама она не шевелилась, я понял – мертва.
Шныряла, наверное, ночью по лавкам, пытаясь влезть на кухонный стол, и сорвалась в ведро. Я представил себе ужас зверька, упавшего в воду и пытающегося выбраться наружу, цепляясь за скользкие эмалированные стенки.
                Несколько часов она боролась, пытаясь выбраться наружу, не  находя опоры  под лапами, не в силах применить для спасения свои острые коготки, бесполезные против мокрой и твердой эмали. Потом силы оставили ее и она, потрепыхавшись еще, все больше намокая, глотнула воды один, второй, третий раз и, наконец, захлебнулась вовсе.
                А ведь это моя старая знакомая, думал я, повнимательней присмотревшись. Эти желтые крапинки на серой шкурке мне хорошо запомнились. Она уже попадала в это же ведро два дня назад. А повезло ей  тогда потому, что ведро было пустым. Вот так же тогда я пришел на кухню, а на дне ведра мышь! Притаилась, испуганно прижавшись ко дну,  покорно дожидаясь своей участи. Вокруг же, темные точки мышиного помета. Ишь ты, думаю, маленькая, а, сколько со страха   то за ночь нагадила! Да в чистое ведро, в котором я держу питьевую воду!
                Первая мысль - казнить! Умертвить и все! Чтоб другим было неповадно!
Потом, успокоившись немного и рассудив здраво, понимаю, что тут не мышь надо винить, а  себя.
                И что это я на мышь напустился? Сам ведь забыл накрыть ведро крышкой, вот и попался зверек!
                Ладно, сам виноват, значит, отпущу на свободу. Да и жалко животное.
С возрастом стал  замечать за собой эту новую черту характера. Жалко наступить на дождевого червя, выползшего ранним утром на городской асфальт, жалко раздавить муравья. Не хочется трогать паука, заведшегося в углу ванной, пусть себе живет! Начинаешь вдруг понимать, что не ты один живешь  в этом  мире. Жизнь дана свыше и им, меньшим нашим братьям. Они тоже живут, по-своему радуются жизни, тоже не хотят умирать. И их маленькие жизни, пусть песчинки, тоже имеют свою ценность в просторах мироздания.
Но понять же и осмыслить ценность своей и чужой жизни могу только я – человек. А это и радость, и большая ответственность.
                Нет, не буду убивать зверька, но депортирую на улицу, нечего тут в доме делать, живи, где-нибудь в сарае, говорю я вслух и выношу ведро во двор.
_Выметайся!
Мышь вываливается  из наклоненного ведра в снег. Застывает неподвижно, еще не веря в чудесное свое освобождение. Потом же, стремглав бросается к поленице дров и исчезает под ними…
               …А тут, нате вам, вновь попалась, да теперь уже утонула!
Я был почему-то уверен, что это все та же самая мышь.
И почему прошлая оплошность ничему ее не научила?
                По-моему, так: попался один раз в ловушку, выбрался счастливо, так запомни и больше не попадайся!
                Да, но только что это я все о мышах   то пекусь? Мыши, то есть мыши. Неразумные твари, пользующиеся для жизни только инстинктами.
                Человек-то ведет себя в подобных  обстоятельствах очень, похоже! Вот только ловушки на него жизнь  выставляет  посложнее,  позамысловатее. Но он , разумное существо, вновь и  вновь умудряется в них попасть.
                Эта мышь вдруг напомнила мне одного хорошего знакомого, который прожил много лет с женщиной вздорной и неуравновешенной, эдаким злобным и крикливым существом с повадками скорпиона…
Я много раз задумывался над тем, как же это происходит, что  полюбившееся вам прекрасное создание в результате оказывается чудовищем? Оно влетает к нам в сердце прекрасной феей и вы, безропотно впускаете его туда. Оно, осмотревшись, поселяется там. Тут-то и начинается эта метаморфоза, как в фантастических участках. Оно окукливается, замирая на время, затем превращается в ужасного монстра, начиная изнутри пожирать вас заживо, подавив вашу волю, ваше желание сопротивляться…
Знакомый мой неимоверными усилиями вырвался-таки из плена, выкурил из себя монстра и окружил свое сердце для надежности бронированной защитой. Казалось бы, и живи! И радуйся жизни! Да гляди в оба, и не подпускай больше этих фей к себе и на пушечный выстрел!
                Но как бы ни так!
Недавно узнаю, что он заскучал и загрустил.
Снова в его голове появились все те же пораженческие мыслишки! Теперь он рассылает по газетам, печатающим объявления о знакомствах, послание следующего содержания:
«Одинокий, мол, и несчастный в любви человек, познакомится с доброй и отзывчивой женщиной для счастливой любви!»
И новые «феи», взмахнув сверкающими крылышками, готовы носится вокруг его головы, одурманивая,  и, ища потайную дверцу, ведущую к сердцу. И все повторится вновь. Ведь человек, совершивший ошибку, хоть и уверяет себя, что не совершит ее вновь, что, мол. Уже ученый, а все ж совершает ее опять. Это аксиома. Буду называть это теперь законом мыши, законом попадания в одну и ту же ловушку.
                Ну, что же, пожелаю своему знакомому счастья, пожелаю удачи и здравого смысла, чтоб этот самый закон  мыши вновь не сыграл с ним злой шутки. Мыши, бойтесь ловушек!