Добробаба

Одно время я работал в организации, головной офис которой находился в Москве. Заместителем директора там был Добробаба. Добробаба – это такая фамилия, имени-отчества его я не помню. Был он отставным полковником, жилистым высоким мужиком, возраста где-то около пятидесяти лет. Был он строгим и любил докапываться до каждой мелочи, разговаривал жёстко и я, каждый раз приезжая в Москву, старался не пересекаться с ним.
 
И вот однажды, будучи дома, в Волгограде, я поехал куда-то по своим делам, в выходной день, на окраину. Приехал раньше положенного, припарковал машину. Идти там было решительно некуда, а на заднем сидении валялся у меня какой-то журнальчик, я взял его и стал читать, чтобы убить лишние полчаса. Сижу, читаю.
 
Вдруг – кто-то осторожно стучит мне пальцем по стеклу. Случилось это столь неожиданно, что я даже вздрогнул – место было промышленное, прохожих особенно не было. Но ещё сильнее вздрогнул я когда повернулся и увидел, кто стучит. Потому что стоял там и стучал… Добробаба!

Что за бред?! Как он мог тут оказаться?! Уж точно не собирался он в Волгоград, мне бы за месяц начали бы названивать, да и что ему тут делать, в совершенно удалённой глуши, вообще никак не связанной с работой? Но ведь вот же, стоит он передо мной! Батюшки… Не веря своим глазам, я машинально опустил стекло и пролепетал: «… здрасьте…».

«Здорово, мужик!» – радостно отозвался стучавший, и по голосу его я понял, что это всё же не Добробаба, голос был другой! Тут я заметил, что был этот не-Добробаба ну очень осунувшимся, одетым в страшные замасленные рваные джинсы и в не стиранную пару лет рубаху. Несло от него жуткой вонью и атомным перегаром. Он слегка покачивался и, изобразив на лице страдание, сказал: «Мужик, дай десять рублей в долг, а? А я верну. А то денег совсем нет, а мне бы на опохмел». Всё ещё не до конца веря ушам, я молча достал из кармана жёлтую монетку и дал ему. Он ещё что-то добавил, что, мол, завтра непременно отдаст, и пошёл куда-то, через дорогу, в сторону торчавших за деревьями гаражей. Я выдохнул.

Наблюдая за удаляющейся фигурой, одетой в старое страшное рваньё, я поражался, по истине невероятному портретному сходству. И смешно мне стало, хоть и не со зла, – увидеть всегда аккуратно и весьма недёшево одетого Добробаба тут, среди этих заборов и гаражей, безденежного и жалкого, выпрашивающего десяточку у случайно встреченного водителя «в долг».

Назавтра был понедельник. С утра мне позвонили по телефону из Москвы и сказали, что Добробаба снят со своей должности и уволен.