Бумеранг

    Деревенская дорога, независимо от ее географического местоположения в пределах государства российского, имеет две характерных особенности. Это весенне-осенняя распутица и относительная летне-зимняя стабильность. Перетекая из одного состояния в другое, она удивительным образом не меняет своей структурной основы. Так порою и люди, изменяя жизненные статусы, остаются в прежней житейской позиции.
 
       Ватага ребят, состоящая из семи подростков, с восторженными криками и окутанная облаком пыли перемещалась вдоль улицы. Это не походило на футбольный матч, так как отсутствовало игровое поле и традиционный вратарь. Увлеченные игрой они пытались перехватить у соперника мяч и как можно дольше удерживать его. В этом заключался весь смысл и рождался азарт.  Односельчане, однако, не разделяли энтузиазма играющих детишек. Мяч то и дело ударялся о заборы и ворота, залетал в цветники, а это в свою очередь провоцировало дворовых собак в купе с криками раздраженных хозяев. Казалось, что остановить эту несущуюся кавалькаду невозможно, как вдруг вся ребятня замерла и приумолкла. Перед ними стоял Вовка, гроза местной ребятни и головная боль районного участкового. Придерживая одной ногой мяч, он с ухмылкой вглядывался в каждого.
     - Что за базар устроили на весь курятник? Околицы мало стало? Не хотелось, но придется вас наказать по закону.
     - По какому еще закону? – насупился рыжий Витька.
     - Курятника! Выше сидящие гадят на ниже сидящих – с ноткой ехидства рассмеялся Вовка.
     - А ты вроде как выше сидящий?
     - Я развею твои сомнения – с угрозой процедил Вовка
Он уже был готов перейти от слов к делу, но увидев среди ребят Максима, все внимание перевел на него.

    Максим, тринадцатилетний паренек, жил на соседней улице. Небольшого роста застенчивый и замкнутый с виду, а в глубине души мечтательный и благородный, он зачастую сторонился шумных компаний. Причиной замкнутости был недуг от рожденья. По большому счету у него все было на месте и во здравии. Вот  только глаза. Они были абсолютно здоровые, но до нелепости маленькие, как две черные горошины на большом блюде. Товарищи Максима с годами свыклись и не замечали его физического недостатка. Однако Вовка, державшийся в селе особняком, всегда при встрече оскорблял и смеялся над ним.
     - О! – протяжно воскликнул он – И пучеглазый здесь! С такими зенками не пузырь по «проспекту» гонять, а в корыте пузыри пускать…
     Максим молча, смотрел на Вовку. От притока крови лицо его покраснело, а нарастающий шум в ушах приглушил дальнейший диалог.
     - Что пятаки вылупил? – не унимался Вовка, переводя взгляд на ребят – А вы что притухли?

     Приунывшие пацаны, подавленные раздвоенным чувством вины и боязни к сопротивлению, бесцельно рассматривали почву под ногами. Только лицо одного из них не выражало вины, а скорее проявляло состояние скрытой гордости, что он не такой как Максим. Хотя он и не ровня Вовке, но как минимум на пару ступенек выше Максима. Трагизм положения лежал в плоскости безысходности для одного и обратимости физического превосходства другого.
     Повернувшись, Максимка стал отходить в сторону. Медленные шаги постепенно ускорялись, переходя на бег. Не страх перед Вовкой, а обида гнала его прочь. Крупные слезы наполняли маленькие глаза, а ноги несли его в укромное место на краю села. Здесь среди камышей он обустроил своеобразный спасительный оазис, где в уединении уже не сдерживал эмоций охвативших его. Вволю выплакавшись и откинувшись на спину, Максим вглядывался в небо, с плывущими облаками, предаваясь терзаниям, мечтам и воспоминаниям. Душевные страдания переполняли его юное сердце. В памяти, как заноза, сидела случайно брошенная соседкой фраза: «Бог наказал». За что? Почему? Ведь он родился таким. А наказание следует за проступок. Как можно согрешить не родившись? Его формирующееся сознание не находило однозначного ответа, а сливалось в душевный коктейль из не справедливости, обиды и отчаяния. Максимке еще было сложно в полной мере понять, что причина недуга исходит от мудрости заповедей наказавшего. Противовесом его душевных мытарств были долгие беседы с матерью. Через них приходило осознание того, что и маленькими глазами можно видеть большой мир сквозь призму добра. В тоже время, оставаться слепым, взирая на жизнь большими очами. Мировосприятие предопределяется богатством души, а не величиной глаз. Смирение, а не отчаяние пред тем, что исправить не в состоянии и несгибаемость силы воли в достижении жизненных приоритетов, внушала ему мать.

      Летнее тепло медленно сдавало позиции осенней прохладе. Весть о приезде Ивана Степановича, Вовкиного дяди, быстро облетела небольшое село. Отставной полковник обещал своей сестре основательно заняться воспитанием, а вернее перевоспитанием племянника. Его стратегический план предусматривал лишения Вовки среды обитания, в виде переезда племянника в городскую квартиру Ивана Степановича. Все остальное по-военному четко и до мелочей продумано. Но это ближайшее будущее, а сейчас распаковывались пакеты и коробки, дарились подарки и делались сюрпризы. Из всего блестящего, хрустящего и манящего Вовку заинтересовал необычный предмет, чем- то напоминающий согнутый пропеллер.
     - Дядь Вань, а  это что за агрегат?   
     - Да, Владимир, удивил дядьку – протяжно с ноткой изумления произнес Иван Степанович – Ты бумеранг никогда не видел?
     - Слово вроде знакомое, но вот сама штуковина и что с ней делать, если честно, понятия не имею.
       Улыбнувшись, дружелюбно похлопывая Вовку по плечу, дядя взял бумеранг и вышел с племянником во двор.  Минуя хозяйственные постройки, давно нуждающиеся в починки, они вышли на огородные просторы. Выбрав удобную позицию, Иван Степанович замер  на мгновение в полусогнутом положении, ловким движением запустил бумеранг. Описав дугу над приусадебной растительностью, вращающаяся лопасть упала у дядиных ног. Странный предмет, пущенный от себя и вопреки логике вернувшийся в исходную точку, поразил Вовку.
     - Вот это да! А как это он? Я не понял в чем юмор?
     - Этот, как ты выразился «агрегат» называется бумеранг. Он всегда возвращается к человеку запустившему его. Это уникальное свойство сродни и деяниям людским. Вот такой получается «юмор» Владимир.
     - Классно! -  воскликнул удивленный Вовка – А почему вы  меня всегда Владимиром называете?
    - Тебе не нравится? А как прикажешь тебя величать?
    - Нравится. Только не привычно как-то. Меня здесь, кроме вас, никто Владимиром не зовет.
    - Вот и плохо. Имя предопределяет судьбу нареченного. Это своеобразный код личности. Заходя в Храм и ставя свечку, за здравие или упокой, мы говорим: «Пётр, Мария», а не Петька и Манька. Только через уважение к другим людям ты придешь к осознанию собственного достоинства.
    - У нас, среди пацанов, сила в почете. Через нее и понятие приходит, кому говорить, а кому слушать.
    - Это у штангистов сила ведет к успеху, но не во взаимоотношениях между людьми. Кулак может у некоторых людей  породить затаенную месть с примесью зависти или откровенное холуйство, но в жизни истинный лидер вовсе не Геракл. Уясни, Владимир, что сила духа, зарожденная на праведности, объединяет общество, где благо отдельного человека и есть основа стратегии государства. А ты мне про понятия толкуешь. – Иван Степанович выдержал небольшую паузу, но ответа не последовало – Ну, да ладно. У нас теперь будет время потолковать. Пойдем, мать уж заждалась.
 
       Однако время неумолимо летело вперед, переходя в сутки, месяцы и годы. Прежние детишки подросли до уровня молодых пап. Кто-то  остался на селе, превращая дары земли в материальные блага. Других поглотила идея городских перспектив, и судьба окунула их в водоворот искателей счастья. Вовка окончательно обосновался в городской квартире Ивана Степановича и в село наведывался только в качестве гостя. Особых успехов по части образования он не достиг, однако, задатки лидерства сыграли определенную роль в его судьбе. От ученика автомеханика до владельца    небольшой мастерской по ремонту автомашин Вовка дошел за рекордно короткий срок. В достижении своих целей он руководствовался не дядиными догмами морали, а собственными представлениями о благе и способах его достижения. Удачно женившись и заложив фундамент своего будущего семейного очага, Владимир с особым трепетом ожидал рождения их первенца. Неведомое ранее и спавшее где-то в глубине его генной структуры чувство отцовства, заполняло свою  духовную нишу. 
   
        Уже второй день Владимир, озабоченный закупкой автомобильных  запасных частей, кружил по московским оптовым складам. Основная цель столичной командировки, необходимой для работы,  была успешно завершена. Оставалось оплатить счета и решить вопрос доставки груза, как вдруг раздался ожидаемый звонок.
      -  Владимир, поздравляю тебя, ты стал отцом – торжественно объявил Иван Степанович.
Эти слова, будто заслонка, перекрыли Вовкино дыхание и его взволнованная душа, на какое-то время потеряла дар речи.
     - Алло, алло, Владимир, ты меня слышишь? Сын у тебя, четыре килограмма с хвостиком. Богатырь! – кричал в трубку Иван Степанович.
     - Да, я понял. Спасибо!  Вечером выезжаю домой! – выпалил очнувшийся Вовка.
       Разговор с дядей получился короткий, но  настолько волнующий, что дальнейшее движение за рулем автомобиля, было просто опасно. Запрокинув голову на спинку сиденья, он как бы замер в позе отдыхающего водителя.
       Время, после звонка Ивана Степановича, не тянулось и не бежало, оно летело словно стрела, выпущенная из арбалета. И наступил долгожданный день, когда все было впервые в жизни Владимира. Сегодня он станет отцом в полном понимании этого, дорогого для всех людей, слова «папа». Испытает волнующую радость и поймет, какая неимоверная ответственность ложится на его плечи.

      Ноябрьское утро выдалось хотя и солнечным, но уже с легким дыханьем декабря. Владимир в сопровождении двух новоявленных бабушек и дедушки, а так же многочисленных родственников, взволнованные и торжественные суетились у парадного входа родильного дома. Пролетели томительные минуты, дверь распахнулась и перед Володей предстала жена с  акушеркой, в руках  которой и был виновник сегодняшнего торжества. Цветы, поцелуи, возгласы, поздравления все слилось в общем восторге. И вот в руках Владимира заветный сверток. Там внутри одеяльца его первенец, его надежда, его будущее. Чуть посторонившись, Владимир, переполненный потоком эмоций, с волнением откинул уголок одеяла, скрывающий лицо младенца. Завораживающая улыбка, идущая из глубин духовной чистоты, очаровывала своей искренностью, но взгляд сына поверг его в шок. На Владимира смотрели совершенно маленькие и до боли знакомые глаза Максимки, которые еще с десяток лет назад так веселили его. Мудрость заповедей наказавшего, которую пытался  постичь Максимка, в полной мере ощутил на себе Владимир. Он смотрел на сына, наполненными отчаянием, большими глазами, по его щекам стекали слезы, а его губы, еле слышно, шептали: «Бумеранг, бумеранг, бумеранг… .