Сказания о самоцветах. 3 - Бирюза

                Мейз и Амберу, танцующим, посвящается

Все вы знаете простенький ярко-голубой цветок, покрывающий поляны в лесу, украшающий берега лесных ручьев и водоёмов. Он называется «незабудка». Почему «незабудка»? Кто, кому и что велит не забывать? Век цветка недолог. Да и память человеческая зачастую живет не дольше хрупкого цветка. Но бывает и по-другому…
Когда-то давно, когда на Земле жили бок о бок самые разнообразные существа, жила у лесной речки нимфа по имени Мэйз. Нимфа была подобна всем своим сестрам – легка, прекрасна и весела. Часто под свирель Пана, под журчание речных струй, под пение птиц собирались её подруги для игр и танцев. Мэйз очень любила танцевать. Порой, даже в пасмурную туманную погоду, когда стихали птичьи голоса, и была едва слышна лишь робкая мелодия дождевых капель, выходила Мэйз под ласковый летний дождь и танцевала – задумчиво и плавно – в ритме дождя. Но все же больше всего ей нравились песни и танцы, которые она видела по праздникам в деревне у людей. Она старалась не пропускать эти весёлые гуляния. Залихватски ударяли по струнам гусляры, подпевали гуслям свирели и дудки, звонко отбивал такт бубен, и ноги сами пускались в пляс. Задорную пляску сменяла неторопливая мелодия, под которую девушки кружились в хороводе. И тогда звучали грустные песни, от которых щемило сердце, и слёзы наворачивались на глаза.
Но жила на краю той деревни древняя старуха-ведьма. Жила она тихо, незаметно, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Люди говорили, что она давно выжила из ума и потеряла былую силу. Вреда от нее не видели – и на том спасибо. Все её хозяйство было – такой же старый, облезлый кот, как она сама, да коза, что паслась за домом, да старый ворон, что вечно сидел на кряжистом дубу, под которым стояла вросшая в землю избушка. Бабка редко показывалась из избы, лишь порой уходила в лес в сопровождении кота и козы, да иногда выползала погреться на завалинку.
Но когда в деревне шумел праздник и молодёжь собиралась на поляну петь, плясать и водить хороводы, старуха покидала насиженное бревно и подбиралась поближе к веселью, со стороны наблюдая за праздничными гуляниями. О чём она думала, что вспоминала… – никто не знал и не догадывался.
Однажды увидела старуха в кругу молодиц красавицу Мэйз. Поняла она, что это не обычная девушка. Всколыхнулось что-то в её иссохшем сердце, наполнилось оно чёрной злобой и завистью к легкой беззаботной молодости и красоте. И сглазила ведьма молодую нимфу.
С той поры потеряла Мэйз былую радость жизни. Стало тяжело у неё на сердце, как будто кто-то камень положил на него. Перестала она ходить на праздники и весёлые игры. Все больше бродила одна по берегам своей речки, да сидела под ивами, в любимом тихом закутке. Не радовали её больше птичьи трели, не развлекала даже игра Пана. Не пускались в пляс её легкие ноженьки, словно кто повесил на них по пудовой гире. И стала она таять, словно снегурочка под летним солнцем.
Не знала Мэйз, что был на свете человек, который тяжело переживал её исчезновение, искал и ждал встречи с ней. В деревне приметил её среди других девушек молодой пастух по имени Амбер. Он тоже очень любил весёлые гуляния, часто подыгрывал музыкантам на своей свирели, и сам умел и любил танцевать: такие выделывал коленца – всем парням на зависть и девушкам на радость! Не раз уже Амбер порывался заговорить с незнакомкой, разузнать, кто она и откуда, но всё время что-то мешало ему это сделать. Шумные товарищи и общие забавы не давали возможности поговорить с Мэйз неприметно для остальных. И вдруг она пропала. И оказалось, что никто из его друзей не знает, кто была эта девушка, из какого села приходила, кому приходилась роднёй…
В тоске бродил Амбер со своим стадом по лугам, по рощам, не зная, что предпринять. Однажды встретил он на опушке старичка-лесовичка. Сидит старичок на пенёчке, на самом солнцепеке. Удивился пастух, никогда он не встречал прежде эдакого деда в лесу. А старик просит: «Дай мне, молодец, водицы испить, притомился я!» Отцепил Амбер тыкву от пояса, дал старику воды напиться, хлебом угостил. Видит старик, не в себе пастух, тяжко ему. Старик–то был не простой, леший это был. А леший – нимфам хоть и дальний, а все же родственник. И Мэйз он знал, и любил её, как дочь. И что плохо ей стало, тоже знал, а сглаз ведьмин сам снять не мог, тут его волшба была бессильна, тут нужна была особая магия – без любви никак не обойтись. Стал он пастуха расспрашивать: «Что, – мол, – за беда у тебя, сынок?» Рассказал ему юноша про свою потерю. Поохал лесовичок, посочувствовал, понял, что есть возможность помочь несчастной нимфе. Рассказал он влюблённому, кто его избранница, и научил юношу, что нужно сделать, чтобы спасти её от злых чар.
«Видишь, цветёт по берегу речки цветок голубой – незабудка? Она тебе поможет. Нет, погоди. Её очередь придет потом. Сначала надо собрать лесных колокольчиков, что тихонько звенят на вечерней заре. Пойди на закате к лесу, собери их, да начни танцевать на опушке с колокольчиками в руках. Молча танцуй, тихо – так, чтобы их звон только и слышен был. Танцуй так до тех пор, пока нимфа твоя сама к тебе из лесу не выйдет. Выйдет она – смотри не вспугни – продолжай танцевать. Она с тобой в танец пойдет. Вот тут у тебя должны быть приготовлены незабудки (хоть на траву их рядом положи). Бери незабудки и начинай украшать её в танце цветами. Чем больше положишь цветов ей на плечи, на волосы, в руки дашь, под ноги бросишь – тем быстрее будет к ней возвращаться память. Душа её очистится от скверны, и чёрный ведьмин глаз перестанет сверлить её». Сказал это и исчез, как водится.
Загорелся Амбер, ждет – не дождётся, когда солнце к земле склонится. Собрал голубых незабудок – целую охапку, принес их на поляну. Нарвал колокольчиков, висящих на тонких шейках-стебельках… Вот уже и сумерки. Начал он тихий танец любви и надежды. Даже глаза закрыл, чтобы не всматриваться во тьму, не мешать волшебству. Танцует, и глаза открыть боится. Только вдруг почувствовал рядом чьё-то дыханье, колыханье воздуха ощутил, тепло человеческое… Открыл глаза – она перед ним, его нимфа! Он и вздохнуть боится – вдруг это сон! Танцует дальше, как лесовичок его научил. А она за ним идет, и, как зеркало, все движения его повторяет. Тут вспомнил Амбер про незабудки. Нагибается в танце, берёт цветы с травы и осыпает ими Мэйз. Волосы её украсил, на плечи положил, под ноги бросил… Вдруг она остановилась, словно от забытья очнулась. «Кто ты? – спрашивает, – и что тут делаешь?» Рассказал ей Амбер всё, что с ним приключилось: и как он её полюбил, и как потерял, и как опять нашел… А пока они сидели и разговаривали, заблестели у Мэйз в волосах голубые бусины, и под ногами засветились в свете взошедшей луны зеленовато-голубые камушки. Это незабудки, забрав в себя злую силу, превратились в камни, которые мы называем бирюзой.
С тех пор люди говорят, что бирюза бережёт человека от дурного глаза, от злых чар, помогая сохранить память и ясный ум, приносит счастье и дарит надежду обречённым.