В лесу

Валерий рассказывал историю про друга Никиту, который возле города Иванова в лесу заблудился. Я слушал – и у меня все волоски на теле дыбом вставали. Холодок подступал к сердцу.

 Я сам, что такое лес, толком не знаю. Вырос среди казахстанских степей, где видно всегда всё вокруг до самого горизонта. Только ночью не видно. И то, если звёзды, то можно сориентироваться.

Лес видел на картинках в учебниках. Там, когда про Родину писали, обязательно помещали рисунки с берёзками, соснами, медведями. По большому счёту, степи в понятие «Родина» в учебники не вписывались.

И вот, когда в возрасте, уже смышлёном, я попал в Подмосковье, я впервые увидел сосну.
Шёл с родителями по дороге среди обыкновенного российского посёлка, а там со всех сторон росло это чудо – сосны! Высокие, стройные.
Я с дороги сбежал – мне хотелось эту сосну руками потрогать. Прикоснулся, посмотрел вверх на её высоту, потом ещё прижался к стволу щекой. От него шёл тонкий запах смолы. Ещё в воздухе пахло хвоей.
В утренней свежести аромат казался особенно густым. 

Я обнимал дерево, нюхал воздух и думал: «Вот она – настоящая Родина!». Как в учебниках!

Так вот – Никита… Он в Иванове был из местных. Лесом его не удивишь. По грибы, по ягоды не раз уходил в самые чащи и возвращался всегда без всяких проблем. Знал места. Все тропинки знал.

А Валерий как раз из степного Казахстана к Никите в гости приехал. И уже пару раз с ним за грибами ходил. И уже знал, что это не лёгкая прогулка и отнюдь не забава – ходить по глухим чащам с лукошком.

Валерий с удивлением пересказывал – уже мне – что заблудиться можно в пятидесяти метрах от дороги.
Да, рядом трасса, слышно, как гудят проезжающие машины. И, кажется, что нужно сделать всего несколько шагов – и ты на асфальте.
Нет, не получается через несколько шагов выйти на дорогу.
Через пять – десять минут уже кажется, что машины гудят совсем в другом месте. Совсем противоположном. А ещё через десять минут…полчаса… три часа… становится понятно, что нет поблизости и вообще нигде никакой дороги. А только лесная эта чаща. Сосны, кустарник, буреломы.
Чистый, пропитанный лесными запахами, воздух…

Ах, да! У вас же есть навигатор!

Зря в панику впадали!

Да, вот эта точка на навигаторе – это вы. А вот – дорога. Вот озеро. И вы выбираете правильный маршрут, идёте, всё ускоряя, шаг. Там, на дороге, у машины, друзья. Уже, видать, обыскались.
Сосенки редеют. Вот-вот… сейчас…

Под ногами начинает колыхаться почва. Очень что-то влажно по сторонам… Болото!..
Назад. След в след.

Вот тебе и навигатор…

А где же дорога?..

"...В заколдованных болотах там кикиморы живут, - Защекочут до икоты и на дно уволокут...".

В этих местах кикимора уже кажется большей реальностью, чем GPS.

И уже сейчас, в веке ХХI, с компасами и навигаторами, со снисходительностью к окружающей природе, которой мы будто бы стали хозяевами, ко всем её мошкам и зверушкам, выходят в лес по грибы любители «тихой охоты» из мощных своих внедорожников и… не возвращаются… пропадают…

Каждый год в лесах под Ивановом «теряются» люди. И их уже никогда не находят…

И вот – Никита… Из местных…. И лес знает.  И грибные в нём места всякие.
И уже маршруты есть свои, тропки протоптаны.

И любил Никита в каждую свою прогулку за грибами проходить мимо огромной столетней сосны.
Хотя – кто знает – сколько ей лет было на самом деле.
Чуть особнячком она росла в лесу, на поляне. Ствол – в два-три обхвата.

И считал всегда Никита, что была она хозяйкой того леса. Не может ведь лес расти и жить сам по себе. В нём и детишки-деревья есть, и те, которые взрослые. Ну, и – она, хозяйка леса, Мать всех в нём и деревьев и вообще всего живого – от муравья до птички, до лохматого медведя.

На поляне той, сбоку от тропинки лежал большой валун. И Никита всегда возле него останавливался, доставал из сумки походную еду – яйца, хлеба кусок, огурцы со стограмом и перекусывал.
Приподнимал гранёную стопочку и, глядя на Мать-сосну, шептал что-то невразумительное, похожее на молитву.

Потом шёл дальше.

И вот и с ним, грибным ветераном, приключилась однажды история, что Никита заблудился.

Заблудился – и всё. По-настоящему, по-взрослому.
Кружил по лесу часами, десятки раз проходил по одному и тому же месту… И машины рядом гудят, шоссе рядом.
И навигатор показывает, что почти уже стоит он на асфальте, а дороги всё нет. Одни и те же сосны, хилые берёзы с буреломами.
И совсем уже потерял надежду выбраться, совсем отчаялся.

И тут видит – кажется, тропинка его появилась, та самая, на которой он свою корзинку с грибами оставил.

Никита её специально оставил, как ориентир, чтобы к ней вернуться. И отошел-то всего в чащу метров на пять и – заблудился…

Вот же она, корзиночка! Вот грибы, которые он в неё собирал! Слава Богу! Теперь домой, только домой!

Не в первый раз тут уже ходил Никита, знал, что к дому идти минут сорок, не меньше. А уже смеркалось.
Темнота в лесу наступает быстро.

Но не сделал Никита и десяти шагов, как поредел лес и вышел он аккурат к своему посёлку… Если объяснять современным языком – будто портал ему открылся для возвращения в мир своей жизни.

Ещё успел домой к ужину.

И рассказывал это всё Никита Валерию, и ещё добавлял, что колдуны, лешие, всякая нечистая сила – это не выдумки… это всё есть… И Лес – он живой…

И есть, стоит, растёт в его Лесу – та самая Мать-сосна, которая, как полагает Никита, его и спасла. Это она его на дорогу вывела.
Вот – будет время, на выходные он обязательно к ней сходит.

Посидит напротив на камне, выпьет стопочку, пошепчет ей, отблагодарит…

Вискаря дорогого купит, оставит ей там, меж корней…

Никита, и правда, сходил туда, к своей Сосне, к Матери леса.

Но… уже её там не застал. Только пень большим белым пятном выделялся на поляне.  Огромный такой пень, обхвата в два или три… Может, даже больше…

Свежий срез…

Какие-то придурки спилили.

Кому она была нужна? Кому мешала?..

Вокруг же полно было и других деревьев, больших и разных…


Там, на холодном камне, на поляне, выпил Никита залпом, из горлышка, всю бутылку дорогого вискаря.
За помин души своей спасительницы.

И, - всё теперь, - рассказывал он Валерию, - в лес я теперь ни ногой…

Нет теперь у леса его Матери, нет покровительницы, нет заступницы…

Ждать нужно беды…