Молитва

Корпоративный праздник удался, все не на шутку расслабились, разгулялись. Приехали к самому синему морю в небольшой поселок, семьями, отмечать годовщину фирмы. Фирма успешная, и день рождения получался веселым, с огоньком, песнями под гитару, добрыми тостами, чисто символически: добрались-то к морю на собственных автомобилях. Погода тоже порадовала  -  теплый июльский день, и зеркало моря с тысячами мягких солнечных бликов от лучей, веером пробивающихся сквозь неплотные облака. Как только добрались, перемазались кремами от загара, развернули разноцветные зонты, которые со стороны смотрелись красивым огромным цветком, прикрывающим сердцевину из многочисленных закусок.
Сережа, как глава фирмы, нес на своих мужских плечах ответственность и за этот морской десант, и за настроение за столом, и за жену с дочкой, поначалу робевших в незнакомой компании: семейно выехали впервые, и уже дружно подпевавших: «У дождя я спрашивал, где моя любимая?»
Вот теперь, когда все, кто желал, высказали свои поздравления, можно самому немножко расслабиться. Сергей чмокнул в щечку жену Людмилу и шепнул ей:
-  Я в заплыв!
-  Хорошо, не в загул! Плыви, любимый, плыви!
Она знала страсть мужа к воде. Поначалу места себе не находила, пока он не появлялся наконец в зоне видимости. За двадцать лет совместной жизни привыкла. Титул мужа  -  серебряный чемпион России по плаванию, полученный им в 19 лет, был гарантом надежности. Единственное, что Людмила вытребовала категорично, чтобы он никогда не заплывал в шторм. С годами постепенно тревога за него, когда далеко уплывал, ушла.
Сергей чувствовал себя в море дельфином и плыл, чередуя техники: то на поверхности, то погружаясь в воду. Красиво!
Людмила долго смотрела вслед мужу, пока не скрылся в солнечных бликах на водной ряби.
-  Мама, а папу уже не видно!
-  Пусть поплавает, Юленька, он же у нас рыбка.
-  Мам, я тоже в воду.
-  Смотри, «рыбьенок», недалеко!
Продолжались песни под гитару, вытаскивали из памяти давно забытые, любимые еще родителями.
-  Душевно! Хорошие люди, молодец, Сережа, славный коллектив собрал,  -  подумала Людмила.
…Облачность была на руку Сергею, не донимал солнцепек. «Чего ж голова побаливает? И достаточно сильно, перенапрягаться не стоит, еще минут 20 и назад»,  -  решил он.
И вдруг в голове его что-то произошло, как взрыв с фейерверком разноцветных огоньков, разлетающихся в разные стороны. «Что со мной?!»
И тут еще более страшная боль, острая, пронзительная, разрывающая затылок. Сергей сбавил темп, лег на спину и долго лежал с закрытыми глазами на водной постели. Шло время. Когда-то мальчишкой он переигрывал сверстников в лежании на воде. Сейчас это выручало. Обруч, сковывающий голову, медленно расслаблялся. Можно попробовать плыть дальше.
…Людмила очень любила гитару. В студенчестве часто в компании с однокурсниками пела по их просьбе. И сейчас многие сотрудники мужа сплотились кучкой вокруг нее и просили:
-  Еще, еще.
Она пела понравившуюся в последнее время песню Сергея Трофимова «Я скучаю по тебе». Но в середине песни в самой глубине сердца что-то оборвалось. «Сережа!» Мысль о нем была подобна выстрелу. С трудом Людмила допела и, никому не показывая своего остро возникшего волнения, побрела вдоль берега, вгрызаясь взором в водное пространство, выискивая среди плавающих вихрастую голову мужа. Хорошо, что Юлька к этому времени, накупавшись и наслушавшись маминых песен, уснула. «Пусть спит. Но где Сережа? Что с ним?»…
…Сергей перевернулся на живот, чтобы плыть назад. И вдруг понял, что его окружает темнота – вокруг темно! «Что за напасть?!» Потер глаза поочередно, ничего не изменилось. Руки, ноги, слава Богу, послушны, голова болела меньше. «Я не вижу, совсем ничего не вижу!»…
Людмила больше не могла изображать спокойствие, прошло почти полтора часа. К ней подходили люди.
-  Людмила Михайловна, что-то долго уже нет Сергея Васильевича. А раньше он тоже так заплывал?
-  Да, по часу плавал.
-  Ну, значит, вот-вот будет.
Но водная гладь была беспощадно пустой, время шло, муж не появлялся. Еще через полчаса к Людмиле подошла группа мужчин.
-  Людмила Михайловна, мы думаем, надо спасателей известить.
-  Давайте известим, -  выдавили безжизненные бледные губы Людмилы. -  Хорошо, хоть Юлька спит.
Еще через полчаса над берегом закружил вертолет и ушел в открытое море.
«Спасатели, слава Богу! Господи, что же это? Сереженька, родной, где ты? Если жив, плыви, плыви же , умоляю тебя, плыви назад, я больше не могу находиться в неизвестности, возвращайся, любимый мой, скорее, скорей!»..
…Сергей сделал еще одну попытку перевернуться и плыть. Темнота не проходила. Он просто не знал теперь, где берег, в каком направлении ему двигаться. Сил оставалось мало. Мысли в голове тоже стали какие-то вялые, из памяти выплывали кусочки детства, мама, папа, их удивительные добрые лица. Очень хотелось уснуть. Но мамин голос, который звучал отчетливо и достаточно громко, вдруг начал будить его, как в детстве.
-  Проснись, сынок, проснись, не спи, нельзя спать. Молись, детка, помнишь, как мы с тобою учили молитву: «Отче наш, иже еси на небесех…»
-  Помню, мама! А ты где? Тебя же нет!
-  Я всегда с тобою, сынок! Молись, ну, давай! И проси Бога, как никогда не просил, проси!
-  Хорошо, хорошо, я все сделаю, мама! Отче наш, иже еси на небесех, да святится имя твое…
Он действительно помнил с детства эту молитву, хотя молился очень давно. Все некогда, даже в храм некогда зайти, много работы. Но, оказывается, есть вещи, которые помнишь всю жизнь. Он прочел молитву трижды, а потом стал разговаривать с Богом, как с живым человеком.
-  Ты прости меня, Отче, я нерадивый твой сын, все мне некогда, весь в делах, о тебе вспомнить некогда, только когда плохо. Но ты же знаешь, что я твой, что живу, как научили родители, по твоим законам. Помоги мне, открой мне мои глаза, не допусти беды. Отче, мне нельзя Людочку с Юлькой бросить, они не готовы. Люди, которых обнадежил работой, голодными останутся. Да дело даже не только в этом, я еще сам не готов, очень много еще надо сделать. Хочу храм Сергия Радонежского восстановить. Хочу быть ближе к тебе, Господи, по-настоящему, не атрибутики ради, не в суете. Прости меня, недостойного и грешного!
Он что-то  вслух говорил еще и плыл, плыл в неизвестном направлении. Сколько прошло времени, он не знал. Но в какой-то момент вдруг понял, что перед ним не чернота, а сумерки, и эта серость бледнела, бледнела, а потом полностью исчезла. Вернулась четкость, он видел море, высокие облака, затянувшие небо. Он снова видел и поэтому заплакал. Как плакать, он забыл. В последний раз это было давно, в детстве. Плакал навзрыд, потому что был спасен.
Высоко в небе парили две чайки, потом они полетели, и Сергей поплыл в том же направлении спокойно, размеренно, экономя силы и дыхание. Постепенно на горизонте вырисовался берег, значит, верно выбран путь.
Пилоты вертолета и другие мужчины обступили Людмилу, они говорили, что сейчас снова продолжат поиски, расспрашивали, не ссорились ли с мужем, не мог ли он выплыть в другом месте. Сотрудники гневно набросились на спасателей:
-  Да он кроме своей жены никого не видел!
Людмила уже ничего не слышала, только тихонечко шептала:
-  Плыви, плыви, плыви, Сереженька.
Проснулась Юлька, увидела вокруг изменившийся мир, встревоженные лица людей, почти неживое мамино лицо.
-  Мам, что случилось? Где папа?
-  Плывет, доченька, он плывет.
Черная точка показалась или только померещилась среди волн и солнечных бликов, далеко в стороне от их места на пляже, но Людмила сразу поняла, узнала, это  -  Сергей! Туда рванул вертолет, и все с волнением наблюдали, как он повис над водой, и две крошечные фигурки на качающейся ниточке-лестнице вытаскивали из моря пропавшего.
-  Папа нашелся!  -  Хлопала в ладоши Юлька.
-  Живой наш Сергей Васильевич,  -  ворковали сотрудники.
И вскоре он действительно оказался на берегу, нормальный, даже веселый, закутанный в какой-то брезент, очень бледный, правда.
-  Что за переполох? Ну, поплавал человек, а вы тут разволновались! Людочка, все хорошо!
-  Тебя не было больше трех часов, но это уже неважно, главное  -  ты жив.
-  Не плачь, моя девочка, вот он я, так случилось, не от легкомыслия, поверь, я все тебе потом расскажу. Не плачь, прости меня! Неужели прошло больше трех часов? Я думал, гораздо меньше.

…Пожилой невролог, не скрывая удивления, разглядывал томограммы Сергея.
-  Батенька, в рубашке родились! У вас дырка в затылочной доле мозга, солидная постинсультная киста, а с молоточком  -  никаких отклонений! И, что самое необъяснимое, нет зрительных нарушений. Первый случай в моей практике! И когда это предположительно могло произойти?
-  Да был случай три месяца назад,  -  улыбнулся Сергей.

                2013г.

               Опубликовано в газете "Кубанский писатель", №12, декабрь 2015г.