Монстр из прошлого

Он быстро оглянулся по сторонам, спрятанные за умными очками глаза привычно сканировали обстановку, лихорадочно выискивая в переливах теней очертания затаившихся мутантов, рейдеров или хищных животных, малейшие признаки еды, питья, оружия, одежды и того, что сеттлеры называли словечком “редкости” (rarities) - в эту неопределенную категорию попадало все, что было сделано до войны и можно было как-то использовать или продать, в том числе книги, фотографии, компакт-диски, роботы и так далее. Очки делали то же самое, услужливо подсказывая через интерфейс, как называется та или иная вещь. Если они встречали что-то, не заложенное в программу, написанную лет сто-двести назад неизвестным “предком”, то пытались импровизировать, обычно без особого успеха. Например, зубастого и рогатого кролика, которого он встретил как-то в высохшем русле реки на восточной окраине Города, очки обозвали “кролик-корова-вампир”, выбрав из базы стандартных образов более или менее подходящие. Когда он рассказал об этом кролику, они долго вместе смеялись и кролик, расщедрившись, угостил его пивом, которое он стянул у рейдеров, ставших лагерем прямо над их подземной колонией.

Поэтому он часто отключал эту функцию очков, каждый раз улыбаясь про себя, когда они выдавали очередной шедевр. Родившись в руинах Города, он больше полагался на свои глаза, видевшие в темноте не хуже мутантов и способные различить каждую пылинку на оставленном в пыли следе. Очки были нужнее для другого - они умели фотографировать, записывать звуки и даже передавать информацию на расстояние (правда, для этого был нужен специальный приемник, которого у него не было). Инфравидением и тем более встроенным фонариком он не пользовался, так как риск привлечь к себе внимание был слишком велик.

Но на этот раз очки не нашли ничего и молчали. Перед ним был большой зал, в центре которого стоял скелет огромного доисторического монстра. Его глаза не задержались на музейном экспонате, только отметили его про себя и сразу же скользнули дальше, к разбитому окну и лестнице, ведущей вверх. Он стоял совершенно неподвижно, вслушиваясь в ночную тишину, готовый в любой момент выхватить нож, отскочить назад в черный провал коридора или вжаться в стену, слившись с холодным бетоном, и ждать, сдерживая дыхание и сжимая оружие, когда мутант или хищник поравняется с ним, чтобы ударить из-за спины и сразу броситься бежать, запутывая следы и бросая дымовые шашки на тот случай, если враг был не один и его дружки ринутся в погоню...

Ничего не произошло. Он стал обходить скелет, двигаясь по клетчатому мраморному полу и стараясь избегать освещенных мест. Годы жизни в Городе научили его быть незаметным, но он слишком хорошо знал, что полагаться на свою сноровку нельзя, что опасность может подстерегать на каждом шагу и нужно постоянно находиться в движении, чтобы снизить риск внезапного нападения. Тем не менее, он изменил на этот раз своему правилу, задержавшись на несколько минут перед монстром.

За все годы странствий по Городу он ни разу не видел ничего подобного. Музей находился в той его части, которую только недавно стали исследовать сеттлеры, так как она считалась слишком опасной. Ходили слухи о неизвестных мутантах, способных разорвать человека буквально за одну секунду, о жутких монстрах, обитающих в подвалах довоенных зданий и заброшенной канализации, о загадочных тварях, способных становиться невидимыми: различить их можно было только с помощью специальных приборов, которые были только у рейнджеров. Ему стало не по себе от этой последней мысли и он сфотографировал скелет, чтобы рассмотреть его внимательнее в безопасном месте.

Верхние этажи музея, увы, оказались неинтересными, и он подобрал только пару “редкостей” (сломанный фотоаппарат и забытый кем-то сто лет назад журнал). Дорога домой заняла много часов и, уставший и разбитый, он растянулся у костра, засыпая под разговор других искателей, обсуждавших свои находки и строивших планы новых экспедиций. Проснувшись под утро, он сварил себе крепкий чай из листьев мутировавшего кустарника и, увидев брошенные рядом со своей постелью находки, вспомнил про музей и монстра. Быстро отыскав его фотографию, он поставил ее на экран и как будто снова оказался в том жутковатом пустом зале с огромным скелетом посередине.

Очки вообще никак его не распознали и он стал припоминать, что ему было известно о таких вещах. Он хорошо знал биологию, пройдя курс обучения у рейнджеров, но там обучали в основном тому, что могло пригодиться для выживания в послевоенном мире. Поэтому его знаний хватило только на то, чтобы определить, что это вымершее животное, причем вымершее задолго до войны. К какому классу оно принадлежало? Здесь он впал в замешательство: среди довоенных животных ничего подобного не было. Удивлял и размер скелета - судя по всему, монстр был огромен, не уступая тому огромному мутанту, которого однажды убили рейнджеры плазменным оружием. Его труп валялся у входа в подземные канализационные туннели и он пришел посмотреть на него. Монстр был отвратителен: весь белый, похожий на гигантского червяка, но с огромными челюстями впереди и маленькими, нелепо торчавшими лапками. Очки неожиданно распознали чудовище как “крокодила”: он никогда не слышал этого слова и оно ничего ему не говорило.

Он допил чашку и убрал картинку с глаз долой. Перед ним снова был знакомый пейзаж родного Города: полуразрушенные здания, заросшие травой и кустарником, старые улицы с разбитым асфальтом, через который прорастали деревья. Он вспомнил монстра из прошлого в последний раз, удивившись про себя, сколько загадочного и непонятного осталось в мире с довоенных времен и, переключившись на карту, стал планировать следующий поход.