Роза Аллаха

Во имя Аллаха, Милостивого и Милосердного.

 Сказывают старики – да продлит Аллах их счастливые дни! - жил некогда в Багдаде бедняк по имени Али.
 Однажды в его саду расцвела роза, краше которой не было во всём подлунном мире. Вышел Али в сад и возрадовался, увидав прелестный цветок. Благоговейно опустился он на колени и, воздев глаза к небесам, вознёс благодарение Творцу всего сущего:
- Хвала всемогущему Аллаху, пославшему бедному человеку такое утешение! Велика, о Всевышний, твоя забота о смертных! Лишь взглянув на эту розу, вмиг познал я, невежда, всю красоту   благословенного рая, забыл о своей бедности и готов терпеть нужду, пока благоухает в моём саду сие несравненное чудо!
 Так молился бедный Али.
 Но Иблис, лютейший враг правоверных, коему ненавистны молитвы Аллаху, не дремал: угодно было ему, чтобы в тот  день и час появился на балконе своего дома богач Абдулла. Увидал тот прелестную розу, и горсткой презренного праха показались сребролюбцу сокровища, запертые в его сундуках. Позавидовал Абдулла счастью  бедняка. Позвал он слуг и сказал такие слова:
-  Пойдите к бедняку Али и скажите: та роза, что затмевает красотой полуденное солнце, по праву принадлежит мне, ибо не может чудесное семя родиться в земле подлого простолюдина. Из моего роскошного сада занесено оно в его нищий сад, и лишь   мои глаза достойны созерцать это чудо Аллаха!
 Покорные слуги тут же отправились к бедняку и вскоре принесли своему господину  вожделенную розу.
 С утра до глубокой ночи наслаждался Абдулла  благоуханием дивной розы, а под утро ему, сморённому дрёмой, явился Архангел Джабраил. С грозным видом, смежив за спиной огненные крылья, произнёс вестник небес:
 -О Абдулла! Вопли несчастного бедняка долетели до престола Аллаха! Великое зло сотворил ты, поддавшись обаянию Иблиса. За смирение и терпение явил Аллах бедняку свою благодать, чтобы укрепить его в истинной вере. Знай, нечестивец: из-за твоего злодеяния разуверился бедный Али в божественной справедливости! Из-за тебя, подлого, отступился он от истинной веры и утопился с горя.  Но прежде посылал он Ангелам укоры и проклятия, от которых содрогались небеса. Потеряна для вечной жизни душа его, ибо умер несчастный Али в глубоком отчаянии. И за то, что ты своей корыстью сгубил правоверного, взыщет с тебя Аллах и погубит твой род!
 В холодном поту проснулся Абдулла.
«Нет, не может Аллах из-за смерти простолюдина погубить мой славный род! Семь благородных сыновей, семь земельных наделов и семь великолепных дворцов имею я по Его благоволению. Не может такое богатство пропасть в одночасье. Разве не творю я неустанно  положенные мусульманину молитвы? Разве не милосерден Аллах к подданным,  жертвующим золото на украшение мечетей? Не жизнь, не жену и не последнюю монету забрал я у бедняка, но всего лишь розу».
 Успокоив себя такими словами, возлёг Абдулла на шёлковые подушки и безмятежно проспал до самой зари.
 Утром, едва успели правоверные вознести хвалу Создателю земли и небес, явился к богачу посланник с недоброй вестью.
- О господин мой, не вели казнить своего раба, но выслушай! Семь неверных царей – да падёт проклятье Аллаха на их головы! – вторглись в твои земли. Вытоптаны поля,  выжжены виноградники, и за неведомые грехи побиты все твои правоверные слуги - да помилует Милосердный их души!
 Только окончил свою речь первый гонец, явился другой и, упав на колени перед богачом,  произнёс:
- О господин мой! Семь неверных царей  – да покарает их Всемогущий Аллах! – разорили и сожгли дотла твои владения. Семь прекрасных дворцов безжалостно преданы огню. Погибли в жестоком пламени великие сокровища – ковры, золото и самоцветы…
 Только окончил речь второй гонец, предстал перед взором богача третий посланник и молвил:
- О благородный Абдулла! Ужасное несчастье постигло твой род! В неравном бою  повержены семеро твоих сыновей – да спасёт и помилует Аллах их души!
И возопил несчастный Абдулла: «О Создатель! Велик и страшен Ты в гневе Своём!» - и упал без чувств.
 Долго лежал Абдулла в забытьи. Чудились ему  пожарища, вытоптанные поля и окровавленные головы сыновей. Чудились жестокие демоны, вырвавшиеся из Преисподней и тянущие к нему свои безобразные руки. Но вот явился лучезарный Ангел, и отогнал бесов огненным мечом, и печально промолвил:
- Сурово, но справедливо твоё наказание, Абдулла, ибо тяжела провинность, которой запятнал ты свой славный род. Горько сожалеет Аллах о потерянной душе бедного Али. Но и о тебе, нечестивом, скорбит Милостивый ко всем на этом свете. Как посмел ты обездолить правоверного собрата? Как, имея несметные богатства, лишил  бедного человека единственной радости, выпавшей на его долю? Но велик и милосерден Создатель, ибо и тебя, златолюбец, не оставил Он без Своего попечения!   Семь великих подвигов обязан совершить ты, чтобы спасти душу несчастного Али и заслужить прощение Милостивого Аллаха!
 Сказал так печальный Ангел и исчез.
 Очнулся Абдулла, и глубокая скорбь пронзила его сердце.
«Как совершу я семь  великих подвигов,  которые повелел содеять Аллах? Ведь не воин я, а простой торговец. Всю жизнь нежил  я тело на мягких подушках, ласкал молодых рабынь, пировал с друзьями, но никогда не касалась меча моя рука!»
 Так  стенал наказанный Справедливым Аллахом Абдулла.
 А вечером, оплакав могилы сыновей, сбросил он с себя  дорогие одежды и отдал их самому жалкому нищему, выпросив у того взамен грязные лохмотья. Облачившись в рваный халат, который и  халатом-то назвать уже было нельзя, бежал Абдулла в пустынь, чтобы там, вдали от людей, забыть о мирской суете и предаться искупительным молитвам.
«Быть может, по милости Аллаха удастся  мне в одиночестве уразуметь, как спасти свою душу и душу бедного Али», - думал Абдулла.
 С той поры потерял Абдулла счёт дням и ночам. От рассвета до вечерней зари не сходила с его уст смиренная молитва – слёзно просил Абдулла Всемилостивого Аллаха сжалиться над ним и простить его прегрешения. И чем больше молился несчастный, тем больше открывал Всевышний ему глаза на его богомерзкие деяния. С горечью вспоминал Абдулла, как обвешивал на рынке правоверных; как скрепя сердце принуждал себя творить милостыню; как услаждал свой алчный взор дорогими коврами и драгоценной утварью.
 Так, в полном одиночестве, посте и покаянных молитвах незаметно пролетели семь скорбных лет семь месяцев и семь дней.
И вот однажды разнеслась в народе молва о том, что прибывает в Багдад прозорливый мудрец Багаутдин ибн Ваиз.
Долетела эта весть и до пустыни, в которой скрывался от людских взоров несчастный Абдулла. И возрадовался тот, и подумал: «Милостив Создатель к правоверным! Угодно было Ему послать простому народу  всезнающего человека! Пойду к мудрецу – быть может, откроет он волю Аллаха и вразумит меня, скудного умом, как совершить  семь великих подвигов».
 И  пошёл Абдулла в Багдад.
Вскоре услыхал он топот копыт – то скакал на прекрасном коне богато одетый чужеземец. Поравнявшись с Абдуллой, всадник  остановился и, проникнувшись жалостью к оборванцу, бросил тому горсть золотых монет. Но отшатнулся от золота Абдулла и побежал без оглядки по дороге, пока всадник вновь не нагнал его и не вопросил:
- Скажи, бедный человек, отчего не взял ты золото, которым я хотел поделиться с тобой? Разве не прохудилась на тебе одежда, разве не голоден ты, что пренебрёг столь щедрым подаянием? Быть может, твоя вера запрещает прикасаться ко всему, что держал в руках иноверец?
- Не нужно мне денег, ибо постиг я, что богатство – страшное зло, от которого нет спасения, - с горечью сказал Абдулла.
- Глупец! – возразил ему всадник. – Если богатство – зло, почему люди так стремятся заполучить его?
- Оттого, что гонят от себя прочь мысли о смерти и забывают о воле Аллаха. Взгляни на меня, чужеземец: был когда-то и я богат: одежды мои из шёлка и парчи были  красивей твоих, и конь был породистей и резвее. Но забрал Милосердный в одночасье моё богатство, чтобы спасти душу. И рад я, как безумец, своей горькой нищете, ибо нет более преграды между мной и Аллахом.
- Воистину, нет в подлунном мире человека глупее тебя! - усмехнулся всадник. – Разве станет умный хвалить Бога за то, что Тот отобрал у Своего верного раба золото, коней, верблюдов и молодых рабынь, взамен оставив лишь грязные лохмотья?
 Сказал так ослепительный всадник и умчался прочь.
 Долго смотрел ему вослед Абдулла. Но не об утерянных сокровищах и не об участи погубленных сыновей скорбел он. А думалось ему о мимолётном счастье и о вечных страданиях, которые несут человеку сребролюбие, праздность, тщеславие и другие пороки, коим с радостью отдаётся, позабыв о погибели, человеческая душа.
 Так, стеная о немощах людских, три дня и три ночи брёл до Багдада Абдулла.
И вот замелькали перед ним знакомые улочки, площади и базары, дома богатых горожан, мечети и дворцы. Головокружительно было сие великолепие, но народ отчего-то пробегал мимо торговых лавок, не прельщаясь ни ароматной снедью, ни благовониями, ни заморскими шелками.
- Скажи, правоверный брат, куда спешат все эти люди? – спросил Абдулла уличного торговца. – Уж не в мечеть ли, чтоб насладиться душеспасительной беседой с самим Багаутдином ибн Ваизом?
- О нет! – ответил торговец. – Люди спешат поглядеть на казнь нечестивого чужеземца, прибывшего в наш город три дня назад.
- Чем провинился тот человек? – спросил Абдулла.
- Великого грешника для искушения правоверных послал в Багдад проклятый Иблис! Не верует он в могущество Аллаха, но приписывает единому Богу в сыновья Ису, сына благородной Марьям. Известно также, что рекой лилось вино в его доме, а вместо законных жён осыпал он милостями распутниц и прелюбодеек. А ещё насмехался нечестивый над нашими справедливыми законами и говорил, будто не слово Аллаха, а золото правит миром. Если ты – истинный правоверный, поторопись на главную площадь, где палач в назидание богохульникам отрубит голову чужеземцу.
 И поспешил Абдулла на площадь, где толпился негодующий народ. И увидал он чужеземца, которого недавно встретил по дороге в Багдад. Тот печально стоял у плахи и ожидал своей участи.
- Грязный шакал! Смерть ему! Смерть! – слышалось со всех сторон.
 Но едва занёс палач свой карающий меч над головой неверного,  бросился к месту казни Абдулла и возопил:
- Остановитесь, несчастные! Неужто не боитесь вы гнева Аллаха? Как собираетесь вы казнить человека, который в жизни своей ни разу не слышал дивный Коран? Отчего не пытаетесь развеять  невежество этого чужестранца Божественными сурами – сладкими, как щербет, и волнующими, как свет незнакомой звезды?  Ни мне, ни вам не открыт промысел Аллаха об этом человеке. Быть может, отверзнув слух для истины, возлюбит он Милостивого Аллаха и станет правоверным, и дети его будут ревнителями веры и прославят своими деяниями нашу благословенную землю!
Тут выступил из толпы человек, которого уважали в Багдаде, и молвил:
- Чего стоит слово этого нищего безумца против слова нашего кадия? Три дня и три ночи бесчинствовал и богохульствовал  чужеземец, но ни разу не вознёс небесам благодарственной молитвы! Разве может такой грешный человек отступиться от порока? Прав кадий, повелев обезглавить нечестивца!
- Брат мой! - возразил ему Абдулла. – Нищий безумец, который ныне стоит пред тобою, был когда-то  богатым и знатным, и думал, что радуется Аллах, глядя на Своего счастливого раба. Молился я, как все, подавал милостыню и не жалел казны на украшение мечетей, но сердце моё оставалось глухо к страданиям человеческим, ибо не имел я  в душе истинной веры и однажды погубил правоверного собрата. Но Милосердный Аллах не отступился даже от такого грешника, как я, и дал мне время на покаяние.  Знаю, что многие из вас говорят устами одно, а на сердце имеют другое. Устами мы праведны и милосердны, а на деле грешим больше неверных. Так неужели вы думаете, что грехи этого чужеземца тяжелее наших? Но  если и так, неисчерпаема милость Аллаха, и не нам, грешным, вершить суд!
И подивились люди  словам Абдуллы, ибо каждый имел на сердце какой-нибудь тайный грех. И решили пойти к кадию, чтобы ещё раз спросить о чужеземце.
 Рассердился кадий, увидав чужеземца живым и невредимым.
- Не я ли велел казнить этого неверного? Отчего вы снова привели его ко мне?
- Оттого, - был ответ, - что пришёл из пустыни в Багдад  человек, который велел нам быть милосердными и не судить невежественного иноверца, ибо не известен людям промысел Аллаха о нём.
- Если воля кадия, умудрённого знанием, для вас не священней слов какого-то оборванца, пойдёмте к самому Багаутдину ибн Ваизу. Пускай он, мудрец и провидец, решит, как быть с чужеземцем.
 И пошли жители Багдада к Багаутдину ибн Ваизу и нашли его сидящим у соборной мечети.
- О великий мудрец! Рассуди меня и этого презренного человека, – сказал кадий, указав на Абдуллу. – Давеча  велел я отрубить голову чужеземцу – развратнику и смутьяну, посланному коварным Иблисом увести с прямого пути  правоверных. Но этот оборванец – к тому же, как он сам говорит, великий грешник – смутил доверчивый народ речами о милосердии. Тебе же, мудрец, открыто и прошлое, и будущее. Ответствуй – кого слушать народу – меня или его, и как поступить с иноверцем?
И рёк Багаутдин ибн Ваиз:
- Хвала Милостивому Аллаху! Отчего ты, кадий, называешь презренным правоверного собрата? Разве забыл ты о том, что  Аллах не делает  разницы между богатым и бедным, счастливым и бессчастным? Всех любит он одинаковой любовью, и открыты для милосердных небеса. Того, кто жесток и скор на расправу, судит  Аллах жестоким и скорым судом. Не торопись казнить чужеземца, но растолкуй ему суры дивного Корана. Если есть у него сердце, то спадёт пелена невежества с его глаз, возрадуется он и прославит Милосердного Аллаха, открывшего ему праведный путь к спасению.
- Да будет так, как ты сказал, - ответил кадий.
Когда кадий и народ удалились, припал несчастный Абдулла к ногам мудреца и промолвил в слезах:
- О сосуд мудрости и благочестия! Не достоин я того, чтобы твои глаза смотрели на меня, но страх вечной погибели заставил меня прийти сюда. Низко пал я, корыстолюбец, погубив душу праведного бедняка. И потребовал Аллах, чтобы совершил я семь великих подвигов, дабы спасти себя и того несчастного. Семь лет семь месяцев и семь дней прошло с той поры, но не могу я своим умом постичь веления Аллаха. Столь неразумен я, что  решил прийти  за советом к тому, кому открыто и прошлое, и будущее. Молю тебя, скажи – что должен совершить я, чтобы утолить гнев Всевышнего?
- О Абдулла! Прощены твои грехи, ибо без меча совершил ты шесть великих подвигов! Когда воскреснете в день Суда ты и бедняк Али, посрамлён будет Иблис, ибо не достанутся аду души ваши. Согрешив, прозрел ты и понял свой грех – вот первый подвиг, который не всегда удаётся свершить даже убелённому сединами старцу. Отрёкся ты ради спасения от богатства, презрел золото – это тоже подвиг, который под силу лишь тому, кто верен воле Аллаха. А ещё творил ты долгих семь лет горячую непрестанную молитву, чего не делал до тебя ни один самый набожный житель Багдада. А ещё ради спасения попрал ты свою гордыню и  смирился с тяготами и лишениями, ибо они от Аллаха посланы были. А пятый подвиг в том, что избыл ты жестокосердие, а шестой – в том, что спас душу чужеземца от вечной погибели, потому что, познав законы Аллаха, с радостью станет он правоверным.  А седьмой подвиг ещё предстоит совершить тебе, и будет это воистину великое и сладкое деяние!
Прослезился Абдулла, услышав такие слова.
- Скорее скажи, почтенный  мудрец, чем ещё могу я угодить Милостивому Аллаху?
- Воистину Милостив Аллах! Семь сыновей имел ты, будучи грешником. А теперь, когда истинной верой просвещён твой  разум, воздаст Бог сторицей. Узнай же: волей Всевышнего и во славу Его предопределено тебе родить четырнадцать сыновей от  девушки,  чья красота сравнима лишь с розой, рождённой в райском саду.
- О, родник благочестия! – возрадовался Абдулла. – Где мне найти такую девушку?
- Это – дочь чужеземца, которая вслед за отцом примет истинную веру и наречётся Вардой*. Мир вам, и да пребудет с вами благодать Аллаха!
 Как сказал Багаутдин ибн Ваиз, так и случилось. Женился Абдулла на прекрасной девушке, и родила та четырнадцать сыновей.
Хвала Всемилостивому Аллаху, во власти которого наказывать и миловать и одарять правоверных Своей благодатью!
 


Варда – мусульманское имя, озн.  «роза».