Джутарка сражается. глава 8. пучков в. к

Глава 8. ПУЧКОВ ВАСИЛИЙ
КИРИЛЛОВИЧ

С началом войны процентное соотношение женщин к мужчинам на Джутовой фабрике изменилось в сторону женщин ещё больше. В первые же дни войны с «женской» Джутовой фабрики ушли на фронт около 200 мужчин. Почти все мужчины, способные носить оружие, были призваны в армию, а те, кто уже не подлежал демобилизации, ушли в ополчение либо в рабочие батальоны. Война не считалась ни с демографическими факторами, ни с производственной необходимостью. Ушёл на фронт начальник механического цеха В.П.Дубровин, помощник мастера прядильного цеха М.В.Власов, помощник мастера ткацкого цеха И.В.Солодовников, помощник мастера ткацкого цеха Э.Л.Корень, недавно вернувшийся с действительной службы на крейсере «Коминтерн» и многие другие мастера, помощники мастеров и слесари-наладчики.  Отсутствие мужчин на фабрике немедленно сказалось и на качестве, и на количестве выпускаемой продукции,  но война есть война и у неё свои законы.

Фронт и командование Одесского оборонительного района требовали от руководства Джутовой фабрики неукоснительного выполнения плана поставок мешков, которые использовались не только на хозяйственные цели, но и в качестве тары, которая заполнялась песком или грунтом и укладывалась на бруствер окопа, или для строительства баррикад на улицах. Одновременно фабрика готовилась к эвакуации в столицу Киргизии город Фрунзе. После того, как  Нарком текстильной промышленности подписал приказ об эвакуации Джутовой фабрики в конце июля 1941 года, оборудование швейного цеха было снесено в подвал Джутовой фабрики и там не только шили мешки, но  наладили производство ватного обмундирования для солдат и офицеров.
 
21 августа 1941 года почти всё оборудование джутовой фабрики, её работники и около 1000 тонн сырья под бомбёжками были погружены на теплоход «Ворошилов», капитан теплохода А.Ф.Штанцберг. Вечером теплоход «Ворошилов» взял курс на Новороссийск. Разгрузившись в Новороссийске, джутовцы несколько дней ждали, пока им подадут под погрузку вагоны. После длительных мытарств,  в середине октября 1941 года, сотрудники фабрики, оборудование и сырьё прибыли в посёлок Пишпек.

Им предоставили площадку, на которой был заасфальтирован пол и на полтора метра подняты фундамент и  наружные стены. Больше ни стройматериалов и никакого оборудования не было. До начала холодов оставалось полтора месяца. Тем не менее, к середине декабря 1941 года фабрика начала работать. В начале января 1942 года была выпущена первая партия упаковочной ткани  для хлопка.
 Среди призванных в РККА в первые же дни войны, оказался и известный всей фабрике наладчик фабричного оборудования Пучков Василий Кириллович.

Василий Пучков был назначен старшиной команды связистов. Вскоре полк, в который был зачислен Василий, попал в окружение и был полностью разбит. Старший сержант Василий Пучков оказался в лагере военнопленных под Киевом. Пройдя все круги ада в концлагере, Пучков сумел сбежать из него. Тёмными ночами без документов, без средств к существованию, только с газетой «Правда» в кармане, перебиваясь с хлеба на воду, зимой 1942 года он добрался до Одессы. Квартира в доме по улице Комитетской, в которой Василий жил до призыва в РККА, уже была занята другими.

Бывшие соседи Василия Кирилловича, мать и сын Степанченко, приняли его  к себе на проживание. И Елена Степанченко, и её сын Леонид, знали, чем грозит им этот  рискованный шаг, если оккупанты, узнают, что они приютили беспаспортного беглеца. Весь город пестрел афишами, в которых жители предупреждались об ответственности за связь с партизанами, террористами и беглыми военнопленными. Почти каждое такое объявление оканчивалось словом «смерть».

Когда Василий Кириллович случайно встретился с главным инженером джутовой фабрики Петэком, тот, зная Пучкова, как хорошего специалиста по наладке  фабричного оборудования и толкового руководителя, предложил ему работу на фабрике. Прежде, чем дать своё согласие на  работу на Джутовой фабрике, Василий Кириллович решил обойти  всех своих коллег, кадровых рабочих Джутарки, оставшихся в Одессе. Побывал он и в квартире родителей Лиды. Это был день, когда Лида и её  товарищи готовили бидоны с пищей, которую приготовила Мария Пантелеевна, к отправке в пересыльный лагерь военнопленных.

Пучков   подробно расспросил их, как им удается собирать такое количество пищи, чтобы помогать выжить пленным. Он рассказал отцу Лиды о том, что румыны собираются запустить Джутовую фабрику, которую они называли «Де сачи».

Родители Лиды, в свою очередь, рассказали Василию Кирилловичу о группе мыловаров и их роли в помощи военнопленным, вызволении их из пересыльных лагерей и отправке в катакомбы. Василий знал и всех соседей Деркачей . Это были  - Дронник, Мелешко, Андрей Калабин и его жена Зинченко, Михаил Безбородов и его жена Ольга Чернилевская, Никулина и её маленькая дочь Зося, Станко и другие.

Пучков высказал своё мнение, что работа на Джутовой фабрике, а также её сырьё, могли бы оказать людям хорошую услугу.
- Техника без людей мертва, - заявил Василий и, помолчав, добавил: - А как людям без еды?
Обойдя своих бывших сослуживцев и, побеседовав  с каждым из них, Василий Кириллович дал Петэку согласие приступить к работе на Джутовой фабрике.

Никто не хотел работать на оккупантов, однако введённая румынами «трудовая повинность» была ещё хуже. Нежелающих добровольно ходить на работу одесситов выгоняли из домов палками и плетьми. Кроме того, «добровольный» выход на работу спасал от угона в Германию.

Лида к тому времени уже бросила и костыли, и палочку и старалась обходиться без них, но  устраиваться на работу ещё не решалась. Отец Лиды, Иван Григорьевич, тоже по состоянию здоровья идти на работу не мог. Работать на Джутовую фабрику пошли Мария Пантелеевна и брат Лиды, Виктор Деркач. Чтобы привлечь Лиду для работы на фабрике, Василий Кириллович  нашёл для неё сидячую работу. В её обязанности входило чистить от коррозии различные металлические детали.

Табельщица Тартаковская, чтобы освободить от работы Марию Пантелеевну, разрешила Лиде пользоваться номером её матери. Это было серьёзное служебное преступление, но оно не остановило Галину, которой очень хотелось, чтобы Лида была среди своих друзей. Не зря Макаревич писал о ней:

Тартаковская Галина
Была смелой, как мужчина…
Мы в душе её портрет,
Сохраним на сотни лет.

Лида так и не успела перейти на фамилию мужа, поэтому постороннему человеку обнаружить подлог было не просто,  так как и у Лиды, и у Марии Пантелеевны была одна фамилия -Деркач.