Бесценная любовь

(из серии стихотворений "Метаморфозы любви"
http://www.proza.ru/avtor/belas&book=3#3, навеянных книгой "Уроки любви", Руслана Киреева,               
здесь - о единственной в жизни, для обоих, верной любви Николая Гавриловича Чернышевского и Ольги Сократовны Васильевой (в замужестве Чернышевской))

                Я помню чудное мгновенье:
                Передо мной явилась ты...
                А. С. Пушкин

Она какая, коль бесценная, любовь?
Взаимная, хоть вопреки всем здравым смыслам,
Слияние двух душ, навек, в порыве чистом,
Где вечная, в открытиях друг друга, новь.

И Чернышевский этакой любовью жил!
Ему случайным стало "чудное мгновенье",
Когда увидел эксцентричное явленье,
"Гусара в юбке", воплощенье страстных сил.     1*)

Она без бурных танцев не живёт и дня,
И в девятнадцать лет энергии и шарма
Полна, поклонников толпу маня коварно.
Он старше, неуклюж и в танцах... вроде пня.

Угодно Небесам союз сердец создать!
Он сделал предложение, она согласна!
Но от неё условие, предельно ясно:
Он должен научиться с нею танцевать!

Как тыл надёжный для писательских трудов,
Нужна жена, которая главою дома
Смогла бы стать, имея мужа занятОго -
"Властитель дум" всё ж навык танца приобрёл!      2*)

Наполнив оптимизмом и любовью дом,
Она во всём составила, как мужу, счастье,         3*)
Но стала больше - верным другом при напастях,
Когда на верность Рок испытывал вдвоём.

Их дом в столице всем гостям давал приют,
Весельем славился - там танцевали, пели...
Хозяйка - при гостях весёлых, муж - при деле:
С усердием плодил литературный труд.

Он силой мысли строил справедливый мир,
Где поселял своих героев новой пробы -
Романы эти посвящал жене-зазнобе,
В них женским образом живёт его кумир.            4*)

Жена со-трудником исканий не была,
Писания его совсем не понимала,
Но жизненной опорой, другом вечным стала
Великой силой дара женского тепла.

И вот беда - мыслитель помещён в тюрьму
За вольнодумство, с Герценым опальным связи,
Смущение умов на страх для властной мрази -
Беда на двадцать арестантских лет ему.

Страдая в одиночной камере ряд лет,
Духовно ею жил в теснинах каземата,
Писал роман, в котором её образ свято
Вложил в суть героинь своих, несущих свет.       5*)

В разлуке долгой, дальней предстояло ждать:
Там каторга и глушь Вилюйского острога -
Он не позволил разделить его дорогу,
Чтоб, глядя на её мученья, не страдать.

Лишения и жертвы, верность навсегда,
Весёлый оптимизм, зов плоти, сила духа,
Услада для объятий, страсти, взора, слуха -
Бесценная любовь для гения труда!

Она готова, декабристкой, вместе с ним
Делить страдания сибирского изгнанья.
Но он, любя, ей скажет, что её страданья
Добавят мук тому, кто любит и любим.              6*)

Он трудится и там, неистовый аскет, -             7*)      
Любовь и мысль служили верно доброй пищей
Душе, которая всем справедливость ищет,
Прощая трудный быт в теченье многих лет.

Он чувствовал вину, моля: "Прости, прости...",
Что ей судьбу, такой жизнелюбивой, яркой,
Своей любовью сделал пыточным подарком,
Подвижник от "о справедливости" мечты.             8*)

Она была способна жертвовать собой
Во имя той любви, которая бесценна -
С любимым сердцем и душою откровенна,
Хранила верную любовь, как жребий свой.

Когда к нему пришла свобода, наконец,
Для жизни вольной только Астрахань осталась,
Она женой счастливой там же оказалась -
Разлуки годы не сломали их венец!

Любовь способна изменять собою Мир,
И Чернышевского жена то подтвердила -
Великий труд "Что делать?" вдохновила,
Для социальной революции кумир!

Примечания (взяты из книги "Уроки любви", Руслан Киреев, Рекл,-комп. аг. газеты "Труд", Москва, 2000 г.

1*) На свадьбе своего дальнего родственника двадцатичетырёхлетний близорукий,  стеснительный и анекдотично рассеянный, сын саратовского священника Николай Чернышевский увидел впервые замечательную девятнадцатилетнюю девушку Олю Васильеву, полную свою противоположность по внешним проявлениям, которые у ней отлились в прозвища: "гусар в юбке" и "кошечка". "Она была необыкновенно мила, кокетлива, забавна, находчива, весела, жива и бойка", - вспоминали о ней её саратовские современники. А без танцев это жизнелюбивое создание не могло и дня прожить.

2*) Блестящий выпускник философского факультета столичного университета, без пяти минут магистр русской словесности, а в то время великолепный преподаватель гимназии Николай Гаврилович Чернышевский, зачастил в дом Васильевых, но сидел себе тихо в сторонке и строил планы... женитьбы. Друг отговаривал, предупреждая. что он мигом окажется под женским каблуком, так как характерец у Оленьки, имеющей итальянские корни по женской линии, не приведи Господь! Но Чернышевского такая перспектива парадоксально радовала. "У меня должна быть жена, которая была бы главою дома", - так пишет он в особом дневнике, озаглавленном "Дневник моих отношений с тою, которая теперь составляет моё счастье", который был начат 19 февраля 1853 года, в день их помолвки.

3*) Она родила ему двух сыновей и окружила его полной заботой. Порой их семья терпела нужду, и тогда она продавала свои платья и поэтому не выходила в общество, спокойно сидя дома, так как считала ниже достоинства появляться там, "когда нет денег, чтобы быть одетой не хуже других". Всё делалось, чтобы была свобода и спокойная семейная обстановка для его литературного труда. Что соединяло в согласии и абсолютной взаимной верности этих людей, столь разных для поверхностного восприятия? Этот вопрос ставил в тупик многих. Вот как ответила на него родная племянница Николая Гавриловича: "Она увлекла его всем тем, что он так ценил: и красотой, и независимой индивидуальностью, и неиссякаемым порывом удали, тем нервом протеста, который он ощущал и в себе, - совершенно в иную область направленного, но родственного по интенсивности порыва и самозабвения".  Самозабвение сочеталось у Ольги Сократовны по двум направлениям: "гусар в юбке" с внешним блеском демонстрировала самозабвение ради собственных же удовольствий, и она же с самозабвением, но незаметным для постороннего глаза, жертвовала собой ради другого человека. Этим человеком был её знаменитый муж.

4*) Женщины в романах Н. Г. Чернышевского любовно выписаны с прототипа: Ольги  Сократовны Чернышевской. Роман "Что делать?" - "Посвящается моему другу О. С. Ч.". Роман "Пролог" - "Посвящается той, в которой будут узнавать Волгину". Это героиня романа - Лидия Васильевна Волгина. По всему роману рассыпаны характеризующие её отдельные штришки и даже подробные описания, взятые с натуры О. С. Ч. . Это смугловатая, полная энергии, оптимизма и страстного интереса к жизни, совсем ещё молодая женщина, весьма хороша собой, существо на редкость прямодушное, что даже не считает нужным скрывать. "Она никогда нигде не встречала соперниц себе. Когда она бывала в театре, и продажные и непродажные аристократки красоты зеленели и багровели от зависти. Она одна не хотела замечать эффекта, который производит". Её муж - недотёпа в золотых очках, в котором автор изображает самого себя. "Он был некрасив, неловок и казался флегматичным. Тускло-серые глаза его, в золотых очках, смотрели с тихой задумчивостью... высокий рост, сгорбленная фигура, грация, свойственная медведям и очень немногим людям, чрезвычайная рассеянность".

5*) Роман "Что делать?", написанный за два года в одиночной камере Петропавловской крепости.

6*) Она приезжала к нему с младшим сыном за две тысячи километров, но пробыла там всего лишь четыре дня. Он уговорил её уехать, ссылаясь на свои страдания:"Видеть Тебя здесь, - и не здесь только, но хотя бы где-нибудь в Якутской области, - хоть бы в самом Якутске, - было б смертельным мучением для меня. Не подвергай меня такому страданию". Сама она страдать была готова, но с его страданиями не могла не считаться. Оба были очень откровенными людьми и понимали друг друга.

7*) Н. Г. Чернышевский вёл довольно аскетичный образ жизни: ел мало и с полным равнодушием, вина в рот не брал, в карты не играл и на женщин не засматривался (только Оля, Оленька, Олечка, милая Голубочка, милая Радость была исключением), все годы каторги и ссылки довольствовался ржаным хлебом, а в Вилюйске, несмотря на застарелую цингу, отказывал себе даже в картошке, которую доставляли туда по три рубля за пуд. Зато на сэкономленные за счёт питания немалые деньги купил великолепный лисий мех и отослал Олечке, чтобы она, упаси Бог, не простудилась в своём Саратове. Сам он  фактически не замечал тяжёлого быта: зимой - морозы под пятьдесят, летом - мошкара и прочая напасть. "Государственный преступник" находил своё существование не только сносным, не просто нормальным, а хорошим. Так прямо и писал ей:"Это я говорю Тебе по совести: моя жизнь здесь достаточно хороша для меня". Успокаивал, конечно. Он постоянно вспоминал о своей жене, Ольге Сократовне, как бы удовлетворяя этим болезненную потребность, причём называл её не иначе, как "Оля", "Оленька" - так вспоминал якутский прокурор, инспектировавший места заключения.

8*) До женитьбы он предупредил свою избранницу, что может ввязаться в революционную борьбу. Какие возможны последствия,  известно. На слуху были трагические судьбы декабристов и их жён, вынуждены были эмигрировать от преследований Герцен и Огарёв. Ольга сознательно избрала свою судьбу, как оказалось, жены "государственного преступника", подвергнутого экзекуции публичной "гражданской казни" с поражением в правах. Но в каждом письме из ссылки он писал ей: прости, прости, прости - до тех самых пор, пока его не выпустили на свободу. "Прости меня, моя милая Голубочка, за то, что я, по непрактичности характера, не умел приготовить тебе обеспеченного состояния".
Чернышевский в течение многих лет казнил себя за то, что обрёк, казалось ему, чуть ли не на пытку одну очень дорогую ему женщину, хотя та несчастной себя отнюдь не считала.
Она приехала в Астрахань, где ему было предписано жить после ссылки, и ни о чём не жалела, никак не изменив своего отношения к любимому человеку, чтобы для него не стало этой двадцатилетней разлуки.