Часть 1. 6. Наточка

Наточка.


Чтобы понять, какие отношения у нас складывались друг с другом, хочу подробнее написать о каждом из нас.
 Наточка. Думаю, что ей очень не хватает этого чудесного имени, каким ее называла только мамочка. Никто из нас не осмеливается называть ее «Наточкой». Уж и не знаю почему. Может быть, именно потому, что  это была прерогатива только мамы.  Для меня моя старшая сестра именно Наташенька.

 Она всегда была особым ребенком. Господь очень правильно  и мудро распределил именно ей быть старшей в нашей семье. Это было для мамочки огромным облегчением и поддержкой, благословением Неба! Она с самого детства  была  у нас ответственной, серьезной и надежной.  Не по годам. Если мамы не было дома, то все твердо знали, что Наташа – за главную. Авторитет был железный. Помню, что как-то, когда мама была на работе, за мной зашла  подруга погулять. Я стала отпрашиваться у Наташи. Она спросила: «А ты уроки сделала?» «Нет», - ответила я. «Ну тогда какая может быть прогулка?» Подруга была очень удивлена, что меня не отпустила гулять не мама, а сестра, а я послушалась.
- Ну так и что, что не отпустила, - говорила она, - она ведь не мама, а всего лишь сестра, давай пойдем гулять.

Но я и в мыслях себе не могла представить, как могу ослушаться Наташу, которая у нас была главной после мамы.  Наташенька была у нас и нянькой, и врачом, и массовиком-затейником, и поваром в мамино отсутствие. Она придумывала разные интересные мероприятия, чтобы развлечь нас  или поздравить маму с каким-то праздником. Очень многое  доброе я перенимала от нее, буквально копируя ее почерк, ее рисунки или что-то еще. Повторюсь, что разница у нас с ней была в 6 лет. И с нее всегда больше спрашивалось, чем с нас. И часто ей приходилось отдавать отчет не только за себя, но и за нас. Наверное, такова участь всех старших детей, особенно в многодетных семьях. Мы, младшие, были более расхлябанные что ли, и менее ответственные, чем она. К нам относились менее строго и больше поблажек нам давали. Но никогда я не чувствовала с Наташиной стороны ни обиды, ни упрека, а только искреннюю любовь и заботу нашей «второй мамы».

Помню, как она защищала нас в пионерском лагере от обижающих нас детей, как перевязывала мне на коленке рану, когда я ее сильно расшибла. И во всем этом была какая-то надежность рядом с ней. И оно до сих пор так. Она очень многое переняла от мамочки – гостеприимство, житейскую мудрость, самоотверженность, заботу ( которая порой перерастает в сверхпереживательность), ответственность, целеустремленность,  умение вкусно готовить, тактичность, интеллигентность и отличный вкус ко многим вещам. Она, как и когда-то мама, живет по принципу: «мы не настолько богаты, чтобы покупать, что попало». Если приобретает какую-то вещь, то обязательно хорошего качества, изящную, практичную и оригинальную.
Очень много моих детских воспоминаний связано с Наташенькой. Помню, как иногда мы в мамино отсутствие устраивали встречу со «Снежной королевой». Наташа брала кого-то одного из нас и красила его гримерными красками, а потом наряжала  так, что получалась Снежная королева. В ход шли разные шторы, тюли и занавески. А один из нас ждал за дверью и потом он должен был разгадать, кто  же замаскирован  под Снежную королеву. Забавно было увидеть Андрея или Диму разукрашенных и разодетых. А еще Наташа как-то придумала всем нам поменяться одеждой. Девочки одели одежду мальчиков, а мальчики – девочек. Помню, что тогда мы с нетерпением ждали маму с работы, чтобы показаться ей во всей своей красе. Опять же было смешно смотреть на братишек в платьях. Но мама как-то не оценила тогда нашего шутовства, и мы быстро переоделись обратно.

Наташа помогла нам понять, как надо заботиться о маме. И была нам в этом примером. Мы вместе с ней, а потом уже и без нее, когда она уехала из дома, стряпали маме на праздники торты. Стряпали в мамино отсутствие, когда она была на работе, а утром ей  потом дарили. Наташа научила нас, что открытки для мамы должны быть самые лучшие, самые красивые. Она была главной маминой помощницей, когда жила дома – мыла полы, стирала и заботилась обо всех.

Наташа придумывала разные инсценировки, которыми мы потом поздравляли маму. Это могли быть какие-то песни с движениями, какие-то сценки или стихи. Получались своего рода небольшие семейные концерты. Было забавно и приятно, когда мамуля смеялась. Я до сих пор помню, как мы репетировали все это в мамино отсутствие, а потом показывали ей целое представление. Иногда было, что в сценках я что-нибудь перепутывала и вместо того, чтобы спросить у «очереди»: «Кто последний? Я за вами!» Я говорила: «Кто первый? Я за вами!» Помню, что мама так заливисто смеялась, когда я так перепутала слова и «пристроилась» в очереди второй, вместо того, чтобы быть последней. Так и звучит у меня в сердце этот удивительный, необыкновенный мамочкин смех…

Именно Наташе пришла в голову как-то мысль поздравить маму с Днем учителя  по радио. Помню, что мы совместными силами, разными почерками написали на передачу письмо, какая хорошая у нас мама. Мы попросили исполнить для нее песню Валентины Толкуновой «Нет без тревог ни сна, ни дня», которая нравилась мамуле. И вы знаете, наш заказ выполнили. К сожалению, никто из нас, включая и маму, этого не смог услышать, но в один из дней мама вернулась из школы и рассказала, что ей  сообщили родители учеников, как слышали, что ее поздравляли по радио и пели для нее песню. Мы были очень рады этому! Конечно же, мы открыли ей свой секрет, и мамочка была очень приятна удивлена.

Наташа у нас была «титулованной» фигуристкой. Она еще в начальных классах начала ходить в секцию фигурного катания. Мама где-то смогла приобрести для нее беленькие Чехословацкие конёчки. И так началась ее спортивная жизнь.  Она самостоятельно ходила в секцию, не пропуская занятий. И потом, когда стала подрастать, стала участвовать в разных соревнованиях, ездила по соседним городам.  У нее было много разных грамот за призовые места.  И платья красивые с блестками, в которых она выступала. И даже сейчас, когда она встает на каток, жизнь вокруг замирает, поскольку все любуются тем, как красиво  она катается. По ней сразу видно, что не один год на коньках провела. Я вот в детстве тоже пробовала ходить в «фигурку», но бросила, к сожалению. Не было во мне вот этой такой последовательности, которая была в Наташе.

Она с детства была у нас аккуратной девочкой. И все вещи, которые мне доставались от нее, были как новые. Я с радостью носила эти платьица и кофточки после нее. Наташе столько много качеств досталось от мамы. Она такая же гостеприимная, хозяйственная, трудолюбивая и целеустремленная. У нее все в руках горит, в хорошем смысле этого слова.

Весь дом в мамино отсутствие, как я уже говорила, лежал на ней. Помню, как Наташа мыла пол в квартире, когда мы были совсем маленькие. И чтобы мы не мешали и не бегали по чистому полу, она посадила нас с Димой прямо на стол. Это было так необычно! Помню, что мы сидели на нем и болтали ногами в то время, как Наташа под этим самым столом ползала с мокрой тряпкой.
Был случай, когда она спасла мне жизнь. Да-да, именно спасла меня. А было это так.

Помню, что мамочка настряпала целую гору блинов. Блины у нее всегда были очень вкусные – тоненькие, смазанные сливочным маслом. Самой мамы дома не было в тот момент, когда мы сели за стол. Я, видимо, была очень голодная и буквально запихивала в себя блин за блином, практически ничего не жуя. И когда я стала проглатывать очередной огромный кусок, то он у меня каким-то образом застрял в горле так, что я не могла ни вздохнуть, ни выдохнуть.  Я очень перепугалась и постаралась что-то сказать, но ничего не смогла из себя выдавить, лишь только что-то прохрипела. Благо, что Наташа сидела рядом и быстро сориентировалась в ситуации. Она начала меня усиленно колотить по спине, и из меня вывалился первый блинный комок. Думая, что это уже все, она облегченно вздохнула: «Ох, ну как же ты нас напугала!» Но я по-прежнему не могла дышать и чувствовала, что у меня еще там внутри что-то сидит. Наташа это тоже быстро смекнула, и стала опять отчаянно хлопать меня по спине. Вскоре вылетел из меня оставшийся злосчастный кусок.  Вот тут-то мы все и вздохнули! Если бы не присутствие моей Наташеньки рядом в тот момент, то я сама бы не смогла выкарабкаться из этой ситуации. Я так была напугана этой ситуацией, что какое-то время вообще боялась есть что –либо, особенно блины. Мне казалось, что каждый из них просто обязан будет застрять у меня в горле. Наташа сама была напугана не меньше меня самой и все время напоминала: «Жуй хорошо, не спеши!» И уж  с тех-то пор я понимала ценность этих ее советов.

В 1984 году Наташенька  успешно сдала вступительные экзамены и поступила в Казанский Авиационный Институт (КАИ – «пуп» Земли).  Мамочка, конечно же, ездила с ней. Сначала  Наташа поступила в Московский институт. Но потом оказалось, что там не предоставляли общежития. И этот вариант нам никак не подходил. Там же, в  Московском институте ей и посоветовали поехать учиться в близкий по профилю КАИ на инженера – программиста. Они с мамой так и сделали. Пришлось ехать из Москвы в Казань.  В приемной комиссии КАИ Наташе сказали, что с ее  высоким проходным баллом с Московского ВУЗа Наташе достаточно сдать только один экзамен, чтобы подтвердить свое зачисление. Наша умница и его сдала на пятерку. И поступила. Конечно же, много с этими поступлениями было тревог и волнений и у мамы, и у Наташи.  И когда она уехала из дома, квартира наша очень опустела. Мне особенно не хватало ее – моей единственной сестрички. Я всегда горько плакала, когда она уезжала, и так же горько плакала, когда приезжала – не в силах сдержать переполняющих меня чувств, я крепко прижималась к ней и начинала рыдать. А она всегда шутила в такие минуты и говорила: «Ой, Танюша, ну раздавишь ведь старушку!» Мне, конечно же, становилось смешно, и  я как-то сразу успокаивалась.

Конечно же, мы все ждали, когда она приезжала домой на каникулы. Я прямо считала дни. И само это ожидание было сладостным. Я так боялась утром проспать, что обычно  просыпалась за ночь несколько раз, чтобы проверить, не прозвонил ли еще будильник. Поезд всегда приезжал рано, в 6 часов утра. Автобусы еще не ходили в это время, и мы с мамой пешком отправлялись на вокзал. Какой это был праздник для всех нас, когда мы снова оказывались вместе! Дома мы собирались все в комнате и слушали Наташины рассказы  о ее жизни и учебе, о ее путешествиях.

Помню, что однажды мы с Димой пошли встречать Наташу на вокзал. Чемодан у нее был тяжелый и обратно мы поехали на автобусе. Но автобус был настолько переполнен людьми, что мы с Димой, будучи еще детьми, не смогли из него выбраться на нужной нам остановке. А Наташа с чемоданом смогла. Мы надеялись, что уж точно выберемся на следующей остановке. Но не тут-то было! Там еще больше желающих было втиснуться в наш автобус, так что мы даже не могли и пошевелиться. Пришлось ехать вкруговую. В итоге мы так прокатались, что не только Наташе толком не помогли, но и в школу опоздали.

Наташа, как и мама, всегда привозила какие-нибудь гостинцы нам или подарочки.  А к ее приезду квартира особо приводилась в порядок.
Перед ее отъездом на очередной семестр, она заплетала мне косички «колоском». И не поверите, но я очень берегла их, стараясь как можно дольше сохранить, чтобы хватило на несколько дней. Это было для меня, как память от нее.  Расставание всегда было тяжелым. Плакали все – и мама, и Наташа и, конечно же,  я. Все, кроме мальчишек.
 
Главное ее качество для меня – это какая-то надежность.  Какое-то стопроцентное доверие к ней выработано и проверено годами и десятилетиями. Она, как и мама, не может предать и отречься. Любит,  понимает и принимает.  Принимает, даже когда не понимает. Это так ценно в ней  для меня!  Я до сих пор во многих случаях советуюсь с ней, и ее  мнение для меня очень значимое.