письмо с того света

Милый друг! Пишу тебе на пороге алтаря смерти, в то время как ты мог вести меня к алтарю жизни, счастливой старости, к нашим детям и их достижениям.
Прошу тебя, не печалься по этому поводу, а лучше выслушай историю, которую я хочу поведать.
Однажды мне снился сон - девочка с золотыми кудрями, в тёплой шубке и необычной шапочке, как в старой Англии. Она стояла посреди большого ледяного катка под холодными лучами лампы искусственного освещения.
Она словно ждала и звала меня.
Почему я решила, что это ловушка - не знаю, но в голове у меня пронеслось множество самых невероятных сюжетных картинок.
Я не видела, но знала, что на скамейке, промороженной январской стужей, скрытый полутенью, сидит и поджидает меня её “папа”, который подойдёт ко мне как только увидит что я наладила контакт с крошкой.
Мне представилось, что девочка эта - вроде как ведьма страшная и сильная, и что они хотят пленить меня. Я невинно описываю большой замкнутый круг по льду, что бы она не смогла напасть на меня. Незаметный “папа”, такой же гуль, как и девочка, сильно топает по льду, и выстроенный мной круг рушится, а сам лёд и каток целиком начинает осыпаться в образовавшийся котлован.
Я хотела превратиться в большую птицу и вытащить девочку, но понимала, что обрекаю себя на совершенно неинтересные приключения. Подумала сбежать, но поняла, что меня заметят и схватят.
Мысли и видения не вызывали страха, но испытывать их наяву совершенно не хотелось.
Я издалека кивнула девочке и предложила прогуляться, совершенно будничным и спокойным тоном. Девочка без малейшей нерешительности кивнула, подошла и пошла рядом, взяв меня за руку.
Можно ли считать грехом желание избавиться от опасности, даже если она представлена в виде девочки? Не знаю, не мне решать.

Я вела её по парку, а потом по улочкам старого Лондона. Приблизившись к уютному кафе, накинула не неё плащ и скрыла под складками. В кафе попросила лимонный чай с медом и корицей, и пока он остывал, подсыпала туда снотворное. Девочка выпила молча, как только чай остыл. Я была уверенна, что никто не видит моего поступка, но не была уверенна в его эффективности.

Когда я тихо выскользнула на улицу,  почувствовала, что невидимым горбом наползла  тяжесть пятилетнего ребёнка, сонного, но сильного и опасного. Я старалась от этого ощущения избавиться.
Когда я пришла в дом, попросила Тебя поставить в центре пустой комнатки детскую кроватку, находящуюся здесь с незапамятных времен. Деревянную, с выцветшей росписью и облупившимся лаком. Я аккуратно положила девочку в кроватку, накрыла тёплым шерстяным пледом. Конечно, ты никогда не узнал бы, что я делала и что под большим ковром, ровно посередине комнаты вырезана, выжжена и освещена пентаграмма.
Когда я случайно коснулась рукавом лица девочки, меня околдовал сон и я опустилась на пол, едва успев выйти из круга.
Последующие события настолько реальны и ощутимы, что ни язык, ни рука не поворачиваются назвать это сном.

Я оказалась в процессии, похожей на похоронную, только две шеренги по восемь человек не несли гроб, а вели между собой души маленьких мальчиков и девочек. Они шли спокойно, словно во сне. Процессия направлялась по старой, с детства знакомой дорогой. Было лето, немного пасмурное небо, совсем другая страна и спокойное молчание всей процессии. По сторонам от асфальтовой дороги - большие участки с облупившимися домами и разномастный молодой лес.

Навстречу идёт такая же процессия, мы виляем, стараясь их пропустить, они виляют, словно назло.  Но мы всё же расходимся.
Вторая процессия навстречу, уже почти пройдя нашу колонну, врезается хвостом в последних четверых существ. Раздается неслышимый не телесный вздох и мы подхватываем руки двух последних девочек, идущих посреди шеренги.
В этот момент в голову приходит картинка и понимание, что идущие навстречу шеренги неспешно возвращаются к алтарю жизни, к алтарю спасения маленьких душ. А у этих двух девчонок больше не будет шанса, потому что теперь они точно уходят навсегда.
Второй раз просто никогда не спасают.

Я невидимым движением прячу девчонок под полами своего большого длинного черного пальто, совершенно ничего при этом не думая, не чувствуя. Просто так надо.

Почти сразу после инцидента наша колонна оказывается у алтаря смерти. Конечной точки жизненного пути любого из наших тел. Только тут приходит новое понимание, что души, что мы привели  - уходят навсегда из этого мира, и больше никогда здесь не появятся.  Внутри меня пусто и стыло.

Алтарь напоминает одновременно алтари католических или готических церквей и обычного, мрачно украшенного головами толстых горгулий, стола крематория.

Все спутники из колонны исчезают, но появляются трое новых существ, с настолько земными одеждами и выражениями лиц, что становится тошно и противно.

Они отправляют души на алтарь по одной. Те покорно ложатся, вспыхивают бледным светом и рассыпаются в прах.
Когда все, кого мы привели, кроме спрятанных подопечных, окончательно оставляют жизненный земной путь, создание, похожее на жирного, оплывшего попа, в чёрной рясе и большой цепью на шее, смотрит на меня. Лицо его становится ещё безобразнее, как оплывший кусок воска. Он протягивает руки и я понимаю, что за попытку спрятать души, меня ожидает такой же вечный исход в никуда.
Я смотрю на этих существ спокойно, как бы говоря: я сама всё сделаю, отойдите.
После я совершаю обряд изгнания этих троих, плеснув в “священника” святой водой и приложив его неизвестно откуда взявшейся лопатой.
Помощники исчезают...
 
Я поднимаю голову и вижу себя стоящей на осеннем  мемориальном кладбище, мокром от дождя и от того поблекшим, мрачным. За полами осеннего пально прячутся две прекрасные и живые девочки. И я понимаю, что снова в рядах живых.
Где я? Когда я Тебя найду? Это всё не имеет значения, потому что я, не ожидая ничего, и стараясь избавиться от одной, как мне казалось, обузы, спасла двоих таких же девчонок. Живых, тёплых, обычных.

Милый мой друг! Я вернулась на алтарь жизни и снова буду с тобой, как только отпущу девочек. Хотя ты знаешь… Я уже знаю, кем и у кого они родятся во плоти.
Надо только немного подождать.

До встречи!

04.12. 15