То, что звучало раньше

ИСПУГАННОЕ МОЛЧАНИЕ

В те времена - что было, то было - не было на окраинах Муромского леса разгула бандитизма, как не было наглого, до страсти грабительского российского капитализма.
И как дела решались? Напраслину возводят на деревенских, когда обзывают их молчаливо поклонистыми рабами обкомовских бюрократов.
Помню, как сейчас: соберет председатель колхоза людей не в зале заседаний - истинно что в солнечный денек на пригорке, возле деревенского прогона, который указывает путь к молочной ферме. Расположится народ привольно, тогда ему непременное председателево слово:
- Вопрос у меня такой имеется. Что сеять будем нынче в поле у леса?
Кто и скажет немедля, что здесь в прошлом году сеяли овес, а теперь сгодится рожь.
Иные мужики, любители пчел разводить, подумают и встрянут скептически:
- Рожь не помешает. Однако думать лучше надо. Ведь на крупяные культуры подняли закупочные цены. Колхоз от гречки выгоду хорошую поимеет. Тем более, что пчелки похлопочут. Они, известное дело, опылители знатные, высокому урожаю непременные помощники.
Интересные случались заседания. Активными гляделись все деревенские. Никто им рты не затыкал. Ни председатель, ни какое другое начальство не мешали мужикам ставить новые избы. Золотистыми в моей памяти остались свежие срубы, на которые шли крепкие сосны Муромского леса.
Разве забудешь послевоенное возрождение нашего российского села?
Непростое времечко засело в памяти вовсе не уничижением советского народа.

* * *

Был случай: несколько лет назад мать послала меня с большим узлом к владимирцам. В тамошнее ополье. На родимую, значит, свою сторонку. Мне, писавшему стихи и любившему дальние поездки,
отнекиваться не захотелось.

Вот в поля пришел апрель.
Раздается в небе трель.
Над едва просохшей пашней
вьется с песенкой вчерашней
жаворонок легкокрылый.
Ты о чем поешь здесь, милый?
Спой новее что-нибудь.
Спой, куда держать нам путь.

Нет вопроса: надо обязательно ехать туда, куда посылают. Что там, в посылке, было особенного, не знаю, не копался в содержимом объёмистого подаренья, но в ополье доброжелательно приняли гостинцы. Меня обильно приветили жареной мясной свежатинкой. Угостили повествованиями про свое житье-бытье.
Потом поводили по добрым людям, которые слыли охочими до задушевных бесед.
Всех разговоров мне обнародовать… и трудоёмко, и какая особенная стать? Но спросили, между прочим, пишу об чём свои рассказы.
Высказался без задних мыслей, с ходу и почему-то улыбчиво: закончил вот только что вещицу о здешнем деревенском проживании.
Уж как подивились застольные мои посидельщики на таковскую неприбыльность. После «Владимирских проселков» Солоухина? Выйти сызнова на великолепно пройденную литературную дорожку? Это ведь форменное безрассудство!
Вздохнул я учтиво. Писателя мне упомянули, конечно, знаменитого. И что ответить?
Да ладно, говорю. Не собираюсь с великими спорить-соперничать. Свое слово однако не лишне сказать любому человеку. Будь записной говорильщик даже обычный мужик из деревни Кривулино.
О каком сказителе вел речь? Во всяком случае не себя имел в виду. Хотя неоднократно проживал быстротекушими летними календами вблизи Пекши, притока досточтимой Клязьмы. Впрочем, приходилось бывать на владимирском ополье и зимой, и в пору солнце-светлого снеготаянья весеннего.
Сколько рассказчиков водилось в том Кривулинском поселении! Всех - которые с легким на подъем и сочным словом - не перечесть.
Пожалуй что, знай вноси байки в собственную записную книжицу. Используй, коли не лень, в жизнеописаниях. Хватит материала всяческого. И дотошливо поучительного, и хохочуще развлекательного.
Сейчас вот полагаю размыслительно: моя мать оделила завещательным добром не одних лишь своих володимерцев. Меня в свою очередь поддержала. Каким образом? Оставила много книг в нашем дому, что для труда литературного - всегда наглядный пример, вдохновительная подмога.
Имела, к слову сказать, всего пять классов образования. Напротив того - почитать любила, ровно какой закопавшийся в манускриптах филолог.
Знала она кривулинских, наверное, со всеми их родственниками в ближних деревнях. Ополье хоть широкое, да соседство там почитаемо. Своих ведают хорошо, помнят о них даже тогда, когда переселяются в городские улицы. Откуда есть и пошли, почему не интересоваться, коль в крови дороги из Киевской Руси, от Днепра до Приокской Мещёры и далее, в ополье Владимирское?
Известен был ей деревенский мужик Серега, вестимо, лучше, нежели мне. Тот истинно отличался особого рода сказительством, когда байка проста, да в ней намек, до которого дойдешь не враз.
Ты вначале жизнь мал-маля познай, хлебни ее прельстительств и отверженностей. Тогда скумекаешь, как бы лучше ее проживать дале.
Если была до его рассказа пуста она, то по завершении Серегиных слов возьми кое-что в разум. Авось, не прогадаешь. Вот что кривулинский, не шибко знаменитый Боян полагал, однако так потом и поворачивалось зачастую.
Словоохотлив он был, словно числился в завзятых путешественниках по земле русской. А ходил с костыльками. Поскольку в детстве покалечился - упал неудачно.
Его я также знал, имел с ним беседы неоднократно. Что зря баить, головастый мужик. При всём том сердце у него было нисколько не ругательным, ничуть не бездумно сердитым. Возьмет да скажет о ком-нибудь доброе слово. Значительно выскажется вдругорядь. И ты в непременности воззришься на сказительного кривулинца: необъятна душа русского человека!
Он любил лес, хотя поблизости от его дома больших - ни еловых, ни березовых - массивов не наблюдалось. Пожалуй, не было такого дня, чтоб не строгал он какую-нибудь палочку, планочку. Все свои поделки пристраивал либо в пчельнике, либо в домашнем хозяйстве.
Ребятишки с охотой несли ему найденные деревяшки: всякие сучья, обрубки, жердинки. Из них он сам себе костыльки мастерил, санки желающим зимой покататься, даже вполне способные лыжи умудрялся гнуть.
Любимым его материалом для поделок была береза.
Помню, как он дрова уважал. Ни еловые, ни сосновые не признавал, а подавай ему… Даром, что вокруг полевое изобилье, он любимому дереву не забывал - что ни огонь в печи! - класть поклоны. Следом за ним заохотилось и мне кое-что поведать в стихах о жизни сарафанистых красавиц.


Дружил с березой клён.
Послал он ей поклон.
А та ему в ответ:
Большой тебе привет!
Под нежный шум зеленый
Приветы и поклоны
Летают каждый день -
Друзьям дружить не лень.
Потом пришли морозы.
Все листики с березы
Под ветром облетели.
Но буйные метели
Березе не помеха.
Услышав свист лихой,
Ответит быстро эхом -
Стою, друг дорогой!

Понял я тогда вот что: мастеровому человеку береза по душе. Дерево это никакое не сорное и вряд ли уступит знаменитой корабельной сосне Севера, когда у тебя лежит душа к толковому созидательству.
Если мои володимерцы сетовали на обветшалось устремлений касательно писательства, построенного на местном деревенском материале, то уж вовсе не зря припоминали они своего земляка Солоухина. Кто-кто, но этот литератор выдал на-гора завлекательно душевное бытописание проселков с примечательными поселениями ополья. Славно - под уемистыми очерковыми парусами - прошел морями ржи и гречихи.
Серега, небось, чтил не одно только народное /читай: стародавнее Бояново/ словотворчество. Чувствовалась в его речах та ловкая повадка сказительства, что присуще была мастеровитому романисту и поэту Солоухину.
Гордились мои знакомцы писателем, не иначе. Он, что ни говори, уж постарался: тщательно и с большим тактом описал родные места. Пропахал плодородное ополье, прошел его гребнем чудесных зарисовок, где истинными бриллиантами гляделись частые встречи с интересными людьми.
Любопытная штука - помогал ему автомобиль, который полагался депутату. Быстроходный транспорт, коль есть желание охватить очерковым рассказом просторную владимирщину, как раз очень способная подмога.
При этом не след сбрасывать со счетов ту поддержку в поездке, что жена оказывала писателю. Депутату выделили шофера, вот она и взялась рулить в полном согласии с денежным вспомоществованием. В двадцатом веке, не вот тебе размашисто богатом, любили материальные средства учет и контроль. А на путешествие, надо полагать, рубликов было поистрачено солидное беремя.
Это к тому излагаю, что кудесник слова повидал всяких разностей в ополье поболе моего. И коли я не послушался родственников и знакомцев матери, все-таки пошел следом за Солоухиным, то мой поступок надо понимать иносказательно.
С младенческих лет увлеченный гречишными да ржаными просторами поля материнского, в свою очередь позволяю себе уважительно относиться и к моим кривулинским рассказчикам тоже.
Помню последние годы Сереги.
Он уже крепко сдал. Потускнел и усох.
По улице носил старенькую телогрейку, в дому - сильно мятый, не раз стиранный пиджачок.
Выйдет он под окна избы посидеть, и враз всем заметно, что телогрейка стала ему велика. Плечи обвисли, отчего длинными очень казались руки.
Нечасто, а всё-таки я навещал его. Рассказчик мой встречал гостя без видимой радости, сдержанно. Чуть ли не безразлично. Однако глаза, которые он прятал в табачном дыму, оживлялись. Ему определенно слушатель был нужен.
Разговоры шли чередом всякие. Мне тоже занимать словоохотливости не с руки. Тем более, что уже начинал сочинять стихи. Каков у гостя душевный настрой? Хотя бы вот такой.

Прилетают ласточки весною.
Гнёзда вьют.
Мне кажется порою:
лишь сюда и стоит прилетать.
Только здесь такая благодать.

Любимая поза Сереги - закинуть ногу за ногу, сидеть на стуле, изъеденном долгим временем. Располагался чаще всего не возле теплой печки, а у края стола, что был основательно выщерблен ножами, долотами. Серега в деревне слыл за умелого пасечника, поскольку сам дощечки строгал и мастерил из них рамки для ульев.
Над головой рассказчика болтался проводок репродуктора. Из раскрытого окна влетал в избу ветерок. Шевелил марлевую занавеску и вытягивал табачный дым в причудливые сизые колечки.
Поставив острый локоть на тощее колено - оно оттопыривало застиранную штанину - Серега щурил красноватые глаза.
Охотно рассказывал о прошлом, о пережитом.
Однако думал он обычно о чем-то своем. Может, о последнем пути, что надобно пройти здешнему человеку. Потому был нередко рассеян и повторялся. Высказываться любил с этаким вывертом, с особым подчеркиванием: дескать, знай наших, володимерских! не лыком они шиты! А что этот Боян говорил деревенским ребятишкам, когда у них случалась какая распря? По давним воспоминаниям написано мною стихотворение.

Разобиделся? Бежишь?
Мимо изб, не видя крыш?
Мимо сада-огорода?
Мимо сельского народа?
Мимо ветел и берез,
Не скрывая горьких слез?
Нет, постой, малыш!
Постой!
Встань и стой, как постовой.
Здесь - поближе и вдали -
Край лежит родной земли.
Он тебя -
То сам я видел -
Никому не даст
В обиду.

Отчаянных маленьких спорщиков кривулинский Боян старался не ругать - разговаривал с ними улыбчиво.
Однажды пришлось мне слышать живую окающую речь Солоухина, и я приметил: у писателя тоже присутствовала похожая - непростая - лукавинка в разговоре. Она была какая-то очень естественная, ничуть не обидная. И если что вызывала у слушающих, то одно лишь уважение к человеку, за плечами которого угадывались знамения сложной русской истории.
Нынче нет в тех местах ни беседистой деревни бабушки, ни славных луговым разнотравьем Покосов, исчезли Незабудки с избами моих предков по матери.
Но вот же как получается: греют мне душу воспоминания о прошлом. В том числе и о примечательном уголке российской земли, который был так любим писателем Солоухиным.
Многие ли из нынешних школьников, почитателей краеведения, успели познакомиться с его цепочкой рассказов про обитателей владимирского ополья? про щедрые полевые дали, рассыпчатые пески, травные суглинки, про уютные тихие деревушки?
Сбоку тех непритязательных дорог путник по сей день обязательно различит шелест быстрых крыльев здешней сопроводительной пичуги. И я уверен: Россия вас, владимирские проселки, никогда не забудет. Хотя одно за другим растворяются в колосистых полевых далях маленькие поселения с брошенными избушками.

* * *

Что в двадцать первом веке наблюдается? Испуганное молчание сельского люда перед выпендрежом Кремлевских деятелей, опустивших Россию так низко, что экономика страны - напрочь никудышняя, культура - насквозь пакостная, вся жизнь - до неприличия бедная.
Да уж, обнищал народ до крайности, а будет еще хуже.
И остается деревенским страдать думкой: ядрена вошь, царь Путя! куда ж еще хуже?!
Что касается меня, вижу, что со страшной силой лезет ядрена вошь- Путя в бессрочные цари. От беды нет лекарства, потому что нет в России честных левых сил, а есть всяческие прихлебатели. Нет ни свободного волеизъявления, ни свободы слова. Наблюдается праздник изничтожения народа. Народов!
Как бы нам всё же вернуться к ленинскому социализму? Может, через ленинский НЭП?
 

ПОДЗАБОРНИК

История с самолечением продолжалась недолго. Всего одно лето, что, согласитесь, далеко не год, с его четырьмя равноценно интересными временами. Зима выдалась холодная, я приболел.  Стал размышлять накануне отъезда на дачу: а не поддержить ли мне занедуживший организм народными средствами?
Не знаю, как в других холмах Подмосковья, но у нас на Клинско-Дмитровской гряде случается дождей в предостатке. И по таковскому случаю произрастает в черемуховых ложках  малиновое сладкое море, тогда как в огородах наблюдается устойчивый ежегодный одуванчиковый наступ.
Вот, значит, борюсь я среди грядок с очередным наступом и припоминаю иную способность желтоголовых упористых стебельков. Они пусть не подарок петрушке и редьке, всё же обещают человеку, приболевшему по морозному январю,  кое-какое облегчение.
Говорят, настой одуванчиков очищает кровь. Что ж, это неплохо, коль инфекция в организме уходит слишком неспешно. А тут еще одна из соседок добросердечно подсказывает: стоит ли так усердно бороться с быстро растущей травой, вырубая ее под корень? сочные листья, вымоченные в подсоленой воде, очень вкусны в салате, разве не так?
Так, всё так.  Знаю про гастрономические изыски умельцев поварского дела. Можно припомнить прочитанное, это бесспорно. Однако можно пока что оставить в сторонке усладу для желудка, лучше заняться настоями, которые будут скорее горькими, чем приятственно-вкусными. Горькими, но, как утверждает народная мудрость, весьма полезными.
Прежде, чем ставить на огонь литровую кружку, решил всё же поосновательней познакомиться с многолетним травянистым растением из семейства сложноцветных.
Цветет одуванчик с мая по август, так что касательно приготовления целебного питья  -  целое лето для тебя станет полем деятельности. Знай кипяти воду в кружке, заваривай зеленые узорчатые листья и полые хрустящие стебли.  
Кстати, во Франции жители деревень по совету фитоцелителей могут позволить себе такое  -  вскипятить литр воды с несколькими стеблями только что сорванного  растения, потом поставить кастрюлю, закрытую крышкой, минут на десять куда-нибудь в уголок.
Охладилось содержимое?  Всё  -  принимайся пить, селянин,  по четыре чашки в день, уменьшай количество холестерина в крови, укрепляй функцию печени по очистке организма от вредных веществ. У тебя в усадьбе, небось, всегда найдется лекарство для домашней аптечки.
Продолжая интересоваться целебными свойствами травянистого растения, я открыл для себя у фитотерапевтов практику назначения одуванчикового сока… на предмет чего? На предмет стимулирования организма, то есть поднятия  тонуса, когда простой одуванчик выступает как сильное противолихорадочное средство.
Ой, вот чего мне, думаю, не хватает  -   поддержать организм после продолжительной болезни!
Нет, никаких салатов не готовил, а вот без целительного пития как раз не обходился у меня с той поры ни один день. Вплоть до середины сентября. Тем более, что он выдался теплым и угнетения одуванчиков у меня в огороде не наблюдалось.
Употреблял настой не чашками, как полагалось по французскому рецепту, а на глазок, то есть немеряно. И не четырежды в день.
К тому рассказываю, что поосторожней всё-таки надо было бы мне с травкой, что по-латински прозывалась TARAXACUM. Да уж,  не зря известный всем Авиценна лечил млечным соком одуванчика укусы всяких ползучих гадов. Сильна травка! При неумеренном  употреблении она может, как говорится, и характер показать.
Начало покалывать у меня в правом подреберье. Печень подавала знак:  не мешает поумерить прыть.
Пришлось тщательней дозировать прием лечебного настоя. Кстати, почти при всех случаях, когда занимаешься самолечением невредно прислушиваться к знакам, подаваемым твоим организмом, а также к рекомендациям народной медицины.
Уж что-что, а методы приема лекарственных настоев у знахарей-травников отработаны веками, как и методы сбора полезных растений, их хранения, сушки, способов употребления, сочетаний при дозировки и так далее.
Когда повнимательней начал относиться к своим одуванчиковым чаям, целительный их  эффект стал проявляться заметней  -   бодрей почувствовал себя. И понял тогда: ой, не напрасно в Польше любят  использовать желтоголовые стебельки неприхотливого растения в таких случаях, когда необходимо бороться с общей слабостью занедужившего человека!
Помогает одуванчик. Да еще как!
Я вознамерился параллельно заняться водными процедурами. Теперь каждый день отправлялся плавать на пруд в деревню за два километра.
Закалялся месяц, другой. Уже август на исходе, а мне плавать не лень даже тогда, когда на пруду ни души по причине понижения температуры воды.
Пошел сентябрь с его туманами по утрам и вечерам. Над деревенским водоемом стали сгущаться дождевые тучи. А я всё плаваю, плаваю. Не чувствую ни усталости особой, ни желания поумерить азарт водных процедур, поскольку выйду из воды  -  кожа горит, мне хорошо, даже горячо. Хоть там ветер, хоть дождь моросит  -  хорошо мне!
Обратный путь не дает причин для разочарования. Дело не в том, что щиплют леревенские козы клевер вдоль дороги, луговую овсяницу и повседневно обычную кислицу в бочажках. Дело вот в чём: у придорожных домов, вдоль опушек и по берегам речушки исправно стоят многочисленные TARAXACUM.
Что говорят мне? Наверное, советуют выпить после купания чашечку горячего кофе.
В самом деле, почему бы и не заняться кофейной церемонией? Сырья кругом предостаточно. Надо лишь накопать корешков, поджарить их. У одуванчика корни солидные, мясистые. Они сгодятся для приготовления кофе, если знаешь, как подступиться к вкусной церемонии.
Впрочем, пусть себе растут и благоденствуют здешние лекарственные растения.
Если у нас в стране около двух сотен видов и вид растения наиболее распространенный как раз TARAXACUM OFFICINALE / то есть Одуванчик лекарственный/  -  почему бы не позволить этой травке спокойно лечить занедуживших людей? Кофе можно пить и натуральный, верно?
Знаю теперь, что высушенные корни одуванчика рекомендуется принимать как горечь для возбуждения аппетита. Но у меня после водной процедуры всегда отменный аппетит. Бодрость духа сопровождается искренним желанием отведать хоть глубокую тарелку макаронов с мясом, хоть нехило глазастую яичницу.
Поприветствовав знакомцев, продолжаю быстрый путь домой. Да, нынешней осенью мне хочется двигаться споро, вполне оживленно, ничуть не анемично.
Кажется, речь зашла об анемии, против которой  -  так считают в Болгарии  -  одуванчик тоже эффективен. Тамошние травники правы, но что касается меня, регулярно употребляющего точные дозы целебного настоя… Нет, сия акуальность снята напрочь.
Вряд ли мне удалось использовать весь опыт народов Земли в своем повествовании касательно скромного травянистого растения. Почему не упомянуть впридачу к другим странам заодно и Германию? Там ведь научились использовать молодые листья при авитаминозах, а также после перенесенных тяжелых  инфекционных  заболеваний.
Отечественные знатоки наши издавна полагают, что многосторонне полезен весь одуванчик  -  млечный сок, листья, корни. Считают его подарком природы. Называют «жизненным элексиром».
Может, есть среди читателей журнала девушки, мечтающие избавиться от веснушек?
Русская народная мудрость предлагает простое решение вопроса. Применяйте, красавицы, млечный сок и станете еще краше.
Теперь, вспоминая прошедшие дни лета с водными процедурами и одуванчиком, должен признаться: оно было достаточно полезным хоть с познавательной точки зрения, хоть с насущно целительной.
Однако история на этом не закончилось. На следующий год я вернулся к замечательному растению, освоившему территорию около моего забора. В том смысле вернулся, что расширил сферу его применения.
Лето выдалось дождливое.
Поливало почти каждый день, но сказать, что это сильно влияло на количество вредителей в нашем саду  -  нет, не скажу. Больше того, любимая ребятами слива, известная нам под названием ВОЛЖСКАЯ КРАСАВИЦА, оказалась прямо-таки усыпанной любителями полакомиться в свою очередь вкусными  подареньями нашей любимицы. Они тянули и тянули соки из листьев.
А что касается земляники … тут приключилась вспышка в количестве долгоносиков.
Жуки нахально посиживали на сортовой садовой землянике, рассаду которой мы добывали специально для внучат.  Вредители без зазрения совести угощались ароматным соком. И усиленно множили число своих потомков в цветочных бутонах.
Что прикажете делать, коль сама природа дала кое-кому шанс беспошлинно благоденствовать в огородах и садах  Клинско-Дмитровской гряды?
Выходит, беги в магазин за ядом и поливай растения, чтобы сохранить урожай.
Так-то оно так, но с этим делом торопиться не хотелось. Пожалуй что, заодно с жуками, тлями накушаются яду и наши ребятишки. Лучше применить какое-нибудь менее опасное средство борьбы с нашествием прожорливых насекомых.
Опять обратился я к народной мудрости.
На счет садово-огородных вредителей здесь также нашлись подсказки. Самое удобное для меня было сходить на рынок и поинтересоваться, какова стоимость чеснока. Дело в том, что его настой очень успешно противостоит сосущим вредителям  -  долгоносикам и тлям.
Поинтересовавшись, разочаровался в средстве, пусть сильном, однако довольно дорогим. Приготовить несколько ведер настоя и опрыскивать им растения получалось столь накладно, что поневоле отойдешь от рыночных прилавков, задумаешься: не почитать ли еще что-нибудь касательно народной мудрости?
Выяснилось вот что: можно использовать, кроме чеснока, также… обычно обрываемые отпрыски помидоров. Настой пасленовых стеблей вполне успешен, когда желаешь дать отпор сосущим вредителям.
Совет, понял я, очень хорош. Только беда в том, что помидоров у нас на участке не было, а были огурцы, которые для жуков никакой не препон  -  будут продолжать свое настойчивое  благоденствие.
Добрался в конце концов до упоминания одуванчиков. Горечь их , оказывается, может отпугнуть наших супротивников. Ладно, с таким сырьем у нас проблем не будет  -  приготовил несколько ведер настоя, начал опрыскивать все подряд сливы, земляничные грядки.
Хорошо вышло?
Не очень-то получилось у меня с приостановлением безудержного размножения жирующих долгоносиков. Тля была более чувствительна к одуванчиковой горечи. Часть ее поспешила ссыпаться с деревьев в траву. Однако некоторая часть решила дать бой супротивному садоводу  -  сидит на листьях, и ни в какую!
Долгоносики, те вообще чихать хотели на мои поливы. Тем более, что с неба исправно, как я уже сообщал, тоже поливало, и небесная влага день за днем смывала мой настой с листьев земляники.
Я не отступал, однако и небеса прохудились столь основательно  -  мой наступ на вредителей затянулся недели на две. И поскольку я был упрямым, наши ребятишки в этом году, как и в прошедшие годы, всё же имели возможность полакомиться ягодами.
Какой вывод я сделал?
Когда погоды скорее сухие, чем мокрые, настой одуванчиков, как и обещала народная мудрость, вполне способен показать свою силу. Так что времена меняются, но не исчезает у меня настроение попить чаю из одуванчиков, приподнять, как говорится, тонус стареющего организма. А когда появляется тля на сливах, опять приходит ко мне желание «супротивничать» с помощью не шибко казистого подзаборного растения  TARAXACUM OFFICINALE.
Назвал одуванчик подзаборным и расстроился. Стал сам себя укорять: разве надо было применять это словечко, имеющее отрицательную эмоцию, к моему другу, к многосторонне полезной травке? Факт произрастания скорее должен радовать людей, коль есть насущная нужда в разного рода вспомоществованиях.
Доступна трава всем желающим. Это же просто замечательно, разве не так?!

Если говорить о вспомоществованиях, надобно всё ж таки уширить глаза. Климат меняется, а тут ведь одуванчики не превозмогут мечту царя Пути. Какую? Да ту хотя бы, чтоб продолжали таять ледовые шапки полюсов и свлилось на Россию благолепие жарких денечков.
Есть соображение, что нечему нам радоваться, коль на всю планету хлынет новый библейский потоп. Радоваться не приходится ни Европе, ни Америке  -  всем будет плохо, когда скроются под водой равнинные земли и погибнут портовые города. Всем, кроме Кремлевских бандитов, которые продуманно ведут планету в катаклизм, лелея мечту о «революциях». Нельзя верить ни кремлевским нынешним коммунистам, ни кремлевским бандитам иной окраски. Это одна шайка-лейка, выступающая под невидимым, однако единым знаменем анархии и разрушения.

Люди, будьте бдительны!
Это звучало раньше. Это актуально и сегодня.
В России властвуют новые фашисты. И божественный Гитлер-Путя радостно потирает руки в преддверии новых побед.