Полярная ночь перед рождеством

                Подарок для Паука Троицкого
     Нусралла Капустин неодобрительно глянул в мою сторону, нахмурился и нехотя произнес :
     - Котлеты отдельно и мухи отдельно.
     Эта гениальная мысль, не приходившая еще никому на разум, произвела эффект разорвавшейся бомбы. Пресс-секретарь снял красные штаны и надел валенки, министр обороны сменил папаху на какую-то ху...ю с козырьком, а Грегуар Явлинский понял, что лучше жить хорошо и с уважением, нежели хреново и без уважения, новое понимание ситуации привело его к закономерному каннибализму в виде единоверного Левушки Шлосберга. Его фамилия заводила меня в дебри, где бегали Штрассер, Штрассер второй и военнопленный помощник Мишеньки Калашникова Шмайссер и, почему-то, некий Шиманович с тоненькой книжечкой Витухновской и лифчиком Маши Гайдар, клевым, потным лифчиком, мечтой фетишиста. Из дебрей я выползал нравственно опустошенным, словно копченый Блейд в роли черного Иисуса, только что неистово отлюбивший Вуди Харрельсона в конопляных штанах и треуголке Вашингтона, но высказанная Нусраллой Капустиным мысль в корне меняла все, оставляя ботву неизменной. Тектонические изменения накапливались в глубинах, в заброшенных ПТУ и училищах Речфлота, среди мхов и кочковатых выступов почвы, между тоненькими линиями меридианов и параллелей, невидимым штрих-кодом разъявших единую родину патриотов на частные владения, огороженные заборами, КПП, колючей проволокой, кремлевскими стенами, плачущими холодной слезой измороси, липко-больного пота и густых, тягучих соплей мертвецов, также приватизированных ушлой семейкой государственников, успевших отсосать у каждого правителя отчизны, лишь гауляйтер Кох не позволил расстегнуть свои черные галифе и просто насрал претенденту на голову, создав прецедент, ибо никогда еще боярской семье не срали на головы, так, давали соснуть, но в рамках и по понятиям.
     - А пауки ?
     Нусралла мотнул головой, как лошадь, похороненная вместо комиссара Миляги, оживленная силой моей фантазии и скромно преподнесенная в дар молодому поколению России, не оценившему по скудоумию скромный подарок, обрамленный Машенькой Шелли, упорно молчащему по славному принципу Петра Великого " дабы дурь видна была". Сей принцип, входя в симбиоз посреди анабиозно попердывающей бескрайней равнины с величайшим постулатом русского народа, успешно практикуемым адресатом данной сказочки на протяжении тридцати лет " и так сойдет", привитый маразматическим идиотизмом и Крымом, не давал результата, но х...й на глаз, за воротник и через плечо уже бронзовел, мистической трансмутацией обращая железо-бетон в ценный цветной металл, некогда сменивший железо и камень частично утративших волосатость питекантропов, оставивших на память из тех седых времен лишь наименование " русские". Нусралла Капустин подумал еще немного и также нехотя произнес вторую мудрость отцов :
     - Бабушки отдельно и сиськи отдельно, а дедов - на х...й.
     Раздался чеканный шаг. Это деды уходили за горизонт, так и не дождавшись отдельных квартир, " Запорожца" с ручным управлением и пенсии ветерана СС, зажатой черномазым президентом США, боющегося нам, завидуваещему нас, не знающему по скудоумию, занятому под небольшой процент у молодого поколения России, что его родину давным-давно отменили народный академик и толсторожий французский жмот, увеличивший своей персоной количество ублюдочного народонаселения на одну единицу. За дедами бросился вдогонку президиум " Единой России", но заглянув за горизонт, вернулся, дымясь и припахивая серой, крякнул, озаботился и насрал на головы всем, когда-либо жившим и еще не умершим существам, смутно похожим на людей, две руки, две ноги, протезы, ширинки, валенки.
     - Апчхи !
     Толсторожий француз оглушительно чихнул. Бородатые дилеры, говорившие с гасконским прононсом о чистоте и вершинах духа, всучили ему вместо даров Боливии " бабушкин табак", изготовленный марсельскими умельцами с помощью подкованных ботинок жандармерии и карабинерии из высушенных грибов, в которые, я имею в виду грибы, неуклонно превращались новые сограждане мордатого, их, подобно грибам, держали в темноте и кормили дерьмом, отгружали его экскаваторами с полосатыми ленточками, Крымом, Сирией, тремя долларами прибавки к пенсии, массовыми увольнениями и гордостью за дедов, уходящих за горизонт, мимо картонных супермаркетов, дворцов, джипов, золотых пистолетов, дочерей и сыновей, неожиданно миллиардеристых и заграничных. Нусралла Капустин посмотрел на чихнувшего, задумался, глядя в сторону алтайских гор и пригорков, и снова нехотя родил третью, самую окончательную, мудрость :
     - Всё бы ничего да...
     Пользуясь своим положением любимца фюрера, я нагло его перебил модифицированной фразой, по привычке сплагиаченной мною у самого товарища Сталина :
     - Другого народа у меня для вас нет.
     С этим никто не спорил и в наступившей тишине все молча сели за стол и стали есть блины. Праздник же был.