Рот. глава 2

Глава 2.
Утро. А тут спи сколь душе угодно. Сон крепкий, глубокий, черный, но просыпаешься легко, радостно без тягучего томленья, без стонов и переваливаний с боку на бок, даже если накануне определил всю поллитру. Правда, в этот раз проснулся не сам. Какое-то шевеленье постороннее, шебуршанье и разговорчики подняли с тревогой в душе. Расстегиваю молнию двери, вылезаю в утренею прохладу. Вижу слабый дым над костром, значит, угли есть – разжечь как не фиг. Но далее что? За палаткой, лесистее, мимо нас мерным угрюмым маршем пролезает стая туристов с огромными рюкзаками. Так я и знал! Рано или поздно все этим и должно было закончиться. Выпрямляюсь, стою в шерстяных носках на лишайнике чешу затылок. Человек двадцать чешут прямо на соседнее от нас большое нижнее плато, где уже уверенный бородач в тельняшке и бандане что-то стругает, сидя на пне – небось флейту Пана – ишь как увлеченно ковыряет тесаком! «Е..ую мать!» - думаю. Конец отдыху! Двое молодых туристов увидели меня, их вид меня совсем не радует – угрюмо-тупое выражение лиц баранов, ведомых на убой. Ей, Богу! Скорее всего, москвичи-школьнички из центра экологического подъема-развития со своим вагоновожатым, видать родившимся уже сразу в тельняшке, бандане и с гитарой. А ведь, гады в гости еще пригласят! Уже так и хочется наструнить эту гитарку поводырю на череп, чтоб борода его зазвенела бардовским мотивом про солнышко мое. Что делать? Старый-старый национальный вопрос со станции метро «Чернышевская», когда я там оказался без рубля в кармане. Блин! – ударил себя по коленям. Из палатки донеслось родимое, ответственное «иди сюда». Иду, милая. Делюсь впечатлениями. Задумались. Вывод один – надо уходить. Разжигаем, кипятим чай, собираемся. И это все притом, что они хорошо видят нашу возню. Конечно, подумают – брезгуем. И правильно подумают, а как вы хотели? Вон уже не разобрав палаток, пооткрывали ноутбуки, щелкают фотоаппаратами, ржут. Только ушли от социума зоотехнологического, а тут такое соседство! Нет уж – надо уходить, вот что делать надобно. Бородатый главарь искоса и с язвой поглядывает, как мы, изгнанные без слов, спускаемся вниз. Улыбается хитро. И мы по низу уходим, чтобы те худые скальные березки закрывали нас от вашей язвы.
Но ничего. Побережье большое, место, конечно, найдем. Только вот в чем беда. Покинутое место было всегда наше, потому что другого такого места нет. Я знаю. Да, скорее всего сейчас в конце июля все хорошие места заняты. Москвичами, белорусами, питерцами тоже. И всё пьяные компании или гитарные песенки про солнышко в руках и прочий кал. Мы теперь беженцы, изгнанники. Мы, скорбя, оставляем наш второй маленький дом. О, где же Боги? Помогите нам, ведь мы так любим эти места, после нас не то что нашего, но и чужого мусора нет. Сжигаем, уносим. Вознагради мать природушка! Пожалей наши истерзанные мегаполисом тела и души!
Идем по валунам молча. Подаем друг другу руки, чтобы соскочить, сползти, перебраться. С полчаса выхода наверх нет. Буреломы и безнадежный каменный отвес – прямые стены. Пологий берег – не то. Все лесом закрыто, обзору нет. Эдак и у нас на Лахте, у мегаполиса, пожить можно. Грустно. Идем-бредем далее, но с надеждой…