***

Шуршали шинами машины по шоссе.
Кукушка куковала. Куклы куксились.
Шёл дождь. Шипел, падучий, в чашечке глиссе.
И пузыри по лужам с шипом  пучились.
И было муторно и душно на душе.
.
И было муторно и душно на душе.
Сонет не шел, в венок он не вязался.
А тут еще и критик оказался
Как тот каток могучий на шоссе…
Что тонкорунные дороги в жилы скручивал…

Что тонкорунные дороги в жилы скручивал…
А я сидел и всё стихи вымучивал.
Потом вдруг оказалось, что вымучивала.
А жизнь спираль Бруно закручивала…
Да, критик сволочь. И притом – такое чучело!

Да, критик сволочь. И притом – такое чучело!
Вот что-то за окном уж замяучило.
Похоже, Куклачевские коты, совсем  замучено
Орут.
Все крыши ссадинами, как морщинами, покрыв.
А на души очередной надрыв…

А на души очередной надрыв…
И снова шинами машины по шоссе.
И снова в ночь проклятое глиссе.
И вновь кукушка кукуЁт под руку…
И жизнь опять мне навевает скуку…
И, может, снова будет нервный срыв…
Пора в обрыв…