Деревенские зарисовки 3

 
Продолжение см:http://www.proza.ru/2016/02/22/341

Наступил вечер и солнце начало спускаться за горизонт. Это было очень чарующее зрелище, когда половина круга уже опустилась, а половина еще висела в воздухе. Почему-то садясь, солнце, становилось гораздо больших размеров, создавая ореол вокруг себя. Рядом с этим полукругом вырисовывалась деревенская церковь, купола которой, освещаясь закатом, засияли каким-то сказочным светом.
  И тут зазвонили церковные колокола. Вначале густым басом зазвонил большой колокол, затем подринькивая ему начали подпевать малые. Создавалась бесподобная мелодия, которая еще больше создавала эффект сказочности.
- А не попить ли нам чаю, - предложила Маня.
- Чай не пьешь, какая сила, - пошутил я.
- Чай попил, совсем ослаб, - продолжила шутку Маня.
  Я в дровнице выбрал полено без сучков и настрогал лучины, потом в кадушке набрал угля и все это засунул в самоварную трубу. Затем залил в самовар воду и поджег лучину.
 Спустя некоторое время самовар закипел и я поставил его на стол. Маня принесла чашки, блюдца, сахарницу и мы начали чаевничать. Это было очень приятное занятие. Чай наливался сначала в чашку, из чашки переливался в блюдце, а затем, чтобы чай быстрей остывал, дуешь на него и пьешь. И все это под аккомпанемент песни, которую пел самовар. Я был большим любителем чая и выпивал иногда по пять чашек. Маня называла меня тогда ярославским водохлебом.
  После чаепития я отправился к Вовке. Мы договорились с ним идти в кино. По пути к нам присоединился Юрка.
   Клуб представлял из себя самый обыкновенный деревенский дом со сломанными перегородками и находился в самом конце соседней деревни. При входе стояла миловидная блондинка среднего возраста и продавала билеты. Билет для детей стоил тогда пять копеек, а для взрослых двадцать копеек. Мы отдали ей деньги, и она оторвала нам три билета, пропустив во внутрь дома. Внутри была зала с шведской печкой. В противоположном конце от печки была сколоченная из досок сцена с натянутым белым полотном на стене. Рядом с печкой из смежной комнаты были проделаны два квадратных отверстия для показа фильмов. В зале стояли грубо сколоченные лавки для зрителей. Все места в зале были заняты, и нам пришлось расположиться сидя на сцене. В зале творилось невообразимое. Публика бала разных возрастов, но в основном подростки нашего возраста. Одни громко обсуждали, предыдущую выпивку, другие болтали про женщин, а женщины просто сплетничали. Гвалт стоял несусветный. Многие курили, и от этого дым стоял столбом. Наконец погас свет и затрещал кинопроектор, народ постепенно успокоился, и можно было расслышать, о чем го-ворят артисты. Показывали Веселые ребята. Во время фильма стоял такой смех, что невозможно было расслышать половину фраз. Кино показывалось частями, и каждый раз по окончании каждой части зажигался свет и киномеханик ставил на проектор новую бабину с пленкой и снова в зале начинался гвалт. В каждом фильме было примерно 12 частей. и 12 раз повторялось одно и тоже. По окончанию фильма все ринулись к выходу и образовалась давка.
   Наконец преодолев давку мы выбрались на улицу, а там уже стемнело.
    Темень стояла хоть глаз выколи. В городе такой темноты не бывает. Мы достали фонарики и пошли. Юрка с Вовкой бойко обсуждали просмотренный фильм и то и дело смеялись, мне же откровенно говоря, фильм не понравился своей наивностью. Я шел и мне нравилось наблюдать за ними, особенно за Юркой, который пересказывал острые моменты из фильма интенсивно жестикулируя. Вовка дополнял его, и они дружно смеялись.
 Еще мне нравилась романтика деревенской ночи с ее какой-то внутренней загадочностью от светимых фонариками бликов, звезд на небе и радостью бытия.
   Когда входили в Режу, Юрке пришла идея.
   — Давай к Шаховым залезем в сад за яблоками, — предложил он.
   — К которым? — спросил Вовка.
   — Ну не к тебе же, – засмеялся Юрка.
   Дело в том, что Шаховых в деревне жило две семьи. Хоть и редкая фамилия, но они были просто однофамильцами. А лазить по чужим садам для мальчишек того времени было обычным делом. Но если поймают, мало не будет.
   Выключив фонарики мы в темноте подошли к нужному саду, который был загорожен частоколом. Сердце застучало от ожидаемых нас опасностях, собственно ради этих приключений (как потом оказалось себе на попу) мы и лезли. Юрка отодвинул частоколины и залез внутрь сада, мы с Вовкой последовали за ним. Сгибаясь, крадучись подошли к яблоням и стали рвать яблоки, засовывая их себе за пазуху. Откровенно говоря, мне было страшно, и у меня тряслись поджилки. Тут Юрка нагнул сучек и он сломался.
- Аккуратней не можешь е-на мать!!! - шепотом выругался Вовка, но Юрка никак не среагировал.
   Набив полные запазухи яблок, мы все также крадучись вылезли из сада.
   Я откусил яблоко и чуть не подавился. Яблоки были не со-зревшими и совершенно кислыми. Юрка же наяривал их за обе щеки.
   На следующий день нас с Вовкой поджидал сюрприз. Когда мы пришли с купания на реке, Маня нам рассказала, что нас разы-скивали Владо и Витька Шаховы из-за ограбленного нами сада.
   — Давайте я вас в подполье спрячу, — предложила она, — они наверняка видели, как вы пришли и сейчас обратно придут сюда.
   Мы залезли в подполье и притаились. Пахло плесенью, пылью, мышами и старой картошкой. Маня закрыла крышку подполья и ушла.
   Через некоторое время мы услышали топот мужских ног и голос Мани.
   — Здесь их нет, они давно уже убежали.- услышали мы Манин голос.
   — Врешь ты Маня, — сказал Витька, — не верю я тебе. Спрятала наверно под кровать или в подполье. Так под кроватью нет, заглянем в подполье. — Внутри у меня что-то оборвалось.
   — Пропали мы, — тихо прошептал Вовка.
   Крышка открылась и Влад с Витькой нас, как кутят, вытащили наверх. Вспоминая то время, я поражался сходству. Витька был точной копией артиста  Боярского. Тот же голос, та же выправка и те же усы.
   — Что с вами теперь делать? — усмехаясь в свои гусарские усы, спросил Витька.
   — Поругать и отпустить, — предложил я.
   — Нет уж, нашкодили, так будьте добры расплатиться, тем более, что сучек сломали. — Влад молчал и улыбался.
  -Это не мы, как вы докажете, что это мы? - запротестовал Вовка.
  - А и доказывать не надо, - засмеялся Влад, - вы ели яблоки и кидали огрызки, а огрызки и привели нас к вашему дому.
   — Держи Генку, мы первому ему всыплем, — распорядился Витька, доставая из-под голенища сапога конский кнут.
   Влад сгреб меня и крепко держал, а Витька начал хлестать мне по заднице плетью. Боль была жгуче нестерпимая, и при каждом ударе я взвизгивал. Отсчитав десять раз, меня отпустили и принялись за Вовку.
   Вовка вынес наказание более стойко и не издал ни единого звука.

    продолжение:http://www.proza.ru/2016/05/22/856