История одной дружбы

Они учились в консерватории у одних и тех же преподавателей, оба окончили композиторский факультет. Разница была лишь в том, что Боря поступил уже тогда, когда Лёва бы на четвёртом курсе. Тем не менее, несмотря на значительную для студенческих представлений разницу в положении, они сдружились, почувствовав, что между ними много общего. Лёва помогал Боре советами и конспектами, Боря давал ему кое-какие идеи для курсовых работ. И, что самое главное, оба восхищались сочинениями друг друга.

Они продолжали дружить некоторое время и после окончания Лёвой консерватории. Однако, через два года, когда Лёва был принят в Союз Композиторов, он прервал отношения с Борей, который был пока ещё студентом, а, значит, намного ниже рангом.

Окончив консерваторию, Борис сумел утвердиться в печати в качестве музыкального критика. Он стал популярен среди композиторов, так как мог написать о любом из них. Лёва, теперь уже, Лев Дмитриевич, вспомнил о старой дружбе, и отношения, малу по малу, несмотря на пережитую на него обиду Бориса, начали налаживаться. Спустя некоторое время, Борис тоже вступил в Союз Композиторов, и, таким образом. Сравнялся с Львом Дмитриевичем в этом плане. Но он, при этом,  был и известным музыкальным критиком, А значит, его положение было выше Лёвиного.  Когда это дошло до его сознания в полной мере, Борис постепенно перестал замечать Лёву, который, понимая причину происходящего, в душе на него обиделся.

Однако, спустя некоторое время, Льву Дмитриевичу повезло – благодаря удачной судьбе одной его песенки, он стал знаменитостью. Посыпались заказы на музыку к кинофильмам, и он перестал нуждаться в Борисе, как критике.

У Бориса дела тоже пошли не плохо – была поставлена его опера, исполнялись симфонии. В это время бывшие друзья снова стали теснее общаться.

Но продолжалось это недолго, до той поры, пока Лев Дмитриевич не стал постоянно ездить за границу, выступая там с большим успехом. Всемирная слава дала ему возможность не замечать такой мелкой сошки, творящей внутри страны, какой был  Борис Сергеевич.

Борис же Сергеевич не терял времени даром. Его произведения ставились, и он тоже, со временем,  получил признание за границей. Друзья снова, было, стали сходиться, но в один прекрасный день Бориса Сергеевича назначили секретарём Союза Композиторов.

Естественно, ему не к лицу было теперь дружить со Львом Дмитриевичем, несмотря на всю известность последнего.

Назначение Льва Дмитриевича ректором Московской Консерватории, вроде бы, их на некоторое время уровняло. Они стали вспоминать былое, и чуть было снова не подружились. Но, как назло, умер заместитель министра, и на его место в Министерстве Культуры был назначен Лев Дмитриевич. Теперь он хоть и не мог не общаться с Борисом Сергеевичем по делам службы, но их отношения стали вполне официальными.

Хлопотливая должность Льва Дмитриевича привела его, в конечном счёте, к двум инфарктам, последовавшим один за другим. Вняв мольбам близких, он оставил должность, уединился с семьёй на даче и спокойно занялся огородом. Благо, по возрасту, будь он простым служащим, ему давно полагалось быть на пенсии.

Борис Сергеевич был назначен на его прежнее место. Само собой разумеется, что о бывшем друге с этого момента он не вспомнил ни разу. Проработав несколько лет, он свалился с инсультом. Достаточное количество времени пролежав с частичным параличом, он, немного оправившись, перебрался с женой на дачу, не думая ни о какой дальнейшей карьере.

Тут друзья снова встретились, благо их дачи находились по соседству. Как и в молодости, они обнаружили общность мышления и единство вкуса. Им теперь ничего не мешало общаться, и их дружба продолжалась бы, возможно, долгие годы.

Но так сложилась судьба, что Лев Дмитриевич вскоре скончался. Наладившаяся, было, дружба снова прервалась. Однако, не исключена возможность, что если Борис Сергеевич в скором времени последует туда же, где теперь, по всей вероятности, процветает Лев Дмитриевич, то на некоторое время, до нового повышения кого-нибудь из них, они снова подружатся.


Январь 1981.