Женщина и лошадь

В молодости Нина подавала большие надежды. Великолепные данные, необычность мышления, смелость в принятии решений. Но данные - есть данные. От студентки  же, в первую очередь, требовалось… ну, то самое, что и от всех студентов – поменьше инициативы, пугающей хоть чем-нибудь, побольше зубрёжки и разнообразных, но не всегда очень нужных для художника, знаний. Так что, когда, по окончании института и аспирантуры, Нина начала, наконец, работать, нереализованные замыслы молодых лет так и не воскресли.

Все удивлялись тому, куда мог пропасть талант. Нина же, если ей и приходило в голову что-либо из старого, пыталась загнать это как можно дальше вглубь души и запереть там на замок, поскольку понимала теперь с полной ясностью, что этим замыслам нет места в жизни.  Не вышла она и замуж – её не интересовала семейная жизнь, так как по природе своей, она должна была бы творить и творить.

Нина немного втянулась в работу. Общение с молодёжью всегда увлекательно. Но и тут Нина понимала, что особенно развернуться она не имеет возможности и с грустью смотрела на приходящих на первый курс талантливых студентов, предвидя их участь и сознавая, что чем-либо им помочь было не в её власти.

Да, понимала она слишком много. Запретив себе вполне сознательно творить, она много читала, думала, мечтая о несбыточном, и так дожила до пенсии.

Нина Петровна не стала оставаться на работе, хотя имела на то все права – несмотря на свой жизненный настрой, она, больше от нечего делать, чем из каких-либо иных побуждений, за годы своей педагогической деятельности добилась многого – защитила кандидатскую, докторскую, стала профессором. Но, несмотря на всё это, она ушла на пенсию, купив предварительно дом в деревне, стены которого завесила теми картинами лучших из своих учеников, которым, по её мнению, в силу некоторых причин, по крайней мере, в ближайшее время, не суждено было увидеть свет. Раньше они хранились у неё в квартире под кроватью.

Поселившись на новом месте, Нина Петровна начисто прервала связи с миром искусства. Тут бы, кажется, ей и реализовать своё заветное – писать бы и писать. Но нет, почему-то она своих взглядов не изменила. Зато она воплотила другую мечту юности, на первый взгляд, более фантастическую, но оказавшуюся, на самом деле, гораздо более реальной – она завела верховую лошадь. Да, просто купила в школе верховой езды на ипподроме лошадь, списываемую  на мясо - самого большого вороного мерина, знаменитого среди других лошадей сложным характером и особой гордой статью.

Сандер – так звали коня – после долгих стараний со стороны новой хозяйки, очень к ней привязался. Её же уклад жизни полностью подчинился новым обстоятельствам. Прежняя жизнь Нины Петровны, как-никак была довольно беспорядочна – срочные статьи, конференции, командировки, общественная работа всемерно способствовали этому. Теперь всё изменилось.

Нина Петровна построила тёплую конюшню, вплотную прилегающую к дому и находящуюся под одной с ним крышей. Зимой она немного её отапливала при помощи чугунной печки. Был отремонтирован и сарай для хранения корма с прилегающим навесом для сушки сена. Кроме Сандера, Нина Петровна держит  кошку Белку – белоснежную и пушистую, для ловли мелких грызунов, и немецкую овчарку Айвана для охраны Сандера.

Дел у Нины Петровны достаточно. С утра она, одевшись, умывшись и перекусив, идёт к Сандеру, даёт ему корм, ласково с ним разговаривая, чистит его пылесосом, а летом поливает водой из колодца. Затем она кормит Айвана с Белку и расчёсывает их. Проделав всё это, она садится на Сандера и отправляется вместе с Айваном на прогулку по окрестностям. Два раза в неделю она ездит в районный центр за продуктами для себя и Айвана. В остальные дни летом она заготавливает для Сандера сено – набирает в мешки траву и сушит её под навесом. Достаёт она разными способами и нужное количество овса. Зимой она просто ездит на Сандере неподалеку от дома  два часа в целях моциона.  Днём Нина Петровна готовит себе еду, довольно простую, как правило, кашу  или картошку, а то и просто порежет хлеб.

Сандеру разрешено входить в дом. Пока Нина Петровна ест, он нетерпеливо переступает с ноги на ногу и легонько трогает её губами за щёку. Сам он со стола ничего не берёт и ждёт угощения с руки, которое и получает. Тут же находятся Айван и Белочка, которая сидит, как правило,  на хозяйкиных коленях.

После обеда Нина Петровна отдыхает, а Сандер жуёт в конюшне свой обед. Во второй половине дня она гуляет опять, больше пешком, теперь уже, как правило, без определённой цели. При этом, Сандер следует за ней в поводу. Он прислушивается к каждому её слову, но говорит она мало, никогда с ним не рассуждает о высших материях, а просто называет его ласковыми именами. Он её беспрекословно слушается во всём, и не было случая, чтобы он хоть когда-нибудь попытался её сбросить, как это мастерски проделывал раньше с куда более сильными наездниками.

Вечером Нина Петровна в последний раз кормит своих подопечных, снова чистит Сандера и, попрощавшись с ним, ужинает сама. Перед сном она немного читает или просто сидит, глядя на небо в окошке. 

 Бывает, появляются какие-либо текущие дела – перековать Сандера, подлечить Белкиного котёнка, что-либо заштопать, достать дров – да мало ли что.  Все они укладываются в установленный, на этот раз надолго, порядок.

В деревне Нину Петровну считают довольно чудаковатой, не от мира сего. Она не очень любит вступать в разговоры с людьми, предпочитая общаться только со своими.



Январь 1981.