Утонул в сугробе дом глава первая

               
Минувших лет не возвратить...
Перебирая сердцем даты,
Мы сами не умели жить.
А жизнь ни в чем не виновата !
               






    


     "Господи, а намело-то, намело нынче ! Дом скоро не будет виден. Хоть бы вернуться засветло." В сумерках уже плохо видела и старалась, если и выходила куда в зимний короткий день, то пораньше. А так как ноги слабые стали и передвигалась с трудом ( а ну столько лет отстоять в парикмахерской!), брала с собой посох, прошлым летом соседский Андрюнька сподобился сделать и подарить.
     С трудом открыла калитку. Крыльцо замело снегом. Борюсик, старый толстый  котяра уже бодро стоял рядом с хозяйской кошелкой и плотоядно принюхивался : не забыла ли Нюша купить любимой мойвочки .
     - Ну что, проголодался ? Сейчас, сейчас накормлю. Заходи в дом, небось лапки -то застудил на снегу. Эх, старость не радость...
     Накормив козу Эсмеральду, пяток курочек да рыжего красавца петуха  по кличке царевич Проша, дошла очередь до кота, потом и сама присела к столу. Аппетита не было. Ныли ноги, плечи, а руки так просто выкручивало. "На погоду, что ли..."
     Жила одиноко, ухаживать за ней  особо некому. По-соседски забегала Тоня: то супчику горячего принесет, то пирожками побалует. А она их капусточкой да огурчиками солеными угощала. Удавалась у нее капуста ! Так и жили сколько лет на выгоне  в паре километров от поселка. В последние годы, правда, народ стал осваивать и их пустырь, строятся вокруг.
     Пару раз в месяц приезжал Миша, младший сын Никитича и Анфисы, когда-то приютивших ее в этом самом доме. За столько лет Михаил  стал ей и братом и помощником. Знакомство с его родителями считала в своей жизни самым знаменательным и единственным достойным внимания событием.
     Выпив чаю, уселась возле теплой грубки. Кот, прижавшись к ногам, замурлыкал а она, поглаживая ему спинку, думала свои нескончаемые думы...
     Как часто можно услышать : если бы я мог или могла начать жизнь сначала, я бы прожил или прожила ее точно также. А она вот ни капельки не хотела бы прожить свою жизнь так, как  судилось. Ей было уже много лет и, обладая ясным умом и находясь в твердой памяти, часто вспоминала как жила и что делала.
     Думала о том, что же это за  понятие такое : любовь.  И какая она ? К кому приходит ? И не обманывается ли человек- мужчина или женщина, принимая свои чувства или испытывая их за любовь ?
     Первый раз, теперь была твердо уверена в этом, вышла замуж без любви. Так, глупость несусветная, юношеская блажь, принимаемая за любовь.  Главное- не отставать , быть как все. Ладно она, девятнадцатилетняя дуреха, а он-то, избранник, подбирался уже к тридцати,  куда смотрел? Или такой же  был наивный ? Не похоже. Может он и любил, она- точно нет. Пелена с глаз упала в первый же год. И что делать ? Как сказать, признаться что ошиблась ? Промахнулась, как говорится.
     У нее была самая мирная профессия- парикмахер. Общительная, улыбчивая и трудолюбивая, от клиентов отбоя не было. Она и с мужем своим познакомилась когда  пришел  на стрижку.
     А вот дома не ладилось. Как-то все пошло наперекосяк с самого начала. Муж ревностно относился к ее работе, вечно в чем-то подозревал, постоянно требовал,чтобы в доме было все как у его мамы. А как такого порядка можно добиться при ее загруженности ? Хоть и работала по сменам, но вылизывать квартиру времени не оставалось, а если честно- то не видела в этом никакой необходимости. Все вымыто, выглажено, обед на плите, что еще надо?
     Внезапные наезды свекрови , не работавшей ни одного дня в жизни, не добавляли любви мужа  к вечно задерганной жене.Многозначительно поглядывая на плоский живот снохи, горько выдавливала :
     - Чего замуж выходила ? Ни детей, ни в доме ... пустышка!
     А ее, честно говоря, и домой не тянуло. Опостылел так безуспешно налаживаемый быт, да и в муже не увидела ни помощника, ни советчика, ни хорошего и надежного друга.
     Они никуда не ходили, ее знакомые в дом не приглашались, а со своими друзьями  мог просидеть весь вечер за пивом  в компании с воблой и вареными раками. Прислушивалась, о чем говорят, что обсуждают. Ничего. Ровным счетом. Из кухни доносились булькающие звуки наливаемого любимого напитка и щелканье обрываемых клешней раков.
     - Как же мы дальше будем жить, жена ? Ты чего за меня замуж-то пошла ? Говорила, что любишь, - терзал по ночам супруг, лапая ее своими немытыми и пахнущими вяленой рыбой и пивом руками.- Не отворачивайся, чего тебе надо ? Чего ты хочешь от меня ?
     - Для начала хотя бы чистых рук,- как-то не выдержала и тут же получила сильнейший удар в бок.
     Жила еще год скорее по инерции, чем по обязанности. Однажды утром встала, оделась и ушла. В никуда. Те годы были стабильными. Начать с чистого листа  вполне реально, пусть даже человек не имел  ни кола, ни двора, ни лишней копейки за душой.
     Ехала в поезде и радостно, с каким-то бесшабашным облегчением освобождалась от прежней жизни. И чем дальше  уезжала, тем легче становилось. Бездумно смотрела в окно, когда поезд вдруг остановился на какой-то станции. Пытаясь разглядеть название, высунулась из приоткрытого окна и прочитала : "Васильки". Дивясь своей прткости, схватила сумку и помчалась к выходу. Проводница закричала :
     - Куда ты, заполошная ? Сейчас отправляемся !
     - А я здесь остаюсь !
     - С ума сошла ! Отсюда до поселка еще ехать и ехать ! Садись, на следующем полустанке выйдешь !
     Но поезд уже набирал скорость и через минуту скрылся из виду.
     - А ты к кому, дочка ? Что-то не признаю тебя.
     Перед ней стоял пожилой мужчина в форме железнодорожника и с повязкой "Дежурный" на рукаве.
     - Красивое название у вашей станции,  - еще не до конца уверовав в свою решительность , тяжело дыша, ответила.- Вот и решила здесь остаться.
     - До поселка с десяток километров. Автобус будет только после обеда, и то если будет. А ты, поди, голодная. Пойдем, я тебе чаю налью да пирожками с луком и яйцом угощу. Моя Анфиса изготовила. Она у меня по энтому делу мастерица. Весь поселок обучила.
     Они шли по перрону и неспешно разговаривали.
     - Садись вот сюда. Бедолашная, от кого же ты убёгла ? Никак от мужа ? Так вроде не битая, синяков не видать. Рассказывай.
     В двух словах повторила все, в чем сама себя убеждала не один год.
     - Выходит, ты от самой себя  бежишь,- грустно подытожил старик.- Знаешь, что я тебе скажу? От себя убежать невозможно. Человек должОн жить на одном месте и зарабатывать себе уважение. Я вот на этой станции служу, почитай, лет сорок уже. Да, как из армии возвернулся и все. Никуда боле и не уезжал. А зачем ? Тут у меня родители похоронены, дядья мои живут да два брата, мы с супружницей дом построили, детей на ноги поставили, куда ехать ? Везде хорошо, где нас нет. А ты попробуй на своем месте порядок навести.
     - Мне там совсем невмоготу стало,- слабо пожаловалась она.- Вот я и сорвалась.
     - Так это дело поправимое, дочка. Ты оглядись, подумай, я уверен, все наладится. Оно конечно, можно и в нашем поселке остаться. Люди у нас хорошие, отзывчивые, с любой бедой помогут справиться. А у тебя разве беда стряслась ? Это еще не беда. Это ты пока себя ищешь. Место свое в жизни. Тебе лет сколько ? Ну вот, всего-то и прожила чуть больше четверти века, а уже так пригорюнилась. И что же, профессией какой владеешь ?
     - Я парикмахер широкого профиля.
     - Это как ? - улыбнулся ,- и спереди и сзади постричь умеешь ?
     - Я мужской и женский мастер. Ну и детей могу,- и она защелкала пальцами рук как ножницами: чик-чик !
     - Хорошее дело. Стрижка всем надобна. Моя Анфиса в молодости тоже решила косы отрезать и кудри на голове соорудить. Так я ее нагайкой пар раз вдоль спины оттянул, с тех пор забыла чего хотела. Косы у нее до пояса. Скоро приедет, сама увидишь.
     Так они сидели, говорили, на душе у нее становилось легко и светло. От этого старика исходила мощная энергия, уверенность и любовь к жизни. Он ей что-то рассказывал, а она, напившись духмяного чаю, стала клевать носом.
     - Ты поспи, поспи дочка. Все равно тебе ехать некуда. А придет моя супружница, тогда и решим, что с тобой делать.
     Накрыв ее стареньким полушубком, пошел на перрон встречать очередной поезд.
     Анфиса и Никитич смотрели на спящую девушку. Та, разметавшись во сне, что-то забормотала и, открыв глаза, рывком села на топчане.
     - Ой...извините...здравствуйте !
     - Проснулась ? Мы тут вот о чем подумали, дочка. Ты оставайся пока у нас. Поживи, оклемайся, глядишь, чего сообща-то и придумаем. Ты родителев своих оповестила, что уехала ? Ну, чтобы они не терзались , не волновались о твоей судьбе ?
     - Тетка у меня, так ей, поди, все одно что со мной сталось.
     - Не скажи ! Оно вроде как поначалу и не обращаешь внимания, а душа все одно рвется. Не чужая кровь.
     - Мужу я записку оставила, чтобы не искал.
     - Ну и ладно. Тут ведь главное, чтобы людей не ставить в неловкость своими поступками. А что муж, такой плохой был?
     - Не люблю я его...
     - Любовь, любовь... любовь им подавай. Да где она, та любовь ? Это поначалу вроде как все нутро поет и сердце в груди скачет, а как поживете лет пять, так тогда у человека другие чувства.
     - Какие ? - с интересом спросила.
     - Какие, какие... не знаю я как это обозначить, да только вот человеку завсегда хочется домой идти и разговоры всякие с женой вести. Руки ее коснешься, а в тебе уже все  пламенеет, ночью рядом с ней лежишь, слушаешь, как она у тебя под боком сопит- и  так тебе покойно становится и душевно рядом с ней. Вот это как назвать ?
    - Ладно, Никитич, совсем ты девке голову заморочил. Давай, собирай свои оклунки , счас сменщик твой придет. Домой пора ехать, а то уж скоро темнеть начнет.
     - Ну давай, давай. Бери вон мой тормозок, пойдем уже!
     Выйдя на площадь, увидела лошадь, запряженную. в небольшую подводу.
     - Это ваша ?
     - Наша, наша. Звездочка верная. Сколько лет уже служит. Автобус, он ведь то ли будет, то ли нет, а наш экипаж надежный и всегда под рукой. Садись,дочка, вот сюда.
     Примостившись рядом с Анфисой, накрыв ноги старым ватником, лежавшим на копёнке сена, притихла.
     - Но,но! Пошла, пошла, милая ! - время от времени Никитич дергал вожжи и понукал и так резво бегущую лошадку.
     К дому подъехали уже в темноте.
     - Давай твою сумку и руку давай,- сказала Анфиса.- Осторожно, не споткнись ! Сейчас свет включу, погоди !
     Веранда была большая, светлая, сплошь и рядом уставленная стеклянными банками.
     - Варенье завтра варить собралась. Семья-то большая. Два сына, трое внучат. Зимой набегут в гости- будем чайком баловаться да лето вспоминать. Проходи в комнату !
     Она села на диван. Хозяева копошились во дворе. Замычала корова и гоготнул гусь, видимо устраиваясь поудобнее на ночлег, послышался лай собак, в комнату тихонько вошла кошка. Увидев незнакомку, замерла на полпути.

     - Кис-кис...
     Но та, подняв хвост, важно прошествовала в спальню хозяев.
     - Располагайся в зале, там  и воздуху больше, и кровать ширше. А мы с дедом тут привыкли.
     Лежала в темноте и не могла уснуть. Выспалась днем да и подумать было о чем. Как-то после слов Никитича вдруг что-то сдвинулось в ней, о своей жизни задумалась по-другому. " Может и вправду я одна во всем виновата. И не в любви тут вовсе дело. Молодая, глупая, подсказать особо было некому. У тетки свои проблемы, подруг верных не нашлось. Да и муж, хоть и старше был почти на восемь лет, а ума бог не дал. Нет, чтобы объяснить  или стерпеть какую мою выходку, так похлеще меня устраивал "цыганочку с выходом". Конечно, к нему  не вернусь, это однозначно, а в следующем браке начну жить по-другому".
     Всегда мечтала иметь  собственный дом ,  мужа и кучу ребятишек. И, как сказал Никитич, жить на одном месте,чтобы заработать себе уважение. Она была не против такого поворота в жизни, да вот только где его взять : дом, ребятишек, а главное мужа. Возвращаться не думала. А значит, нужно все начинать с самого начала.
     Утром Никитич повез  в поселок. Показать местные достопримечательности а, главное, парикмахерскую, в которой трудилась вот уже, почитай, полвека, всеми уважаемая Юля Дмитревна. Стрижки ее, что для мужчин, что для женщин имели одно название "под горшок". Народ, не привыкший к разным новшествам был доволен. А кому нужна была модная прическа- те ехали в районный центр в Дом быта. Поселковые же дамы красили волосы перекисью или басмой, перед 8 Марта активная часть женского населения украшала себя шестимесячными завивками. О маникюре или педикюре и речи быть не могло. Откуда да и зачем он тут ? В земле копаются днем и ночью.
     - Вот, Дмитревна, знакомься. Мастер парикмахерского дела. Из самого областного центра.
     - Очень приятно. На мое место?  Наконец, уважили старуху. А то сил уже нет тут стоять.
     - Много клиентов ?
     - Да всяко бывает. То кажный день бегут, а то три калеки раз в неделю. Да  и лет мне сколько, посчитай ! Пора на отдых.
     - Понятно.
     - А тебя что же, из поселкового совета направили ко мне ?
     - Никто  не направлял, мы сами изъявили желание к тебе прийти.Гостья моя. Хочет здесь жить и работать.
     - Хорошее дело. А жить можно у меня. Я и денег не возьму. Одной скучно в доме, пущай молодежь веселит.
     - Жить ей, слава богу, есть где. У нас квартироваться будет,- строго сказал Никитич.- А насчет работ подумаем. Ну ладно, прощевай, Дмитревна, поедем дальше. Хочу ей все показать, так сказать, для общего кругозору.
     Поселок и вправду был большой, ухоженные домики чистыми окнами выглядывали из-за заборов, главная дорога положена в асфальт. Клуб, кафе, универмаг, рядом рынок, остановка автобуса. Школа и даже два детских садика. Большой парк с аттракционами , а на выгоне, за домами, фабрика по производству игрушек.
     - Каких игрушек ?
     - Плюшевых. Видала в магазине ? Ну так вот, это наши, местные, делают.
     - Как интересно! И что же, большая фабрика ?
     - Да нет,  всего два цеха, а работает , ну может человек тридцать от силы. Вместе с начальством . У нас вот в районном центре консервный комбинат, там поболе людей занято, там много чего производят. Но и работают в основном из Озерков, у них автобусы регулярно ходят да и велосипеды многие освоили. Ну, а наши тут, фабрикой да своими огородами кормятся. Ну что, нравится ?
     - Очень нравится. Тихо, спокойно, воздух замечательный.
     - Воздух да, у нас тут недалеко и озеро есть. Грязь в нем больно помогает, когда зимой ноги студит. Приложишь на колено или там на локоть на ночь- к утру отпускает.
     Прожив в доме Анфисы и Никитича неделю, побродив по поселку, осмотрев еще раз окрестности, решила остаться. Сама она молодая, здоровьем бог не обидел, детьми не обременена , а что до мужа, так и здесь на развод можно подать. Искать он ее не будет, да и зачем. Ясно же: чужие они люди.
     Вечером объявила о своем решении хозяевам и попросила совета насчет работы.
     - Ну ежели ты не намерена скучать в нашей парикмахерской, можно на фабрику. Правда, там одни девчата орудуют, мужиков-то раз-два и обчелся: в сторожах Ефим Сорокин, директор Яков Михайлович, тому уже под шестьдесят да наладчики-трое...
     - Ладно тебе, заладил ! Она же туда не за мужем идет. Чего их перечислять. К тому же они все, кроме Тихона Коноплева, семейные. А Тишка . .. он же неказистый. И ростом не вышел и худой, что твой штакетник, да и с лица !
     - Он что, баба, чтоб ему красоту наводить? Мужик он. Нормальный мужик. И дом есть, и хозяйство. Слава Богу, родители хорошо  воспитали.
    - Хватит, не ссорьтесь. Если судьба замуж выйти- так она и на печке найдет. Так еще моя бабушка  говорила.
     - Золотые слова, дочка,- подхватил Никитич.- Так вот, а работать можно и у нас, на железной дороге.
     - Это кем же ? - снова встряла супруга.
     - Проводницей. Хорошее дело. И страну посмотрит, и людей новых узнает. К тому же зарплата приличная, одёжа справная, а куда ехать сподобится, так литер у нее бесплатный будет. Все как у меня. Хочешь,  завтра же похлопочу .
     - Я подумаю. Дело новое, непривычное.
     - А что тут думать ?- кипятился старик.- Надо пробовать, а думай-не думай, пока не узнаешь- ничего не надумаешь. Ну, а ежели тяжко покажется- так можно уволиться и будешь вместо Дмитревны в поселке девкам хвосты на головах  крутить !
     На том и порешили.


Лана Ковалева. Все права защищены.