Побег в глубинку, 3 ч

3-яя глава.
* * * * *
Эту ночь Серафима Якушкина провела ужасно: до рассвета она практически не сомкнула глаз. Какая-то нестерпимая обида мучила ее, и как она ни старалась выкинуть весь негатив из головы, «или всю дурь», как она говорила сама себе, ее мысли опять и опять возвращались к событиям прошлого вечера. «Ничего ведь страшного не случилось! Чего страдать зря? – задавалась она раз за разом вопросом по отношению к самой себе. – Ну, не поняли два человека друг друга… Такое же бывает сплошь и рядом! Придет утро, и я со свежей головой пойду в дом моей сестры Нины. Там мы будем разговаривать с Денисом так, как будто и не было вчера между нами никакой размолвки».
Но чем больше она убеждала себя, тем хуже и больнее, реагировало ее сердце на все это. Когда настало утро, Сима встала с постели, чувствуя так, словно бы она провела ночь на мешках с битым красным кирпичом. Все тело ее откликалось на добровольные страдания девушки всеобщим протестом. После горячей ванной, принятой перед завтраком, ей стало легче, и она почувствовала, как жизнь понемногу возвращается в ее бренное тело.
Немного перекусив, она выпила небольшой стаканчик домашнего вина, который подействовал на нее самым необычным образом. Ей вдруг стало весело, да так что она напрочь выбросила из головы все переживания прошедшей ночи. Она даже закружилась в танце, проследовав из кухни в зал. Обычно Сима никогда не пила в одиночестве и, тем более, с раннего утра, а тут ей неожиданно ужасно захотелось расслабиться, и она вопреки своим принципам употребила спиртное.
-И чего, спрашивается, я страдала? – спросила вслух себя она, сев перед зеркалом. – Разве я нехороша собой, или глупа, как баобаб? Вот справлюсь по хозяйству, затем пойду к Денису Максимовичу, и пожелаю ему доброго утра.
Какое-то странное ощущение эйфории завладело всем ее внутренним существом и она, пока выполняла домашнюю работу, все время пела во весь голос. Дом у нее был по местным меркам весьма приличным, родители жили далеко под Курском, где родилась и сама Серафима, но жизнь ее привела еще в раннем возрасте, когда она окончила торговый техникум в самом Курске, работать товароведом в Московскую область. Однако с развалом СССР ей пришлось менять свои жизненные убеждения и устои, и она занялась небольшим бизнесом, чтобы выжить в трудное для всей страны время.
Со временем она купила за копейки брошенный его хозяевами дом, вложила в ремонт часть заработанных средств и, став его полновластной хозяйкой, жила в нем вот уже целых десять лет. Время от времени в нем появлялись какие-то мужчины, которые, как правило, не задерживались дольше, чем на месяц. Сима терпеть не могла лодырей и пьяниц, и после максимум третьего предупреждения, связанного с разгульной и распущенной жизнью ее временных попутчиков, каждый сожитель решительно отправлялся с вещами на выход. «Лучше быть одной, чем жить с кем попало!», - отвечала она своим подругам, когда те пытались «образумить» ее, что с мужиками нужно быть помягче, если она не хочет остаться на старости лет одна.
Был, правда, в ее жизни момент, когда в их фермерском хозяйстве появилась молодой и интересный мужчина по имени Семен. Он был человек образованный, начитанный, закончивший сельскохозяйственный институт в Харькове, и знал подход к женщинам. Короче говоря, Сима влюбилась в него с первого взгляда. Парень, похоже, заметил это, то ли сам еще раньше был неравнодушен к девушке, и стал красиво ухаживать за ней. Цветы, коробки конфет, поездки в Москву на его машине быстро протоптали путь не только к сердцу девушки, которое и так мечтало о таком возлюбленном, но и к ее прекрасному молодому телу, и они почти через месяц уже стали жить вместе под ее крышей.
И все было бы ничего, если бы в их деревне не появилась молодая, очень привлекательная и ветреная по нраву Люба из соседнего района. Волею судьбы ее забросило работать на их ферму. Там Семен и познакомился с Симиной злосчастной разлучницей. Хотя девушка была весьма симпатичной на лицо, округлой по комплекции, с пышной грудью, от которой все мужики в округе потихоньку сходили с ума, и длинными волосами ниже талии, молодой агроном поначалу не обращал на нее никакого внимания. Это так задело Любкино самолюбие, ведь все мужики так и сохли безответно по ней, а Семен словно и не замечал ее вовсе, и она поклялась, что настанет день, когда он очутится у нее под каблуком. Прошло пару месяцев массированных женских атак, и тот капитулировал, попавшись в тонкие, хитросплетенные сети разврата. Первое время чувство стыда подсказывало ему, что так нельзя поступать с Симой, играя сразу на двух женских инструментах, но Люба настолько мастерски ублажала своего тайного любовника, что Семен начал раздражаться, когда приходя домой находил свою невесту слишком скованной и даже «пуританкой», как он, сердясь, называл ее за глаза.
Их будущий семейный корабль, если таковым можно было назвать их сожительство, начал давать трещину: если Люба потакакала Семену во всем, ни в чем абсолютно не переча ему, то Сима всегда спорила с ним, если была в чем-то не согласна с Семеном, доказывая свою правоту. И парень стоял пред выбором: ему нужно было остаться с одной, оставив при этом другую женщину. И мало-помалу чаша весов начала склоняться в сторону разлучницы…А тут еще Сима в какой-то момент поняла, что забеременела и сообщила об этом своему возлюбленному. Тот принял это радостное известие очень сухо, как будто даже тяготился этим и буркнул в ответ что-то вроде: «Нашла время, тут и так проблем хватает кругом».
Сима списала это на его усталость и плохое настроение, и Семен в последующие пару недель даже внешне изменил свое поведение, стал более внимательным и заботливым к ней. Все было бы ничего, если бы однажды, заглянув к своему любимому в контору, Сима не застала там Семену и Любу, которые в пылу любовной страсти забыли закрыть за собой дверь. Увиденное вызвало у Симы такой стресс, что она, словно окаменев, молча вышла из его кабинета (любовники даже и не заметили, что спалились по полной программе), погрузившись в гробовое молчание. Придя домой, она на какое-то время перестала соображать вообще и впала в ужасную истерику. Семен и застал ее такой, чрезвычайно бледной и всю в слезах. Не зная причины ее  стресса, он попытался было успокоить ее, но она с ярко выраженной брезгливостью оттолкнула его руки, которые еще пару часов назад ласкали чужое женское тело, и стала кричать, что она все знает и все видела собственными глазами. Она даже не слушала оправданий, которые несуразно плел Семен. В какой-то момент ей вдруг стало плохо, резкая боль пронзила всю ее внутренность от пояса и ниже, и она потеряла сознание.
Когда она пришла в себя, то увидела себя в полосатой пижаме на больничной койке в палате родильного отделения. Врач, лечивший ее, сообщил страшную новость: ребенок, которого она зачала от Семена, был потерян. С ней на нервной почве случился выкидыш. Горе настолько захлестнуло ее, что пару дней пролежала в полузабытье. Потом, когда она немного оклемалась, то простила своего возлюбленного и стала наивно ждать, когда же он придет проведывать ее в больнице. Однако тот не появился ни тогда, когда она продолжала медленно выздоравливать, лежа в палате, ни при ее выписке, на что она еще тайно надеялась, ни вообще когда-либо. Она поняла все, когда вернулась домой. Все вещи Семена исчезли из гардероба, ванной и их совместной спальной, а на столе она застала небольшую записку, в которой было написано его знакомым, теперь уже чужим почерком, бывшим некогда родным, всего несколько слов: «Прости. Мы друг другу - чужие люди. Семен».
На горе уже не оставалось никаких сил: ей просто хотелось умереть, раствориться, стать ничем, лишь бы только эта боль оставила ее навсегда. Она выпила целых четыре таблетки димедрола, на большее у нее не хватило духу, и проспала двое суток кряду. На третий день она проснулась с чувством полного морального истощения и снова впала в депрессию, отказываясь есть что-либо. Самое забавное, что из этого состояния глубокой подавленности ее вывел курьезный случай: в ее дом залез соседский кот в надежде поживиться чем-либо вкусненьким. Он запрыгнул к ней в ноги, Сима лежала без сил на диване в кухне, и стал тереться об нее, как будто хотел расшевелить ее и вернуть к жизни. Затем он перебрался поближе к ее лицу и уставился на девушку таким трогательным взглядом, что даже рассмешил ее. Выражение его мордочки говорило само за себя: «Помоги мне, а я тебе еще пригожусь!».
Она улыбнулась, и ей поневоле пришлось встать, чтобы накормить хоть чем-то непрошеного гостя. Глядя, как он уплетает еду за обе щеки, Сима вспомнила, что она сама не ела уже несколько дней. У нее мучительно засосало под ложечкой и она, открыв консервную банку с килькой в томате, съела всю ее за один присест с сухарями, которые она нашла на кухне, запивая обыкновенной водой из-под крана. Жизнь стала возвращаться к ней, соседский кот стал регулярно навещать ее, каждый день в одно и то же время, не оставляя ее одну. Якушкина снова пошла на работу, и обычная будничная суета снова закружила ее. Память о случившемся со временем полностью стерлась из ее разума. Прошло два года и она жила, как ни в чем не бывало, как и прежде, с той лишь разницей, что в ее душе осталась энергия нерастраченной любви и большое желание устроить свою личную жизнь.
Было около девяти, когда Сима, оставив магазин на уборщицу Матрену, направилась к дому сестры, чтобы проведать Дениса. С утра все ее постоянные клиенты старички уже купили хлеб, сигареты и водку, и до обеда обычно стояло такое затишье, что никто в магазин и носа не казал. Смысла сидеть в нем не было, разве что только разгадывать кроссворды да плевать в потолок. Приближаясь к дому, Сима так разволновалась, что ей пришлось сделать над собой усилие и взять себя в руки. С одной стороны, ей не терпелось увидеть Дениса и понять, что вчерашнее недоразумение позади, а с другой стороны, она хотела сделать ноги в обратном направлении. Временами ее охватывал такой панический страх, что она останавливалась и гнала от себя это чувство, и лишь только после этого продолжала идти дальше. 
Когда она вошла во двор, ее ноги были словно ватными. «Интересно, Денис дома или ушел куда-нибудь пошляться по деревне?», - подумала она, берясь за ручку двери, и шагнула внутрь. Первое, чем столкнулась она, - это то, что ей в нос ударил запах сигаретного дыма. Она очень удивилась этому, потому что Денис, всякий раз, когда собирался курить, выходил на улицу. Даже вчера он сам заметил, что лучше не дыметь в доме, чтобы этот въедливый запах никотина не продолжал преследовать их уже и после самого процесса курения.
-Денис, вы дома? – негромко выкрикнула она, заподозрив что-то неладное, но ответом ей была полная тишина. Она прислушалась к звукам, застыв на месте, и через некоторое время ей послышалось, что кто-то хихикал, по всей видимости, это был женский голос, а другой, почти что баритон, в чем убеждал свою собеседницу, как будто уговаривал, останавливая от совершения какого-то необдуманного поступка.
Кровь от охватившего ее бурного волнения так и ударила ей в лицо, и она резко двинулась в сторону доносившихся звуков. Она толкнула закрытую дверь в зал, которую обычно никто не закрывал в доме, и перед ее глазами предстала следующая картина. У стола на стуле сидел Денис, одетый в спортивный костюм, а на руках у него сидела ее сменщица Раиса с зажженной сигаретой в руке.
-Рая, ну если вы никогда не курили, то умоляю вас, зачем и начинать? – говорил он, убеждая девушку не делать в жизни лишних глупостей. Увидев внезапно вошедшую Симу, мужчина стушевался и покраснел. – Это вы, Сима!?
-Да, я! А что вы совсем не ждали меня? – резко ответила она, оглядывая, как она сама выразилась в уме, «воркующих голубков».
Картина была колоритная, что называется, маслом: Раиса сидела на руках у Дениса, со слегка задранной юбкой и оголенными плечами. Блузка на ней была расстегнута на три пуговицы и часть ее видневшейся груди выглядела для мужчины соблазнительно. Одной рукой она обвивала его шею, а в другой горела сигарета с фильтром. Денис своей правой рукой придерживал ее за талию, а левая рука лежала на ее коленке.
-Я смотрю, вы тут неплохо устроились без меня! – Сима начала свою речь в очень агрессивном тоне.
-Симочка, умоляю вас: не делайте поспешных выводов! – Денис заговорил умоляющим тоном. – Это совсем не то, что вы подумали.
-Ну, конечно, я же круглая дура и не понимаю, что здесь происходит, - перебила его разозленная хозяйка.
-Фима, ты же вчера обиделась и ушла, - заговорил подвыпившим голосом Раиса: видно было, что она уже пару раз делала экскурсию к холодильнику. – Мы утром проснулись, скучно и тебя нет. Вот мы и решились пообщаться. Я просила Дениса Максимовича научить меня курить. И все! Так что не нужно придумывать то, чего вовсе между нами не было.
-Что вы говорите!? Скучали они без меня, - с иронией в голосе продолжила Сима. – А чего у тебя юбка чуть ли не на поясе и блузка разхристана, как будто тебя лапали за грудь? Не нужно дуру из меня делать! Эх, вы, Денис Максимович, не ожидала от вас такого. Устроили ссору на пустом месте и выпроводили меня из дома, чтобы зажигать здесь с Раиской-дурехой. Ей ведь без разницы с кем, лишь бы мужик был.
-Не поняла, чего это ты на меня мелешь? – та спрыгнула с рук у Дениса. – Я тебе что потаскуха, чтобы липнуть ко всем подряд!?
-Пошла вон из моего дома, - Сима указала ей на дверь правой рукой.
-Сама пошла вон, - огрызнулась та, не двигаясь с места.
-Тогда я уйду! – воскликнула в сердцах Сима и рванула что есть силы на улицу.
-Сима, постойте! Ну дайте же все объяснить, - закричал вслед ей Денис, но эти было не остановить девушку и она уже обувалась в прихожей.
Денис догнал ее и схватил за руку, когда она была уже во дворе.
-Ради Бога стойте! – запыхавшись от волнения воскликнул он.
-Что вы мне собираетесь объяснить, Денис? – она сверлила его взглядом полным ненависти. Картины двухлетней давности, когда она застукала своего возлюбленного Семена с гулящей Любкой, всплыли в ее памяти и ожили, словно бы это было только вчера. И как бы в дополнительное издевательство у нее перед глазами стояла картинка с Раиской, которая в красной соблазнительной блузке и таких же колготах, сидела на руках у Дениса.
Тот что-то пытался объяснить ей, но она не слышала ее. Волна душераздирающей обиды заполонила ее разум, и она застонала от сердечной боли, которая снова напомнила о себе спустя такой продолжительный промежуток времени.
-Что же вы все делаете мне так больно!? – с горечью в голосе и со слезами на глазах промолвила она и ударила своим кулачком по плечу парня.
-Да кто мы все? – не понимая, переспросил ее Денис. – Вы что же приревновали меня к своей подружке Раисе!? Да ведь чтобы ревновать, надо как минимум любить, а то так какое-то частнособственничество сплошное получается.
-Какой вы балбес, Денис, может быть, я вас уже люблю! – сквозь слезы выдавила в ответ она. – А вы, без стыда и совести, обнимаетесь с другой, можно сказать, в моем же доме.
-Так любите или нет? – Соломбальцев вопросительно посмотрел на нее.
-Конечно, нет, я просто пошутила, - успокаиваясь, ответила она. – А вы уже и губу раскатали. Я за Раиску глупую переживала. Вы бы окрутили ее, а мне потом утешай ее, выводи из запоя. Знаете, как тяжело работать все время одной без сменщицы. Не отлучишься никуда. Отдыхать ведь тоже надо! Не все же время только работать, а жить тогда когда?
-Вас женщин не поймешь, - огорченно вздохнул он. – Да и не нравится мне ваша Раиса. Она сама мне на руки уселась, когда  закурил. Я хотел было из дома выйти, а она как вцепилась в меня, и начала чудить: мол, научите меня курить, Денис Максимович! И юбку она сама задрала, показывая какие у нее ровные ноги, а блузка расстегнула, когда выпила вина, сказав, что ей очень тяжело дышать. Да, я думаю, это все было лишь предлог. Возможно, она надеялась, что я в какой-то момент соблазнюсь ее женскими прелестями и не устою. Но, лично мне, это было все только противно! А тут вы еще внезапно нагрянули и все перекрутили на свой лад!
Денис замолчал, ожидая ее реакции.
-Ну чего я такая доверчивая по жизни, спрашивается? – она заговорила с какой-то детской обидой в голосе. – Знаю же, что вы обманываете меня, а все равно верю вам! Денис, может быть это у меня болезнь такая, что вы скажете?
Произнося эти слова, она взяла его за руки чуть выше локтей и как-то против его воли уж очень приблизилась к нему, почти вплотную. Ее глаза излучали немой вопрос, и в то же время в них было что-то беззащитное, умоляющее о помощи, от чего Денис почувствовал себя чуть ли не рыцарем.
-Нет, я думаю, дело не в болезни. Ну, то есть, нет у вас никакой болезни. Просто мы все люди склонны верить другим, полностью доверять им, и, наверное, особенно тем, кто пользуется этим качеством нашей души и подводит нас. Другими словами, использует нас для своей личной выгоды.
Объясняя Симе свои взгляды на жизнь, он то посекундно то краснел, то бледнел, то вдруг его лоб, несмотря на мороз, покрывался весь мелко испариной. Ему казалось, что если ей вдруг, ну просто так, вздумается положить свою рыжую голову ему на грудь, то он не сможет сопротивляться уже ей, и она может после этого вить из него веревки.
-Скажите, Денис, а я вам нравлюсь, как женщина? – неожиданно она освободилась из его объятий и сделала полшага назад, чтобы видеть хорошо его лицо.
-Скажете тоже! – крякнул по привычке тот. – Вы очень симпатичны, Сима. Может быть, вы сочтете мои слова лестью, но лично для меня, вы гораздо лучше всех городских барышень, которых я знал, когда-то лично.
Он в этот раз, удивляясь самому себе, очень уверенно говорил это, без всякой даже тени смущенья. Он также хладнокровно выдержал ее испытывающий взгляд, ни разу не моргнув. В этот момент он просто любовался ее зеленоватыми глазками, в которых он видел какую-то хитринку и ожидал дальнейшего развития сюжета.
-А могу я попросить вас об одном одолжении, Денис? – тихо спросила его она, и слышно было даже, как снег скрипит у него под ногами, когда он переминался с ноги на ногу от мороза, потому что выскочил на двор в первых попавшихся ему под руку резиновых галошах.
-Конечно, Симочка! – охотно откликнулся он, радуясь, что в ее душе уже нет места обидам, в готовности услужить ей чем-нибудь. – Все, что в моих силах, я постараюсь выполнить, о чем бы вы не попросили.
-Да мне-то много и не нужно, - негромко проговорила в ответ она. – Я хочу попросить вас только об одном: давайте покатаемся с вами на вашей шикарной машине? Я надеюсь, вы не против?
-Вы хотите прокатиться со мной на «Порше Кайен», я правильно понял вас? – переспросил ее Денис.
-Ну, не совсем так., - возразила она и ужасно покраснела. – Я хочу, чтобы вы заехали за мной после работы и забрали меня прямо из магазина. Вам не трудно будет сделать мне такое одолжение?
-Разумеется, нет. И хотя здесь в вашей округе нет хорошей трассы, уверяю вас: вы получите от быстрой езды настоящее наслаждение! – с восторгом отозвался он, подумав о том, что какая тонкая вещь – тщеславие, если даже чистая и открытая Сима, как символ деревенской чистоты, желает покрасоваться перед односельчанами, которые станут свидетелями ее, пусть даже хотя бы и минутного, триумфа, когда представительный молодой мужчина заберет ее с работы на дорогой импортной машине, и об этом в селе будут судачить на всех перекрестках, вплоть до следующего такого же по степени важности события.
-А вы можете быть и милым, если вас хорошо попросить! – воскликнула она и в порыве признательности чмокнула его в щеку. Денис смутился от ее широкого жеста, но не подал и виду.
-Так когда же подавать машину? – спросил ее он, не зная, как дальше продолжать этот разговор, начавшийся с обид и почти что скандальной ситуации. – Вечером что ли?
-А чего до вечера тянуть? - возразила она. – Вот если бы вы были так добры, Денис, мы бы могли с вами и в Можайск махнуть. Вы бы меня прокатили с ветерком, и заодно бы сестру проведали Нину там. Мы ведь с ней уже три с половиной года не виделись!
-Так что же прямо сейчас и поедем? – Денис растерянно смотрел на нее.
-Фу, какой вы смешной, Денис! – она звонко рассмеялась в ответ, чего он совсем не ожидал. – Конечно же, нет. Для начала мне нужно проводить Раису домой и объяснить ей кое-что по дороге. Затем я справлюсь со всеми делами в магазине, попрошу одну женщину за меня поторговать, а то Матрена ведь полуграмотная женщина, та которая убирает в магазине. Она считает с трудом деньги, так что продавец с нее никудышний. Потом себя нужно к поездке подготовить и только после отправляться в путь. Понятно, Денис?
-Понятно, - автоматически ответил он. – Во сколько заезжать за вами?
-В полпервого дня, то есть через три часа, - объяснила она. – Ну, все отдыхайте, готовьте ваш автомобиль, а я пошла за Раиской непутевой.
Она зашагала в дом, а Денис остался на улице. Волнение предстоящего путешествия всецело завладело им. Он даже закурил, пытаясь привести свои мысли в порядок. «До Можайска меньше часа езды. За пару часов мы с Симой легко вернемся обратно, так сказать без напряга. В гостях сколько мы пробудем, понятия не имею, но думаю, для первого визита хватит два-три часа за глаза. Стало быть, часов в шесть вечера мы снова будем в Архангельском. Чего опять будем делать вечером, ума не приложу. Но на ближайшее время, кажется, есть чем заниматься», - размышлял он.
Тем временем Якушкина вывела одетую Раису из дома. Та успела, судя по всему, приложиться к спиртному еще, пока он с Симой выяснял отношения на улице. Девушка осоловелым взглядом как-то по-особенному тоскливо взглянула на Соломбальцева и неожиданно взбрыкнула, как необъезженная лошадка, остановившись на месте.
-Спасибо за время, которое вы уделили мне, Денис Максимович. Извините, ежели чем не угодила вам. Совет вам да любовь с Серафимой! – свои слова она сопровождала низким поклоном в его сторону, после чего быстро зашагала со двора, сопровождаемая хозяйкой этого дома.
От слов «Совет да любовь» Денис окончательно сконфузился, но девушки ушли со двора, и ему не перед кем было смущаться. События сегодняшнего дня в какой-то степени потрясли его: во-первых, потому что в том, что произошло рано утром с Раисой, его вины абсолютно не было. Может быть, ему нужно было вести себя с ней пожестче, чтобы не было в дальнейшем никаких эксцессов. Во-вторых, он совершенно не ожидал такой бурной реакции со стороны Симы. Очевидно было, что хозяйка снимаемого дома сильно симпатизировала ему и в ее поведении проявилось что-то такое, чего Соломбальцев не мог еще правильно классифицировать. То ли это было завистью (и такое бывает, когда в центре внимания не я любимый или любимая, а кто-то другой!), то ли это следовало расценивать, как проявление ревности (хотя по опыту Денис знал, что ревность не всегда связана именно с любовью), то ли действительно его образ успел проникнуть в сердце молодой, неискушенной по большому счету в вопросах настоящей любви, девушки.
«Одно понятно, ей хочется внимания, - сосредоточенно размышлял он, - тем более что у Симы так нехорошо все сложилось с ее бывшим возлюбленным Семеном. Я, конечно, не знаю всех обстоятельств, связанных с этой мутной историей, но по опыту знаю, предательство или измена всегда переживаются очень болезненно обманутой стороной. Поэтому, как бы там ни было, влюблена в меня Сима или просто симпатизирует мне, или у нее какие-то далеко идущие меркантильные планы на меня, она заслуживает хоть чуточку человеческого счастья, которое, слава Богу, в состоянии дать ей я. Мы поедем на моей «Порше» и сменим обстановку. Кто знает, может быть, ее родственники – хорошие люди и он примут нас хлебосольно и между нами будет хорошее общение, в простоте и без обиняков».
Он понимал, что с сегодняшнего утра их отношения уже не были просто отношениями между хозяйкой квартиры и ее арендатором, а где-то уже перешли в личностную плоскость, в которой все движется, дышит и существует уже абсолютно по другим законам. По его мнению события разворачивались несколько быстрее, чем он этого ожидал, когда в первый день мчал на своем авто по бескрайним российским просторам. Ему казалось тогда, и он с улыбкой вспоминал это, что он станет добровольным затворником, предаваясь метафизическим размышлениям о законах мироздания, а вышло все намного тривиальнее, проще, привязаннее к реальной жизни, но в этом-то и был для него весь цирмус. Он бы, наверное, сошел с ума от информационно-событийного вакуума, в который он погрузился сразу же по прибытии сюда в Архангельское,  после перенасыщенного графика стольного града с его встречами, ежечасными решениями, от которых зависела судьба его бизнеса и весь ход всей его дальнейшей жизни. Он одновременно был по отношению к этому плотному расписанию делового человека и бунтарем, ненавидящим его, и рабом, который добровольно обожал свое рабство и те золотые цепи, сковывающие его ум, душу и волю.
Полдень наступил быстро. Одев свой костюм, пока что единственный из имеющихся у него под рукой, он подумал, что в Можайске ему непременно нужно будет купить хотя бы еще один приличный костюм, который не напоминал бы ему о его офисной жизни, и какую-нибудь удобную одежду попроще для ежедневного употребления. Садясь в машину, он закурил и не заводил автомобиль до тех пор, пока окурок сигареты стремительно не вылетел в полуоткрытое окошко «Порше».
-Ну, что, старушка, послужим молодым и не женатым особам? – обратился он к машине, как к старой приятельнице, и повернул ключ зажигания. Двигатель мерно затарахтел на морозе и Денис прислушался к его работе, чтобы понять, все ли в порядке с ним, с целью исключить всякие непредвиденные происшествия на зимней трассе. Дав прогреться мотору и не услышав ничего подозрительного, Соломбальцев переключился на первую скорость и не спеша поехал к сельпо.
Как ни хотелось ему, чтобы у магазина было как можно меньше местных жителей, их оказалось к его досаде даже больше, чем он ожидал. Было такое ощущение, что их кто-то нарочно нагнал к его приезду. «Уж не сама ли Сима растрезвонила о своей поездке со мной в Можайск?», - подумал с огорчением он, но тут же отмел эту мысль, как совершенно невозможную. Ему казалось, что Серафима Якушкина не такая, что она самая настоящая скромница, и вряд ли бы ей пришло в голову трепаться на всю деревню, что она оседлала городского со всей его бронетехникой.
  Набравшись смелости, Денис вышел из машины и под негромкое перешептыванье собравшихся и их косые взгляды поднялся по приступкам, войдя внутрь магазина. То, что он увидел там в первый момент  буквально потрясло его, и он стушевался на какое-то мгновение, не зная, как вести себя дальше. Симу было не узнать: она облачилась в самое лучшее из ее личного гардероба, сделала себе очень красивую пышную прическу и выглядела настоящей городской павой (или фифой, кому что больше нравится). Но об этом будет сказано несколько позже и в более подробном изложении.
-Привет, Сима! – наконец нашелся он. – Я за тобой, как договаривались.
Глаза девушки светились от признательности за его галантность. Ведь он же мог бы запросто отказать ей в ее причудах и тогда бы социальный статус Серафимы Якушкиной в селе не взлетел бы резко вверх. Она поймала себя на мысли, что в порыве восторга ей хочется обнять и расцеловать его, но ее природная скромность не позволила ей сделать это.
-Ах, ты уже здесь? – притворно переспросила она. – А я еще не готова. Подожди пару минут, Денис. 
-Так я подожду в машине? – предложил он и, получив утвердительный кивок головой, вернулся на исходную позицию.
Сима не заставила себя долго ждать и под восхищенно завистливые взгляды односельчан медленно продефилировала перед ними, затем умышленно остановилась перед автомобилем, достала зеркальце из дамской сумочки и несколько секунд якобы поправляла свою прическу. Сев в машину, она еще раз приветливо улыбнулась Соломбальцеву и произнесла заветную фразу:
-Трогай! Что здесь в селе торчать, в глухомани этой?
Денис с трудом сдержал улыбку и ударил по газам. Покамест он дожидался Симу, он не глушил мотор, и поэтому машина с места, издав резкий звук, рванула по проселочной сельской дороге, щедро утрамбованной снегом. Сима первое время молчала, словно наслаждаясь своим триумфом над обыденностью, а Денис, ведя машину, бросал на нее искоса восхищенные взгляды. Она была одета, как настоящая русская красавица. На ней была длинная белая шубка, почти до пят, и светло-коричневые изящные женские сапоги. Голова ее от сильных морозов была защищена песцом, точнее сказать, шапкой из этого полярного зверька с ушками.
-Ну, я вам скажу, Сима, с вас можно хоть картины рисовать! – не удержавшись от восхищения, охватившего его, промолвил он.
-Правда, вам нравится? – стараясь скрыть свой восторг по поводу поездки и всех разворачивающихся в ее жизни событий, переспросила она.
-Не то слово, Симочка, вы ведь знаете, что я не умею притворяться и врать, - стал убеждать ее он.
-Ну, и слава Богу! – заключила она. – Хоть кому-то я нравлюсь из мужчин.
Невинная фраза, брошенная из кокетства, привела Дениса в какое-то непонятное возбужденное состояние, так что он принялся доказывать ей, что она и вправду красавица, и что если есть такие мужчины, которые не ценят ее красоты, то они сущие неотесанные болваны, не умеющие ценить настоящую женскую красоту. Тип лица, которым обладала Сима, не принадлежал к той категории женской внешности, что возбуждает страсть или похоть и влечет за собой безрассудные поступки. Она не была потрясающей красавицей, которая могла бы сводить с ума, скорее наоборот, у нее было лицо, могущее вызвать симпатию и даже любовь, но мирного такого плана, без резких, как говорится, телодвижений. Выражение ее лица как будто говорило, что его обладательница скрывает какую-то тайну в себе самой, что может при удачном стечении обстоятельств осчастливить того мужчину, для которого она сумеет открыть свое сердце.
Но при всем этом, при, если так можно сказать, средней внешности на «четверочку с минусом», нельзя было сбрасывать со счетов, что Сима была все-таки женщиной и, если прибавить к этому немного косметических средств и хорошей, со вкусом, одежды, ее рейтинг резко поднимался вверх и она могла уже котироваться на ступени близкой к оценке «отлично». Как бы там ни было, она успела заразить Дениса симпатией к ее особе, и при некотором благоприятном стечении обстоятельств, он рисковал влюбиться в нее. Таким образом, при правильном обращении с ней, шансы на успех в его личных взаимоотношениях с ней были весьма приличными, вопрос был только в том, действительно ли хотел он этого.
-А чем занимаются ваши родственники в Можайске? Кто они? Расскажите мне о них, - попросил он, желая перевести разговор в несколько иное русло, чтобы его комплименты в адрес девушки не сыграли с ним злую шутку и не были восприняты, как наглая, бесцеремонная лесть.
-С удовольствием! – ответила та, наслаждаясь через окно красотой заснеженных полей. – В Можайске живет моя старшая сестра, она почти на десять лет старше меня. Зовут ее, как вы знаете, Нина. Она замужем. Супруг ее Олег, ровесник с ней, и занят частным бизнесом по мясу. Живут они в хорошей четырехкомнатной квартире. С ними еще проживают двое уже взрослых детей: сын Николай и дочь Тоня. Николай работает адвокатом в суде, а Тоня заканчивает учебу в гуманитарном институте и планирует стать учительницей в городской гимназии среднего образования.
-А чем занимается ваша сестра Нина? – поинтересовался Соломбальцев.
-Она медсестра и работает в частной клинике, - объяснила Сима. – Знаете, Денис, они ведь в деревне недолго прожили, когда Нина вышла за Олега замуж. Ей было негде работать, когда к тому времени она закончила медицинское училище, а Олег, по натуре очень предприимчивый парень, вообще не собирался жить в нашей дыре. Они поначалу что-то пытались организовать с нашим головой сельсовета, но потом поняли, что это тухлое дело и резко свалили в город. 
-Я понимаю их. Наша деревня в Воронежской области, в которой родился и вырос я, хотя и побольше вашей, но перспектив там особенно никаких, - согласился с ней Денис. – Ну кем там я мог стать? Самое большое конюхом или трактористом? Согласитесь, Сима, не очень большие достижения.
-Да уж, Денис, тут вы сто процентов правы. У меня дома сад, огород и скотина плюс магазин дает небольшую прибыль, и это позволяет более или менее сводить концы с концами, - кивнула головой в знак того, что она подтверждает его точку зрения, Сима. – А так сильно на одном магазине не разгонишься. Да дело даже и не в деньгах…
Она замолчала, словно обдумывала что-то. Денис ждал продолжения разговора, но девушка продолжала молчать и уже было совсем непонятно: собиралась она с мыслями или вовсе передумала высказывать свое мнение по этому вопросу дальше.
-Скажите, Сима, а ваши родственники, как они по характеру? Как они примут нас? – осторожно начал он. – Все-таки я для них совершенно посторонний человек. Посудите сами, кто я? Мужчина, приехавший неизвестно откуда, словно тунгусский метеорит…
-Несмотря на то, что ум удалось разбогатеть, они так и остались простыми в обращении, - возразила она. – Они могут устроить нам либо чаепитие, либо накрыть поляну по конкретному. Все зависит от их графика на данный момент.
-А вы уверены, что они сестра или ее муж вообще будут дома? – Денис задал ей вопрос, который несколько поставил ее в тупик.
-Ну, я не знаю… - пробормотала в растерянности она. – Что же делать? А вдруг действительно мы приедем, поцелуем двери и развернемся восвояси!?
-Любой вариант возможен, это же жизнь! – заметил он. – А чтобы этого не случилось, нужно предпринять кое-какие меры.
-Что, Денис? – удивленно переспросила его она.
-У вас есть телефон или мобильный номер сестры? – он выжидающе посмотрел на нее.
-Да, конечно, телефон Нины записан у меня в блокноте. Но у меня нет мобильного телефона сейчас. Вернее сказать, он был, но через время, примерно через полгода, телефон сломался. Как же позвонить ей, не имея телефона? – Сима расстроилась совсем, глядя на него.
-У вас нет телефона, но он есть у меня. Так что пользуйтесь моей добротой! – с этими словами Денис выудил из кармана своего пальто свой мобильник. – Только его включить нужно, а то я его вырубил, чтобы не доставали с моего места работы.
-Денис, вы просто волшебник! – воскликнула от радости она.
-Позвольте заметить, Сима, как в том фильме «Золушка», что я не волшебник, я только учусь. Сейчас я подготовлю аппарат, и после этого передам его вам, - парировал ее слова он, после чего на минуту остановил свой автомобиль и включил мобильник в сеть. Через минуту он увидел, что количество входящих звонков и сообщений, по сравнению с позавчерашним днем, увеличилось раза в три.
«Представляю, как там в Москве на фирме паника: шеф пропал! – с усмешкой подумал он. – Они там, наверное, мечутся из угла в угол. Интересно, а Виталик вошел уже в роль босса или в подсознанье он так и останется вечно вторым, эдаким маменькиным сыночком». Он перешел в раздел смс-сообщений и увидел, что больше всех по части рассылки посланий преуспела его бывшая, теперь это уже было понятно невооруженным глазом, пассия Карина. В его голову тут же пришла мысль, что девушка, наверное, чувствует очень неуютно по той причине, что никто не дает ей приличной суммы на карманные расходы и что никто не кормит бесплатными обедами или ужинами в дорогих ресторанах. «От такой потери стоит расстроиться! – снова мысленно хихикнул он. – Потерять такого спонсора… Может стоит прочесть ее последнее сообщение, чтобы повеселить немного себя?».
Он открыл последнее сообщение и прочел: «Денис! Как ты можешь так поступать? Зачем ты так мучаешь меня? Ведь я же люблю тебя!». Какая-то волна душевного возмущения поднялась у него в душе и он, не сдержавшись, воскликнул:
-Да деньги ты любишь больше всего, а не меня!
-Что вы сказали, Денис? – Сима в этот момент над чем-то задумалась и пропустила мимо ушей часть его реплики, на расстоянии предназначавшейся для Карины.
-Да мне тут пишут из столицы всякую ерунду, вот я и не выдержал, чтобы прокомментировать! – Соломбальцев сочел за нужное не посвящать свою сельскую знакомую в «дела давно минувших дней».
Он нажал кнопку удалить все сообщения и протянул телефон девушке.
-Вот теперь можете звонить, Сима! 
Она достала свой блокнот, нашла соответствующую страницу с координатами сестры и медленно набрала ее номер. Секунд десять никто не откликался на ее вызов, но затем кто-то ответил:
-Алло, я вас слушаю! – это был голос Нины, Сима сразу узнала ее грудной тембр. Езда в автомобиле воздавала некоторые помехи, но тем не менее, это не помешало ей распознать и идентифицировать, с кем она имеет честь разговаривать с дорогого телефона Дениса.
-Привет, Ниночка! Узнаешь меня? – радостно, захватив дух, отозвалась та.
-Симка, ты что ли? – сестра Нина была не менее Симы рада слышать ее. – Сколько лет, сколько зим! Ты откуда звонишь?
-Я в гости к тебе еду и через полчаса уже буду у тебя, Нина! – сообщила ей с волнением спутница Дениса. – Кстати, вы с Олегом дома или где-нибудь по делам и на работе?
-Мы-то дома. Так что тебе повезло. Я утром сменилась, а у моего благоверного редкий выходной как раз сегодня. Это хорошо, что ты надумала в гости нагрянуть, а то с этим бизнесом и работой некогда голову вверх поднять. Сто лет тебя не видела, Симка! Пообщаемся, посидим вместе за столом. Ты каким транспортом к нам едешь? – поинтересовалась сестра.
-Я на иномарке к вам еду! – хихикнула Сима.
-На какой еще иномарке?! – голос сестры прозвучал крайне удивленно.
-Я еду на … - начала было Сима, но потом, закрыв трубку рукой, она торопливо спросила у Соломбальцева: - Денис, какой марки у вас машина?
-«Порше Кайенн», - улыбаясь ей, ответил тот.
-На «Порше Кайенн»! – Якушкина чуть ли не прокричала в трубку.
-Ты что за рулем?! – изумлению сестры не было предела.
-Нина, мне самое большое, что можно доверить – это самокат! – рассмеялась ее сестра. – Меня везут на этой самой «Порше Кайенн».
-А кто за рулем? – снова спросила ее Нина.
-Кто за рулем? – повторила ее слова Сима. – Потом расскажу, не по телефону. Жди меня и готовь на стол, Ниночка, и Олегу привет пламенный. Все остальное при встрече.
Она нажала кнопку отбоя на телефоне и вернула его Денису.
-Теперь все будет нормального и холостого пробега, кажется, не намечается, - подытожила она.
-В таком случае пристегните ремни безопасности, Сима. Раз нас ждут в гости, то можно и прибавить газку.
Автомобиль пошел на скорости около ста двадцати километров в час, а Сима по привычке, когда у нее было очень хорошее настроение, запела русскую народную песню. Пела она очень душевно, Денис с удовольствием слушал ее. Про себя он радостно отметил, что девушка очень недурно поет, и он сам подпел ей на ходу, но только боязнь сфальшивить останавливала его, чтобы принять участие в хоровом пении на трассе.
Дорога до Можайска пролетела быстро: Денис был готов поклясться, что как только Сима начала петь в салоне его «Порше», время как будто стремительно сжалось вдвое, а то и втрое, да и сама машина побежала быстрее. Сестра Симы Нина жила на улице с романтическим названием «имени 20 января» в большом пятиэтажном доме под номером «28». Они въехали в город со стороны Вокзальной улицы, и Денис вдруг для себя сделал открытие, что сама Москва-река протекает так же само через Можайск, как и через столицу необъятной Родины России, город Москву.
Сима рассмеялась, когда он признался ей в этом, продолжая показывать дорогу к дому сестры Нины. «Какой он забавный этот Денис! – подумала она. – Стоит во главе большого бизнеса в Москве, ворочает крупными деньгами, а элементарных вещей не знает».
-Здесь уже недалеко, - произнесла она вслух. – Денис, вы там рядом с домом поаккуратнее, а то возле него есть скос и при гололеде в городе, машина может скатиться вниз и ударить кого-нибудь другого на авто.
-Спасибо за подсказку, - поблагодарил он ее. – Покажете как подъехать к дому с другой стороны. Вы, Сима, рассуждаете как заправский автомобилист. У вас что был опыт по этой части?
Сима хотела было ответить, но потом осеклась и замолчала, обдумывая, как бы попроще ответить ему. Это происходило по той простой причине, что было связанно ее отношениями с Семеном, ее прежним возлюбленным. «Конечно, как же мне не знать, когда я сколько раз ездила в столицу с этим подонком, который потом подло предал меня в самый трудный момент жизни!», - с гневом подумала она, но потом потушила в себе распаляющиеся отрицательные эмоции и удостоила Дениса нейтральным ответом.
-Мы часто ездили с одним приятелем на его машине по области, когда я была помоложе!
Ее ответ прозвучал довольно неестественно, можно сказать, очень даже натянуто, Денис сразу же прочувствовал это в ее интонации, но он не стал докапываться до истины, так как прекрасно понимал, что, если человек не хочет чего-то рассказывать, то не стоит его и терзать, потому что ничего хорошего из этого не выйдет.
-Ясно, - он кивнул головой, следя за дорогой. Здесь в Можайске движение на дорогах было намного оживленнее, чем в Архангельском.
-А вот кстати виден и дом сестры! – неожиданно воскликнула от радости Сима и, повернувшись к нему, в волнении произнесла. – Неужели я увижу свою сестру после такого долгого перерыва!?
-Увидите, Сима, непременно увидите! – улыбнулся он, подъезжая к пятиэтажному двух подъездному дому.
«Порше» остановился и Денис заглушил мотор. Сима начала приводить свою внешность в порядок, по женскому обыкновению, а он терпеливо ждал окончания этой процедуры, забирая из машины все самое важное, рассовывая по карманам ключи, карточки и документы.
-Денис? – она обратилась к нему с каким-то полувопросом, заканчивая свой дневной макияж.
-Да, - живо откликнулся он.
-Я хочу поблагодарить вас за то, что вы согласились поехать со мной в Можайск. Когда бы я еще смогла выбраться к сестре? А так уже давно хотелось повидаться с ней. Спасибо вам, Денис! Что ни говорите, но вы или волшебник, или само небо послало вас ко мне! – она превратилась вся в сплошную признательность, так что Денис невольно смутился по причине такого проявления чувств с ее стороны.
-Да ничего особенного я не сделал, Симочка, просто по-дружески выручил вас! – ответил он, говоря это от всего сердца. – Мне-то самому тоже скучно все время одному сидеть в доме вашей сестры. Хочется с живыми людьми пообщаться. Однако давайте не будем рассыпаться в комплиментах друг перед другом, ваша сестра Нина, наверное, уже заждалась вас!
-Действительно, чего же мы сидим!? – оживилась она. – Пойдемте, Денис, я познакомлю вас с замечательными людьми.
Они вышли из авто и пошли по скрипучему, хотя и довольно утрамбованному жильцами этого дома, снегу. Денис пропустил Симу вперед и, затворяя за ней дверь в подъезд, оглянулся на свой «Порше» и в последний раз в этом промежутке времени вдохнул морозного воздуха. Внутри него было ощущение чего-то такого глобального, что могло изменить круто всю его, отчасти тоже неустроенную, судьбу. «Да, ерунда! – отмахнулся от этой назойливой мысли он. – Что может произойти такого эпохального в этом небольшом подмосковном городишке!?».
Оказалось, что сестра Симы жила на втором этаже. Спутница Дениса позвонила в дверь и та тут же распахнулась настежь: казалось, Симу уже ждали с нетерпением. Соломбальцев увидел на пороге высокого роста женщину, годами старше сорока пяти лет, среднего телосложения, с коротко остриженной прической. Она с криками радости сгребла своими длинными руками Симу в охапку и, буквально, затащила ее в квартиру. Денису ничего не оставалось делать, как войти следом и закрыть за собой дверь.
-Симка, ты ли это? Глянь какой взрослой и серьезной ты стала! – восхищалась сестра Нина.
-Ой, Нинка, как я рада видеть тебя! Ты немного поправилась снова! – вторила ей Якушкина.
Слезы, объятья, поцелуи, - все это длилось очень интенсивно, но не долго, где-то не больше тридцати секунд. Первой в себя пришла Нина: она огляделась по сторонам и увидела одиноко скучающего Дениса.
-Да ты не одна, а с провожатым! – воскликнула она. – Человек стоит скучает, а мы, дуры, тискаем друг друга в объятиях от радости. Что подумает молодой человек о нас? Кстати, меня зовут Нина. Я – сестра от рыжей девчушки!
Она по-мужски протянула ему для знакомства руку.
-Очень приятно, - ответил он, слабо пожимая ее руку. – А я – Денис!
-Какой подтянутый, симпатичный молодой человек! – восхищенная Нина сразу же выдала в адрес Дениса кучу комплиментов. – Однако, Симочка, поступаешь нехорошо, не представив нам своего компаньона. Мы ничего не знаем о Денисе. Кто он?
-Я сейчас же исправлю ошибку, Нина! – Сима была смущенна от того, что старшая сестра пожурила ее,  и поспешила исправиться. – Нина, Денис – преуспевающий бизнесмен из Москвы. В столице у него есть свое дело. А вообще он очень приятный и добрый человек, и, конечно, замечательный мужчина!
-Ну, это, Сима, я и сама вижу! – перебила ее сестра. – Кто он тебе? Друг, приятель, знакомый или кто?
-Денис… - девушка замялась с ответом. - …ну, короче говоря, он … Денис – мой муж!!!
-Муж!? – с изумлением переспросила ее Нина и повернулась сначала в сторону Дениса, а потом испытывающе взглянула на свою младшую сестру.
-Да, Нина я успела выйти замуж. И Денис, следовательно, мой муж! – краснея и бледнея и, боясь посмотреть на Соломбальцева, пролепетала Сима, совсем теряя присутствие духа.