Призрак замка

Несоответствие формы и содержания... Что может быть смешнее?! Или уродливее?!
Или жалостливее?! Или нелепее?!
Квадратный мяч. Чудовище с сентиментальным сердцем. Рахитичный штангист. Трусливый разбойник. Застенчивый воришка. Жестокий священник. Корыстный коммунист...
Одних литературных геров с такими качествами можно было бы привести несчётное количество. Но я не о литературе. Я о том, что было со мной, хоть и готов согласиться с общеизвестным положением, что жизнь подчас здорово уступает искусству. Даже в правдоподобии!
Но, что было, то было!

А было то, что я довольно долгое время жил в настоящем замке. И в моих документах, в графе "место проживания", так и значилось: замок Мулен де ля Сенлис. 
Французы, прочитав его, начинали относиться ко мне с подчёркнутым уважением. Девушки, при знакомстве с которыми я как бы случайно упоминал, что живу в замке, сразу же готовы были подружиться со мной покрепче. И только представители всякого рода благотворительных организаций, прочитав мой адрес, удивлённо поднимали брови: что, мол, хочет от них человек, живущий в замке?!
И тогда приходилось объяснять, что замок, хоть и является настоящим, на самом деле давно уже стал своего рода общежитием для русских эмигрантов, не имеющих средств на то, чтобы устроиться в нормальном жилье...

И всё-таки замок был в самом деле замком! С огромными, запиравшимися на ночь воротами.
С угловой круглой тяжёлой башней. Донжоном. С высокой стеной, окружавшей его двор по периметру. С часовней.
С большим заросшим парком. С рекой и плотиной на ней. На реке когда-то была и мельница, которую построили ещё  монахи из Сенлиса. Отсюда и название: Замок сенлиской мельницы.
Не хватало только привидения... И оно появилось!

Надо сказать, что большинство обитателей замка той эпохи, о которой я рассказываю, большую часть времени проводили в Париже в поисках работы, каких-то новых связей, оформляя всякого рода документы и т. п.
 
В замок, находившийся в двадцати километрах от Парижа, они добирались только к вечеру. Чтобы быстренько приготовить себе ужин на общей кухне, там же перекинуться новостями с соседями и поскорее завалиться спать. А на следующее утро снова отправиться в Париж.
 
Было, правда, несколько человек, которые сидели в замке безвылазно: кто по болезни, кто от отчаяния, кто из принципа. Я принадлежал к тем, кто приезжал в замок только ночевать.

И вот однажды вечером, заскочив, как всегда, на кухню, чтобы разогреть себе недоеденные утренние сосиски, я застал там чуть ли не всё население нашего корпуса в крайне возбуждённом состоянии.
Никто напрямую не говорил о привидении, нет! Но все говорили о каких-то странных событиях, которые стали происходить в замке последнее время.
 
У кого-то исчезло бельё, развешенное во дворе на верёвке. Кто-то не досчитался нескольких яиц в холодильнике. Кто-то слышал подозрительные звуки по ночам. Кого-то чуть ли не до самого замка от станции преследовала странная тень.
Честно говоря, я решил не придавать всем этим разговорам большого значения. Но осадок остался. Вот почему на следующий день, будучи в Париже, я решил обзавестись маленьким, помещавшимся в ладонь, газовым балончиком. На всякий случай.

Между тем, разговоры на кухне становились всё тревожнее...
Кто-то решил все свои продукты хранить отныне не в общем холодильнике, а в своей комнате за окном. Благо была уже поздняя осень. Темнело рано, и по ночам было довольно прохладно. Кто-то решил поменять в своей комнате замки. Кто-то предложил оставлять свет в коридоре на всю ночь. И все сошлись на том, что надо, по крайней мере запирать на ночь общую дверь.

В общем, атмосфера потихоньку нагревалась, нагнеталась, напрягалась...

Я был спокоен. Во-первых, мне было не до этих глупостей, а во-вторых, у меня был газовый балончик! Какой призрак – будь-то залётный ночной воришка или свой же недобросовестный обитатель замка – сможет устоять перед современными средствами индивидуальной защиты?! Что же касается настоящих призраков и привидений, то, конечно же, у них должны быть более интересные адреса и связи, чем наша примитивная общага...

И вот однажды ночью, где-то часа в два-три, я неожиданно проснулся. Что-то меня разбудило.
Я прислушался. В корпусе была мёртвая тишина. Все спали. Ни живых голосов, ни звуков телевизора. И в то же время я был уверен, что проснулся не случайно. Что-то меня должно было разбудить. Я полежал какое-то время с открытыми глазами, изо всех сил напрягая слух и стараясь различить малейший шорох. Мне кажется, я был способен услышать даже полёт комара на общей кухне, до которой от моей комнаты было всё-таки метров шесть или семь.
Но всё было тихо, и я решил снова провалиться в сон.

И в это время на лестнице, ведущей на наш третий этаж, я услышал шаги. Тяжёлые. Глухие. Медленные...
 
Я мог узнать по звуку шагов практически каждого обитателя нашего замка.
Самыми тяжёлыми были шаги Володьки Шпекторова и Славки Куликова.
И не удивительно. Они были самыми высокими и сильными в нашей общаге.
Почти такими же тяжёлыми были шаги самого старого обитателя нашего замка Юрия Титова – одного из первых советских диссидентов, который давно уже считал себя Богом-отцом. Он постоянно таскал в свою маленькую комнату всякого рода рухлядь, в результате чего войти к себе мог только с большим трудом...
 
Но это были не их шаги!

По звуку, с которым реагировали деревянные ступени лестницы, к нам на этаж поднималось нечто огромное. От страха меня просто парализовало. Звук этих тяжёлых шагов буквально вдавил меня в кровать.
Дверь с лестницы в коридор открылась («какой идиот оставил её не запертой!») и шаги так же медленно и ужасно неотвратимо двинулись по коридору. Моя маленькая комнатка была не первой и не последней. Я надеялся, что чудовище пройдёт мимо.
«Интересно, кто-нибудь ещё, кроме меня, слышит эти шаги?!»  –  подумал я.
И в это время шаги остановились прямо у моей двери.
 
Дверная ручка повернулась. К счастью, я запер дверь на ключ. Но чудовище, видимо, умело пользоваться отмычкой. Я услышал металлический скрежет в замочной скважине.
Мои нервы не выдержали, и, не вставая с постели, я громко испуганно спросил:

 – Кто там?!

Скрежет прекратился, и за дверью стало тихо.

 – Кто там?!  – снова громко спросил я непроизвольно дрожавшим голосом.
 
Неожиданно шаги медленно и  тяжело стали удаляться в сторону кухни.

Это позволило мне чуть-чуть собраться духом, и я громко позвал:

 – Володька! Славка! Димка! Вы слышите?! Вставайте!

Перегородочки в нашем общежитие были такими тонкими, что мы частенько переговаривались друг с другом через стенки. Но в этот раз мне никто не ответил.
"Неужели спят или укатили в Париж?"  – подумал я.

В это же время я услышал, как ужасные шаги стали снова приближаться к моей комнатёнке. И снова кто-то стал настойчиво крутить снаружи дверную ручку.

Всякий страх рано или поздно из парализующего становится мобилизующим.
Я понял, что нельзя оставаться в кровати. Встал, нашёл свой такой, к сожалению, маленький газовый балончик и не без опасения подошёл к двери.

 – Кто там?!  – спросил я снова, собравшись духом.

Самое ужасное заключалось в том, что чудовище за дверью молчало и упрямо продолжало крутить дверную ручку. Мои нервы были на пределе. Именно неизвестность мучила меня больше всего. С каждой секундой воображение рисовало мне всё более страшные картины. Больше так продолжаться не могло...
Я открыл дверь!

Прямо передо мной с огромным огнетушителем в руках стоял... маленький человечек! Огнетушитель был чуть ли не больше него. Как только он удерживал его в руках?! Ростом человечек едва достигал моей груди. Рядом с ним я, испуганный верзила в трусах с маленьким балончиком в руках, выглядел столь комично, что я не удержался и стал хохотать во всё горло.

Одновременно с этим открылось сразу несколько дверей, и в коридор вышли все те, кого до этого я звал столь безуспешно. Хохот стал всеобщим. Верзила с крохотным балончиком напротив малыша с огромным огнетушителем  – это выглядело, действительно, очень комично! Просто испуганный Голиаф напротив отважного Давида!

Единственным, кто не смеялся, был наш ночной посетитель. Он затравленно озирался вокруг и, не понимая языка, готов был обратить своё оружие против каждого, кто посмеет приблизиться к нему слишком близко. Настоящий герой! Ведь мы наверняка казались ему какими-то пришельцами, захватившими его дом.

В конце концов, выяснилось, что чувак-французик, где-то напившись, просто-напросто ошибся адресом и решил, что в его квартиру кто-то забрался. Он долго не соглашался поверить в свою ошибку, но, в конце концов, под натиском превосходящих сил решил всё-таки ретироваться. При этом нам большого труда стоило убедить его оставить нам его трофейный огнетушитель, который мы вернули на его обычное место - толстый крюк в стене перед кухней.

Самое же удивительное заключалось в том, что после изгнания «блудного Давида» таинственные исчезновения наших вещей и продуктов прекратились, и о призраке замка больше никто не вспоминал.