Странствия по утраченной Родине. День шестнадцатый

        Дневник. 20 июля

       Утром у Оки ждём перевоза. Катер, паром, лодка, что угодно, лишь бы скорее туда, на желанный брег. Погода всё такая же серая, но без дождя, река пустынна, и надежда попасть в Тарусу эфемерна.
       Напрасно мы печалились.  Оказалось,  попасть туда совсем несложно. Пристал к песчаному пляжу катер на воздушной подушке, мы взошли на борт и уже через десять минут были в Тарусе.
       Речной дебаркадер, нарядно раскрашенный голубым – пристань.  На горе сквозь деревья видна старинная церковь в  строительных лесах. И гора и храм Воскресенские.   Деревянные домики с затеями наличников, крылечек, мезонинов, вековые липы, пыль, несуетная малолюдность и малоавтомобильность.  Пахнет веком девятнадцатым,  на ум идут  слова:   обоз, лавка, каланча, дёготь, пенька.   
            Что это за место такое!  Все ОНИ здесь жили и были счастливы. Марина Цветаева, Константин Паустовский, Николай Заболотский,  Белла Ахмадулина, Виктор Борисов-Мусатов, Николай Крымов, Константин Богаевский, Святослав Рихтер, Андрей Тарковский  Славных имён десятки, в основном литераторы и художники. Ещё в веке девятнадцатом проложили  они сюда дорожку, полюбили Тарусу, создали традицию. Её подхватили наши современники. За ними потянулись  диссидентствующие интеллигенты, богема, снобы.  Потянулись за причастностью.
          Воздух, конечно, здесь  упоительный – чистейший, лёгкий.  Город весь на горках, меж ними овраги.   В неровности земли - его особая  живописность.  Город на речках - Ока и Таруска  его драгоценности.  Давно пора сделать Тарусу  и её окрестности природным и литературным заповедником.
          Искали следы семьи Цветаевых  .В конце XIX века отец Марины, Иван Владимирович Цветаев, основатель Музея Изящных Искусств, приехал навестить родственников и полюбил Тарусу с первого взгляда и навсегда. Любовь эту он передал своим дочкам, Марине и Анастасии.    С 1892 года каждое лето семья Цветаевых проводила в Тарусе.  Под дачу купили бывший  барский дом усадьбы «Песочное», в двух километрах от центра Тарусы. «Полноценнее, счастливее детства, чем наше в Тарусе,
 я не знаю и не могу вообразить», - писала Анастасия. А Марина называла Тарусу местом своей души.

 Ах, золотые деньки!
 Где уголки потайные,
 Где вы, луга заливные
 Синей Оки?

 Старые липы в цвету,
 К взрослому миру презренье
 И на жаровне варенье
 В старом саду.

 К Богу идут облака;
 Лентой холмы огибая,
 Тихая и голубая
 Плещет Ока.

 Детство верни нам, верни
 Все разноцветные бусы, –
 Маленькой, мирной Тарусы
 Летние дни.

          Расспросили  интеллигентную служительницу Дома пионеров (он первым из заведений культуры попался нам на городской площади) и пошли по адресам.    Цветаевской дачи в Песочном давно нет, но сохранился дом Добротворских, дом швейцарской «тётки» (Тьё) и ещё несколько домов, где часто бывали Цветаевы.  Мы нашли и тот дом с садом за высоким забором, где много лет после лагеря и ссылки прожила Ариадна Эфрон, дочь Марины.  После её смерти   дом  был продан.  Теперь это чужая частная собственность.
            Возле ворот стояли красные Жигули, суетились люди, взглядывали на нас неодобрительно. Мы поняли, «по следам Цветаевых» сюда часто наведываются.
           Нигде никакой памяти ( в привычных для нас проявлениях) о Марине. Только на могиле дочери на старом городском кладбище большой надгробный камень с выбитой надписью: «Дочь Марины Цветаевой и Сергея Эфрона, погибших в 1941 году».  Ариадна, Аля, она одна   материально присутствует. Одна за всех. Могила Марины неизвестна, могила Сергея неизвестна, могила их сына Георгия неизвестна.
        Правда есть ещё на высоком берегу Оки  камень, тарусский доломит, с надписью: «Здесь хотела бы лежать Марина Цветаева».  Ещё в эмиграции, тоскуя по Родине, по  Тарусе, Марина написала: "Я хотела бы лежать на тарусском хлыстовском кладбище, под кустом бузины, в одной из тех могил с серебряным голубем, где растет самая красная и крупная в тех местах земляника. Но, если это несбыточно, если не только мне там не лежать, но и кладбища того уж нет, я бы хотела, чтобы на одном из тех холмов... поставили с тарусской каменоломни камень".
        Увы, получилось именно так, как предрекала самой себе Марина. Похоронили ее не на берегу Оки, а в Елабуге, причем, даже точного места её могилы теперь никто не знает, так как вместо креста была установлена на ее месте палка. А за зиму ее засыпало снегом, а потому унесло вешними водами.
        И Цветаевскому Камню не дали покоя. Он был установлен во времена оттепели в 1961 году, затем его убрали во избежание паломничества к «белогвардейскому, эмигрантскому» поэту,  и только недавно другой камень с той же надписью появился на прежнем месте.  Неужели грядут времена, предсказанные Мариной: «Моим стихам, как драгоценным винам, настанет свой черёд».
        Намеренное умалчивание о Тарусской жизни Марины  отозвалось в нас болью и негодованием. Боль мы носили с собой все три часа в Тарусе,  не могли   успокоиться .      Выдающиеся творцы освятили эту благодатную землю, некоторые удостоились мемориальных досок и памятников,  но улицы Тарусы не носят их имён. Да и не тарусские вовсе названия улиц. В любом советском городе есть такие. Дом Паустовского на улице Пролетарской, дома, хранящие память о Цветаевых – на улицах Карла Маркса, Ленина. Пионерской. На месте дачи, где прошло золотое детство поэта – захудалый дом отдыха. ( в первый приезд мы к нему не добрались).  Горько пахнет забвением.  Забвением преднамеренным, забвением Вселенским. Ему нет оправдания. Оно бесчестит нашу культуру.
        Осталось звучное имя Таруса, остался воздух Тарусы, осталась Ока с медовыми лугами и влажными лесами по берегам,  остались  вдохновение и влюблённость творцов, что питает и наши сердца. 
               От  Цветаевского Камня   по едва заметной тропинке поднялись на косогор. Взору открылась та самая Маринина  белая дорога  к Оке.   
 «Вся   наша белая дорога
  У них, мальчоночков, в горсти
  Девчонке самой легконогой
   Всё ж дальше сердца не уйти» 
Долго смотрели на Оку, на каменистую дорогу, представляли юную легконогую Марину, сбегающую по косогору с холма на берег.
     Здесь же нашли и могилу  выдающегося художника-символиста  Виктора Борисова-Мусатова, певца Прекрасных дам и уходящих усадеб  Серебряного века.  На могиле надгробие красного гранита «Уснувший мальчик», в память о безвременно ушедшем молодом  художнике. Он умер в тридцать пять лет, осенью 1905 года, на даче  Цветаевых. 
         Однако сын заскучал.  Наши восторги и печали пока чужды ему.  Это ещё не его кумиры.  Ноет, просится  на турбазу в мало-мальский комфорт.  Обратно добираемся тем же способом. Успели вовремя, обед заканчивался.  В столовую отправились  с Женей,  лишь на двоих у нас талоны.  На столике  одиноко стыли   наши порции.  Третьего ( установили очерёдность столования) решили кормить тем,  что перепадает от двух едоков и провизией, прикупленной в Тарусе.  Целый вечер "матрасного" отдыха впереди.  Хоть в кино, хоть на танцы. Предпочли провести его в беседах, чтении, писании дневника. Муж с Женей с упоением часа два играли в  «Балду». Так и время скоротали.  Закат на безоблачном вечернем небе предвещал хорошую погоду. Наконец-то!   


P.S.
  4 октября 1992 г., накануне 100-летия Марины Цветаевой был открыт Музей семьи Цветаевых

    В экспозиции представлены материалы, посвященные как М. Цветаевой, так и всей ее семье, занимающей особое место в отечественной культуре. Среди мемориальных экспонатов музея – мебель из московского дома в Трехпрудном переулке, в котором родилась Марина Цветаева, предметы, принадлежавшие ей, ее близким и родным, тарусским родственникам и друзьям.

    Разделы экспозиции: "Таруса в кон. XIX – нач. XX вв.", "Друзья и родственники Цветаевых в Тарусе","Гостиная", "Кабинет", "Творческое наследие Марины Цветаевой".

    8 октября 2006 г. в Тарусе на берегу Оки открыт памятник Марине Ивановне Цветаевой. Авторы - архитектор Б.А. Мессерер, скульптор В.Б. Соскиев

http://tsvetayevs.org/funds/films_a09.htm  фильм Осень, Цветаева, Таруса. 1990 год. Такой и мы увидели Тарусу
замечательные фото Тарусы


Могила В. Э. Борисова–Мусатова, Таруса

Виктор Эльпидифорович Борисов-Мусатов родился 2 апреля 1870 года в Саратове, в семье Эльпидифора Борисовича и Евдокии Гавриловны Мусатовых, бывших крепостных, приписавшихся к мещанскому сословию. Отец был железнодорожником. Незаурядной личностью был дедушка будущего художника, Борис Александрович Мусатов. Впоследствии художник присоединит его фамилию к своей родовой, отсюда двойная фамилия мастера — Борисов-Мусатов. Родители безумно любили своего сына. Когда мальчику исполнилось 3 года, случилась трагедия. Мальчик упал со скамейки, получив тяжелейшую травму позвоночника. В результате травмы у него стал расти горб. Но несчастье не отняло у ребенка ни любви к жизни, ни энергии. Несмотря на внешний изъян, Витя рос общительным и живым ребенком. Этому способствовала безграничная родительская любовь. Мальчик любил мечтать, побродить в одиночестве, увлекся рисованием. В шесть лет он начал рисовать. В одиннадцать стал учеником второго класса Саратовского реального училища и художественных классов при саратовском Радищевском музее. Мальчику нравилось учиться, особенно любил черчение и рисование. В училище у него появилось огромное количество друзей.

С четырнадцати лет Виктор занимается только живописью. Обучать рисунку и живописи мальчика взялся преподаватель училища, Василий Васильевич Коновалов. Он же всячески старался расширить кругозор своего ученика. Несмотря на слабое здоровье и на постоянные боли в спине, Виктор решает связать свою жизнь с живописью. Одна из первых картин, написанная им в те годы и сохранившаяся до наших дней, «Окно» находится в Государственной Третьяковской Галерее.

В шестнадцать лет он бросает реальное училище и уезжает в Москву поступать в школу живописи и ваяния и в петербургскую Академию художеств, где его учителем был Павел Петрович Чистяков. Он очень хочет продолжать свое обучение в Петербурге, но сырой питерский климат плохо влияет на его здоровье. Художник вынужден оставить Петербург. В Москве Виктор посещает кружок, где он встретил свою будущую жену художницу Елену Владимировну Александрову.

После окончания школы Борисов-Мусатов жаждет продолжить свое художественное образование. Осенью 1895 года он отправляется в Париж.

Борисов-Мусатов живет в Париже до 1898 года.

Эта поездка оказала на него огромное влияние. Он занимался в мастерской у прекрасного педагога Ф. Кормона, внимательно приглядываясь к тому, что происходило во французском искусстве. Особенно его интересовала живописная система импрессионистов и искания символистов.

Вернувшись в Саратов, Борисов-Мусатов написал картину «Автопортрет с сестрой» (1898), в которой впервые обнаружилось его стремление представить реальный мир как напоминание о прекрасном мире прошлого, выразилась склонность к декоративизму, превращающему картину в подобие панно, и даже любовь к характерному сине-зеленому колориту.

Правда, последующие попытки развить намеченное не сразу привели к успеху: картины «Осенний мотив» (1899), «Гармония» (1899-1900) выглядели как пышные изображения костюмированных сцен. Но вскоре он создал несколько произведений, которые принесли ему известность. Главными героями этих картин стали молодые женщины в старинных платьях на фоне барской усадьбы. Самые общие приметы старины нужны были художнику для того, чтобы передать свое элегическое чувство, питаемое размышлениями о невозвратно ушедшем прошлом. В 1903 году состоялась свадьба Виктора Борисова-Мусатова и Елены Александровой. Елена Владимировна стала для Мусатова не просто женой, она стала его другом, соратником, музой. Мы можем увидеть её на многих работах художника. В декабре 1904 года в семье Мусатовых родилась дочь Марианна.

В этом же году художник с семьей покидает Саратов и перебирается в Подольск, чтобы быть ближе к московской художественной жизни. Он тесно сошелся с литераторами-символистами, сплотившимися вокруг журнала «Весы» и воспринявшими Борисова-Мусатова как единомышленника - символиста в живописи. Многие молодые художники, такие как П. В. Кузнецов, М. С. Сарьян, Н. Н. Сапунов, Н. С. Уткин, А. Т. Матвеев, видели в нем своего идейного вождя. В начале 1904 г. работы Борисова-Мусатова были показаны в нескольких городах Германии, потом в Париже и вызвали восторженные отклики критиков.

Мусатов усердно работает. В год создавал по 6-9 законченных полотен. Но его картины приходится по вкусу далеко не всем. Он мало выставляется, его картины редко покупают. Но зато его много критикуют или не говорят о нем вовсе. Но, к счастью, у него есть верные друзья.

Близкие друзья семьи - Владимир Константинович и Надежда Юрьевна Станюкович. Владимир Станюкович напишет первую биографию друга, а Надежда Юрьевна часто позирует художнику. Осень 1905 года Мусатов с семьей проводит в Тарусе на даче Цветаевых. Как и всегда, он много и плодотворно работает. Но внезапно 26 октября 1905 года Борисов-Мусатов скончался. Ему было 35 лет. За эту короткую жизнь он создал 77 картин, которые хранятся в 20-ти музеях.

Борисова-Мусатова похоронили на берегу Оки, в том самом месте, которое он сам указал незадолго до смерти. Позднее на могиле поставили памятник работы его друга, выдающегося скульптора А. Т. Матвеева, с изображением спящего мальчика. Спящий мальчик на саркофаге — память о том, как когда-то в Саратове Борисов-Мусатов пытался спасти тонущего ребенка. Вместе с тем, это напоминание о бессмертной красоте человека и его творчества.


Этот мотив созвучен и Мусатовскому творчеству. Скульптор выполнил его из гранитного валуна в своей мастерской в 1909 году.

Вдове художника Е.В. Александровой пришлось немало похлопотать, так как духовенство не хотело давать разрешение на установку памятника, усматривая в нём «языческие» мотивы, так как памятник изображал обнажённое тело отрока. Но в 1910 году разрешение было получено и памятник установлен.