Глава 2. Феликс Зальтен. Арман Коппен

               
                Феликс  Зальтен
      
                (1869 - 1945)
         (Предлагаю читателю отрывки из эротического романа австрийского писателя Ф.Зальтена
           (Зальцмана). Ф.Зальтен стал широко известен как автор знаменитой книги об оленёнке
                Бемби, по которой в 1942 году У.Диснеем был снят мультфильм)               
               
ЖОЗЕФИНА МИТЦЕНБАХЕР (История юной венской девы)

   ..."Оставаясь на ногах, он потянулся священной свечой, такой тёплой, к моей промежности. Почувствовав это, я не могла не податься ему навстречу. Медленно, очень медленно он вошёл в меня. Громко застонал, но я не могла видеть его лица. Зажала его член, проникший уже очень глубоко, внутри себя.
   Теперь я хотела, чтобы меня как следует отымели. Я лежала, испытывая смешанные чувства: удивление, страсть, удовольствие и желание рассмеяться, оттого что все запреты рухнули. Начала осознавать, что святой отец играл со мной и ему с самого начала хотелось овладеть мною. Но я решила подыграть ему и добиться своей цели: по-прежнему верила, что священник вправе отпустить мне все грехи. Он лишь ввёл в меня свой горячий штырь, но не двигался, только тяжело дышал. Я начала двигать ягодицами, поднимая и опуская их, что заставило его застонать.
   - Отец! - прошептала я.
   - Что?
   - Это делается не так, - голос мой звучал чуть слышно. - Вперёд и назад, он должен входить и выходить.
   Он задвигался осторожно, но часто и резко.
   - Может, так?
   - Да, да! - вскрикнула я, корчась от наслаждения. - Но быстрее, отец, быстрее!
   - Хорошая девочка, хорошая девочка, - прохрипел он. - Скажи мне, как это должно быть... Скажи...
   Он больше не мог говорить, прерывистое дыхание со свистом вырывалось из его груди.

   ..."О, что я испытала, когда его толстые горячие губы коснулись моего лобка, а мягкий язык прошёлся по щели снизу доверху. Я вся дрожала от ощущений, ранее мне неведомых. Никогда раньше я не испытывала такого наслаждения. Прежде мне приходилось ублажать мужчин своим ртом, но этот смелый священник оказался первым, кто вместо члена использовал язык. Мои ягодицы сжались, моя ловушка для мужчин захлопнулась, словно в неё попался член. Священник поднял голову и спросил:
   - Тебе это нравится?
   Дрожа от страсти и желая продолжения, я прошептала:
   - Да, святой отец.
   Он вновь сунул язык в мою мокрую щёлку, продолжив сладострастную пытку.
   - Кто-нибудь делал с тобой такое? - спросил он.
   - Нет, - ответила я и приподняла ягодицы, словно подставляла ножны под клинок.
   - Тогда это очистит тебя, смоет все твои грехи, - сказал он.
   Я схватила его за голову, погладила ладонью тонзуру, а потом наклонила к себе, чтобы он побольше работал языком и поменьше говорил.
   Теперь он занялся моей чувствительной пуговкой. Я вдруг почувствовала, что она превратилась в пылающий шар, все ощущения сконцентрировались там, тогда как рот, соски, пещерка онемели. От каждого прикосновения его языка по всему моему телу разлетались электрические разряды. Я не могла дышать, комната пошла кругом, я закрыла глаза. А потом священник глубоко вонзил в меня свой язык. Мои ягодицы задвигались как в чардаше. Да, какое траханье могло сравниться с таким экстазом? Я изо всех сил прижималась лобком к его лицу, дёргала задом вверх-вниз, из стороны в сторону. Его язык то погружался в меня, то постукивал по моему пульсирующему клитору, а порою святой отец засасывал его и часть половых губ в рот. Я кончила так, словно внутри меня всё взорвалось. Ни один мужчина не доставлял мне прежде такого наслаждения, и тем не менее перед глазами у меня возник член, огромный член, и я хотела, чтобы он вошёл в меня, вошёл и наполнил до отказа"...


                Арман  Коппен
 
                (середина 20-го века)               

               (Так описывает свой визит в парижский книжный магазин в 1948 году А.Коппен -            
                бельгийский писатель и книготорговец, автор изданных в 1969 году скандальных
                мемуаров, написанных при непосредственном участии его жены)               

МЕМУАРЫ ПРОДАВЦА ЭРОТИЧЕСКИХ КНИГ               
  "- Полезная книга, - заметил Леклерк. - Я её пока отложу.
   Просматривая остальные книги, лежащие в чемодане, я оценивал свои финансовые возможности. Намерены кармелитки взять с меня плату за постой или нет?
   Тем временем Леклерк скоренько распаковывал второй чемодан, из которого достал множество порнографических фотографий и какие-то фильмы.
   - Меня больше интересует вот это. - Я указал на книгу Форберга.
   - Стоит ли зацикливаться на одном, - он пожал плечами и похлопал ладонью по чемодану. - Вот что приносит деньги. Видит Бог, если бы я зависел от нескольких покупателей с вашими вкусами, то давно бы умер от голода. Ладно, поскольку вы - соотечественник, эту книгу я уступлю вам по дешёвке. Можете взять её за десять тысяч франков (примерно семь фунтов стерлингов).
   Я не верил своим ушам. Эта редкая книга на любом аукционе могла принести не меньше пятидесяти фунтов.
Ирония судьбы, но на тот момент даже семь фунтов составляли для меня приличную сумму.
   Пока я делал вид, что проглядываю другую книгу и пытаюсь принять решение, дверь внезапно открылась и в комнату вошла миниатюрная вьетнамская девушка.
   - Bonjour, cheri, - поздоровался с ней Леклерк. - Ты опоздала. У нас теперь только полтора часа, - повернулся ко мне. - Это мистер...
   - Коппен, - вставил я.
   - ...мистер Коппен, покупатель из Бельгии. Во всяком случае, я надеюсь, что он станет моим покупателем. Вы хотели бы снова просмотреть книги, мсье? - Леклерк, очевидно, знал, с кем имеет дело.
Таких, как я, старые книги притягивали, и в конце концов, сколько бы денег ни оставалось в кармане, они не могли уйти без покупки.
   Я убедил себя, что кармелитки просто не смогут потребовать деньги за гостеприимство. И тут услышал слова Леклерка: "Один момент, пожалуйста".
   Он протянул руку и взял моего Форберга.
   - Но я собираюсь его купить, - запротестовал я.
   - Естественно. За такую цену никто не откажется. Но мне книга нужна лишь на пару минут.
   Он повернулся к юноше, перешёл на французский.
   - Очисти стол, Анри. Он мне понадобится.
   Юноша вздохнул, но принялся убирать книги со стола. Очистив его на две трети для своего хозяина, вернулся к прерванной работе.
   Тем временем Леклерк показывал вьетнамской девушке, как выяснилось, его модели, некоторые из иллюстраций Форберга. Особый его интерес вызвала та, где девушка стояла на коленях на диване, тогда как мужчина имел её сзади. За процессом наблюдала служанка с бутылкой вина в руке.
   - Мы начнём с этой позы, - сказал Леклерк девушке, а повернувшись ко мне, объяснил:
   - Я надеюсь, вы не возражаете, потому что у нас запарка. Я должен выполнить этот заказ к сегодняшнему вечеру, а ваша книга меня вдохновляет. Пожалуйста, посмотрите другие книги, пока эта у меня в работе.
   Он принёс три или четыре лампы, которые расставил вокруг стола. Вьетнамская девушка тем временем разделась и теперь дрожала от холода. Леклерк заверил её, что под лампами будет гораздо теплее, а потом приказал Анри убрать со стола оставшиеся книги.
   Юноша повздыхал, убрал книги и тут же вернулся к своим посылкам. На этот раз Леклерк остался доволен состоянием съёмочной площадки и начал объяснять девушке, чего он от неё хочет.
   - Забирайся на стол и встань на четвереньки. Вот так. А теперь чуть подними зад. Прекрасно! Пошире разведи бёдра. Хорошо. У тебя отвисает живот, дорогая. Тебе пора отказаться от абсента.
   Критика девушке определённо не понравилась.
   - В такой позе у любой отвиснет живот. У меня отличный живот. И потом, я ненавижу эту позу. В ней я чувствую себя коровой.
   - Мне понятно твоё недовольство, - покивал Леклерк. - В тех местах, откуда ты приехала, корова - священное животное.
   В этот момент поглощённый работой Анри вдруг подал голос:
   - Эти посылки в Германию подлежат регистрации, мсье?
   - Откуда мне знать, чёрт побери? - рявкнул Леклерк. - Почему ты мне постоянно мешаешь?  Только этот господин, - он указал на меня, - похоже, понимает, сколь важны спокойствие и возможность сосредоточиться.
   В наступившей тишине он разделся и забрался на стол.
   - Значит, так, Анри, - он посмотрел на юношу. - Как только я в неё войду и мы начнём двигаться, нажми на кнопку.

   - Насчёт того, чтобы двигаться, забудь, - сухо ответила модель. - На фотографиях движения не видно. Просто притворяйся.
   Её ремарка возмутила живущего в Леклерке художника.
   - А как насчёт выражений лиц? Разве мы будем походить на переполненных страстью любовников, если в действительности застынем как изваяния? Кто мы, по-твоему, артисты "Комеди Франсез"? Нет, всё будем делать как положено или не будем вовсе.
   Заканчивая тираду, он вошёл в девушку и энергично задвигался. Зрелище это столь захватило моё внимание, что я забыл и про кармелиток, и про редкие книги в чемодане. Анри, однако, всё занимался посылками.
   - Поторопись, Анри, - проорал Леклерк. - Нам нужна не одна фотография.
   Анри, похоже, происходящее вовсе не возбуждало и не волновало. Если он что и испытывал, так это раздражение: ему мешали работать. Как только Анри нажал на кнопку, Леклерк взял стул, поставил на стол. Сел на него, девушку посадил на колени, лицом к себе.
   - Вот это мы назовём романтическим уроком, - объяснил он. - Мы должны выглядеть сексуальными и безмятежными. И очень нежно касаться друг друга.
   Сопровождая слова действиями, Леклерк погладил грудь девушки, прижался щекой к её щеке. Действительно, получилось неплохо.
   - Боже! - вдруг воскликнул он. - Я забыл про освещение!
   - Я разбираюсь в фотографии, мсье, - напомнил я о себе. - Позвольте мне об этом позаботиться.
   - Великолепно! - вскричал Леклерк. - Бельгийцы и впрямь практичные. Посмотрите, какую мясорубку устроили французы в Индокитае, тогда как Конго - мирная, процветающая страна, хотя территория гораздо больше.
   - Только не надо говорить о войне, дорогой, - попросила девушка. - Я не могу изображать нежность, когда ты говоришь о жестокости.
   Леклерк быстро напомнил ей, что война если и идёт, то где-то далеко, а они в Париже и занимаются более чем мирным делом. У меня, кстати, создалось ощущение, что девушка от этих съёмок получала немалое удовольствие, только старалась этого не афишировать.

   - Всё готово, - доложил я.
   - Анри! - проревел Леклерк.
   Тут я не мог не рассмеяться. Происходящее напоминало мне Павлова и его собачек. Я мог нажать на кнопку и сфотографировать их, но, так уж повелось, Леклерк не мог завершить процесс без помощи Анри. Юноша какое-то время спустя отреагировал, что-то ворча себе под нос, подошёл к фотокамере, нажал кнопку.
   - Подонок, - едва слышно пробурчал он. - Да разве можно здесь работать. Люди заплатили за книги, и их надо отправить сегодня вечером. Но всё должно остановиться, потому что у какого-то старого козла не встаёт, пока он не налюбуется фотографиями. И верёвка куда-то подевалась.
   Несмотря на протесты Анри, съёмки продолжались, и, если я правильно понимаю, юноше пришлось ещё восемнадцать раз нажимать на кнопку. И всё это время на лице Анри читались раздражение и безразличие.
Развивающееся перед его глазами совершенно не возбуждало Анри, словно сей спектакль шёл на другой планете. Я-то не сомневался, что Леклерк и девушка не по одному разу достигли оргазма. Но, поскольку Леклерк постоянно менял позы и декорации, сверяясь с иллюстрациями в моей книге и следя за освещением, пристально наблюдать за ним не представлялось возможным. Я только помню, что член у него никогда не опускался, а сияющее лицо вьетнамской девушки свидетельствовало о том, что удовольствие она получала на полную катушку.
   Через полтора часа, как и предсказывал Леклерк, сессия завершилась. Когда Леклерк и девушка оделись, я наконец смог заплатить за книгу Форберга.
   - Уж извините, что пришлось так долго ждать, - вздохнул Леклерк. - Так уж сложилось"...