Золотые подземелья Колымы

                "Разве ты любишь солнце, если в шахте не был"

       Вы бывали в колымских  шахтах?  На россыпных месторождениях золота, в них нет клетей и копров. Я молодой горный мастер, мне идти первому. Спуск по наклонному стволу по дощатым ступенькам около ста метров и я в кромешной темноте и вечной тишине подземного царства. Яркий свет шахтёрской лампы тонет в чёрном развале взорванной лавы. Чтобы обострить интуицию, выключаю свет и замираю! Я стою на сопряжении штрека с лавой, здесь обрушение кровли практически исключено. До звона в ушах прислушиваюсь, не  «течёт» ли порода. Я не раз слышал этот завораживающий звук. Вначале он похож на шелест листопада. Он нежно подчёркивает оглушающую тишину и мрак шахты.  Потом возникает плавно нарастающий звон ручейка. Резкий треск и вскрик рвущейся живой плоти земли мистически страшен! Глухой удар упавшей глыбы сотрясает своды шахты. Когда восстанавливается первозданная тишина,  можно войти в лаву.
       Первые дни работы я не знал этого грозного предупреждения, в институте этому не учат. Я сразу протопал в лаву, оборвал лапой видимые заколы, поднявшись наверх, послал в шахту рабочих. Через несколько минут они вернулись и сообщили, что нужен взрывник. В их взглядах  читались недоумение и страх. Вернувшись в лаву с взрывником, я с ужасом обнаружил, что половина площади лавы перекрыта огромным заколом весом около ста тонн. Земля не стала убивать меня и моих товарищей! Кровля обрушилась, когда я вышел из шахты. Закол весом в пятьдесят килограмм мгновенно убивает человека. Такая плита превратила бы всех, попавших под неё, в лепёшки из фарша мяса и костей!
      После меня в лаву войдут мои товарищи. Поэтому слушаю оглушающую тишину несколько минут. Проверив кровлю и уровень опасных газов в лаве, даю добро на начало работ.
       Первым спускается бурильщик Коля Горбулин. Последуем за ним. Он напевает: «На окне стоит цветок, синенький да аленький…». Я знаю эту шутку, но что бы подбодрить весельчака, вопрошаю: «Что дальше, то?»  Счастливая улыбка во все 32 зуба разрывает его суровое лицо. Вне себя от удачной шутки, он так заразительно  заржал, что идущие следом шахтёры приостановились. Как ловко поймал горняка: «Никогда не поменяю, «бур» большой, на маленький». Теперь  смеётся вся смена, гуськом спускающаяся по деревянному трапу под землю.
       Стены наклонного ствола покрыты алмазными россыпями кристаллического льда. В лучах шахтёрок он переливается всеми цветами радуги. Пещера Аладдина меркнет перед немыслимой красотой тысячелетнего льда. Он так долго страдал от одиночества под землёй, в сплошной темноте, поэтому теперь излучает искристую радость на людей, разукрасив шахту своими фантастическим цветами.
      Желая продлить веселье, Горбулин как бы невзначай, ткнул ледяную друзу большой совковой лопатой над головой, идущего впереди помбура Кондратьева Ивана.  Лавина ледяных иголок обрушивается к тому за шиворот. Виртуозный каскад брани: «Коля… ты не прав…!», вызывает бурю восторженного смеха.
       Кисловатый запах взорванного аммонита извещает, что мы в шахте. Каждый направляется в свой забой, за скреперную лебёдку, в лаву, возить,  бурить. Тут не до шуток, электросверло весит более ста килограмм, рама чуть меньше.  Надо вручную закрепить раму, перетащить и установить сверло, пробурить шпур, снять с рамы и так сто раз. Вдвоем надо обурить лаву за шесть часов. Отговорки не принимаются. 
       Время обеда, пора перекусить. Завариваем крепкого чайку. Достаём «тормозки» (еду, которую каждый взял из дома). Шахтёры постарше  привозят с собой борщи, супчики. Молодёжь распаковывает бутерброды. Все молчаливы и сосредоточены. Что бы развеселить смену, самый старый шахтёр Прияткин Иван, напевает песенку: «Не надо печалиться, вся жизнь впереди…».  Кто-то, понимающе улыбнулся,  кто рассмеялся.
      Петя Макухин разворачивает газету и кладёт на стол булку хлеба. Она разрезана пополам, а в середине что-то не понятное, синее. Народ заинтересовано разглядывает гигантский бутерброд. В рот его уж точно не запихнёшь, надо разрезать. Когда Петро раскрыл хлеб, сидящие за столом замерли в оцепенении. Тишина повисла в тепляке такая, что через толстые бревенчатые стены стали слышны завывания пурги. Все пялились на Петю и на сырую, плохо ощипанную кедровку, лежащую на половинке хлеба.
     «Вот гад!» - выдавил из себя пунцовый от стыда Петя. Тепляк содрогнулся от взрыва хохота.
    Вот это шутка! Еды то на столе полно, голодным никто не останется. А  такой «шедевр» мог сотворить только настоящий хохмач! Это сосед по общаге приготовил ему экзотический обед.
    Я веду горные работы одновременно на двух объектах. Поэтому наскоро перекусив, отправляюсь в соседнюю шахту. Бригада Кости Золотова ведёт нарезные работы,  проходит штреки, рассечки. Сегодня штрек попал на резкий подъём коренных пород и золотоносного пласта, приходится разбуривать «подошву». Это наиболее опасный взрыв.
    Лаву палит (поджигает бикфордовы шнуры) обычно один взрывник. Это около ста шпуров, их надо поджечь за три минуты. Обычно шнуры поджигаются один от другого.  Но если вдруг случается  сбой, взрывник уже довольно далеко от первого подожжённого заряда. Он поворачивается к ним  спиной и заканчивает поджигание запальных шнуров. В мою смену такого никогда не случалось, я страховал взрывника. В руке зажжённый фитиль, да и спички наготове.
    Сегодня надо поджечь один за другим, 140 зарядов на площади 30 квадратных метров. Одному не успеть, взрывы начнутся уже на 80 заряде. Будем палить вдвоём. Главное слаженность. Ларин, взрывник опытный. Когда я спустился в шахту, он уже зарядил шпуры. Поздоровались. Крепко пожали друг другу руки, тут ведь всё серьёзно. Я привык, что он часто с похмелья, но сегодня это совсем меня не радует. Да ладно, мы с ним взорвали тысячи шпуров!
    Распределив, кому что поджигать, начали! До середины площади шли плавно, потом у него погас шнур, опережать нельзя, останутся отказы, а это ЧП и беда! Быстренько запаливаю его и продолжаем работать. Краем глаза смотрю на его действия. Он  путается, руки трясутся! «Твою мать!» Он снова погасил запал! Контрольный шнур уже сгорел на половину! А нам ещё поджигать и поджигать. Похоже выпил для храбрости и его мгновенно развезло! Теперь он только мешает. Хватаю за ремень и вытаскиваю его в рассечку. Возвращаюсь и работаю один. Контрольный шнур вспыхнул прощально! Ещё несколько шнуров поджигаю в ожидания смертельного удара. Шнуры нарезают на стенде, поэтому длина их всегда отличается на 2-5 сантиметров. Теперь моя жизнь зависит от того, какая разница в длине первого шнура и контрольного. Только заскочил за поворот рассечки, как прогремел первый взрыв. Сплошной поток свирепых от боли камней, ударил в метре от меня в противоположную стену!  Успел! Повезло!
   Ближе к весне, когда бригада Ивана Ушакова приступила к актировке, решили сделать несколько отпалов в сторону старой затопленной шахты. После взрыва, я как обычно пошёл проверять лаву.  Осмотрев кровлю, я опустил свет лампы на взорванные пески и остолбенел от невиданной красоты! Думаю на Земле лишь единицы наблюдали такое! Вы видели кучу чёрного грунта, инкрустированную золотыми самородками и кристаллами вечного льда?!  Вот! Десятки небольших самородков, сотни мелких пластинок блестели в лучах моей «шахтёрки». Чёрный грунт поглощает свет лампы, светятся кристаллы льда и блестит золото. «Бездонное небо в алмазах и золотом сиянии в недрах земли!» Обалдеть! Я и сегодня не знаю, за что земля преподнесла мне такой подарок!
   Нет! Нет! У меня и в мыслях не было взять себе сувенирчик! Можно было конечно собрать часть золота и сдать в кассу прииска, но это нарушение традиций! Для меня важнее доверие моей родной земли и товарищей! Полюбовавшись фантастической картиной, поднялся на поверхность и послал бригаду в шахту. Подъём и сдача самородков рабочими, это непременное условие геологического контроля при выработке шахтного поля! Рабочие собрали самородки, лежащие сверху и передали их сменному геологу. Почти полкило золота! Но мне показалось, что его было гораздо больше. Потом геолог сдал металл, а полученные деньги передал бригаде. Сто рублей, это около двадцати бутылок водки. Деньги, полученные за подъёмное золото, шли на пропой! Традиции шахтёры не нарушают!
   Если найдёшь золото на полигоне, получишь за него по рублю за грамм, в шахте в пять раз меньше. Такие правила.
   Прошло сорок лет с того времени. И мне было крайне неприятно узнать, что рядом со мной работали два человека с другими принципами. Их уже нет на этом свете. Выяснилось, что они выбрали из взорванной лавы несколько килограммов золота и присвоили себе! Они украли золото не только у государства, но и у своих товарищей! Воров, запустивших свою мерзкую руку в карман тех, кто им доверяет, на Колыме называют «крысами». И наказание для них существует соответствующее. Досадно, что они не справились со своей жадностью и не сберегли свою душу.
   ...Вспомнил, как на карьере Гвардеец поймали «крысу»! Я работал главным инженером этого предприятия, но почему-то люди со всеми проблемами, возникшими ночью, обращались ко мне. В этот раз, телефонный звонок вырвал меня из чудесного сна около трёх часов ночи. «Александрыч! Приходи в общагу, тут проблемы!» - невозмутимым голосом сообщил Валентин Сакс. Мой друг зря беспокоить не будет, быстро одевшись, выхожу в ночь!
   Когда вошёл в коридор общежития, мозг закипел от жуткого адреналина, витающего в воздухе! Кровь на стенах, на полу разбросанные монеты. Ага! Вот и жертва лежит около стенки! Это наш недавно приехавший механик! Лицо разбито, в крови.  Вокруг человек пятнадцать, в основном старожилы посёлка, честные, работящие, разгорячённые, готовые убивать!
   Раздвинув толпу, подхожу к … не буду называть его имя, противно.
   «Сан Саныч! Уйди! Помешаешь, убьём и тебя! Он крыса!»  У ребят в арсенале всё: охотничьи ножи, ружья, тут, если что, не вывернешься!
   Но я слов не слышу! Мной движут вековые правила предков! Взяв за шиворот «крысу», поднимаю и прислоняю к стене. Он еле держится на ногах. Глянул ему в глаза, боль, страх, ужас, отчаяние. Вспомнил, когда пили водку за знакомство: «Я ей ещё докажу!» Слёзы! Тоска! Слабый человек!
   «Валентин! Забирай, этого! Вывези его на посёлок Кулу!»
   Сакс протиснулся сквозь толпу ко мне.
   «А ты, никогда не появляйся на Колыме! Не вздумай вернуться на Гвардеец! Мне не тебя жалко, а вот этих парней! Ты нарушил колымские законы и приговорён к смерти!»
   «Он живым отсюда не выйдет! Александрыч! Уйди от греха! И тебя убьём!» - но расступились.
   Уважаю я этих людей! Гвардейцы! Таких осталось мало! Они настоящие! Умеют любить, ненавидеть и прощать.
   Позже выяснились подробности. В общежитии деньги хранят в тумбочках, карманах. Когда они стали пропадать, чего отродясь не было, старожилы применили старую ловушку. Никто и словом не обмолвился о краже. А когда получили аванс, переписали номера купюр и положили их на обычные места! Убедившись в пропаже денег, дождались ночи и перекрыли все входы вплоть до окон. Проведя тотальный обыск по общему согласию, выявили вора. Рассыпав монеты по полу общежития, заставили собирать их. Вор ползал на коленях, а его били, пинали, оскорбляли. К утру он должен быть мёртв! Таковы правила наказания!
   Я не очень верю, что вор, лжец, предатель, могут исправится, но сталкиваясь с такими людьми, помогаю им получить шанс на спасение их несчастной души.      
   ...Не люблю праздность, поэтому всё время помогаю заряжать, взрывать, разваловывать пески бульдозерами. У нас появился новый взрывник, он ходит на работу с собакой. Мы с ним подружились. Он как и я, бредит дельтапланами, моторными лодками, мотоциклами. Но собака, это предел моих мечтаний. Чистокровный доберман пинчер никогда не улыбается, строг и сосредоточен.  Выполняет команды чётко, без эмоций. Мы палим лаву, он неподвижно лежит у входа в рассечку.  Когда шахта содрогается от взрыва, он и ухом не поведёт.
   ...На следующий год в бригадах шахтёров появились молодые крепкие ребята и несколько пенсионеров, приехавших за северным подземным стажем. Свёрла тяжелые и тихоходные, но от них нет пыли. Перфораторы «молотки» более производительные, но пыль от них непроглядная! Молодёжь решила бурить ими. Руководство прииска естественно согласилось. Дали молотки, компрессор и дело пошло втрое быстрее. Шахтёры не любят жадных и слабых людей. На «молотках» ребята стали получать вдвое большую зарплату.
   Один из вновь прибывших пенсионеров Гринчук Вася, работал крепильщиком. Наслушавшись разговоров о самородках, всё свободное время (обед, перекуры), бродил по шахте, отвалу песков в поисках золота.
   Молодой бурильщик Нестеренко Виктор решил разыграть алчного дедка.  В кузнице полно латуни для наплавки победитовых резцов на свёрла. Из неё мастера создают такие «самородки», глаз не отведёшь. Даже опытный горняк не сразу заметит обман. Вставив в шпур кусок латуни, разбурил его перфоратором, сжатый воздух выбил «золотую» пыль и шлам в забой! Положив в этот же шпур ещё один кусок латуни, вышел из шахты.
   «Ухлопал две коронки, пойду в кузню, возьму новые» - посетовал он своим товарищам в тепляке.
   «Как умудрился потерять две, на десяти шпурах?! Коронка почти десятку стоит!»
   «Да, блин, какой-то металл попался жёлтый, блестящий!»
   Гринчук поперхнулся чаем и выкатил глаза. Лицо его покраснело от возбуждения, глаза забегали. Суетливо подхватив рукавицы, вылетел из тепляка. Шахтёры и глазом не моргнули, продолжали не спеша пить чай. Чуть не кубарем скатившись по лестнице, спотыкаясь побежал в рассечку. Он сразу увидел «золото», оно было повсюду. Крупные кусочки собрал, ползая на коленях. Капнул глубже, там тоже блестит!
   «Как собрать всё?» - задыхаясь от жадности, стал набирать грунт с блестящей пылью в карманы. «Какие маленькие, нужен мешок!»  В это время раздались голоса, спускающихся в забой шахтёров. «Хоть бы не увидели!». С трясущимися руками выбежал из рассечки и затаился.
   Нестеренко громко рассуждал: «Откуда он взялся этот жёлтый металл, на мою голову?». Настроил молоток и начал бурить. «Золото» хлынуло из шпура. «Ого, а я в пыли не понял. Это ж золото!» - удивился бурильщик.    Забыв где  находится, Гринчук кинулся собирать кусочки блестевшего металла: «Моё! Я первый нашёл! Уйди гад! Убью!».
   Нестеренко как ни в чём не бывало, ответил: «Чего орёшь, дед!? Это общее, на пропой!». И подкинул в дальний угол забоя оплавленный кусок латуни величиной с кулак.
   «Убью! Моё!» - верещал пятидесятилетний мужик, ползая на коленях. Увидев огромный «самородок», схватил его и накрыл животом. «Моё, моё!» - задыхался в истерике Гринчук. Бешено вращая глазами, выхватил из-за пояса топор.  Такого поворота событий никто не ожидал. Шахтёра топором не испугаешь. Пошутить то можно, но не бить, тем более не убивать же деда!  Собравшиеся у рассечки зрители расступились, пропуская взбесившегося при виде золота человека.  Выскочив из шахты, он побежал в сторону посёлка. До него километра три.
   Больше мы его не видели. Говорили, что в тот же вечер уехал в аэропорт Магадана. Наверное, улетел со своими «сокровищами» на материк. Шутка не удалась, но удивление осталось. Видно недаром золото иногда называют «жёлтым дьяволом». Для меня, золото, «солнечный металл».
   
   
   


Рецензии
Читал не отрываясь. Жесткие законы...

Горовой Геннадий   27.07.2017 00:58     Заявить о нарушении
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.