Уже почти женщина

Девочка, а это была уже почти женщина, загорала на крыше дома. Дом был кирпичный, старинный, розоватого тусклого кирпича. Дореволюционный, одноэтажный. Потолки уходили ввысь на четыре метра с лишком. Высокие, крашеные белой масляной краской, резные двери сияли отдраенными латунными блестящими ручками и золотыми петлями. И противно скрипнули, когда девочка проскользнула в узкую дверную щель.

Кася вылезла на солнцепёк и осмотрелась, задумчиво поправила бретельки почти взрослого лифчика от купальника. Бабушка сшила из хлопковой тряпки. Просто полоска ткани, присобраная впереди. Из туалетного домика в углу двора вылез квартирант, студент музыкального училища дирижёрского отделения. За туалетными деревянными кабинками буйно росла полынь и огромная крапива. Студенту было уже двадцать пять и у него был один стеклянный глаз. Поэтому Кася его жалела и хотела отдать ему свою пятнадцатилетнюю жизнь. Всю полностью и без остатка. Жена будущего гения, путешественника к славе, вроде того.

Она проскочила мимо студента, влезла по шаткой деревянной лестнице на крышу и легла на раскалённое громыхающее ребристое железо, подстелив тряпку. Раскинула руки. Лежать на животе, раздавив вспухшую грудь, было больно. Она пугала студента своими округлостями, когда натыкалась на него в полутёмном прохладном коридоре дома. Дверь к нему была сразу же влево от их двери.

У него в комнате было стерильно чисто, бело, пусто и одиноко. Односпальная кровать, квадратная деревянная тумбочка и круглый стол посредине под скатертью. Она прокрадывалась туда, когда студента не было дома. Он прижался к стене, пропуская её, и провожал взглядом, втягивая носом воздух. Пахло вспухшим почти девичьим телом и ещё чем-то, неимоверно волнующим. Начинала кружиться голова и тянуло них живота. Студент был дик и пребывал ещё девственником.

Лёжа у себя на кровати и закинув ногу на ногу, студент начинал мечтать, что на дом напала эпидемия тифа, чумы или холеры и все умерли. Остались лишь они одни с Касей. Или в доме гости. Много гостей. Все пьют, едят, бренчит рояль и никому ни до чего. И он затащил Касю в свою комнату. Сердце при этом начинало сладко биться и выпрыгивать из груди. Приходилось удерживать его одной рукой, а другой держать стеклянный кувшин с водой, которой он заливал сердечный жар.

Всю ночь студент вертелся на кровати как уж. Воображение не давало уснуть. Весь следующий день будущий дирижёр скакал в настроении, напевал, а вечером уже протягивал Касе подарок- самый дорогой лифчик в магазине, который он подобрал на глаз, засовывая кулак в чашки.
-А где мерить? -
Кася расширила глаза.
Сердце у него прыгало как мячик от страха, предвкушения, ожидания, неизвестности. Сердце у неё выпрыгивало из разреза кофточки как скользкий кусочек земляничного мыла. Как сомнамбулы они проскользнули в его комнату и накинули крючок на дверь.