Четвёртый короб из записей Певчего Гада. 11

Зхо… эхолалия памяти, – гулкой, словно скачущий в глубине ущелья звук. Глубина памяти, её неизменяемость имеют природу таинственную.
Вот, например, что такое русская песня? Русский узор и орнамент? Русский национальный наряд? Почему светская одежда сотни раз меняла моду и фасон, становясь то немецкой, то французской, то длинной, то короткой…
А национальный наряд – с его узором и орнаментом, цветом и вышивкой – словно бы дан свыше. В неизменном виде шагнул прямо на современную сцену, словно бы самовыткался откуда-то, из несказанной языческой глуби.
Где оно, это таинственное «Время Оно», где формировался наряд, ритуал и обычай? А главное – сам характер народа! Он, как упругий атом, скакал по излогам эпох, по скальным пропастям столетий и оставался всё тем же «атомом», неделимым и неизменным по определению.
Держало его в целокупности не столько знание о точном Времени, но – гулкое эхо памяти о тех туманных событиях, когда праславянская биомасса, кочевавшая по континенту,  сгруппировалась, осознала себя народом и отыскала, нащупала, явила себе и миру великий ритм песен, былин, узоры, расцветки одежд.
И потом уже никогда, невзирая на все барские чудачества, не изменялась по сути – не изменяла себе. Эхо Памяти не дало стереть себя с лица земли.  Как  все великие цивилизации на планете.

***
«Когда человек узнает что движет звёздами, Сфинкс засмеётся и жизнь на земле иссякнет» – эта надпись на древнем храме может оказаться не мистическим предостережением, но реальным дорожным знаком, «кирпичом» с заурядным значением:

«Проезд запрещён»

***            
           Или, как более мягкий вариант: не  лезь куда ни попадя…нехорошо, неповадно…

***
          …Гейбл у Кларка украл «Короллу»…

***
Диагноз: «Острая умственная недостаточность»

***
           Истоки ксеносенофобии, неприятия вообще  «чужих» берет начало в единобожии.
В многобожии – язычестве – чужих не было. Все боги хорошие  или плохие. Только не «чужие». Творят добро – хорошие. Нет – плохие.
         Все люди добрые или недобрые, только не «чужие». Творят хорошее – добрые. Нет – недобрые.
               А чужих, кажется, и не было вовсе. Все – родные…