Случайная рукопись - 18

***


- Как ты думаешь, Юр, наши сафари нужны кому-нибудь? - Рашид говорил с Юрой по душам в очередной раз, занимаясь любимым действом в свободные часы - прогулкой по вечернему бульвару.

- Не знаю. Жили же без них, - Юра шел рядом с открытой бутылкой пива в руке.

- Жили. Это верно. И будут жить, - у Рашида зрела мысль, и в ожидании ее зрелости он молча шел, сцепив руки за спиной. - Так может зря мы все это затеяли?

- Не знаю, Рашид. Ты делаешь то, что делаешь. Зачем? Так если бы все только думали над этим, то ничего бы не происходило вообще, - сказал Юра, и Рашид усмехнулся.

- Но я ничего не делаю. Я только дал старт, остальное завертелось само, - подогрел Рашид мысль Юры.

- Оно завертелось не оттого, что ты дал старт, а оттого, что стал копаться в себе и преуспел. Стали приходить другие, чтобы помочь уже себе в познании себя, а ты повел их за руку, как уже что-то познавший. Когда познаешь природу себя, познаешь природу других, и наоборот. Мастер растворяется в окружающем и видит каждого как себя и каждому способен помочь как себе. Если твое творчество привлекает людей, значит оно наполнено добротой, то есть жизнью. Твое Дао безмерно, - выдал Юра. Рашид посмотрел на него уважительно.

- Ты мудр, - сказал Рашид.

- Хм. Я ж говорю, с кем поведешься...

- Значит не зря мы делаем свое дело, о великий гуру? Так думаешь?

- Не знаю. Вот теперь не совсем уверен, потому как ты стал выражать сомнение. Что тебя гложет? Если ты делаешь дело и делаешь его хорошо, то ни к чему порождать червя сомнения, ибо он и пожрет то великое, ради которого ты начал дело. Люди ведь приходят не просто за эмоциями. Их притягивает нечто большее. Трудно говорить о том, насколько это помогает им жить в дальнейшем, но то, что они меняются, и меняются в лучшую сторону - однозначно. Во всяком случае, это мое мнение. Живи в том, что создал, помогай людям и не парься. Все нормально.

   Юра редко так многословно выражал эмоции. Что в этот раз его так возбудило, осталось для Рашида загадкой, но понятно было, что для Юры была несомненна важность действий сообщества сталкеров. Рашид задумался. Получалось, что дело живет потому, что им живут люди, оно им дорого.

   Шли далее молча, не торопясь. Юра потягивал свое пиво, Рашид размышлял. Вечер теплый, воздух не шелохнется. Редкие гуляющие парочки навстречу. Группки молодежи, сидящие на спинках скамеек. Один бульвар перетекает в другой. Ощущение бесконечности бытия. Идиллия.

- Похоже на станцию скорой помощи. Сидишь и ждешь, а кого прижало, приходят за помощью, - нарушил молчание Рашид.

- Чего ты хочешь услышать? Что ты делаешь большое дело, что этого ждали тысячи лет, и что ты - Иисус Христос? - вспылил Юра.

- Не преувеличивай. Я действительно делаю то, что делаю. Но часто приходит вопрос: с чего это началось? Какой в этом смысл?

- Ну все, капец. О смысле жизни начал задумываться. Стареешь, братан! - Юра отошел к урне и выбросил пустую бутылку.

- Люди приходят друг к другу, чтобы что-то сказать. Один человек ждет или не ждет другого человека, но этот другой приходит ниоткуда и говорит важные слова. Просто так говорит, только потому что ему захотелось их сказать тебе. А потом все меняется, - продолжил Рашид, когда Юра вернулся.

- Что меняется? - Юра встал перед Рашидом с поднятыми бровями.

- Все, Юра. Все. Вот ты жил-был и меня не знал, но встретились мы и беседуем вот. Тебе тошно от этого? - спросил Рашид, остановившись.

- Нет. Мне нравится, - ответил Юра и продолжил путь.

- А нужно ли тебе это? - не унимался Рашид.

- М-м-м... Не знаю. Наверное, да.

- Что-то изменилось в твоей жизни после встречи со мной?

- Да.

- Так может быть, я родился только для того, чтобы что-то тебе сказать? Изменить твою жизнь?

- Ага. Наговорил уже. Можешь помирать, - посмеялись незлобно вдвоем.

- Вот и думаю я, что те люди, что к нам приходят, приходят не просто так. Они ищут ответы на свои вопросы и отвечают нам на наши.

- Ты все же подвел философию под свою деятельность. Жук, - опять рассмеялся Юра, Рашид же просто улыбнулся.

   Вечер продолжался. Бульвар, как пунктирная линия изрезанный дорогами, тянулся бесконечно.

- Философия - это инструмент высшего порядка. Философию не надо подводить. До нее нужно дорасти, - размышлял вслух Рашид.

- Будем считать, что ты дорос.

- Нет, Юра, я в самом начале пути. Все познается в сравнении, а для того, чтобы было что сравнивать, нужно предпринимать действия. Вот и действуем, как можем.

- Действуй, деятель. Вреда вроде нет никому, так что ж не продолжить сравнивать?

- Угу. А ты будешь приглядывать, чтоб не натворили чего в запале?

- Я пригляжу! Со стороны-то виднее. А ежели что, я разбираться долго не буду, снесу тебе башку. Меч у меня теперь острый.

- Лады. Ты Хранитель мой и мой Палач.

- Я твой друг, балда.

- Нда, точнее не скажешь. Спасибо, друг! Тогда договорились.

- Что друг или что балда? - спросил Юра, и Рашид, положив ладонь на плечо Юре, ответил:

- Что ты мне друг, и я тебе - друг.

Уже зажгли фонари, народу на бульваре прибавилось. Прибавилось больше парами - гуляющими, сидящими, целующимися и обнимающимися. Жизнь продолжалась, и это было хорошо.

- Рашид, ты вот уже давно в Москве. Домой не тянет? - спрашивал Юра.

- Тянет. Как же не тянет.

- Что тебя держит здесь?

- Не знаю. Что-то незаконченное, недоделанное.

- Твои игрушки? Сафари?

- Да нет. Другое. Не знаю пока сам, что.

- Странно. Я приехал, чтобы зацепиться тут навсегда. Ты приехал, что бы сделать то - не знаю что. Мудришь ты чего-то.

- Меня самого заботит это чувство. Хотел как-то съездить домой, но не смог. Стоял уже в очереди за билетом на вокзале. Почти от окошка ушел. Грызет в груди, как обещанное забыл.

- Может, это грех какой?

- Какой грех? Откуда? Хотя, кто знает. Может, и грех.

- Так покайся сходи. К мулле или кто там у вас.

- Хм. Наивный ты. Мусульмане мы, это верно, но в мечеть не ходим. Муллу уважаем, но главный мулла - все же отец. Отец учит законам предков, порядку и морали. К отцу бы сейчас и пошел, но он дома, а домой Москва не пускает.

- Мистика прямо. Ты это прекращай. Накрутил себе мыслей. Как решишь, так и будет. Сам себе не хозяин если, то и нечего сваливать на сверхъестественное.

- Ладно, друг. Ты - мой щит от мистики. Смотрю вот на тебя, и не грызет больше.

- Чудишь опять? Щит! Так и буду бегать впереди тебя?

- Нет. Со щитом быть - значит быть победителем. Хуже, когда на щите.

- Ладно, прорвемся. Не боись. Если что, я рядом.

- Давай двигать домой. А то поздно уже.

- Да уж, пора и до дому. Пойдем, мистик ты наш обрезанный.

   Вечер уже отвоевал большую часть мира. Все вокруг заполнилось его серым воинством. Редко, где вспыхивали короткие сполохи цвета, но силы были неравны. Вечер торил путь своей владычице Ночи, и она уже плыла следом, меняя суть вещей. Окружающее живое превращалось в контуры и медленно растворялось в темноте. Как стражи равновесия, как посредники и наблюдатели этой вечной битвы света и тьмы, зажглись фонари. Ночь была не властна над ними, но держала в плотной осаде, стараясь до минимума сжать границы их влияния.

   Две тени свернули на Трубной в направлении ближайшего метро, оставив временный стан Темной Владычицы. Ночь укрепилась на бульваре и готовила плацдарм для наступления дальше, в сердце Москвы. Туда, где давно уже нет ее власти, но куда рвутся ее мечты.

Далее:  http://www.proza.ru/2016/02/25/795