Пенсия

         (рассказ почтальона)

                Я люблю свою деревню, свою улицу, своих со-седей. У нас живёт много пенсионеров, почти одни пенсионеры. Пенсию разносим мы почтальоны. Разно-сим по определённым улицам, а точнее по краям. Я в почтальонах уже много лет хожу, скоро сама на пенсию пойду, жду этого дня не дождусь. Вот тогда разбогатею. Зарплата да ещё пенсия.   
 
        У каждого края своё заветное число есть – это самый красный день календаря. Догадались, это день пенсии. Он у кого в календарике, а у кого просто в голове, в памяти красным цветом обведён. На нашем краю это как раз середина месяца. Числа до седьмого – восьмого все живут беззаботно, ещё старую пенсию проедают. Живут так, как будто этого особого числа и нет вовсе, никто о нём и не вспоминает. Но примерно за неделю до пятнадцатого начинается в умах некоторое шевеление, брожение. Так, ненароком, кто-нибудь за чаем или у телевизора и произнесёт

 – А ведь скоро пенсия, сегодня какое число? А ведь и число знает, только это так к разговору. А кто-нибудь ещё посчитает, на какой день недели это пятнадцатое выпадает. И вроде бы всё. Но за такими короткими фразами глубо-кий смысл сокрыт.

          Неделя тянется скучно, но накал ожидания растёт. Чем ближе заветный день, тем разговоры о нём становятся длиннее и чаще. И вот он наступает. У меня только две старые бабульки дома получают, я им при-ношу деньги. А остальные к обеду сами на почту подтягиваются. Им так сподручней. С почты да в магазин, всё по пути. Получает наш край свои кровные, и пошло тут, пошло. О том и рассказать хочу.

            Нинке с Коляном на этот раз повезло. Они раньше всех на день деньги получили. Денег побольше пришло, им и выдали. Вернее не им, а ей, получает пока одна Нинка, Коляну ещё пол - года ждать своих денежек. А Нинка вот уже второй год, как пенсионерка. Она при копейке. Немного ей государство выделяет ежемесячно, да ведь столько она и работала, всё больше дома сидела. Колян только осенью получать начнёт пенсию, так что он в прямой зависимости от Нинки. Он вокруг неё вьётся как вьюнок. Ходит вместе с ней деньги на почту получать, вроде как её охраняет.

         Сначала на почту вместе, потом в магазин вместе. А ведёт он себя исключительно хорошо, потому что от его поведения зависит, насколько Нинка раскошелится на этот раз, сколько бутылок пива загрузят они в боль-шую красную сумку. И вот после магазина они гордые, отоварившиеся, а что, на свои кровные, имеют право, отправляются в обратный путь.

 А путь их не близок. Живут они на самом краю деревни. Да дело ещё не в расстоянии. Недалеко от магазина их дочь живёт Та-нюха, а ещё немного пройти к сватье попадёшь. А ведь и они все это заветное пятнадцатое число помнят и ждут его со своим интересом. Вот процессия из Нинки и Коляна и движется от дома к дому. Сумка легчает быстро. Но этого допустить нельзя. Нинка она баба на ногу лёгкая. Пока все дома обойдут, она раза три в магазин за добавкой вернётся.

            Вот и на этот раз долго они до своей улицы добирались. Часам к четырём только у Федькиного дома были, а там и ещё идти надо. Но Нинка уже шибко пристала. Решила в сугробе передохнуть. Как стояла, так и приземлилась и отключилась. А баба она крупная да в шубёнке, зима как- никак. Картина как «Морж на льдине». Колян тот не так устал. Он покрепче. Крутится он вокруг своего моржа, там приткнётся, там её потормошит. Бесполезно. Ругается мужик, что-то под нос себе бормочет. Он вообще мужик косноязычный. Мимо народ проходит, подшучивают, советы ему разные да-ют:

 – Ты, Колян, её на саночки погрузи. Докатишь, тут с горки.

– Нет на санки нельзя, не выдержат, тут телегу подгонять нужно.

             А с телегами и тракторами теперь в деревне проблема. За день, если раз кто прокатит, так хорошо. В дефиците теперь они. Вот местный фермер на ДЖИПЕ туда – сюда частенько мелькает, а с лошадьми туго теперь. Но Нинка сердешная полежала, отдохнула, за-шевелилась. Сейчас вставать будет. Крепкая всё таки сибирская баба. Кое-как, то ползком, то на четвереньках эта чёрная шуба подниматься начала. Колян ей палку нашёл, опора вроде бы, и побрели они дальше с красной своей сумкой, как с флагом. Многие с их ули-цы в окошки видели эту парочку. Все поняли, что они уже свои денежки получили, гуляют, повезло.

    - Деньги они, правда, быстро уменьшаются, но ведь в погребе картошки навалом, капустка киснет, огурчики, да и сальца ещё надолго хватит, с голоду не пропадём. - - А там время подойдёт и снова государство о нас грешных не забудет,  - так все рассуждают.

         У дороги домик невеличка, недавно построенный. Живёт там Алёшка - седая борода.  Жили они с Манеч-кой долго и дружно. Лёнечка выпить любил, но работал тоже как надо. Манечка его за это уважала, всё ему прощала и ходила за ним, как за дитем малым. Но болезнь Манечку в пол - года в могилу свела. Думали все, что долго Лёшка один не протянет.

 Но вот уже третий год без жёнушки своей живёт. Худоват стал, пооброс, но живёт и горькую ещё попивает. К нему и бабёнки кое-какие на огонёк забредают, а он им всегда Манечку свою в пример ставит. А особенно у него гостей много после пятнадцатого числа. Потом количество их постепенно уменьшается. Что там за дверьми творится, не знаю. Но, если мимо идёшь, слышен шум, музыка, крики. Веселится народ.

 Катька со Светкой бабы не молодые, но весёлые частенько к Лёнечке захаживают. Даже и ночуют иногда. В этот раз сама видела, как они от него утром уходили. Катька та ещё ничего, а Светка со-всем идти не могла, всё на снег прикладывалась. Катька на неё ругается, поднимает её, тащит идти, а та упирается, падает. У Лёши пенсия невеличка. Работал он много, не ленился, но всё больше на калымах. Он печ-ник хороший. За ним и из соседних деревень приезжали на работу звали печки класть.

          А вот, смотрите, бабка Нюра пенсию получила,  на центр подалась. Там у неё товарка живёт, они вместе на ферме работали, её Натальей кличут. Бабка у неё часть пенсии сразу прячет, иначе или потеряет, или украдут деньги у неё. Такое не раз уж бывало. От Натальи она в один известный домик заходит, отоваривается, а там домой или куда Бог пошлёт. У неё после пятнадцатого числа тоже паломничество начинается. Вся родня идёт: дети, внуки, правнуки. Пенсия у Нюрки большая, на всех хватает. А молодец, заначку всё же держит. Вече-ром в окнах её дома свет горит, музыка гремит. Это молодёжь веселится. А бабка уже давно в отключке. Много ли старому человеку надо. У неё там такие безобразия иногда творятся, но она-то тут причём, она спит сердешная.

          А в том беленьком домике живёт дедушка Павел инвалид. Он давно уже болеет и свои инвалидские получает. Вернее, получает не он, а его бабушка Ульяна Петровна. Но дед он законы знает, и свои интересы строго блюдёт. В пенсию Ульяна покупает ему пивца, а иногда и что-нибудь покрепче. Не дай бог нарушить ей установившийся порядок, скандал дед – инвалид поднимет на весь край такой, что и здоровым не учинить. А потом начинается ещё выманивание денежек. Купи да купи…. Но Ульяна женщина строгая, она тоже норму знает, лишнего не принесёт.
              А вот в том большом облупленном доме два мужика живут отец со взрослым сыном. Папа Саня и сынок Алёшка. Те пенсию круто обмывают. Им никто не указ. Папа там командир. Санька получает две тысячи с малым. Он считает своим долгом сразу не менее тысячи уложить. И сделать ему это очень просто. Если других родня караулит, чтобы помочь деньги правильно потратить, то Саньку пол деревни пасёт. Бабёнки в магазине крутятся. Кому конфет шоколадных отвалит, кого пивом напоит. Мужики по дороге встречают, к себе заманивают.

 Санька мнит себя миллионером, не смотря на дырявые сапоги и пиджак с чужого плеча. Он отсыпает горстями конфеты из дырявых карманов, разливает пиво по банкам. Правда, в последнее время немного поубавил щедрость свою. Кое-кто попривык уже с него навар иметь, так обижаются. Санька с сыном опустошают первую партию бутылок.

Но этого мало, и ещё ведь душа требует зрелищ. И отправляются они на центр за спиртным и за приключениями,  идут, падая, и подпирая друг друга. И то и другое они обычно находят. С кем-нибудь встретятся, расцелуются, потом раздерутся. Зато  потом за стаканом бормотухи будет о чём вспомнить. И пойдут бесконечные разговоры: где, с кем, когда, сколько…. А если этой ходки мало ещё пойдут. Гуляют всю ночь. Магазины-то торгуют круглые сутки, не хочешь, да напьёшься. А можно и за самогонкой прогуляться.

         Вот так каждый раз в заветное число, да и ещё дней несколько после этого, гудит родной край, как растревоженный улей.

      Гуляют пенсионеры, пропивают свои кровные. А потом, малость протрезвев, ругают государство, что мало им выделяет и всё ждут прибавку к пенсии, а то не хватает денег. На что? Ну, конечно же, на хлеб.