Корни - обновлен - 12. 09. 2016 года

   По материнской ветви родители моей матери были из семейства Бакманов — профессиональные мастера пошива мужской и женской одежды, потомственные жители местечка Голта-1. 

   Они умерли задолго до замужества  матери и о них  мне почти ничего не известно. Жизнь по-своему распорядилась детьми моих предков. Своего старшего сына Шмуэля (Самуила) родители считали самым удачливым.

   Он женился на молоденькой одесситке, унаследовавшей престижный в Одессе по улице Деребассовской мануфактурный магазин. На этом его занятие в деле пошива верхней мужской одежды закончилось.

    В его семье родилось шестеро детей. И вдруг  он овдовел. Спустя какое-то время Шмуэль вторично женился. И снова один за другим в его семье родилось пятеро детей.

    Роковой 1927-й лишил энергичного Шмуэля всего, чем он владел. Не дожидаясь участи лишенца-2, он сообразил: пока существует возможность, нужно немедленно покинуть страну, подавшись в страну неограниченного предпринимательства — Америку.
 
    Все прошло относительно спокойно, но детей от первого брака, старших по возрасту, увезти с собой он не успел, и они остались в Одессе.

    Второй брат матери — Яков, покинул Первомайск, переехав в Киев. Мужской портной, он нашел себя в столице Украины. Семья жила по улице Хоревой на Подоле. 

    Его сыновья: Миша, Лева и Вениамин (Бенця) и дочь Нюся выросли в достатке, и за исключением Миши, получили высшее образование. Лева стал инженером, Вениамин — офицером, много лет прослужившим  в советской армии, дочь Нюся — врачом.

    Во время войны они успели покинуть Киев, а после окончания ее вернулись в город.
   
    Последний раз со своим дядей Яковом и двоюродной сестрой Нюсей я встречался накануне выезда из Советского Союза в феврале 1979 года. Дяде шел сотый год, но он был в полном сознании, а, услышав от меня, что я  уезжаю в Израиль, очень обрадовался.
   
    Его дети: Лева задолго до моего выезда умер в Ленинграде. Мише в 1979 г. было за 70, Вениамин и Нюся старше меня на несколько лет, если они живы, то не исключено, живут в Израиле. В таком случае и внуки моего дяди Якова могут жить в Израиле. Но это лишь мои предположения.

    У моей матери была младшая сестра Эстер. Она в девичьем расцвете, восемнадцатилетней девушкой была обезглавлена офицером деникинской Добровольческой армии в 1919 году во время еврейского погрома в местечке Голта.
    Мой дедушка по отцовской ветви – Шимон (Симон) Менакер, родился в древнем городе Умань, что на Украине. Жил он там с родителями, а, повзрослев, нашел себе невесту – мою бабушку – в местечке Голта, женился, и молодожены поселились в Голте.

    В самом центре местечка, переименованного в 1919 году в  город  Первомайск, на противоположной стороне улицы со зданием городского совета стоял дедушкин дом.

    В 1949 году при посещении города я не нашел отцовского дома обратился за разъяснением в горсовет. Ответ последовал краткий: «Из-за отсутствия владельцев и по случаю благоустройства центра города, дом был снесен…»

    Мой прадед – отец дедушки – религиозный еврей с раннего возраста трудился на городской бойне. Его труд был посвящен отделению сухожилия из бедренного сустава забитого на бойне рогатого животного, мясо которого шло исключительно для нужд еврейского населения города, соблюдающего кашрут.

    По религиозным традициям мясо из бедренного состава животного, не отделенного от сухожилия в пищу евреями не употреблялось.

    На древнем, в наше время возрожденном иврите, смысловое значение слова ;;;; (мэнак;р) в первом случае означает – выклевывать, другом – птицу дятел.
 
    Еще задолго до моего прадеда в 1768 году в городе Умань жил некто Моше Менакер – один из организаторов еврейской самообороны города от гайдамаков.

    Следовательно, фамилия Менакер  была не так молода – свыше 240 лет!
В прошедшие с тех пор годы  уцелевшее потомство Моше Менакера могло иметь несколько поколений.

    Никаких прямых доказательств о том, что мой дед Шимон был или не был прямым потомком Моше Менакера, у меня нет. А вот косвенные свидетельства по¬зволяют пред полагать, что какая-то связь все-таки существовала.

    Первое: оба фигурирующие лица уманьчане, второе — кличка дедушки была –  «Гонта»-3. 

    До самой смерти моей матери в 1975 году в своих воспоминаниях она дедушку называла «Гонтой». Хорошо зная, кому принадлежало это имя, я просил у матери объяснить мне, почему такая кличка была у дедушки, она ответила, примерно следующее:

    «Твой дед Шимон был очень жестким, но безвредным и доверчивым человеком. Любил вспоминать своих предков и рассказывать об их жизни в Умани.

    Он, как и его остававшиеся в Умани родственники до самой смерти были страстными приверженцами брацлавского ребе-4.
   
    Когда я у матери спросил, знает ли она, кому принадлежит имя «Гонта», она коротко мне ответила: «Погромщик евреев, разбойник» На этом ее познания об интересующем меня вопросе исчерпывалась.
   
    К слову, а какая информация о происхождении фамилии имеется в биографии современного бизнесмена Аркадия Гайдамаки? 

    Бабушка не работала, а как было принято в еврейских семьях, вела домашнее хозяйство и занималась воспитанием детей.

    В дедушкиной семье было четверо детей: старший сын Бенямин (его я называл почему-то Буя), он был очень больным и несчастным существом, еле-еле передвигающимся по дому.

    Второй их сын был мой отец – Леви, по документам – Лейба, а  в быту среди окружающих  почему-то называл себя  Бенчик?

    Глубоко чтя сыновнюю память к любящей и дорогой мне покойной матери, скажу так. После ухода от нас отца, мать могла возвратиться с нами  –  тремя ее детьми – в дом свекра, где жили дедушка и бабушка, и жить там хотя бы временно, пока мы несколько подрастем. 

    Оставаться в одиночку с тремя детьми в селе, не имея никакого источника для существования, не зная ни одного украинского слова и очень плохо понимая русский язык, было делом отчаянным.

    И она решилась на этот рискованный шаг, осталась в селе, разумеется, не предвидя последствий, хотя все предпосылки говорили о том, что должна была их предвидеть.

    Мы остались одни. За прожитые годы в селе  нам очень редко отвечали на письма только двое: мамин брат Яков из Киева, и племянница матери – дочь старшего брата из Одессы.

    После войны я случайно встретился с одним из моих двоюродных братьев  –  Эммануилом (Муней) Бакманом. Было это в 1949 году. Жил он в Одессе по улице Арнаутской.

    Помню, во время моего  визита в его семье родился первый ребенок. Связи у нас не получилось. Думаю, что если Муня жив, то он в Ам                                                                                                                                ерике. Там жил его отец, родные и сводные братья и сестры. Со стороны отца и говорить не приходится, никто из них никогда о нас не вспоминал.

________________
1  Голта, Богополь и Ольвиополь – еврейские местечки располагались на берегах Южного Буга  и его притоке речке Синюхе. В 1919 г.  местечки  были объединены в город, получивший название Первомайск.

2  Лишенцы – лица, лишенные избирательного права по экономическим мотивам и политическим причинам в 1918–1936 годахх.

3 Гонта – Гонта Иван, крестьянин села Росошек Уманского имения – один из главных деятелей так называемой Колиивщины - гайдамацкого восстания 1768 г. на Правобережной Украине, участник «Уманской резни». По решению польского правительства был казнен. 
 
4  Брацлавский ребе – Раби Нахман, правнук основателя хасидизма  раби Исраэля Баал-Шем-Това. Родился в городе Меджибож (где похоронен его прадед Баал-Шем-Тов) в 1772 г. В возрасте 30-ти лет поселился в местечке Брацлав  (Винницкой области). К этому времени он уже был духовным наставником. Похоронен в городе Умань, на Украине.