Почему я не стал Генералом! - 3 глава - 21

   Глава – 21

 Хочу немного описать наших преподавателей, не всех конечно, а  наиболее мне  запомнившихся:
         
   Аксенов - преподавал теорию котлов и термодинамику, надо сказать, что мы его звали Стенька,  так как он вместо стенки, говорил с мягким знаком после буквы н.
  Преподаватель отличный знал и преподносил материал очень умело и доходчиво,  был руководителем нашей специальности.
  У меня о нем всегда было хорошее мнение. Много лет спустя я с ним случайно повстречался, вначале во время войны в городе Колпашево Томской области.
     На Колпашевском Рыбоконсервном заводе случился пожар.
 Я уже не помню, какими судьбами,  но я оказался  там к концу тушения пожара  и вижу там нашего преподавателя Аксенова, он тоже меня узнал
   Разговорились с ним,  и оказалось, что он тут работает в должности Главного механика завода.
  Пригласил он меня к себе домой. Жил  он в не большой двухкомнатной квартире, тут же при заводе, с женой и двумя детьми.
  При разговоре оказалось,  что техникум,  в войну уехал в город Тобольск, а он не пожелал туда ехать, предложили вот сюда он и поехал.
  Все же с питанием немного лучше,  но был не очень доволен своей работой, говорил, что жалеет,  что не поехал в Тобольск.
  Поговорили мы не много об Омске, знакомых нам там людей и расстались.
   Но все же я еще раз встречусь с ним где-то в конце 60 годов , в начале 70, но об этом в свое время.
               
   Халилов  -  Главный конструктор Пароходства,  но преподавал у нас сопромат и детали машин.
  Было ему лет 35 - 36,  очень толковый инженер,  а уж как сопромат преподавал,  так мне кажется,  даже полному тупице стало бы ясно.
  В классе он вел себя несколько не придерживаясь,  правил солидного учителя - быстро войдя в класс,  посмотрев журнал, что проходили последний раз и сразу же,  как бы после занятий продолжил объяснять дальнейшие догмы сопромата. 
  Причем никогда не сидел на преподавательском стуле,  а удобно усаживался на подоконник окна,  уперев ноги в подоконник,  доставал папиросу из кителя и начинал лекцию.
  В самых сложных расчетах,  соскакивая с подоконника,  бегал по классу, жестикулируя,  и объясняя,  попутно на доске теоремы и расчеты.
  Мы его звали за глаза «Полулысый  Архимед»,  но не злобно,  а ласкательно.
 Он никогда не ставил себя выше нас и  добивался от нас полного знания сопромата и надо признать,  что все его знали, ну не все на отлично, но не ниже хорошо.
  Мне он очень нравился своим методом преподавания и даже экстравагантным поведением во время уроков.
  Я даже  впоследствии кое,  что от него перенял,  когда сам уже преподавал в училище.
  По его предмету у меня было только отлично с плюсом.
   Ему надо быть Главным Инженером Пароходства,  а не главным конструктором,  настолько он был эрудирован в водном транспорте,  но увы, старье невозможно было сместить с должностей,  хотя они уже не приносили пользы промышленности, а разве только тормозили прогресс.

    Аверихин Павел Павлович  -  когда то тоже учился в нашем техникуме, затем закончил институт.
  Преподавал у нас технологию металлов,  куда входило от руды до домен и плавильных печей и последующих обработок металлов.
   Очень добродушный преподаватель, прекрасно знающий свое дело,  тоже очень все доходчиво объяснял,  отличительная черта его никогда не ставил два или три,  а будет дотошно систематически спрашивать студента пока тот не будет отвечать на хорошо.   Мы его тоже уважали.
   
  Понамарев – преподавал устройство паровых машин и вспомогательных механизмов   судов.
  Сам по образованию техник - судомеханик,  окончил лет   16 - 18   наш техникум.
   У нас на уроках,  как - то стеснялся, так как все мы прекрасно знали устройство машин и вспомогательных механизмов.
    Мы все уже работали и плавали,  кто механиком,  кто помощником механика,  только и разница была у нас, что мы не имели дипломов.
   Но мужик хороший сам плавал механиком раньше,  так что наши уроки больше походили на беседы,  у кого,  что было в практике.
   Конечно,  на   дневных отделениях он был другим, так как там были еще салаги, не имеющие общение с котлами и машинами,  и им надо было заранее рассказать об устройстве механизмов судов.
    У нас  же эти уроки были просто формальностью.
               
 Рогозин  -   преподаватель Политэкономии и  других «болталогических» наук.
      Предмет свой объяснял  очень увлеченно,  со многими примерами.
   Объясняя нам,  сам как – бы загорался своим рассказом. Был веселым, простым и оглушительно хохотал над своими же шутками.
 Его мы уважали и изучали на совесть.
   
   Макаров –  директор техникума, был внимательным, общительным человеком,  с ним запросто можно было побеседовать на любую тему.
   Сам  он  до Омска работал где – то на Волге.
    Говорили, что у него больные легкие,  вот он и был с производства направлен Министерством речного  флота в техникум.
    Мне еще раз пришлось с ним встретиться,  уже после войны,  в городе Горький,  случайно на улице мы узнали друг,  друга и я узнал,  что он работает на Судоремонтном заводе, вблизи Горького.  Побеседовали и разошлись.

               
     Ведерников. А. -  Заведующий вечерним отделением техникума.
   Когда -  то, он окончил наш техникум,  плавал механиком,   учился в институте и перешел на преподавательскую работу. 
  Он являлся первым организатором вечернего отделения и  отделение статистов.
  После ухода, где – то  1940 - 1941 годам  Майорова, стал директором техникума.
  Потом у него что - то случилось по делам,  его сняли с директоров, судили и дали срок заключения.
   В чем его была вина, я точно не знаю.  Шел неофициальный разговор, что якобы обнаружились приписки. 
   Мне еще раз пришлось увидеться  с ним в городе Новосибирске,   но  об этом тоже потом.

      Наступил новый 1940 год. 
    Вот нас и распустили на дипломную работу, выдали нам задание, мне досталось: по котлам - построить  «ланкаширский» котел пролетного типа  с топкой «Адамсона» площадь нагрева 96 метров в квадрате по машинам.
     Построить паровую машину,   мощностью 450 лошадиных сил  двух цилиндровую с  плоскими золотниками,  с полными расчетами и деталировкой,  всех деталей,  как по котлам, а так и по машинам.
   Дали нам по чертежной,   деревянной доске,   готовальни каждому по четыре листа ватмана и айда, рассчитывайте и чертите до 20 марта.
   После чего будем защищать свои задания,  да еще сдавать выпускные экзамены по Политэкономии.
   Термодинамике, Сопромату и Деталям машин, а также Электротехнике
 . Одним словом, работы было навалом,  и готовиться надо было основательно. 
  И вот я засел за свои задания. Целыми днями чертил, рассчитывал и сдал свое дипломное задание один из первых, а вот теперь начал готовиться к сдачи экзаменов.
   Метод мой был простой,  по  каждой дисциплине я создал себе вопросник, состоящий из сотни вопросов,  то -  есть подробного разбора всего пройденного материала, а вот теперь если я отвечу на все вопросы, значит, я знаю этот предмет на отлично.
  Нам ведь не раздавали билеты экзаменов,  как это делают сейчас.
  Однажды я остался без хлеба,  так как наш «кубик» в этот  день хлеб не получал,  время было позднее,  часов 8 - 9 вечера.
  Как быть? И решил я поехать в техникум,  дело было в субботу  и там был вечер танцев.
  Так вот я  подумал,  что - нибудь,  куплю,   там, в буфете, «пожевать».
  Я уже был не тот Сергей,   который не пропускал ни одного вечера, часто ходил в кино и на увеселительные мероприятия, это меня совершенно не интересовало.
   Я уже был затворником и монахом и только одна мысль и цель это - окончить техникум,  была у меня в голове,  тот бесшабашный, и довольно легкомысленный Сергей исчез, теперь  навсегда!
   Вот я в техникум зашел -  и по прежнему слышаться звуки духового оркестра.
  Но играют,  как я знаю другие ребята,  те которые играли 4 года тому назад, давно окончили техникум и стали солидными людьми, кто то из них плавает на судах, кто то находиться в армии. 
  Но, все же знакомых я встретил. Зашел я в буфет,  купил две сайки,  пару котлет –  на половину с хлебом.
 
  Только хотел уже уходить,  как встретил двоих моих однокурсников,  которые тоже как они говорили,  попали сюда случайно, просто так, забрели по старой памяти.
  Ты ли это  Серега? Сколько лет, сколько зим мы не  виделись.  Надо по этому поводу,  тяпнуть, ты как на это смотришь?
  Да,  я  бы не возражал,  но у меня финансы поют романсы,  ничего мы у себя найдем.
  Тут уж отказаться было нельзя,  и вот пока мы с одним,  заняв столик в буфете, и купив лимонад,  сидели, беседовали,  второй отправился в дежурный магазин за водкой.
   Уж чего, чего, а водку наши деятели готовили в большом количестве « чтобы жили легче, жили веселее».
  Да и водка стоила переведя на нынешние цены один рубль двадцать копеек за один литр. 
   Но, откровенно говоря,  не было тогда,  такого сплошного пьянства как  сейчас в эти годы и очень редко можно было увидеть пьяного на улице.
   Конечно,  люди выпивали,  но не пили горькую.  Как после войны, а особенно при « главном поцелуйщике», о нем тоже в свое время.
   Вот вернулся наш, « командированный» и принес две поллитровки.
 Эти ребята приехали с Севера,  где плавали  все лето,  а поэтому деньга у них еще не вся выветрилась.
  Честно говоря,  меня совершенно не прельщала эта выпивка,  так как в брюхе у меня - кишка,  кишке кукишь показывала, и я предпочел бы лучше уплетать сайки , да котлеты.
   Но  делать этого было нельзя,  надо было выпивать,  а  давно уже, не  менее,  как два года не брал в рот этой водки.
  Выпили по пол стакана,  одним пирожком ливерным закусили,  еще по одной,  чувствую,  что у меня голова начинает крутиться.
  Настроение совсем не танцевальное,  так как вижу, пропал сегодня вечер.   В общим, поболтал я   с ними около часа и простившись заспешил домой.    
    Чувствую, что я опьянел, да и было немудрено без еды,  желудок мой питался спиртом.

   Дошел я до почтамта, подождал трамвай,  сел в него и чувствую,  что душно мне в нем, голова идет кругом, ели проехал одну остановку до Сада  Металлистов,  а там слез и отправился по Тобольской пешком.
  Мотает меня из стороны в сторону,   хочу идти равнее,  а не могу,  но слава Богу мозг работает в правильном направлении,  добрел я до 3 - 4 Северной, а там где – то на углу поскользнулся и растянулся.
   Упала у меня фуражка,  я поднялся,  нагнулся за ней и опять полетел на снег, тогда соображаю надо к ней подползти,  встал на четвереньки подполз к ней, нахлобучил ее на голову,  поднялся и опять побрел домой.
  Но надо сказать,  что как я шел от этого места до дому мне не запомнилось.
  Я  на какой – то миг, как – бы очнулся,  когда открыл дверь в свою комнату, а там почувствовал тепло,  сел и как был одет на койку и…!
   Очнулся только утром,  часов в 9, смотрю, лежу на кровати в ботинках, в шинели в карманах,  которой измятые сайки и котлеты.
   Вот это я здорово гульнул,  такого со мной еще никогда не бывало.
  Голова у меня была,  чистая,  ясная, так как я никогда не страдал похмельем, только в желудке щемило у меня.
  Поглядел я на себя и вижу, что на левом колене я разорвал свои брюки - последние, единственные, которые у меня были…
  Но , делать нечего, залатал я их,  как мог,  сходил на общую кухню за кипятком и принялся за уничтожении своих раздавленных саек и котлет.
    Все ничего, но было очень жаль брюки, хотя они и были х/б, но это все, что у меня оставалось, к тому же они и так начинали рваться сзади, на ягодицах.
   Купить новые было негде,  да и не на что,  а на барахолке брюки стоили, даже не новые 300 - 350 рублей, то есть всю мою зарплату.
   Переписки я с Н.К. не вел, все казалось бы было прервано, да и я уже совершенно не переживал и даже почти не вспоминал о ней, так как и хорошего - то в нашей с ней жизни ничего не было: одни перебранки, вечные ее поездки туда, сюда.
  Хотя я и писал, что вел монашескую жизнь, но это было не совсем так.

   Однажды вечером я возвращался с консультации, из техникума,  не помню, зачем я зашел к соседям по комнате, да их не оказалось дома.
  Мама соседки сказала,  что она с мужем в такой  - то комнате, так как мне они были зачем -  то все же нужны, я пошел туда.
  Я  знал,  что там проживает молодая женщина,  моя одногодка,  знал, что мужа нет,  что у ней есть ребенок - дочь,  но живущая не с ней, а с ее матерью.
   Летом она плавала в должности кассира, на пригородном пароходе, знал и то,  что она была довольно симпатичной, пухленькой женщиной.
   Но никогда не заглядывался на нее, то -  есть, было, мне, не до нее.
  Она безусловно, тоже знала кто я такой и как жил, и как живу,  но виделись мы редко, хотя и проживали в одном коридоре.
  И так я постучался в дверь,  мне сказали:
 - Да, да войдите. И вот я впервые в ее комнате.
  Поздоровались, меня пригласили присесть и составить компанию играть в  лото, когда я зашел они уже играли.
  Играли они по копейки карта,   у меня, конечно, было немного мелочи, и я согласился.
  Но вскоре так,  сказать проигрался,  взял в долг у хозяйки комнаты,  но как  – то так получилось, что выиграл, отдал ей.
  И вроде получалось,  что у нас с ней стала общая касса,  о чем,  шутя, заметили мои соседи,  к которым я первоначально шел.
  Так мы проиграли до 11 часов вечера,  и надо было расходиться.
  Во время игры я частенько разглядывал свою компаньонку и пришел к выводу, что она – то ничего, довольно стоящая бабенка, как говориться все было при ней.
  Мои соседи, Маша и Ваня поднялись,  говоря,  что уже поздно, пора идти спать,  я  тоже стал с неохотой подниматься со стула,  но в это время Иван за штанину дернул меня вниз, как бы говоря - а ты чего встаешь, сиди, и  я  было приподнявшись, снова опустился на стул.
 
  Все сделали вид, что, никто, ничего не заметил. Немного помолчали, когда за моими соседями закрылась дверь, потом она, то есть Феня, спросила меня:
  - А ты кушать хочешь?
 Хотел ли я? Да, я все время ходил полуголодный.
  - Да, так себе, - ответил я.
  Тут через несколько минут я   ел   жареную картошку,  да еще с мясом,  потом чай и стало мне так тепло и уютно,  да тепло в ее комнате действительно было,   не то, что у меня, я ведь не топил печку, а пользовался частичным теплом от соседей.
  А  у ней было так:  тепло,  чисто  кругом,   уют,  занавески,  мягкая с периной белоснежная постель  с настоящими пуховыми подушками.
  Что же мне было только  23 года,  я так сказать - давно, давно не чувствовал теплого, ласкового женского дыхания и я остался с ней.               
  Нет я не стремился часто бывать у ней,  меня не прельщала и теплая, чистая постель, я просто хотел независимости.
  Я ничего не обещал,  и о любви,  как принято не говорил.
   Она была молодая,  очень не дурна собой,  ласково относилась ко мне, частенько подкармливала меня, и я не чурался ее.
   Однако она,  все чаще и чаще стала приходить в мою комнату,  это уже срывало мои планы,  то -  есть не давало мне  все сосредоточить на подготовке к государственным экзаменам.
  Я уже стал тихонько сидеть,  как мышь в своей комнате и не отзываться на стук в дверь, это мне было совсем не к чему.
  Но она очень скоро разобралась в моей уловке и стала настойчиво стучаться в дверь, говоря:
 - Сережа открой, я ведь знаю, что ты дома.
  Что мне оставалось делать? Я открывал дверь, а она являлась с едой, то с пельменями, то с котлетами.
  Я не чурался ее,  нет, и она мне была совсем не противная,  наоборот своей настойчивой ласковостью она как – бы  покорила меня.
  Но,  как я уже  говорил,  она мешала мне все сосредоточить на занятиях. Я говорил ей об этом, она соглашалась с покорным видом, но? 
Продолжала  все равно, мешать мне,  заниматься, т ак как в ее приход я терял 1,5 – 2 часа ценного для меня времени.
  Не зря говорит пословица,  что путь к сердцу мужчине,  лежит через его желудок.
  Так произошло и со мной, в конце  концов я,  как бы смерился с ее приходами ко мне, но только твердо ей сказал, чтобы она не ходила ко мне часто, и в течение таких то, и таких то часов.
  Все эти мои слова, она молча выслушивала и продолжала все же ходить ко мне с завтраками, обедами, ужинами.
  И, я уже стал к этому барскому положению привыкать, махнув на все рукой. Но, вскоре все внезапно оборвалось, так же как и началось. ……..

Продолжение следует - http://www.proza.ru/2016/02/26/1797