12. Кунашир, Лагунное, у Охотского...

      Мои ноги вступили на таинственный остров летом 1958 года. Первые месяцы,
включая зимние, семья жила в посёлке (точнее - военном городке) Лагунное, что
на стороне Охотского моря. Лишь вот этот перешеек (на снимке) разделял море и
пресный водоём. Когда-то здесь проживала народность айнов (на левом довоенном
снимке их потомки). Японцев переселили на соседний Хоккайдо в конце сороковых
годов. На Кунашире разместились воинские части, одна из которых находилась на
Южно-Курильском перешейке, рядом с озером. Военный аэродром дислоцировался на
склоне вулкана Менделеева, пограничники стояли в Головнино - на юге, а на
севере гарнизон у вулкана Тятя. В сталинские времена сюда направлялись
ссыльные из числа вольнодумных интеллигентов - врачи, учителя, писатели,
учёные, люди разных национальностей и очень образованные. Наверно поэтому в
средней школе Южно-Курильска (тихоокеанское побережье перешейка), куда учеников
привозил армейский автотранспорт, был особо выдающийся подбор преподавателей.
Они, не считаясь с личным временем или бытовыми трудностями, непосредственно
участвовали в нашем обучении и воспитании, как правило внешкольном, возглавляя
разные кружки, брали ответственность за опасные в те годы турпоходы.

   Интерес к здешним местам у школьников был естественным. Вспоминаю, к
примеру, первое жильё в лесной чащобе. Деревянный сруб на две семьи, одна из
которых наша, а другая военврача Слесарева. Его дочери Тамара и Татьяна,
ровесники мне и брату, всегда составляли компанию, когда выходили на лёд, чтобы
покататься на коньках или погреться у костра. Если кто знает, как фантастически
выглядит зимой байкальский лёд, тот обязательно сравнит его со здешним
лагунским - чистейший и гладкий, с пугающими трещинами и, кажется, издающим
свои непонятные звуки. Мы носились по нему на попутном ветре с широко
раскинутыми полами пальто с бешеной скоростью, словно нынешние шумахеры на
болидах. А посидеть у костра на диковинном топливе - особый кайф! За домом
лежало старое, в метр диаметром, красное дерево (так его называли, не зная
настоящей породы). Кромсали большой пилой, легко рубили топором (ствол от
старости полый) и подбрасывали в огонь. Стекали янтарного цвета капли смолы,
огонь с треском пожирал краснеющие дрова, дарил нам чарующий жар и незабываемые
впечатления.

   Мы, дети офицеров, искали всё новых и новых. Однажды, вдвоём с
одноклассником, нарушая запреты на этот счёт, отправились к Лысой горе, думая
пройти маршрут туда и обратно за день. Как говорится, гладко было на бумаге, да
забыли про овраги, а по ним идти. Ранней весной по глубокому снегу в резиновых
сапогах далеко уйти не светит. Вот и застала ночь на той самой горке, где
оказалось, что она не совсем рядом и не такая лысая. Хорошо, что захватили с
собой топорик. Нарубили ельника, один бушлат - под себя, другим, прижавшись,
накрылись. Да спать таким образом почти не пришлось. В лесу слышен каждый
шорох, становилось страшновато. И хотя фамилия у товарища была как бы звериная -
Волк, мы, не особо сговариваясь, залезли на дерево и с грехом пополам провели
там остаток ночи, прислушиваясь и робея. А утром с огромным трудом разожгли
костёр, подсушили носки, обувь и поспешили обратно в Лагунное. Недалеко
от "ночлега" обнаружили свежие следы медведя - этого зверя на острове хватало,
также, как и другой живности. Дома, естественно, получили хорошую взбучку от
родителей, так как о пропаже детей сообщено куда следует. Всю ночь нас искали
военные.

   Есть на Кунашире одно (на самом деле далеко не одно) фантастическое место -
мыс Столбчатый, всего-то в часе ходьбы от нашего городка. Это надо видеть!  Мыс
(фото выше) можно осмотреть только во время отлива, надо было выбирать время.
Приходишь - и не покидают сомнения, кто это так искусно поработал над камнем.
Стихия или человек? Вот тебе музыкальный орган в виде отчеканенных пяти- или
шестигранных труб, высотою с собор. Под морской прибой, шум волны он ещё и
поющий. Стоит на краю земли также величаво. А под ногами кафельная плитка с
узором - те же отполированные водой столбики, которые земля ещё не настолько
показывает. У мыса многометровые ванны-джакузи с причудливой отделкой. Дальше
стены побережья с осыпавшими от старости плитками-кирпичиками и ещё твёрдо
стоящими. Есть высокий гранённый памятник, словно кто-то хотел увековечить эти
места. Я лично запечатлел картинку в своей памяти надолго. Самое интересное,
всё это - уникальное произведение природы. 6 миллионов лет назад из жерла
вулкана Менделеева базальтовая лава попала в толщу воды и под воздействием
температур разделилась на абсолютно правильные фигуры, окаменела и со временем
поднялась на поверхность. Мыс Столбчатый занесён в реестр ЮНЕСКО как памятник
природы мирового значения.

   Знаю также, что публично не афишировалось. Добыча местных деликатесов.
Взять, к примеру, красную икру кеты или горбуши. Чтобы правильно поняли, надо
заметить, на острове деликатесом скорее считалась свежая картошка, о которой
могли только мечтать. Кормились картофельным пюре из баночек с хлопьями.  Не
было овощей и фруктов. У нас дома стояла, бывало, трёхлитровая банка икры, ешь -
не хочу. С отцом во время нереста рыбы проводили заготовку недалеко, в лесной
речке. Я стоял по колено в воде, легко вылавливая резвую рыбину, а отец на
берегу вскрывал и складывал красные мешочки в посудину. Всегда в таких случаях
удивлялся природе. Надо же так придумать: родиться в этих местах, уплыть к
чёрту на рога, за тридевять морей, чтобы обязательно вернуться для потомства,
преодолевая неимоверные испытания на пути! Более того, стать кормом своим
маленьким (изнемогали до такой степени, что в пищу людям уже не
годились).  "Как вкусны и нежны крабы - вы попробуйте хотя бы" - звучала
стихотворная реклама. Не любил я крабов, честное слово! Но готовить
приходилось. Отец с рыбаками привозил к берегу, где мы с ребятами уже ждали у
разведённого костра с 200-литровой бочкой морской воды. Крабы-великаны, клешня
с человеческую руку, (3-4 штуки), загружались под варево и, уже готовые,
вскрывались большими ножницами для пробы. Можно было при желании приготовить
салат из морской капусты, да только не очень-то и хотелось. Вот если бы
обычной, белокачанной!

   Нет, обо всём, что происходило со мной на острове, в одном таком отрывке и
не расскажешь. Впереди, пожалуй, самое главное.