Триединство любви детей света

(Из сборника эссе «Мой календарь знаменательных дат»)


26 февраля Русская православная церковь, кроме списка других преподобных и священномучиников, чтит память преподобного Мартириана, Зою и Фотинью, возглавляющих этот печальный, но, по своему, торжественный список. Судьба (люди верующие скажут –промысел Божий) распорядились таким образом, что эти три совершенно разных человека вынуждены были не просто пересечься на жизненном Пути, но и ПРЕОБРАЗИТЬСЯ , отказавшись от своей прежней жизни. А жизнь у этих трех людей была вовсе неодинаковой.

Преподобный Мартириан уже с юношеских лет решивший посвятить свою жизнь Богу, вел отшельнический образ жизни, а в 18 лет поселяется один в пустыне в окрестностях Кесари Палестинской. Слава о его подвижнической жизни, как пишет его житие,  вызывала восхищение. (Далее идёт рассказ, напоминающий искушение отца Сергия в одноименном романе Л. Толстого). Некая Зоя, известная своей дурной репутацией «девица», влезает в какой-то разговор о добродетели Мартириана и на спор обещает обольстить «святошу». Никто, как ей подтверждал её личный прежний опыт, не мог не соблазниться на её красоту и опытность в любовных утехах. Она была уверенна, что не устоит против её чар и Мартириан. А его «недоступность» только ещё больше распаляла её воображение. Сообразив, что в светском наряде отшельник прогонит её прочь, она решает пробраться к нему в келью ночью, причем, нарочно облачась в бедные ветхие одежды. Для того чтобы не обнаружить своего замысла раньше времени, она прикидывается «заблудшей овцой» и просится на ночлег, прекрасно понимая, что в такой ситуации (женщина одна в пустынном месте, ночь) святой не сможет не впустить её в келью. Так коварная Зоя наполовину уже осуществила задуманное.  Однако святой впустил её, оставив ночевать, но во внешней части кельи, а сам удалился во внутреннюю. В полночь Зоя встала, сняла лохмотья и достала, припрятанные до времени в мешке свои украшения (которые выгодно подчеркивали её красоту и ни раз помогали вводить в грех других мужчин). Далее, как и персонажа Л. Толстого,  Мартириана, о чём пишет Дм. Ростовский (автор жития святого): «…сатана смутил в ту ночь похотью плотскою». Чем мог защититься молодой, полный жизненных сил отшельник от прельщающего взор и распаляющего его изнутри, соблазна?  У Толстого – отец Сергий, чтобы избавиться от навязчивых, отвлекающих на себя соблазняющих чувств и настигшей его похоти, отрубает себе палец (т.е. «переключает внимание» на боль, от которой так быстро не отвлечёшься на женские прелести и пр.). Что случайно видит ошарашенная таким поступком, кокотка. Поскольку она никак не ожидала таких последствий, это приводит её в неописуемый ужас. От ужаса, который увеличивался тем, что она решила соблазнить такого высоко духовного человека (которому – что очевидно – своим «вероломным вторжением» нанесла мучительную душевную, а теперь и ещё и физическую боль), она начинает молить его о прощении за свой проступок. (Нетрудно догадаться, что весёлая компания подвезших  её к скиту друзей, увозят легкомысленную «соблазнительницу» обратно, –  буквально в шоковом состоянии).


В житии Мартириана происходит нечто схожее. Святой разжигает огонь, кладет на него камень и встает на него, не переставая гнать на себя хулу, за то, что не смог противостоять «огню плотскому, внутреннему». А когда он падает, больше не в силах стоять на ногах, то начинает слезно молотить Бога помочь ему преодолеть это искушение, которое «наслал на него сатана», а значит, только одному Богу возможно поставить своего антагониста на место.

У наблюдавшей все эти самоистязания и самобичевания блудницы, случившиеся по её вине, буквально, переворачивают сознание. (Причём, святой не обвинял женщину (!), обращаясь со слезами к Богу, но – себя (!!!), поддавшегося на искушение, и прося Бога лишь об одном: простить его и отогнать, наславшего скорбное искушение). В панике Зоя сжигает свой наряд и кидает в огонь украшения. Потом вновь одевается в рубище и молит отшельника о прощении, понимая, что не просто сотворила «дурную шутку» с божьим человеком, а совершила намеренное святотатство. Затем она испрашивает у Мартириана, чем бы она могла искупить свой грех. Святой посылает её в Вифлеем, в монастырь святой Павлы. И Зоя поступает по велению отшельника: добирается до монастыря и живёт там до конца своих дней, ведя аскетическую жизнь в посте и молитве.

Перед смертью, как говорит источник, Зою волновал лишь один вопрос: принял ли Бог её покаяние. «Тогда Павла указала ей на больную глазами женщину и попросила помолиться об её исцелении. По молитве преподобной Зои больная выздоровела. Таким образом, Господь указал ей, что грех был ей отпущен. Зоя скончалась в Вифлееме после 12 лет жизни в монастыре».
 
Фотинья не была блудницей, напротив, была доброй христианкой. С Мартирианом же случилось ей встретиться так. Через семь месяцев, излечившись от ожогов, отшельник решает поселиться на необитаемом острове. Еду и пищу, по договоренности, ему привозил христианин корабельщик  (он даже предлагал Мартириану помочь построить и какое-нибудь жилище, но отшельник отказался). Однако испытания святого на этом не закончились. Сатана решил запугать его, наслав на этот раз, жуткую бурю на море, вздымая огромные волны, так как знал, что тому буквально негде от них укрыться. Но Мартириан был стоек и только молился Богу, призывая сатану, покориться Божьему могуществу, чем посрамил его козни снова. Бог оставил отшельнику жизнь, буря на море утихла. Но вскоре к острову прибило тело Фотиньи (девушка, судя по всему, плыла на корабле, который попал в кораблекрушение, во время шторма, устроенного сатаной). Видя, что девушка ещё жива, святой снова не смог не оказать помощь женщине. Но как только та пришла в себя, он решает удалиться с острова, чтобы не поддаться новому искушению. Объяснив ей, кто и когда привозит на остров пищу, он удаляется, на дельфинах, умчавших его до берега, по Божьей молитве.

Поначалу корабельщик принял девушку за приведение и даже хотел поскорее покинуть это место, но Фотинья успела ему выкрикнуть о себе и о святом, спасшим ей жизнь, и мужчина привёз обещанную воду и пищу. Кстати, он предлагал перевезти девушку на материк, но она категорически отказалась, решив посвятить свою жизнь в полном одиночестве служению Богу, спасшему ей жизнь… Через шесть лет тот же корабельщик доставил на берег труп благочестивой девицы, где её тело было предано земле по христианскому обычаю.
 
Сам же святой Мартириан Палестинский на склоне лет отправился в Афины, где и отошел к Господу  (в 422 году).

Вот такая, в сущности, незатейливая история: безоговорочная вера и «по вере вашей да будет вам». Никакой травли и гонений на христиан, никаких мук (кроме тех, которым они подвергали себя сами). Никаких подвигов и чудес (кроме, само собою разумеющегося чуда исцеления или, «по слову Божьему»,  пересечения святым морского пути на спинах дельфинов). 

Как известно, у «любого» человека, достигшего определенного  состояния (ведущего определённый образ жизни, практикующегося усердно в специальных «практиках»), могут открыться некие, «неординарные способности». Для людей, не ведущих подобный образ жизни, подобное, конечно же, является – ЧУДОМ. А для таких, как даже Зоя (не только искренне раскаявшейся в содеянном, но и на протяжении всей своей жизни замаливающей свою грешную жизнь и свой проступок), необходимость  материализации Божьего слова, просто необходима, так как  иначе расслышать, понять Его ответ (чем увидеть, почувствовать) – просто не дано. Иной мир, он поэтому и иной, что существует по иным законам.

Кому-то покажется, что жития святых немного наивны и однотипны, но я думаю, что это происходит ещё и потому, что перевести жизнь и чувства ТЕХ людей – с помощью нашего языка –
«по другому» и невозможно. Вот и кочуют «картонные» (лубочные), нарочно упрощенные (как раз для нашего понимания) сюжеты из житийной литературы – в патерики, проповеди и в произведения искусства, в надежде достучаться до наших душ знакомыми образами и понятными словами. Зачем? Чтобы передать Душе, в немного приоткрывшуюся «щелочу» (как попадает песчинка в створку живого моллюска…)  слова, но не в том смысле, как мы привыкли их понимать, а ТО, ЧТО находится ЗА НИМИ.

Именно на этом рубеже и ведётся самое, что ни на есть побоище, ежедневная, невидимая постороннему глазу битва, «духовная брань» за Душу человека. Но, как замечает оптинский старец Амвросий: «Любовь покрывает все. И если кто делает ближним добро по влечению сердца, а не движимый только долгом, то таковому диавол мешать не может, а где – только по долгу, там он все-таки старается помешать тем или другим».
…………………………………………………………….
По-моему, сказано просто, ясно и понятно, даже таким..., каковыми многие из нас, на самом деле, являются …





(илл.: икона Зоя Вифлиемская  1913 г.)