Вересковый мёд. Поиск в темноте, эпилог

эпилог


 По широкой мраморной лестнице одни за другими поднимались на­рядные люди. Длинные платья женщин едва касались ступеней — юбки приподнимались уверенно и привычно. У всех, кроме Тины. Может, были и ещё новички, впервые приглашённые ко двору, но леди Кортни их ни за что бы не распознала. Сама она шла, опира­ясь на руку мужа, и старалась не вертеть головой, разглядывая то огромные, в три человеческих роста картины, то гвардейцев, оде­тых в старинные мундиры и доспехи, то других гостей.

 Официальное приглашение королевы для представления ко двору напугало Тину и, рассматривая тонкий лист с изящными вензелями и золотой короной в левом верхнем углу, она жалобно спрашива­ла у мужа, а зачем ей туда идти?

 — Милая, — мягко ответил Ральф, — ты спасла принца Ратлендско­го, а королева очень любит своих детей. Благодаря тебе раскрыта целая сеть контрабандистов, частично уничтожены пираты, про­ведён закон против преображения людей в арнов. И ты ещё спра­шиваешь, за какие заслуги тебя приглашают во дворец?

 — Я не знаю… — Тина глянула на мужа, — а почему пиратов унич­тожили не всех?

 — Потому, что их много, часто они не связаны друг с другом, кон­куренция, как ты понимаешь. А проверить все до единого острова дело не одного дня. Но уже сейчас угроза на морях почти сведена к нулю, и я очень надеюсь, что наше Морское ведомство на этом не остановится. Так что идём, дорогая, к портному, шить тебе прид­ворный наряд.

 Вот так и получилось, что по мраморной лестнице сейчас подни­малась бывшая школьная учительница, а ныне друг самих принца и принцессы Ратлендских, одна из самых знатных дам королевс­тва.

 Зал для приёмов был роскошным, а гости блистали драгоценностя­ми и великолепными нарядами, как и полагалось в гостях у ко­ролевы. Все, кроме небольшой кучки людей, стоявших на балконе за прочной решёткой. Одетые в одинаковую серую одежду, со ско­ванными руками, они хмуро смотрели на нарядных гостей. Тина по­косилась на них и тут же отвела глаза — приговорённые пособни­ки пиратов и контрабандистов. Таких, что называется пучок на пя­тачок в базарный день, и уж конечно никого бы и никогда не при­вели бы сюда, если бы в этот раз их преступление не затрагивало жизнь и безопасность члена королевской семьи. Всякую мелкую шушеру уже, разумеется, отправили согласно приговору, кого на каторгу, а кого и на виселицу, но самые запачканные и знатные сейчас были здесь. Согласно древней традиции, они наблюдали, как королева награждает тех, кто способствовал их поимке.

 — Никого не узнаёшь? — наклонился к Тине муж.

 Леди Кортни осмотрелась — вокруг были совершенно незнакомые лица.

 — Нет, а должна?

 — Посмотри наверх, — посоветовал Ральф, — вот туда, третий сле­ва. Видишь?
 Тина послушно повернулась в ту сторону и охнула: за решёткой, вцепившись в прутья, стоял бывший муж и не сводил с неё злобно­го взгляда.

 — Дэвид? Что он? Ох…

 — Именно так, ты же не думала, что тот дом на самом деле нас­ледство какого родственника? Дэвид Бейс оказался замешанным в контрабанде. Правда, на смертный приговор его деяния не тя­нули, но каторгу заслужил, так что до конца жизни ему теперь при­дется трудится руками. Или не руками, учитывая его смазливость.

 — Бедный…

 — Тебе его жаль? — удивился Ральф.

 — Да, он же не плохой на самом деле. Только слишком привык, что за него все и всегда что-то делают. А он лишь получает удо­вольствие от жизни.

 — Ну, так это его и ждёт, — неприятно усмехнулся лорд Кортни. — Теперь за него будут что-то делать, а он получать удовольствие.

 — Ой, ну ты скажешь! — фыркнула Тина, мигом уловившая двус­мысленность в словах супруга.

 — Правду, дорогая. Чистую правду…

 Расфуфыренный придворный объявил их имена, лорд и леди Кор­тни двинулись навстречу с королевой. А на балконе, забранном ре­шёткой, исходил бессильной злобой Дэвид Бейс, у которого впе­реди была только темнота.