Якут на Урале

Бывают в жизни ситуации, когда тебя не узнают даже родные. Это бывает

чрезвычайно редко и остается в памяти на всю жизнь.

       Валентин, заслуженный военный; майор, начальник заставы на границе с

Китаем, три года исполнял обязанности телохранителя нашего посла

Добрынина  в США в конце 70-х годов, приехал в отпуск. Приехал не один, а с

молодой своей женой Татьяной на Урал, в таежный поселок  Новоасбестовский. 

И, не просто в поселок, а в родные края; где родился и рос, рыбачил и

охотничал, учился и играл на барабане в поселковом оркестре.* Там же и

пережил «весну на заречной улице», встретив Татьяну. Это о нем сказано:

                И вновь я еду в милые края,**

                Мелькают за окном сосенки и березки,

                Привет тебе поселок  Новоасбестовский,

                Маленькая родина моя.

                Я здесь родился, вырос и любил,

                Отсюда в жизнь ушел, в неведомые дали,

                Россию и Америку я  исколесил,

                Но мест роднее видел я едва ли.

    Валентин  не из уст политика знает, каково быть границе «на замке». Такая

служба не дает расслабиться ни днем, ни ночью; постоянные тревоги «Застава в

ружье», марш-броски на десятки километров при полном снаряжении. Все это

не может не повлиять на духовную и физическую сущность человека. Лицо его

нельзя причислить к красивым; длинный нос, лоб в сетке морщин, волевой

широкий подбородок, голубые глаза, рост выше среднего, его кулак вмещает

моих три. Но есть что-то такое неуловимое, которое нравится людям. Он из

простой, большой, работящей семьи, где встают в семь часов утра; о таких

людях говорят, «не будет лукавить, не предаст». В жестах, в легкой походке,

взгляде добрых глаз выражена надежность, прочность и сила. Для Валентина 

отпуск это единственная возможность отдохнуть, ведь на границе выходных не

бывает.

Родители этой пары, Аиковы и Комиссаровы, жили в двух километрах друг от

друга в поселке и  встречали их поразному. Родители Валентина – Комиссаровы

жили с малым достатком по причине многодетности в старом доме. Имели

большой огород и баню почерному, такую же старую, как и сам дом. Этот

уголок поселка назывался « старым» и располагался ближе к болотам:

Вознесенскому, Камаевскому и Абинскому, и реке Вилию.

 Если они ночевали там,  то рано утром чутьем угадывали, что кто-то стоит

рядом. Это Валентина Анисимовна наша мама, обиходила с пяти часов всю

имеемую живность,  с кружкой парного молока подойдет  и долго смотрит,

мысленно крестя и прося у Бога благодати для  них. Увидев, что молодые

проснулись, с волнением и запинаясь, скажет;

 «Милые! Хорошие! Выпейте молочка»!               

Мама, дак мы еще не проснулись, спать хочется!               

«Не отойду сынок пока не выпьете!    Полезное, парное для здоровья выпейте»!

Молодые выпиали по кружке молока, они знали, что мать не отстанет. Сколько

любви исходило от этой неграмотной, воспитавшей шестерых детей, женщины.

Она радовалась   их присутствием, как ребенок и старалась угодить всем, чем

могла. Спать в это время забывала из-за прилива сил и энергии. А сколько

радости от нее исходило при встрече с соседкой – сорокой, поделиться своим

счастьем, рассказать о молодых и полученных от них подарках. Ни каких

секретов не имелось даже в мыслях нашей мамы, в разговорах она вся

светилась Поэтому, приезд молодых – это общее достояние  населения поселка,

есть о чем посудачить, есть на что посмотреть.

  Батя же был в меру сдержан, немногословен, только глаза ярче светились, да 

чаще улыбался и курил.  Радость его выражалась, в основном, в готовности

обеспечить угощение свежей рыбой с реки Вилюя, да птицей из тайги,

организовать застолье с хмельной бражкой. Он известен как надежный

семьянин, умный человек, отличный краснодеревщик, да еще удачливый

охотник и рыбак. Кроме этого его уважали за способность  любое застолье

превратить в незабываемый праздник,  где сам был певцом и плясуном. Всегда

поможет в беде соседу и нас с детства учил делать добро людям.   

    Родители Татьяны – Агриковы, были интеллигентные люди, зажиточны в

силу высокой, эффективной трудоспособности в своем хозяйстве. И на

поприще государственном: Семен Астафьевич - отец Татьяны  занимал в 

Агоке*** видные посты; то главного механика, то главного энергетика, имел

высокий ум и авторитет. Был в меру полон и сед, имел приятную внешность и

всегда на колесах мотоцикла «Урал» с коляской. Ксения Марковна – мать

Татьяны  учительствовала, все дети Комиссаровых прошли через ее классы.

Как эта женщина с такой нагрузкой по хозяйству и в школе воспитала трех

дочерей и сына остается загадкой и примером для нынешних мам. Не старый

дом их был один из лучших в поселке, светлый с тремя комнатами,

отапливаемых батареями. Обширный двор крыт шифером, где находились

постройки для скота и погреб. Имели большой огород, часть которого занимали

сад и пасека, да  баня по белому. Агриковы встречали эту пару – зятя с

дочерью, как космонавтов; широко, размашисто, обильно. Как только

становилось известно об их приезде, начинаются хлопоты; топится баня, из

подвалов выносится именно то вино, которое любит зять, будь оно трижды

дорого.   Готовится мясо на пельмени. Как и в нашей семье, эту обязанность

выполняют мужчины. Мясо свежее без костей режется на мелкие кусочки и

кладется в деревянное корытце и сечкой рубится до кисельного состояния с

добавлением соли, перца и лука репчатого. Мясорубка игнорируется, ввиду

ухудшения вкуса пельменей. Тесто готовится нежное, пельмени в меру

большие, когда жуешь тут тебе и мясо с бульеном одновременно. Как

говорится « ешь не наешься, и на доброе здоровье». Если в семье делались

такие пельмени « по – уральски», то жди праздника или хороших гостей. Это

точно такой же ритуал, как  украшение елки под Новый год.

   Большое удовольствие Агриковы получали от присуствия детей, которых

очень любили по складу своего характера. А раз любили, то  позволяли делать

им все, что вздумается, не в пример Александру Егоровичу. На старом поселке

батя не позволял брать детям инструменты, рыбачьи снасти, бегать по крышам

и чердакам, они его боялись. Свободы у детей в играх не было, поэтому 

уходили за огород в лес, на ручей. Валентина Анисимовна  всех любила, все

позволяла, но ее голос был слишком слабым в присуствии бати. И, когда

открылся этот колондайк – Агриковы, они ринулись туда стаями. Детям было,

где разгуляться; бегали по крышам, чердакам, по сараям, по саду-

огороду.Всякое было, однажды взяли бочку пустую из - под капусты,

вытащили в огород, посадили внутрь пацана и давай катать по огороду, делая

из него космонавта. Однажды выдернули яблоньку редкого сорта, сломали

улей, калечились . Их лечили и угощали сотовым медом. Мед – это гордость

Семена Астафьевича: запашистый, собранный пчелами на уральских цветах, а

они там пахнут необыкновенно, ввиду краткости лета. Лучшего меда, чем у

Агриковых мне не приходилось едать нигде, а обьездил я всю Россию, Украину

и Прибалтику. Хозяин дома может говорить о пчелах целыми днями, они

составляли немалую часть его жизни.

     Агриковы, как то сразу полюбили Валентина и относились к нему, как к

родному сыну. Это тот самый случай, когда взаимная любовь устраняет все

преграды, превращая все трудности в радость. Как птицы устремляются в

дальний полет осенью на юг, чтобы, набравшись сил, снова прилететь на свое

место. Так и эта пара, каждый год устремлялась на Урал – домой, где их ждала

отдельная светлая комната, уют, внимание и желание родителей угодить

молодым. Когда утром молодые еще спят, Агриковы уводят  двух внуков, во

двор или в огород, не позволяя им шуметь, и, сами в хате ходят только на

цыпочках.  Не в пример Комиссаровым, где всегда с приездом этой пары,

съезжается много людей, шумят, спят вповалку на полу. Утром рано отец, не

считал нужным затаиться, а наоборот может громким голосом всех разбудить и

расшевелить.

Семен Астафьевич только с появлением Валентина начал приобретать всякие

заграничные вина и пиво. Он постоянно искал общения с Валентином- своим

зятем и души в нем не чаял. Валентин был информирован, как военный и с

удовольствием делился своим запасом знаний в международной политике.

Поэтому беседы « при ясной луне», длились не часами, а ночами. И большую

часть отпуска Валентин, конечно же, находился не на старом поселке, а у

Агриковых.

 Ксения Марковна, тоже добрейшей души человек, когда Татьяна привозила в

подарок матери кофту шерстяную, или шаль, то всегда говорила:

«А свекрови есть»?

И ни за что не возьмет подарок, если такой же не сделан маме Валентина.               

     День выдался теплый, солнечный, тихий. От такого дня в душе поднимается

тихая благодарность к Создателю: за воздух, за свет, за пение птиц, за

возможность трудиться и любить все живое.

    Все трудятся: Ксения Марковна на кухне, Семен Астафьевич в огороде

проверяет рамки в ульях, пчелы его не кусают, по запаху его узнают, но

встревожены. Татьяна в огороде, около бани стирает белье.

    Валентин от души напарился свеженький и теплый вышел из бани: вдохнул

полной грудью лесной, настоянный на хвое воздух, слышит голос Татьяны:

«С легким паром!

  «Спасибо, родная»!

«Валя, опаздываем на старый поселок, помоги  развешать белье»!

  Валентин берет белье, встряхивает и развешивает. Тут к пению птиц в воздухе

прибавился возрастающий звук, что-то среднее между звуком камертона и

далекого водопада. Татьяна этот звук знала с детства, сразу убежала и

заперлась в предбаннике. Кричит Валентину:               

«Валя бросай все, беги сюда, пчелы»!

   Валентин сразу не понял, почему должен бежать? Замешкался. Тут он

тепленький и распаренный был атакован. В основном, пчелы изжалили лицо.

 Была договоренность, прежде чем идти на старый поселок, Валентин должен

встретить сестру Иру на тракту, на остановке и помочь нести ее груз. Ира жила

под Алапаевском и когда приезжала к маме, также как и я из командировок,

всегда с большими подарками и деликатесными продуктами. А, тут еще

приехал брат с женой. Это же  великая радость, тем более груза прибавилось.

  Каково было изумление Валентина на реакцию Иры при встрече? Ира

выходила из автобуса и тут почувствовала поцелуй на щеке. Обернувшись и

оттолкнув Валентина, выпалила:

 «Ты, что мужик ошалел! Тебя не знаю, отстань»!

Когда он опять, пытаясь, что-то объяснить, стал приближаться к ней, Ира

бросилась от него бежать с причитаниями:

«Вот ненормальный, головой стукнулся что- ли? Рожа, что луна, глаз не

видать!  Рехнулся умом мужик!               

Изыди сатана»?

Много усилий стоило Валентину, дать понять Ире, что он ее брат:

«Ира, ты что! По голосу не узнаешь? Я, Валентин – брат твой»!

Ира остановилась, всплеснула руками:

 «И в правду, по голосу Валентин»!

Тут уж обнялись и посмеялись. Вместе с ними смеялись невольные очевидцы

этой сцены.

  В это время я тоже был на старом поселке у родителей и сразу Валентина не

признал. Его лицо так разнесло, впору ехать на север к братьям охотникам

сниматься в новой серии фильма «Алитет уходит в горы» или выполнить

рискованное задание разведчика в далекой стране.

   Народу много, расселись за столы, выпили по стопке за встречу.

Ира рассказала, как встречал ее Валентин с  лицом, как луна и, как убегала от

него? Все это изобразила жестами и мимикой лица своего.

 Грянул такой  молодецкий хохот, что доска, на которой сидели люди, с одного

боку соскочила с табуретки и часть гостей оказалась на полу, но смех  и там

продолжался.

Уже намного позже Татьяна показала фотографию моей двоюродной сестре

Гале.  Мы стоим на фоне нашего родительского дома; я, Татьяна и Валентин с

таким лицом. Галя спросила Татьяну:

 «Этот якут ваш родственник что ли»?

Сотни раз встречались, вместе росли и, не признала братца. Такое бывает, но

редко!

; По этому сюжету написан рассказ «Асбестовский барабанщик»

; **  Часть стихотворения из написанного уральским поэтом Александром

Сергеевичем Кузнецовым.

; ***  Агок – Асбестовский горно – обогатительный комбинат.

                18.09.2006г