Как, зачем и почему Екатерина II ликвидировала каз

Как мы уже знаем, при Екатерине Великой произошло упразднение гетманства и передача управленческих функций Малороссийской коллегии во главе с президентом — генерал-губернатором П. Румянцевым-Задунайским.
Опираясь при наведении порядка на столь обширных территориях, прежде всего на дворянство и принципы крепостничества, Екатерина II решилась на ликвидацию Запорожской Сечи.

I. Причины ликвидации.

Причинами такого решения Екатерины II была совокупность целого ряда событий.

1. Главной причиной упразднения Запорожской Сечи стала государственная ненужность казачества на этом месте, ибо исчезли прежние внешние угрозы, которым оно противостояло:

А) Заключение Кючук-Кайнарджийского мира 1774 года с турками.

 Чтобы понять, почему была ликвидирована Сечь, нужно вспомнить, что земли Войска Запорожского Низового по сути были границей между славянскими землями и Диким полем.
А сама Сечь была пограничным укреплением, которое препятствовало прорыву татарских полчищ на север.
Но вот завершилась победой России Русско-турецкая война 1768 – 1774 годов.
Своей развязкой она имела славный Кючук-Кайнарджийский мир:
-  Крымское ханство, которое на протяжении нескольких веков терроризировало окраины России, становилось политически независимым от Турции государством.
Крымский хан даже принял российское подданство.
-   К России отошли:
• стратегически важные крепости (форпосты) на Чёрном и Азовском морях — Азов, Керчь, Еникале и Кинбурн,
• территория между низовьями Днепра и Южного Буга.
• А также Большая и Малая Кабарда.
-   Кроме того, Россия добилась права держать военный флот на Чёрном море (Российская империя получила выход к Чёрному морю).
После этого новые границы пролегли далеко от Сечи и исчезла угроза турецко-татарской агрессии.
Запорожская Сечь перестала играть роль защитника южных рубежей России.
А поскольку землям Украины больше не грозила опасность со стороны крымских татар, соответственно исчез и сам смысл существования Запорожского войска.
Ведь надобность в казачьей защите южной границы от татарских набегов отпадала (Сечь утратила свое военно-стратегическое значение).
Вот Екатерина II и решила, что:
• Запорожская Сечь, как бастион против набегов татар, становится ненужной.
• А запорожские казаки не составляют ценности, как воинская сила.
• Значит, нет и военной необходимости в существовании Сечи…

Б)   Перестала представлять опасность пришедшая в упадок Речь Посполитая – 2-й исторический враг России.
Католическая Польша утратила свою мощь, и в 1772 году произошел её 1-й раздел.

2. Восстание (Крестьянская война) Емельяна Ивановича Пугачёва, поставившее Российское государство на грань развала.

Тогда - в 1773-1774 годах - запорожцы толпами шли к самозваному «царю Петру III».
Проводивший дознание по делу Пугачёва граф Никита Панин доложил Екатерине II, что самозванец намеревался из заволжских степей идти на Сечь, чтобы подымать казаков.
И не было никаких сомнений, что если бы Емельян Пугачёв, как и планировал, прорвался на Днепр, то к его авантюре примкнули бы многие сечевики, особенно из числа голытьбы.
И императрица решила, что с приднепровской вольницей надо что-то делать, пока какой-нибудь новый самозванец не взбунтовал запорожцев.
Именно пугачёвское восстание подтолкнуло правительство к ликвидации Сечи, которая всегда оставалась потенциальным очагом смуты.

3. Само поведение казаков и их старшины.

-   Земли Войска Запорожского были чрезвычайно обширны и плодородны, и не освоив их нельзя было заселить приазовские и причерноморские степи.
 Поэтому на запорожских землях стали селить колонистов, приглашённых царскими властями - сербов, болгар, немцев, молдаван, греков, а также украинцев и русских.
Это вызвало гнев казаков.
Запорожцы всячески препятствовали заселению пустых земель, считая их своими. 
Они  нередко с оружием в руках изгоняли новых поселенцев и разрушали их сёла. Нападали на расположенные вдоль русской укреплённой линии населённые пункты, где проживали колонисты.
Многих из них просто убивали, других обкладывали данью.
Это нарушало планы русского правительства.
И, безусловно, никак его не радовало...
-  К тому же, без угрозы со стороны татар войско запорожцев  быстро морально разлагалось. Теряло всякую боевую ценность, боеспособность казаков падала…
 При любом удобном случае войско это банально грабило окрестности.
-  Кроме того, старшина обнаглела в край: плела интриги, разворовывала выделяемые правительством деньги.
Старшина жирела. Многие из старшины сумели сколотить гигантские состояния.
К примеру, только лишь у писаря Глобы (далеко не самое главное лицо на Сечи) имелось 14 тысяч голов скота!
-  Да и на самой Сечи было неспокойно.
С 1766 года запорожское общество переживало социальный кризис.
 Нарастала борьба «голоты» против «дуки» (богатеев).
Постоянное разворовывание денег, высылаемых из Петербурга на содержание войска, приводило к восстаниям сечевой бедноты.
Дело дошло до того, что кошевой атаман Сечи Пётр Калнышевский дважды спасался бегством от восставшей запорожской бедноты.  И оба раза мятежи, по его просьбе,  подавляли регулярные русские войска под командованием П. Румянцева и П. Панина.
В отместку кошевой атаман в 1766 году лично запорол насмерть одного из зачинщиков восстания. А в 1770 году выслал руководителей бунта на каторгу в Сибирь.
 - А тут ещё кошевой атаман вступил в тайные переговоры с турецким султаном и крымским ханом.
 Об этом не замедлил сообщить в Петербург полковой старшина Савицкий.
В преддверии войны казаки получили письма из Бахчисарая и Стамбула, в них их соблазняли возможностью перехода на службу к Турции, обещая тройное жалованье.
Сечь от имени султана посетил французский эмиссар Тотлебен.
Калнышевский туркам отказал, но переписку не прервал.
К тому же он разрешил Тотлебену выступить перед казаками и не выдал его Румянцеву.
Ясно, что всё это, в конце концов, переполнило чашу терпения русского правительства.
 И оно должно было вскоре принять меры, чтобы:
-   либо разоружить казаков и занять продуктивным трудом,
-  либо переселить их на новую границу, где их боевой опыт будет востребован.

4. Экономический фактор.

Фермерское, по сути, казацкое хозяйство, которое основано на наёмном труде, не вписывалось в существующую феодально-крепостническую систему хозяйствования империи.
-  Ведь во владениях запорожцев крепостное право отсутствовало.
И запорожцы препятствовали введению крепостного права на южной Украине, считая эти земли своими.
-  К экономическим факторам, ускорившим разгон Сечи, следует отнести стремление царских властей присвоить себе богатые земли юга Украины, которые запорожцы традиционно считали своей собственностью.

5. Своеволие запорожцев.

Своеволие запорожцев и проявление ими своей собственной инициативы приводили к постоянным недоразумениям и конфликтам с соседними государствами - с Польшей и Турцией:
-   Запорожцы принимали к себе беглецов с Правобережья, то есть польских подданных.
А также беглых крестьян и солдат  (искавших спасения от рекрутчины) с территории России.
И, как правило, беглецов не выдавали.
Находили здесь приют и бунтари (гайдамаки с Правобережной Украины и участники восстания 1773 – 1774 годов под предводительством Емельяна Пугачёва).
- Кроме этого сечевики активно участвовали в сопротивлении, которое население Правобережья оказывало польско-католической агрессии.
Запорожцы вливались в отряды гайдамаков (так называли участников казацких и крестьянских восстаний против польской шляхты и католического духовенства).
Яркий пример – Коливщина 1768 года.
Это последнее восстание гайдамаков было с трудом подавлено с помощью русских войск.
-   Избыток своей энергии, в поисках военной добычи, запорожцы направляли против турок, почти непрерывно совершая набеги на её территорию. Причём,  вопреки прямым запрещениям русского правительства, находившегося в мире с Турцией.
А это осложняло отношения с Турцией.
Так, к примеру, поводом для начала русско-турецкой войны 1768–1774 годов послужило как раз нападение запорожцев на пограничный турецкий город Балту.

•   Олесь Бузина обращал внимание ещё на один очень интересный момент:
«…Главным же обвинением, выдвинутым царицей запорожцам, было их злостное нежелание… жениться…
Указ Екатерины II, которым законодательно оформлялось уничтожение запорожского казачества, мало кто читал. Наши историки обычно отделываются общими фразами о лютой ненависти царицы к украинскому народу. Но об этой ненависти в документе ни слова! Более того, казаки «малороссийские» - то есть живущие на территории Левобережной Украины, даже называются в нём «полезными гражданами», ибо пребывают в «естественном общежительстве». А вот запорожцев Екатерина рисует, не жалея чёрной краски, исчадиями ада!
По её словам, они «в нравах и в образе правления ощетинились», «одичали в своих ущелиях и порогах» и стали «принимать без разбора в своё худое общество людей всякого сброда, всякого языка и всякой веры»…
…Явно по-женски царица недовольна, что казаки пребывают «в совершенной праздности, гнуснейшем пьянстве и презрительном невежестве», имеют «политически разнообразный и юродивый состав членов» и живут «от грабежа посреди окрёстных народов», помышляя «оставить из себя посреди отечества область совершенно независимую под собственным своим неистовым управлением».
Но главное, чем была недовольна баба на троне, это то, что казаки не хотели жениться! Они «приобвыкли к сей праздной холостой и беспечной жизни» и сделали из неё «неподвижный закон», решив «остаться навсегда в Сече на собственной воле», то есть без женского присмотра.
Как всякую деспотичную даму Екатерину возмущало, что запорожцы не обращают ни малейшего внимания на слабый пол. Её изумляло, как при таких обычаях они не перевелись? Ведь должны же были, по причине отсутствия на Сечи баб! Вывод, к которому пришла царица, ломая голову над вопросом неистребимости запорожского поголовья, состоял в том, что сечевой образ жизни невероятно соблазнителен для мужчин, убегающих на Запорожье. А значит, его нужно срочно запретить, дабы отрицателям семейных ценностей не было постоянного соблазна коптить небо, противясь намерению самого Бога размножать человеческий род. Такая вот женская логика!
И ничего нам в ней не понять, если не вспомнить, что сочиняло всё это  дама, едва оправившаяся от беременности – пережившая так называемый «послеродовой синдром» и неспособная адекватно воспринимать окружающую действительность.
Весь год, предшествовавший падению Запорожской Сечи, Екатерина переживала самый бурный роман в своей жизни – её любовником стал Григорий Потёмкин. Возраст у шалуньи был критический. Ей исполнилось сорок пять. Впереди маячил климакс. Слова такого учёного в XVIII столетии доктора ещё не придумали. Тем не менее, явление уже существовало и на судьбах подданных, несомненно, отображалось.
Разменявшая пятый десяток царица была особенно игрива. Сексуальным забавам с одноглазым Потёмкиным она предавалась в бане Зимнего дворца. Сохранились сотни записочек, которыми обменивались влюблённые. «Гришенок бесценный, бемпримерный и милейший на свете, - пишет императрица, - я тебя чрезвычайно и без памяти люблю, друг милый, цалую и обнимаю душою и телом». Другие свидетельства состояния влюблённой не менее красноречивы: «Приди ко мне, чтоб я могла успокоить тебя бесконечной лаской моей». Екатерина называет Потёмкина по-французски…(«мой золотой фазан»), а по-русски – «дорогие сладкие губы, жизнь, радость, веселье».
В воскресенье 8 июля 1774 года голубки тайно обвенчались в петербургской церкви Святого Сампсония Странноприимца, а вскоре Екатерина II забеременела. Только этим фактом можно объяснить тот пыл, с которым императрица накинулась в своём скандальном указе на холостяков-запорожцев. Официально она пребывала как бы незамужней, но чувствовала себя уже вступившей на путь истинный и покончившей с прежней беспутной жизнью.
И как раз в промежутке между разгромом Сечи и появлением публичного известия о её уничтожении на свет появилась дочь Потёмкина и Екатерины – Елизавета Григорьевна. Это случилось 13 июля 1775 года. По сути, весь подготовительный период предательского удара по казачьим вольностям совпал с беременностью императрицы. Вот в таких условиях был «выношен» этот роковой указ, которым Екатерина Вторая поистине была беременна!
Как пелось в старинной казачьей песне: «Катерино, вража мати, що ж ти наробила? Степ веселий, край хрещений та й занапастила!»

Ясно, что всё это вместе взятое, в конце концов, переполнило чашу терпения русского правительства.
В условиях осуществления Екатериной II политики централизма, направленной на ликвидацию любых автономных образований в империи Запорожская Сечь со своим республиканским, демократическим строем никак не вписывалась в имперские структуры и была несовместима с монархической системой правления в Российской империи.

II. Разрушение Новой Сечи.

До настоящего времени среди историков нет единого мнения относительно главных инициаторов уничтожения Запорожья.
Так, например, 1-й исследователь истории Новой Запорожской Сечи А. А. Скальковский во всём обвинил Г. А. Потёмкина.
Одесские историки А. И. Маркевич и Е. А. Загоровский отводили все обвинения от главного командира Новороссийской губернии. Не являясь инициатором, он лишь не нарушал общего хода обвинений на Запорожье, раздававшихся со стороны многих высших сановников Российской империи.
Хотелось бы обратить внимание на то, что  судьбу Запорожья решила не лично Екатерина II, а члены Государственного Совета, обсуждавшие этот вопрос на протяжении 1773 - 1775 годов.
Потёмкин же не выдержал давления со стороны императрицы и только с 23 апреля (4 мая) 1775 года принял активное участие в заседаниях Государственного Совета.
Е. А. Загоровский после тщательного изучения архивов Государственного Совета пришёл к выводу, что решающую роль в принятии фатального решения сыграли многочисленные донесения президента Малороссийской Коллегии П. А. Румянцева-Задунайского «…о сумасбродствах и наглостях запорожцев».

***

Судьба Новой (Подпольненской, Покровской) Сечи окончательно была решена 23 апреля 1775 года на совете при императорском дворе.
Тогда Грыцько Нечёса, более известный как светлейший князь Григорий Потёмкин-Таврический (бывший в то время Новороссийским генерал-губернатором) предложил для практической реализации смертного приговора Запорожской Сечи использовать российские войска, которые как раз возвращались после войны домой.
 Это были:
-    8 полков регулярной кавалерии,
-    20 гусарских и 17 пикинёрных эскадронов,
-  10 пехотных регулярных и 13 донских казацких полков.
Общая численность - более 100 тысяч человек.

***

Императрица возложила решение данной задачи на плечи своего фаворита -  князя Григория Потёмкина-Таврического.
Тот, в свою очередь, приказал генералу-поручику Петру Текели во главе войск выдвинуться для окружения казачьих укреплений.
В мае 1775 года генерал Текели выехал из своей ставки в крепости Св. Елизаветы навстречу возвращающемуся из дунайского похода корпусу Прозоровского и принял командование большей частью войск.
Он должен был исполнить секретный указ Императрицы — «спокойнейшим образом, убегая, сколько возможно, пролития крови» ликвидировать Запорожскую Сечь.
 25 мая (5 июня) царские войска (разделенные на 5 частей) вступили в пределы Запорожья. Текели определил пункты, которые они должны занять и маршруты скрытного продвижения к ним.
Сам он с большим отрядом – 25-ти тысячным экспедиционным корпусом - маршем двинулся к самой Запорожской Сечи - Новой (она располагалась недалеко от современного села Покровское Никопольского района Днепропетровской области).
 А остальные отряды должны были вести наступление на отдельные запорожские паланки.
На Сечи в это время находился 3-х тысячный гарнизон с 20 пушками.
4 (15) июня, не встретив ни малейшего сопротивления, царские войска подошли к стенам сечевой крепости.
Надо сказать, что в эти дни запорожцы праздновали святки. Поэтому об их бдительности говорить не приходится.
Около десяти тысяч пехотинцев, гусары и пять десятков конных полков ночью окружили Сечь.
Оставив большую часть корпуса обустраивать лагерь, Текели взял Орловский пехотный полк полковника Языкова и небольшой конный отряд барона Розена.
Они прошли незамеченным мимо беспечно спящих часовых и без единого выстрела заняли оборонительные укрепления перед крепостью - предместье Сечи Гасан Баша.
Всё произошло быстро и без крови.
Сняв часовых и захватив всю артиллерию, они окружили казацкую крепость.
 Затем блокировали гавань на реке Подпольной и овладели казацкими чайками.
Всё это произошло ночью, когда сечевики были, - как потом доносил Текели, - «заняты в упражнении сна».
 И только на рассвете запорожцы увидели российские войска и наведённые на Сечь чёрные дула пушек.
Внезапное появление русских полков с артиллерией, быстро обложивших Сечь, ошеломило казаков.
Ведь Текели сумел сохранить в тайне приготовления к выступлению в поход и свалился на сечевиков как снег на голову.
 Из-за позиции старшины Запорожская Сечь как военная организация сильно деградировала. И потому казаки полностью прозевали подход целой армии.
 Внезапность и организованность действий регулярных войск сразу же лишили запорожцев воли к сопротивлению.
Заняв ключевые позиции и выкатив на позиции пушки, к которым встали канониры с уже зажжёнными фитилями, после завтрака Текели прислал к кошевому атаману полковника Мисюрева с требованием, чтобы войсковая старшина прибыла в русский лагерь.
Верхушка казачества прибыла.
И генерал без долгих предисловий зачитал Манифест императрицы об уничтожении Сечи и упразднении запорожского войска.
И потребовал от казаков капитуляции.
Казакам дали время на принятие решения о капитуляции.

***

 Мнения запорожцев разделились.
 Калнышевский понял, что Cечь окружена значительно превосходящими силами и  сопротивление бесполезно и бессмысленно.
Большая же часть рядовых казаков была категорически против предъявленных требований. И готовилась броситься в бой с императорскими войсками.
Только с помощью главы казачьего духовенства В. Сокальского, увещевавшего: «Убойтеся Бога! Что вы думаете, дети? Вы християне и подымаете руки против христиан!», Петру Калнышевскому и старшинам удалось переубедить настроенную дать бой запорожскую «сирому» и уговорить казаков сдать крепость.
Стоит учесть, что существенно потрёпанное в боях с турками войско Запорожского Казачества насчитывало на тот момент около 10 тысяч бойцов.
В то же время императорские войска в совокупности составляли около 80 тысяч.
Кроме того, казаки понимали участь своих жен и детей в случае их неповиновения приказу Императрицы.
В конце концов, ворота были открыты и несколько рот солдат взяли под контроль пороховой склад и другие ключевые объекты.

• Очевидец событий – столетний дед запорожец Никита Корж позже вспоминал:
«По получении такого известия, собравши Кошевой всех куренных атаманов в сходку, начали советоваться: а що панове-отаманы, теперь будем робиты, от Москаль у гости нас кличе. Чи пидем, чи отдамо Сичь москалеви, чи не отдамо?
Тогда атаманы и ватажки и прочие характерники начали между собою бунтоваться, иные согласны были смириться, а иные противилися в надежде своего характерства и говорили: нехай Текелий приведёт ещё стилько вийска, як се, то мы всих в пух разобьём, як мух передавим. Чи то можно Сичь и славное Запорожье москалеви  отдать за спасибо? Се николи, пока светит солнце, не буде!
Ибо таковые отважники, были все сиромы, бурлаки и не женаты, а притом и оседлостей никаких не имели, потому и бунтовались. Но большая часть, как из атаманов, так и из богатых казаков, имея у себя и жён и детей и прочие достаточные обзаведения по зимовниках, и рассуждая так: что хотя мы войско текелиево находящееся ныне в лагере и истребим безнужно до ноги, но то бида, что ти полки, кои вступили уже в наше владение и заняли все паланки и слободы, услышавши наше сопротивление, разорят все наши тамошние пожитки, а жён и детей наших бесчеловечно уже предадут смерти, а потому и не согласны были, на мнение бунтовщиков отважных.
А сверх того и бывший в Сечи Архимандрит, услыша таково их настроение и мятеж, вышедши во всем священническом облачении из церкви с крестом, начал уговаривать мятежников: Убойтеся Бога! Что вы думаете, дети? Вы христиане, и подымаете руки против христиан, вы христиане и жаждете пролить кровь единоутробную! Убойтеся и перестаньте от такового начинания: видно уже судьба наша такова, и мы приемлем от Бога, достойная по делам нашим? Вот вам крест, и Распятый на нём, и если, вы его не послушаете, то все погибнете внезапно!.. И от такового разительного увещания, я думаю, каменное сердце испустило бы свои слёзы, начали плакать не только мятежники, но и вся старшина и войско, и тут же все отвечали Архимандриту: ну пан-отче, быть тому так!  Знав ты, що сказаты, мы готовы за тебя и головы наши положиты, не только послухаты!..»

  5 (15) июня 1775 года войска Текели заняли Новую Сечь без крови и без единого выстрела.

•   В указе императрицы было сказано:
«Нашим генерал- порутчиком Текеллием со вверенными от нас ему войсками занята Сечь Запорожская в совершенном порядке и полной тишине, без всякого от козаков сопротивления».

Из сечевых хранилищ вывезли боеприпасы, клейноды, знамёна, материальные ценности и архив запорожской войсковой канцелярии.
Почти все постройки на Сечи, кроме укреплений, были разрушены…
Кошевой атаман Пётр Калнышевский, войсковой писарь Иван Глоба и судья Павел Головатый были отправлены в Москову.
 А их имущество описано и конфисковано.
 Остальным старшинам и богатым казакам Текели выписывал специальные охранные грамоты (охранительные аттестаты),  чтобы имению их, и лично им «никаких обид разорением и озлоблений не делали».
 А  всем желающим казакам - ордера, которые позволяли им на законных основаниях покинуть территорию Империи.

***

Украинский писатель Б. Сушинский высказал своё, очень интересное мнение по поводу разрушения Сечи.
•  Он писал:
«До якої ж бойової нездарності треба було довести колись могутню військову організацію, що звалася Січчю, щоб 86-тісячне військо росіян уздріти аж тоді, коли воно однієї темної ночі оточило січову фортецю! Я вважаю, що такої ганьби українське козацтво не зазнавало за всю історію свого існування. Це ж як треба було довоюватися Калнишевському та його офіцерам, щоб не мати ні передових роз’їздів, ні розвідки, ні належно налагодженої охоронної служби, й отак ганебно дати себе оточити!
Після цього кошовий отаман Калнишевський, за канонами лицарської честі, мав би зробити собі харакірі, чи принаймні пустити собі кулю в чоло, а все його офіцерство – посипати голову попелом і повмирати від ганьби».

•   Тот же Б. Сушинский поставил такой вопрос:
«Чого варте військо, яке геть уявлення не має про те, що територією України, шістьма колонами, майже 10 діб, суне на нього величезна армія? Чого варте військо, яке, покликане охороняти південні кордони України, і, крім суто Січі, запосідає своїми паланками ще певні (і досить значні) території, спокійно дає себе оточити?  Яким сном може спати кількатисячне військо, щоб прокинувшись уранці, вглядіти поблизу своїх окопів щонайменше 60-тисячну армію, яка вже порозпинала намети, націлила на Січ гармати і варить собі кашу! Мало не під самими козацькими шанцями?!»

•   Исследователь из всего этого сделал очень категорический вывод:
«Нехай закидають мене сучасні патріоти камінням, але я вважаю, що таке військо вже просто не мало права на існування. Принаймні з такою військовою організацією, яка була в ньому на червень 1775 року. Тому з усією переконаністю кажу: зруцнування Січі, вся операція наступу російських військ на Січ – це не лише трагедія українського козацтва та України, це ще і військова ганьба. Адже російські війська наступали зусібіч, і так само Січ могли оточити татари, турки, поляки, ногайці – хто завгодно! А вона спала…
Те, що скоїлося на Січі 4-5 червня 1775 року – справді ганьба. Лицарі козацького Ордену, якими вважали себе січові козаки, не повинні були допустити, щоб їх так не по-лицарському принизили».

Трудно не согласиться с этой точкой зрения…

***

 3 (14) августа 1775 года Екатерина II издала Манифест «Об уничтожении Запорожской Сечи, и  о причислении оной к  Новороссийской Губернии», в котором указывалось:

• В Манифесте Екатерины говорилось:
«Мы восхотели объявить во всей Нашей Империи… что Сечь Запорожская вконец уже разрушена со истреблением на будущее время и самого названия Запорожских казаков… Сочли Мы себя ныне обязанными пред Богом, пред Империею Нашею и пред самым вообще человечеством разрушить Сечу Запорожскую и имя казаков от оной заимствованное. Вследствие сего 4 июня нашим Генерал-Поручиком Текеллием со вверенными ему от нас войсками занята Сечь Запорожская в совершенном порядке и в полной тишине без всякого от казаков сопротивления… Нет теперь Сечи Запорожской в политическом её уродстве, следовательно же и казаков сего имени…».

В Манифесте излагались как  поводы, так и причины, по  которым Императрица пошла на этот шаг.
В 6-ти пунктах:
• Приводились инциденты с нападениями запорожцев на земли поселённых полков Новороссии и Войска Донского.
• Перечислен был материальный ущерб от этих нападений и  количество насильственно перемещённых лиц.
• Указывалась и причина подобных действий со стороны запорожцев: их притязания на земли, отошедшие к Российской империи по результатам войны с Турцией и заселение этих территорий крестьянами, которые не пополняют ряды казацкого войска, а просто работают на него.
• Особо отмечалось, что подобная порочная практика усилилась в последнее десятилетие, т. е. в период лидерства на Сечи Калнышевского, хотя его имя напрямую и не упоминалось.
Из текста документа следует, что правительство видело серьёзную политическую проблему в том, что Сечь переходит к новой для себя социально-экономической модели: «заводя собственное хлебопашество расторгали они тем самым основания зависимости их от  Престола Нашего и  помышляли конечно посреди отечества область совершенно независимую под собственным своим неистовым управлением…».
Ещё одна причина ликвидации Сечи, указанная в манифесте, состояла в том, что свободная торговля с Портой, которая, была одним из достижений Кучук-Кайнарджийского мира, и, по словам Екатерины, вызывала зависть всей Европы, из-за агрессивных действий запорожцев подвергалась постоянному риску.
Важным сюжетом, изложенным во вводной части манифеста, являлось объяснение корня всех проблем, возникавших у Империи с запорожцами.
В документе противопоставлялось «естественное общежитие» «полезных граждан» малороссийских казаков «одичанию» запорожцев, которые функциональную необходимость нести службу без семей возвели в «неподвижный закон».
Именно в этом, согласно манифесту, причина того, что запорожцы принимали «в своё худое общество людей всякого сброда».
От этого проистекали основные прегрешения запорожцев  — разбой, пьянство и невежество.
К слову.
• Ещё француз Гийом Левассёр де Боплан описал «героический алкоголизм» запорожских казаков:
«Нет среди них ни одного, кто бы не пытался превзойти своего товарища в пьянке и гульбе. Они не успевают протрезвиться, как сразу же начинают лечиться тем, от чего опьянели».

• В Манифесте 14 августа императрица Екатерина Вторая упомянула о этом их пагубном пристрастии: время проводили запорожцы:
 «Когда им способы к разбойничеству пресекаемы были, в совершенной праздности, гнуснейшем пьянстве и презрительном невежестве».
При этом продолжая заниматься своим обычном промыслом:
«Пограбили и разорили они, Запорожцы, у одних обывателей Новороссийской Губернии в дватцать летъ, а именно с 1755 года, ценою на несколько сот тысяч рублей».
Глубоко им было плевать на «защиту рубежей», что обычно ставят в заслугу казакам: даже «известия войскам Нашим не подали они о приближении к границам тогдашнего Крымского Хана, ниже ему в походе, сколько ни есть, препятствовали, будучи к тому в довольных силах».
А ещё в документе – о самовольных захватах земель, препятствовании межеванию и угрозах смертью офицерам, для того посланным, уводе людей из поселений…
В завершении документа Императрица признала военные заслуги запорожцев, и всем пожелавшим того казакам позволяла оставаться на местах своего проживания, а старшинам обещала, что они «соразмерно службе и званию их получат степень».
 Запорожские же земли, с существовавшими там поселениями, передавались Новороссийской губернии.
Исходя из текста манифеста, можно сделать вывод о том, что Сечь, в той форме, в которой она предстаёт в последние десятилетия своего существования, была преградой для реализации основных целей политики Российской империи в Северном Причерноморье: колонизации региона и прямой и безопасной торговли со Средиземноморьем.
 Достижение этих целей должно было компенсировать дорогостоящие и кровопролитные войны с Османской империей, а значит всё, что этому препятствовало, также подлежало ликвидации.
 А причина, по которой Войско Запорожское Низовое не подлежало реформированию, заключалась в его «противоестественной» природе.
Как видно из текста, в Манифесте изложены были не столько глубинные причины, сколько поводы к ликвидации Сечи и идеологическое обоснование этой акции.


* * *

Что же ждало принявших правительственный ультиматум казаков?

Не спешите оплакивать их участь.
Ничего страшного не произошло…
Земли Запорожской Сечи вошли сначала в состав Новороссийской и Азовской губерний, а с 1784 года – Екатеринославского наместничества.
Казацкую старшину приравняли к российскому дворянству.
Наделили её армейскими чинами и землёй. Причём, землю оставляли ту, которой старшины владели до ликвидации Сечи.
А тем, кому не хватило до положенных для дворянского достоинства полутора тысяч десятин, ещё и прирезали! Чтоб не обидно было.
Некоторые «по знакомству» не остановились даже на полутора тысячах.
• Атаман Вершацкий, например, оттяпал себе на Днепре около 8-ми тысяч десятин.
• Атаман Кирпан приватизировал себе около 12-ти тысяч десятин.
• А есаул Пишмич около 13-ти тысяч!
Простые же казаки, по мысли правительства, должны были добровольно вступить в пикенёрские и гусарские полки.

Однако сечевики не спешили это делать.
 Ведь разница между гусаром и казаком состояла в том, что риск, конечно, один и тот же. Да вот только привилегии разные.
Когда правительство заметило, что идея о добровольном вливании казаков в ряды доблестной регулярной армии терпит крах, стали искать другие способы привлечения казаков на службу.
Ибо каждый понимал, какую опасность для окружающих таят в себе крепкие мужики с военным опытом, незанятые ни каким общественно полезным трудом.
После долгих размышлений ничего другого не нашли, как... снова возродить казачество.
И снова за это дело принялся Григорий Потёмкин.
И уже в 1783 году он в особой «прокламации» высказал свои намерения собрать снова запорожцев.

•   В этой прокламации от 1 июля 1783 года говорилось:
 «Объявляю чрез сие из пребывающих в Азовской губернии, Славянской и Елизаветской провинции жителей, кои в бывшем войске Запорожском служили, что полковому старшине и армии капитану Головатому Антону препоручено от меня приглашать из них охотников к служению в казачьем звании под моим предводительством».

Для тех, кто не понял: через 8 лет после упразднения запорожское казачество стараниями русского правительства было вновь  возрождено.
Правда, без какого-либо определённого центра, наподобие Сечи.
Но это только пока…
В 1787 году во время путешествия Екатерины II по Новороссии казачьи старшины, понятное дело, при участии самого Потёмкина, подали в Кременчуге в адрес Государыни прошение.
В нём они выразили своё желание по-прежнему служить казаками в российской армии.
Екатерина согласилась.
 И уже в ближайшие годы казаки вернули себе все видимые атрибуты бывшей сечевой вольницы: знамёна, печати, булаву кошевого атамана, перначи, деление войска на курени, которые назывались точно так же, как на Сечи.
Правительственные документы, направляемые казакам, начинались с обращения, аналогичного обращению к запорожцам.
13 августа 1787 года началась новая  война с Турцией.
И тогда правительство предоставило запорожцам место в урочище Васильково у Бугского лимана для основания войскового коша.
В это время казаки приняли название Войска верных казаков (запорожских).
 А в конце 1788 года Войско верных казаков получило иное наименование – Войска верных черноморских казаков.
Князь Потёмкин-Таврический был покровителем и защитником этих казаков. Не зря, ещё при жизни его земляки-запорожцы славили своего любимца и гордились им.
Даже стих в честь Потёмкина сложили:
И мощной княжеской рукой,
Взмахнув гетманской булавой,
Пути к славе указал,
Богатство, славу, милость дал!

Но случилось горе – умер покровитель и защитник казаков.
Умер светлейший князь Потёмкин.
Умер он в степи на руках у черноморцев из своего конвоя.
Скорбные песни пели черноморцы, узнав о кончине своего «Великого гетмана казацких войск Екатеринославских и Черноморских».
Антону Головатому (войсковому судье) пришлось собираться в Петербург – хлопотать о переселении войска на Кубань, где можно было жить в предельной воле.
Вырядившись на приём к императрице истинным запорожцем, он даже захватил с собой бандуру.
И в самый ответственный момент растрогал своим пением Екатерину чуть ли не до слёз:
Встань, батьку, великий гетьмане,
Милостивый великий пане,
Встань, Грицьку, промов за нас слово,
Проси царицу – всё буде готово.

Всплакнув о безвременно почившем Гришеньке, Екатерина II подмахнула соответствующий указ (30 июня 1792 года).

•   Он гласил:
«Войско козачье Черноморское, собранное покойным генерал-фельдмаршалом князем Потёмкиным-Таврическим из верных козаков бывшей Сечи Запорожской, в течение последней нашей с Портой оттоманской войны многими мужественными на суше и водах подвигами оказало опыты ревностного к службе нашей усердия и отличной храбрости.
В воздояние таковых сего войска заслуг Всемилостивейше пожаловали мы оному в вечное владение состоящий в области Таврической остров Фанагорию с землёю между рекою Кубани и Азовского моря».

Так, по царской воле, были черноморцы переселены в Прикубанье.
Бывшие запорожцы получили гигантский кусок целинной земли, удивительно похожий на тот, которого их некогда лишили.
 Всего на Кубань переселилось около 25 тысяч человек.
Центром войсковых земель стал основанный в 1793 году город Екатеринодар (ныне Краснодар).
Головатый же, радуясь окончанию 17-ти летней одиссеи, сложил песню, начинавшуюся словами:
«Годи нам журитися, пора и перестати!»
Территория, которую контролировали казаки, теперь стала обычной провинцией России. Это дало толчок экономическому росту региона.
 Сюда стало переселяться больше колонистов с Балкан.
В этих землях воцарился мир, которого не было здесь долгие годы.

* * *

Итак, с точки зрения государственных интересов, можно сделать вывод о том, что Екатерина II приняла правильное решение, ликвидировав Запорожскую Сечь.
 Более того, сам процесс произошёл спокойно, что воспрепятствовало возникновению сильного социального напряжения.
Подавляющее большинство казаков осталось свободными людьми, имеющими возможность вступить на военную службу.