Изгнание беса

          Эх, люди, люди, человеки… Каких только не рождается на свет божий. Про одного говорят – талант, про другого – гений, про третьего – дурак, а в четвёртом бес сидит и подтыкивает постоянно изнутри.
- Сделай, сделай что-нибудь этакое, чтобы хохотали все или плевались. – Человек берёт и делает какую-нибудь мерзопакостность, или хохму сотворит, а зачем, и сам не знает. А куда деваться, раз сидит в нём этакий негодяй и всю жизнь ему портит. Он и сам не рад, да как от него избавиться, раз он с рождения в нём. Вот и в Витю нашего бес залез с самого рождения. Понятно, что небольшой бес был. Разве поместится большой, лохматый бес в маленьком тельце? Бесёнок, конечно, в Витю вселился, но уже опытный шельмец! Не одну видать реинкарнацию прошёл! И начал шкодить этот бес с самых ранних Витиных лет. То из кроватки Витя вывалится, то горшок себе на голову наденет, то голову просунет между прутьев кроватки. Что только с ним не происходило, пока он до школы не дорос. Все, глядя на него, удивлялись: в кого он такой уродился? Пойдёт на санках кататься – домой без санок возвращается. Спросят его родители:
- Где санки? – А он отвечает: - Да они тяжёлые, я их на горке выбросил. И с лыжами такая же история: руки у Вити замёрзнут, он лыжи с палками бросает и домой, а если варежки намокнут, он и их выбрасывает. Однажды даже босиком домой прибежал, потому что валенки в снегу застряли.   Когда же Витя в школу пошёл, неприятности посыпались сплошным потоком. Учился он, конечно, хорошо: бес-то ведь грамотный, а вот номера Витя откалывал знатные!
   Проходил как-то в школе смотр художественной самодеятельности. Все классы в актовом зале собрались. Первоклашек на первые ряды посадили. Витя оказался в первом ряду возле самой сцены. За отдельным столом строгая комиссия заседает и всё записывает. Смотр открывал большой школьный хор. Ребята стояли боком в несколько рядов, один выше другого, а на самом верху пятиклассник Лёнька Бобров. Хор исполнял Марш юных нахимовцев:
                Наши победы славные
                Помнят враги коварные
                Доблести Нахимова всегда мы верны
                В мире нет другой Родины такой,
                Постоим за мир и за Советский народ –
                Славный, могучий флот.
    И тут Лёнька Бобров с самого верха пронзительнейшим фальцетом:

                Простор голубой
             Земля за кормой
            Реет гордо над нами
            Флаг отчизны родной…
И снова хор:
            Вперёд мы идём
            И с пути не свернём
            Потому что мы Ленина имя
            В сердцах своих несём!
  Когда песня закончилась, все ребята здорово захлопали, и Витя хлопал изо всех сил – так ему этот марш понравился. Особенно Лёнька, как будто он сам в этом голубом просторе летел… Как только занавес закрылся и хор стал расходиться, убирать скамейки, бес Витю спрашивает:
- Понравилась песня?
- Конечно! – ответил Витя – Мне бы так спеть.
- Так иди и спой прямо сейчас. – И Витя пошёл. Он уверенно поднялся по ступенькам на сцену и вышел перед занавесом, повернувшись к залу. Витина учительница закричала:
- Витя! Ты куда? Вернись на место! – Но Витя стоял и улыбался. Тогда строгая тётенька из комиссии спросила:
- Тебя как зовут, мальчик?
- Витя. –Она улыбнулась.
- Ты что-то хочешь нам исполнить?
- Да.
- А что? Стишок или песенку?
- Песенку про кузнечика. – Ребята в зале засмеялись.
- Мальчик Витя исполнит нам песенку про кузнечика, - С улыбкой, громко сказала строгая тётенька. - Ну, начинай! – И Витя запел:
                По Муромской дорожке
                Чему был очень рад
                Шагал кузнечик маленький
                Коленками назад.
Все в зале засмеялись. Малыши с первых рядов закричали:
- Молодец, Витька! Давай громче! – Витя осмелел и ещё громче продолжил:
                Нашёл себе подружку,
                Чему был очень рад,
                Такую же зелёную
                Коленками назад.
Сыграли они свадебку
Четыре дня подряд.
Все гости расползалися
Коленками назад.

                Хохот в зале усилился, только строгая тётенька из комиссии стала серьёзной и с укором посмотрела на Витину учительницу. А Витя начал следующий куплет:
- Когда они женились,
 То люди говорят:
Детишки народились
Коленками назад.
                После этого куплета засмеялись даже члены комиссии. Витя никогда не слышал этой песни, но слова и мелодия сами откуда –то появлялись, и он запел следующий куплет:
- Жена гремит посудою,
А он тому и рад,
К соседке стал заглядывать
Коленками назад.
                Зал хохотал. Малыши на первых рядах развеселились вовсю. Они вскакивали с мест, кричали и хлопали в ладоши. В зале поднялся гвалт. Учителя стали наводить порядок, успокаивать малышей и от пафосности мероприятия не осталось следа. Воодушевлённый успехом, Витя хотел спеть ещё один куплет, но строгая тётенька остановила его:
- Достаточно, Витя! Ты нас всех очень рассмешил! Похлопаем ему, ребята!
         Потом Витиных родителей вызывали в школу и всё интересовались, кто его научил таким песням?  Вите так понравилось всех смешить, что он решил стать артистом. Рос он очень быстро. Уже к восьмому классу вытянулся в высоту под два метра, тонкий и гибкий, как вьюн. Готовя себя в артисты, Витя часто давал концерты сверстникам. Бес научил его многим трюкам. Набрав в рот шариков от подшипника, он выстреливал их из ноздрей по одному, как из ружья.  Знал много фокусов с картами, шевелил ушами и мог изобразить припадочного или мертвеца. Последние Витины школьные годы были всецело посвящены подготовке к его артистической карьере. И сколько за это время он отколол номеров, не рассказать и не описать. Но всё же наступил тот день, когда Вите вручили аттестат зрелости и учителя, наконец, вздохнули свободно, а про родителей и говорить нечего – праздник настоящий был.
   Витя поступил в институт культуры с первого захода и стал учиться на артиста. Учёба давалась ему легко. Всё получалось хорошо и без напряжения. Родители были очень довольны и в награду за успешную учёбу отправили сына летом к дяде на Чёрное море.
Витин бес, по всей вероятности, был не против. Последнее время он себя не проявлял, как будто его и не было. Где он бродил и чем занимался, ему только и было известно.
Витя вернулся домой в конце лета загорелый, окрепший, возмужавший. Отца дома не оказалось. Мать с грустью рассказала, что у них неожиданно отобрали покос. Отец нанял соседей помочь накосить за прудом осоки для коровы. Они уехали с ночёвкой на соседском баркасе. Мать очень убивалась, что на следующий год придётся убирать корову, потому что косить негде - все окрестные земли скупил областной депутат и покос им уже не вернут.
     Недолго думая, Витя поплыл на своей лодке помогать отцу. Пересекая трёхкилометровую ширину пруда, он размышлял:
- Интересно, как же так! Столько лет их семья содержала покос, платила за него деньги, а тут кто-то раз и скупил землю втихаря. Если бы им предложили, они и сами выкупили бы покос. И не только они покос потеряли… Сейчас скотину резать придётся! Кому же это надо, зачем депутату земли вдали от областного центра? И почему оформляются на чужое имя? Странно, очень странно…
     Помочь Витиному отцу с покосом согласились два брата – пенсионера, Виктор Иванович и Владимир Иванович. Люди уважаемые, положительные со всех сторон. Старики приплыли на покос после обеда. Не спеша разгрузили баркас, подтянули его подальше на берег и принялись за строительство шалаша. Каркас старого шалаша хорошо сохранился, заменили только пару жердей да приставные двери подколотили. Накосили пожухлой травы, осоки и принялись укладывать траву на жерди. Работали не спеша, степенно, и к вечеру шалаш был готов. Внутрь натаскали гору сухой травы, чтобы помягче было спать, ведь немолодые всё же. Строительством все остались довольны, даже маленькое оконце оставили для свежего воздуха.
      За работой незаметно пролетело время, начало смеркаться, старики забрались в шалаш поужинать и отметить приезд. С рассвета им предстояла тяжёлая работа – косить грубую, высокую осоку по берегу пруда. Выпив по паре рюмок, они разговорились. Стали вспоминать свои молодые годы, весёлые истории, анекдоты. Все были довольны этим приключением на старости лет. Давно не выбирались на природу. Всё какие-то дела, заботы, болезни… А тут такая красота! В шалаше тепло и уютно. Вкусно пахнет тушёнкой, травой, романтично мерцает пламя свечи, а вокруг – друзья детства. Разве можно создать такую обстановку в своих скучных, надоевших дворах. Выпив ещё по чарке, ветераны запели любимые старинные песни. Их нестройные голоса поплыли над заболоченным берегом, над гладью пруда, постепенно теряя силу в многокилометровых просторах.
     Долетело это пение и до Вити. Он развернул свою лодку на голоса и, размеренно работая вёслами, поплыл прямо на шалаш.
- Вовремя запели старички, - значит, обустроились и водочки хватанули, мне хоть не надо будет бродить по берегу в поисках шалаша. Приеду, костёр разведу большой, водку им передам, пусть повеселятся от души.
   Однако поганый Витин бес был иного мнения…  Старики притомились петь, налили ещё по чарке, но выпить не удалось…Снаружи шалаша послышались тяжёлые шаги, сопение и раздался низкий утробный рык. Витин отец, баловавшийся в молодости охотой, задул свечу.
- Мужики, это медведь пришёл! Занимай оборону!
- Какой медведь? Какую оборону? Он что, дурак, к людям выходить! – Недоверчиво забормотал Виктор Иванович. Снаружи снова послышались шаги и, с грохотом упала прислонённая к шалашу доска.
- Слышали? Я вам точно говорю – медведь бродит, шатун, видать. На запах тушёнки пришёл. Где у нас топор?
- Правда зверь ходит вокруг! Топор-то у нас за дверями… Что делать-то будем? – Подал голос мощный Владимир Иванович.
- Что делать, топор надо достать! Топором от него запросто можно оборониться, ежели по башке попасть. Давайте дверь чуть отодвинем и достанем топор.
- Ага, а медведь в щель-то и залезет к нам! Нет, двери не троньте, давайте дырку в стенке сделаем и достанем топор – посоветовал Виктор Иванович.
- Нет, дыру делать нельзя! Потянешься за топором, а медведь тебя за руку и выдернет наружу! Медведь, видать, больной и голодный, раз на запах пришёл.
- Да, - задумчиво произнёс Владимир Иванович, - не хотелось бы в медвежьей утробе жизнь свою закончить! Может, посидим молча, он побродит вокруг и уйдёт…
- Можно и посидеть, а что ещё делать?
Старики замолчали и замерли, стараясь не шевелиться. Слышно было, как снаружи, шумно выдыхая, тяжело ступал зверь. Они напряглись, когда шаги послышались возле самого шалаша. Медведь рыкнул и неожиданно толкнул шалаш. Сооружение вздрогнуло, шевельнулось всеми своими жердями. На стариков посыпалось сено.
- Всё мужики! Хана нам! Владимир Иванович, сунь в окошко свою бороду! Мы зарычим все разом, он и убежит!
- Сам сунь! Нашёл дурака! Давайте так рычать. – Непонятная хрипящая какофония огласила окрестности. Нарычавшись, мужики притихли, прислушиваясь к произведённому эффекту. Но медведь рыка не испугался, а зашёл со стороны окошка и снова долбанул по шалашу.
- Да что ты будешь делать! Ты что гад к нам пристал?! – Не выдержал Виктор Иванович.
- Мужики, он у нас жрать просит! Давайте остатки тушёнки ему выбросим!
- Правильно! И остатки водки ему отдадим. Я слышал, что все звери водку любят. Что скажешь, Митрич? Может, он окосеет и подобреет, а может, и уснёт пьяный? Мы ему тогда вломим. - Можно попробовать, водку все любят. Только как бы он буянить не стал! Тогда он нам вломит! Давайте тушёнку и бутылку, только горлышко заткните, а то зря выльется. – Вытолкнув в окошко банку с тушёнкой и бутылку, прислушались. Сопение приблизилось к окошку, послышались мягкие шаги и чуть звякнула бутылка.
- Водку взял,- шёпотом сообщил Виктор Иванович. Потом послышалось шкрябанье по банке и аппетитное чавканье.
- Выпил и закусывает! Мужики, распечатайте вторую бутылку, с этого он не окосеет.
- Ага, а нам что останется? Больше водки нет!
- Если он не окосеет, тогда нам водка не понадобится! Распечатывайте бутылку и ещё банку тушёнки откройте! Да быстрей! С бутылки он точно свалится, чёрт с ней, с водкой, живым бы остаться!
Открыли банку тушёнки, а вместо бутылочной пробки скрутили из газеты затычку. Длиннорукий Митрич тихо выложил это из окошка на землю. Прислушались. Медведь подошёл. Послышалось сопение и чавканье.
- Тушёнку взял, точно голодный, жрёт…
Но медведю что-то не понравилось, он рыкнул и опять толкнул шалаш.
- Всё, мужики, давайте прощаться! Он от нас не отвяжется. Ему мясо свежее надо,- обречённо прошептал Владимир Иванович.
- Ну уж нет! Я живым не сдамся! – Выкрикнул Виктор Иванович. - Огнём его надо напугать! Зажечь пучок сена и высунуть в окошко! От огня… сразу убежит!
- Можно попробовать, только бы шалаш не загорелся. Ты и будешь руку с огнём высовывать, раз предложил,- скомандовал Митрич.
- А чего это я? Ты же охотником был и на медведя ходил! Или брехал?
- Мало ли что мы рассказывали… Может, и ходил, а может, и нет!
     Скрутили клок сена, подожгли, и Виктор Иванович осторожно высунул факел из травяного окошка шалаша. Тут же он дико вскрикнул и, бросив факел, выдернул руку.
- Ты что, дурак, факел бросил! Загоримся же!
- Он меня за рукав схватил и дёрнул! – Снаружи послышались шаги и топанье.
- Огонь затаптывает! Точно, шатун, огня даже не боится! Давайте мужики по -  собачьи лаять, может, он собак испугается?
   И старики начали лаять… Может, и правда убежит?
Медведь переждал, когда они выдохлись, сунул свою наглую морду в окошко и человеческим голосом сказал:
- Мужики, хватит лаять – то, выходите… Повисла длительная пауза.
- Витька, ты что ли, паразит?! – Спросил Митрич.
- Гы, гы, гы, я… - Потом мужики вышли… Огромный кулак Владимира Ивановича обрушился на левый Витькин глаз. Витька покатился по траве толи охая, толи хохоча.
- Мужики, не бейте, это не я! Это бес всё придумал, который во мне сидит!
- А, бес виноват! Ну так мы его из тебя сейчас выгоним! Бей беса, мужики!
    Владимир Иванович принялся с азартом махать своими огромными кулаками, катая Витьку по траве.
- Вот это тебе! А это бесу! – приговаривал он, вкладываясь в удар. Не отставал от него и Виктор Иванович, молотя Витьку куда попало. Кулаки его были поменьше, чем у брата, но накачанные и тяжёлые, как две кузнечные болодки. Витька охал и вскрикивал, пытаясь дать дёру, но братья били беса от души,чем попало, не давая ему сбежать. Митрич пытался остановить их:
- Мужики! Хватит, хватит, вы же зашибёте парня! Молодой он ещё! Бес наверняка уже удрал…
     Запыхавшись, старики остановились.
- Что, дурень! Пошутил над стариками! Оставайся тут один со своим бесом! А мы домой поплывём! Осоки чтобы воз накосил! – приказал Митрич.
- Да вы что, мужики, так осерчали? Не я это придумал, а бес поганый! Я вам водки привёз…
- Водку мы с собой заберём, дома стресс снимать будем. – Они сели в баркас и погребли к родному берегу, разгорячённые и злые.
                Едва только забрезжил рассвет, Витька вышел косить. Часто останавливаясь, он потирал отбитые бока. Странно, но он почувствовал какое-то необыкновенное облегчение. Как будто из него в самом деле кто-то вылез. Он косил без устали до восхода солнца, разогрелся, сбросил одежду. Лишь когда первые лучи озарили его подбитый глаз и багровый рубец на спине от граблей, он подошёл к шалашу отдохнуть.
    Возле шалаша на брёвнышке сидел обыкновенный бес и виновато косился на Витьку.
- Что сидишь! Бесовская рожа! Хватай литовку, косить со мной будешь!
Бес пригнул плечи и чуть вильнул хвостом. Один глаз его заплыл и было отломлено полрога. Бес был самый обычный, бытовой, что приходит к пьяницам, поймавшим «Белочку». Можно даже сказать: симпатичный бес был. Весь он покрыт густой темно – коричневой шерсткой, мордочка смазливая с маленьким поросячьим пятачком, руки, как у человека, а вместо ног – копыта.
   Витька, разглядывая беса, задумался.
- Неужели они действительно есть? И описывают их одинаково, и проходят они сквозь стены и окна, и в человека могут залезть…Значит этот бес и сидел во мне.
- Что, досталось? Так тебе и надо! Какого чёрта ты в меня залез? – Бес молчал.
- Что молчишь? Вы что, бесы, говорить не можете? – Бес кивнул головой.
- Ишь, говорить они не могут, а пакостить мастера! И много вашего бесовского отродья на земле? – Бес закивал головой.
- И что, в любого человека можете залезть? – Бес кивнул.
- И в начальников, и в политиков залазите? - Бес улыбнулся и радостно закивал головой.
- Вот оно что! Интересно… Вот, значит, почему мы так живём… Ну что прикажешь с тобой делать?
 Бес пожал плечами.
- Ладно, хватай литовку, косить тебя буду учить. Очеловечиваться будешь, а там посмотрим, к какому делу тебя пристроить.
  Бес сжался со страхом посмотрев на Витьку: становиться человеком, а тем более работать, он категорически не хотел. С надеждой взглянув в небо, бес вильнул хвостом и улыбнулся…
 
   Фото из интернета.