Упущенные возможности

 Хоть я и в состоянии отличить на вкус коньяк от портвейна, а портвейн от водки, я довольно часто задавал себе дурной вопрос: а зачем я это делаю? Для чего мне это нужно? И мог дать себе честный ответ: незачем. Я и без этого прекрасно могу обойтись. Но речь пойдёт ещё о тех временах, когда я выпивал.

   Мы сидели втроём за столом на кухне, необычно холодным летним днём, когда без куртки на улице промерзаешь. И двое товарищей по застолью вели спор, и как-то так я оказался в роли третейского судьи. И один говорил:

    — Ничего и никогда не бывает поздно! Пока жив, и сколько бы жить не осталось — всегда можно всё успеть! Положим, есть ограничения по возрасту на определённые виды занятий. Так ведь может стать и так, что эти ограничения отменят. Надо лишь верить в себя, и идти вперёд!-

    — Положим, что и так, — возразил другой. — И тем не менее, есть возможности, что никогда больше не представятся. Я вот, например, за свою жизнь много объездил, много где побывал. Проехал по туннелю под Амуром на поезде. А вот по старому мосту так и не ездил, и никогда больше не проеду. В 93-м я успел проехать по Транссибу, пока ещё от Зимы до Слюдянки был постоянный ток, и поезда тягали «десятки». А от Чернышевска до Могочи была вообще тепловозная тяга, хотя тогда ещё ставили опоры. Но никогда мне более не проехать ни по Веребьинскому обходу, где нынче спрямили путь, ни по Щучинскому туннелю, что сейчас обходят поверху.

   Более того, были и такие возможности, что исчезли задолго до моего рождения. Например, хотелось бы мне проехать по Кругобайкальской дороге, пока она была частью Транссиба — от Иркутска вдоль Ангары до Байкала, и дальше — на Половинную и Маритуй. Но — эту ветку затопили лет за тридцать до моего рождения… -

    — И зачем тебе это надо? — спросил оппонент, и обратился ко мне. — Что ты на это скажешь? -

   Я немного смолчал. Слова задели тайные струны моей души.

    — Я соглашусь. Я вот летал на Ту-154, ещё помню Ан-24. Очень смутно, в очень глубоком детстве помню — Як-42. Ещё родители говорили, что летал я на Ту-134, но этого я просто не помню. И не довелось мне ни разу полетать ни на Ил-62, ни на Ил-86, ни на Ил-18, хотя последние ещё летали, и я их как-то в аэропорту видел. Не удалось полетать ни на Як-40, ни на Л-410. А ещё — я тоже поздновато родился. Уже были списаны последние Ту-104, Ту-124 уже не летали, не говоря об Ан-10. И многое уже только в металлоломе. -

    — Вот вы даёте! — усмехнулся оппонент. — Я о таких вещах не жалел. Ну разве не удалось на ЛАЗ-697 проехать, сколько ни ездил. На ЛАЗ-699 ездил один раз, и то на пригороде, с кучей стоячих, а хотелось бы на межгороде. Да… Пожалуй, вы правы. -

   И он пожал нам руки. Мы допили в молчании, и разошлись по домам. Я долго думал о том, что многое в жизни можно ещё исправить. Но кое-что исправить уже нельзя, а кое-каких возможностей не было изначально.