Имя мое бесконечность IV пророчество

Постоянный, дребезжащий, вибрирующий гул, что создают колеса, летящие по асфальту... Если закрыть глаза, он немного усиливается. Когда досчитаешь до сорока, слышишь, как гул начинает затихать, после сотни - исчезает, до тех пор, пока снова не обратишь на него внимание. И так - сотни вздохов, «от бака до бака», но не в этот раз…

Нет, я не особенный, я тоже могу закрыть глаза, но для этого нужно занять место пассажира. И тогда откроется закат, и возможно будет рассмотреть край небосклона, украшенный живой изгородью столетнего леса. Деревья преграждают путь, спрятав огненный диск за кронами сосен, после чего дорога сворачивает влево, уводя за собой витиеватую лесную гряду.

Я следовал дальше, упиваясь скоростью движения. Поглядывал по сторонам и вдруг почувствовал, как гул усилился. Открыл окно - и с ветром ворвались солнечные лучи. Я порадовался тонированным стеклам. Вначале прятался за ними только от солнца, но со временем стали докучать  навязчивые глаза жителей муравейника.
Припомнил угрюмые серые лица, утрамбованные в душных салонах городского транспорта. Дом - работа, работа - паб, паб - дом. Все передвижения - исключительно по заданному маршруту из пункта «А» в пункт «Б». Я рассматривал их из-за затемненных окон и пытался понять, что движет этим потоком. Ведь люди сами выстраивают стены собственного мира, называя их бытом. Сотни глаз жадно пожирают красивые кожаные кресла в уютном салона моего авто, дорогой костюм, а также массу других безделушек. Каждый из узников мегаполиса пытается построить уголок счастья, забывая о том, насколько прекрасен и безграничен мир. Вспомнилось вдруг, что я сам совсем недавно отвалил целое состояние за запонки, с двумя черными пластинами граненого камня. Мне свойственно обращать внимание на вещи, мимо которых пройдет большинство.

Захотелось покурить. Струйка сигаретного дыма растворилась в крохотной щели оконного проема. Асфальтовое покрытие сменил проселочный настил, от которого поднялись клубы песчаной пыли. Кроны деревьев сомкнулись.Я сбавил скорость. Меня окружил оазис лесной полосы, ведущий к подножию Карпатских гор. Но до них оставались еще сотни тысяч вздохов. 

Впереди показался поселок. Проехав немного дальше,  разглядел первые строения. Покошенные избы, здание с вывеской «Клуб» в стиле римской колоннады, пустынная площадь. В центре площади некогда возвышался памятник. Мраморный пустующий постамент прямоугольной формы напоминал могилу без надгробия. Время скинуло идолов ушедшей эпохи, освободив место для новых идеалов. Безликая площадь в центре безликого поселка. Молодое поколение сбежало в города, пытаясь обрести несметные богатства, чтобы через многие годы со скупой слезой вспомнить о своих корнях.

На площади располагался маленький ресторанчик. Он резко выделялся на фоне окружавшей его ветхости и словно воплощал отрезок убежавшего вперед времени. Для местных жителей цены заведения было недоступными, даже заоблачными. Но его и воздвигли с одной целью - потчевать и лелеять проезжающую знать.

Бросив машину на пустыре, с уверенностью направился к  ресторанчику. Обаятельная официантка - молоденькая девушка в красно-белой вышиванке - проводила меня к уютному столику. Я остался наедине с пылающим камином. Пара минут - и на столе с кружевной скатертью зажглась свеча. Откуда ни возьмись, появились приборы, а вслед за ними разносолы: мясо, гарнир и даже компот из вишни с легким привкусом лимона. 

Досыта наевшись, я достал скомканную пачку сигарет. По-плебейски прикурил от свечи и с наслаждением вдохнул ароматный дым.

Вдруг дверь распахнулась – и в зал, с шумом и гамом, вошли цыгане. Усевшись за соседний столик, ромалэ продолжали что-то друг другу кричать. Это были не простые цыгане.  При слове «цыгане» в голове рождаются образы оборванцев и немытой гопоты, что попрошайничают у обочины или без дела блуждают на привокзальных площадях.  В отличии от своих сородичей, это цыганское семейство олицетворяло элиту своего народа.
 
Ухоженный, чистый и опрятный отец семейства в сопровождении красивой цыганки вальяжно расположился у окна. Цыганские дети бегали между столами, задорно играя в салки. К столику гостей подошла официантка.

- Эй, ромалэ, что кушать будете? - по-хозяйски, весело спросила девушка в вышиванке.
Цыган неспешно потянулся за меню. Полистав страницы, он перевел взгляд на младшего, потом на свою красотку жену, словно пытаясь угадать их желания.
- Всем борща. И налей-ка нам горилочки, - с улыбкой произнес старый цыган.
- А детишки что будут? – спросила девушка.
- Роли, поешь с нами борща? – спросила молоденькая цыганка, подхватывая цыганенка. В ответ мальчуган пролепетал что-то непонятное на ромалэ, после чего таки нырнул под стол. Цыган проводил его слегка недовольным взглядом и, зевая, произнес:
- Ох, как вы меня измотали.
- Кто тебя измотал? Они твои дети, есть с кого брать пример, - немного дерзко парировала цыганка.
- Да хватит уже, сколько можно язвить!
Девушка молча стояла, ожидая, пока цыгане закончат поучать друг друга, затем приняла заказ и скрылась за дверью, ведущей на кухню. Я с интересом наблюдал за происходящим. «Вот чудной народ», - пронеслось в голове. И, словно услышав мои мысли, молодая цыганка резко обернулась.
- Эй, странник, дай, погадаю! Ее голос прозвучал очень звонко и как-то совсем без подвоха.
- Вы мне? – переспросил я, не скрывая удивления.
- Дай, тебе погадаю, родной, всю правду расскажу.
Не дожидаясь ответа, цыганочка подсела напротив.
- Не бойся, я не кусаюсь, - улыбнулась она, и ее улыбка показалась мне очень дружелюбной. - Руку дай!
- Я не боюсь. Просто… как-то неожиданно все.
По правде говоря, я был немного смущен: незнакомое место, незнакомая цыганка, и так просто - «дай погадаю». Цыганка, словно читая мои мысли, произнесла:
- Денег с тебя не возьму, сегодня я добрая! Я Чирикли, а тебя как зовут?
Без тени смущения девушка посмотрела на меня, и я растаял в этих глубоких и черных глазах.
- Чирикли... Какое странное имя... А меня Ярослав.
- Почему странное?
Девушка немного смутилась.
– На ромалэ это значит птичка. Свободная и гордая.

Взяв в свои руки мою ладонь, Чирикли на мгновение замолчала.  Она несколько раз провела пальцем по линиям руки, после чего снова заглянула в мои глаза. 
- Ну что, разглядела там будущее? - поинтересовался я.
- Будущее, говоришь?

Цыганка повернулась к старому цыгану, бросила пару слов на “ромалэ” и, обернувшись ко мне, продолжила. - Возвращайся домой, а то и здесь переночуй. Если хочешь, я могу поговорить с хозяйкой. Думаю, у них найдется для тебя кровать.
- О чем ты говоришь? Зачем домой? Что не так?
- Много вопросов, а впереди нет ничего. Путь твой обрывается. Поедешь – всё, что есть, потеряешь, - ее слова прозвучали достаточно сухо. 
- Да ладно, брось. Что ты там увидела?
Я старался говорить легко, но мой голос немного дрогнул.
- Не верю я во все эти штуки.
Но уж больно убедительно звучал ее голос.
- Смерть твою вижу.
- Шутишь? – не смог я скрыть удивления.
- Дай лицо.
Чирикли протянула руки перед собой.
- Ну, дай же, не бойся!

Я послушно пригнулся, и цыганка прикоснулась к моему лицу, положила ладони на закрытые глаза. От ее прикосновения я ощутил сильный холод. Ее руки были теплыми, но холод пронизывал до кости, тек по жилам, опускался по шее к сердцу, обволакивая кисти рук. Холод проник даже в кончики пальцев, заставив их онеметь. Я молча сидел, ожидая, когда Чирикли продолжит свое предсказание, но цыганка не торопилась.

Старик цыган молча наблюдал за своей молодой женой. Из кухни появилась официантка, держа в руках огромный поднос с едой. Она невольно бросила свой взгляд на наш столик, но также быстро его отвела и подошла к старому цыгану. Цыганенок, учуяв запах борща, выполз из-под стола, двое старших послушно сидели, ожидая, пока отец выпьет свою горилочку.

- Отец, может позовем маму? А то борщ стынет.
- Не трогай ее. Ты что, не знаешь? Нельзя трогать, когда глаза закрыты.
- Эх, Чирикли, сдался тебе этот незнакомец, - пробурчал цыган, окунув в тарелку с борщом корку ржаного  хлеба. – Ешьте давай, что рты поразевали.
- Вольфгана встретишь, - прервав молчание, произнесла цыганка. – И в мир иной он тебя заберет. Он говорит, что встреча предначертана, и ты уже не сможешь ее избежать. Куда б ты не поехал, тебе уже не спрятаться.  Вольфган очень зол, он хочет проучить невежу. Ты бросил все, а должен был остаться. Тот слаб, кто убегает от себя.
И Чирикли опустила руки.
- Ярослав, я дам тебе только один совет.

Я молча слушал. Было заметно, что девушке непросто даются слова, словно какая-то невидимая сила высосала из нее остатки энергии. - Если ты меня не послушаешь и все же продолжишь странствие, езжай  по центру дороги. Что бы ни произошло, оно уже рядом и терпеливо ожидает встречи с тобой.

- Кто рядом? Какой встречи? Кто такой Вольфган?
- Это проводник. Я никогда не думала, что когда-то его увижу. В детстве бабушка мне рассказывала про горных Мольфаров, которые могут разговаривать с этим древним духом. Вольфган охраняет мост, соединяющий миры.
- Какие миры? О чем ты говоришь. Это же полный бред.
Меня сложно было удивить. Я не верил ни во что и ни в кого, кроме денег. Только деньги способны творить чудеса, они дают свободу и открывают новые возможности. Нет денег - нет счастья. Именно эти ценности с детства были мне близки. Какие духи? «Полный бред», - пронеслось в голове, и я решил, что все это мне снится.
- Ты можешь мне не верить, но ваша встреча состоится еще до утра. 
После этих слов ком застыл в горле, не проглотить. Холод отступил, но вместо него появился необъяснимый привкус, напоминающий вкус гари.  Я нервно закурил. Что-то внутри меня шептало, как тогда, когда я решил оформить кредит: «Она говорит правду. Остановись, вернись, не убегай». Если в этом мире и есть упрямые люди, то в эту минуту я мог стать их королем. Так уже повелось, что если я что-то надумал, то никогда уже не отступлю. Даже если внутренний голос будет кричать, он все равно останется не услышанным.
- Что мне делать? - этот вопрос я задал скорее из любопытства.
- Остановись, не беги от проблем. Здесь переночуй, а утром не спеша возвращайся домой. Затем пойди в церковь и поставь свечу - сначала за родных, а затем и за здравие врагов. Помолись, попроси прощения за все грехи. После раздай долги. Верни всем все, что должен. Ребенку заботу, жене любовь, тем, у кого брал деньги, верни деньгами.
- Так не получится, - немного с грустью ответил я.
- Почему?
- Потому что я банкрот. У меня нет возможности вернуть долги. И я не знаю, как жить с этим дальше. Мой бизнес рухнул, а жена, вместо того, чтобы как-то поддержать, собрала вещи и уехала с ребенком на море. Я их подвел.

Чирикли молча слушала, а я почувствовал, что безумно хочу открыться этому человеку, поведать этой незнакомой цыганке о накопившихся проблемах.  И меня словно прорвало.  Я рассказывал, как ввязался в огромный проект и о том, как меня подвели партнеры. Я даже признался: изначально знал, что ввязываюсь в авантюру, и догадывался, что все может закончиться провалом. Но жажда легких денег взяла надо мной верх. Я поставил на кон все. И все должно было получиться, если бы не обстоятельства, на которые я никак не влиял.

- Неужели тебе было мало?  Ведь у многих нет даже десятой части того, что было у тебя. Зачем столько денег? Разве деньги могут сделать тебя счастливым?  В этот момент я ощутил всю глубину и простоту вопроса. Что было бы, если бы я таки заработал все, что запланировал?
- Ты счастлив?
Последним вопросом Чирикли загнала меня в тупик. «Наверное, да», - пронеслось в голове, но вместо облегчения ком снова застыл в пересохшем горле.
- Нет, ты несчастлив, -  ответила Чирикли вместо меня, нежно погладив мою руку.  – Я вижу это, и для этого мне не нужен совет Вольфгана. Знаешь...
Она на миг задумалась, словно подбирая слова.
- Езжай! Наверное, это и есть твой путь.
Оставив меня наедине со своими мыслями, цыганка подошла к своему столу, после чего окликнула детей:
- Идем, ромалэ, поужинаем в другом месте! 
Через минуту ресторанчик опустел.

продолжение следует...