Рассказ 63. Мы едем, едем, едем...

Рассказ 63-ий.

Мы едем, едем, едем...

Состав остановился на очередной станции. Впереди над тоннелем светлел белый квадрат с номером 4 на его фоне. Платформа была несколько длиннее всех предыдущих, а там, где заканчивалась сетчатая ограда тяговой подстанции, за невысоким бетонным отгородком начинался второй путь, на рельсах которого стоял небольшой вагончик, дрезина.

Машинист, Карлос и ещё двое его соратников проверяли работу дизеля этой дрезины, а мы с Рикмезовым стояли возле неё в ожидании. Спустя минут десять Карлос приглашающе приоткрыл дверь переднего отсека. Их у вагончика было два, виден был ещё и задний. И когда мы заняли свои места, дрезина тронулась.
Через полчаса пути мы выехали из бокового тоннеля на каменистую площадку и остановились у тупикового ограждения. Впереди виднелось метров на сорок пустого пространства, за которым темнел огороженный каменным отвалом край широкой пропасти. Во всяком случае расстояние до противоположной её стороны на глаз оценивалось с трудом – то ли двести, то ли триста метров. В туманную вышину уходила складчатая стена, с правой стороны которой по уступам спадал реденький водяной поток, наполняя котловину  мелким влажным спреем. Воздух ощущался теплым и мокрым, напоённым незнакомыми запахами. А все окружающее площадку пространство заросло мощной крупнолиственной растительностью, перевитой скрученными  плю-щеподными плетьми. Резким эхом перекликались звонкие ночные звуки, бо-лее похожие на птичьи голоса, но вот случилось услышать и нечто уже сов-сем зверинное, после чего Карлос повернулся к своим солдатам и что-то приказал им по-испански. В ответ на это они меланхолично клацнули затворами и развернулись в противоположные стороны спиной друг к другу.

И вдруг откуда-то издалека слева затарахтел неприяный дребезжащий и размноженный тем же самым эхом вертолетный стрекот. А ещё через несколько минут, описывая плавные круги «зелёная стрекоза» начала снижаться, как бы погружаясь по спирали в ущелье над нашими головами.

- Генерал, Вы бы с доктором зашли в вагон, не стоит раньше времени Вам по-казываться этой публике. Я их приму у конвоя и размещу раздельно в задней половине. Ребят поставлю для охраны, а сам с машинистом буду в кабине. А в поезд переведу в повязках на глазах, чтоб меньше видели и понимали. По инструкции.

- Имей в виду, что один из них говорит по-испански. Он эквадорец.- заметил я.

- Индеец?- задрав голову и глядя на спускающийся аппарат, спросил Карлос.

- По моему нет. Он по фигуре и внешности твоих кондиций, но, пожалуй, по-изящней и в кости потоньше.

- Сейчас увидим.
Мы с Романычем через переднюю дверь вошли в вагон и сели у окна лицом друг к другу. Нам было хорошо видно, как вертолет завис над площадкой и плавно опустился, коснувшись её полозьями. Винт его с рокотом месил воздух, и, судя по тому, что солдат охраны, открыв дверь, просто выпрыгнул наземь, глушить двигатель пилот не рассчитывал. Поздоровавшись с Карлосом солдат принял поочередно из кабины двоих пассажиров с повязками на глазах и передал ему их вместе с документами, на одном из которых тот расписался и вернул. Махнув рукой, солдат запрыгнул в кабину и закрыл дверь. И вертолет, взрокотав ещё мощнее, начал, покачиваясь, подниматься вверх. Вновь прибывших провели в заднюю дверь вагона. Карлос прошел в сторону кабины машиниста, и спустя полминуты наша дрезина двинулась в обратную сторону.
Когда она выкатилась из бокового тоннеля на станцию и остановилась, Кар-лос подошел к нам и попросил указаний относительно того, как разместить «гостей».

- Во первых статьях дай им устроиться и оправиться. Покорми. Сразу же размести раздельно, в разных купе и в разных концах вагона. Выставь охрану. А часика через два-три, как отдохнут, доктор начнет с ними заниматься. Пока, я думаю, всё.- подытожил Рикмезов.

- Разрешите выполнять?

-  Действуй, Карлос.

- Но не переусердствуй в строгости.  Особенно с эквадорцем.- добавил я.

- Ясно, доктор Радомир. Будем приветливы и внимательны. Пищу подадим по здешнему меню, то есть с перцем и сальсой. Для психологического расслабления выдам по 100 грамм текилы. А эквадорцу – коки пожевать.

- Топ-топ-топ. Второй-то из них – он араб. Насчет перца с сальсой сам смотри, они к специям привычны, а вот алкоголь им магометанской верой заказан!- Романыч покачал правым указательным пальцем.- Он, мне кажется, сглотнет – не дрогнет! Но вот зачем нам брать на себя чужие грехи, да ещё и перед чужим Богом!

- Понял. Не будем брать на себя! Разрешите идти!

- Давай. Мы с доктором у себя будем, ежели что-то вдруг понадобится.

Через двадцать минут поезд двинулся. Я прошел в своё купе, разулся и впервые за сутки вытянулся на диване. Благостная сонливость навалилась теплой волной и буквально утопила в сладкой неге уставшее от этой сумасшедшей суеты и беготни тело. Стук колёс и постоянное покачивание убаюкивали. Натянув до груди шерстяной плед, я начал медленно погружаться в глубины забытья. Последнее, что запомнилось – это самовнушение на две единицы сна: спать три часа – не более!
 

  *      *      *      

Когда я проснулся и посмотрел на часы, то оказалось что что до отмеренных двух единиц остается 23 минуты. Подремав ещё немного, начал постепенно разогревать конечности, потом голову и тело. А когда почувствовал некое внутреннее просветвление и прилив энергии, откинул плед и, сбросив вниз ноги, резко сел на диване. В этот момент в дверь постучали.

- Да!- отреагировал я.

- Можно?- в дверях стоял Романыч.- Радик, ты уже не спишь?

- Проснулся. Сейчас ополоснусь и буду готов к труду и обороне.

- Насчет обороны – пока не уверен, про нападение противника ничего не слышал, не знаю. Но вот потрудиться нам с тобой видимо придется.

- А что случилось?

- Ты помнишь, как выступая там, на Арубе, твой приятель Олег Марлов, рассказав про экзотические металллы, выразил готовность разыскать упоминания о них в научной литературе. Ему были нужны для этого время и библиотека. Или наоборот  - библиотека и время.

- Да, конечно, помню. И не сомневась, что если мы предоставим ему обе эти возможности, мужик нам обещанные сведения раскопает. Более того, анализ сделает и массу чего-нибудь интересного нароет. Он ведь меня не один и не два раза в трудных ситуациях выручал. Мы с ним когда-то очень оригинальную методику термообработки роторных кобальтовых сплавов разработали и внедрили. Светлейшая голова...

- Замечательно. Будем и мы сейчас на него надеяться...

- Оно-то да, но если со временем мы как-то могли бы дело уладить, то вот с библиотекой в этом тоннеле решить его вопрос все-таки затруднительно...

- Ну, не настолько, чтобы совсем не решить. Надо просто с другого края попытаться к ней, к проблеме, подступиться.

- Не понял я тебя, Романыч? С другого края чего... тоннеля?...

- Да ладно, что тут понимать! Я сразу же после его выступления со своим штабом связался и затребовал всю возможную информацию по мировым библиотечным сетям на металлы с названиями Эквадорит и Колумбит, а также на любые другие, где-либо с ними вместе упомянутые. И час назад мне её по связи перебросили. Страниц около 900, а точнее 883 страницы статей и информационных материалов. Поиск провели в два круга: первый - по ключевым словам, а второй – по референс, то есть по спискам литературы статей, найденных при первом проходе. Так что,  зови своего «Кулибина», пусть начинает копать. Вся информация на этой вот штуке. Держи.- и бросил мне 16-ти гигабайтную флэшку.- Я уже поручил Славику связаться с Олегом и пригласить его сюда. Но, посколько лично мне он не подчинён, распоряжать-ся и командовать предоставляю тебе, доктор. Ты у нас тут главный по науч-ной части, тебе и карты в руки. А вот, кстати и он!- Рикмезов развернулся лицом в сторону заднего тамбура.- Здравствуйте, господин Марлов.

- Здравствуйте, Сергей Романович. Мне Славик сказал, что я Вам для чего-то срочного понадобился.

- Именно так оно и есть. Доктор сейчас со сна умоется и присоединится к нам в комнате совещаний. А я пока небольшую вводную по работе с секретными материалами Вам преподам. Пойдемте. Вас по имени-отчеству-то как звать - величать?

- Олег Владимирович, но лучше и проще по имени.

- Хорошо, пусть будет по имени. Давайте, пройдем в начало вагона. Вот тут в этой комнате Вы можете располагаться. Олег, я прошу всё то, с чем Вам придется сейчас по просьбе доктора заниматься, держать в этом вагоне, в этой комнате и в этом компьюторе.- Романыч коснулся ладонью крышки лэптопа. Выносить его и содержащуся в нём информацию отсюда запрещено. Обычные правила безопасного хранения служебных данных. Подробно они изложены в основном файле, открывающемся сразу после запуска компьютера. Надеюсь они Вам ни в чём не помешают. Возникнут вопросы – милости прошу. Всё решим, все проблемы преодолеем. А пока - располагайтесь. Вагонный сервис у нас тут на Славика замкнут. Что потребуется – чай-кофе и прочее из этого ряда, это к нему. Туалет – влево по коридору. В остальном – удачи Вам, мы ждем результаты.

- Поскольку я ещё не понял о чём идет речь...

- А вот и доктор. Он сейчас всё и объяснит. Приступайте, ребята. Это сейчас одно из двух самых срочных наших дел. Будьте здоровы.- и Романыч, пропустив меня в комнату, вышел, плотно притворив за собой дверь.

- Здорово, Олежек!

- Здравствуйте, Радик! Я тут не всё ещё понял...

- Секунду. Садимся к лэптопу, запускаем систему... Что это такое? Правила пользования секретными... Согласны... Со всем... И во всём... Вставляем флэшку, открываем и ... Что мы тут видим? Тебе о чём-то это оглавление говорит?

- Ра-а-а-д-и-к! Откуда у Вас всё это?

- Романыч принес, сказав, что заказал позавчера своему штабу то, о чём ты говорил в своем выступлении. А они ему час назад перебросили по системе связи весь этот материал, собранный по ключевым словам – Эквадорит и Колумбит. Это пока все. Так что тебе, Олежка, тут и все карты в руки. Ты пока ознакомься с объемами, реши какая тебе помощь нужна, а потом мы сядем вместе рядышком и попробуем сформулировать цель анализа этой информации. Я не думаю, что у меня хватит для этого знаний, но вот послушать тебя – это я смогу. А пока ты мне объяснишь, уже и сам поймёшь, что и к чему, и как оно тут ладиться будет. Короче, вперед. Связь через Славика. Он будет знать, где я нахожусь. По телефону, вон он там, слева от двери, мой номер 8-1-07.  В данный момент я перейду в Ваш израильский вагон. Хочу посмотреть, что там ребята с моими флэшками колдуют.

- Вы там поосторожней!

- А что случилось?

- Я не буду вас пугать, но там уже такие страсти кипят, просто металл расп-лавленный брызжет! Сколько лиц – столько мнений. Данька Ваш пока что весь этот клубок удержать от взрыва пытается, но долго ему не простоять!

- А Марк и Филипп, они-то где?

- Они у Митчелла с Давидом кофиём балуются и в дипломатические игры играют. Так мне при проходе через американский вагон показалось.

- Спасибо, что предупредил. Но ты на это не отвлекайся.

- Вы посмотрите, что они там раскручивают, а потом, когда ко мне вернётесь, я Вам кое-что по поводу этих дел тоже напою. Мне со стороны хотелось бы пару замечаний сделать, но они сейчас все в огне и слушать не могут, и слышать не хотят! А мне в этом мозговом штурме поучаствовать очень хочется.

- Как ты считаешь, до мозгового взрыва окончательного у нас ещё полчасика есть? А то мне к генералам надо бы зайти и какие-то общие ориентиры наметить.

- Полчаса, конечно, есть. Но больше часа не задерживайтесь...

- Хорошо. Спасибо за подсказку. Я пошел. Дерзай, Олежка! Родина не забудет!

- Вы историческую имеете в виду, или ту, которая по рождению?

- Интересный вопрос. Актуальный. Но историческая – это, пожалуй как-то определённей звучит, а вот твой Донецк, хрен его матерь знает, где теперь он находится.

- Вот и я про это. А Вы так вот сразу – Родина! Потом не будем знать, с кого спрашивать!

- С меня! С меня, Олежка будем спрашивать! Все с меня!

- С вас – это, пожалуй, надежнее, чем с Родины. Всё-таки в долларах, это Вам не в шекелях, не в рублях, не в гривнах!

- Правильно мыслишь, отец. Рационально, конкретно и разумно. Так держать!   

- Так и держу! Смотрите, какие тут материалы приведены. Вы когда-нибудь слышали сколько плутония нужно на 20-ти килотонную бомбу?

- Нет, наверное, не слышал.

- А оказывается всего 6.2 килограмма.

- Интересно. А критическая масса у плутония какая?

- Вот и я ищу эти сведения, но что-то сразу не видно. А вот цена плутония - 4000 баксов за грамм. Очень даже неплохо. А мы с Вами хотим лишить людей такого заработка! Да кто же нам это позволит?

- Ладно, стратег! Работай, а я пошёл.

*      *      *

Витяня сидел в своем купэ и увлечённо читал книжку моих рассказов, подаренную ему при встрече. Когда я вошел, он даже не сразу отрешился от своего занятия. Какое-то время смотрел на страницу, словно раздумывал над прочитанным. Авторская гордость моя плавно начала перетекать с груди на живот, но тут он немного раздраженно и вопросительно поднял на меня глаза. Видно было, что не хочется ему бросать это свое занятие на самом интересном месте. И я уже было решил не огорчать его и удалиться. Но сделав шаг назад, был окликнут:

- Тебе чего надо, Радя?

- Да хотел вместе с тобой и Романычем план накидать на ближайшие наши действия... Перед тем, как к израильтянам уйти.

- А что у тебя с ними за дела?

- Я передал им все материалы по английской экспедиции и попросил выработать концепцию нашего поведения на тот момент, когда мы прибудем к месту назначения.

- И что ты рассчитываешь с них поиметь? Что это значит – концепция.- Витяня в этот момент увидел проходящего по коридору Романыча и замахал руками, указывая тому место возле себя.

- Концепция – это план, по которому мы, по прибытии в пункт назначения, будем пытаться разобраться в тамошних нагромождениях.- продолжил я.- Как-никак иная цивилизация, да ещё древняя. Что-то она после себя оставила, как-то она всем этим пользовалась, цели какие-то при этом имела, результаты некие от кого-то прятала. Короче, не хотелось бы мне в эти «тронные залы» входить без предварительного плана действий.

- А почему ты решил, что ты именно в них и попадёшь.

- Так ты вроде бы сам об этом толковал? Или, генерал разведки, нам лапшу на уши вешал? Экскурсия, покажу, вместе разберёмся... А что оказалось? Не пойму я, куда ты гнёшь?

- Куда гну? Да я ещё и сам не знаю. Перед тем как с израильтянами концепцию поиска отрабатывать, надо бы, мне кажется, нам, включая тебя, меня и Романыча, сесть  с Митчеллом, Давидом, Марком и Филиппом и сначала по уму обсудить ряд вопросов. Надо  договориться, а что и как мы там искать будем, и как конечными результатами пользоваться намерены, как золотишко или всякое другое из найденного добра промеж себя поделим. Поровну или по справедливости? Как-то вот неясно мне это пока.

- Намёк понял. Но ты ведь, помнится, про свой план-сговор с Альбионом Туманным толковал и рассказывал...

- И что из этого следует?

- Да то, что линия раздела в Вашем междусобойном сговоре у них по голове проходила, а у тебя ниже спины, ближе к заднице.

- Не понял? Ты меня обидеть хочешь?

- Да ты сам себя обидел, когда сказал, что за бриттами были мозги и планы, а за Вами вся спино-мозговая деятельность по обеспечению доставки экспедиции в район предполагаемого поиска и находок эпохального свойства.

- И к чему ты это?

- Да к тому, что ты всё это дело раскрутил, как оказалось, не зная сам чего хочешь?

- Да то, чего я хочу, тут и знать особо не нужно, тут все и так понятно. Интерес у нас тут у всех исключительно «пиковый». Вопрос, как это получить?

- Слушай, Витяня. Я понимаю твоё беспокойство, но мы, это я с полной ответ-ственностью говорю, попробуем заменить в твоем раскладе злокозненных, но незадачливых англосаксов. Поделим задачи по уровням ответственности промежду спинным и головным мозгом. И не нужно обижаться. Как говорят фатоватые хранцузы – ни одна, даже самая наикрасивейшая женщина, не может дать более того, что у неё есть. От каждого по способностям, но и поделиться как-то тоже придется. Вот ты сказал только что – поровну или по справедливости? Не стыдно тебе, старый жулик, такое приличным людям предлагать!? Ведь словцо это, на мой взгляд - гнусноватое, «справедливость» - под собой любую смысловую основу иметь может. И подсовывать такой вот выбор – ЧЕТКИЙ (поровну) или БЛА-БЛА-БЛА (справедливость) не есть дело чести и доблести... Про геройство я уже лучше просто промолчу.

- Оно-то – да, оно-то – конечно. Но ты, старый, по моему не чувствуешь, что мы качаемся на краю пропасти. Мы же твоим этим экзотическим метеоритным материалом - металлом неизвестного происхождения, способным якобы не допустить ядерной реакции, можем развалить всю систему международной безопасности. Меня мои погоны обязывают и об этом подумать, побеспокоиться! Романыч? Ты как считаешь?

- Да мы, знаешь ли, командир, уже про это толковали в самом начале, что единственный выход из такой острой ситуации, как подготовка противником ядерного террора, это, простите за каламбур - наше единство.

- И ты туда же, Романыч... Но с тобой мне проще разобраться, ты все-таки человек здравомыслящий. А вот Радя - он с детства был любителем острых ощущений, я тебе как-нибудь расскажу, как я ему с 70-метровой скалы спускаться помогал... Он туда вверх по уступам забрался, а вот назад... Короче, по части безоглядности Радя всегда был большим отличником. И очень часто совершал прорывы. Но иногда, помнится, вели они в такую задницу, что... ой, мама!...    

- Ну, ясно...- протянул я.

- Что тебе ясно?- строгим учительским тоном откликнулся Витяня.

- Что не надо уводить разговор в сторону. Я ведь тебя давно знаю и понимаю твою думалку ещё до того, как ты заговоришь.

- И как ты её сейчас понял?

- А прямо, как есть... По Салтыкову, по Щедрину!... Назначили Медведя городничим, а он и говорит...

- И что он говорит?

- Что раз назначили, значит должен я какое-то кровопролитие учинить! Так он там распинался. Дословно не помню, но по смыслу – где-то около.

- Обижаешь, Радя.

- Тебя обидишь!

- Ну, хорошо. Я – Медведь, косолапый и малограмотный. Но вот ты у нас – доктор. Светило науки и техники, звезда прогресса. Просвети меня убогого, наставь и вразуми! 

- Я думаю, что начав действовать в едином порыве и в одном направлении мы должны добиваться именно изначально намеченного результата. Ведь сам же ты тут при всей нашей публике изголялся – только Победа! А сейчас вдруг начал кренделя выписывать. Давай готовить приказ! Сведения о противнике – ИГИЛ. План противника – ядерные удары по всем трем союзным столицам одновременно. Ну, а с Израилем ещё не ясно... Наша общая задача – противостоять, обезвредив и не допустив! Но у каждого есть ещё и своя индивидуальная! Твой вклад – инфраструктура, транспорт и связь, охрана и снабжение! Тыловое обеспечение, короче. Гордись! Я вас, ребята, к месту доставил, всем обеспечил! Действуйте! Наша задача – логистика собственно поиска, достижения цели.  В кратчайший срок и со всеми возможными рисками. Чего тебе в этом плане не хватает.

- А вот чего мне, сиволапому, не хватает! Славяне на горбу донесли мудрых иудеев до места и ждут от их извилин результативного продвижения. Ведь так? Предположим даже, что иудеи решили свою задачу, продвинули нас с Вами до конечного результата. А при чём тут америкосы? Они ведь в долю войдут, ничего не вложив ни в обеспечение, ни поиск! Так ведь?

- Ты шкуру неубитого медведя делишь, друг мой, да ещё и не по правилам. Помнишь старую присказку про дурака-охотника и умницу-чукчу?

- Помню, помню. Ну, и что?

- А то, что шкуру и тушу делить надо дома, когда дотащишь, а не там где убил.

- И что тут у этого дурака-охотника с нами общего?

- Да то, что по пути сюда мы прорывались через хиленький заслон подпол-ковника Шестова с его пукалкой в дрожащей руке. А ведь по пути назад тебя на том перроне танковая бригада может ждать... Или что-нибудь ещё почище! И вот тут уже неприкаянные америкосы, ой-ой-ой как, тебе пригодятся. Я уже не говорю о том, что база твоя в Каракасе, или где она у тебя там, это ведь не край и не конец света. Тебе Митчелл серьезное прикрытие обещал, на него ведь тоже им ещё потратиться предстоит. Короче рано ты заюлил-заметался, старый хрен! Медведя-то ещё не убили. Даже не загнали. Просто из спячки ещё не подняли. А если уж по делу и совсем по совести – берлогу ещё не нашли, где он спит. Ещё даже собаки у загонщиков не лают! А из тебя предусмотрительность генеральская вдруг попёрла, мудрость стратега песком посыпалась! Ты что, выслуживаться решил на этом деле. Поздно уже, тебе по нынешним-то временам да на таком «распиле» одни опилки дос-танутся! Годы то у нас с тобой уже такие, что, как батя мой говорил, о Боге думать надо, о спасении души... 

- Да ладно тебе, Радюха! Чё ты завелся. Какой – выслуживаться? Какие – опилки? Что ты мелешь?! Просто Генштаб - он планировать обязан по всем вариантам и направлениям, по всем театрам боевых действий и по всем фронтам...

- Добавь ещё для полноты антуража – в обстановке полной секретности! А то ведь, планирование твое во всеуслышание, оно для союзников оскорбительным представляется.

- А ты, разойдясь в борьбе за историческую правду, сам-то по себе представ-ляешь, о чём ты тут толдычешь?

- О чем я толдычу – это, конечно! А ты про что?

- Да про то, что не могу я тебе по причине отсутствия служебного допуска дать послушать, о чем ещё не оскорбленные мной союзники там у себя в американском вагоне сейчас толкуют. Вот Романыч, он всё это до полных глубин осознаёт, поэтому и сидит-помалкивает. А я по старой детской дружбе тут с тобой бакланю о смысле жизни. Ладно, не сердись, Радюха. Просто, знаешь, жизнь – она ведь не вся и не во всём по Вашему, по-учёному на классические  формулы раскладывается. В ней чаще число неизвестных с количеством уравнений не совпадает. Перебор у нас твоих любимых икс-вай-зетов... Поэтому наши с ним задачки,- Витяня показал на Романыча.- мы большей частью по наитию решать вынуждены. По теории вероятностей. А у меня от неё в голове давление делается и сердце болит. Вот и сейчас тоже. Сла-а-а-вик! Попить бы чего холодненького, не сыщешь?

 
*      *      *

Путь в израильский вагон лежал через вагон американский, и моё появле-ние в совещательной комнате вызвало бурную реакцию всей компании.

- Доктор! Хитгаагати алейха!- первым запричитал Филипп.- Шев альяди, йадиди ха-йакар. Шев!- и когда я сел, он спросил.- Ма шломха?

- О чем это они?- Митчелл повернулся к Давиду.

- Филипп утверждает, что очень скучал без доктора Радомира, хотя мы с Вами так вот прямо этого подтвердить не можем. Ни по количеству кофе, ни по количеству коньяка.

- Вы на диво наблюдательны, Додди. Кстати, мне тоже интересно, нет ли каких либо новостей у доктора? Мы не виделись почти пять часов. И на последней стоянке ни он, ни генерал Рикмезов даже не появились на платформе. Поинтересуйтесь у него. Но не уходите от меня далеко, чтобы я мог уточнить у Вас, если случится что-то непонятное для меня в его русской скороговорке.